355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Смирнов » Начало пути (СИ) » Текст книги (страница 2)
Начало пути (СИ)
  • Текст добавлен: 24 июля 2017, 22:00

Текст книги "Начало пути (СИ)"


Автор книги: Андрей Смирнов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Вообще, данная проблема была надуманной, связанной исключительно с боязнью Михаила в одиночку совершить этот маленький тур. Вероятность встречи с медведем или волком, безусловно, была, но объективно она выглядела ничтожно малой. Да, популяция диких зверей в северных лесах возросла, но в радиусе тысячи километров от балтийской столицы за последние полтора столетия мало что поменялось. Охотников среди столичной элиты по-прежнему хватало, да и для жителей небольших городков, поселков и деревень браконьерство было немаловажной статьей доходов, равно как и необходимость отстрела излишне расплодившихся волков для сохранности домашней скотины. Учитывая, что расстояние, запланированное Михаилом в этой поездке, составляло чуть более пятисот километров на север от Петрограда, то иначе как нелепой фобией назвать эту проблему было нельзя.

Второй немаловажной сложностью был сбыт драгоценностей, но об этом Михаил старался пока не думать – в конце концов, сначала камушки сперва следовало найти, успешно вернуться с ними домой и уже тогда приступать к реализации хабара. Но так или иначе, примерные каналы сбыта следовало прорабатывать заранее – иначе вся запланированная эпопея с походом могла оказаться напрасной. Поэтому следовало прикинуть, кто в столице (за ее пределами маловероятно было найти кого-либо подходящего) смог бы выкупить даже по минимальной цене такую огромную партию.

Третьим заслуживающим внимания обстоятельством было то, что Михаил совершенно не разбирался в драгоценностях. Он, конечно, мог при желании отличить бриллиант от обычного стекла за счет того, что алмаз обладает свойством резки стеклянных поверхностей, но оценить свойства каждого бриллианта, влияющие на его стоимость, кроме массы, он был неспособен. Значит, требовался толковый ювелир-оценщик, найти которого ему, опять же, только предстояло.

Как бы там ни было, последние две проблемы становились актуальными только после получения заветного клада, и Михаил решил сконцентрироваться на поисках попутчика, который мог бы провести его по запланированному маршруту и при этом не совершил бы попытку от него, Михаила, избавиться. Несмотря на широкий круг знакомств, найти такого человека оказалось весьма и весьма проблематичным. Отсутствие доверия к большинству своих знакомых, в частности, боязнь навеки остаться в лесной чаще, данную проблему только усугубляло.

Михаил было уже совсем отчаялся, как вдруг, возвращаясь домой после встречи со старыми приятелями, он стал невольным свидетелем забавной погони толстяка в помятой униформе охранника за каким-то небогато и старомодно одетым парнем, почти мальчиком, вид которого явственно намекал на его провинциальное происхождение.

Почти все дети, выросшие за пределами столичного округа Балтийской республики, в лесу ориентировались легко, быстро и безошибочно, умели находить стороны света по солнцу, муравейникам и теням на опушке, т. е., превосходно умели все то, чему не был обучен городской мальчик-мажор. К тому же, сцена с магазинной кражей давала понять, что парень явно либо сирота, либо беспризорный сын пьющих родителей, что позволило сделать вывод, что искать его в случае отсутствия на несколько дней мальчика никто не станет. Как не станет и в том случае, если мальчик из этого похода и совсем не вернется обратно ... Свидетель, знающий как и каким образом Михаил получил свое пока еще только планируемое крупное состояние, ему по понятным причинам был совершенно не нужен.

Так Михаил познакомился с Радованом, на встречу с которым как раз и направлялся.

Одетый в хороший костюм от модного столичного кутюрье (несмотря на отсутствие стабильных доходов, привычку одеваться дорого и со вкусом он так и не поборол, к тому же он желал, сам толком не понимая, зачем, максимально подчеркнуть разницу в статусе между ним и его новым знакомым), Михаил, благоухая ароматным и явно недешевым парфюмом, вошел в помещение, занимаемое рестораном "Чайная столица" и направился к столику, за которым его уже почти час дожидался порядком проголодавшийся Радован.

Молодой серб, вопреки ожиданию Михаила, не стал вскакивать и бросаться его приветствовать, а лишь недовольно сморщился и покосился на большие настенные старинные часы, намекая на его, Михаила, вопиющую непунктуальность. Подобное поведение несколько озадачило и рассердило Михаила, которому, впрочем, хватило здравого смысла сдержать свое негодование, тем более, что Радован ничем более не демонстрировал своего неудовольствия. Отметив про себя, что мальчик не по чину горд и что надо бы при случае не забыть поставить его на место, четко обозначив, кто в их тандеме главный, Михаил счел за лучшее сдержанно поздороваться, не подавая, однако ж, собеседнику руки, и перейти к обсуждению предстоящего мероприятия и цены услуг юного проводника.

Позволив Радовану заказать блюдо на его усмотрение и попросив официанта принести тарелку грибного супчика, Михаил откинулся на спинку стула, давая возможность Радовану, пока готовился их заказ, внимательно изучить принесенные каракули, чтобы парень мог прикинуть, как им лучше будет пройти по предполагаемому маршруту с минимальными временными затратами.

– Эти места мне немного знакомы. Мы с мальчишками часто играли там в детстве, а отец одного моего друга детства, заядлый охотник, часто брал нас с собой на несколько дней в поход. Так что я с малолетства пособничал браконьерам, – весело произнес Радован. – К тому же, твоя тачка вполне способна преодолеть расстояние более четырехсот километров, а дальнейшую часть пути мы сможем пройти пешком за одни сутки в один конец, и еще примерно столько же займет обратная дорога. О машине же не беспокойся – в такой безлюдной глухомани угнать ее будет попросту некому.

Парень еще не стал мастером переговоров, и поэтому допустил одну важнейшую ошибку – не стоит представлять предстоящую задачу как нечто простое и необременительное, особенно когда другая сторона эту точку зрения не разделяет. Но пока навыки переговорного процесса у Радована были не на высоте, и парень несколько смутился и поморщился, когда Михаил сделал несколько не те выводы, которые ему хотелось бы услышать.

– Вот и отлично. Тогда, полагаю, сумма в пять сотен балтов может быть пересмотрена в меньшую сторону. А то выходит, что большую часть пути мне придется крутить баранку, пока ты будешь сидеть и пялиться по сторонам, ничего особенно не делая!

– Дядя, погоди, мы так не договаривались! И потом, если ты готов найти того, кто составит тебе компанию просто за красивые глазки, то я с радостью прекращу наше так и не начавшееся сотрудничество.

В принципе, Радован сказал это не из жадности, да и сумма в пятьсот балтов, как он считал, действительно не соответствовала тем обязанностям проводника, которые он собирался взять на себя. Но у него, как и у многих подростков, было обостренное, почти детское чувство справедливости, и его подсознательно раздражали такие вот попытки сэкономить несколько копеек на его, радовановой, доверчивости и наивности. Хотя, как показали последующие события, ни наивным, ни доверчивым Радован на самом деле вовсе и не был.

К тому же, столь категорично поставленный ребром вопрос об участии Радована в этой небольшой экспедиции немного испугал Михаила, которому отнюдь не улыбалось совершать предстоящий моцион в гордом одиночестве в течение нескольких утомительных дней. Учитывая, что обратно возвращаться предстояло одному в любом случае, Михаил резонно заключил, что жадничать не стоит, но и платить сразу всю сумму также не следует, так как разумнее ограничиться предоплатой в две – две с половиной сотни балтов. При условии, что вторую половину отдавать все равно не придется, а прибыль от задуманного предприятия планировалась просто колоссальная, это были вполне приемлемые расходы.

– Моя последняя цена такова, – продолжил Михаил, стараясь придать своему тону уверенности и даже безжалостности, давая понять собеседнику, что это его последнее слово, после которого торг утратит всякую уместность. – ты получишь свои пятьсот балтов, как мы вчера и договаривались. Но получишь частями – двести пятьдесят балтов перед экспедицией и столько же по возвращении в Петроград.

– Это меня устроит, – согласился Радован. – А так выдвигаться можно хоть прямо сейчас. Если, конечно, ты намерен ехать прямо так, в своем дорогущем смокинге.

В багажнике "Рэндж Ровера" у Михаила лежал превосходный охотничий костюм камуфляжного цвета производства местной петроградской фабрики "Балтийский патриот", состоящий из укороченной куртки-жилета с рукавами на молнии и со съемным капюшоном, а также камуфляжных брюк с огромными нашивными карманами. Кроме того, Михаил успел обзавестись самозарядным охотничьим карабином "Вепрь" марки ВПО 234 калибра 7,62 * 39 мм с несколькими 10-зарядными магазинами к нему, а также весьма эргономичным автоматом АК-12 системы Злобнина, с боекомплектом к нему. Кроме того, в багажнике также лежала полностью заряженная красавица-беретта 93R. Но Михаил счел, что инвентарь своего арсенала светить собеседнику незачем, тем более, что тому совершенно не полагалось знать, для кого та же самая беретта на самом деле предназначена.

Кроме того, в багажнике была камуфляжного же цвета плащ-палатка и пятилитровая канистра с керосином. Назначение этой канистры Михаил также счел за лучшее скрыть от своего собеседника. Во всяком случае, до поры до времени ... По этой же сугубо прагматичной причине об экипировке для Радована Михаил совсем не позаботился. Тем более, что пацан не задал на эту тему ни единого вопроса, словно и не рассчитывая на такую необыкновенную щедрость от своего нанимателя, уже и без того продемонстрировавшего определенную прижимистость.

– Я полностью экипирован, хочешь верь, хочешь нет, – сказал Михаил, беспечно махнув рукой в ответ на беззубую подначку своего юного собеседника. – Но согласись, не мог же я вот так запросто прийти в этот ресторан в охотничьем прикиде.

Подробных правил дресс-кода в столичных присутственных местах Радован знать не знал, а потому счел за лучшее промолчать, чтобы лишний раз не попасть впросак из-за своего провинциального невежества по части этикета. К тому же, в тех местах, куда они собирались направиться, этикет не играл существенной роли. Там был совершенно иной, если можно так выразиться, этикет, правилам которого уже его попутчику, Михаилу, предстоит еще учиться и учиться.

Поэтому, отодвинув опустевшую тарелку, Радован вытер салфеткой испачканные жиром руки и знаком показал Михаилу отправляться хоть прямо сейчас. Михаил поднялся из-за стола, показывая всем своим видом, что тоже готов отправиться.

Глава 3

Естественный отбор и неестественное обогащение.

До лесного массива доехать удалось быстро и без приключений. Михаил не спеша вел «Рэндж Ровер» со скоростью девяносто километров в час, что позволило к вечеру сделать привал на обочине дороги, которая в стародавние времена переходила на данном участке в лесную грунтовку. Но со времен Катаклизма прошло добрых полтора столетия, и бывшая грунтовка уже с большим трудом напоминала обычную тропинку.

Углубляться на ночь глядя в лес напарники не сочли нужным, решив переночевать прямо в машине, поужинав заранее припасенными гамбургерами, купленными на выезде из города. Сочная мясная котлета в воздушном тесте, с сыром и соленым огурчиком, пусть и безнадежно остывшая, показалась Радовану чуть ли лакомством, хотя его спутник восторгов парня не разделял и, морщась, жевал казавшийся ему малоаппетитным фаст-фуд, проклиная свою непредусмотрительность по части продуктов.

Как бы там ни было, ложиться спать на пустой желудок – перспектива куда менее радостная, тем более, что выбирать особенно не приходилось, и Михаил нехотя довольствовался тем, что у них с собой было.

Утром, позавтракав оставшимися у них гамбургерами, напарники углубились в чащу, которая должна была привести Михаила к предвкушаемому богатству. Эта мысль согревала его в негостеприимном лесу, где было сыро и неприятно, и досаждала надоедливая мошкара, густым роем с противным гудением носившаяся во влажном воздухе. Радован, к немалому его раздражению, несмотря на куда менее качественную экипировку, двигался так, будто не замечал этих тварей, казавшихся ему, видимо, мелким неудобством. Но выбора по-прежнему не было, приходилось двигаться вперед вслед за юным неутомимым спутником и молча завидовать его спартанской неприхотливости.

Пару раз Михаил неловко споткнулся и пребольно стукнулся сначала коленом об трухлявый древний пень давно срубленного непонятно кем дерева, а затем рухнул плашмя навзничь, поскользнувшись в какой-то лужице. Грязная земля в этих северных лесных широтах никогда не прогревалась на достаточную глубину, особенно в апреле-месяце, поэтому падение на стылую мокрую почву вышло болезненным и неприятным.

Еще менее приятным был подъем, когда Михаил, сморщившись и постанывая, с трудом поднялся на одно колено и нехотя пожал столь любезно протянутую Радованом руку, причем последний особенно не скрывал того, что муки напарника его откровенно забавляют, судя его по веселым ухмылкам, которые у него вызывало неумение Михаила находиться в дикой природе. Тем не менее, Михаил все же поднялся, поправил на плече съехавший автомат и двинулся дальше, утешая себя мыслью, что небольшая опушка, на которой, судя по рукописным каракулям, запрятан заветный схрон, была уже в нескольких километрах от их настоящего места пребывания.

Как ни странно, рисунок оказался поразительно точным, насколько может быть точной столь примитивная картография. Примерно через полчаса они оказались на маленькой опушке, где, по их сведениям, должен был находиться маленький рукотворный холмик. Радован заметил, что земля на таком холмике должна быть несколько более рыхлой, чем окружающие холмик почвы, что было вполне разумно, поскольку речь шла об уже перекопанной земле.

Именно на такой холмик под сенью огромной сосны они и обнаружили, выходя на незнакомую полянку, вооружившись короткими саперными лопатками. Земля и взправду легко поддавалась копанию, и в считанные минуты им удалось в четыре руки прокопать как минимум на полметра вглубь, когда лопатка Радована со скрежетом наткнулась на что-то металлическое.

Металлический предмет оказался небольшим сейфом, к которому некогда прилагался цифровой код. Однако предусмотрительный хозяин, прекрасно понимая несовершенство кодового замка при условии, что сейф долгие годы может пролежать закопанным, указанным кодом не воспользовался. Поэтому дверца сейфа легко открылась, и напарники смогли извлечь его содержимое наружу и посмотреть, что же ценного было внутри.

Первым делом Михаил достал небольшой сверток из фольги, перевязанный тоненькой шелковой веревкой. Разрезав небольшим ножиком веревку, он смог развернуть фольгу и пересчитать завернутые в нее деньги. Семь тысяч балтов в аккуратных пачках по десять стобалтовых купюр в каждой. Неплохо, но Михаил явно рассчитывал на большее.

Далее следовала объемная шкатулка, довольно солидно весившая и открывавшаяся с помощью небольшого ключика, лежавшего в свертке вместе в купюрами. Это оказались те самые бриллианты, о которых рассказывал Михаилу его старый, ныне покойный приятель, благодаря рассказу которого Михаил в компании Радована и оказался в этом тихом укромном местечке. Пересчитывать добычу Михаил не стал, но очевидно было, что камушков явно более сотни, и камни массой в десяток карат были далеко не самыми крупными в этой шкатулке.

Кроме того, сейф также хранил в своем огнеупорном нутре немалое количество недешевых драгоценных украшений, глядя на которые Радовану невольно вспомнилась прочитанная в детстве знаменитая нетленка "Двенадцать стульев", даром что приснопамятной "сорокатысячной диадемы" не хватало.

Зато с избытком хватало всякой разной дорогостоящей всячины – золотые и платиновые цепочки, серьги с жемчугом, кольца с рубинами и изумрудами, различные женские броши и мужские запонки, тяжелые массивные золотые часы от старинных швейцарских мастеров – все это великолепие невольно завораживало какой-то сумасшедшей, едва ли не вавилонской роскошью, сошедшей со страниц восточной сказки. Обоих напарников накрыла волна какого-то безумного настроя, когда реализуемы любые мечты и исполнимы любые надежды. Оцепенев, оба стояли и смотрели, не в силах оторвать взгляд от этого осязаемого миража и отойти от навеянных грез.

Первым очнулся Радован – сказалась вполне прозаическая потребность отойти поглубже в чащу и справить малую нужду. Не то, чтобы он стеснялся Михаила, но почему-то он все же решил на время покинуть поле зрения своего спутника – вроде бы ни стыдливость, ни застенчивость, ни врожденная интеллигентность парню были несвойственны, просто Радован считал, что естественные процессы отправления естественных надобностей должны совершаться в гордом одиночестве. Ну, или хотя бы просто в одиночестве. Поэтому, сделав несколько шагов в сторону густо разросшегося кустарника, Радован повернул голову вбок и мельком глянул в сторону Михаила и ... стремительно вскрикнув, нырнул под сень спасительных густых веток, попытавшись в падении извлечь ствол из-под рубашки. Он успел заметить, как Михаил быстро сбросил с плеча ремень автомата, резким движением снял оружие с предохранителя и, почти не целясь, готовился выпустить в него целую очередь.

Болезненно приземлившись, Радован поудобнее сжал в руке едва не вывалившийся из-за пояса ТТ-шник и резко перекатился вправо, попутно выискивая глазами своего сволочного временного напарника. И как нельзя более вовремя – послышался звук короткой автоматной очереди, и несколько срезанных веток приземлились как раз на то самое место, куда рухнул Радован после полета в кустарник.

Продолжая ползти перекатом в сторону, юноша острым взглядом заметил фигуру в плотной камуфляжной ткани, едва различимую на фоне грязновато-зеленого майского лесного пейзажа – Михаил не двигаясь выцеливал кустарник, пока не стреляя – он не ожидал, что зачистка спутника обернется таким вот противостоянием, поэтому он тщательно осматривал кусты, в которые только что выпустил очередь. Он слышал крик Радована, но не мог понять, вскрикнул ли тот от неожиданности, или все же ему удалось зацепить мальчишку шальной пулей.

Радован молча выстрелил, перекатился в сторону и сделал еще два выстрела, особенно не целясь и прекрасно осознавая, что ТТ против АК-12 соперник весьма посредственный. Помнил он и совет отца, что на близкой дистанции быстрая стрельба куда эффективнее прицельной – один случайный выстрел и одна лишняя секунда могут стоить жизни, поэтому ни единой доли мгновения на бесполезное прицеливание тратить нет никакого смысла, особенно против соперника с автоматическим оружием в руках.

Резкий вскрик Михаила полностью подтвердил правильность радовановой тактики – то ли удача, то ли провидение были сегодня на стороне молодого Радована, получавшего сегодня боевое крещение, но пуля ТТ-шника зацепила Михаилу бедро. Высунувшись из кустов, Радован увидел своего новоявленного врага уронившим автомат и судорожно зажимавшего хлещущую из бедра кровь, скорчившись на земле. Судя по всему, Радовану удалось зацепить вену – такое активное кровотечение указывало на очень нехорошую рану, не перевязать которую означало попросту погибнуть.

Мотив Михаила, при всей своей подлости и коварстве, был Радовану ясен – поэтому тратить время на бессмысленные диалоги о добре и зле, и о том, какая у кого из них и на чьей стороне правда, парень даже и не подумал. Без каких-либо длительных раздумий Радован посмотрел в полные нелепой мольбы глаза своего несостоявшегося убийцы, хладнокровно вскинул пистолет и выстрелил ему в лоб, а потом в голову – еще и еще, пока не опустела обойма. Затем подошел к убитому, пощупал пульс на шее, убедившись в смерти своего врага.

Боевой адреналин, заставивший Радована бесцельно расстрелять остаток обоймы в голову уже и без того мертвого Михаила, как-то незаметно улетучился, уступив место пассивной вялости, и парень расслабленно присел на зеленеющую травку, пытаясь собраться с нахлынувшими мыслями и чувствами.

Он впервые убил человека, и какое-то подспудное предчувствие прошептало ему, что это было сделано далеко не в последний раз. Раскаяния юноша почти не чувствовал – он понимал, что сделал то, что просто обязан был сделать, он убил не только ради собственного спасения, но и не допустил вопиющей и совершенно ненужной подлости. Эхх, а ведь в какой-то момент ему казалось, что он обрел первого друга в своей новой жизни, верное плечо, на которое мог бы положиться. Но все произошло настолько внезапно, что он толком не успел разочароваться ни в своем новом знакомом, труп которого остывал невдалеке, ни в собственной щенячьей наивности. Да, он столкнулся с предательством, он был на волосок от гибели, но сумел и спастись, и отомстить, и чувствовал, что абсолютно все сделал правильно.

Теперь предстояло обдумать сложившееся положение. Плюсов оно, при всей своей неоднозначности, однако ж, было не лишено.

Первое – на него нежданно-негаданно свалилось огромное богатство, о каком он еще утром и помышлять не мог. Вместе с тем, распорядиться им он фактически не имел ни малейшей возможности. Бриллианты и драгоценности следовало сбыть, но он понятия не имел, кто мог бы стать потенциальным покупателем. Ясно было и то, что молодой парень, пришедший с таким товаром, да еще в таком-то количестве и ассортименте, вызовет кучу подозрений. К тому же, Радован прекрасно понимал, что при попытке сбыть товар любому петроградскому ювелиру он неизбежно будет сдан либо милиции, либо братве, причем и в том, и в другом случае он будет вынужден дать ответ относительно того, каким образом ему досталось столько добра. Понятно было и то, что в его благополучии и долголетии в обоих раскладах никто не будет заинтересован.

Второе – как бы там ни было, он был жив, цел и не покалечен, не задет и даже не поцарапан, что волей-неволей внушало мысль о собственном везении и удачливости, что добавляло оптимизма в текущей щекотливой ситуации, и это было хорошо. Умение сохранить самообладание должно было помочь Радовану найти выход из создавшегося положения. Но что это мог быть за выход? Стряхивая с себя нахлынувшую не ко времени апатию, Радован нехотя поднялся и направился к скрюченному лежавшему телу с целью мародерки и обыска.

Первым делом Радован обыскал покойника, нашел в кармане камуфляжных брюк бумажник, осмотрел его – там лежала сумма в восемьсот двадцать балтов, некоторое количество балтов и копеек монетами, куча визиток с контактами, ничего Радовану не говорившими, и кредитная карточка "БалтПромБанка", а также вкладыш с четырехзначным PIN-кодом. В кармане также обнаружились комплекты ключей от квартиры Михаила и ключи от "Рэндж Ровера", который так и остался припаркованным на обочине в сотне километров отсюда.

Затем Радован подобрал валявшийся неподалеку рюкзак, осмотрел его и не нашел там ничего, кроме нескольких завернутых в целлофановый пакет бутербродов с ветчиной и сыром, полупустую двухлитровую бутылку с питьевой водой и непочатую литровую бутылку минералки с полуоторванной этикеткой, а также три обоймы от АК-12. Там же валялись пачки с только что найденными в сейфе купюрами. Что ж, вместе с врученными перед поездкой двумястами пятьюдесятью балтами Радован стал обладателем кругленькой суммы почти в восемь тысяч балтов, что гарантировало ему по меньшей мере полтора-два года безбедной жизни. Другое дело, что вся эта наличность составляла едва ли процент от свалившегося на него богатства, ликвидность которого, впрочем, оставляла желать лучшего.

Раздумывая над своими проблемами, парень, тем не менее, не терял времени даром. Отыскав в траве оброненную кем-то из них саперную лопатку, он сначала немного углубил выкопанную ими ямку, где ранее был спрятан злополучный сейф, затем не слишком аккуратно стащил долговязое тело, бесцеремонно уложив его в три погибели и не особенно заботясь о комфорте, в котором будет пребывать в своем последнем приюте его бывший напарник, после чего небрежно забросал покойного рыхлой пряной землей. Подбрал рюкзак, сложил туда автомат, предварительно его разобрав, и молча уставился на разбросанные по траве драгоценности.

По идее, гораздо безопаснее было бы до поры до времени положить их обратно в сейф и закопать где-нибудь неподалеку. Тащить все это богатство с собой было крайне рискованно – своего угла в столице Радован не имел, хотя и мог теоретически позволить себе приобретение жилья почти любого класса, но покупка даже небольшой квартирки могла вызвать вопросы, откуда нищий парень-сирота, к тому же не петроградец, смог найти необходимые для этого деньги, которые, опять-таки, сперва следовало выручить от продажи только что обретенной добычи.

Кроме того, Радован в разговоре с Михаилом узнал, что последний собирался хранить найденные ценности в банковской ячейке государственного "БалтПромБанка", но сам же Михаил, очевидно, имевший некоторую подкованность в вопросах банковской деятельности, с негодованием отмечал, что банк, как правило, не несет никакой ответственности за хранимые вещи, деньги и ценности, особенно в случае, когда клиент сам не намерен афишировать, что именно собирается хранить. По понятным причинам, распространяться на предмет того, какие ценности и каким образом они ему достались, Радован тоже не желал.

Поэтому Радован поступил следующим образом – он положил в карман несколько массивных золотых цепочек и достал три камушка из шкатулки с бриллиантами, рассчитывая по приезде в город наладить контакты с кем-то из петроградских ювелиров. Остальное он сложил обратно в сейф и, выбрав показавшееся ему наиболее удобным и запоминающимся место, вооружился саперной лопаткой и принялся копать новый схрон для сейфа, в котором полученное богатство дожидалось бы нового хозяина до лучших времен.

Закончив со своей работой, Радован достал из рюкзака бутерброд, запил его минеральной водой, затем, забросив рюкзак за плечи, решительной походкой зашагал прочь в сторону лесной тропинки. Предстоял неблизкий путь, который, к тому же, необходимо было проделать пешком, и тратить время даром Радован не собирался.

Глава 4.

Балтийская республика.

Добравшись к вечеру до Петрограда на случайно пойманной попутке, водитель которой содрал с него немалую сумму в двадцать пять балтов, Радован первым делом отправился в присоветованную ему водителем-попутчиком гостиницу, ночлег и сытный ужин в которой обошелся ему еще в полтора десятка балтов.

Проснувшись рано поутру, Радован первым делом купил газету, надеясь найти там пару-тройку подходящих объявлений относительно найма жилья. Ему срочно требовалась небольшая квартирка, в которой он мог бы ночевать и хранить доставшуюся ему наличность. Спустя полтора часа поиски Радована увенчались успехом, когда симпатичная девушка-риэлтор познакомила его с пожилой бабушкой, сдававшей пустующую квартиру внаем, обговорила ежемесячный платеж в сотню балтов и вручила ему ключи от чистенькой однокомнатной квартирки на седьмом этаже старинного петроградского дома. Поблагодарив девушку и заплатив положенные ей пятьдесят балтов, Радован рассчитался с хозяйкой, передав ей деньги за месяц вперед, оговорил, что пока останавливается только на месяц и остался один в своем временном жилище, с убранством которого следовало ознакомиться.

Мебель была нехитрой и дешевенькой, но парень особой прихотливостью не отличался и повышенных требований к комфорту не имел, хотя и понимал, что за сотню балтов мог найти и более просторную квартиру в престижном районе. Но юноша решил, что чем неприметнее будет его нынешнее убежище, тем будет надежнее и спокойнее.

Первым делом, Радован осмотрел маленькую кухонку, отметив, что холодильник почти так же пуст, как и его собственный желудок. Поэтому, спрятав под матрас скрипучей кровати в жилой комнате целлофановый пакет с наличностью, Радован, прихватив с собой несколько сотенных купюр, направился в ближайшую недорогую столовую, намереваясь на обратном пути заглянуть в магазин и обзавестись продуктами, причем уже гораздо более традиционным способом, чем в предыдущий раз – он усмехнулся, вспомнив свое наглое поведение и безобразную ситуацию с магазинным грабежом. Впрочем, в итоге этот инцидент привел пусть и к неожиданным, но весьма позитивно завершившимся последствиями, и жаловаться на жизнь Радовану определенно не приходилось. Во всяком случае, пока.

Наскоро перекусив картофельным пюре с жирными котлетками и запив еду апельсиновым соком, Радован, ощущая в желудке приятную тяжесть, откинулся на спинку стула и задумался о ближайших планах.

О деньгах он теперь мог не беспокоиться, равно как и о крыше над головой, хотя еще считанные дни назад он понятия не имел, каким образом можно было обзавестись жильем и деньгами на хлеб насущный. Однако парень понимал, что все хорошее рано или поздно заканчивается, и о том, что он будет делать дальше, следовало решать уже прямо сейчас. К тому же, вопросов накопилось немало, и расстановку приоритетов Радован счел первостепенной задачей.

Первое – необходимо было собрать информацию о положении дел в Балтийской республике и определить, какие направления деятельности могут быть для него наиболее перспективными. Радован от природы был весьма честолюбив и теперь, имея кое-какие ресурсы, мог смело планировать, к чему приложить свои таланты, силы и капитал.

Унаследовав от отца любовь к оружию, а заодно и нелюбовь к субординации, Радован решил, что из него со временем мог бы получиться превосходный руководитель частной военной корпорации или охранной структуры. При условии конечно, что такая структура будет принадлежать лично ему как собственнику – работать на хозяина Радован не собирался, не только и не столько из жадности, сколько из нежелания жить и работать по правилам, установленным для него, а не им самим лично для себя. Ну, а со временем можно было бы параллельно попробовать силы в каком-либо другом бизнесе, каком именно, следовало решить после, ознакомившись с экономической ситуацией в республике.

Правда, для успешного владения военной корпорацией, не говоря уже о ее создании, подборе персонала и обзаведением экипировкой и прочих немаловажных вещах, предстояло получить военный опыт, а получить его он мог только двумя способами – устроиться в такого рода организацию на работу либо направиться служить в вооруженные силы, причем, как вскоре убедился Радован, второй вариант был не в пример проще первого.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю