Текст книги "Око Баала (СИ)"

Автор книги: Андрей Шитик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11

После того как сформировалась колонна я реально напрягся – наша машина оказалась в голове! Мы что, передовым дозором пойдем?!

Конвой вышел из города на северное шоссе через памятный блокпост с дятлами. Я невольно поежился, когда машина миновала блокпост под прицелом пулемета – а ну как эти укурки опять пальбу устроят?

Когда колонна вышла на трассу, вездеход набрал скорость, отрываясь от колесного бронетранспортера, что шел сразу за нами. Ну, точно передовой дозор! Ну, Грабовски, ну сука, я тебе это припомню!

– Ссышь, наемник? – хохотнул водила, жуя зубочистку, – Все правильно понял, мы будем первыми в очереди на раздачу! Самое время помолиться, у вас, русских вроде так принято?

– Я чилиец, – буркнул я оглядываясь. Мы оторвались от головной машины в колонне уже метров на пятьсот.

– Если ты чилиец, тогда я марсианин, – сказал лейтенант, – Ты не забыл боевую задачу, солдат?

Я вздохнул-выдохнул, настроился и перешел в режим сканера. С каждым разом это получалось все проще и быстрее.

– Впереди чисто, ничего не вижу. Меня не отвлекать, если обстановка изменится я предупрежу.

– Если обстановка изменится, ты будешь орать благим матом, – снова хохотнул веселый водитель, – Отморозки Черного Барта тебе устроят такое веселье…

– Заткнись, Джош, задрал уже всех, – устало сказал лейтенант.

Водитель изобразил, что застегнул рот на молнию и дальше поехали молча.

Вот уже четыре часа я работал в режиме сканера и изрядно устал. Машина тряслась по раздолбанной давно не ремонтированной бетонке, перепаханной гусеницами техники, и подвижками почвы. Ехали мы едва-едва за пятьдесят километров, на расстоянии пятиста метров от основной колонны. Джош крутил баранку и насвистывал себе что-то под нос, морпех за пулеметом надел большие очки-консервы, замотал рот и нос платком и мужественно глотал пыль за своим пулеметом. Лейтенант сидел на заднем диване и вроде как даже дремал – железные у мужика нервы! Лично я изрядно нервничал и внимательно следил за обочинами, опасаясь мин.

Вдоль дороги на обочинах во множестве лежали остовы машин. Большая часть была брошена лет двадцать назад и уже изрядно занесены песком, но пару раз я видел свежие напоминания, что Оман не любит невнимательных – один раз попался грузовик, лежащий в кювете, все лобовое стекло которого было сплошь в пулевых пробоинах. И буквально в километре от него – выгоревший напрочь американский БТР, который просто спихнули с дороги на обочину, да так и оставили лежать памятником непонятно кому.

– Опять на барханах песок воронками закручивает, – озабоченно сказал Джош, – Ветер поднимается! Скоро будет буря!

Лейтенант мгновенно открыл глаза и от души выругался, потом буркнул себе под нос:

– Шаманят они эти бури что-ли? Солдатик, как там тебя, Рохо? Рохо, смотри в оба, если хочешь жить!

А я и так смотрю в оба! Я бы и в четыре смотрел, да на затылке глаз нету!

Джош вытащил из бардачка и кинул на приборную панель непонятного назначения прибор, включил. Я потребовал разъяснений и солдат объяснил – это был счетчик Гейгера! Из пустыни регулярно приходили бури, несущие радиоактивную пыль из разрушенных ядерными ударами городов. Подхватить лучевую болезнь на Ближнем Востоке было легче легкого! Черт побери, куда я согласился ехать?!

Песчаная буря пришла минут через пятнадцать – налетел порыв ветра, который покачнул тяжелую машину, сыпанул в лобовое стекло песком. Наверху хрипло закашлялся пулеметчик, но свой пост не бросил – уважаю! Видимость начала снижаться – только что перед тобой пустыня просматривалась на пару десятков километров во все стороны, а теперь едва-едва пятьсот метров. Шорох в динамике гарнитуры усилился, и появилось ощущение, что кто-то шепчет мне в ухо слова древнего давно погибшего языка, состоящего из одних шипящих и гласных. Я начал вслушиваться и мне уже начало казаться, что я различаю отдельные слова, когда кто-то бесцеремонно выдернул наушник гарнитуры из уха и мне прилетела крепкая затрещина.

– Никогда не слушай Шорох, не смей вслушиваться, если хочешь остаться в своем уме! – рявкнул водитель, – Ты совсем зеленый что-ли, не знаешь куда попал?!

Я покачал-головой, потирая затылок. Это херня меня загипнотизировала что-ли? Я же должен был следить за обстановкой вокруг, а вместо этого принялся расшифровывать атмосферные помехи! Да ну тебя к черту, Око Баала – у меня и без тебя крыша подтекает!

– Как ты понял? – спросил я у водителя.

– У тебя глаза стали белые как у зомби! – ответил мне Джош, не отрывая взгляда от дороги, – Первый признак, что-то типа транса. Потом люди начинают творить всякую дичь – уходить в пустыню, стреляться, убивать сослуживцев!

– Ну и пиздец! – вырвалось у меня, – Что за хуйня здесь творится?

– Конец света здесь творится! – мрачно ответил мне Джош, – Ты оглянись вокруг, неужели не ясно?

– Разговорчики прекратили! – недовольно буркнул лейтенант, – Рохо, не пизди мне тут – за дорогой следи!

Я спохватился и снова вошел в транс. И сразу же в глаза бросились многочисленные метки работающих электроприборов. Я заорал в голос:

– Дюны на десять часов, пятьсот метров слева от нас там кто-то есть! Дюна на час справа от нас – вижу активность! На дороге в остове легковой машины что-то светится, возможно, мины!

Джош ударил по тормозам так что машина пошла юзом, врубил заднюю скорость и не обращая внимания на жалобный вой трансмиссии погнал вездеход задним ходом. Пулеметчик на крыше открыл огонь по обозначенным мной сопкам, а лейтенант заорал в рацию: «Мы атакованы, противник залег с обеих сторон дороги! На дороге мины! Повторяю, мы атакованы…»

И тут я увидел, как на вершине дюны в двухста метрах справа от нас поднялась фигура человека с трубой на плече и в нас полетела огненная стрела.

– Граната справа! – заорал я изо всех сил.

Джош отреагировал мгновенно – крутнул баранку, и выстрел гранатомета, который должен был прилететь точно в пассажирскую дверь спереди, ударил в колесо вездехода. Взрыв опрокинул бронированную машину, и я полетел, кувыркаясь по салону с мыслью: «В следующий раз надо пристегиваться!» Когда машина кувыркнулась в кювет, я крепко приложился головой об стойку автомобиля и потерял сознание.

В отключке я был недолго – пару минут от силы. Очнувшись, я услышал грохот разгорающегося боя вокруг нас. Вездеход лежал на крыше уткнувшись мордой в песчаный бархан из-под капота доносилось потрескивание и в салон шел дым. Никого кроме меня в машине не было, когда все успели выпрыгнуть, я не помнил. Пробормотав под нос пожелание лейтенанту Грабовски сдохнуть, я на четвереньках ринулся в полуоткрытую дверь водителя. На выходе из машины я ухитрился вляпаться в какое-то белесое говно, измазав руки и колени. Ругаясь на чем свет стоит, я распластался за перевернутым вездеходом со своим бесполезным золотым пистолетом в руке. Полцарства за автомат! Что здесь блядь происходит?! Кто с кем воюет и кто побеждает?

Песчаная буря усилилась и все вокруг застилала пелена несущегося с огромной скоростью песка. Этот песок мгновенно забил все мои физиологические отверстия, смотреть я мог только сквозь пальцы и сильно прищурившись. Грохот выстрелов и взрывов доносился со всех сторон сразу – похоже, что проклятая песчаная буря ни в малейшей степени не мешала чокнутым янки с энтузиазмом стрелять и взрывать друг друга. Да где все?! Что мне блядь делать?! Бежать обратно к колонне? Там только что-то громко взорвалось! Вперед идти – так там засели враги! Куда ни кинь – кругом клин! Ну Грабовски, тебе пиздец!

Выскочившую из песчаной бури фигуру человека с замотанной в какие-то тряпки головой и длинным ножом в руках я заметил в последний момент. Рука отреагировала быстрее сознания – вскинула пистолет, но вражина ловким ударом ножа отбил в сторону пистолет, и пуля напрасно взрыхлила песок возле машины. Тут бы мне и конец, потому что возвратным движением ножа этот демон пустыни уже вознамерился вскрыть мне горло, но тут я вспомнил, что огнестрел не главное мое оружие и убил противника мощным разрядом. Выскочившего вслед за первым гада я уже осознанно прибил разрядом. А в этой каше моя сила поэффективнее огнестрела будет!

С диким ревом двигателя из песчаной круговерти выскочил горящий БТР и помчался мимо меня куда-то на север, паля из пушек и пулеметов во все стороны. Куда они стреляли и видели ли куда едут, для меня осталось загадкой, да и рассказать скоро стало некому – БТР уехал недалеко, аккурат до заложенной в остове авто мины. Грохнуло знатно – боевую машину перевернуло, а меня взрывной волной уложило носом в песок и оглушило.

Кажется, наши проигрывали. Хотя какие это наши? Здесь никаких моих вообще нет, все остались в Тобольске. Я бы с радостью предоставил янки убивать друг друга, но отчего-то они еще и меня пытались на тот свет отправить!

Решив что от добра добра не ищут я сел на песок и прислонился спиной к машине. Здесь, по крайней мере, потише, чем на юге, где осталась колонна – треск выстрелов и грохот взрывов сейчас доносились как раз с той стороны. Дезертиры Черного Барта добивали охрану колонны. Мне осталось убедиться, что там все закончилось и пока эти отморозки будут грабить караван, попробовать уйти в пустыню и вернуться обратно в Салал. Если не заблужусь в этом песчаном месиве – не видно же ни черта!

Тут я вспомнил, что у меня есть радиостанция и хлопнул себя рукой по лбу – это же способ узнать, что происходит в колонне!

Радиостанция ухитрилась уцелеть в автомобильном крушении и даже гарнитура не оторвалась! Включив аппаратик и вставив наушник в ухо, я опять услышал вкрадчивый шепот, вкручивающий слова непонятного языка куда-то в подкорку как шурупы в доску. Сейчас он звучал угрожающе и как будто даже недовольно, но я наученный недавним горьким опытом постарался абстрагироваться и вслушаться в происходящее в отрядном канале. А происходило там много интересного!

– Меня прижали, меня прижали! – это Роки орет, – Противник на три часа!

– Винтовка заклинила, сука! – чуть не плача кричал Грабовски, – Не могу стрелять!

– Дипа подстрелили! Дип не умирай! Ааааааа! – а это кажется Чип.

– Надо отходить, нас всех здесь положат нахуй! – здесь не понял кто блажил высоким голосом полным паники.

– Отставить отходить! – это Мейсон, – Кавалерия на подходе!

Кавалерия? Он это серьезно, или просто их успокивает?

Не врал ушлый сержант – в звуки утихающей было перестрелки добавлялись новые участники, я услышал хлопки автоматического гранатомета и раскатистый выстрел орудия какого-то серьезного калибра.

– Они отходят! Отходят! – радостный крик Грабовски резанул по ушам.

Звуки перестрелки откатывались куда-то на восток. Кажется, пронесло.

Я утер пот со лба и с раздражением понял, что размазал то самое белесое говно с красными прожилками по лицу. Что это за херня? Вроде бы я на выходе из авто вляпался?

Я заглянул за машину и меня чуть не стошнило. Белесая хуйня оказалась мозгами пулеметчика, черепушку которого вездеход раздавил как орех. Пиздец!

– Рохо, ты живой? – послышался голос морпеха.

Я с испугу чуть было не пальнул на звук голоса, но в последний момент удержался, поставил пистолет на предохранитель и сунул в кобуру. Лейтенант, прихрамывая и подволакивая ногу, шел к вездеходу. Следом за ним топал водитель. Похоже, что отважные морпехи все время просто прятались где-то в кювете, но я не думал их винить, сам бы спрятался, если знал куда.

– Опа, здесь трупы! Кто-то завалил двух дезертиров! – вставил свои пять копеек балабол Джош, у которого лоб украшала свежая повязка, пропитавшаяся кровью.

Я молча подошел к ближайшему дезертиру, тому что решил поиграть со мной в фехтование, и сдернул у него с плеча старый добрый автомат Калашникова с черным цевьем и складным телескопическим прикладом. Потом, повозившись, расстегнул разгрузку с магазинами.

– Это правильно, – заметил неугомонный Джош, – Лучше поздно, чем никогда. Рохо, ты нашего пулеметчика не видел?

– Он под машиной лежит раздавленный в кашу, – зло ответил я, сдергивая с трупа арафатку и отличные герметичные очки с обтюраторами, – А его мозги сейчас на мне!

– Жаль Кирка, – вздохнул водитель, – Хороший парень был, надежный!

Освобожденная от очков голова дезертира упала на землю. Покойник оказался типичным европейцем, загорелый дочерна, и с впалыми щеками, весь высохший какой-то, с выцветшими белесыми глазами равнодушно смотрящими в небо.

– Парень, а ведь ты Барри Потрошителя завалил, – удивленно присвистнул лейтенант, – За него награда положена! Двадцать тысяч долларов, если память не изменяет!

«Он сказал не надо орден, я согласен на медаль…» на русском сказал я.

– Чего?

– Короче, давайте Потрошителя этого вы на себя запишите, – сказал я утомленно, – Мне за такой мелочью даже нагибаться в падлу.

– Ты серьезно? Спасибо браток! – обрадовался Джош.

– Твои братки в овраге лошадь доедают, – буркнул я на русском, вытирая чужие мозги с рук и лица арафаткой и отбрасывая ее подальше.

– Это типа по чилийски «пожалуйста» ты сейчас сказал?

– Типа того.

Отличные герметичные очки с обтюраторами, которые я надел все еще хранили запах предыдущего владельца, этого самого Барри Потрошителя. Судя по кличке, мужик был крут и суров, опять же чуть было меня одним ножом не завалил, да не знал что у меня туз в рукаве, иначе просто подстрелил, не вступая в ближний бой. Был бы на моем месте тот же Джош, валяться ему здесь с распаханным горлом по любому.

Бой в отдалении утихал, слышались только отдельные очереди. Одновременно утихала буря, и даже Шорох в наушнике угомонился – бормотал что-то едва слышно и жалобно. Бляя, похоже местное безумие заразно – я уже начинаю различать эмоции в звуках природного явления! Что дальше? Буду жрать наркоту горстями, и развлекаться стрельбой по выдуманным розовым слонам?!

Я накинул на тебя разгрузку с магазинами, повесил на плечо калашников и побрел по шоссе на юг к стоящей на шоссе колонне. Надо было кое-кого навестить.

Конвой был разгромлен. На дороге и на обочине стояли разбитые и расстрелянные грузовики, лежали неподвижные тела. Чуть поодаль стоял и чадил подбитый БТР. Вокруг машин суетились люди, выносили и перевязывали раненых. Я обратил внимание, что все они имеют нашивки частных военных компаний. А когда проходил мимо лежащего на боку грузовика, пинком открыл выпавший из кузова и треснувший зеленый ящик с армейской маркировкой. Внутри оказался песок. Все понятно, больше вопросов не имею.

Своих соратничков по экспедиции я нашел за грузовиком, тихо парящим пробитым радиатором на обочине. Лейтенант Грабовски стоял на коленях и перевязывал бинтами торс Дипа. Бинты моментально пропитывались кровью, но Грабовски доматывал один моток, потом молча протягивал руку, получал другой рулон и снова начинал мотать. Я замялся – желание дать этому гаду в морду не прошло, но было совсем не к месту.

– О, Рохо, ты живой? – обрадовался Мейсон, – А что это у тебя на башке?

– Это мозги, – любезно сообщил я сержанту, – Нет, не мои. Но спасибо что спросил, мне приятно, что ты за меня переживаешь.

– Автомат с очками где-то раздобыл, – присвистнул Роки, – Никак повоевать пришлось?

– А как же, – зло сказал я, – Если вы не в курсе, то Грабовски меня в головной дозор запихнул! И полетать в подбитой машине довелось и повоевать…

– Понимаю твое недовольство и готов поговорить по мужски, – не прекращая бинтовать Дипа твердо сказал Грабовски, – Но предлагаю отложить разборки до того момента, как мы прибудем в Маскат и раненые окажутся в безопасности!

О как заговорил. Речи не мальчика, но мужа. И откуда что взялось? Так-то он прав, да и запал у меня уже кончился – навоевался я сегодня.

– Да проехали, – вяло махнул я рукой, отошел подальше от всех, уселся на оторванное колесо, достал сигариллу и прикурил от разряда между пальцев.

– Хороший фокус, еще раз покажешь? – спросил вынырнувший неизвестно откуда морпех.

– Не охота перед людьми, что нас всех подставили клоуна изображать, – ответил я.

– А ты догадливый. Как понял?

– В колонне одни подрядчики – их не так жалко. В ящиках песок вместо оружия. Кавалерия, по-любому ехала следом, так чтоб на глаза не попасться и только и ждала, когда дезертиры в бой втянутся и завязнут.

– Если ты не заметил, то я вместе с тобой голову в ловушку сунул.

– Заметил, только потому с тобой и разговариваю, а не на хуй шлю.

– Я хотел поговорить о продолжении сотрудничества, но, вижу, ты не в настроении, – сказал лейтенант, вставая, – Как закончишь сопли на кулак мотать и себя жалеть позвони, вот моя визитка. Заодно и награду за Барри получишь.

– Капитан Стэнли Джонс, армейская разведка? – поднял я брови, – Серьезная птица, а ходишь в дозоры как простой лейтенант какой-то.

– Иди ты в жопу, Рохо, – веско посоветовал мне псевдолейтенант, – Ты сегодня был полезен, так что за мной должок. Но бесишь ты меня неимоверно, с трудом сдерживаюсь, чтоб тебе ногу не прострелить!

И уковылял куда-то по своим важным капитанским делам, не дожидаясь пока я придумаю остроумный ответ. Я сидел на колесе, курил и просто смотрел в пустыню. Вокруг разгромленной колонны лежали тела нападавших. Я насчитал всего десятка три человек. И никакой техники! Даже если кому-то удалось уйти, то получается что несколько десятков дезертиров с ручным оружием в пух и прах раздолбали колонну с бронетехникой и парой сотен личного состава?! Это же просто монстры какие-то! И ведь они почти добились своего, если бы не подоспела кавалерия, все уже были мертвы! Что за безумное место, в котором банды иррегуляров гоняют в хвост и гриву регулярные войска?

Кавалерия, добив в пустыне отступивших дезертиров, вернулась к колонне. Оказалось, что нас спасал второй батальон шестьдесят седьмого моторизованного полка вооруженных сил САСШ. Сначала сунул в пекло а потом спас, ага. Похоже, что военные подрядчики здесь в роли пушечного мяса ходят. Ладно хоть медиков своих дали чтоб раненых удержать. Одного Грабовски сразу же потащил к нашим. Чернокожий фельдшер в песчаном камуфляже посмотрел Дипа, пощупал пульс, поднял веко, надавил на глаз и равнодушно констатировал: «Этот мертв».

– Как мертв? Не может быть! Лечи его, сука! – заорал, брызгая слюной Чип, хватаясь за оружие. Мы навалились на парня, отбирая винтовку и выкручивая руки, наемник рычал и рвался из захвата. Фельдшер, не снимая руки с короткого автомата, осторожно отступил задом и холодно сказал, не сводя глаз с Чипа:

– Этого с собой больше не берите, а лучше уберите из Омана совсем – слишком слаб, корм для Ока!

И с этими словами был таков. Чип продолжал буянить, пока Мейсон не вкатил ему в плечо что-то из шприц-тюбика, после чего парень обмяк и позволил себя разоружить и связать. Наш маленький отряд продолжал терять людей, а ведь мы даже до Маската не добрались!

Через пару часов мы смогли-таки выдвинуться в Маскат. Подбитые грузовики взяли на буксир бронетранспортеры вояк, и разбитая колонна медленно и печально двинулась дальше на север. Скорость продвижения снизилась еще сильнее, так что ехать пришлось всю ночь и прибыли в Маскат мы только на исходе следующего дня.

В Маскате нас уже дожидались давно снятые номера в гостинице, но сначала пришлось битый час долбиться в закрытые ворота армейского морга, чтоб сдать уже начинающее пованивать тело Дипа. Открывший нам санитар лыка не вязал – был пьян до изумления. Принять труп он отказался и даже начал качать права, но Мейсон угомонил этого придурка одним хорошим ударом в челюсть, после чего снял с пояса ключи и мы сами занесли тело товарища в холодильник.

Санитара мы тоже затащили внутрь и бросили на прозекторский стол, после чего побрели в гостиницу, где лежал связанный и обколотый Чип.

Я скинул с себя пропотевший, пыльный армейский комок и подумал, что надо его постирать, после чего нашел в себе силы сходить в душ, после чего упал в койку и мгновенно вырубился.

Глава 12

Я сидел за столиком армейского кафе и потягивал очередную, уже третью чашку кофе. Странное дело – дома я этот кофе не любил, а здесь только его и пью. Может быть потому что нормального чая здесь не достать? Чай здесь знали только одного вида – самый поганый а-ля «пыль индийских дорог» расфасованный в разовые пакетики для заварки. Уж лучше я кофе попью.

Шел уже третий день нашего пребывания в Маскате. Экспедиция зависла в тумане неопределенности, что будет дальше, мы не знали. Похоже, что наши заказчики тоже не знали – отряд потерял транспорт, все оборудование и одного бойца еще до того как вышел из стартовой локации. Чип медленно отходил после смерти брата, но был сам не свой – ни с кем не разговаривал, целыми днями сидел, глядя в одну точку, так что его тоже условно можно было считать небоеспособным. Тело Дипа сначала хотели отправить на родину для погребения, но после того как нам озвучили стоимость подобной услуги, просто и без затей сожгли в местном крематории.

В первый же день я обошел весь Маскат, по крайней мере ту его часть, в которой теплилась жизнь. Какая-то активность в нем была только в той части, где находилась оккупационная администрация САСШ и в порту. В центре Маската находился большой госпиталь, административные здания, несколько военных гостиниц и пяток заведений общепита – кафешки и бары. В два из них пускали только военнослужащих ВС САСШ, три остальных оккупировали подрядчики. Интереса ради я побывал во всех трех – только чтоб понять атмосферу этого города. Увиденное и услышанное мне сильно не понравилось – кругом царила атмосфера безнадеги и декаданса. Наемники бухали по-черному, наркотики употреблялись почти открыто. Я-то думал, что неадекватные «дятлы» на блокпосте в Салале это аномалия, а оказалось что вполне себе местная норма. Разложение оккупационных сил САСШ в Омане изумляло, по крайней мере в среде подрядчиков. Мне стало интересно – неужели в кадровых частях ВС САСШ такая же картина?

Еще больше меня удивил порт Маската. В порту находился большой нефтеналивной терминал, который выглядел брошенным. Да и вообще, весь порт так выглядел, кораблей в порту я увидел всего два и это были патрульные катера, приписанные к базе. Людей в порту почти не наблюдалось. Один из немногочисленных докеров с которым разговорился, угостив сигареткой, рассказал мне, что за последние полгода в порт зашли пара дюжин судов снабжения и аж целых два танкера. И оба не за нефтью, наоборот – они привезли в Маскат топливо! Раньше я искренне считал, что САСШ находятся в Омане ради нефти, но теперь я просто не понимал, какого дьявола они здесь забыли. И ведь совсем не секрет, что оккупационная администрация контролирует только несколько опорных пунктов на побережье за пределы которых, бравые янки не рискуют выходить иначе как крупными и хорошо вооруженными отрядами. И то регулярно отхватывают люлей от дезертиров Черного Барта. Ну и где логика, в чем смысл происходящего? Неудивительно, что народ спивается и с ума сходит – бессмысленность нахождения янки в Омане очевидна даже мне, хотя я здесь и недели не провел. Обойдя за день весь Маскат и не найдя ничего интересного, я решил расценивать предоставленное свободное время как отпуск, который можно потратить в свое удовольствие и закрылся в гостиничном номере выходя только для приема пищи.

Воспользовавшись свободным временем разобрал и почистил свое новое оружие. Автомат Калашникова, доставшийся в наследство от Потрошителя оказался в отличном состоянии. С удивлением понял, что он под американский стандартный патрон пять пятьдесят шесть. Наверное, экспортный вариант. На автомат были установлены простенький коллиматорный прицел и отличный светодиодный фонарь с регулируемым световым пучком. Спасибо тебе Барри, выручил. Жаль, что нож не догадался подобрать с тела, судя по насечке, оставшейся на пистолете, тот был из отличной стали.

Сначала хотел было позвонить капитану Джонсу и потребовать награду за Потрошителя, но потом передумал. Во-первых, коммуникатора у меня не было, а во-вторых мой липовый чилийский паспорт не выдержал бы серьезной проверки, и я не хотел проверять, как отреагирует Джонс, когда узнает, что чилиец Адриано Рохо на самом деле беглый гангстер Андрей Рудов, разыскиваемый за убийство полицейского в Москве. Черт с ними с этими двадцатью штуками баксов. Никогда не держал в руках подобной суммы – не стоит и начинать! Эх!

От нечего делать начал смотреть второй сезон «Стражей» – на Косумеле мне этим заниматься было некогда. Сразу отметил возросший уровень технического и информационного оснащения команды – рейтинги шоу росли, инвестиции соответственно тоже. В этом сезоне Стражи начали делать вылазки за пределы САСШ – после серьезной подготовки и разведки команда суперов совершили короткий рейд в бывшую Мексику, где устроили настоящий разгром наркокартеля Кали – счет сгоревшим лабораториям и убитым боевиков картеля шел на десятки если не сотни. Смотрелось все это как захватывающий боевик, с той только разницей, что это были настоящие схватки и настоящие трупы!

Мой незапланированный отпуск закончился вечером третьего дня. Ко мне в номер заглянул сержант Мейсон и сказал, что нашел нам транспорт и распорядился готовиться выдвинуться завтра после завтрака, с чем и вышел. Я пожал плечами и вернулся к просмотру шоу.

На следующее утро после завтрака я стоял и недоуменно разглядывал две машины, которые Мейсон назвал нашим транспортом. Под этим словом он подразумевал два видавших виды пикапа гражданского исполнения. Никакого бронирования, ни даже легкого пулемета в кузове – ничего! На окна были наварены мелкие сетки для защиты от камней и только.

Сержант Мейсон только руками развел в ответ на мой недоуменный взгляд:

– Ничего другого достать не смог! Здесь с машинами большая проблема, знаешь ли.

И тут я во второй раз серьезно задумался – а не отказаться ли мне от этого дурацкого похода? Не думаю, что Кван будет всерьез возражать, все-таки я на другое подписывался, когда соглашался на участие в шоу. Жаль будет если я не получу того, что он мне пообещал, это ключевой момент в моих планах, но и подыхать в местных гнилых раскладах совсем не хочется. Что делать? Может монетку подбросить?

Я извлек из кармана серебряный реал и щелчком пальца запустил в полет. Поймал, но шлепнуть на тыльную сторону ладони не успел – мой кулак сжала рука Мейсона, а я даже не успел увидеть, как он ко мне подкрался, ебаный ниндзя.

– Не спеши принимать поспешные решения, Андрей! – тихо сказал мне сержант и отошел.

И отошел. Я сначала хотел съязвить, а потом чуть язык не проглотил – он назвал меня моим настоящим именем! Да кто ты такой, мать твою?! Хотя это вопрос маловажный, гораздо важнее другое – что он про меня знает и какие от этого могут быть проблемы? Пожалуй, что надо исходить из самого плохого варианта – он знает все, и если я попробую взбрыкнуть, он вполне может сдать меня военной полиции как беглого преступника. Так что вопрос ехать или нет отпал. Надо ехать и надо разговаривать с сержантом. Если получится договориться – хорошо, а если не получится, то обратно он может и не вернуться…

Я ухмыльнулся самой злобной ухмылкой из своего арсенала суперзлодея и обнаружил, что пистолет неизвестно каким образом оказался у меня в руке. Ближний Восток за несколько дней сумел вбить в меня рефлекс, который никак не получалось привить Энрике: при первом признаке опасности хвататься за оружие.

Пикапы были четырехместные, так что мы, с комфортом разместились в кабинах. Кузовы были забиты пластиковыми пятилитровками с водой, канистрами с топливом и сухпайком – пачками галет и коробками с саморазогревающимися консервами. Особняком лежали костюмы радиологической защиты. Мы полезем в зараженные районы?!

Мое место оказалось в голове колонны – меня посадили на пассажирское сидение, место водителя занял Мейсон. Но что меня удивило, так это Чип, который садился во вторую машину, и он был при оружии!

– Что за дела? – возмутился я, – Кто доверил этому психу оружие?!

– Спокойно, Рохо, Чип в норме! – заверил меня Мейсон.

Я только фыркнул на это заявление. Три дня назад Чип кидался на всех подряд и кусался, а теперь он в норме? Хороша норма! Да на его фоне даже я само воплощение адекватности! Грабовски со Слаем и Роки вышли из гостиницы и сели в машину с Чипом, чему я был только рад.

В нашу машину сзади уселся Марк. Я обратил внимание, что он поменял свою электромагнитную винтовку на огнестрельный автомат. Мейсон, к слову, тоже перевооружился в отличие от Грабовски, Роки, Слая и Чипа которые остались верны своим навороченным электромагнитным винтовкам.

Ну, хоть Мейсон с Марком пытаются адаптироваться под местные условия. Как там сказал Джош: лучше поздно, чем никогда? А кстати, надо еще кое-что сделать.

Я достал из кармана пачку презервативов и натянул один на ствол своего калашникова. Мейсон только хмыкнул, а Марк с заднего дивана похлопал меня по плечу – молодец, мол, и жестом попросил одну резинку для себя. Если бы я своими ушами не слышал, как тот говорит, решил бы что он немой, ей-богу.

Мейсон вздохнул глубоко и сказал в гарнитуру радиостанции:

– Ну, что, парни, поехали, с богом, с молитвой!

Я даже поперхнулся, когда это услышал, настолько это не соответствовало сложившемуся у меня образу сержанта Рэда. Ни разу не видел, чтоб сержант хотя бы перекрестился. Кому ты здесь молиться решил в этом забытом богом и людьми месте? Разве что сатане, он может и услышит.

Да уж, чем дальше, тем страннее ведут себя люди, может здесь в воздухе что-то распыляют? А еще мне непонятно почему приказ о выдвижении отдал сержант, а не лейтенант Грабовски. У нас что, смена лидера? Карманный переворот в отдельно взятом отряде? Ничего не понятно, хотя, пожалуй, эту новость можно считать положительной – Мейсон как командир меня устраивал, в отличие от Грабовски.

Мы выехали от гостиницы, миновали здание военной администрации САСШ, госпиталь, и въехали в старый Маскат, в котором я не бывал, потому что там никто не жил уже лет двадцать. Я уже знал, что Султанат Оман не участвовал в войне Судного Дня и остался относительно цел, но население из него все равно сбежало, вслед за своим султаном, который улетел из своей столицы сразу же после того как прозвучал первый ядерный взрыв в Саудовской Аравии. И правильно сделал, потому что хоть ядерных ударов Оману и не досталось, зато последствий этих ударов султанат получил сполна: страну просто засыпало радиоактивным песком, который принесли бури из глубин Аравийского полуострова, а следом двинулись миллионные толпы беженцев и дезертиров, которые разграбили и опустошили города и оазисы маленькой страны.

Справедливости ради надо сказать, что сбежали из Омана не все – тех немногочисленных аборигенов, которые остались жить в собственной стране, янки наградили кличкой «песчаные крысы» и почему-то ненавидели до зубовного скрежета. На мои осторожные расспросы, почему так, мне отвечали уклончиво, что-то типа: «сам увидишь». Количество странностей и несуразиц в этом гиблом месте было ненормально много, и я уже дождаться не мог, когда наконец смогу вернуться на тихий и понятный Косумель.