Текст книги "Плохая карма (СИ)"

Автор книги: Андрей Сомов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Доведя меня до дома Шкафа, сопровождающий постарался по военному резко повернуться кругом. Впрочем вышло это нелепо и неуклюже. Я даже фыркнул.

В комнате Шкафа, за столом сидел конечно же Сивый. Комната преобразилась. Исчезли тяжелые и пыльные гардины с окон, вся дурацкая цыганщина. И вообще стало светлее и свежее. Новый хозяин стаба сидел за столом в чистом камуфляжном костюме с выражением лица, доселе мною у него не виданным. Словно ждал моего доклада. Словно я, его подчиненный. Руки мне не протянул, из за стола не встал. Я невольно вытянулся в струну, потом обругал себя мысленно и плюхнулся небрежно в кресло напротив стола. Кресло, буд то специально подобрали так, что я неволей смотрел на него снизу вверх, подобострастно, как подчиненный на строгого руководителя. Как буд то я стажер, и пришел на работу устраиваться. Все это время он молчал не издавая ни звука.

Я поерзал задницей на кресле, потом встал нехотя и подошел к раскрытому окну. Наполовину вывалился наружу и полной грудью вздохнул свежего воздуха. За окном, на улице, все так же прыгали «спортсмены». И "арену" разобрали. Мешала она им?

***

Отношение, ко мне на «Базе» было, как это указывают в анкетах, формально-рабочее. В друзья никто не навязывался и с расспросами не лез. Чему я был очень рад. Но все равно, я чувствовал себя чужеродным организмом здесь. Как надоевший и засидевшийся непрошенный гость, при уходе которого, все облегченно вздыхают.

Через некоторое время, разговорил одного типчика, поглупее. Сидя в столовке, куда перетащили стол из казармы, этот обалдуй поведал мне интереснейшую историю.

"Однажды, Сивый, (крутой мужик, и приемчики всякие знает), ночью, с двумя приятелями (они тоже крутые все), вышел и казармы, убил голыми руками, (яж говорю, он приемчики знает), всю охрану. А потом пошел к Шкафу, а тот спал, хи-хи… И его то же убил. Теперь он тут главный. А тех, кто быковать начал, из тогдашних, он сам расстрелял. Быстро тут порядок навел, хи-хи… Теперь как армии, дисциплина! Вот… Мы все тут как спец-наз. Я то же приемчики всякие учу. Теперь все поровну, ну как раньше, только строже. Вот только без баб теперь, совсем без баб."

Обвлдуй-собеседник, грустно заскоблил ложкой по тарелке и шмыгнул носом.

И вдруг, словно вспомнив, что то важное, встрепенулся и зашептал мне в лицо брызгая на меня остатками каши и не замечая этого. «А знаешь, как он Шкафа грохнул?» И не прекращая ни на секунду брызгать на меня слюной изо рта, не выдерживая МХАТовской паузы добавил: «Ребром ладони по переносице его ударил, пока тот спал! Раз! И все! Там кости всякие в носу, они прям в мозг ему попали…»

Я дальнейшее не видел, и не слышал. Звук и изображение в моем телевизоре пропали. Сидел окаменевший за столом и как паралитик смотрел в чавкающий рот напротив меня.

***

Видимо для того, что бы показать всем мой высокий статус, мне выделили свою комнату. Из храпящего и пердящего общежития, я съехал. На негнущихся ногах, я заходил в комнату Знахаря. Ее привели в порядок, отчистили от грязи, и все такое… Вот только вонь чеснока, так и не выветрилась. Или мне это кажется?

И на потолке, рыжие капли чего то, оттереть забыли.

На рейды меня не брали, а я и не просился. Повесил снова свое бревнышко, обмотанное солдатским клетчатым одеялом, и долбил по нему сутками руками и ногами. В комнату Знахаря, я заходил только на ночь. Теперь это комната Пустого. Раз за разом, я невольно, вспоминал как вытаскиваю отсюда придушенное тело человека, что бы отдать его на растерзанье тварям. Нет, Сивый не мог знать про все это. Это просто невозможно! Тогда как? Карма?

Еще во время нашей первой встречи с Сивым, в теперь уже его кабинете, я отдал ему распечатанное цветное фото, которое сам заказал сделать с телефона в салоне печати. На фото, сидела на диване, напрасно стараясь скрыть перепуганное и ничего не понимающее лицо молодая, симпатичная девушка, на коленях держащая одной рукой карапуза, который напрочь отказывался смотреть прямо в камеру. В другой руке, держала номер газеты с датой выхода. Прям как заложница в кино. И все это на фоне горки пачек с пятитысячными купюрами.

Сивый, молча взял фото, дольше чем надо, задержал взгляд ребенке и так же молча положил фотографию в ящик стола.

Мой рассказ о том, что убитая была дочерью какого то депутата, по версии следствия, он ее похитил, незаконно удерживал, потом изнасиловал, потом убил, и светит ему теперь лет пятнадцать строгача, он выдержал стоически. Вообще никак не отреагировал. Даже бровью не повел. Я молча, в гробовой тишине вышел вон.

За два дня, до перезагрузки, поздно вечером, ко мне в комнату вежливо постучали. Пришлось встать с дивана и открыть дверь, на пороге стояла «особа приближенная». «Это вам», – в рюкзаке, который он протянул, находилось килограмм десять золотых украшений и полиэтиленовый пакет со споранами.

Глава 19

Елозия на грязном полу, весь в своей блевотине, я приходил в себя на дне колодца. Кромешная темнота, вообще ничего не видно. Трясущимися руками нащупал баклажку с водой, и сидя на бетанном полу, прислонясь спиной к холодной стене, прополоскал рот. Еще минут десять отдыха, потом можно выползать на свет Божий. Как только ноги трястись перестанут.

Вспомнил, о листе бумаги в рюкзаке с золотыми побрякушками от Сивого. Ведь знал, гаденыш, что я полезу проверять. Когда я начал читать «пожелания к деду-морозу», у меня брови полезли на верх. Как же я все это потащу? Одних только мин противопехотных с двадцать штук. Он что, собирается весь Стикс завоевать? Или войной на Карела пойти?

Рукой нащупал в полной темноте рюкзак с слитками золота от Валентиныча. Взял с собой только тридцать пять килограмм, спина-то не казенная. Куда ему столько и сразу? Но половина, все равно мое! Борщит мой комерс последнее время. Доведут кабаки да бабы до цугундера. Я в его дела конечно не лезу со своими советами, но ведь большее удовольствие, которое приносит богатство, состоит в том, что бы демонстрировать это богатство. Нарисуется где ни будь… Привлечет к себе внимание… У кого ни будь возникнут вопросы…

Да ладно, что он дурак что ли?

Оказалось – дурак!

Подтянув к себе рюкзак с слитками золота, я начал непослушными после перезагрузки пальцами расстегивать его. Сейчас открою люк, и начну по слитку выкидывать наверх. Во первых, учитывая мое теперешнее состояние, мне всё не поднять, а во вторых, я его целиком, в смысле рюкзак, через люк все равно не протисну. Ногой сюда забивал.

Усмехнувшись, представил себе картину, какой ни будь алкаш, (кто еще может бродить по промке рядом с ЖД), наблюдает, как изнутри открывается тяжелый, чугунный люк, и оттуда начинают вылетать слитки золота. Затем вылазит реальный бомж и начинает собирать все в сумку. Подумает, что "белочка" пришла.

Я, действительно оделся бомжевато. По дороге в городе, помарадерил в зданиях, где с входными дверьми проблем не было. Скинул с себя модный камуфляж, и надел треники "абыбас", резиновые сапоги, брезентовую куртку – прощай молодость, тельняшку, на голову – кепку. Или дачник, или алкаш. Последнее время, что то дожди зачастили, так что резиновые сапоги были в самый раз.

Здраво рассудил, что человек в камуфляжном натовском костюме, с громадным рюкзаком за спиной, в котором явно что то тяжелое, может вызвать определенные подозрения, в наше то время. Еще трезуб на лбу нарисовать!

А в таком виде, могу прокатить под дачника-огородника, или чинильщика "Жигулей" в гараже. Доковыляю до схрончика, где в полиэтиленовом пакете, находится наличка, и старенький кнопочный телефон в «вечным» аккумулятором. По нему вызову себе такси, а там уж…

Поднявшись вверх по ржавым скобам из арматуры, вмонтированным в бетонную стену, и едва начав открывать трясущейся рукой чугунный люк, я едва не рухнул вниз. Ослепляющий свет ударил мне по глазам. Чьи то руки, заботливо схватили меня за шиворот и кажется без малейшего усилия, вытащили наверх. При этом, кто то как роженице постоянно приговаривал: «Все хорошо… не волнуйтесь… все хорошо». Я не мог проморгаться и увидеть хоть что ни-будь. Какие то невероятно заботливые люди, подперев меня своими плечами с боков, так, что я ногами земли не касался, куда то меня понесли. Мне вдруг почему то стало страшно за золото, а не за себя. Я повернул шею назад, и только смог промычать: «аааа… ууууу… ээээ… там…». Кто то сбоку, продолжая меня нести, уверенным голосом сообщил: «Не беспокойтесь. Мы все заберем». Телепат хренов. Ну все, теперь я спокоен.

Посадили меня на заднее сиденье черного «гелика», ноги даже занесли, то ли после перезагрузки, то ли от полноты чувств они у меня не шевелились. Один из сопровождающих, уселся на переднее сиденье. Водитель уже был на месте. Я старался не стечь с сиденья на пол автомобиля. Медленно, как в кошмарном сне, расстегнул куртку и запустил руку во внутренний карман, за металлической флягой с живчиком. Пассажир на переднем сиденье, незамедлительно отреагировал на мой маневр и чуть повернул голову в мою сторону. Увидел, что это фляга и опять стал смотреть вперед. Но я не сомневался, что он меня полностью контролирует.

Судя по промелькающим огням в окнах, мы не ехали, мы летели. Я попытался рассмотреть в полутьме салона двоих спереди. Строгие костюмы, галстуки, белые сорочки, ну и рожи конечно табельные. Все понятно, это «фэйсы». Сейчас приедем в отдел, и там товарищ майор будет мне в лицо лампой светить. Как в кино. Все, допрыгался. Ну Валентиныч, ну и вломил ты меня.

«Контору глубокого бурения», вроде проехали. К ней вообще по другой улице ехать надо. И куда меня приперли эти двое из ларца, одинаковых с лица? Остановились вроде в центре города. Водитель, мигом вышел из автомобиля и открыл мою дверь. Церемониально встал рядом, только галстук себе не поправил. Руку мою, как гламурной диве тоже не придержал. Я выполз из салона и оглянулся. Ё-мое! Впереди нашего автомобиля, еще два таких же, и сзади парочка. Этж, целый кортеж! Из всех автомобилей вышли водители и встали рядом с ними по постойке – смирно.

Откуда то материализовался тип в строгом светлом костюме и обращаясь ко мне, вежливо предложил следовать за ним. Провел рукой, манерно и указал на вход в не знакомый мне ресторан. Все наши автомобили стояли на парковке рядом с входом, полукругом. Больше никого на парковке не было.

Вот бы кто ни будь поржал со стороны… Впереди меня, величаво, шествует гладко выбритый, весь одетый с иголочки, похожий на дворецкого, манерный господин, а сзади – семеню я. В резиновых сапогах, желтого пидарского цвета, одетый как бомж с помойки.

Возле входа, швейцар, с важным видом, раскрыл перед нами, точнее сказать, передо мной дверь, и хоть бы бровью шевельнул. Как буд то он таких персонажей, как я, тут каждый день видит. В холле ресторана, я немного прифигел от увиденного, денег на дизайнера тут потрачено немерянно, и не зря. Я и в кино про буржуинство такого не видел. По углам огромного зала, стояли, видимо изображая безмолвных криатид, люди в костюмчиках. Официанты, вышколенные и обученные, выстроились в ряд возле мраморной стены светлого цвета. И никого в огромном зале, пустые столы. Сопровождающий меня светлый костюм, опять куда то материлизовался.

Впрочем, я ошибся. За одним из столиков, в центре зала, находились двое мужчин. Один из них встал, нет, не встал, а выпрыгнул из за стола и раздвинув руки, словно хотел меня задушить в своих объятиях, как отец родного сына после долгой разлуки, быстро направился ко мне. Да практически побежал.

Я обомлел. Столько раз я видел по телевизору это небритое лицо, с трех дневной щетиной, которая, видимо по мнению владельца оной, придавала ему брутальности и мужественности. Ни чего подобного!

Придурковатая морда, с вечно-блаженной улыбкой всегда оставалась стандартной и легко узнаваемой. Звезда светских хроник и рубрики "их нравы". То какую ни будь сто метровую яхту купит и загрузит ее всякими элитными шмарами-фотомоделями, так, что она осадку по самую ватер-линию даст. То завод купит, то продаст. То в Кремле нарисуется…

Я вообще то давно подозревал, что все современные олигархи-комсомольцы, просто переполнены детскими комплексами неполноценности. Родился и вырос в панельном доме, куплю дворец с мраморными колоннами. Смотрел всю жизнь футбол по черно-белому телевизору, куплю клуб с настоящими футболистами. Мечтал об дюралевой лодке казанке, куплю себе яхту с вертолетной площадкой. Отказала младшему научному сотруднику лаборантка в любви и ласке, куплю себе гарем из актрис и манекещиц, и так далее и тому подобное.

– Зяавсвуйте, зяавствуйте, дойогой вы мой! – практически заорал он подбегая ко мне. По отцовски правда не приобнял, а не сколько не смущаясь моего неопрятного и не гламурного внешнего вида, нежно и осторожно взял меня за локоток и повел к столу.

– Знаете, я так много о вас наслышан, и я так яд нашей встъече…

За столом сидел Валентиныч и уныло ковырялся вилкой в тарелке. Он, на секунду поднял на меня свой взгляд и снова обреченно и с виноватым видом уставился в свою тарелку. Аппетита у него, как видимо не было.

Меня усадили за стол, и мигом появившиеся за моей спиной пара официантов в белых перчатках деловито, но абсолютно неслышно задвигали передо мной столовыми приборами.

– Угощайтесь, пъяшу вас, угощайтесь. Знаете ли, тут оказался на едкость хоёший шеф повай! Я пйосто не ожидал…

Я, неожиданно для себя, усмехнулся… И этот, тоже в места общепита устремленный! С одной грядки все таки… Мою усмешку, поняли видимо как согласие.

Вообщем, он начал говорить, и не замолкал уже не на секунду. Я бросал взгляд то на него, то на Валентиныча. Тот, по прежнему упорно смотрел к себе в тарелку.

Ну как же так? Где же ты так нарисовался нашим золотом? Ведь ясно же было, что такие вещи мониторят постоянно, и случайных людей вычисляют быстро. А мне, ты казался умнее, продуманнее. Тот, словно прочтя мои мысли, на секунду поднял взгляд и посмотрел на меня. В этом взгляде читалось обреченность проигравшегося игрока в карты, «вот так вот, вот так вот… всё…».

Сбоку, "радио" не замолкало. Я улавливал только часть сказанного, видимо сказывалось недавнее посещение перезагрузки или шок от теплой встречи… да кого я обманываю? Не умею я быстро реагировать на стрессовую ситуацию. Включается рефлекс заторможенности. Как во время перебегания дороги, вдруг, резко, совершенно неожиданно возникает перед человеком несущийся на него автомобиль. Один, сразу сдает норматив по прыжкам в длину с места, без разбега. А другой, сдает анализы мочи и кала, замирая на месте с отвисшей челюстью. Рефлекс.

И тут, меня резко осенило! Мгновенное просвещение! Сатори! Меня, этот тип, усаживая за стол, назвал по имени-отчеству. МОИМ ИМЕНЕМ!

Я же умер, несколько лет тому назад! Вскрыл ножом себе артерию на шее. И на могилке своей был. И с памятником своим бухнул. Все мои данные, из всех архивов давным-давно стерли.

Ну, я так думал…

Я, с изумленной рожей уставился на говорящего, и постепенно до меня начали доходить слова, произнесенные как оказалось не просто так…

– Кстати, ваша мама замечательно выглядит для свих лет… и дочка пъесто къясавица, очень на папу похожа!

Ах ты СУКА!

Боковым зрением, я заметил, что Валентиныч, склонил голову еще ниже к тарелке. Мне показалось, что даже свет в зале приглушенно гореть начал.

– Вы совеъйшенно уникальный человек… и я пъявда очень яд нашему знакомству. Уникальный случай! Такой пъёсто гъех пъёпустить! Нет, я совеъйшенно не собияюсь спъяшивать у вас, многоуважаемый, как вы все это пъёваячивате. Понимаю, каков будет ваш ответ.

Он обнажил фарфоровые зубы и хихикнул: «Вы спъесите меня, вам шашечки или ехать?». Опять лучезарно улыбнулся: «Ну конечно ехать!».

Закинул себе в рот что то с тарелки и продолжал: «И поедем мы гояздо быстъее и удачнее, чем с эээ…» Посмотрел на Валениныча, видимо так и не вспомнив его имени, снова повернулся ко мне, и продолжал: «С моими возможностями, и вашими способностями, мы…» И мечтательно закатил глаза.

Он что то еще говорил, говорил, но смысл сказанного проходил мимо моих ушей. Я просто смотрел на его лицо и не мог оторвать взляд. Было в нем, что то, такое – эдакое…

– Попоъёбуйте коньяк, пъяшу вас, здесь вы такого не йазыщете, увеъяю вас…

Он дрындычал как привокзальная цыганка, без перерыва, задавал миллион вопросов и не требовал ответа на них. Моя аудио карта сгорела от перегрузки.

Я вздрогнул всем телом и похолодел только раз, когда он доверительно приблизился ко мне, чуть нагнувшись вперед и быстро, так же не требуя ответа, спросил и одновременно константировал факт: «Кстати, ваша мама и пъявда выглядит замечательно, для своих лет. Даже помолодела, лет на тъидцать… Впъёчем, мы так многого не знаем дъюг о дъюге, будет еще въемя поговоъить о многом…»

И на долю секунды с этой блаженной физиономии упала маска, и вместо придурковатой рожи с вечной полу улыбочкой, вылезло – такое мурло. Я мгновенно вспомнил, где я видел этот взгляд раньше. Холодный, безжизненный и жестокий. В подвале дома, когда через дыру на меня посмотрел – элитник. Всего одну секунду, но этой секунды хватило мне, что бы понять всю свою ничтожность. Всю бесполезность своего существования. Потом, через дыру в стене, пролезла когтистая лапа, попыталась меня нащупать и вытащить, что бы убить и сожрать. Я вспомнил этот взгляд! От одного элитника, мне удалось спастись, этот элитник, схватил меня за горло. И уже никогда не отпустит.

***

В голове играла какая то надоевшая мелодия глупой и популярной песенки. И никак от нее не избавится, как не старайся. Для противовеса рюкзаку набитыми золотыми слитками, взял с собой только пятьдесят килограмм, и так сойдет, я же не шерп непальский, повесил спереди второй рюкзак, с золотыми побрякушками от Сивого. В руках, осточертевший автомат. Обладатель белобрысой головы, посылал ко мне посыльного офицера, который приносил сокровища Валентиныча, и лист бумаги, на котором авторучкой был заказ с количеством вооружения. Ну еще форма там всякая, борнежилеты… И конечно же, мешочек со споранами.

Сивый, со мной не разговаривал, изредка кивали друг другу головой при встрече в стабе. Да и я к нему то же не лез… О чем нам теперь говорить то… Стаб, превратился в военизированную организацию, с железной дисциплиной, ежедневными тренировками и строгой субординацией. Один я, как неприкаянный слонялся через месяц по нему. На выезд меня не брали, а я и не просился. Обитатели, выражали ко мне почтение, уважение и с расспросами не приставали. Видимо, по приказу Сивого, которого почитали и уважали как солдаты своего генерала. Ночи в комнате Знахаря, душной и вонючей, проходили долго, в липком и кошмарном сне.

С Валентинычем, уже я, не разговаривал. Молча ставил перед ним на стол брезентовый рюкзак с побрякушками, получал деньги для жены Сивого, и уходил так же молча. О чем нам говорить то…?

Деловая и обкатанная временем схема пятьдесят на пятьдесят, кончилась.

– Ну зачем вам, доёгой вы мой, эти замаёчки с обменом? У меня есть ваъиант гоъяздо лучьше!

Беспроцентные и видимо безразмерные кредитные карты, оказались у всех моих близких.

– Пусть тъятят и не стесняются. Всё будет оплачено. Да и вы то же не экономьте. Хотите йолс-йос себе купите, хотите яхту! – и вновь обнажил свои фарфоровые зубы.

Ну да, без яхты, мне никуда теперь…

– Да, кстати… Вот тут вот у меня еъшительно новый набой. И он вновь осклабился. Открыл небольшой металлический футляр, размером с флягу и с гордостью и восхищением в голосе, мне даже показалось, с каким то благолепием сказал: «Это бъильянты! Очень доягие! Они же не много весят… Вас же не затруднит?" – и вновь лучезарно улыбнулся.

Я деланно вздохнул. Ну конечно не затруднит. Давай мне свои бъильяты. Тфу ты…

Ночью, не спалось… Громадный траходром с палатином, казался неуютным и слишком тесным. Надираться, как свин не хотелось. Стал обдумывать злодейский план, как остановить рядом с колодцем, на станции, на несколько часов железнодорожный состав с танками, двигающийся в зону СВО к хохляндии. Наши "самоделкины" из «Базы» завести их смогут? А снаряды уже в танках? Так мы элитников покрошим всех… Да вообще весь СТИКС завоюем! А кто такой Карел? Да чего он мне сделает… Не знаю я никакого Карела…

Незаметно для себя, я уснул.

Из знакомой квартирки, где я неоднократно убивал Сивого, склад золота переехал в подвал особняка в центре города, в другом подвале, другого дома, хранилась форма, а в схрон с оружием, я вступал как в оружейный магазин. Иногда, я даже не понимал, что это на стенах висит в специальных ячейках. Впрочем, мне теперь, даже ядрёную бомбу достанут, если я скажу. Разделили склады по моей просьбе. Сивый ведь знает, или догадывается, паразит, что в соседней комнате, за сейфом. Нафиг я ему нужен тогда? И что со мной он сделает, когда его оригинал из тюрьмы откинется?

В коридоре моего номера, правда, очень дорогого номера гостинницы, постоянно дежурили парочка в строгих костюмах. И в вестибюле – парочка. И на крыше – парочка. И на соседних зданиях тоже видимо были по парочке. Представил себя, идущего по набережной, в окружении строгих костюмов… и зажмурился.

Первое время, бродя по своим хоромам, не мог избавится от чувства дежа – вю, где то я все это видел, когда то я был в подобном месте. Но где и как я мог тут оказаться?

Опять осенило. Я замер с поднятой ногой, как кот, возле миски со сметаной. Я здесь был, с этой… как ее… Ну, в первый раз, когда принес Валентинычу его скоморошный «слиток золота». Как же звали эту проститутку? Теперь и не вспомнить. Я неоднократно высматривал ее в ресторане и в холле здания. Спросить? У кого? Да и как то стремно… Ладно, увижу, снова куплю. Ладненькая такая. С черными как у цыганки волосами и великолепной грудью. Интересно, где она сейчас? Где ни будь крутится – вертится, обтекает соком. С ней я даже разговаривал о чем то, долго так… Теперь и не вспомнить.

Если я куда ни-будь, хоть не надолго отлучался, жилое помещение, кто то невидимый моему глазу, словно вылизывал языком. Постель, оказывалась заправленной. Полы чистыми. Костюмы и рубашки отглаженными. Вода и алкоголь в холодильнике и баре – заменены. Конечно, все это очень здорово, но какое то чувство, что все ждут, когда же я отсюда съеду. Неуютно как то, не по домашнему. Как турист.

Завтрак, обед и ужин в ресторане. Навиду всегда бригада официантов, готовых по моей команде принести хоть осьминога запеченного в крокодиле. Проститутки не подходили и не присаживались за мой столик. Сидели возле барной стойки и бросали на меня голодные взгляды. Голодные до моих денег. Чего это они не подходят? Может их пугают несколько неразговорчивых человек в строгих костюмах, за моей спиной?

Засыпал в пустой постели один. Но с приятными воспоминаниями. Ведь было же время…

Место, где находится колодец – выкуплено, обнесено высоким забором с колючей проволокой наверху. И опять по периметру табельные рожи в строгих костюмах. Теперь при подъеме из колодца, тащить все самому не надо. Хоть это радует. Ждут, встречают… Рожи табельные.

В один мир, груженный оружием, в другой мир – золотом. Туда –сюда, туда – сюда…

Из миллионов концовок, я больше всего люблю – ироничные.

ВЕ ЕНД.