Текст книги "Земли полуночи (СИ)"

Автор книги: Андрей Стоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Мне кажется, вы немного оптимистичны, почтенный, но всё равно приятно это слышать, – с удовлетворением заметил я. – Особенно приятно, что обошлись без строительства – это серьёзная экономия и денег, и времени.

– Которую большей частью съела неустойка арендаторам за досрочное расторжение договоров, – голос у Зайки был ожидаемо недовольным.

– Мы уже обсуждали это, Кира, – мягко напомнил я. – Выселить арендаторов – это был приказ князя. У нас не было других вариантов, кроме как его выполнить. И если ты вдруг забыла – мы ожидаем за это весьма щедрую компенсацию. Ну что же, почтенный, раз мы всё увидели, давайте продолжим разговор в вашем кабинете.

Только войдя в хорошо натопленное здание заводоуправления, я осознал, что здорово промёрз на улице.

– Ну и погодка, – проворчал я, вешая в шкаф слегка влажное от моросящего дождика пальто. – Распорядитесь насчёт горячего чая, почтенный, и давайте побеседуем о перспективах производства. Князь ждёт от нас, что мы скуём для него чудо-оружие, и мне хотелось бы точно знать, насколько мы способны удовлетворить его ожидания.

– В принципе, способны, но не сразу, господин, – виновато отозвался управляющий. – Новый сплав – этот самый ластик, – действительно поражает. Он просто чудо, но…

– Но? – с интересом переспросил я.

– Но в переоборудовании существующих бронеходов смысла нет. Они вряд ли получат большую выгоду от более сильных мускулов без серьёзного изменения конструкции. Можно разве что наварить немного дополнительной брони, но это не оправдает заметного удорожания машины.

– А что насчёт улучшенного теплоотвода?

– В существующей конструкции он повлияет разве что на время боевого применения. Но оно и так никогда не бывает большим, бой не длится часами. Бронеходы идут в атаку и либо побеждают, либо отходят назад. Чтобы получить от улучшенного теплоотвода какие-то выгоды, нужно опять же менять конструкцию.

– Так что я могу пообещать князю, почтенный?

– К лету мы сможем полностью наладить производство новых псевдомускулов и выпустить опытную партию тяжёлых бронеходов по обновлённому проекту. Они смогут двигаться быстрее, будут нести больше брони, а калибр пушки увеличится с шестого до седьмого[7]. Летом можно будет провести войсковые испытания в дружине семейства, и если серьёзных замечаний не будет, то осенью начать серийный выпуск и перевооружение княжеской дружины.

[ 7 – Шестой калибр – 6/10 вершка, то есть 26,4 мм. Соответственно, седьмой – 7/10 вершка, то есть 30,8 мм.]

– Седьмой калибр избыточен, почтенный, – заметил Эрик. – Для борьбы с бронеходами противника хватает шестого или даже пятого калибра, а для борьбы с тяжелобронированными платформами и оборонительными сооружениями используется артиллерия. Хотя если говорить о пехоте, то очередь осколочных седьмого калибра будет очень серьёзным аргументом.

– Новые бронеходы поднимают планку защищённости, господин Эрик, так что калибры тоже необходимо увеличить. Они должны уметь бороться с такими же бронеходами, а не с устаревшими вариантами.

– Ну что же, ваши обещания звучат неплохо, почтенный, и князю они наверняка понравятся, – подытожил я обсуждение. – Но меня всё же тревожит вопрос – не слишком ли вы оптимистичны? Мне не хотелось бы объяснять князю причины срыва сроков. Он, знаете ли, не любитель таких объяснений.

– Мы очень тщательно всё посчитали, господин Кеннер, – заверил меня управляющий. – Мне тоже не хочется объяснять вам причины срыва сроков. Дело в том, что конструкция принципиально не меняется. По сути, там немного меняются силовые конструкции и суставы заменяются на усиленные. Больше всего хлопот с адаптацией под новую пушку, но в крайнем случае мы сможем временно оставить старый шестой калибр.

– Хорошо, я верю вам, почтенный. Но имейте в виду – если мне придётся получать выволочку от князя, для вас это тоже даром не пройдёт.

– Я это полностью понимаю, господин, – управляющий слегка побледнел, но держался уверенно.

– А какую цену мы установим на новые бронеходы? – поинтересовалась Зайка. Разговоры о пушках нагоняли на неё скуку.

– Посмотрим по себестоимости, – пожал я плечами. – Рано ещё об этом говорить. Но жадничать мы не будем.

– Не будем жадничать? – изумилась она.

– Не будем, – подтвердил я. – Обычную норму прибыли увеличим, пожалуй, но ненамного. Процентов на пять, не больше. Скорее, даже меньше.

– Вы же говорили, что князь стерпит пятьдесят процентов!

– Возможно, и стерпит, – согласился я. – Но с тех пор я много думал на эту тему и пришёл к выводу, что так поступать ни в коем случае нельзя. Не позволяй быстрым деньгам, которые вот прямо сейчас, застилать тебе взгляд, Кира – смотри вдаль. Даже если он стерпит, без последствий это не останется. Князь помнит всё, и такое поведение он запомнит обязательно. Нам нужно показать ему, что интересы княжества для нас важнее собственного кармана.

– И что мы заработаем таким образом? – хмуро осведомилась она.

– Во-первых, речь идёт о замене всех бронеходов в княжестве – прикинь масштаб этого контракта. Даже пара процентов на таком объёме – это очень большие деньги. Во-вторых, заменяться будут не только тяжёлые бронеходы, и вообще не только бронеходы, и при этом именно мы будем монопольными производителями новых псевдомускулов. И насколько долго мы будем монополистами, решать будет князь, понимаешь?

– Понимаю, – медленно кивнула Зайка. – Действительно, я пропустила этот момент.

– Но это ещё не всё, Кира. Княжеская дружина будет списывать старые бронеходы по мере перехода на новые, и у нас будет исключительное право на их выкуп по остаточной стоимости – этот вопрос я с князем решу. Мы будем эти бронеходы восстанавливать и продавать в империю, и князя при этом совершенно не будет волновать наша норма прибыли в этой операции. Вот здесь и будет наш главный заработок.

* * *

Все разом замолчали и с удивлением уставились на зазвонивший телефон. Телефон архивному отделу полагался по материальной ведомости, а раз полагался, то и стоял на тумбочке, как положено. С него даже регулярно стирали пыль, но звонил он крайне редко. Да точнее говоря, никогда не звонил – тех, кто этот номер знал, можно было пересчитать по пальцам одной руки, и всем этим людям не было никакой необходимости донимать архивный народ звонками.

Лена в полном недоумении сняла трубку и, держа её, как случайно схваченную крысу, ответила: «Архив слушает». Весь архив и в самом деле слушал.

– Госпожа, – послышался голос Станислава Лазовича, в котором явственно чувствовалось замешательство, – мне только что доложили с КПП, что туда явилась какая-то женщина, назвалась Лапой и потребовала вас.

Лена на мгновение задумалась, а потом до неё дошло.

– Ах, Лапа! – оживилась она. – Я же её и в самом деле к нам приглашала! Спасибо, Станислав – передай им, пожалуйста, что я сейчас туда подойду.

Атмосфера на проходной была напряжённой, и воздух буквально искрил эмоциями. Лапа сидела на лавке и безмятежно грызла семечки, сплёвывая шелуху на пол и насмешливо глядя на двоих молодых ратников, которые с тихой злобой смотрели в ответ. Поведение Лапы им явно не нравилось, но они никак не могли решиться сделать замечание наглой гостье, которая может так небрежно вызвать к себе жену главы семейства.

– Привет, Тамила, – поздоровалась Лена. – Что это за свинство ты здесь развела? У нас так не принято.

– Здравствуй, Лена, – улыбнулась Лапа, ссыпая семечки в карман. – Не хмурьтесь, молодёжь, – обратилась она к ратникам, – мне просто хотелось посмотреть, решится ваша хозяйка сделать мне замечание или нет.

– Я им не хозяйка, – резко возразила Лена. – И что значит «решится сделать замечание»? Я за такое поведение могу и по физиономии настучать.

– Настучишь ещё! – захохотала Лапа. – Ну ладно, веди в гости, раз приглашала.

– Пойдём, – кивнула Лена. – Чаем тебя напоить?

– Если только потом. Покажи мне здесь всё.

– Могу и показать, – пожала плечами Лена. – Только зачем тебе? Ничего интересного ты не увидишь, это же обычная воинская часть.

– Мне интересно.

– Ну раз интересно, смотри. Вот это у нас казармы. Наши ратники по домам живут, так что в обычное время здесь мало кто ночует. Кроме дежурной сотни, конечно.

Они зашли в казарму, и Лапа посмотрела на ряды аккуратно заправленных коек. Больше там и в самом деле ничего интересного не было.

– Вот это столовая для личного состава, – Лена показала на небольшое здание, расписанное цветами. – А с другой стороны вход в офицерскую столовую.

– Разное едят? – полюбопытствовала Тамила.

– Там столы со скатертями и официантки еду приносят, а едят офицеры то же самое, что и рядовые. Кеннер не любит, когда начальство выделяется – даже не представляю, где он таких идей нахватался. Но зато готовят хорошо – командиру дружины ведь пережаренные котлеты не подашь.

– И тебе, наверное, тоже не подашь? – усмехнулась Лапа.

– И мне тоже, – усмехнулась в ответ Лена. – Рядовые-то как раз довольны – многие говорят, что их здесь кормят лучше, чем дома. Не знаю – может, и есть смысл в такой системе, когда все из одного котла едят. Кстати, через час обед начнётся – вот сама и попробуешь, если раньше не сбежишь.

– Постараюсь не сбежать, – фыркнула та.

– Вон то здание – это штаб, туда я тебя не поведу. Вдруг ты подосланная, да и вообще не положено. Но там для тебя точно ничего интересного – столы да бумаги. Вон там боксы для техники, за ними ремонтный цех. Могу сводить тебя туда, если железки любишь. С той стороны арсенал, но в арсенал нас не пустят. То есть со мной пустят, конечно, но мне туда совсем не хочется. У каждой двери придётся документы показывать, и каждый встречный будет начальству докладывать, куда мы прошли, да что там делали. А потом меня муж спросит, для чего я тебя в арсенал водила – ну и зачем мне это?

– Строго у вас здесь, я погляжу.

– А как ты хотела? Это воинская часть. Будь ты без меня, к тебе давно бы уже подошли и поинтересовались, кто ты такая и что здесь делаешь. А за арсеналом спортивный комплекс – пойдём постукаемся, или всё-таки сначала чаю попьём?

– Давай постукаемся, – согласилась Лапа.

Спорткомплекс в это время был пуст, и лишь откуда-то со второго этажа доносился грохот железа.

– Здесь вечером не протолкнуться, – извиняющимся тоном пояснила Лена, – а днём у всех служба. Вот как раз зал свободный, сейчас закроемся, чтобы никто не мешал. Раздевалка вон там, одноразовые комбинезоны у нас тоже есть, если свою одежду хочешь поберечь.

Через полчаса они сидели рядом на лавочке, разбираясь со своими травмами и совершенно одинаково кривясь от боли.

– Так кто же победил-то, Тамила? – Лена морщилась, массируя пострадавший бок. – Получается, всё-таки ты?

– Сложный вопрос, – вздохнула та, рассматривая обширный кровоподтёк на ноге. – По идее, ты раньше упала, но я ведь всё равно тоже легла. Если бы я на ногах осталась, то и победила бы, а так даже не знаю. Ничья, наверное. А ты хорошо дерёшься, с виду даже и не подумаешь. Я была уверена, что ты послабже будешь. Мышцы у тебя никак не выделяются, да и вообще крепкой не выглядишь.

– С мышцами мама помогла – Кеннеру мускулистые женщины не нравятся.

Лапа только хмыкнула, покрутив головой.

– Я вот чего не пойму, Тамила, – задумчиво сказала Лена, – как же ты ухитрилась Гану отпинать? Меня-то она быстро бы уложила.

– А вот скажи – почему ты эти ваши конструкты не пыталась использовать?

– А зачем бы я их стала использовать? – удивилась Лена. – Мне просто хотелось посмотреть, что ты умеешь. А победа меня не особенно интересовала – какая разница, кто победит? Это же не бой насмерть, а просто дружеский спарринг.

– А если бы Ивлич просто дралась, без ведьминских фокусов – кто бы из вас победил?

– Ну так-то я бы её быстро уложила, конечно, – прикинула Лена. – Но она без фокусов драться бы не стала. Просто не смогла бы, наверное – у Высших ведь обращение к Силе идёт на уровне инстинкта. Вряд ли у неё получилось бы сдерживаться в то время как ей одна за другой плюхи летят.

– Вот тебе и ответ. На меня эти фокусы не действуют.

– На тебя не действует Сила? – Лена была поражена до глубины души.

– Не действует, – с улыбкой кивнула Тамила.

– Но ведь есть и непрямые воздействия, – вспомнила Лена. – Это когда Сила действует не на тебя, а на какой-нибудь предмет. Например, швыряет в тебя камень.

– Я могу и такое воздействие заглушить.

– Даже так? И почему же на тебя Сила не действует?

– Потому что я частично не принадлежу этому миру, – объяснила Лапа, с усмешкой на неё глядя.

Лена некоторое время потрясённо смотрела на неё, не зная, что сказать.

– А ты, случаем, надо мной не подшучиваешь? – наконец, спросила она. – Ну знаешь, вдруг тебе захотелось посмеяться над наивной девчонкой, которая ушами хлопает и верит всему, что ей говорят.

– На наивную девчонку ты точно не похожа, – засмеялась Тамила. – Я не шучу с тобой, – добавила она уже серьёзно. – Клянусь, что сказала чистую правду.

– Ну ты даёшь, Тамила, – восхищённо вздохнула Лена. – Но когда ты в поволье ходила, ты ведь обычной была?

– Тогда ещё обычной была, – подтвердила Лапа.

– Расскажешь, как так получилось?

– Может быть, когда-нибудь потом, – загадочно улыбнулась Лапа. – Ты своим-то будешь докладывать, что про меня узнала?

– Каким своим? – не поняла Лена.

– Как он там у вас называется? Круг Силы вроде?

– Во-первых, они мне не свои, – оскорблённо ответила Лена. – А во-вторых, у меня вообще нет привычки к кому-то с докладами бегать. То, что ты мне говоришь, между нами и останется.

– И мужу не скажешь? – не поверила Лапа.

– Мужу, наверное, скажу, – признала та. – У нас друг от друга никаких секретов нет, мы с ним слишком сильно связаны. Но он точно так же никому рассказывать не станет. Мы с ним одно и то же – если я что-то пообещала, он моё обещание будет исполнять, как будто он сам это пообещал, понимаешь?

– Понимаю, – кивнула Тамила. – Я, правда, о таких только слышала, сама не встречала.

– Ну вот и встретила, – кривовато усмехнулась Лена.

Глава 10

Чего Богдан Воцкий никогда не любил, так это выделяться. Манеру хвастаться он в корне задавил в себе ещё в раннем детстве, в какие-то шумные затеи никогда не влезал, а если и случался какой-нибудь конфликт, то всегда старался решить его миром. В общем, Богдан Воцкий был довольно незаметной личностью – очень необычное качество для наследника влиятельного семейства. Сверстники, даже стоящие ниже на социальной лестнице, относились к такому поведению с некоторым презрением – подростки вообще склонны к максимализму, и для них ты либо хищник, либо жертва. Жертвой наследник Воцких быть, конечно, не мог, но и к хищникам тоже не относился, что создавало в подростковых умах некий когнитивный диссонанс.

Всё изменилось, когда детство закончилось, и началась взрослая жизнь. Те, кто мнили себя хищниками, вдруг оказались в окружении настоящих хищников, зато Богдан прекрасно вписался в новую реальность. Жертвой он и там не был, и вполне мог при случае показать зубы, зато прекрасно понимал, когда их стоит показывать, когда лучше поискать компромисс, а когда надо просто уступить.

Лет через десять отец Богдана, высоко оценив способности сына, передал ему пост главы, и вскоре тот как-то незаметно оказался выразителем интересов чрезвычайно влиятельного сообщества машиностроителей. Мнение Богдана ценилось также и в довольно замкнутом, но не менее влиятельном кружке инструментальщиков, и даже артефакторы, которые всегда были себе на уме, к Воцкому прислушивались. При желании он легко мог бы стать председателем Промышленной палаты, однако от официальных должностей Богдан всегда шарахался – и, скорее всего, поступал разумно. Сейчас он дружил со всеми, но в председателях дружба быстро бы закончилась. На такой должности невозможно быть просто честным посредником – обязательно придётся опираться на какие-то группировки, а там сразу появятся и враги.

Однако сейчас явных врагов у Воцкого не было, держался он по-прежнему скромно, и получив вызов князя, впал в полное недоумение. Это был именно вызов – перепутать его с приглашением было никак невозможно. Выдержанное в строгом канцелярском стиле предписание немедленно явиться говорило о серьёзном недовольстве князя, но Богдану не приходило в голову ни малейшей причины для такого недовольства.

Секретарь князя встретил его очень холодно, что полностью подтверждало предположение о гневе князя, а после того как ему пришлось прождать в приёмной пятьдесят минут, Богдан окончательно уверился, что неприятностей не избежать. Наконец, секретарь молча кивнул ему на дверь кабинета, и Богдан в мрачном настроении повернул ручку.

– А, Воцкий, – недружелюбно приветствовал его князь. – Явился, наконец!

По его тону можно было подумать, что Богдан вовсе не сидел почти час в приёмной, а появился вообще через пару дней. Стало кристально ясно, что князь его хвалить не собирается, и настроение у Богдана ещё больше упало.

– Я сразу явился, княже, – хмуро возразил он.

Судя по всему, предложить ему присесть князь не собирался.

– Жалоба на тебя поступила, Воцкий, – продолжал князь, совершенно не обратив внимания на его возражение. – И жалоба обоснованная. Я сам её проверил, так что можешь даже не отпираться. Так с чего ты вдруг решил затеять вражду с Арди? Объяснись!

Богдан вытаращился на него в немом изумлении. Арди были в самом начале списка людей, враждовать с которыми он не хотел бы ни при каких обстоятельствах. Те дураки, что попробовали, очень наглядно продемонстрировали всем, чем это кончается, а умные и так всё понимали, безо всяких примеров. Богдан, вне всякого сомнения, был умным.

– Не понимаю, о чём ты говоришь, княже, – пробормотал он в растерянности.

– Не понимаешь, говоришь? – князь посмотрел на него пронзительным взглядом. – Арди поймали твоего шпиона на четвёртом механическом, когда он вертелся вокруг новых цехов. Кеннер был очень недоволен, представь себе.

На самом деле Кеннер Арди отнёсся к пойманному шпиону с полным безразличием, просто приказав передать его людям князя. Но Воцкий этого, разумеется, знать не мог, а князь о реакции Арди знать и не хотел. Она была ему неинтересна.

– Ну⁈ – потребовал князь. – Что скажешь в своё оправдание?

– Да что здесь такого, княже? – наконец пришёл в себя Богдан. – Все ведь так делают. Мы все друг за другом присматриваем, никто против этого особо не возражает. Я и за своим племянником приглядываю. А он за мной, я даже знаю его человека, который у меня на заводе сидит.

– Все так делают, говоришь? – князь посмотрел на него с иронией. – И Арди тоже за тобой шпионят?

– Не знаю, княже, – озадачился тот.

– А ты спроси как-нибудь Кеннера, он тебе ответит, – с ехидством посоветовал князь. – Врать не станет, можешь быть уверен.

– Ну допустим, они не шпионят, и что из этого следует? – хмуро спросил Богдан.

– Из этого следует, что ты за ними шпионить тоже не будешь. Особенно на четвёртом механическом. И дружкам своим передай, что я за это буду головы отрывать – и это не шутка, Богдан. А если Арди сам пожелает вам головы поотрывать, то я его в этом всячески поддержу.

– Почему к Арди такое особое отношение, княже? – Воцкий решил, что терять уже нечего, да не годится всё время мямлить, хоть изредка надо и огрызаться. – Люди у нас недовольны.

– Недовольны, значит? – задумчиво посмотрел на него князь. – И чем же конкретно они недовольны?

– Например, контракт дружины на гусеничную платформу фактически помимо конкурса Арди отдали.

– Контракт дружины Айдас Буткус получил, а не Арди, – поправил его князь.

– Арди по субконтракту три четверти себе забрал, – упрямо возразил Воцкий.

– Ну значит, он с Буткусом подружился, вот они и сотрудничают. Другой бы подружился – другой бы забрал.

– Все видели, как он с Буткусом подружился, – саркастически хмыкнул Богдан. – А многие и нюхали.

История с Буткусом действительно вышла громкая, а поскольку сочувствующих ему было немного, то, можно сказать, юмористическая. Все дружно соглашались, что Буткус нарывался давно, и было только вопросом времени, когда он зарвётся настолько, что сцепится с кем-то, кто ему не по зубам. Арди при этом были, пожалуй, наихудшим вариантом – сами они редко кого-то трогали, зато сдачи выдавали полной мерой, так что ссора с ними обычно обходилась чрезвычайно дорого. Во всяком случае, Богдан давно пришёл к выводу, что именно контрактом дружины Буткус и сумел откупиться от Арди.

– Тебе-то какое дело, Воцкий? – поморщился князь. – Тебе этот контракт в любом случае не светил, даже субподрядом. Ты и так уже достаточно нахапал.

– Что я нахапал, княже? – Богдан возражал скорее по обязанности – если промолчишь, то получится, что согласен с обвинением.

– Да что я тебе буду объяснять? – махнул князь рукой. – Ты ведь и сам всё знаешь. Ты, конечно, тихушник ещё тот, но зря надеешься, что я твои делишки и дальше буду как бы не замечать. Имей в виду, что я за тобой внимательно слежу. Считай это предупреждением.

Для человека, чьим кредо было никогда не высовываться, такое заявление звучало поистине неприятно. Богдан начал лихорадочно соображать, какое дело князь имеет в виду, и как много он знает. Или блефует? Нет, скорее всего, действительно что-то знает, вот только что? Все эти мысли непроизвольно отразились у него на лице, и князь усмехнулся.

– А насчёт Арди я тебе вот что скажу, Богдан: послужи княжеству, как Кеннер служит, и к тебе отношение будет не хуже. Вот он, например, договорился с архиепископом Рижским, и тот полностью снял пошлины на поставки нашего пилёного леса. Сможешь так? Ага, как дотации себе выцарапывать, так ты в первых рядах, а как княжеству от тебя что-то понадобилось, так головой мотаешь. Или вот ты сейчас получил большой контракт на поставку самоходной артиллерии – а ты знаешь, откуда этот контракт взялся? Нет? Так я тебе скажу – это Арди о поставках в империю договорился. Может, и ты не хуже можешь? Какие у тебя отношения с императором, Богдан – справишься?

– Я всё понял, княже, – выдавил из себя Воцкий, чувствуя себя очень неуютно под пронзительным взглядом князя.

– Так вот, Богдан, я тебя предупреждаю первый и последний раз, – князь говорил очень серьёзно, и тот понял, что это предупреждение и в самом деле последнее. – Что будут производить на четвёртом механическом, вы все и так очень скоро узнаете, так что можешь не суетиться. Но никаких шпионов там быть не должно, я этого не потерплю! Если узнаю, что твои люди продолжают там шнырять – не взыщи, получишь по полной, как за государственную измену. И дружкам своим мои слова передай.

* * *

Тамила опять нашлась в том же самом кресле. Интересно – она когда-нибудь его покидает? Хотя кресло она всё же наверняка покидает, а вот покидает ли дом – вопрос действительно любопытный. А, нет, ответ на этот вопрос я знаю – она же ездила в дружину к Ленке. Хотя может быть, и не ездила, а каким-нибудь другим образом добиралась – я уже готов поверить во что угодно.

– Здравствуй, Тамила, – поприветствовал её я. – Не помешал?

– Если и помешал, то уже помешал, – недовольно сказала она. – И зачем тогда спрашивать? Ладно уж, заходи, раз пришёл.

Меня её недовольство не особенно смутило – смущаться с Лапой было самым неудачным вариантом поведения, так что я, не ожидая приглашения, устроился в свободном кресле.

– Всё вяжешь? – дружелюбно поинтересовался я, всем видом показывая готовность к светскому общению.

– Вяжешь! – фыркнула она. – Скажешь тоже! Это будут мозги для твоего крокодила. Как видишь, я уже на тебя работаю, а ты всё резину тянешь, ни бе ни ме от тебя не дождёшься.

– Мозги? – поразился я, проигнорировав претензию.

– А что ты удивляешься? – насмешливо спросила она. – Может, у тебя и получается обходиться без мозгов, а крокодилам они нужны. Ладно, нечего попусту болтать, давай поговорим по делу.

С этим она швырнула за спину комок нитей, который у меня всё же никак не ассоциировался с мозгами. Комок прилип к стене и неторопливо пополз в направлении тёмного угла.

– Свет они не любят, всё время стараются спрятаться, где потемнее, – с улыбкой пояснила Тамила, развеселившись от моего изумлённого вида. – Ну так с чем пришёл? Надумал чего?

– А, ну да, – я с трудом оторвал глаза от ползущего в угол комка, точную форму которого никак не получалось разглядеть. – По списку материалов возражений нет. Не понимаю, правда, зачем тебе три пуда серебра, но пусть будет.

– Да, пусть будет, – согласилась Лапа. – Давай обсудим окончательный вариант. Во-первых, рост зверюшек будет примерно сажень[8].

[ 8 – Длина сажени – 2,1 м (48 вершков).]

– В самый раз, – согласно кивнул я.

– С бронёй решите сами. Сошьёте им какие-нибудь кожаные юбки. Можно ещё жилеты.

– Сошьём, – согласился я, делая заметки в блокноте.

– Вооружением у них будут палицы, – продолжала Тамила.

– Может, лучше копья? – предложил я. – Чтобы они их скрещивали, например.

– Не пойдёт, – покачала головой Лапа. – Копья и мечи требуют умения, там совсем другого уровня узел управления нужен. Не уверена, что я смогу его сделать. А палицей можно просто махать.

– Ну ладно, пусть будут палицы, – неохотно согласился я. Скрещивание копий производило бы куда более сильное впечатление, но если они не смогут ими драться, то придётся немного ограничить полёт фантазии.

– Дальше идём, – продолжала она. – Глаза. Это у нас будет четвёртый пункт – ты записываешь?

– Всё записываю, Тамила, – подтвердил я. – Говори.

– Они будут провожать взглядом всех проходящих мимо них, а глаза будут светиться красным. Но если хочешь, можно и жёлтым сделать.

– Красным нормально будет, – отозвался я. – А лучи из глаз будут?

– Какие ещё лучи? – не поняла она.

– Лучи смерти какие-нибудь. Чтобы они ими в злодеев стреляли. Как твои зверюшки в саду.

– Откуда ты такую чушь взял? – поразилась Тамила. – Какие ещё лучи смерти? Мои звери в саду просто светят на нежелательного гостя и начинают громко мяукать и гавкать.

– И что – никого даже не рвут в клочья?

– Что за глупости? – она закатила глаза. – Я их сделала, чтобы дети в сад не лазили, а то они повадились яблоки воровать. Они же не столько украдут, сколько попортят, да ещё и ветки переломают. И что – за это их рвать в клочья?

– Нет, детей рвать в клочья не надо, – разочарованно сказал я. Похоже, с идеей боевых лазеров придётся расстаться.

– Какой-то ты слишком кровожадный, по-моему, – осуждающе покачала головой она. – Дальше идём, последний пункт остался: кого и как твои крокодилы будут пропускать?

– Нам будет нужен некий комплект пропусков, чтобы служащий с таким пропуском сопровождал клиента. Не знаю только, в каком виде – наверное, какая-нибудь небольшая штучка, чтобы в руке нести. Показали крокодилам и прошли дальше, а если без неё попытались пройти, то получили дубиной по голове. Как-то так. Только надо, чтобы работало со стопроцентной надёжностью. А то если показал и всё равно получил дубиной, то это создаст нездоровый информационный повод.

– Слишком по-умному говоришь, – нахмурилась Тамила.

– Привычка, – объяснил я. – Приходится много в официальных учреждениях бывать, а там, если по-простому скажешь, то могут и не понять.

Тамила хмыкнула и сменила тему:

– Жена твоя говорила, что ты сильнее её.

– Ты опять насчёт подраться, что ли? – поморщился я. – Нет, я драться не люблю. Дерись с Леной, она только рада будет новому противнику.

– Ну а вообще, – настаивала она. – В самом деле сильнее?

– Да сложно сказать – мы же никогда всерьёз не дрались, и никогда не будем. Я немного посильнее физически, зато она чуть быстрее. Кто из нас победил бы в реальном бою – это гипотетический вопрос, на который мы никогда не узнаем ответа. А у меня к тебе тоже вопрос есть: вот ты Лене сказала, что частично не принадлежишь этому миру – что ты имела в виду?

Когда Ленка мне это пересказала, я сначала просто не поверил, а потом подумал – а не земляки ли мы, случаем? Но как следует обдумав вопрос, решил, что наверняка нет. Хотя бы по той причине, что я этому миру всё-таки принадлежу, и здешняя магия на меня, соответственно, вполне действует. А что душа не отсюда, так это на материальную принадлежность никак не влияет.

– Мы с тобой пока не такие большие друзья, чтобы тебе душу изливать, – с долей ехидства ответила Лапа. – И почему тебя это вообще интересует?

– Во-первых, меня такие вещи всегда интересуют. Это Лена наверняка уже из головы выбросила, что ты там ей про миры говорила, а для меня это важное знание. А во-вторых, есть и конкретная причина – нас на практику на Север посылают, и преподы нам про те места какие-то ужасы рассказывают. Они вообще-то очень любят студентов запугивать, но просто так врать не станут, иначе им потом никакого доверия не будет. Так что наверняка в тех местах и в самом деле что-то неприятное есть, и наверняка ты об этом что-то знаешь.

– Что-то знаю, – согласилась Лапа, насмешливо на меня глядя. – Но ты ведь не про полночь спросил, а про меня.

– Мне кажется, какая-то связь с Севером у тебя наверняка есть, – возразил я. – Но ладно, раз доверия у нас с тобой недостаточно, чтобы личные вопросы задавать, задам неличный. Почему звери на Севере такие необычные?

– А сам-то как считаешь?

– Мне-то откуда знать? – вопрос меня удивил. – Я там не был и зверей этих в глаза не видел. Может быть, мутация какая-нибудь?

– Опять непонятными словами бросаешься? – нахмурилась она.

– Тамила, кончай изображать из себя неграмотную крестьянку, – устало сказал я. – Видно же, что ты просто прикидываешься. Не удивлюсь, если выяснится, что ты университет закончила.

Она отвела взгляд.

– Что, в самом деле закончила? – поразился я. – А зачем тогда малограмотной притворяешься?

– Я училась на факультете личностной и общественной психологии, – неохотно ответила она. – Мы там никаких мутаций не проходили.

Может, и в самом деле не знает. Это в том мире каждый разбирается, чем кюри отличается от рентгена, и где сейчас хорошая скидка на счётчики Гейгера, а здесь «мутация» – это термин для специалистов.

– Это на самом деле просто, Тамила – эволюция живых существ как раз на мутациях и основана. Вот представь для примера, что некое племя людей вдруг поселилось в краю, где сплошные землетрясения. Враги их туда вытеснили, или ещё что. Всё вокруг трясётся, на ногах устоять не получается, ходить им приходится на четвереньках, а это крайне неудобно, и от этого страдает производительность труда. И вдруг у кого-то из них случайным образом изменились гены – ну там, под воздействием космических лучей, или просто от жизни такой. В результате родился ребёнок с тремя ногами, и оказалось, что он как раз к местным условиям замечательно приспособлен. В обычном племени его бы просто на всякий случай принесли в жертву богам, а здесь все на карачках ползают, и им в целом не до того. Так что он спокойно вырос, от него пошли такие же детки, и вот прошли годы, и мы имеем целое племя трёхногих людей. Случилась благоприятная мутация, и произошла эволюция, понимаешь?