Текст книги "Чужая игра (Солдаты удачи - N)"

Автор книги: Андрей Таманцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Никак нет!

– Тогда желаю успехов, товарищи офицеры. Докладывать о расследовании будете лично мне. Жду ваших сообщений уже сегодня вечером. Ну теперь все, ступайте! Машина ждет вас у подъезда. Деньги и все остальное, что вам понадобится, получите на месте. Напоследок скажу: вам следует торопиться. Если террористы применят контейнер по прямому назначению, то это может иметь катастрофические последствия, сравнимые с Чернобылем...

Полковники, козырнув, вышли из кабинета. Савченко, проводив их до дверей, снова вернулся к своему рабочему столу.

Теперь ему оставалось лишь ждать вечернего доклада следователей. Сосредоточиться на чем-нибудь другом и работать генерал-лейтенант сейчас просто не мог. Он тяжело вздохнул, посмотрел на часы – было всего полдвенадцатого дня, потянулся к встроенному шкафчику за своей спиной, достал из него бутылку армянского коньяка и, налив сразу сто граммов, залпом выпил.

Закусив коньяк шоколадкой, Савченко нажал кнопку селектора, сказал в микрофон:

– Коля, меня ни для кого нет. Если позвонит Степанов, я в комнате отдыха. Вечером должны позвонить юристы. Я буду ждать их доклада. Так что позаботься организовать что-нибудь из еды – чувствую, что мне сегодня придется тут засидеться...

– Слушаюсь, Леонид Иванович...

* * *

Однако генерал армии Степанов в этот день больше Савченко не тревожил, и Леонид Иванович проспал весь день, оберегаемый преданным помощником, который разбудил его только в восемь часов вечера.

– Товарищ генерал, – потряс он его за плечо, – полковник Сухотин звонит по ВЧ с "Гаммы"...

С Савченко сразу слетел весь сон. Он вскочил с дивана и, не обуваясь, подошел к телефону, оборудованному шифровальной приставкой.

– Генерал Савченко слушает... – сказал он, сняв трубку.

– Есть новости, товарищ генерал! – Полковник говорил так бодро, будто звонил с какого-нибудь курорта. Но генерал знал, что это не так. Даже совсем не так...

– Докладывайте!

– После допросов начальника охраны полигона капитана Зайнутдинова и начальника хранилища номер восемь старшего лейтенанта Шепотько нами установлено следующее: хищение с полигона контейнера со штаммом бубонной чумы совершил начальник полигона генерал-майор Иконников. Он сделал это, использовав свое служебное положение, путем подмены во время инвентаризации хранилища пустого запасного контейнера на полный. Нами также допрошена жена генерала Зинаида Петровна Иконникова. Она показала следующее: спустя несколько дней после хищения Иконников неожиданно уехал на дачу, где остался ночевать. Предположительно в этот день генерал передал контейнер неустановленным лицам и получил за это крупную сумму в иностранной валюте, часть из которой в количестве сорока тысяч долларов обнаружена нами в тайнике при обыске дачи генерала.

Полковник Гержа провел также доверительную беседу со старшим уполномоченным отдела по борьбе с организованной преступностью областного УВД Мальцевым. Мальцеву поручено вести расследование дела об убийстве тринадцати членов банды, в руках которых до утра вчерашнего дня находился контейнер. Все убитые – чеченцы по национальности. Убийство произошло во время утреннего нападения неустановленными пока лицами на переоборудованный в учебно-диверсионный центр бывший лагерь нефтеразведчиков, который располагается в шестидесяти километрах южнее областного центра...

– Погодите, погодите, полковник, – перебил его Савченко. – А ну повторите мне человеческим языком: у них что там, целый чеченский диверсионный лагерь под носом был?

– Точно так, товарищ генерал, настоящий учебный центр: со стрельбищем, казармами, связью.

– Час от часу не легче! Кто же такой лихой столько чеченов уложил? А, полковник?

– Пока неизвестно. Из нападавших на лагерь видели только пятерых. Все они были русскими или, по крайней мере, славянского происхождения. Капитан Зайнутдинов на допросе также показал, что, когда по приказу генерала Иконникова он повел эту пятерку на расстрел, они проявили себя как исключительно подготовленные бойцы, что несомненно говорит об их вероятной принадлежности к частям специального назначения. Подтверждение тому и то, что они смогли освободиться из-под опеки местных спецназовцев, захватить контейнер и, взяв в заложники генерала Иконникова, уйти от погони и внешнего наблюдения... По показаниям капитана Зайнутдинова были составлены их фотороботы, которые посланы нами в главное архивное управление Минобороны и архив МВД. Один из них выходил в прямой эфир и представился как капитан запаса Пастухов – это сообщили нам в местном УВД. В данный момент проводится работа по идентификации всей пятерки...

– И как вы думаете, где теперь может быть контейнер? – хмуро спросил Савченко: услышанный доклад его вовсе не обрадовал.

– Трудно сказать... Если эти люди действительно профессионалы, они вполне могли контейнер на время куда-нибудь спрятать, чтобы иметь свободу передвижения. Не исключен также вариант, что эта группа разделилась и сейчас все они пытаются лечь на дно... И еще один любопытный факт: вчера вечером кто-то позвонил по 02 и, не назвавшись, сообщил, что на семидесятом километре шоссе Саратов-Пенза состоится встреча чеченских боевиков, попросту – стрелка. Дежурный по городу на всякий случай вызвал туда взвод ОМОНа и обнаружил на обозначенном месте три трупа чеченцев и рядом – еще двух живых, но связанных боевиков. Рядом с ними лежало их разряженное оружие. ОМОН устроил на том месте засаду и в полночь захватил в плен еще пятерых вооруженных до зубов лиц чеченской национальности. Оказалось, что это остатки того отряда, что базировался в диверсионном лагере. Я уверен, что на чеченскую стрелку милицию вывели те пятеро...

– С чего вы так решили? – удивился Савченко.

– Красиво работают, по почерку сужу.

– Возможно, вы и правы... А как вы думаете, мог генерал Иконников работать вместе с ними? Может, его похищение – лишь имитация. Чтобы генерал смог замести следы?

– Скорее, он был связан с чеченцами. Неспроста же он приказал расстрелять именно славян. Капитан Зайнутдинов категорически утверждает, что те пятеро и генерал не были знакомы, пока не встретились в лагере.

– Так кто же тогда эти пятеро? На кого они, черт подери, работают?! не сдержал эмоций генерал.

– Могу сейчас сказать только одно: это профессионалы самого высокого класса...

– Спасибо, полковник, хорошая работа, – похвалил Савченко, продолжайте в том же духе! Вернете контейнер – можете с напарником просить что угодно...

– Постараемся, товарищ генерал-лейтенант...

– Ну тогда жду вашего доклада завтра утром. Если что – звоните в любое время, мой помощник меня всегда с вами свяжет, он предупрежден.

– Слушаюсь!

– Ну, успехов...

Савченко положил трубку. После доклада полковника Сухотина он находился в исключительно отвратительном расположении духа. И было от чего: кражу совершил его протеже, Иконников.

"Вот подлец! – подумал он об Иконникове. – А еще русский генерал, мать твою! Продался за баксы черножопым... Ну попадись ты мне в руки расстреляю без суда!.."

Сам Савченко считал себя генералом, ни разу за всю свою многолетнюю службу не запятнавшим честь офицерского мундира. А то что он оказался в нынешней ситуации... В нынешней ситуации он оказался из-за чисто политических и военно-стратегических соображений. Вслед за генералом Степановым он и вправду считал, что для безопасности России содержимое склада номер восемь на полигоне "Гамма" было необходимо...

Теперь положение Леонида Ивановича стало еще более трудным: если Степанову станет известно, что контейнер украл с собственного полигона Иконников, то его наверняка вынудят написать рапорт об отставке. Это в лучшем случае. А в худшем... устроят правдоподобный несчастный случай со смертельным исходом. Зачем Степанову лишний свидетель?..

Однако пока следователи из военной прокуратуры держали с ним связь напрямую, Савченко ничто не грозило. Получалось, что вся надежда генерал-лейтенанта была на этих двух полковников: если они найдут контейнер и Иконникова, то Леонид Иванович сможет еще вернуться. Если обнаружится только Иконников – хана всему: Иконникову стопроцентно не сносить головы, а ему, Савченко, придется снимать погоны. Если же контейнер вернется на полигон, а Иконникова не найдут, то тогда крайним окажется снова только Леонид Иванович... И так хреново, и так несладко.

В мозгу у генерала засела как заноза всего одна фраза: "Что же делать, что делать?.."

Он не хотел и не мог сидеть в Москве без дела и ждать от следователей решения своей дальнейшей судьбы. Генерал Савченко привык, чтобы в жизни все зависело исключительно от его личных решений. Пусть несведущие люди думают, что в армии лишь выполняются приказы от вышестоящих лиц и самостоятельно думать в ней противопоказано. Это не так: у любого человека – всегда и везде – есть выбор и свобода собственной инициативы.

Вот и сейчас генералу Савченко пришлось – после многочасового ночного размышления – решиться на то, чтобы начать игру, составленную по собственным правилам: Леонид Иванович понял, что, пока он целиком зависит от Степанова, ему по-любому не светит ничего хорошего. И, чтобы в итоге остаться в выигрыше, нужно было уйти из-под опеки генерала армии. А сделать такой маневр можно было только одним способом: первым раскрыть секрет полигона "Гамма" кому-то, кто стоит над Степановым, и представить его как генерала, ведущего собственную тайную политическую игру...

В этой игре многие черные фигуры должны были поменять свой цвет на прямо противоположный. Теперь Савченко было выгодно представить своего подчиненного генерал-майора Иконникова в качестве пострадавшего: положить под сукно секретный доклад юристов из прокуратуры было проще, чем оправдаться перед Степановым. Чеченцы просто исчезали с горизонта, поскольку они уже потерпели поражение и выбыли из игры; главными виновниками всего происходящего становилась та неизвестная пятерка, в чьих руках сейчас находились Иконников и контейнер со штаммом.

Если бы Савченко удалось это провернуть, то над Пастухом и его командой нависла бы новая угроза в лице всей махины Министерства обороны. Люди Султана Аджуева по сравнению с ней выглядели бы как пионеры, играющие в военно-патриотическую игру "Зарница"...

* * *

Утром полковник Сухотин снова связался с генералом Савченко и доложил об информации, добытой за прошедшую ночь.

– Мы допросили несколько новых свидетелей, – усталым голосом сказал не спавший эту ночь полковник, – и теперь с достаточно большой степенью уверенности можем утверждать, что похитители генерала и контейнера двигаются к Москве. Сейчас они предположительно находятся где-то на подъезде к Рязани. Мы также знаем марку и номер машины, которую похитители отобрали у чеченцев после их стычки на пензенской трассе. Я был прав: в милицию о чеченской стрелке сообщили те пятеро... На допросе это подтвердил один из уцелевших в стычке боевиков.

– Черт с ними, чеченцами! Пусть с ними разбираются местные органы. Что вы намерены предпринять дальше? – спросил генерал.

– Здесь, в Поволжье, нам больше делать нечего. Через полчаса мы вылетаем в Рязань и попробуем организовать перехват похитителей на подступах к городу.

– Подключите к поисковой операции местное десантное училище, посоветовал Савченко.

– Мы уже подумали об этом. Час назад я связался по телефону с начальником училища генерал-лейтенантом Малюгиным, и тот дал согласие на участие курсантов старшего курса в патрулировании районов, прилегающих к Рязани. Они будут взаимодействовать с местным ОМОНом.

– Хорошо, действуйте. Буду ждать вашего доклада вечером.

Савченко положил трубку. Затем он вызвал к себе помощника и попросил связаться с приемной одного из первых замов министра обороны, который по рангу был выше генерала Степанова, и выяснить, сможет ли первый зам принять его со срочным докладом.

– Извините, товарищ генерал... – замялся помощник, – у меня обязательно спросят, о чем вы собираетесь докладывать... Что мне ответить?

– Скажешь, что доклад особой секретности по форме А и я могу говорить об этом только лично с министром и наедине... Постарайся внушить его секретарям, что это очень срочное и безотлагательное дело. Если они упрутся, скажи, что в нашей службе произошло ЧП, о котором сведения есть пока только у меня. Но лучше бы о ЧП без особой нужды не распространяться... Ты все понял?

– Так точно.

– Давай действуй. Я пойду приведу себя в порядок – после такой ночки это просто необходимо.

Помощник вышел, а Савченко отправился в комнату отдыха, где у него была персональная душевая. Он постоял под холодным душем, пока совсем не замерз, энергично растерся грубым полотенцем, побрился, побрызгал на лицо дешевым одеколоном (он не уважал фирменный парфюм) и, надев свежее белье и новую рубашку, выглянул в приемную.

Помощник сидел на своем рабочем месте с трубкой в руке, прижатой к уху.

– Хорошо, Владимир Сергеевич... да, генерал готов... все понял, спасибо! – Помощник повернулся к Савченко и сказал: – У первого зама есть полчаса для вас. В одиннадцать у него встреча в правительстве, так что надо идти к нему немедленно...

– Молодец, Николай! – похвалил генерал. – Машину вызвал?

– Да, еще перед звонком...

– Тогда я поехал на Арбат.

– Вы вернетесь к себе?

– Не знаю, это зависит от того, к кому я иду...

Савченко надел фуражку, посмотрелся в зеркало и быстрым шагом пошел к выходу. Леонид Иванович сильно волновался, но старался не выдать этого сейчас вся его дальнейшая судьба зависела от предстоящей встречи. И только в машине, несущейся по Садовому кольцу с включенными мигалками, генерал взял себя в руки и внутренне подготовился к важной встрече.

* * *

Заместитель встретил Савченко по-деловому:

– Ну что там у вас случилось, генерал? – спросил он. – Да вы присаживайтесь, присаживайтесь, Леонид Иваныч, в ногах правды нет...

– ЧП, товарищ генерал армии... На полигоне "Гамма" группой террористов украден один из контейнеров с бактериологическим оружием. Поиски контейнера ведутся, но не исключено, что террористы успеют воспользоваться содержащимся в контейнере штаммом бубонной чумы для проведения широкомасштабного террористического акта...

– Откуда на полигоне взялся этот контейнер? – поразился первый зам. Разве мы не уничтожили все запасы этого оружия?

– На "Гамме" по приказу генерала армии Степанова был законсервирован НЗ трех видов штамма...

– Это новость для меня... Почему я ничего об этом не знаю?

– Не могу знать, товарищ генерал армии... Мне казалось, что генерал Степанов информировал вас о хранилище на подчиненном мне полигоне.

– Где расположен этот полигон?

– В Поволжье.

– Начальник округа был в курсе того, что у вас хранится?

– Не знаю... Скорее нет, чем да: если генерал Степанов скрывал эту информацию даже от вас, то вряд ли он стал информировать об этом еще кого-то...

– Что он себе позволяет?! – возмутился первый зам. – Ну и как вы думаете, Леонид Иванович, для чего Степанову понадобилось скрывать факт наличия на полигоне запасов бактериологического оружия?

– Генерал Степанов постоянно требовал от меня соблюдения строжайшей секретности, поэтому полигону "Гамма" была присвоена высшая категория секретности. Насколько я знаю, о содержимом контейнеров известно очень ограниченному числу людей: мне, начальнику полигона и нескольким офицерам из охраны объекта. Мне кажется, что генерал Степанов не докладывал о хранилище на "Гамме" вам и высшему руководству страны исключительно по политическим соображениям: возможно, ждал вполне определенной ситуации, когда обнародование подобного факта могло сыграть ему на руку...

– Да, задали вы мне задачку... – По лицу могущественного генерала было явно заметно, что он очень встревожен тем, что узнал от Савченко. – Как ушат воды на голову вылили...

Савченко понимал всю тяжесть положения, в котором оказался первый зам министра. Буквально через пятнадцать минут ему надо было ехать на доклад в правительство – и за этот короткий промежуток времени генералу надо было сориентироваться и занять правильную позицию, то есть решить: докладывать о случившемся немедленно (а значит, брать вину – пусть частично – на себя) или прежде попытаться отложить доклад и разобраться со Степановым...

Прошло несколько минут. Первый зам молча ходил по кабинету, обдумывая ход своих дальнейших действий. Леонид Иванович тоже дипломатично молчал, ожидая, когда генерал примет решение.

Наконец первый посмотрел на сидевшего в ожидании Савченко и произнес:

– Спасибо, Леонид Иванович, за информацию. Можете быть свободны. Савченко встал и направился к выходу из кабинета, но генерал армии неожиданно остановил его: – Или нет, постойте! Вот что, свяжитесь с генералом Тимофеевым и расскажите ему все об этой истории. Скажите от моего имени, чтобы он принял все меры к поиску контейнера.

– Товарищ генерал армии, я еще не успел вам доложить... Начальник полигона "Гамма" захвачен в качестве заложника и увезен похитителями вместе с контейнером...

– Тем более! Введите Тимофеева в курс дела и помогите ему организовать поиск. Все, идите...

Савченко вышел из кабинета первого в полной уверенности, что генералу Степанову недолго осталось сидеть в своем кресле. Ну что ж, это намного увеличивало его шансы выйти победителем в затеянной им игре. Но контейнер-то надо было искать в любом случае. И Савченко отправился к генерал-лейтенанту Тимофееву, который в Министерстве обороны курировал армейскую контрразведку.

Тимофеев принял Савченко незамедлительно. Леонид Иванович вкратце рассказал ему ту же версию случившегося, которую только что выдал первому заместителю министра. Тимофеев был офицером с большим опытом работы в самых сложных и запутанных ситуациях – именно поэтому первый решил возложить контроль за поиском контейнера на него. Выслушав Савченко, Тимофеев немедленно вызвал к себе майора Жукова, который в его управлении командовал одним из лучших отрядов спецназа.

– Поступаете под командование генерал-лейтенанта, – сказал Тимофеев майору. – Берите своих людей и действуйте. Леонид Иванович введет вас в курс дела.

* * *

Савченко и Жуков вышли из кабинета Тимофеева и поехали на Фрунзенскую набережную к Леониду Ивановичу. За время, которое ушло на перемещение из одного генеральского кабинета в другой, генерал-лейтенант выдал майору всю информацию, какую счел нужным рассказать.

Со слов Савченко выходило, что пятеро неизвестных террористов славянского происхождения, захватив генерала Иконникова и контейнер со штаммом, приближаются к Москве с целью то ли совершения террористического акта, то ли перепродажи контейнера другим террористам. Все пятеро вооружены и подготовлены как профессиональные диверсанты, в силу этого они исключительно опасны, поэтому особо церемониться с ними нет смысла. Единственное, о чем надо помнить во время их ликвидации, что нельзя ни в коем случае повредить контейнер и что по возможности следует постараться освободить Иконникова...

За плечами Жукова был не один десяток боевых и диверсионных операций, проведенных и на территории нашей страны, и за ее пределами. Он был профессионалом до мозга костей, и еще ни одна операция с его участием не была провалена. Этот коренастый, молчаливый человек сорока пяти лет от роду командовал людьми, каждый из которых был похож на своего командира и так же, как и он, не любил задавать лишних вопросов. Выслушав Савченко, он сделал всего одно уточнение:

– Что для вас важнее – контейнер или генерал?

– Если такой вопрос встанет, то... я хочу, чтобы вы это знали наверняка... – Савченко сделал многозначительную паузу, – безопасность десятков мирных жителей много выше жизни одного генерала... Поэтому конечно же в первую очередь контейнер. Добыть любой ценой... Любой!

– Я все понял, – кивнул Жуков. – Разрешите приступать?

– Конечно. Я буду на связи.

Майор отдал честь и покинул кабинет Савченко. Он немедленно отправился на свою подмосковную базу, где уже ждали его приезда десять офицеров из его группы специального назначения. Приехав на базу, Жуков переоделся в привычную камуфляжку и вместе со своим отрядом погрузился в вертолет, немедленно вылетевший в сторону Рязани.

Теперь, когда Жуков ставил задачу своим людям, она выглядела просто и конкретно, без всяких оговорок: уничтожить террористов и любой ценой захватить контейнер.

Итак, Пастухову и его ребятам предстояло противостояние с самыми лучшими бойцами, служившими на этот момент в российской армии. И такая проверка на прочность при определенных условиях вполне могла стать для отряда Пастухова последней...

7

В самом центре Москвы с незапамятных времен красуется небольшой старинный дворянский особняк, в плане напоминающий подкову. В небольшом круглом садике перед его двухэтажным, недавно отреставрированным фасадом расположен бездействующий фонтанчик, изображающий резвящихся купидонов. От улицы дом и садик с фонтаном отгораживает высокая кованая решетка. Наблюдательный человек обязательно заметит, что такие же кованые, тяжелые ворота с калиткой оборудованы охранной сигнализацией по последнему слову техники, а во дворе всегда прогуливаются двое хорошо одетых молодых людей со спортивной осанкой. На фасаде дома висит скромная табличка, извещающая, что в особняке располагается одно из многочисленных информационно-аналитических агентств с мало кому знакомым названием "Контур".

Многочисленные прохожие, пробегающие мимо особняка, окруженного решеткой, даже не подозревают, что проходят рядом со штабом самой секретной спецслужбы России – УПСМ (Управлением по планированию специальных мероприятий), которое с самого начала своего образования, в 1991 году, подчинялось только президенту России.

О существовании УПСМ знают очень немногие, сама деятельность управления покрыта тайной за семью печатями, поскольку в ведении управления – самые важные государственные тайны. Специфика его заданий такова, что сотрудники управления могут пользоваться любыми документами прикрытия, но только не своими, поскольку в официальных бумагах УПСМ нигде не упоминается. Вначале УПСМ создавалась как аналитическая служба, но со временем в ее структуре возник небольшой оперативный отдел. Сотрудникам этого отдела приходилось выполнять самые деликатные задачи, и только те, которые не могли быть решены ни одной из официальных силовых структур государства.

Вот уже несколько лет оперативным отделом УПСМ бессменно командовал кадровый военный разведчик генерал-майор Константин Дмитриевич Голубков. Всей пятерке Пастуха уже не раз довелось работать на суперсекретную контору генерал-майора, и между ними еще с самой первой их встречи в Чечне – и Пастух со своими ребятами, и Голубков служили тогда в армии – завязалась крепкая мужская дружба.

* * *

..."Форд" стоял в лесу на подъезде к Рязани. Было хорошее, солнечное, весеннее утро. Неподалеку, метрах в пятидесяти, шла магистральная трасса "Урал", с которой до них изредка доносился рев большегрузных машин. Но шум быстро растворялся в чистом, прозрачном воздухе, и можно было снова услышать лесные шорохи и веселый утренний щебет птиц. Ребята, выложив на траву немудреную снедь, завтракали. Пастух посмотрел на часы, решительно отложил в сторону недоеденный бутерброд, поднялся и отошел от импровизированного стола подальше. Он достал из кармана все тот же трофейный мобильник и набрал номер Голубкова.

– Дежурный слушает, – раздался в трубке мужской голос.

– Могу я поговорить с Константином Дмитриевичем? – спросил Сергей. – У меня для него очень срочное сообщение...

– Представьтесь, пожалуйста...

– Сергей Пастухов. Думаю, этого достаточно.

– Минуту...

Голос Голубкова возник в трубке гораздо быстрее, чем Пастух ждал, – не прошло и десяти секунд.

– Здравствуй, Сергей. Рад тебя слышать! Рассказывай, какими судьбами?..

– Я могу говорить прямым текстом? – уточнил Пастухов.

– Конечно.

Сжато, по-военному четко Пастухов начал рассказывать. На то, чтобы выложить все, что произошло с ними за последние трое суток, ему хватило примерно трех минут. Закончив, он спросил:

– Что вы посоветуете нам делать, Константин Дмитриевич?

– Честно скажу тебе, Сергей... – голос у Голубкова был явно встревоженный, – пока не знаю. Пока. Могу так вот, с ходу, сказать только, что вас обязательно вычислят и найдут, даже если вы разбежитесь поодиночке во все стороны. Это всего лишь вопрос времени.

– У нас есть фора в несколько часов, до сих пор нам ее хватало, чтобы владеть инициативой... – возразил Пастух.

– Не забывай, что пока вы передвигались по достаточно спокойным местам, – мягко парировал Голубков. – Начиная с Рязани плотность милиции и остальных силовых структур резко возрастет. Действовать в прежнем ключе значит не иметь ни единого шанса; напролом не пробиться, даже если вам этого очень хочется. Ты что, в самом деле думаешь, что в ФСБ или в армейской разведке сидят одни безмозглые идиоты? А я думаю, что вами будут заниматься и те, и те.

– Нет, Константин Дмитриевич, но...

– Вас же видели в лагере, – как несмышленого ученика, перебил его Голубков, – значит, составят портреты, вычислят вашу машину... Возможно и то, что уже сегодня в Затопино заявятся по твою душу. Вам надо быть готовыми ко всему. Да ты всю эту кухню сам прекрасно знаешь, просто у тебя, похоже, не было времени об этом подумать.

– Можно подумать, что я на вражеской территории, что это я, а не чеченцы захотели применить бактериологическое оружие! – зло сказал Сергей и тут же оборвал себя. – Так что же нам делать? – устало спросил Пастух, понимая справедливость генеральских предостережений. – Сдаться на первом же посту милиции и ждать, когда все выяснится?

– А вот этого делать не советую... – серьезно сказал Голубков. – Как только вы это сделаете, ни вас, ни даже ваших следов не останется. Армейские не будут с вами церемониться. Им вряд ли захочется, чтобы эта история раскрылась в истинном свете.

– Тогда, может, вы нас арестуете, коли без этого нельзя? – полушутливо спросил Пастух.

– Для вас это было бы лучшим вариантом, – не принял шутки генерал. Но, боюсь, пока я не в силах это осуществить – запаса времени не хватает.

– И все же что нам делать? – в который раз спросил Пастух.

Генерал не отвечал так долго, что Пастух испугался, не сел ли у него аккумулятор в телефоне.

– Сделаем так, Сергей... – снова прорезался голос Голубкова. – Начнем движение навстречу друг другу. Двигайтесь по Рязанскому шоссе, я постараюсь перехватить вас у Воскресенска, есть там одно удобное место, ты сразу поймешь, что я имел в виду... Попробуйте добраться до девяностого километра, я вас там встречу. Со мной у вас по крайней мере будет гарантия, что вас не расстреляют на месте как диверсантов. А я сейчас попытаюсь собрать всю информацию о твоем деле, без этого я тебе помочь не смогу. Попробую также через нашего Нифонтова спустить ваше дело на тормозах, хотя подозреваю по некоторым признакам, что ничего из этого не выйдет. На все на это уйдет час-полтора. Еще час, чтобы добраться до тебя. Так что тебе надо продержаться еще часа три...

– Всего-то? – хмыкнул Пастух.

– Не говори гоп, пока не перескочишь... Вот когда за тебя очень скоро возьмутся всерьез, помянешь старика добрым словом...

– Хорошо, Константин Дмитриевич, я все понял. Мы сейчас же выдвигаемся...

– Да, вот что, постарайся как-нибудь машину сменить, а то тебя быстро тормознут.

– Это мы еще посмотрим... Ну до встречи!

– Надеюсь, что скоро тебя увижу, Сергей... – Генерал положил трубку.

Пастух вернулся к ребятам.

Те, как будто за ними не гнались по пятам, непринужденно болтали, обсуждая, какая российская группа лучше. Муха утверждал, что "Чайф", Боцман настаивал на "Любэ", Артист отдавал предпочтение мало кому известной, но не менее значимой московской группе "Бахыт-Компот". Док, оказывается, предпочитал петербургский рок, в частности "ДДТ". Сам Пастух когда-то много слушал "Машину времени", но теперь до современной музыки у него руки никак не доходили. Так, что гоняли по радио, то и было на слуху: Земфира, "Мумий Тролль", "Серьга"... Но все это для него и в спокойной обстановке было каким-то чужим, казалось фальшивым. Поэтому он не стал участвовать в общем споре.

– Сворачиваемся, быстро! – сказал он.

– Дозвонился?.. – полуутвердительно спросил Док, сразу позабыв о предыдущем разговоре.

Пастух коротко кивнул, запихивая в рот остатки бутерброда.

– Почему такая спешка?

– Генерал, отойдите-ка на минуту в сторонку! – приказал Пастух. – Мне с друзьями пошептаться надо.

Недовольный Иконников грузно поднялся с земли и побрел левее того места, где они расположились. При этом он не забыл прихватить с собой пару бутербродов и бутылку с нарзаном.

– Нам обещано, что в самое ближайшее время у нас начнется такая свистопляска, что шансов в ней уцелеть практически не будет... – мрачно сказал Пастух, как только генерал отошел метров на двадцать. – У нас две задачи: при первой же возможности поменять наш транспорт и через три часа оказаться на Рязанском шоссе неподалеку от Воскресенска, в районе девяностого километра...

– А что Константин Дмитриевич? – спросил Артист, усаживаясь в машину. – Обещал он помочь или отделался полезными советами и рассказами о грозящем нам Апокалипсисе?

– Он нам поможет. Но только через три часа. Хорош болтать, дело надо делать! – обрезал его Пастух. – Олег, заводи!

Они уселись в "форд" и выехали из леса на трассу. Уже через десять минут Пастух убедился в точности генеральского предвидения: за них действительно взялись очень основательно...

* * *

"Почему наша служба ничего не знает о существовании полигона "Гамма"?.. – думал Голубков, набирая номер своего шефа, начальника УПСМ генерал-лейтенанта Нифонтова. – В чьих силах была такая возможность: скрыть на многие годы в поволжских степях солидный запас оружия массового поражения и сохранить этот факт в тайне, да так, что даже президент не был в курсе?.."

Нифонтов, выслушав доклад Голубкова, оценил ситуацию как очень серьезную.

– Это все мог устроить только кто-то имеющий ранг не ниже заместителя министра обороны... – сказал он – Попробуем его вычислить и прощупать. Я сам займусь этим. А что думаешь делать ты?

– Надо выводить ребят из-под удара, – ответил Голубков, – разрешите, Анатолий Федорович, я оформлю бумаги, которые дадут подтверждение, что группа Пастухова работает на мой отдел...

– Давай действуй. Только бумаги не от нас, конечно. Сделаешь им прикрытие от ФСБ – что-то вроде того, что они выполняют спецзадание, исходящее от председателя Совета безопасности... Я немедленно свяжусь с ФСБ и предупрежу об этом секретаря. Что еще?

– Прежде чем действовать, я хочу выяснить, насколько далеко зашла эта история. Вы сами знаете, бывает, что инерция движения настолько сильна, что, даже уже остановленная, она по-прежнему продолжает крушить все вокруг себя... Если за Пастухом "хвост" пока только милицейский или ФСБ – это полбеды. Но боюсь, к делу уже подключили спецназовцев генерала Тимофеева, они же специалисты по таким ситуациям. Мы оба немало послужили и знаем, как быстро и эффективно может действовать эта служба. А дров в этой конкретной ситуации они могут наломать порядочно. Посудите сами: генерала в плен взяли, бактериологическое оружие выкрали, противников устраняют сверхпрофессионально... Представляете, какой соблазн объявить Пастухова и его людей шпионами, диверсантами? Ну а с диверсантами разговор короткий...