Текст книги "«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?"

Автор книги: Андрей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

¹³⁰Иванов В.М. Война глазами лейтенанта. 1941—1945 годы. СПб., 2001. С. 151—152.

¹³¹Быков В. «За Родину! За Сталина!» Цена прошедших боев // Родина. 1995. № 5. С. 35—36.

¹³²Рыбин Ю.Уравнение с одним неизвестным... С. 31.

¹³³Драбкин А. Я дрался с асами люфтваффе. С. 158.

¹³⁴Драбкин А. Я дрался на истребителе. С. 45, 92—93; Он же. Я дрался с асами люфтваффе. С. 5499.

¹³⁵Драбкин А. Я дрался с асами люфтваффе. С. 158, 434.

¹³⁶ Там же. С. 277.

¹³⁷Корнюхин Г. Указ. соч. С. 11.

¹³⁸Хазанов Д.Б. Неизвестная битва в небе Москвы. 1941—1942 гг. Оборонительный период. С. 21.

¹³⁹ Там же.

¹⁴⁰Хазанов Д.Б. Битва за небо. 1941. От Днепра до Финского залива. С. 296.

¹⁴¹ Цит. по: Рыбин Ю. О Сафонове не по мемуарам // Мир Авиации. 1995. № 1. С. 16.

¹⁴² Там же.

¹⁴³ Там же.

¹⁴⁴Рыбин Ю. Уравнение с одним неизвестным... С. 34.

¹⁴⁵Горбач В. Указ. соч. С. 39—40.

¹⁴⁶ Русский архив. Великая Отечественная. Т. 15 (4—4). С. 385.

¹⁴⁷Драбкин А. Я дрался на истребителе. С. 45, 93; Он же. Я дрался с асами люфтваффе. С. 26, 42, 345, 379—380.

¹⁴⁸Драбкин А. Я дрался с асами люфтваффе. С. 210.

¹⁴⁹ Там же. С. 70.

¹⁵⁰ Там же. С. 158—159.

¹⁵¹ Там же. С. 323.

¹⁵² Там же. С. 487.

¹⁵³ Там же. С. 159.

¹⁵⁴Зефиров М.В. Асы Люфтваффе. Дневные истребители. Т. I. С. 117.

¹⁵⁵ Подсчитано по: Рыбин Ю. Уравнение с одним неизвестным... С. 38, 39, 41.

¹⁵⁶ Подсчитано по: Зефиров М.В. Асы Люфтваффе. Дневные истребители. Т. I. С. 120—259.

¹⁵⁷ См.: Там же. С. 120, 123, 134. М.Спик приводит несколько иные цифры воздушных побед, одержанных на Восточном фронте Липфертом (203), Батцем (232), Раллем (272) и Хартманном (352; Спик М. Указ. соч. С. 325—327). В случае с Липфертом и Хартманном это неточность: район Плоешти, где в июне 1944 г. Липферт, по официальным данным, сбил один, а Хартманн – пять американских самолетов, до августа 1944-го в сферу ответственности немецкого командования Восточного фронта (т.е. ОКХ – Главного командования сухопутных войск) не входил. (Еще один самолет из 203, засчитанных Липферту – хоть он и попался ему на Восточном фронте – мы считать не стали, так как это был «Мустанг» ВВС США.) Трудно сказать, к сбитым на каком фронте следует отнести еще два американских самолета, ставшие, по официальным данным, жертвами Хартманна в последние дни войны в районе Праги (См.: Толивер Р.Ф., Констебль Т.Дж. Указ. соч. С. 242—244). В это время в воздухе Восточный и Западный фронты фактически слились: в одном и том же районе немцы встречались и с советскими, и с американскими самолетами. Поскольку речь идет все-таки об американских, мы не включили эти две победы Хартманна в число одержанных им на советско-германском фронте.

¹⁵⁸Баевский Г.А. Указ. соч. С. 111.

¹⁵⁹ Там же. С. 110. См. также об этой ошибке в: Больных А. Предисловие переводчика // Толивер Р.Ф., Констебль Т.Дж.Лучший ас Второй мировой. М., 1999. С. 5.

¹⁶⁰Зефиров М.В. Асы Люфтваффе. Реактивные истребители. М., 2002. С. 334; Он же. Асы Люфтваффе. Дневные истребители. Т. I. С. 164.

¹⁶¹Чертова дюжина асов Люфтваффе. С. 301; Спик М. Указ. соч.. С. 140—141.

¹⁶² Цит. по: Чертова дюжина асов Люфтваффе. С. 139.

¹⁶³Больных А. Особенности национальной критики... С. 14.

¹⁶⁴ См.: Корнюхин Г. Указ. соч. С. 11; Бодрихин Н.Г. Указ. соч.

¹⁶⁵ Чертова дюжина асов Люфтваффе. С. 175.

¹⁶⁶ Цит. по: Там же. С. 168.

¹⁶⁷ Цит. по: Там же. С. 239.

¹⁶⁸Рыбин Ю. Expertenstaffel за Полярным кругом // Авиамастер. 1998. № 5—6. С. 35.

¹⁶⁹ Чертова дюжина асов Люфтваффе. С. 310.

¹⁷⁰Швабедиссен В. Указ. соч. С. 166, 169.

¹⁷¹ См.: Ларинцев Р., Заблотский А. Указ. соч. С. 44—45. Поскольку, по данным этих авторов, за 1941—1944 гг. боевые безвозвратные потери люфтваффе на советско-германском фронте составили 8377 самолетов, за всю войну они должны были несколько превысить цифру 9000. Не исключено, однако, что Р.Ларинцев и А.Заблотский занизили немецкие потери 1941 года: цифра в 1173 самолета, похоже, выведена ими не по материалам службы генерал-квартирмейстера люфтваффе, а по недельным сводкам ОКВ (Ср.: Литвин Г. Лето 1941 г. Война в воздухе. С. 10; не случайно нижней границей периода, за который у Ларинцева и Заблотского значатся потерянными 1173 самолета, является 3 января 1942 г., т.е. конец очередной недели). А недельные сводки, как мы видели (см. второй раздел этой главы), страдают неполнотой данных. Поэтому не исключено, что итоговая цифра боевых безвозвратных потерь люфтваффе на советско-германском фронте может доходить и до 10 000 самолетов.

¹⁷² См.: Ларинцев Р., Заблотский А. Указ. соч. С. 45.

¹⁷³ Там же. С. 45.

¹⁷⁴Швабедиссен В. Указ. соч. С. 267.

¹⁷⁵Ларинцев Р., Заблотский А. Указ. соч. С. 45; Хазанов Д.Б. Вторжение. Начало воздушной войны на советско-германском фронте // Авиация и время. 1996. № 5. С. 42.

¹⁷⁶Кондратьев В. По следам сталинских соколов. Отклик на статью М.Солонина «Куда улетели сталинские соколы» // Авиамастер. 2002. № 2. С. 40.

¹⁷⁷ Составлено по: Алексеенко В. Советские ВВС накануне и в годы Великой Отечественной войны // Авиация и космонавтика вчера, сегодня, завтра... 2000. № 2. С. 3; Хазанов Д.Б. Вторжение. Начало воздушной войны на советско-германском фронте // Авиация и время. 1996. № 3. С. 41; Зефиров М.В. Асы Люфтваффе. Дневные истребители. Т. I. С. 106; Хазанов Д.Б. Неизвестная битва в небе Москвы. 1941—1942 гг. Контрнаступление. С. 129; Мировая война. 1939—1945 гг. М.; СПб., 2000. С. 723. Расчет численности советской истребительной авиации на советско-германском фронте в 1942—1945 гг. выполнен на основании данных о количестве самолетов, имевшихся в действующей армии (включая в последнюю и действующий флот; Гриф секретности снят. С. 350) и данных об удельном весе истребителей в самолетном парке фронтовой авиации (Чернецкий В. Тенденции изменений соотношения видов и родов авиации // Военно-исторический журнал. 1983. № 1. С. 28). При этом условно принималось, что в ВВС действующей армии доля истребителей была примерно такой же, что и во фронтовой авиации. В состав ВВС действующей армии, помимо фронтовой авиации и авиации ВМФ, входили также авиация дальнего действия (состоявшая только из бомбардировщиков) и транспортные авиачасти ГВФ (Гражданского воздушного флота) – что в принципе должно было уменьшить удельный вес истребителей по сравнению с фронтовой авиацией. Однако это, как представляется, компенсировалось участием в боевых действиях части многочисленной истребительной авиации ПВО.

¹⁷⁸Рыбин Ю.Уравнение с одним неизвестным... С. 38, 40.

¹⁷⁹Ларинцев Р., Заблотский А. Указ. соч. С. 45; Солонин М. Указ. соч. С. 544.

¹⁸⁰ Гриф секретности снят. С. 360.

¹⁸¹Солонин М. Указ. соч. С. 544; Перов В., Растренин О. Штурмовик Ил-2. С. 101.

Глава II. ПРИЧИНЫ РАЗЛИЧНОЙ ЭФФЕКТИВНОСТИ СОВЕТСКИХ И НЕМЕЦКИХ ИСТРЕБИТЕЛЕЙ

Почему же немецкая истребительная авиация действовала эффективнее, чем советская? Почему, будучи количественно гораздо больше немецкой, советская уничтожила гораздо меньше самолетов, чем та, потеряла гораздо больше – а нейтрализовать различные виды немецкой ударной авиации либо не смогла вообще, либо смогла лишь благодаря громадному количественному перевесу?

1. ИМЕЛА ЛИ ЗНАЧЕНИЕ РАЗНИЦА В ЧИСЛЕ БОЕВЫХ ВЫЛЕТОВ И КОЛИЧЕСТВЕ ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ ЖЕРТВ?

Что касается количества сбитых, то одно из предлагаемых в литературе объяснений заключается в том, что у немцев было больше возможностей для увеличения своих боевых счетов, так как летали они чаще, чем советские пилоты¹. Но если мы сравним 10 наиболее результативных советских летчиков-истребителей Великой Отечественной войны с 10 наиболее результативными немецкими из числа летавших только на Восточном фронте (см. табл. 5), то станет ясно, что дело не в количестве боевых вылетов. Этих последних у немецкой десятки действительно больше, чем у советской, – но совсем ненамного, всего в 1,36 раза (554 против 408; мы не включили в немецкую десятку Э.Хартманна, Р.Тренкеля и Ф.Облезера из 52-й истребительной эскадры. Сведения о количестве боевых вылетов Хартманна и количестве воздушных побед Тренкеля слишком противоречивы: не то 825, не то 1404, не то 1425 вылетов; не то 130, не то 137 побед над советскими самолетами. А в списке воздушных побед Облезера слишком много американских самолетов, сбитых им над Румынией и Польшей в 1944 г., – их 9 из 120²). В то же время среднее число официальных воздушных побед у немцев больше не в 1,36, а в 3,1 раза (161 против 52)! (А реальных – возможно, что и в 5—6 раз: ведь, как мы видели, немецкие летчики завышали число своих побед в меньшей степени, чем советские.) Иными словами, вылет немецкого аса был в среднем значительно результативнее, чем вылет советского. На одну засчитанную воздушную победу у немецкого аса из первой десятки воевавших только на Востоке приходится в среднем 3,43 боевого вылета, а у советского – 7,94, т.е в 2,3 раза больше...

В числе 1613 самолетов, сбитых, по официальным данным, немецкой десяткой на Восточном фронте, значатся шесть американских, английских, французских и румынских (три у Х.Липферта и по одному у Й.Бренделя, Х.Маркара и Х.-Й.Биркнера³). Но если взять 10 наиболее результативных немецких асов из тех, кто не только летал лишь на Восточном фронте, но и сбивал там лишь советские самолеты (в этот список не войдут Г.Штурм и Б.Кортс из 52-й истребительной эскадры, а также А.Вольф и Х.Вернике из 54-й, число боевых вылетов которых нам не известно), то их средние показатели будут отличаться от вышеприведенных лишь ненамного – 519 боевых вылетов (вместо 554) и 3,70 вылета на одну официальную воздушную победу (вместо 3,43).

Правда, у некоторых пилотов из вошедших в эти две десятки число вылетов известно лишь приблизительно (при выведении среднего мы условно приравнивали «более 400» к 450, «более 600» – к 650 и т.д.). Но если отобрать 10 наиболее результативных из тех немецких асов, кто не только летал лишь на Восточном фронте, не только сбивал там лишь советские самолеты, но и совершил точно известное число вылетов, – то и тогда интересующие нас средние показатели сильно не изменятся: 491 боевой вылет и 3,76 вылета на одну официальную воздушную победу.

Таблица 5РЕЗУЛЬТАТЫ БОЕВОЙ РАБОТЫ ВЕДУЩИХ СОВЕТСКИХ И НЕМЕЦКИХ АСОВ НАВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ ВТОРОЙМИРОВОЙ ВОЙНЫ⁴

Правда, советские летчики-истребители значительную часть своих боевых вылетов выполняли на решение задач, не связанных с борьбой против вражеской авиации – на разведку и штурмовку. Может быть, эти вылеты не стоит учитывать при подсчете общего количества? Но, во-первых, вылеты на разведку и штурмовку не исключали проведения воздушных боев. Например, М.М.Кибкалов половину своих официальных воздушных побед (8 из 17) одержал как раз в разведывательных вылетах (воюя тогда в 163-м истребительном авиаполку 336-й истребительной авиадивизии 6-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта)⁵. А во-вторых, даже если считать только вылеты, не связанные с разведкой или штурмовкой, общее количество все равно окажется не меньшим, чем указанное в табл. 5. Ведь, согласно приказу наркома обороны № 0685 от 9 сентября 1942 г., боевым вылетом для истребителей считался «только такой вылет, при котором истребители имели встречу с воздушным противником и вели с ним воздушный бой, а при выполнении задачи по прикрытию штурмовиков и бомбардировщиков [...] только такой вылет, при котором штурмовики и бомбардировщики при выполнении боевой задачи не имели потерь от атак истребителей противника»⁶. Поэтому, указывает Н.Г.Бодрихин, «у большинства советских летчиков число вылетов в боевых условиях в 1,5—3 раза больше числа вылетов, записанных им как боевые»⁷. А, следовательно, речь может идти только об увеличении, а не об уменьшении цифр, указанных в табл. 5. И, соответственно, об уменьшении, а не об увеличении разрыва в числе боевых вылетов между немецкими и советскими асами; о том, что вылет немецкого аса был еще «весомее» по сравнению с вылетом советского, чем указано выше...

Чисто статистически возможностей для увеличения числа своих воздушных побед у немецких летчиков-истребителей действительно было больше, чем у советских, – но не потому, что они совершали больше вылетов, чем советские, а потому, что им встречалось гораздо больше самолетов противника. Ведь количественно советские ВВС на советско-германском фронте всю войну превосходили немецкие, причем с 1943-го – многократно, а в 1945-м – вообще на порядок (см. табл. 6).

Таблица 6КОЛИЧЕСТВО БОЕВЫХ САМОЛЕТОВ НА СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОМ ФРОНТЕ⁸

^* На 20 ноября

^**Данные расчетные

Именно резкое возрастание численности советских ВВС и объясняет нам, почему боевые счета многих немецких асов особенно быстро росли в 1943—1944 гг. – когда превосходство немцев в характеристиках самолетов, выучке летчиков и тактике было уже не столь большим, как в первом периоде Великой Отечественной. Так, В.Новотны, который воевал на Восточном фронте, в I группе 54-й истребительной эскадры «Грюнхерц», в продолжение 29 месяцев (с 22 июня 1941 г.), три четверти своих официальных побед над советскими самолетами (190 из 255) одержал за 8-месячный промежуток с 7 марта по 15 ноября 1943 г.⁹ Но на эти 8 месяцев пришлось его участие, например, в Курской битве – в первый день которой на каждый из 186 истребителей авиационной группировки, в которую входила часть Новотны, приходилось 6 воздушных целей: противостоявшая этим 186 FW190 16-я воздушная армия Центрального фронта на 5 июля 1943 г. насчитывала 1151 боевой самолет. Затем в том же районе, что и «Грюнхерц», стала действовать еще и 15-я воздушная армия Брянского фронта, имевшая к 1 июля 967 машин...¹⁰ Обер-фельдфебель Х.Штрасль из III группы 51-й истребительной эскадры «Мёльдерс» всего за четыре дня сбил тогда, по официальным данным, почти столько же самолетов, сколько за предшествующие два года: имея к началу Курской битвы 37 официальных побед, 5, 6, 7 и 8 июля 1943 г. он добился еще 30!¹¹ В.Шук, воевавший на Востоке, в III группе 5-й истребительной эскадры «Айсмеер», около 32 месяцев (с марта 1942-го), половину своих официальных побед над советскими самолетами (98 из 198) одержал за последние три с половиной месяца – с 16 июня по конец октября 1944 г.¹² Но ведь, например, в октябре, в начале Петсамо-Киркенесской операции, на каждый из 66 участвовавших в ней Bf109 «Айсмеера» приходилось 15—16 воздушных целей (с советской стороны было задействовано 1022 самолета 7-й воздушной армии Карельского фронта и ВВС Северного флота), тогда как на каждый из 468 советских «ястребков» – около 0,3 (у немцев было всего 169 машин)...¹³

Соответственно, у советских пилотов шансы встретить в воздухе самолет противника с 1943 г. все уменьшались. «Больше всего немецких самолетов я сбил в 1943 году, а потом в 1944 и 1945 годах практически не сбивал, – отмечает воевавший тогда в 111-м гвардейском истребительном авиаполку на Северо-Кавказском, Воронежском и 1-м Украинском фронтах С.Д.Горелов, – к середине войны [в действительности все-таки после середины войны. – А.С.] господство в воздухе было уже нашим. Под Львовом [в июле 1944-го. – А.С.] большое количество немецких самолетов было редким случаем»...¹⁴ Кстати, в зарубежной литературе то, что большое численное превосходство одной из сторон снижает шансы каждого отдельного ее пилота встретиться в воздухе с противником, подмечено уже давно. Именно резким уменьшением числа потенциальных жертв объяснял, например, М.Спик то обстоятельство, что в 1944—1945 гг. английские истребители сбивали гораздо меньше немецких самолетов, чем в 1940—1942-м, во время «битвы за Англию» и воздушных сражений над Мальтой¹⁵. В самом деле, во время летних боев 1944-го над Францией выучка британских пилотов была уже лучше, чем у основной массы немецких; их самолеты – «Спитфайр F Mk.IX» и Mk.XIV и «Темпест Mk.V» – уже не уступали немецким (как «Харрикейн» в 1940-м или «Спитфайр Mk.V» и Р-40 в 1942-м). Значит, только из-за многократного численного превосходства англо-американских ВВС лишь один из 58 боевых вылетов их истребителей заканчивался тогда докладом о сбитии немецкого самолета. Американский летчик-истребитель У.Колони, летая с середины 1944 г. над Италией, Францией, Румынией и Германией, вообще ни разу не встретил в воздухе ни одной вражеской машины! И «его случай был далеко не единичным, а одним из сотен»...¹⁶

2. СОВЕТСКИЕ И НЕМЕЦКИЕ ПРИНЦИПЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ИСТРЕБИТЕЛЬНОЙ АВИАЦИИ

Встретить в воздухе самолет противника – и получить тем самым шанс выполнить свое предназначение – немецким истребителям было легче еще и благодаря рациональности немецких и нерациональности советских принципов использования истребительной авиации. Немецкие истребители, как правило, решали наступательные задачи:

а) «расчищали небо» перед своими бомбардировщиками на направлениях главных ударов своих или советских наземных войск и

б) занимались «свободной охотой» на этих направлениях, а также над советскими аэродромами.

Советские же использовались в основном для решения оборонительных задач:

а) для прикрытия наземных войск путем воздушного патрулирования над занимаемыми ими районами и

б) для прикрытия штурмовиков и бомбардировщиков путем непосредственного их сопровождения.

Иными словами, немецким летчикам-истребителям чаще всего ставилась задача целенаправленно искать самолеты противника в районах их наиболее вероятного появления. А советским – пассивно ожидать появления врага, оставаясь привязанными к определенному району или точке (группе сопровождаемых ударных самолетов). Это еще сильнее уменьшало шансы советских летчиков встретиться с воздушным противником: ведь в большей части этих районов и точек немецкая авиация так и не появлялась – она концентрировала свои усилия на ограниченном числе направлений! И значительная часть советских «ястребков» «утюжила воздух» зря – особенно в 1941-м, когда система оповещения о приближении самолетов противника была несовершенной, а анализом действий немецкой авиации в советских штабах, похоже, не занимались. По свидетельству сражавшегося тогда на Украине, в составе III группы 52-й истребительной эскадры, немецкого аса Г.Ралля, «действия русских в воздухе превратились в бесконечные и бесполезные вылеты с очень большим численным перевесом, которые продолжались с раннего рассвета и до поздних сумерек. Не наблюдалось никаких признаков какой-то системы или концентрации усилий. Короче говоря, прослеживалось желание в любое время держать самолеты в воздухе, «в постоянных патрульных миссиях над полем боя»¹⁷. Примерно то же самое, как показал Ю.В.Рыбин, происходило летом 41-го и на противоположном конце фронта, в Заполярье. Здесь на каждый из 158 истребителей ВВС 14-й армии и ВВС Северного флота приходилось не так уж и мало потенциальных целей: группировка люфтваффе, действовавшая на мурманском направлении, к концу июня насчитывала 83 самолета. И тем не менее из 1480 самолето-вылетов, совершенных И-15 бис, И-153, И-16 и МиГ-3 72-го смешанного авиаполка ВВС Северного флота за первый месяц войны, 1360 (т.е. 92%) завершились без встреч с воздушным противником...¹⁸

На этом фоне возможности, предоставлявшиеся для увеличения своих боевых счетов немецким летчикам, выглядят огромными уже хотя бы потому, что вплоть до конца 1943-го они постоянно целенаправленно появлялись над советскими аэродромами. Здесь не только была практически гарантирована встреча с воздушным противником – здесь было несравненно легче этого противника сбить! Ведь самолет, взлетающий с аэродрома или садящийся на него, был полностью беззащитен. Еще не набравший или уже погасивший скорость, он не мог вовремя сманеврировать, чтобы уйти из-под атаки; не было у него и необходимого зачастую для такого маневра запаса высоты...

Но даже если встреча с воздушным противником происходила, решавшие оборонительные задачи истребители сплошь и рядом бывали вынуждены отказываться от ведения с ним боя – опять-таки упуская возможность увеличить свой боевой счет. Ведь для воздушных патрулей и истребителей сопровождения уничтожение вражеских самолетов отнюдь не являлось самоцелью! Их официальной задачей было не допустить бомбежки или штурмовки воздушным противником советских войск и нанесения им потерь советским бомбардировщикам и штурмовикам – и, соответственно, им строго запрещалось покидать район прикрытия и отрываться от сопровождаемых ударных самолетов. Поэтому обычными были случаи вроде того, что произошел 5 августа 1943 г., во время Орловской операции, в районе города Кромы. Прикрывая переправу 2-й танковой армии через реку Крома, Як-7б 163-го истребительного авиаполка 336-й истребительной авиадивизии 16-й воздушной армии Центрального фронта обнаружили группу немецких бомбардировщиков. «Мы пошли в атаку, – вспоминал участник этого вылета А.С.Морозов, – но они, завидев наши истребители, повернули назад. А нам преследовать их было нельзя – переправа дороже»...¹⁹ О таких же случаях рассказывали и летчики-истребители из 14-й воздушной армии 3-го Прибалтийского фронта, прикрывавшие в сентябре 1944 г., во время Прибалтийской стратегической операции, свои войска в районе Дакста – река Седа (Латвия) и сильно страдавшие при этом от атак «воздушных охотников» из 54-й истребительной эскадры люфтваффе: «Атакуют внезапно со стороны солнца, стараются сковать боем нашу группу. А нам в бой вступать нельзя: того и гляди, бомбардировщики нагрянут»...²⁰

А истребители сопровождения – по крайней мере, те из них, что входили в группу непосредственного прикрытия, – по существу, вообще были лишены возможности вести воздушный бой с противником и могли лишь вступать с ним в огневой контакт. Ведь им было строжайше запрещено отрываться от своих подопечных, они должны были лишь пресекать попытки противника прорваться к сопровождаемым самолетам, используя заградительный огонь и минимум маневра (разворот навстречу атакующему, атака накоротке, пуск заградительной очереди и возвращение на прежнее место в боевом порядке). «И бывает очень обидно, – подчеркивает ветеран 5-го гвардейского истребительного авиаполка Г.А.Баевский, – когда подбитый истребитель противника уходит, а наш истребитель не может отойти от прикрываемых самолетов»²¹. Занимаясь в августе – ноябре 1943 г. в основном сопровождением штурмовиков, пилот 267-го истребительного авиаполка 236-й истребительной авиадивизии 8-й воздушной армии Южного фронта младший лейтенант Д.Д.Тормахов в 128 боевых вылетах записал на свой боевой счет только три немецких самолета. Между тем в январе – начале мая 43-го, летая в 269-м полку той же дивизии (входившей тогда в 5-ю, а затем в 4-ю воздушную армию Северо-Кавказского фронта) на прикрытие своих войск, он, по официальным данным, сумел одержать 10 побед в 99 боевых вылетах²², т.е. показал результативность, в 4,3 раза более высокую. И это при том, что тогда он имел куда меньше опыта и летал не на Як-7б и Як-1 (как на Южном фронте), а на уступавшем им по летным данным ЛаГГ-3... Ограничение в маневре усложняло, естественно, летчику-истребителю и самооборону. «Почему у нас столько людей гибло при прикрытии? – возмущается воевавший в 71-м (затем – 10-й гвардейский) истребительном авиаполку ВВС ВМФ А.И.Рязанов. – Получается, кого-то сбили, а ты иди дальше по прямой», можешь только «отвернуться от удара противника и встать на место [т.е. опять подставить себя под удар. – А.С.]»²³.

Но даже если воздушный бой все-таки завязывался, советским воздушным патрулям и истребителям сопровождения оказывалось значительно труднее одержать воздушную победу, чем немецким «охотникам» или «чистильщикам» воздушного пространства. Дело в том, что, выполняя оборонительные задачи, пассивно ожидая появления противника, советские истребители поневоле отдавали инициативу в бою немецким (если, конечно, воздушный патруль сталкивался именно с истребителями люфтваффе). В самом деле, летчику, который сновал взад-вперед, будучи прикован к ограниченному по площади району прикрытия или к группе сопровождаемых самолетов (и, соответственно, был озабочен тем, как не выйти из границ района или не оторваться от сопровождаемых), было сложнее первым заметить врага, чем пилоту, целенаправленно искавшему воздушного противника. А, следовательно, и атаковал первым, как правило, немец – а ведь уже и первый удар мог оказаться смертельным... «Когда пилот видит своего врага первым, то это уже половина победы», – подчеркивал мастер таких внезапных атак, самый результативный немецкий ас Э.Хартманн²⁴. «Первый увидел – наполовину победил», – учил и командир знаменитого 5-го гвардейского истребительного авиаполка В.А.Зайцев²⁵; об этом же не уставал напоминать и лучший тактик советской истребительной авиации А.И.Покрышкин: «Ищи противника. Не он тебя, а ты его должен найти. Внезапность и инициатива – это победа»²⁶. О том, насколько легче было добиться ее немцам с их ставкой на целенаправленный поиск противника, можно судить уже по нескольким боевым эпизодам Курской битвы, описанным А.И.Русецким в его работе о самолете FW190.

6 июля 1943 г. десятка Як-7б 163-го истребительного авиаполка 336-й истребительной авиадивизии 16-й воздушной армии Центрального фронта патрулировала над северным фасом Курской дуги, в районе Поныри – Малоархангельск. Внезапно ее атаковали вынырнувшие сверху из облаков FW190 – и один из «яков» был сразу же сбит...

5 августа три четверки Ла-5 181-го истребительного авиаполка 235-й истребительной авиадивизии 2-й воздушной армии Воронежского фронта, прикрывавшие свои войска в районе Кулешовка – Орловка – Гумзино – Томаровка (западнее Белгорода) точно так же были внезапно атакованы сверху «фокке-вульфами» – и точно так же потеряли один самолет в первые же мгновения боя...

Восьмерку же Ла-5 482-го истребительного авиаполка 322-й истребительной авиадивизии 15-й воздушной армии Брянского фронта, патрулировавшую в один из августовских дней 43-го в районе Мощеное – Рогачево – Клеменово (Орловская область), не спасло и эшелонирование своих сил по высоте – когда ударное звено прикрывалось от атак «охотников» другим, летевшим выше. Две пары FW190 внезапно обрушились и на ударное и на прикрывающее звенья – и опять-таки сразу же сбили один самолет...²⁷

А вот хроника одного дня боевой работы 900-го истребительного авиаполка 240-й истребительной авиадивизии 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта – 23 июня 1944 г., первого дня Витебско-Оршанской операции.

Шестерка Як-9 сопровождала штурмовики, шедшие в район Орши, когда внезапно была атакована вывалившимися из облаков Bf109 – и сразу же потеряла сбитой машину младшего лейтенанта Г.В.Позднякова...

Спустя какое-то время четверка из состава той же эскадрильи, выполнявшая аналогичное задание в том же районе, также подверглась внезапной атаке из облаков – и Як-9 младшего лейтенанта М.В.Пчелина опять-таки был мгновенно сбит...²⁸

Особенно опасными были неизбежно выполняемые сновавшими взад-вперед воздушными патрулями развороты на 180°. В январе 1945 г. восточнее озера Балатон, вспоминал летавший тогда во II группе 52-й истребительной эскадры Х.Липферт, истребители 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта «почти всегда патрулировали над точно определенным районом и должны были лететь по одному и тому же маршруту с фиксированными точками разворотов. Я держался незамеченным выше их, пока они не начинали поворот. Когда ведущий входил в левый разворот, все остальные были полностью заняты тем, чтобы сохранить свои позиции и не столкнуться друг с другом. Это был наиболее благоприятный момент» для атаки на них...²⁹

Вообще, отмечает Д.Б.Хазанов, и в 42-м, и в 43-м, и в первой половине 44-го «наибольшие потери» советские «ястребки» несли именно от внезапных атак «охотников» («а также в крупных групповых боях, за счет налаженного взаимодействия немецких пар и четверок»)³⁰...

Инициативу в бою немецким «охотникам» легче было сохранить и после нанесения первого удара. Ведь до начала боя советские воздушные патрули и истребители сопровождения вынужденно держали скорость, далекую от максимальной. Иначе первым сложно было бы удержаться в границах заданного района и выдержать (из-за увеличения расхода горючего) заданное время патрулирования, а вторым – удержаться рядом с тихоходными штурмовиками и бомбардировщиками. Правда, патрули иногда применяли «качели», т.е. периодические наборы высоты с последующим пикированием и полетом на повышенной скорости, набранной без увеличения оборотов мотора, благодаря «включающемуся» при пикировании ускорению силы тяжести. Но сравняться с немецкими «охотниками» – летавшими на скоростях, близких к максимальной – это все равно не позволяло. Таким образом, к началу боя немцы имели гарантированное превосходство в скорости. А это увеличивало их шансы безнаказанно уйти после нанесения первого удара и занять выгодную позицию для новой атаки...

Конечно, непосредственное сопровождение ударных самолетов позволяло – пусть не самым рациональным способом, не уничтожая, а лишь оттесняя противника – но все-таки не допустить разгона противником группы ударных самолетов, и, соответственно, срыва удара по войскам противника; не зря им не совсем пренебрегали и немцы. (Да и то В.А.Тихомиров из 12-го истребительного авиаполка ВВС ВМФ еще в годы войны доказывал, что «болтаться» возле прикрываемых «привязанным» истребителю незачем, что, имея «свободу» и «маневр», прикрыть их он «всегда сумеет, задачу выполнит более надежно». «Большинство своих побед я одержал при сопровождении, – подчеркивал Тихомиров уже в наши дни, – так что знаю, о чем говорю»³¹.) Но вот непрерывно прикрывать огромные площади методом воздушного патрулирования было нерационально вдвойне! Затрудняя уничтожение самолетов противника, этот способ не позволял и надежно прикрыть свои войска (пусть даже не уничтожая, а лишь оттесняя вражеские бомбовозы или штурмовики). В описанном выше случае с попыткой немцев разбомбить переправу через Крому воздушные патрули 163-го полка эту свою задачу выполнить сумели (хоть и не сбили ни одного бомбардировщика) – но так бывало далеко не всегда. Мало того, что патрулирующие летчики следили подчас не столько за ударными самолетами противника, сколько за тем, чтобы не подвергнуться внезапной атаке истребителей. Стремление прикрыть абсолютно все, быть сильными везде приводило к распылению сил, к тому, что советские истребители зачастую не оказывались сильными нигде – а то и вовсе отсутствовали там и тогда, где и когда наносили удар немецкие бомбардировщики или штурмовики. Например, Е.И.Малашенко в 1942—1943 гг., воюя на Северо-Западном фронте командиром-разведчиком в 33-й и 117-й стрелковых дивизиях и 15-й гвардейской морской стрелковой бригаде, наблюдал только такую картину: «Наши самолеты иногда прилетали небольшими группами (2—4 самолета) и барражировали, когда немецкие самолеты улетали»³². Патрулируя 28 февраля 1943 г. над Мурманском, одни только истребители ВВС Северного флота (не считая 122-й истребительной авиадивизии ПВО) совершили 58 самолето-вылетов – но «встреч с противником не имели». А между тем город в тот день подвергся трем налетам! 24 июля 1943 г. североморские «ястребки» выполнили 64 самолето-вылета на прикрытие шедшего из Архангельска в Кольский залив конвоя БК-13, но имели лишь один «визуальный контакт» с противником. А последний между тем дважды беспрепятственно атаковал конвой с воздуха!³³ Можно указать и на ту же Курскую битву. Оценивая работу истребителей 2-й воздушной армии Воронежского фронта на оборонительном этапе сражения (5—23 июля 1943 г.), заместитель начальника штаба ВВС Красной Армии Н.И.Кроленко в своем распоряжении от 29 июля констатировал, что «в ходе боев имелись случаи, когда наши истребители находились не в тех зонах, где требовала обстановка, не искали противника, действовали пассивно или попросту утюжили воздух». А в результате «отдельные группы бомбардировщиков получали возможность безнаказанно бомбить наши наземные войска»³⁴. То же отмечал и анализировавший действия войск Воронежского фронта в оборонительной операции на Курской дуге старший офицер Генштаба при этом объединении полковник М.Н.Костин. Истребительная авиация 2-й воздушной, указывал он в своем докладе от 23 августа 1943 г., «позволяла бомбардировочной авиации противника организованно бомбардировать наши боевые порядки войск. Причина заключается в том, что наши истребители выполняли чисто пассивные задачи – прикрытие района расположения наших войск, патрулирование и непосредственное сопровождение штурмовиков, а активных боевых задач истребительная авиация не выполняла»³⁵. Хуже того, увлечение методом воздушного патрулирования не позволило и нанести мощные бомбовые удары по войскам противника! Перестраховавшись, на патрулирование бросили столько истребителей, что для сопровождения бомбардировщиков их уже не хватило – и бомбардировщики 2-й воздушной (Пе-2 1-го бомбардировочного авиакорпуса) в самые тяжелые дни сражения, 6—11 июля, в бой не вводились...