Текст книги "Голь во мгле"

Автор книги: Андрей Масленников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Первая часть

Отрекаюсь от Творца неба и земли;

отрекаюсь от Крещения;

отрекаюсь от служения моего Богу.

И присоединяюсь к тебе и в тебя верую.

Шёл январь 1774 года. В одном из уютных покоев Большого Трианона, расположенного на землях Версальского дворца, престарелый Людовик XV предавался своему любимому развлечению – разврату.

Для плотских утех Людовик устроил покои по своему вкусу: изящные, тонкой работы статуи, поражающие своим великолепием полотна знаменитых художников, обитые персидским бархатом роскошные диваны, клетки с экзотическими певчими птицами, стол с многочисленными яствами, вазы с благоухающими цветами.

Полностью обнажённый король, укрывшись до поры шёлковым одеялом, полулежал, вальяжно развалившись, в широком кресле перед большим жарким камином и с нескрываемым восхищением разглядывал стоящую перед ним юную девственницу.

Девушка была поистине прекрасна. Длинное чёрное платье с широкой лентой, завязанной бантом на талии, подчёркивало её фигуру. Шнуровка спереди была слегка распущена так, что одна часть высокой белоснежной груди оказалась полностью обнажена. Лёгкая накидка ласково обволакивала девушку, а золотистые кудри, мягкими волнами свободно струящиеся по хрупким плечам, оттеняли её кроткий взгляд. Казалось, девушка только что сошла с картины, написанной Жаном Фуке.

В далёком 1726 году молодой король, находясь в доме кардинала де Флёри, случайно увидел портрет прекрасной незнакомки с ребёнком на руках, и образ женщины остался в его памяти навсегда. Однажды, улучив момент, Людовик попросил кардинала рассказать о том, кто изображён на картине. И де Флёри, находясь в приятном расположении духа, поведал ему историю фаворитки короля Карла VII из династии Валуа по имени Агнесса Сорель. Рассказал о том, что девушка прожила всего двадцать пять лет, но за свою недолгую жизнь не только успела получить титул Дамы Красоты, но и сподвигла не воинственного по своей натуре Карла VII на войну с англичанами, результатом которой стало возвращение Франции всех ранее захваченных противником земель. И именно благодаря этому доброму ангелу Франции король завершил Столетнюю войну и вошёл в историю как Карл VII Победитель. Восхищённый этой историей и бесподобным по своей красоте образом Агнессы, Людовик всю свою жизнь искал в своих многочисленных пассиях сходство с фавориткой Карла VII.

И вот на исходе жизни он наконец-то встретился с живым воплощением Дамы Красоты, лик которой много лет будоражил его воображение. И конечно же, от встречи с точной копией бессмертной Агнессы Сорель Бурбон намеревался получить максимум сексуального удовольствия. Он понимал, что скромная испуганная девушка находится полностью в его власти, и поэтому не торопил события, стремясь прежде всего насладиться своим доминирующим положением, ощущением вседозволенности. Смущённый вид жертвы его вожделения наполнял душу короля приятным теплом, мысли о процессе совращения доставляли пресыщенному старику больше удовольствия, чем сам акт секса.

Король, в последнее время остро нуждавшийся в подпитке своего дряхлого организма энергией молодых горячих тел, довольно часто через доверенных лиц покупал у родителей чистых, не искушённых в любви девушек. К своим быстро сменяющимся фавориткам он всегда относился с пониманием и, наигравшись вдоволь, пресытившись прелестями юного тела, осыпал надоевшую ему «игрушку» подарками, избавлялся от неё и немедленно переходил к следующей жертве. Удостоившись один раз разделить ложе со своим повелителем, лишившись чести, но получив кое-какую награду, довольная приключившимся с ней случаем девушка возвращалась в свой дом.

Бурбон, несомненно, являлся рабом разнообразия похоти. Часто подбирала и готовила девушек к любовным утехам, руководствуясь прекрасным знанием вкуса старика, графиня дю Барри, фаворитка Людовика. Незаконная дочь монаха-францисканца и швеи, проститутка, прошедшая школу разврата обедневшего дворянина графа Жана дю Барри. Именно этот пройдоха – великосветский сутенёр без чести и достоинства – обучил её изощрённым любовным забавам и светским манерам. Будучи ещё мадемуазель Бекю, она успела побывать в постелях многих облечённых властью мужчин Парижа, прежде чем добралась до постели маршала Ришелье. Восхищённый её умением маршал усмотрел в ней большой потенциал и, исходя из своих личных интересов, умело довёл будущую фаворитку короля до его спальни.

Ришелье нисколько не сомневался в том, что девушка воспользуется единственным шансом изменить свою судьбу и сумеет обольстить пресыщенного удовольствиями Бурбона. Её и саму совсем не устраивала надпись на титульном листе в заведённом на неё полицейском досье: «Гризетка, живущая с разными мужчинами и получающая от них деньги и подарки, но отнюдь не уличная девка». Она, простолюдинка, смогла добиться того, о чём мечтали все женщины французского двора. Сделавшая благодаря своей внешности и уму головокружительную карьеру, но давно потерявшая былую привлекательность дю Барри регулярно придумывала всевозможные развлечения, устраивая оргии с привлечением юных девушек. Стремясь поддержать в Людовике ощущение мужской состоятельности, она осознавала, как это важно для его внутреннего эго.

Графиня давно смогла понять, что, раз она лишилась места в царской постели, ей жизненно необходимо остаться для короля единственным доверенным другом, который знает всё о слабостях первого лица государства и помогает ему справиться с ними. Дю Барри неустанно трудилась над тем, чтобы соответствовать потребностям и желаниям монарха, она научилась понимать настроение Людовика по выражению его лица, изобилующей оттенками интонации речи и определённым движениям его тела. Она поставила себе задачу всегда оставаться на высоте, быть необходимой монарху, с чем умело справлялась. Фаворитка искренне боялась оказаться ненужной, обременительной для короля, ведь скука – прямой путь к забвению, поэтому она с большим рвением искусно потворствовала низменным желаниям слабеющего монарха. Взамен графиня получала не только дорогие подарки и ежегодное, достойное её стараний содержание, но и полное доверие Людовика, что для неё было намного важнее денег. Но несмотря на все её усилия, с каждым годом всё сложнее было развлекать порядком потасканного развратной жизнью старика – природа брала своё. Каждый раз перед свиданием короля с очередной девушкой она приносила ему повышающий потенцию любовный отвар, приготовленный по её заказу ведьмой по имени Мерге, живущей на окраине Парижа. Ведьма регулярно снабжала дю Барри зельем, пользуясь взамен её покровительством.

Сейчас дю Барри внимательно следила за происходящим в спальне через два аккуратно сделанных в портрете отверстия. Портрет, на котором был изображён мальчик – будущий монарх Франции Людовик XVI, висел рядом с камином, напротив медленно распаляющегося от вида чистой девушки короля. Графиня часто и подолгу находилась в тесной потайной комнате, расположенной за стеной спальни, чтобы наблюдать за тем, как «милый Людовик» предаётся плотским утехам, стараясь подметить любые изменения в его поведении.

Дю Барри искренне радовалась, наблюдая в глазах короля страсть и желание, и тихо сожалела о лучших, но давно ушедших днях своих интимных встреч с Людовиком. С грустью вспоминала о том времени, когда король, побуждаемый своим неуёмным сексуальным аппетитом, наведывался к ней в спальню по нескольку раз в день. Вспоминала, как она, будучи ещё совсем юной, в первую же свою ночь с монархом смогла приятно поразить его отсутствием какой-либо морали, предельной развратностью и безграничным желанием доставлять сексуальное удовлетворение любым угодным королю способом.

В необходимости поступать так же предельно развратно она убеждала и всех тех девушек, которые по её воле оказывались перед Людовиком. Ожидая дальнейших действий со стороны своего благодетеля, дю Барри вспоминала вчерашние издевательства короля над очередной несчастной. Смакуя воспоминания, она и сама начала испытывать сладостное сексуальное возбуждение.

Вторая часть

Людовик, довольный собой, глядя маслеными глазами на находящуюся перед ним новую игрушку – живой образ мечты своей молодости, – вспомнил свои недавние забавы с доставленной ему два дня назад парижской красоткой по имени Софи. Софи очень понравилась ему, и именно по этой причине старый развратник позволил себе слишком долго наслаждаться её беспомощностью.

Не стремясь торопить события, Бурбон размышлял о плане издевательств над лишённой защиты жертвой, отчего сознание его расслаблялось, размягчалось, подобно тёплому пластилину, взгляд становился мутным, с края пресыщенных удовольствиями губ вниз медленно тянулась густая, мутно-белого цвета слюна. Он не замечал этого, как и не желал знать, что весь его омерзительный вид вызывает у совсем юной Софи лишь чувство глубокой неприязни и отторжения.

Королю доставляло огромное удовольствие ставить приведённых бесстыжей шлюхой дю Барри девушек в неловкое положение, наслаждаться их застенчивостью и непониманием происходящего. Непредсказуемостью своих действий он сознательно вынуждал несчастных сомневаться в правильности выбранного ими поведения в той или иной ситуации, созданной им же. Распалённый извращёнными фантазиями, он вдоволь лакомился блюдом, состоящим из долгого беспокойства, страха и недоумения зависимых жертв.

Изверг буквально упивался неограниченной властью над невинными девушками. Он играл с ними так, как старый облезлый кот, прекрасно осознающий свою безнаказанность, играет с маленькой беззащитной мышью. Результат встречи был известен ему заранее, для девушки же он оставался загадкой с непредсказуемым и тем ещё более пугающим финалом. Принудив Софи полностью раздеться, он внимательно смотрел на появляющийся на её лице румянец стыда.

Старый извращенец, демонстративно откинув одеяло с деформированного старостью тела, поставил обнажённую девственницу, не знавшую, куда себя деть от смущения, перед собой на колени на холодный камень пола. Король расположился так, что его гениталии находились прямо перед лицом несчастной, и с лёгкой непринуждённостью завёл разговор о религии, о смысле жизни, о предназначении человека, вынуждая жертву общаться в столь шокирующем для неё положении. И при этом Людовик не прекращал сжимать рукоять тяжёлой кожаной плети, неизменной спутницы его сатанинских развлечений.

Софи, находящаяся в поистине невыносимых для её душевного равновесия условиях, сильно волновалась, хаотично придумывала ответы, путалась в словах, запиналась. И когда внезапно полностью голый седовласый монарх вскочил и, указывая жирным пальцем на девушку, обличающим тоном во весь голос грозно заорал: «Ведьма!» – она, как подкошенная, упала без чувств.

Старому негодяю очень нравилось использовать эффект неожиданности. Попеременно меняя тон своей речи с мягкого на жёсткий, приказной, он этим часто доводил неискушённых девушек до состояния потери ими ориентации во времени и пространстве, в результате чего добиваясь их полной покорности. Вот и вчера, доведя Софи до беспамятства очередной своей выходкой, он брызнул на лицо несчастной водой, наклонился к ней и, сверля её ядовитым пристальным взглядом, строго спросил:

– Что с тобой, милое дитя? Твоё тело и разум отказываются от общения с королём? Знаешь ли ты о том, что только плохие, достойные Страшного суда люди пренебрегают вниманием монарха великой Франции?

Глядя на распластавшуюся перед ним без чувств несчастную, это мерзкое подобие мужчины испытало лёгкое, еле заметное для него самого сексуальное возбуждение. И когда девушка в безумном испуге со слезами отчаяния на глазах вскрикнула: «Нет, нет, Ваше Величество, умоляю, простите меня, этого больше не повторится!» – король ласково улыбнулся, удовлетворённый её реакцией на свою подлую хитрость. Нежно поддерживая, он помог ей снова встать на колени и, ласково погладив по голове, вдруг резко взмахнул страшным кнутом и со всей силы хлёстко ударил им рядом с ней. Девушка вновь потеряла сознание. Пытка продолжалась.

Издеваясь над стоящей перед ним на коленях дрожащей жертвой, он строго спросил:

– Знаешь ли ты, грешная, слова молитвы «Отче наш?»

Увидев кивок, грозно приказал:

– Читай вслух.

После того как бедное создание, сбиваясь, начало читать молитву, Людовик резко перебил её и сказал нарочито дребезжащим голосом: «Милое дитя, я стар и плохо слышу, подвинься ко мне ближе».

Девушка, не смея перечить всесильному монарху, подвинулась к нему вплотную так, что её худенькие плечи оказались зажаты в тиски жирных ляжек старика, а сморщенный грязный член почти касался её нежных, не тронутых доселе губ. Слёзы текли ручьём по багровым от стыда щекам Софи, тело сотрясалось от крупной дрожи, сквозь громкие всхлипывания прорывалось: «И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого…»

После продолжительных издевательств король велел потерявшей связь с реальностью девушке подняться. Нежно обнимая упругое тело и дыша в ухо Софи резким запахом ротовой гнили, он медленно подвёл её к наполненной лепестками роз горячей ванне и начал купать сам, как-то совсем по-отечески нежно поглаживая толстыми ладонями по всему телу и как будто нечаянно касаясь жёлтыми ногтями интимных мест.

После того как девушка, успокоенная его медленными движениями и расслабляющим эффектом горячей воды, пришла в себя, он долго – несомненно, наслаждаясь самим этим процессом, – вытирал её тело большим полотенцем и бурчал себе под нос предназначенные ей комплименты. Потом, удобно усадив в уютное кресло, тщательно расчесал её длинные волосы и при этом, громко втягивая большим носом воздух, жадно обнюхивал со всех сторон голову юной прелестницы. Было видно, что чистый запах свежевымытых волос ему очень нравится.

Взяв приготовленное заранее невероятно дорогое платье, сшитое из изысканного лёгкого материала, старик сам надел его на стройное тело Софи. Отошёл на несколько шагов и, пристально глядя на жертву, нарочито громким голосом стал восхищаться очарованием своей избранницы. Нежно взяв за локоток, подвёл её к большому зеркалу, чтобы и она могла убедиться в своей божественной красоте. Девушка, смущённо улыбаясь, смотрела на своё отражение, искренне надеясь, что всё плохое осталось позади.

Довольное выражение лица Людовика внезапно сменилось хитро-задумчивым. Продолжая разглядывать красотку, он, озвучивая вслух свои мысли, мягким, внушающим доверие голосом начал рассуждать о том, что да, несомненно, платье очень красиво, но… Оно слишком закрытое и не позволяет видеть все достоинства прекрасной фигуры, и над ним необходимо немного поработать.

После этого взял со стола огромные, неприятно лязгающие ножницы и на глазах изумлённой девушки ловко обрезал платье до половины бёдер. Не понимающей его действий Софи не оставалось ничего, как только кротким молчанием своим показать полное согласие с действиями старого идиота.

Довольный собой Людовик вновь отошёл от девушки, вновь посмотрел, вновь стал сокрушаться тем, что материи слишком много, и резал, резал, резал. Безжалостно кромсал материю до тех пор, пока скромная молодая особа не оказалась полностью голой, за исключением тонкой полоски ткани, обвивающей змеёй талию.

Оглядев её, король как-то слишком наигранно, театрально выразил восхищение стройностью фигуры обнажённой жертвы. Приговаривая: «Великолепная! Несравненная!» – светясь довольной улыбкой, подошёл и аккуратно повесил на её тонкую шею изумительной красоты ожерелье из настоящих бриллиантов. После этого внезапно грубо и сильно схватил рукой упругую девичью грудь, липкими холодными губами впился в нежно-розовый сосок, сознательно больно прикусил его гнилыми неровными зубами и, резко оторвавшись от груди, ошарашил несчастную словами, сказанными со всей серьёзностью.

– Дитя, ты восхитительна, ты божественна! Нет нужды тебе скрывать то, чем наградила мать-природа. Ходи так, пусть все завидуют. Да, кстати, сегодня вечером мы с тобой будем развлекаться на бале-маскараде. Ожидается огромное количество именитых гостей со всей Франции. И пусть все остальные, и я в том числе, будут спрятаны под толстым слоем одежды, за неудобными масками, ты же предстанешь на балу вот так – олицетворением лесной нимфы. Нагая, прекрасная, не ведающая стыда, ты поразишь всех своей открытостью! Ты произведёшь фурор, твоё имя запомнится на века!

И, состроив невинное выражение наглой рожи, ласково спросил, заглянув жертве прямо в глаза:

– Ты согласна, дитя моё, отбросив ложное чувство стеснения, идти со своим королём под руку, ловя на себе восхищённые взоры сотен готовых сожрать тебя зевак, поражая и шокируя моих подданных видом своего прелестного розового упругого зада?

Будучи невинной, непорочной, девушка с ужасом представила себя полностью голой, стоящей посреди огромной толпы под жадными взглядами тысяч любопытных глаз. Внезапно сознание её помутилось, и она вновь упала без чувств на холодные плиты. Очнувшись, Софи сильно испугалась, увидев разгневанное лицо возвышающегося над ней старика.

Людовик, громко заскрежетав зубами, зло рявкнул:

– Как ты смеешь, нечестивая, обманывать своего короля? Ведь буквально час назад ты клятвенно уверяла меня в том, что этого больше не повторится. Что мне с тобой сделать, лживая девка? Повелеть отдать на растерзание роте солдат? Казнить?

Несчастная, обуреваемая страхом близкой смерти, бросилась, обливаясь горючими слезами, в ноги Людовику.

– Мой король, пощадите меня! Простите мне мою дерзость! Я знаю, что достойна наказания, но умоляю вас о снисхождении! Я готова на всё, я исполню любое ваше желание, Ваше Величество. – умоляла она хитрого тирана.

Никак не показывая своё удовлетворение услышанным, король победоносно посмотрел на неё с высоты своего роста и грозно сказал:

– Понимаешь ли ты, что провинилась перед тем, в чьей воле уничтожить тебя и миловать?

– Да, господин, я понимаю, – рыдая во весь голос, отвечала потерявшая связь с реальностью девушка.

– Готова ли ты, недостойная, исполнить всё, что твой король прикажет тебе? – не унимался изверг.

– Да, мой король, я на всё готова, – послышалось сквозь горькие слёзы. Софи, вынужденная смириться с тяжкими обстоятельствами, кинулась целовать покрытые седыми жёсткими волосами толстые ноги страшного старика.

Полностью сломав волю жертвы, довольный собой Людовик велел девушке встать на четвереньки, с наслаждением выпорол грубой плетью и приступил к развратному сексу.

Софи, закусив до боли губы, безмолвно терпела все издевательства над своим юным телом, выполняя дикие приказы дряхлого извращенца. То обстоятельство, что именно своим положением Людовик подчинил её себе, мало волновало приспешника дьявола. Насиловал он жертву долго и жестоко, наплевав на нормы морали, забыв о сострадании, не обращая внимания на слёзы стыда и стоны боли растерзанной его распалённой похотью девушки. Подобное этому действо король совершал с каждой доставленной к нему для плотских утех девственницей.

Вот и сейчас, заранее зная, что будет происходить дальше, он циничным взглядом внимательно разглядывал стоящую перед ним в глубоком смятении неопытную девушку. Внезапно к Людовику пришла мысль, что эта девушка – одно из последних его увлечений, скоро всё хорошее закончится, время наслаждений проходит, конец близок. Он вздрогнул от неприятных мыслей и, стараясь прогнать их, поспешил переключить своё внимание на беззащитную жертву. Сжав в руке плеть и демонстративно поигрывая ею, успев заметить испуг в глазах девушки, ласково спросил:

– Как твоё имя, прелестное дитя?

– Элис, Ваше Величество, – дрожащим голосом ответила красотка.

Третья часть

Внезапно дверь резко распахнулась, и в покои стремительной походкой вошёл неизвестный Людовику человек. Высокий, рыжий, с пронизывающим взглядом, он быстро взглянул на девушку, прорычал:

– Пошла вон! – и уверенным шагом приблизился к королю.

От неожиданности Людовик инстинктивно сжался в комок. Никто без королевского указания не смел тревожить его, находящегося в личных покоях, и от внезапного появления нежданного гостя ему поистине стало очень страшно.

Гость резко остановился и, глядя сверху вниз на полуживого старика, сказал:

– Посланник ада приветствует тебя, смертный!

Одновременно с этим он протянул монарху правую руку, на одном из пальцев которой блеснул золотом перстень с изображённым на нём крестом, висящим в петле виселицы. Король замешкался, лихорадочно пытаясь осмыслить происходящее. Сообразив, кто перед ним, быстро вскочил, отчего одеяло слетело и он остался голым. Дрожащим голосом промямлил:

– Рады аду служить! – и припал дрожащими губами к ледяному металлу перстня.

Спрятавшаяся в потайной комнате дю Барри онемела от представшей перед ней картины, застыла, боясь шелохнуться. Никогда она не видела страха короля и его подобострастия перед кем бы то ни было. Перед её взором стоял одетый во всё чёрное рыжий незнакомец, наделённый властью подчинять королей, и рядом с ним – склонившийся в глубоком поклоне, обнажённый, имеющий непотребный, жалкий вид монарх.

Рыжий, снисходительно похлопав рукой по дряблой спине Людовика, нагло ухмыльнулся и сказал:

– Накинь на себя что-нибудь, король, вид твой совсем непрезентабелен. Я принёс тебе, отживший своё, вести от господина нашего, – и добавил: – Не наказывай никого из охраняющих покои твои, нет их вины в том, что не смогли остановить меня. Никто на Земле не имеет воли мешать мне, ибо я нахожусь под защитой господина нашего.

Он бесцеремонно плюхнулся в кресло, в котором только что сидел Людовик. Монарх, неловко кутаясь в предательски выскальзывающее из рук шёлковое одеяло, вынужден был устроиться в кресле, стоящем напротив.

– Человек, – рыжий посмотрел прямо в глаза Людовику. – Твоё время на исходе. Скоро ты умрёшь. Но ты не страшись смерти, знай, твоя служба князю мира сего будет вознаграждена. Сатана заждался тебя, верного слугу своего. Ты, король, правильно поступал, беспрекословно доверясь воле покровителя нашего, наслаждаясь земными удовольствиями и не обращая внимания на народное горе и недовольство.

По сути, ты, находясь под крепкой защитой сил ада, вёл жизнь азиатского деспота, и это замечательно. Таким, как ты, позволено многое. И, по секрету признаюсь тебе, я видел, что твоё стремительное грехопадение было по нраву всему миру преисподней. Благодаря тебе клоака версальского двора с её интригами, распущенностью, нравственным беспределом принесла много пользы для дела нашего. Лицемерные льстецы и интриганы неустанно день за днём загоняли под наши знамёна толпы развращённых особей. Ты вёл за собой огромное стадо желающих погибели своих душ людей. Именно поэтому ты был тщательно оберегаем нами, именно поэтому правил так долго.

И разве могли мы позволить подосланному продажным духовенством наёмнику Дамьену убить тебя? – усмехнувшись с каким-то злорадством, промолвил рыжий. – Видел бы ты, король, озлобленные рожи иезуитов, когда они узнали, что ты выжил после тщательно спланированного ими покушения на тебя. Весь ад хохотал, наблюдая за их разочарованием. Многие из числа заговорщиков уже с нами, на дне, получают достойную плату за дела свои. – Рыжий громко расхохотался.

От этого дикого смеха у дю Барри защемило сердце так, что, казалось, глаза вывалятся из орбит. Она схватилась рукой за грудь, но, терпя острую боль, тем не менее продолжила жадно вслушиваться в речь гостя, боясь пропустить хоть слово.

Посланник ада продолжал свой рассказ.

– За день до этого случая я, встретив на улице несостоявшегося убийцу, попытался сказать ему, что не нужно ничего делать из порученного ему. В ответ этот идиот грубо ответил, что не имеет понятия, о чём я говорю, плюнул в меня и послал к чёрту. Поэтому, несмотря на то что ты не хотел его казни, тело покушавшегося на тебя подверглось долгой и мучительной смерти четвертованием. А его душа… – Рыжий человек на секунду задумался. – Невозможно передать словами вечные мучения никчёмной души этого отъявленного грешника. Впрочем, – улыбнулся посланник, – ты и сам, Людовик, скоро увидишь, как неуютно в адском пекле непутёвому Дамьену.

Немного помедлив, рыжий задумчиво молвил:

– Знаешь, король, а ведь ты был прав, когда говорил: «На мой век хватит, после меня хоть потоп». Ты правил долго и счастливо, и, несомненно, плевать на то, что будет после тебя, – ласково улыбнулся вестник преисподней.

– У меня для тебя хорошая новость, Людовик. Преданным служением сатане ты заслужил право выбора смерти тела своего. Тебе предложено два варианта: первый – ты умираешь от сифилиса, долго, мучительно, медленно разлагаясь и корчась от нестерпимой боли, или второй – ты заражаешься оспой во время безудержного развратного секса с очаровательной молодой девушкой и умираешь в течение трёх-четырёх дней, быстро – конечно, если сравнивать с сифилисом. Выбирай?

Людовик не задумываясь ответил:

– Передай господину нашему, если нет для меня ещё никакого другого варианта, то вторым вариантом я буду удовлетворён. Я плохо переношу боль.

Рыжий одобряюще кивнул и тут же встал.

– Я покидаю тебя, король. И советую: немедленно поговори со своим преемником на престол и постарайся объяснить, что ему крупно не повезёт, если он в твоём присутствии не даст, положа руку на документ, клятву верности сатане. Нам не нужны отказывающиеся служить нам, колеблющиеся в своих решениях. Они, несомненно, будут сметены гневом нашим! И помни, если не сможешь убедить следующего короля Франции в необходимости служения силам зла, то будешь строго наказан, и род твой подвергнется жестоким испытаниям. Так что старайся, грешник. До встречи в аду, пред очами господина нашего, монарх. – сказал посланник на прощание и быстрым шагом направился к двери.

Внезапно он остановился и, резко развернувшись, подошёл к портрету, на котором был изображён ребёнок, наследник престола Людовик XVI, и за которым, затаив дыхание, пряталась дю Барри. Посланник прожигающим взглядом уставился в картину, в течение минуты стоял молча, потом низким, каким-то утробным голосом промолвил:

– И тебе отрубят голову, – после чего быстро покинул комнату.

Ноги у фаворитки подкосились, и она, тихо шурша юбками, сползла на пол.

Громко хлопнула закрывшаяся за гостем дверь. Обессиленный Людовик, беспомощно опустив руки и закрыв глаза, неподвижно сидел в кресле.

Очнувшись, дю Барри выбралась из тайной комнаты и на внезапно ставших ватными ногах вбежала в королевскую спальню. Обеспокоенная мертвенно-бледным видом немощного монарха, наседкой бросилась к нему.

– Милый господин, что с вами, вам плохо, подать воды? – засуетилась она.

Людовик медленно приподнял тяжёлые веки.

– Оставь меня, – устало приказал он, вновь закрыл глаза и моментально провалился в глубокий сон.