Текст книги "Сказки на ночь"

Автор книги: Андрей Союстов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Сказка на ночь – 20

Был солнечный полдень.

– Ну?.. – спросил дракон.

– А вот хоть убей, всё равно не понял! – рыцарь рубанул рукой воздух после десятиминутного пребывания в Очень Задумчивом Состоянии. То есть – сидя в теньке на пеньке. И без излишней торопливости посасывая указательный палец правой латной рукавицы.

– Ну, напарник, напрягись, – попросил ящер партнёра. – Это же просто как дважды два.

Рыцарь честно попытался напрячься. Даже вытаращил для убедительности глаза и покряхтел от натуги. Потом громко выдохнул и победоносно выдал:

– Четыре!..

– Что «четыре»?!.. – ящер от неожиданности подавился.

– Как что? – возмутился рыцарь, ловко уворачиваясь от огненных плевков откашливающегося дракона. – Ты же сам спросил про дважды два.

– Это была метафора, – пояснил пришедший в себя чешуйчатый собеседник. И, опережая следующий неминуемый вопрос напарника, поспешил добавить. – Только не спрашивай, что это такое. До ближайшей харчевни ещё миль десять. Если мне придётся тебе втолковывать ещё и философские понятия, то мы раньше сдохнем с голоду, чем ты поймёшь.

– Я вовсе не тупой!.. – обиженно выпятил из-под забрала нижнюю губу рыцарь.

– А кто тут говорит, что ты тупой? – дракон подчёркнуто удивлённо оглянулся по сторонам и поспешил сгладить неловкость: – Ты… ээээ… Ты дремучий.

– Как что?.. – подозрительно спросил рыцарь.

– Как дуб! – нашёлся ящер, состроив самое честное выражение морды, на которое только был способен.

– Как дуб, это хорошо. – просиял напарник, возвращая губу в исходное положение. – Как дуб, это благородно!

Дракону пришлось приложить титанические усилия, чтобы не заржать, но ящер с собой-таки справился. Так что наружу прорвалось только невнятное и почти не пожароопасное бульканье.

– Что это? – встревожился рыцарь.

– Дань восхищения тобой. – не моргнув глазом, сообщил дракон.

Мысленно он был просто в шоке от собственного самообладания.

– Давай-ка, вернёмся к твоему предыдущему вопросу…

– К какому из полутора сотен? – на лице рыцаря проступил живейший интерес.

– К вопросу о том, почему я, обычно такой прижимистый, бросил сегодня медяк тому белобрысому парню в корчме.

– Должно быть, из-за его шутовского наряда? – вслух подумал рыцарь.

– Нет.

– Гм? Тогда, надо полагать, из жалости к его болезни? Ведь здоровый человек вряд ли примется, будучи совершенно трезвым, на всю корчму орать, что именно его народ: породил все прочие народности, включая чернокожих дикарей; научил птиц летать, червей ползать, а свиней обрастать жиром; изобрёл колесо, компас и штопор; жил в Атлантиде; родил Александра Македонского, Цезаря, Моисея и самого Иисуса; основал, а потом сам же и разрушил Рим?..

– Хе-х, – дракон позволил себе пустить пару-тройку довольных колечек дыма из ноздрей. – На этот раз – почти угадал.

– Почти?

– Почти. Действительно – из жалости. Только не к болезни, а к его благосостоянию и уровню интеллекта.

– В смысле?.. – рыцарь машинально попробовал почесать затылок. Сквозь шлем.

– Да разве ты не заметил, что тот горлопан был беднее церковной крысы и куда тупее, чем…

– Чем что?

– Ээээ… Ну, дуб, во всяком случае, тут и рядом не валялся…

– Ещё бы. – напыжился рыцарь.

– Запомни, напарник, – ящер решил подвести черту. – Люди начинают демонстрировать свой национализм только тогда, когда им больше нечем похвастать!

– Демонстрировать свой что?.. – запнулся рыцарь на незнакомом слове.

– Проклятие! – взорвался дракон. – Ты хочешь обречь нас на голодную смерть?!

– Всё-всё. Заткнулся. – напарник похлопал себя по торопливо закрытому рту. – Я ж не этот… как его?.. нацио… аналист, вот. Я же дремучий!..

– …Как дуб, – машинально уточнил дракон.

– А дуб – это звучит гордо! – и рыцарь снова выпятил вперёд нижнюю губу. На этот раз – пафосно.

Сказка на ночь – 21

Был солнечный полдень.

– Ну?.. – спросил дракон.

В ответ рыцарь сделал круглые глаза. Выдержал драматическую паузу и переделал их в очень круглые.

– Красноречиво. – признал ящер. – И лаконично. Молодец.

Рыцарь зарделся от похвалы, но ненадолго. Потом что напарник задумчиво почесал урчащее брюхо полуметровым когтем и добавил:

– А сказать-то что хотел?

– Все сволочи! – выпалил партнёр и обиженно лязгнул забралом.

– Само собой. – кивнул дракон. – Homo homini lupus est.

Рыцарь вопросительно приподнял бровь – ящер понял, что несколько переоценил познания напарника в латыни. Он уже хотел-было пуститься в привычные пояснения, но рыцарь его опередил:

– Не знаю, что это за лупус такой, но сволочь-трактирщик больше нас кормить не желает. Говорит, что ждёт, когда цены на провизию подскочат. И добро бы только мы одни голодали – так вся ж вся округа из-за него, упыря, страдает.

– И какими словами он это аргументирует?

– Тебе дословно?

– Да.

– «Идите к чёрту!»

– Гм? Тяжёлый случай. – сделал вывод дракон.

– Дадим в рыло и сожжём трактир? – в голосе рыцаря прорезался оптимизм.

– Ни в коем случае, партнёр. – возмутился ящер. – Это разовая акция, не имеющая ничего общего с постоянной сытой перспективой. Запомни – нельзя резать курицу, несущую золотые яйца.

– У трактирщика – золотые яйца?!..

– Нет. То есть да. То есть… Короче, пошли к трактирщику.

– …Ни окорока, ни эля, ни единой косточки вам! – спрятавшийся на всякий случай в подсобку трактирщик высунул из-за косяка двери кукиш.

– С чего бы это вдруг? – деланно удивился дракон.

– Ну, во-первых, вы мне в последний раз недоплатили медяк.

– Деньги, это зло. – выпалил дракон, принимая горделивую позу. – Ты нам ещё в ноги должен кланяться за то, что мы не дали тебе впасть в тяжкий грех обладания презренным металлом.

– А, во-вторых, у нас в стране – экономический кризис! – победно провозгласил трактирщик.

– И?.. – ящер прищурился.

– Что «и»? – в свою очередь удивился трактирщик, высовываясь из подсобки.

– И как ваш кризис мешает тебе по-прежнему кормить и поить клиентов?

– Во время кризиса положено придерживать товар, создавая тем самым искусственный дефицит, чтобы позже получить большой навар. – снисходительно сообщил трактирщик.

– А тебе не кажется, что тем самым ты и создаёшь экономический кризис? – фыркнул дракон. – Не проще ли честно торговать?

– Честно торговать? – трактирщик пожал плечами. – По-моему, в этом есть что-то неправильное. С точки зрения бизнеса.

– «Бизнеса». – рыцарь поморщился. – Слов-то каких поднахватался…

– С вашего позволения, милорд, я окончил Сорбонну. – похвастался трактирщик.

Это оказалось ошибкой.

– Давай оторвём этому залупусу голову. – предложил рыцарь, которому надоело стоять без дела. – А потом возьмём себе его яйца.

Засим переговоры сторон временно прервались, так как дракон снова начал втирать напарнику основы долговременного планирования, а трактирщик деятельно занялся сооружением в подсобке баррикады.

– Ну, не знаю, – наконец признал рыцарь, у которого от умных терминов дракона уже что-то начало противно жужжать в голове. – Как-то это неправильно. С точки зрения рыцарской морали.

– Что неправильно-то?

– Ну, это… Долговременное планирование. Как-то это неблагородно.

– Зато жизненно! – отрезал дракон. – Благородство, это очень дорогая и некалорийная пища. Тянет только на диету, а никак не на жизненное кредо.

Рыцарю страшно захотелось тоже вставить что-то умное, но что конкретно он так и не сообразил. Поэтому бабахнул первое пришедшее в голову:

– Но хоть пугнуть-то этого сарбоннского борова можно? С точки зрения долгосрочного планирования?

– О! – ящер просиял. – Ты гений!

Рыцарь подчёркнуто медленно выволок из ножен свой меч и для разминки пару раз демонически расхохотался.

Трактирщик начал громко молиться.

– Эй, милейший, – дракон деликатно ткнул когтем в баррикаду, обрушив её тем самым наполовину. – Живо сюда телегу харчей и бочку эля. Бесплатно. Или мы разнесём твою ресторацию вдребезги и пополам.

– Если вы это сделаете, то еды всё равно не получите и останетесь с носом. – проблеял из-под руин баррикады трактирщик.

– Ошибаешься, – оскалился дракон. – Это ты останешься с носом. Вернее – с бренными останками своего бизнеса. А мы просто двинем в другой трактир. В отличие от тебя, у нас их много.

– Но это грабёж! – возмутился трактирщик.

– Какой же это грабёж? – всплеснул лапами дракон. – Мы получаем еду, а ты получаешь трактир. Целый и невредимый. Не знаю как в Сорбонне, но у нас, у драконов, это называется «взаимовыгодное предложение».

– И всё-таки есть в этом что-то неправильное. С точки зрения бизнеса. – в который раз за день признал трактирщик, открывая ворота перед телегой, набитой всякими яствами.

– Всё это глупости и предрассудки. – желчно выдал дракон, выволакивая телегу наружу. – Лучше подумай о том, насколько гуманен и высоконравственен этот поступок – безвозмездно пожертвовать ближним своим такое количество жратвы. Как такой поступок благороден, в конце концов!

– Ты же говорил, что благородство, это… – начал было рыцарь, но ящер исподволь показал напарнику кулак и тот догадался, что знать окончание фразы залупусу вовсе не обязательно.

– Кстати, – ящер прибавил шагу. – Как там дела с экономическим кризисом?

– А? С каким кризисом? – очнулся трактирщик, зачарованный видением уплывающей из рук собственности.

– Ну, вот видишь. Ты уже и про кризис забыл. – обрадовался дракон и подмигнул. – Сплошные плюсы!..

Сказка на ночь – 22, которой вообще-то положено быть четвертой…

Был солнечный полдень.

– Ну?.. – спросил дракон.

Рыцарь демонстративно в шестой раз за текущую минуту проинспектировал кошель и, как и в предыдущие пять попыток, не обнаружил там ничего, кроме дохлого жука. Поэтому уныло продекламировал:

– Я нищ и сир.

– Сир?! О, Ваше Величество!.. – ящер с притворным восхищением попытался изобразить глубокий книксен, попутно снеся хвостом росший на свою беду слишком близко к дороге столетний дуб.

– Твой глум, что прах. К моим ушам да не пристанет он! – от возмущения рыцарь перешел на «высокий штиль».

– О, сэр, прошу пардону, вашу мать. Но вот вопрос: на что пожрать? – дракон решил поддержать филологический перформанс.

– А что такое «вашу мать»? – искренне не понял уроженец рафинированного средневековья.

– Про то тебе… не стоит знать. – поторопилось сообщить напарнику крылатое пресмыкающееся, мудро решившее не заходить слишком далеко в плане эпитетов.

– Да будет так. – с легким сердцем согласился рыцарь. – А что ты там говорил про «пожрать»?

– Я имел в виду, что не худо бы этим заняться.

– Да расточит хлеб насущный сатанинское бурчание в наших желудках, как расточил гнев божий презренных торгашей в храме Иерусалимском!.. У тебя есть деньги?!

– У меня, напарник, есть кое-что получше.

– Окорок? – рыцарь громко сглотнул.

– Идея.

Рыцарь не менее громко подавился.

– Стой, раз-два! – скомандовал дракон час спустя, когда напарники оказались у стен ближайшего города. – Не правда ли, заманчиво?

– Очень. Очень заманчиво. – немедленно согласился рыцарь, не желавший лишний раз показаться дракону недоумком. – Опущеный мост и настежь распахнутые ворота, это просто замечательно, да.

– Вот и я говорю… – подмигнул заговорщицки дракон. – Если уж при виде МЕНЯ ворота города остаются открытыми, это ОЧЕНЬ добрый знак. – дракон снова подмигнул.

– О, да. Это просто великолепно. – рыцарь деланно подмигнул в ответ. Подумал, и подмигнул ещё раз. И ещё. На всякий случай.

– Рад, партнер, что ты научился понимать меня с полуслова. – расплылся в саблезубой улыбке ящер.

– А то! – оскалился рыцарь, в качестве ремарки перейдя к попеременному миганию обоими глазами.

– Как ты наверняка понимаешь, нам остается сущая мелочь…

– Конечно… понимаю. – ответил рыцарь с некоторой паузой, потому что сбился с ритма и никак не мог сообразить, каким глазом сейчас следует моргать.

– Нам надо…

– Да-да, нам очень… Очень надо!.. – рыцарь, чтобы избежать конфуза, в панике начал мигать так часто, как только мог.

– Тогда – за дело. – закончил наконец содержательный диалог дракон и решительно двинулся вперед, даже не догадываясь, что тем самым только что спас напарника от прогрессирующего косоглазия.

– Вот она – наша Удача! – сообщил дракон рыцарю, когда они миновали ворота.

– Бабка, с визгом волокующая на себе мебель и мужик, несущийся куда-то с двумя громадными тюками под мышкой? – изумился напарник.

– Да.

– Ну, что ж… – рыцарь осмотрелся. – Тогда я должен тебя обрадовать. Похоже, что тут полный город сумасшедших… Я хотел сказать – твоих Удач.

– О, этот сладостный аромат паники… – ящер с трубным звуком втянул ноздрями воздух. – …Он кружит мне голову!

– Ничего удивительного. Это от голода.

– Нет, партнер. От открывающихся перспектив!

Мэра среди общей беснующейся массы они вычислили довольно быстро, ибо трудно было не заметить краснорожего одутловатого толстяка, яростно расталкивающего окружающих с визгливыми воплями «Гады! Сволочи! Граждане! Спасайся, кто может! Пустите вашего любимого мэра, твари!..»

– Вот кто нам нужен. – удовлетворенно промурлыкал дракон, ловко поддев когтем представителя местной вертикали власти за шиворот. – Ну-с, милейший, давайте познакомимся.

– Аааааааааа!.. – отреагировал мэр, выпучив глаза.

– Не могу сказать, что очень красивое, но, бесспорно, необычное имя. – попробовал сделать комплимент мэру ящер, но не преуспел – толстяк, болтаясь на когте у пресмыкающегося, продолжал голосить так, словно его уже пережевывали заживо.

– У меня, милейший, есть к вам вопрос.

– Аааааааааа!..

– Всего один вопрос.

– Аааааааааа!..

– Деньги. – едва слышно шепнул дракон.

Мэр заткнулся и немедленно уточнил:

– Сколько?

– А вот это уже деловой разговор, милейший! – обрадовался дракон, аккуратно ставя толстяка на мостовую. – Для затравки все же повторюсь. Хотелось бы услышать ответ на маленький вопрос, а именно: ЧТО У ВАС СТРЯСЛОСЬ?

– Гунны… – губы мэра задрожали. – Они идут прямо сюда. Целая орда гуннов! Они никого не щадят! Там, где ступает копыто гуннского коня, даже трава больше не растет!..

– Так, с этим все ясно. – подвел черту ящер. – Теперь переходим ко второму вопросу. Сколько вы дадите нам, чтобы избавиться от нашествия?

– А сколько вы хотите?

– Окорок!.. – встрял было рыцарь, но дракон одарил его таким испепеляющим взглядом, что напарник немедленно умолк и сделал вид, что для него не существует более увлекательного занятия, чем разглядывание находящейся в двух шагах кучи свежего навоза.

– Так сколько? – настойчиво повторил мэр, прикидывая, что выгоднее – торговаться с драконом или, пока не поздно, форсированно продолжить персональную эвакуацию.

– Сколько? – дракон побарабанил когтями по мостовой. – Ну, допустим, городскую казну… Всю.

– Ааааааааа!..

– Ты всерьез считаешь, что это остановит орду варваров? – с сомнением поинтересовался рыцарь, задумчиво разглядывая большой транспарант, установленный драконом у въезда в город.

– Стопудово. – объявил чешуйчатый напарник, с высунутым от усердия языком дописывающий на транспаранте готическим шрифтом слово «диспансеризация». – Запомни, партнер, здравохранение было, есть и будет вторым по степени надувательства явлением в истории человечества.

– А что является первым?

– Демократия.

– Прочь с дороги! – яростно заорал статный гунн, чуть обогнавший скачущее за ним стотысячное войско.

– А ты кто такой? – флегматично поинтересовался дракон, сдвигая на затылок лекарскую шапочку, кое-как сооруженную рыцарем из двух конских попон.

– Я?! – гунн возмущенно осадил коня. – Я – Атилла Бич Божий!

– Отлично.

– Почему?

– Потому, что это лечится.

– Ээээ…

– Лошадей любите?

– Ээээ… Да…

– Сильно?

– Вообще-то, мы, кочевники, без них жить не можем. Так исстари повелось.

– Все ясно. Налицо ярко выраженная сублимация, отягощенная доброкачественной зоофилией и латентным скотоложеством.

– Не понял…

– Не понял? Ассистент, – ящер повернулся к напарнику, небрежно задрапированному в грязную простыню поверх кольчуги, – Запишите: «Пациент страдает разжижением мозгов».

– Кто? Я?! – Атилла чуть не рухнул с коня.

– Ну, не я же. – с еще большей флегмой отбрил предводителя гуннов дракон. – Чихаете?

– Иногда…

– Из ноздрей выделения бывают?

– Ты про сопли?

– Вот она – бездна дремучести и мракобесия! – дракон презрительно поджал нижнюю челюсть. – Сопли… Это и есть разжиженные мозги, дурень.

Атилла рухнул с коня.

– На колени! – неожиданно заорал дракон. – На колени, варварское отродье!.. И – в очередь!.. Анализы сдавать!.. Между прочим, я вам еще не говорил, что в нашей цивилизованной Европе все медицинские услуги платные?.. Мы вам не какие-то там варвары!..

Сказка на ночь – 23

Был солнечный полдень.

– Ну?.. – спросил дракон.

– Ик!

– А конкретнее? – дракон сурово сдвинул брови.

– Ик!

– Это же надо было так нализаться… – желчи в голосе ящера вполне хватило бы на то, чтобы целиком затопить всю Англию плюс половину Ирландии впридачу.

– Я, ик, нечаянно. – стыдливо проблеял рыцарь, жадно припадая к бадье с холодной водой.

Дракон скептически фыркнул.

– Ч-ч-честное феодальное – нечаянно… Ик!.. – рыцарь из недр бадьи сделал вторую попытку чистосердечно исповедоваться. – Такая приятная компания была… Немец этот Вольфрам, ик, фон Эшенбах… Всё о камне каком-то талдычил. Сквайр Дэн, чёрт его побери, Браун… Из этих… Из пыс-сателей, ик. Про бабу какую-то плёл… Ещё с нами сидели жид и козопас из Скоттии. Если б, кстати, не этот шотландский мерзавец, я б ни в жизнь… Ик!..

Дракон, почитавший себя в глубине чешуйчатой души интеллигентом, тактично дождался, когда уже привычное «ик» напарника гармонично перерастёт в судорожное бульканье и, сочтя последнее за приглашение к продолжению диалога, озвучил наболевшее:

– По-моему, партнёр, ты – идиот!.. Нет, я вовсе не против диких дебошей и пьяных оргий. Как говорится – у всех свои маленькие слабости… Опять же – житие посреди тёмного средневековья, это сплошной стресс, который надо как-то купировать… Но!.. Но, вот положив коготь на сердце, что ты с этого имеешь? Кроме обнаруживаемых под утро синяков, пустого кошеля и жуткого похмелья?

Не отрываясь от бадьи, рыцарь покачал перед мордой напарника грязным указательным пальцем. Видимо – в знак протеста. Потом, собравшись с силами, промычал:

– Тут, партнёр, ты не прав. Глубоко… буль-буль!.. не прав.

– Ой ли? Вот что конкретно ты вчера приобрёл? Кроме всего мною ранее перечисленного, разумеется.

– Да прорву всего!.. – безапеляционно заявил рыцарь, заметно оживившийся после свидания с бадьёй и даже переставший икать. – Во-первых – совершенно замечательный хайландерский плед…

– …Грязный, дырявый, вонючий. Вместо всей остальной одежды. – педантично уточнил ящер, во всём любящий точность.

– Во-вторых, гм? – рыцарь уселся на перевёрнутую вверх дном бадью и надменно оттопырил нижнюю губу. – Во-вторых – чашу. Я её у гулявшего с нами жида в кости честно выиграл. Почти честно, да… Очень удобная, кстати, была чаша. В неё влезала целая пинта стаута – я лично проверял! И ты знаешь, наливаешь сущую кислятину, а когда пьёшь – вкус как у настоящей амброзии. И по телу такая приятная бодрость разливалась!..

– «Была», «влезала», «разливалась»? – ящер ехидно прищурился. – И где же эта чаша теперь?

– Ну… – рыцарь стушевался. – Понимаешь, тот козопас из скоттов посмел меня вызвать на поединок… Кто больше выпьет «Гиннесса»…

– И?

– И… выиграл, мерзавец. Всю мою одежду и чашу эту ёськину.

– Ёськину?

– Жида, с которого я ту чашу слупил, звали Ёся… этот, как его?.. А!.. Ёся Аримафейский, вот. Он, говорят, ещё в Турине какой-то удачный гешефт провернул. Не то – с текстилем, не то – с похоронными принадлежностями. Ну, там венками, тапочками, плащаницами…

– В Турине, говоришь? Гешефт с похоронными принадлежностями? Ёся Аримафейский?!.. – дракон вдруг не на шутку разволновался. – Кажется, я догадываюсь, ЧТО ЭТО БЫЛА ЗА ЧАША! И лучше б нам её вернуть. Ты хоть помнишь того шотландца?

– Ммм… Он был в юбке!

– Редкая примета. – дракон скривился. – Что-нибудь ещё?

– Постоянно выпендривался и принимал героические позы – просто клоун какой-то… А звать его не то Макдоналдс, не то Макдурень, не то Мак… Нет, не помню как. Правда, помню, когда мы с ним пили, то он на весь паб орал: «Останется только один!..»

– Ну, хоть какая-то зацепка. Всё. Поднимай свой зад – пора браться за поиски.

Кутаясь в пропахшее козами рваньё, рыцарь с кряхтением встал, охнул и страдальчески схватился за гудевшую с перепоя голову:

– Три тысячи чертей!.. Что это хоть за чаша-то была?

– Я тебе это потом скажу. – буркнул ящер, пытаясь вспомнить в какой стороне Шотландия.

– Почему это?

– А чтоб ты раньше времени дуба не дал. От стресса… – дракон не удержался и хихикнул. – Хотя, почему «потом»? Можно сказать и сейчас. Хуже тебе уже вряд ли будет. Ты ж, партнёр, теперь у нас – бессмертный. Идиот!..