Текст книги "Поворот судьбы. Книга 1 (СИ) "

Автор книги: Андрей Янусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Андрей Сергеевич Янусов
Поворот судьбы
Книга первая

Пролог

Когда-то в мире существовали избранники богов. Каждый из них олицетворял собой всю мощь своего бога. Это было прекрасное время для мира Зейрос. Тогда только начал происходить рассвет цивилизации мира. В то время не было войн, расовой вражды и ненависти ко всему необъяснимому. В вашем мире это время могло бы называться утопией. Но не зря было сказано, что оно «было».

Все изменилось из-за кометы. В ничем не примечательный день она влетела в атмосферу того мира. Если бы она просто пролетела, оставляя за собой прекраснейший свет, всё бы обошлось. Но увы, по какой-то неведомой причине эта комета взорвалась.

Весь мир следил за полётом и сиянием этого прекрасного тела, даже боги. У них в это время состоялся пир в честь этой кометы, которая гостила в их мире через каждые 397 лет. Замечу, даже боги не знали, что она собой представляет, они считали, будто это создатель всего сущего так оказывает внимание своим созданиям.

Итак, множество взоров было обращено на «маленькое око создателя», когда произошел взрыв. Он был такой силы, что избранники, вовремя понявшие опасность и создавшие вокруг себя на определенное пространство защиту, истратили почти всю энергию богов, накопленную за всё время пребывания в мире Зейрос. Каждый избранник был напрямую «подключен» ко всему запасу энергии своего бога.

В результате, некоторые материки были полностью уничтожены, а другие с помощью избранников сохранились где-то на тридцать или сорок процентов.

Через несколько десятков лет (а избранники были бессмертными и в принципе никогда бы не смогли постареть, независимо от расы) когда мир более-менее пришел в равновесие, боги, поняв какую угрозу для них представляют их же избранники, решились на необдуманный шаг. Они заключили сделку с нейтральной ко всему богиней смерти – с Хель. К тому же она не являлась постоянной богиней Зейроса, но почему-то выбрала в этом мире себе избранника. «Ради забавы», – подумали боги…

Боги заключили сделку и явились к великим магам того времени за «помощью». Необходимо заметить, что божественная энергия – это не магия, а значит и избранники не маги. Ну вот, соблазненные обещаниями богов, маги со временем сплотили вокруг себя людей, создали королевства, гильдии. Когда они посчитали, что собрали достаточную силу, начали охоту за избранниками богов, объявив тех отрекшимися от неба.

Началась Великая Битва. Она продолжалась несколько веков, завершившись смертью психопата, который по сути являлся сильнейшим из избранников. Этот человек был избранником Сеула, бога крови и плоти.

А избранник Хель куда-то исчез, что привело к недоумению богов. Но те убедившись, что того в мире нет, успокоились. И в Зейросе закончилась утопия…

Касательно о том, что случилось с избранниками богов. Ведь боги пошли против природы, решившись избавиться от них. Так как по существу они были бессмертны (избранники), Хель отправила их в разлом времени и бытия, где не властвовал никто, ну разве только создатель.

Эти несчастные существа, разрываемые самим временем исчезали, как будто их и не было вовсе, но один держался. Держался для того, чтобы отомстить и свергнуть богов на землю, чтобы те познали его муки. Это был Мефистопель, избранник Сеула. Под влиянием того разлома, он терял черты лица, свою силу, пока не превратился в тень. Тень, ожидающую того мига, когда ей представится возможность вернуться…

Глава 1. Как всё было…

Все началось с моего совершеннолетия. Сегодня, 15 Зевола 1358 года от Великой Битвы. Просыпаясь, я с удивлением обнаружил, что сегодня мне не снились кошмары, а то в последнее время наблюдался за мной этот «грех». Взглянув в маленькое окошко, понял, что сейчас где-то полдень.

– Хоть на этом спасибо. – пробормотал вслух. Сам не знаю к кому обращался за чудесное начало дня, но, по-видимому, был услышан, раз солнечный луч заглянул ко мне в комнату.

Пока умываюсь, расскажу про свою обыденную жизнь. Звать меня Ивир Торсон, сын Сората и Лейлы. Не буду долго их описывать, скажу одно – любящие родители, которые знают толк в воспитании детей. Есть младший брат Нир, восемь лет от роду, который любит что-нибудь натворить, а потом скинуть результаты баловства на меня. Ну и достается же ему от меня! С нами живут две сестрички близняшки Лейла и Айла, шестилетние добряшки. Несколько лет назад поздно ночью к нам постучались два странника вместе с еще маленькими девочками. Мне тогда было, примерно, четырнадцать. По ощущениям я до сих пор помню, что испугался этой ночи. Отец настороженно их впустил. Потом они заперлись на кухне, о чем-то долго говоря. А мне пришлось сидеть с Ниром, так что не знаю о чём был разговор. Но под утро, я уже спал, странники ушли, оставив девочек. Каково же было моё удивление когда обнаружил, кхм, прибавление в семействе! Ну что-то я заговорился… Мне сегодня исполняется семнадцать! Уже взрослый. А это значит, что мне пора заводить семью. Не жить же всё время на чердаке в родительском доме? Эх, время… как бы я хотел вернуться в детство! Вот бы ещё раз послушать волшебные истории старого деда. Раньше все дети, в том числе и я, сбегались послушать его и окунуться в настоящие приключения героев. Любил же я тогда представить себя в роли благородного рыцаря, убивающих драконов и эльфов наповал. Кхм! Что-то я опять отвлёкся. Так-с, живу в деревушке Помидия, расположенной вблизи границ баронства Нольтского, страны Хорос, мира Зейрос. Через нашу деревню часто проезжают обозы, караваны и путешественники, так что есть, на что посмотреть и что послушать, избавляя себя от скуки. Недалеко протекает небольшая река, носящее звонкое имя – Журчащая, в которой с наслаждением я часто плаваю. А чуть впереди находится Карновый лес. Обычно мы с отцом ходим туда охотиться на мелких животных. Например, ставим силки на зайцев, с хорошей удачей получая мясо и меха. Чтобы ещё рассказать? Вроде бы всё насущное поведал.

Закончив полоскание, окинул взглядом чердак и спустился по лестнице вниз, к родным. Только завидев меня, соревнуясь между собой в скорости, подбежали сестрички с Ниром, крича на весь дом:

– Братик, блатик с днём рождения! – и, дергая меня за штанину – Покатай, пожалуйста…

– Аэх! Кто бы меня покатал. – зевая, промямлил я, со вздохом опускаясь на четвереньки. Они часто просили меня об «катании, как на лошадке», чтобы потом с гордостью хвалиться перед деревенской ребятней. Ведь что может быть лучше, чем оседлать, словно лошадь, старшего брата? Немного отвлекшись мыслями на примерный распорядок сегодняшнего дня, подскочил от резкой боли в спине. Вернее – сильно дернулся. Забиравшаяся ко мне на спину Айла упала бы, если бы не Нир, вовремя поддержавший ее. Фух, пронесло!

– Впелед мой конь! Неси нас быстлее ветла! – весело закричала Лейла, усевшись за сестрой. Подыгрывая девочкам, я попытался издать ржание лошади. Но увы, не похож я на коня. Побрел по дому, стараясь не скинуть вцепившихся в рубаху и волосы сестрёнок.

– Аааа, хаха. – восторженно кричали девочки на моей «многострадальной» спине, пока я их не довез до кухни. Там уже хозяйничала мама, расставляя блюда на стол. Отец сидел и уже, в какой раз перечитывал свою любимую книгу, купленную давным-давно у проезжающего путешественника. А мама разливала суп с зеленью по чашкам. Увидев это, дети, сразу же забыв об «лошадке», начали наперегонки занимать места за столом и рассказывать свои сны. Я встал к открытому окну, чтобы ощутить свежесть гуляющего по кухне ветерка. Благодать!

– Что-то ты сегодня поздно встал, сынок. – произнес отец, закрывая книгу.

– Приснился хороший сон. – ответил я весело, не отрывая взгляда от улицы. Хорошая погода! Ярко светит солнышко, на улице сухо и на небе редкие пушистые облака летят по своим делам. Ветер весело резвится, поднимая в воздух пыль и шевеля листья деревьев и кустов. Соседские ребятишки играют в догонялки, наверное, с самого утра. Коты и кошки греются на солнышке, иногда приоткрывая глаза, чтобы посмотреть, кто там идет.

– Голые девушки случайно не снились? – спросил отец, и тут же рассмеялся во весь голос, приговаривая:

– Когда же ты найдешь себе девушку? Пусть даже пока без женитьбы. Ведь, твой друг Свирь уже женился на Рельсе, да еще в скором времени у них будет ребёнок!

– Пока не лежит у меня сердце к супружеской жизни. Тем более из-за «богатства». Свирь рассказывает, как плохо ему живется. Мол, забота о жене, работа, а свободного времени почти не остается чтобы с нами погулять. Говорит, лучше быть свободным. Ах да! Свирь старше меня на два года, если ты забыл. И еще Рельса сегодня не отпустила его с нами выпить за мое здоровье. А он послушался! Не хочу я такой жизни, как у него. Уж лучше жениться по любви или вовсе не жениться. А пока я никого не люблю… – немного смущаясь.

– Как это никого не любишь? А Халу? Отец ее намекнул что не прочь видеть тебя своим зятем. – подколол Сорат, вспомнив неприятное происшествие произошедшее со мной и этой девушкой. Вернее сказать – со мной. Почему все это вспоминают?! Как же хорошо бы мне жилось, если бы все забыли этот случай!

– Вот её точно не люблю. Признаю, красавица, и на ней многие хотят жениться, да еще свекор староста. Просто… не привлекает она меня ничем. А из-за того раза я большей к ней не подойду… Ну зачем она нажаловалась?! Шутка же была!

– Сам виноват. Впредь умнее будешь! – вмешалась мама.

Произошел этот случай так: 13 Фиру, мы с друзьями отмечали день рождения моего друга Дороса, в местной таверне «Ржавая подкова». Хозяин таверны был мужик по имени Варик, он раньше служил в войсках Холоса, пока не подкопил деньжат и приехал к нам. У нас построил таверну и женился на Юре. Каждый вечер после тяжелой работы у него собирается вся деревня, чтобы отдохнуть. Нас было шесть человек: Дорос, я (Ивир), Лясь, Жак, Харук, Жер. Один Жер из нас толстяк, но этот его… скажем так – недостаток компенсирует хорошее отношение к людям. В деревне мы образец честности и благородства, отчего остальные парни завидуют нашей дружбе. Всегда вместе гуляем, никого из своих не бросаем в беде и вся остальная шпана нас сторонится, но что-то я ушел от темы. Короче, полночь, сидим в «подкове» пьяные. Вокруг шум, гам, веселье во всей таверне! Жак рассказывает разнообразные похабные истории, как вдруг Дорос прерывает его:

– Эй, Ивир, а слабо ли тебе поцеловать первую встречную?

– Мнеэ? Ты что, нэслабо! – (язык заплетался), с вызовом глядя на него. Эх, ведь я же тогда был в стельку пьян и горько жалею, что так ответил.

– Тогда пошли, покажешь нам, на что ты способен! Никто же не против?! – привлекая внимание, последние слова выкрикнул он. Хорошо, что не добился своей цели, а то бы мой позор воочию увидели бы многие.

Итак, я, Дорос и Свирь вышли из теплой таверны на прохладный воздух. Приближалась зима. После душной таверны пришла такая долгожданная прохлада, что вызывало радость на душе. Хором выбрав направление, пошли бродить по деревне. По пути попадались лишь в стельку пьяные мужики, разбредавшиеся по своим домам. И сопровождал нас собачий лай, особенно часто, когда слишком близко подходили к ограде какого-либо дома. Ночь была холодна, отнимая тепло разгоряченных тел и превращая в туман наше дыхание. Замерзая и зевая на ходу, лично я трезвел. Спутники, наверное, тоже. Поплутав немного и сплюнув, я уже хотел пойти обратно в такой уютный трактир, как вижу, впереди идет какая-то девица. Ну… не сговариваясь с друзьями, окликнул ее, чтобы она остановилась. Примерно так: «Стоять! Бояться!». От страха на секунду замерев на месте, она побежала, чем сильно меня разозлила. В гневе на этот чертов спор, на эту девку, я побежал за ней, повалил на землю и крепко поцеловал. Дальше рассказывали удивленные друзья: она ударила мне по голове, отчего я отключился, и, свалив мою тушу с себя, побежала в слезах домой. На следующее утро примчался староста, выяснять отношения, но мой отец быстро его успокоил. После этого по Помидии ходили разные слухи, будто я тупой насильник и всякие неприятные истории обо мне, выдуманные сплетниками. Слухи быстро увяли не без помощи друзей и отца, но память о случившемся осталась.

– Ну что, все к столу. – вывел из воспоминаний мамин голос. И, сказав пару тостов за мое будущее, приступили к праздничному обеду… Спустя некоторое время, я собрался идти в «Ржавую подкову» на встречу с друзьями. Надо же отметить это дело с ними, как это делалось всегда по праздникам. По пути к трактиру я любовался закатом солнца и думал, как пройдет грядущая пьянка. Навстречу шли редкие прохожие, торопящиеся по своим делам кто куда. Или, как я, наслаждающиеся последними мгновениями вечера. По деревне носился теплый ветерок, взметая в воздух пыль, и закручивая ее, в маленькие смерчи. Домашние животные шумели, придавая прогулке спокойствие.

В трактир я вошел умиротворенный. Кинув взгляд на полупустой зал, подошел к уже собравшимся за дальним столом друзьям. Вид у них был несчастный. Чувствовалось их сомнение в предстоящем разгулье.

– Что такие угрюмые, ведь я же за сегодня плачу? – присаживаясь к ним, попытался их развеселить.

– Да, понимаешь, Ив, нас сегодня, наверное, сглазили. Преследуют все время неудачи. Вот, пока шел сюда, на пустом месте несколько раз запнулся, да еще успел побывать в драке из-за пустяка. – указывая на синеющий синяк на щеке, сказал Жак. Остальные его, молча, поддержали.

– Как бы чего дурного не произошло – грустно продолжил Лясь. Жер на реплику друга согласно кивнул.

– Детская сказка. Вы что ребята, не могли придумать более правдоподобную отговорку? Да. Чепуха! Какие могут быть в обычной пьянке неприятности!? – посмеялся я, но друзья посмотрели на меня, как на больного. Неужели они всерьез? Выглядело все так, будто они хотят меня надуть, а потом со смехом сказать будто бы пошутили.

– Ну, поживем, увидим… – хмуро произнес Лясь, наблюдая, как я встаю. Посидев в тишине завядшего разговора, направился к стойке Варика. Петляя вокруг столов, размышлял о прошедшем разговоре. Что-то тут не чисто. У меня два предложения: либо врут друзья, только зачем им это надо? Либо говорят правду, что приводит к мысли о старушке судьбе. А это сказки…

Варик с любовью протирал свою стойку, чуть ли не до блеска, и недовольно посмотрел на меня, когда я подошел и начал перечислять съестное. Вдаваться в подробности не буду. Выслушав, он лишь спросил: «Заплатить-то есть чем?», на что я положил две серебряные цузы Так называются наши деньги, один серебряный цуз равен стам медных киров, а один золотой верш равен сорока серебряных цузов. У нас в деревне цузы – большие деньги, так как мы расплачиваемся в основном кирами… После чего пошёл к своим друзьям, и мы начали ждать, когда же трактирщик позовет забрать еду. Через десять минут напряженного разговора о сегодняшнем дне, меня наконец-таки позвали забрать еду, и мы начали пьянку. Друзья ощутимо веселели после каждой выпитой кружки – расплываться в улыбках, потом рассказывать смешные истории… За весельем мы даже не заметили, как трактир под завязку наполнился. В подкове стало шумно, везде стоял мощный гул от громких разговоров, да споров. А мы были в состоянии полного опьянения, поэтому происходящее в трактире нас не интересовало и, в общем, на все было наплевать. Хотелось немного вздремнуть. Я только начал засыпать, как мимо уха пролетела тарелка и разбилась с громким треском об наш стол, будя осколками и звоном, было заснувших Жака и Жера. Я с недоумением обернулся, думая, кто же такой богатый, что решился бить посуду Варика. Хозяин подковы не любил когда ломают его имущество, поэтому за испорченную вещь всегда брал в два раза дороже. Обернувшись, в моем пьяном разуме возникло удивление. Абсолютно все, кто был в трактире, били друг друга, стараясь, чтобы противник потерял сознание на полу. Если им удавалось это, они находили новую цель и продолжали веселье. Будто какое-то бешенство завладело всеми. Нет… Трактир наполнился безумием.

Вообще-то в ржавой подкове редко кто дрался. Сюда приходят после тяжелой работы отдохнуть, выпить с друзьями по пивку или медовухи, обсудить какие-нибудь новости. А не тратить впустую силы. Женщины или дети после заката солнца уходили домой, чтобы дать мужчинам почувствовать себя свободными….

Мы пропустили начало драки, но судя по всему, сейчас мордобой шел с все большим ожесточением. По трактиру летали все предметы мебели, и иногда даже люди, запущенные добрыми соседями. Пока мой пьяный мозг придумывал, что же делать, за меня все решила судьба, а именно в голову что-то прилетело, и я почувствовал, как гаснет сознание….

* * *

Очнулся с резкой болью в голове и лёгкой паникой. Вокруг была только тьма. Я сначала подумал, что помер. Да еще так глупо! Правда, после секундного раздумья пришел к выводу – закрыты глаза. Попытка их открыть ни к чему хорошему не привела, в голове разлилась резкая боль. Пришлось ждать когда все пройдёт. Медленно открыл глаза. Все плавало, кружась в темном хороводе, очертания предметов были размазаны. Когда зрение восстановилось, и я смог нормально видеть, понял, что лежу на грязном полу, на правой щеке, и не могу повернуть головы или хотя бы подняться. Все тело болело, как будто в меня вставляли раскаленные иглы или перенапрягся, хотя со мной это случалось не часто. Или, наиболее вероятно, по мне ходили, как по тряпке. Удивительно, как же я оказался цел?

Так, валяясь на полу, размышлял о друзьях. Неужели тоже где-то валяются? Хоть бы целыми. Эх, как жаль, что они оказались правы! Неприятность случилась, да еще какая! Я то думал, обманывают. От осознания своей ошибки решил извиниться перед ними, когда увижу. Еще немного полежав, принял сидячее положение и огляделся, поражаясь, что стало с трактиром. По нему, будто пронёсся ураган. Ураган! Тут и там лежали побитые и пьяные тела людей. Кровь, была кровь. Только один ее вид вызывал во мне противоречивые чувства: тошнило и хотелось закрыть глаза, еще возникало желание прикоснуться к ней. Прикоснуться к чужой крови! Это ненормально! Хорошо, что я не делал этого, хотя у меня всегда было так. Стараясь не замечать кровь, обратил внимание на расположение людей. Все валялись в разных позах – некоторые дрыхли в обнимку друг с другом, другие с предметами мебели, но главное – никто не лежал один! Смешно. Кое-кто спал в рыготине или со спущенными штанами. А везде валялся мусор, да всякие сломанные вещи: тарелки, кружки, стулья почти все поломанные, столы и так далее. Но самое худшее для Варика – небольшая дыра в стене. Человек через нее не пролезет – это точно, а мелкое животное, пожалуй. Интересно, кто и как умудрился ее сделать?.. Ну ладно, все равно эта проблема Варика, а не моя.

Проверив свой внешний вид, пришел к печальным выводам – «Больше никогда не пить, а если и пить, то лучше в плохой одежде». На затылке оказался огромный шишак, правая половина лица занята синяком, одежда в разных местах порвана, кое-где на ней кровь с еще какой-то гадостью.

Обхватив мои ноги, рядом лежал избитый Жак. Ну как избитый… вид его портили порезы и синяки. А в целом он выглядел намного лучше, чем я. Попытавшись его разбудить, потряс за плечо. Безрезультатно. Недолго думая, дал затрещину. И о чудо, он подскочил, как и не спал вовсе!

– Ив, ты совсем совесть потерял? – болезненно морщась, простонал он с укором смотря на меня. Когда встал, изображая из себя страдальца, и оглядел открывшуюся картину, протянул ошеломленно – Дааа… И случилось же вчера, ничего не скажешь… А мы тебе говорили!

– Ага, хорошо отметили совершеннолетие! Прямо о таком и мечтал! Понеслось бы оно все в бездну! Найди и разбуди остальных Имеется в виду друзей., только ни об кого не запнись. А дальше решим, что будем делать. Я пойду, найду чем горло промочить. – посматривая в разбитое окно таверны, прошептал ему я. На улице только разгорались предрассветные сумерки. Солнце пока не встало, значит, время смыться еще есть, пока никто не пришел. Интересно, почему не пришел патруль? Вроде бы они должны пресекать такие стычки.

Разгуливая по таверне, наткнулся на Варика, валяющегося за стойкой с разбитой головой. Рядом с ним лежала сломанная дверца от любимой стойки. Видно, ей его и приложили. Ну и взбесится же он, если очнется. Хм. Если? Он дышит. Значит, когда очнется. В зале послышались стоны, это Жак с уже очнувшимся Харуком приводили в чувства Дороса, Жера и Ляся. Я удивлялся про себя, почему еще никто кроме нас не встал. Наверное, потому что мы единственные из молодежи были тут. И организмы наши восстанавливаются быстрее, чем у взрослых. Один плюс молодой жизни.

Вскоре, мне надоело в пустую ходить по разгромленному залу. Ни одной целой бутылки или кувшина! Надо же умудрится, чтобы ничего не оставить! А пить хочется! В праведном гневе пошел на выход. «Хоть воздухом свежим подышу, глядишь, жажда пройдет. Интересно, что ощутит первый человек кто сюда войдет? Воняет здесь падика-сь жутко. Хорошо я привык.», – думал я, но толкнув дверь прекратил философствовать. Она заперта! Толкнул посильнее, а результата ноль. Что делать? Приводить в чувства Варика и просить его открыть дверь? Нет, вариант этот отпадает. Надо все хорошенько обдумать.

Поглядев по углам, нашел не тронутый столик. Он стоял в самой дальней части зала, в углу входа на кухню. Мда… выходила неприятная ситуация. Видимо, Варик понял, что «битву» уже не остановить, и решил запереть все двери, чтобы никто не ушел. Виновные отстроят в трактире все сломанное, заплатив еще и компенсацию… Наверняка все так и будет.

Не заметив за размышлениями, что помятые друзья уселись рядом, я вздрогнул от неожиданно заданного вопроса Жера:

– Чего делать?

– А что думать-то? Либо мы остаёмся и помогаем в восстановление таверны за просто так, либо сматываемся от сюда. Лично я хочу свалить пока никто не увидел нас. – сказал я. Пить, хочу пить.

– Валим! – хором ответили друзья, едва не разбудив лежачих… амбалов?

В нашей компании я почти всегда был прав, и из-за этого мои планы, кхм, и мысли на какой-либо счет обретали весомость. Просто, я… стратег? Люблю когда что-нибудь идет по задумке. Друзья заулыбались, несмотря на то, что мы в медвежьем дупле Может использоваться в разных значениях, в том числе и в роли ругательства. В данном случае означает очень плохое положение, может быть..

На секунду задумавшись, Жер преподнес самый очевидный и простой ответ на витавший вопрос – «Как сматываемся-то отсюда?»:

– Может вылезем через окно кухни? Захватим чего-нибудь поесть. Ведь, как я понял, мы же собираемся идти в берлогу Шалаш, построенный своими руками и с помощью отцов, в виде домика на дереве. Расположен в Карновом лесу., да? В таком же виде домой не пойдешь… мы похожи на алкашей…

Он был прав, мы были похожи на бездомных, гулявших больше недели отбросов.

– Тогда решено, Лясь найди у кого-нибудь из этих, – подвел черту Дорос, кивнув на бессознательных мужиков – мешок. В него накидайте еду, только, чтобы смогли быстро унести. Хорошо? А я полезу в погреб, поищу нам выпить чего-нибудь освежающего. Ив, посторожишь? Только, когда будете уходить, окно открытым оставьте. Встречаемся на нашем месте, у Журчащей. Да?

– Все за – ответил Жак, видя, что возражений нет. – только я с вами пойду. Лясь, Хар и Жер справятся без меня. Мне тоже надо взять выпить, а то помру наверное. Пока есть шанс, грех не воспользоваться. – улыбнулся он.

– Тогда идём. Нужно торопиться. Ранние завсегдатаи разбудят всех. – высказался Харук.

* * *

Жак и Дорос не теряя ни минуты, полезли в трактирный погреб, благо что он был открыт. Они складывали себе в карманы различные бутыли, стараясь брать в самых тёмных уголках, чтобы не сразу заметили пропажу, ведь в погребе у Варика было самое лучше спиртное во всей деревни… ну, по крайне мере так говорили люди. И если оно пропадет, хозяин подковы будет искать виновников до посинения мужского достоинства.

Погреб находился в скрытом чулане. Если бы не Жак, то мы никогда его бы не отыскали. Просто, Жак работал некоторое время в трактире и случайно заметил, куда лазает Варик за заказом богатых путников.

Я стоял на входе в погреб, вернее сидел, и всякий раз вздрагивал от громкого шума, раздававшемся в зале. Будь то вопли или чье-нибудь мычание. Страшно представить, что будет, если нас увидят здесь…

И вот, когда я уже потерял терпение, вылез Дорос с набитыми в порванные карманы бутылями и тихо спросил:

– Всё в порядке?

– Вроде да. Правда, я вас уже замучился ждать. Где Жак? – ответил я, переводя дух от неожиданности его появления. Ждешь, ждешь и тут раз – показывается голова. Как тут не вздрогнуть?

– Тут я, – послышался голос из погребка – Помогите вылезть, а то я могу по лестнице чего-нибудь разбить.

Так как Дорос был загружен, я подал Жаку руку.

– Ты чего там нахватал? – чуть не заорал, удивляясь его тяжести. В руке начало ныть, и, появилась подленькая мыслишка отпустить друга. Но, конечно, я ее проигнорировал.

– Да вот… всего помаленьку. Надо бы сумку найти, а то не удобно. – ответил он, когда вылез, поправляя сползающую одежду.

Я был удивлен, да и Дорос тоже. Может это звучит не правдоподобно, но это… у Жака торчало множество бутылок из-за пояса, карманов, под рубахой и в рукавах. Словно украшенное в честь пришествия весны дерево!

– Ты осел что ли? Как ты со всем этим собираешься бежать? Олух. – приглушенно крикнул Дорос, давая Жаку подзатыльник. Жак попытался увернуться, что привело к неприятности. Две бутылки выскользнули из под рубахи на пол. Одна звонко разбилась сразу. Другая, более крепкая, покатилась прямо в подвал и там с жутким грохотом что-то снесло. Все это происходило в немой сцене.

– Если я не ошибаюсь, упала полка… нам конец. Варик нас убьет… – выдохнул Жак, резко бледнея. Я был с ним полностью согласен. От мыслей про разгневанного Варика отвлек Дорос:

– Чего уставились, драпать будем или как?!! Идиоты!

В зале послышался шум. Кто-то сыпал проклятия на хреновый трактир, на драку и тех, кто её начал, в перерывах матерясь. Это было плохо, ведь кто-нибудь может увидеть нас. Стараясь идти на цыпочках по скрипучему полу, мы повернули на кухню. Тише… еще тише. Нельзя создавать много шума.

Хорошо, что не надо было идти через главный зал, а то там уже кто-то ломился во входную дверь и, наверное, многие пришли в себя. Нам осталось пройти два узких коридорчика, как из кармана Жака выпала и громко разбилась об деревянный пол еще одна бутылка. Мля! Как же он бесит со своей заначкой! Надо было его вообще с собой не брать!

Замерев на миг, Дорос рванул в кухню. После него Жак. Я невольно замыкал забег. Вылетев на кухню Дорос не останавливаясь выпрыгнул в окно. За ним Жак, придерживая бутыли, осторожно перелез. У меня было время оглядеться. На кухне был страшный кавардак. Жер, Харук и Лясь, видно было, не утруждали себя скрывать воровство.

Выпрыгнув вслед за Жаком, я остановился, чтобы закрыть окно, но сразу отказался от этой идеи, увидев, человеческую фигуру. А может мне показалось вовсе, но я, гонимый страхом, побежал догонять друзей.

Вдыхать холодный воздух, разгоряченной от быстрого бега грудью, было больно. Горло перехватывало. Поэтому, отдалившись на достаточное расстояние от трактира, мы перешли на шаг. Солнце уже взошло и пригревало. Благодать! Свежий, не спертый воздух. Как приятно вдыхать его! Жак, во время пробежки, потерял множество бутылок, на что теперь недовольно возмущался. Идя через всю деревню, к месту встречи, мы старались не попадаться никому на глаза, особенно патрулю Деревенский патруль – стражники порядка, охраняющие деревню и живущие здесь. и обходили родные дома по широкой дуге. Слава богам, на нашем пути никто не встретился! Выйдя из деревни, со спокойной душой подошли к высоким, пышным кустам. Со стороны не заметишь, но за кустами была еле заметная тропинка, ведущая на красивый берег, о котором никто кроме нас не знал. Ну или мы думаем, что не знает. Здесь мы и договорились встретиться. На берегу уже сидели мокрые друзья. Голые, точнее в одних подштанниках. Полоскали одежду. Оглянувшись на нас, Лясь, стуча зубами, спросил:

– Б-будет-те опол-ласкив-ваться?

– Ну не вонючими же идти к себе. Нас-то подождёте? – ответил Дорос, широко улыбнувшись.

– Под-дождём, куда же мы без вас-с д-денемся. – криво улыбнувшись сказал Лясь и продолжил дальше полоскать свою рубаху. Первый свою одежду скинул Жак и, откупорив тёмно-зелёную бутылку зубами, глотнул и протянул мне, со словами:

– На, выпей. Хороший эль. Согреешься.

Передав бутылку, он с криком побежал в речку и нырнул. Через секунду вынырнув, стремительно понесся обратно на берег. Выглядел Жак немного посиневшим. Весело. Я с сомнением посмотрел на бутылку в руках, пытаясь решить пить или не пить. Здравая логика говорила, что не надо пить. Зачем портить организм? Конечно, я её не послушал и со вздохом сделал один глоток. Было такое ощущение, будто я выпил кипяток. Горло словно обожгло огнем, оставив приятное, расслабляющее ощущение во всем теле. Раздевшись, я по примеру Жака отдал бутылку Доросу, предварительно глотнув еще раз, и с криком побежал в воду. Оаоа! Когда ног коснулась ледяная вода, у меня по телу пробежали мурашки. Вода в реке была ледяная, солнце не успело её нагреть. До того холодная она была, что меня в считанные секунды полностью отрезвило, но я не останавливаясь пробежал дальше и нырнул с головой. Под водой я чуть не окочурился от ледяной воды, окружавшей меня. Мне казалось, будто нахожусь посреди огненного моря. Выныривая, я побежал на берег к Жаку. Холод на воздухе не ощущался после нырка. На берегу мне стало жарко. Позвав разминающегося Жака обратно, нырнул еще раз, продержавшись намного больше, чем после первого нырка. Дорос тоже выпив напоследок, заходил в воду осторожно, наверное, привыкал к температуре воды. Зайдя по пояс и нырнув, он принялся обмывать себя руками. Мы с Жаком стояли по шее в воде и дрожащими руками отмывали себя, от последствий вчерашней драки, одновременно пытаясь перешучиваться сквозь дрожащие губы. Мытьё времени много не заняло, наверное, три минуты, и громко стуча зубами, мы начали выходить на берег. Парни, прополоскав свою и нашу, за это спасибо им большое, одежду пока мы купались, смотрели на нас с сочувствием и, передавая друг другу, попивали эль. Когда мы вылезли на берег и сели рядом с ними. Жер, у которого сейчас был эль, протянул его мне и, улыбнувшись, сказал:

– Как водичка? Освежает?

– Спасибо. Вода просто супер! Давно я в такой водичке не плавал! – просипел, выдавливая из себя улыбку, посиневший Жак, как и впрочем, все мы.