Текст книги "Флагман футбола"

Автор книги: Андрей Старостин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

9.

Историограф советского футбола Константин Сергеевич Есенин в своей книге «Сборная СССР» обозначил период семидесятых годов главой «Долгая полоса неудач». С ним нельзя не согласиться. Но разделяя это мнение, одновременно мне не хочется, чтобы у читателя создалось впечатление сугубо отрицательное об этом десятилетии. Одни, мол, огорчения. В футболе так не бывает. Иное дело, что успехов у нашей сборной тогда было меньше, чем в другие времена, но все же они были.

После ухода в отставку по собственному желанию Качалина на пост старшего тренера был назначен В. А. Николаев. Но поскольку дела в команде московских армейцев резко пошли на спад, а он продолжал оставаться старшим тренером ЦСКА, то в январе 1972 года, то есть через год после назначения, ему пришлось сдать дела в сборной А. С. Пономареву.

Под его руководством сборная СССР успешно стартовала в чемпионате Европы-72. В ходе отборочных игр, пройденных без поражения до финала, были одержаны победы над командами Кипра (3:1 и 6:1), Испании (2:1), Северной Ирландии (1:0), Венгрии (1:0, в полуфинале).

Крупная неудача настигла команду Пономарева в финале чемпионата Европы – 0:3 в матче со сборной ФРГ. Словно бы маленькой Цусимой отозвалась она в сердцах любителей футбола, это непривычно крупное поражение советских футболистов в международных соревнованиях высокого ранга. Но факт высокого места – «серебряные медали» – уберег Александра Семеновича от дополнительных огорчений. И не по административной линии. Они наступили чуть позднее. Он страдал язвой желудка и в связи с ухудшением здоровья был вынужден уйти из сборной.

Преемником Пономарева на посту старшего тренера стал работавший в ту пору заместителем начальника Управления футбола Спорткомитета СССР, имевший высшее физкультурное образование по специализации футбольного тренера Евгений Иванович Горянский, полный новаторских идей в области руководства сборной командой, за малым сроком (один год) не успевший их реализовать.

Были в эти годы на счету заметные победы и в товарищеских играх, свидетельствующие о непрекращающемся поиске игры главного ансамбля. В числе побежденных значатся сборные: Югославии, Уругвая, Италии, Болгарии, Австрии, Польши, Румынии, Швеции.

Наши неудачи в этот период главным образом объяснялись организационными слабостями, проявлявшимися в тренерской чехарде, в неустойчивом всесоюзном календаре, в разных административно-хозяйственных делах. Для сопоставления отмечу хотя бы, что сборная ФРГ, находившаяся в эти годы в расцвете, на протяжении двадцати лет имела в должности старшего тренера лишь Зеппа Гербергера и потом его бывшего помощника Гельмута Шёна.

Но ведь вот какими парадоксами оборачивается футбольная игра! Именно в это время, в 1975 году, советский клубный футбол добился рекордного взлета: «Динамо» (Киев) стало обладателем Суперкубка Европы, дважды победив сильнейшую команду… ФРГ – «Баварию».

Успех был настолько впечатляющим, что Управление футбола Спорткомитета СССР и Всесоюзная федерация футбола опубликовали в «Футболе – хоккее» совместное постановление об утверждении старшим тренером сборной Валерия Васильевича Лобановского, тренера киевского «Динамо», а руководимую им команду, чемпиона страны 1974 года, определили как базовую, для сборной СССР. Начальником команды назначили Олега Петровича Базилевича, а тренером – Юрия Андреевича Морозова. Кандидатами в сборную команду для участия в отборочных играх на первенство Европы были названы: Е. Рудаков, В. Пильгуй, М. Вергеенко, В. Трошкин, А. Демин, В. Зуев, М. Фоменко, С. Решко, В. Голубев, В. Звягинцев, В. Матвеенко, С. Кузнецов, В. Веремеев, В. Кузнецов, В. Мунтян, Л. Буряк, Ю. Аджем, В. Колотов, А. Коньков, В. Онищенко, В. Федоров, А. Шепель, О. Блохин, П. Слободян, В. Шевченко, В. Казаченок, С. Никулин, В. Никонов.

Если задачи, стоявшие перед киевским «Динамо», Лобановский решил успешно, то вот со второй, безусловно более сложной, справиться ему не удалось: в финальный турнир чемпионата Европы-76 сборная команда СССР не попала. Она в 1/4 финала проиграла в Братиславе сборной Чехословакии 0:2. В Киеве, в повторном матче, гости сумели добиться ничьей (2:2) и вышли в финальную часть турнира, завоевав в конечном счете звание чемпионов Европы.

Неудачей обернулось и выступление нашей команды в финальной части Олимпийского турнира в Монреале. Команда готовилась по специальной программе, и это, по моему убеждению, загубило все дело. Бесконечные вояжи по зарубежным вокзалам и аэропортам не могли не сказаться на физическом и нравственном состоянии киевских динамовцев к моменту старта. Аппетит к игре ими был утрачен в разъездах и во встречах со слабыми зарубежными спарринг-партнерами. Бронзовые медали, полученные в Монреале, были явно недостаточной компенсацией за организационную ломку, которую претерпел наш внутренний календарь (проводили два чемпионата страны) за весь «смелый» эксперимент.

Известно, что ежегодная классификация журнала «Франс-футбол» носит условный характер, и тем не менее с ней считаются. Так вот, французы отвели нашей сборной лишь десятое место в Европе по итогам сезона 1975 года.

А на футбольном горизонте обозначились уже контуры очередного, XI чемпионата мира. Жребий определил нам соперников в споре за поездку в Аргентину в лице сборных команд Венгрии и Греции. Широкие круги любителей футбола благоприятно восприняли жеребьевку. Я не считаю полезным делом расценивать достоинства жеребьевок: любых противников всегда надо воспринимать как неизбежное испытание, не обольщаясь радужными надеждами и не впадая в сумрачный пессимизм. Я всегда считал: чем знатнее достался противник, тем лучше, ибо уменьшается забота о психологической подготовке, срабатывает «фирма» противника, заставляя всех настраиваться на решительную ответственную борьбу.

На смену В. Лобановскому после неудач сборной в предыдущем году пришел Никита Павлович Симонян. Насколько тренерская замена была правомерна, судить не берусь. Но что отборочные встречи были спланированы без учета стратегических соображений, видно невооруженным взглядом. Судите сами. Вот календарь игр в нашей группе: 24 апреля встреча СССР – Греция, 30 апреля наши футболисты играли в Венгрии, 10 мая мерились силами с греками у них дома, а 18 мая принимали у себя венгров. За 24 дня ранней весной четыре встречи в ранге мирового чемпионата!

Разумеется, считать главной причиной плачевного исхода турнира только неудачно спланированный календарь было неверно. Бесспорно, были серьезные просчеты и в комплектовании основного состава.

В последнем матче с Венгрией наши забили два гола и встречу выиграли. Но, как гласит народная мудрость, дорого яичко к красному дню, а в Тбилиси, где проходил матч, они со своим «подарком» запоздали. Осталось надеяться только на ничью в матче Венгрия – Греция: тогда мы по лучшему соотношению пропущенных и забитых мячей получали бы право на поездку в Аргентину. Но венгры своего шанса не упустили и вошли в число 16 финалистов XI чемпионата, обыграв сборную Греции 3:0.

Таким образом, XI мировой чемпионат нам пришлось смотреть по телевизору. Фаворитом в глазах большинства обозревателей продолжали оставаться бразильцы, команда ФРГ, пребывавшая в звании чемпиона мира-74, и нашумевшие изобретатели «тотального» футбола – голландцы. Хозяева поля, аргентинцы, числились в середнячках. Их тренер Менотти не раздавал авансы представителям прессы, но, как видно, цену своим воспитанникам знал хорошо.

В решающем матче аргентинского фестиваля встретились самые достойные – сборная Аргентины и сборная Голландии. Как и все прежние кульминации мировых чемпионатов, последний поединок за звание чемпиона мира-78 был увлекательный, полный драматизма.

Сюжет не был исчерпан в обычные полтора часа. Когда оставалось десять минут до конца встречи и гол, красиво забитый Кемпесом, определял, казалось бы, исход борьбы в пользу аргентинцев, голландцы отыгрались. Их тотальное возбуждение чуть было не привело хозяев поля к катастрофе. Но за них заступилась стойка аргентинских ворот, в которую уткнулся мяч при кучном вторжении гостей во вратарскую площадку с левого фланга. Произошло это за одну-две минуты до финального свистка арбитра. Подумать только, на каком «волоске» висит порой судьба высшего футбольного звания, четырехлетней концентрированной подготовки команды?!

В добавочное время аргентинцы выглядели менее уставшими и усилиями героя матча Кемпеса и Бертони довели счет до 3:1 в свою пользу, став вполне заслуженно чемпионами мира.

Вот так и получилось, что наш футбол в лице своей сборной команды с начала семидесятых годов довольствовался только предгорьями в соревнованиях высшего ранга: в финальных турнирах чемпионата Европы-76 и 80, а также мира-74 и 78 наш флагман участия не принимал.

Рассматривая тогдашнюю ситуацию, можно сказать, что наш футбол получил вынужденную «передышку» и заодно возможность критически взглянуть на самого себя.

Пасмурная погода в советском футболе сменилась весной 1981 года, когда барометр пошел на «ясно»: тбилисские динамовцы, возглавляемые тренером Нодаром Ахалкаци, обрадовали своих почитателей, выиграв Кубок кубков.

Такой успех был закономерным результатом развития республиканского футбола. Грузия с давних времен была надежным источником пополнения общесоюзного футбола высококлассными исполнителями в довоенные годы – Борис Пайчадзе, Шота Шавгулидзе, Гайоз Джеджелава, позднее – Автандил Гогоберидзе, Автандил Чкуасели и представители сегодняшнего поколения, игроки сборной СССР – Чивадзе, Сулаквелидзе, Дараселия, Кипиани, Гуцаев, Шенгелия.

Нужно ли говорить, что успех популярного клуба усилил оптимистический заряд руководства сборной страны. В преддверии отборочных матчей на первенство мира-82 Управление футбола Спорткомитета СССР расширило тренерский состав сборной команды. К руководству коллективом подключили на правах помогающих тренеров-поставщиков Нодара Ахалкаци и Валерия Лобановского. Это должно было наложить на них особую ответственность за подготовку своих воспитанников, находящихся в рядах сборной команды. Ведь именно эти динамовские коллективы, возглавляемые Ахалкаци и Лобановским, составляли основу флагмана, руководимого к тому времени Бесковым. К образовавшемуся руководящему триумвирату с его согласия причислили в качестве тренеров-практикантов Владимира Федотова и Геннадия Логофета.

Дела в сборной шли поначалу обнадеживающе, и у коллективного тренерского руководящего органа под верховным командованием Бескова беспокойства не было.

На финише 1981 года стабилизировался состав сборной, она освоила привлекательный наступательный стиль. Свой сезон команда завершила досрочно, обеспечив себе выход в финальный турнир мирового чемпионата-82.

В начале нового сезона на смену атмосфере благодушного ожидания предстоящего мирового события пришло в футбольную жизнь волнующее беспокойство. Среди болельщиков распространились слухи, к сожалению, не получившие разъяснений в прессе, о возможных потерях в рядах сборной команды. В дальнейшем решение Давида Кипиани о прекращении выступлений в футболе подтвердилось. Подтвердились и сведения о травмах Леонида Буряка и Вагиза Хидиятуллина, возможность их отсутствия в финале чемпионата продолжала настораживать. Радужное ожидание, возникшее с осени 1981 года в сердцах любителей футбола, рассеялось. Уверенность в том, что у нас создался крепкий ансамбль, которому по плечу решать самые большие задачи, поколебалась, тут же возникли опасения за совместимость взглядов руководящего тренерского состава.

Сменить коллегиальное руководство единоначалием, поручив команду одному Бескову, – эта моя рекомендация за ее якобы несвоевременностью поддержки не нашла. «Поздно, Андрей Петрович, спохватились», – сказал мне Н. Н. Ряшенцев, когда после выступления по этому поводу я возвратился с трибуны на свое место за столом президиума федерации.

В глазах руководства футболом триумвират не утратил своего авторитета: осенние успехи зримо сохранялись в памяти, с потерями же так до конца и не было ясности. Только в самой Испании стало окончательно известно, что Буряк и Хидиятуллин из-за травм играть не будут. Такие потери на самом старте!.. Ведь два ключевых игрока выпадали из отлаженного ансамбля!

Я на этот раз приехал в Испанию, как и шестнадцать лет назад в Англию, в составе специализированной туристической группы, но не журналистов, а тренеров профсоюзных команд мастеров. Надо сказать, ставшие традиционными поездки тренеров на чемпионаты мира являются лучшим семинаром, на котором идет практическое знакомство со всем новым, что накопил мировой футбол за очередное четырехлетие.

В нашей группе были маститые специалисты – Валентин Иванов, Юрий Морозов, Муртаз Хурцилава, Евгений Лемешко, Сергей Мосягин, Владимир Емец, Анатолий Исаев, Сергей Коршунов, Аркадий Андреасян, Юрий Семин. Их мнение о тенденциях в игре лидеров мирового чемпионата легло в основу отчета руководителя семинара С. Полевого, начальника отдела футбола Всесоюзного совета ДСО профсоюзов. В Москве ему пришлось еще много потрудиться со своим штабом, чтобы обобщить все увиденное и создать методическое пособие для профсоюзных команд мастеров.

Наша специализированная группа прибыла в Испанию на вторую половину турнира. Мы уже знали, что советские футболисты будут соревноваться с командами Польши и Бельгии за право выхода в полуфинал. Смотрели еще в Москве по телевизору игру Бразилия – СССР и все последующие матчи в своей группе. Воочию увидеть свою команду нам предстояло лишь через несколько дней в Барселоне.

Мы всей группой проживали на испанской Ривьере в курортном городке Ллорет-де-Мар, в крохотном отеле «Перелло», человек на пятьдесят общей вместимостью. Расположен Ллорет-де-Мар примерно в 90 километрах от Барселоны. Наш «Перелло» рядом с песчаным пляжным побережьем, постоянным местом пребывания всей делегации в свободное от поездок в Барселону время. И, если хотите, этот пляж был аудиторией для бесконечных дискуссий об увиденном накануне на мировом чемпионате.

Сразу признаюсь, что экзотично звучащее название сборной Италии – «Скуадра адзурра» не упоминалось нами в роли претендента на победителя в своей подгруппе второго этапа. В подгруппу, кроме итальянцев, входили фавориты – команды Бразилии и Аргентины.

Как футбольный старожил хорошо помню время, когда благодарные «тиффози» в восторге лучших чувств за победный дубль в мировых чемпионатах – 1934 и 1938 годов – наградили этим звонким названием свою любимую команду. За сорок лет игра футболистов в темно-синих майках сильно поблекла. В текущем чемпионате в предварительных играх итальянцы забили всего лишь два гола. Разумеется, никто из нас не отваживался назвать итальянцев возможными победителями чемпионата. Я тоже не считал их способными одержать верх над аргентинцами, бразильцами и немцами из Западной Германии.

И вот мы отправились в Барселону на стадион «Эспаньол» смотреть матч, обозначившийся в истории мировых чемпионатов, как сенсация номер один. Я не пожалел о затраченных усилиях из-за отсутствия элементарного комфорта на трибунах стадиона, где творилось форменное столпотворение. Когда я уселся на свое место, преодолев трехметровую железнопроволочную сетку, разделявшую сектора (молодежь-то запросто ее перемахивала: другого пути не было), и увидел игровое представление во всем блеске футбольного мастерства, то подумал, что не зря я карабкался через проволочные препятствия – игра стоила свеч!

Чемпион мира сборная Аргентины, где теперь привлекал взоры молодой Марадона, пал под неукротимым натиском восставшей как сказочный феникс из пепла «Скуадры адзурры».

Такая же участь позднее постигла и бразильцев во главе с артистичным Сократесом и немцев под командованием атлетичного Руммениге. Однако финальная игра еще была обозначена только датой и местом проведения (Мадрид), пока шло выявление ее участников.

Конечно, наш тренерский симпозиум остро переживал события чемпионата. Всех волновал пока не находивший ответа вопрос: сумеют ли наши ответить такой игрой, какую мы наблюдали у лидеров? С момента первой стартовой встречи наших с бразильцами воды уже много утекло. Итальянцы наглядно показали, как резко изменился к лучшему почерк их игры. Бразильцы при нашем достойном сопротивлении им в первой встрече все же нас обыграли. Но они, эти заокеанские виртуозы, отправились домой, понурив головы, после матча с итальянцами!

Этот матч из разряда незабываемых, прямо-таки шекспировский спектакль по нагнетанию страстей. Что творилось на стадионе – описать невозможно. Пришлось так же, как и на матче Италия – Аргентина, преодолевать препятствия на трибунах. Путаница с проходом на стадион, возникшая из-за наплыва бразильской сверхтемпераментной «торсиды», была еще большей.

На вопрос, откуда взялась неисчерпаемая скоростная выносливость у итальянских футболистов, думаю, ответить мог бы только их тренер Энцо Беарзот. Таких метаморфоз мне наблюдать не приходилось. Бразильцы, по моему впечатлению, выступали выше всяческих похвал. Они играли с тем же блеском, что и в Швеции на мировом чемпионате-58. Но артисты к концу спектакля устали, не выдержав изнурительного темпа, в котором вели игру, уже почувствовав основательность своего притязания на высшее звание в чемпионате, итальянцы. Матч закончился поражением фаворита 2:3.

Любопытны отклики после окончания первой фазы турнира в итальянской «Газетта делло спорт» о своей команде: «…малоэффективные действия в атаке команды, неумение бить по воротам, низкий темп, отсутствие зрелищности, нехватка выносливости, недостаточно высокая психологическая готовность».

Таковы парадоксальные превращения Испанского чемпионата.

С большим волнением мы отправлялись на первый матч в нашей подгруппе Польша – Бельгия. В представлении большинства бельгийцы сильнее. Но на игру с польскими футболистами они вышли в ослабленном составе без двух основных игроков – вратаря Пфаффа и очень активного в атаке правого защитника Геретса. Явная растерянность неопытного вратаря дважды позволила в самом начале Бонеку, по сути дела, предопределить исход игры в пользу польской команды: счет стал 2:0. Бонек в этой встрече забил и третий мяч. Но на общий взгляд превзошел самого себя и был лучшим игроком матча ветеран команды Лято.

В связи с крупной победой польских футболистов возникли дополнительные трудности для нашей команды. Теперь надо было побеждать и бельгийцев и поляков. Сложнейшая ситуация, требовавшая безошибочного прохождения спринтерской дистанции. Даже у бельгийцев оставались призрачные шансы в случае крупной победы над советской командой. Короче говоря, «если» и «в случае» имели несчетное количество вариантов. Пока было ясно одно: лидирующее положение заняла сборная Польши.

А вот когда наши в нудной игре, только благодаря великолепному удару Оганесяна, одержали верх над бельгийцами, ситуация с прогнозом упростилась: нашим была нужна только победа, а сборную Польши устраивала и ничья.

После матча польских и бельгийских футболистов я по приглашению Бескова, переданному мне через советника нашего посольства, поехал на гасиенду, арендованную для проживания наших футболистов. Это неподалеку от Барселоны, в предгорной местности, где, сколько хватает видимости, зеленый газон перемежается с хвойно-лиственными перелесками. Лучшего месторасположения для предматчевого сбора трудно себе представить. Рядом с комфортабельными коттеджами находились футбольные поля и площадки для тренировочных занятий.

Я переночевал в комнате отсутствовавшего Ахалкаци, а после завтрака вместе с Лобановским на машине отправился в Ллорет-де-Мар. Он ехал «провентилировать» с украинскими коллегами домашние отклики на испанские события и ознакомиться с их личными впечатлениями.

За два часа езды в машине мы с Валерием Васильевичем «побродили» в воспоминаниях по многим городам и весям, где приходилось встречаться по футбольным делам при разных обстоятельствах, неизменно дружелюбно и уважительно. Мне импонирует ровность его характера, сдержанная манера вести беседу, сохранять самообладание, умение в трудные минуты, как говорят боксеры, «держать удар».

Наш диалог в машине не давал повода ни для пессимистических заключений, ни для полемики. Мы одними мерками определяли степень трудности достижения победы в игре с бельгийцами, которых я высоко ценил за солидную игру еще в финале чемпионата Европы против сборной ФРГ в 1980 году.

Однако по мере приближения к Ллорет-де-Мар я все чаще стал брать тайм-аут в диалоге со своим собеседником, мысленно возвращаясь ко вчерашнему дню.

Дело в том, что меня продолжало смущать то обстоятельство, что команда еще находилась в Малаге. Ее появление ожидалось со дня на день: у нее был восьмидневный перерыв между матчами. С ней вместе следовали возглавлявший делегацию Валентин Лукич Сыч и тренер Нодар Павлович Ахалкаци. На месте я застал, так сказать, руководящий арьергард во главе с Бесковым и Лобановским, вспомогательный состав в лице Логофета и Федотова и ряд членов делегации из числа обслуживающего персонала.

Вот и сейчас, подъезжая к «Перелло», я прокручивал «повтор» в памяти. Вчера за ужином основной темой было обсуждение сложившейся ситуации, ибо никто не предполагал крупного поражения бельгийцев. В настроении у всех за столом минор не проскальзывал. Наоборот, удовлетворенность достигнутым ощущалась в беседе более явственно, нежели озабоченность предстоящими трудностями. Бесков и Лобановский от ужина отказались. Я тогда всему этому не придал большого значения. Но в душу невольно закралось непроизвольное размышление о разобщенности триумвирата на подступах к решающей игре.

Перед сном я зашел к Константину Ивановичу и в разговоре все на ту же тему почувствовал в его рассуждениях признаки повышенной озабоченности, настороженности по целому ряду позиций. Однако, зная, что ему всегда свойственно возрастающее беспокойство за все аспекты подготовки по мере приближения дня игры, я принял это как должное. Одним словом, явных поводов для обнаружения трещин в единстве действий триумвирата не ощущал.

Только уже в Москве стало ясно, что Лобановский и Бесков индивидуальности несовместимые: оба абсолютно неуступчивы в своих взглядах на футбол, что создание триумвирата было обречено на раскол. Его успешное влияние на дела сборной команды осенью 1981 года – медовый месяц, не больше. Испанская действительность обнажила невалентность «молодых» – развод несговорчивых натур предопределялся сложностью футбольного существования вообще и текущего момента в частности.

Но все это было потом, когда по приезде в Москву шла критическая пальба по триумвирату со всех бастионов. А пока мы с Лобановским подъезжали к «Перелло», еще полные надежд.

Наступил день решающего матча. Мы отправились в Барселону с большим запасом во времени. Побродили по городу и загодя пришли на стадион, заняв стоячие места за нашими воротами, совсем близко – несколько метров – от лицевой линии.

Несмотря на предпочтительное, казалось бы, предстартовое преимущество польской команды, большинство прогнозистов высказывалось, что одолеют все же наши. Не хотелось верить, что пресловутый ноль станет итогом атакующих усилий, которые, как ожидалось, в самой неукротимой форме проявит советская сборная.

Предупреждение руководителей, адресованное футболистам, о том, что игра должна носить джентльменский характер, совсем не звучало призывом к ограничению наступательных действий. Наоборот, настойчивое стремление к победе, без непозволительной грубости и есть самое благородное поведение в спортивной борьбе. Так что мнение о том, что это предупреждение размагнитило наших футболистов и было, мол, на руку польской команде, безосновательно. Я больше склонен к мнению, что на психологию игроков повлияло преждевременное удовлетворение достигнутым – то самое, которое присутствовало в тональности собеседования и «висело» в атмосфере во время моего пребывания на гасиенде.

Так или иначе, но благородной ярости в атакующих действиях команды, одержимости вести борьбу «без забрала» не ощущалось. Самое обидное заключалось в том, что желание одержать победу было налицо… но одухотворенного единства в действиях не было. Эпизодические вспышки Блохина или Гаврилова без завершающих ударов по воротам гасились мощной обороной противника. Бесперспективность в достижении цели тем больше возрастала, чем меньше оставалось времени до окончания встречи. Вот и кончилось все тем, что в очередной раз наши не забили столь необходимого гола!

Таким образом, на мировом фестивале на Пиренеях наш флагман в начале выступал эффективно и по внешнему выражению и по результативности, а финишировал, говоря языком конников, сбросив вожжи, бездуховно поспешая в ходе своего последнего матча.

Критики, анализируя итоги выступления сборной на XII чемпионате мира, именно в отсутствии сплоченности усматривали главный недостаток. Однако, соглашаясь с общей неудовлетворительной оценкой итогов на испанских полях, нельзя, анализируя четырехлетний цикл, перечеркивать реальные успехи, достигнутые этим коллективом к осени 1981 года.

Следует помнить, что досрочной победой в отборочном турнире команда прервала затянувшуюся полосу неудачных попыток участия советского футбола в финальной стадии. Что именно она восстановила веру в наш футбол. Что она придала игре наступательную направленность, обещающую дальнейший тактический прогресс. Что большая группа молодых – Дасаев, Чивадзе, Балтача, Сулаквелидзе, Бессонов, Демьяненко, Родионов, Черенков – получила возможность приобрести богатый опыт, укрепить свою морально-психическую конституцию, повысить степень уверенности в своих силах. Добавлю и то, что международный престиж нашего футбола после достойной игры со сборной Бразилии на старте чемпионата явно возрос.

Можно было бы назвать еще несколько положительных моментов, остановиться на технико-тактических действиях игроков, звеньев, команды в целом, что мог бы сделать дотошный адвокат от футбола. Но я такой цели не преследую, говорю только о том, что представляется объективно очевидным, на чем сошлись все наши тренеры на симпозиуме в Ллорет-де-Мар…

Председатель тренерского совета Федерации футбола СССР (а я продолжал занимать эту общественную должность) не мог стоять в стороне от забот, связанных с деятельностью сборной команды. Поиск причин неудовлетворительного итога принял в ту пору характер стихийного явления. Редакции газет утопали в негодующих письмах на тему, которую правильнее всего объединить щедринским выражением – о головотяпстве.

Пишу об этом по той причине, что лично на свой адрес получил огромное количество корреспонденции и как автор, согласившийся ответить, получил доступ к большому количеству писем редакции газеты «Советская Россия».

Ясно обозначался бурлящий лейтмотив подавляющего большинства писем – народное негодование по поводу безволия, проявленного флагманом. Критический поток смыл триумвират и вызвал перемену в составе тренерского руководства. В сентябре на облучке экипажа сборной команды с волоками в руках восседал уже один Лобановский, а Бесков попросил освободить его от занимаемой должности, чтобы сосредоточиться на решении «спартаковских проблем». Так же отговорился клубными заботами и Ахалкаци.

В конечном счете тренерский триумвират, как принцип руководства футбольным коллективом, оказавшись приемлемым как временная мера, на предварительном этапе, на долгом пути себя не оправдал. Вспоминается наполеоновский афоризм – в бою один плохой полководец лучше, чем два хороших… А тут было целых три!..

Так или иначе футбольный мир переключил внимание на предстоящую четырехлетку. Испанские опыты широкую общественность не удовлетворили. К повысившемуся престижу не хватало очков и голов. У нового руководства (по представлению Лобановского, тренером сборной утвердили Юрия Морозова) был достаточный разбег во времени, чтобы через участие в чемпионате Европы 1984 года во Франции подготовиться к Мексиканскому чемпионату мира в 1986 году.

Жизнь вообще полна экспериментов, они являются двигателями прогресса, и их при солидной аргументации не надо бояться: элемент неизведанного в назначении тренера, жившего не в Москве, а в Киеве, был налицо. Все-таки случилось это впервые в истории сборной. (В 1975 году киевские тренеры руководили фактически своим клубом.) И как во всяком эксперименте, какой-то риск существовал. Правда, он сводился к минимуму благодаря несомненной квалификации Лобановского. Да и москвичей в сборной было два-три человека. Упоминаю об этом потому, что Борис Пайчадзе в печати высказался, что именно в этом – в малом количестве москвичей в основе сборной – он видит один из недостатков команды. Возможно, Борис Соломонович в чем-то и прав, но весьма условно. Времена меняются. Ведь неубедительно ссылаться на Мельбурн-56. То, что считалось в свое время истиной, тридцать лет спустя может обернуться полной противоположностью. Акценты сместились, москвичи в футболе утратили приоритет. Эта мысль подтверждается итоговыми таблицами чемпионатов страны. Вот результаты за десятилетие: Киеву четыре раза, Тбилиси, Еревану, Ворошиловграду, Минску, Ленинграду, Днепропетровску по одному разу, и лишь три года счастье улыбалось московским командам; в 1970 году – ЦСКА, в 1976 году – «Динамо» (весной) и «Торпедо» (осенью) и в 1979 году – «Спартаку».

В этом процессе децентрализации есть, возможно, нечто закономерное. Лондон, скажем, давно перестал быть гегемоном английского футбола. То же можно сказать и о Риме, Париже и Будапеште. Такое смещение эпицентра переживают признанные цитадели футбола в Южной Америке. Вместо чемпионов из Рио-де-Жанейро или Сан-Пауло вдруг появляется Белу-Оризонте. Все течет, все изменяется!..

Я не стану утверждать, что это либо признак прогресса, либо упадка общего уровня футбола. Вряд ли ЭВМ способна подвести итог всем положительным и отрицательным факторам.

Дела сборной команды с новым руководством подвигались со скрипом. Осенью 1983 года сборная Португалии лишила нас права выступать в финальном турнире чемпионата Европы. Последовали санкции. Появился новый тренерский состав. Старшим тренером стал Эдуард Малофеев, начальником команды – Евгений Рогов. С весны возобновились длительные вояжи по заграничным странам – Индии, Мексике… Не без труда, но все же команда вышла в финал мирового чемпионата 1986 года.

Накануне отбытия в Мексику флагман претерпел необычайную по своей неожиданности перемену командования. Вновь был сменен весь руководящий состав. На капитанский мостик вернулись Лобановский, Симонян, Морозов и Мосягин. Словом, была произведена обратная «рокировка», говоря языком шахматистов – ход был взят назад. Насколько это нарушение правил спортивной этики себя оправдало, однозначного ответа не нахожу: полному анализу вопрос не поддается.