Текст книги "Мы из спецназа. Поединок"

Автор книги: Андрей Щупов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Андрей Щупов
Мы из спецназа. Поединок

В Екатеринбурге кто-то целенаправленно уничтожает криминальные авторитеты. Что это? Начало новой войны за сферы влияния или чья-то месть? Власти получают оперативную информацию о готовящемся теракте в дни религиозных торжеств. Кому на руку кровопролитие? Город взбудоражен слухами и тревожными ожиданиями, люди в панике. Все силовые структуры брошены на поимку таинственного киллера и группы террористов, но основную роль суждено сыграть бойцам из охранного агентства «Кандагар» бывшим спецназовцам – Дмитрию Харитонову, Тимофею Лосеву и Стасу Зимину.

МЫ ИЗ СПЕЦНАЗА. ПОЕДИНОК

ПРОЛОГ

Сивый молча подошел к Лумарю, зацепил крюком веревку, стягивающую за спиной его руки, и с усилием подтянул пленника наверх, выворачивая ему плечевые суставы. Подобную процедуру он видел в каком-то историческом фильме, сюжета Сивый не запомнил, а вот занимательная пытка с массой полезных приемчиков в душу запала.

Изо всех сил напрягая мышцы, Лумарь терпел. Обойдя его, Сивый коротко и сильно ударил висящего под дых. Тело пленника дрогнуло и обмякло, из груди вырвался хрип:

– За что, братки?! Мы же в одной команде были.

– Вот именно, что были… – Глядя на искаженное болью лицо Лумаря, Сивый с удивлением вспомнил, как боялся этого человека: о его феноменальной меткости ходили легенды. Стрелок высшей квалификации, киллер, ему заказывали самых крутых и именитых! Даже Шмель с уважением отзывался о мастерстве Лумаря. Тогда в лесу Шмель, хозяин, уважаемый вор в законе, отослал Сивого в город, а сам, в погоне за камушками, остался со снайпером поджидать ментов с чемоданчиком. С того момента никто Шмеля больше не видел, исчез и Лумарь, тем самым сделав себя главным подозреваемым в гибели авторитета. Спустя несколько месяцев бойцам Шмеля удалось вычислить снайпера и доставить его к Сивому. Да, люди разительно меняются с обстоятельствами. Там, в лесу, с винтовкой в руках, Лумарь внушал страх – держался особняком, говорил весомыми рублеными фразами, пацанов не замечал. Здесь, в гараже на окраине города, связанный и опухший от побоев, он смотрелся жалко. Даже говорил Лумарь теперь с каким-то щенячьим пришепетыванием. Сивый ощутил в груди предвкушение возмездия.

– Ты, козел, не кого-нибудь – пахана грохнул! – зло проговорил он. – А потому братков в другом месте поищи.

– Да сам он умер! Падлой буду!

– Может, и будешь…

Сивый поднял с пола металлический прут и, покачивая увесистой железякой, приблизился к пленнику.

– Да вали его, чего тянуть, – посоветовал Киса, небритая челюсть которого ходила ходуном, пережевывая толстенный бутерброд. Мрачная обстановка не мешала братану преспокойно утолять голод.

– Зачем же спешить? Сначала он нам про смерть Шмеля все выложит, а заодно и про драгоценные камушки расскажет.

– Я уже тысячу раз все рассказывал! Сердце у Шмеля не выдержало, а может, давление – не знаю. Только, когда мы бежали по лесу, он за грудь постоянно хватался.

– А машина, значит, мимо проехала?

– Проехала, – подтвердил Лумарь. Он и сам чувствовал, что слова его звучат неубедительно. – Откуда мне знать, с чего Шмель вдруг загнулся? Я же не лепила. А тех ребяток я бы точно сковырнул. Первой же пулей. Они, считай, в прицеле были…

– Ну и?…

– Что «ну и»! Тут как раз Шмель на меня и повалился. Я даже не вкурил сперва, что с ним такое. Весь белый стал, хрипит, за винтарь мой схватился. Короче, пока то да се, машина и укатила.

– Красиво поет, а? – Сивый оглянулся на Кису, словно призывая его в свидетели.

Тот стоял возле дверей гаража с каменным лицом. С бутербродом было уже покончено, и Киса медленно вытирал жирные руки о висевшую на стене спецовку. На Лумаря он глядел с тем же выражением, с каким еще недавно поедал бутерброд.

– Выходит, камушки уплыли: Шмель вовремя загнулся и машина уехала. Так получается? – мрачно заговорил Киса. – Ясное дело, грузит! За лохов держит. Огонек под ним распалить, сразу все вспомнит.

– Слыхал, что кореш толкует? – Сивый вновь обернулся к снайперу. – Не верит он тебе.

– Я правду говорю.

– А мне сдается, другая правда была. Рассказать какая? – Сивый приблизился к Лумарю еще на шаг. – Так вот, голубь. Камушки у тех ментов вы в конце концов добыли. Наверняка и долю тебе Шмель отстегнул. Он пахан правильный был, не жадничал. А вот тебе, суке, мало показалось. Ты же у нас крутой! Вот и решил оприходовать товар целиком: Шмеля там же, на месте, кончил, а камушки прибрал. Я ведь знаю, на какие деньжата тот чемоданчик тянул. От такой суммы у тебя крыша и поехала.

– Не брал я никаких камней!

Сивый резко ударил прутом. Лумарь, извиваясь, закачался на тросе.

– Пусть лучше скажет, за что он такого человека зарыл, как пса бездомного! – прорычал Киса.

– А куда мне было его девать? Лес же кругом, а у меня только мотоцикл. Опять же менты могли нагрянуть. Вот я и закопал его. Типа, значит, похоронил.

– Хороши похороны! – Сивый сплюнул себе под ноги. – А может, и камушки того? В смысле – там же зарыл? Где-нибудь возле покойника.

– Ну хотите, поедем туда, – обреченным голосом предложил Лумарь. – Откопаете Шмеля, сами увидите, как все было.

– А камни?

Лицо снайпера как-то враз поникло. Словно решаясь на что-то, он выкрикнул:

– И камни там!

– Раскололся, гнида… – удовлетворенно процедил Сивый. Глянув на подельника, сухо распорядился: – Берем машину и жмем туда. Прямо сейчас.

– Может, пацанов собрать?

– Не надо. К таким бабкам толпу подпускать не следует. Разве что Станка вызвоним. Он про содержимое чемоданчика в курсе. В случае чего проверит – все ли на месте.

* * *

Нужное место нашли довольно быстро. Машина свернула с шоссе, попетляла по просекам и остановилась на опушке небольшой рощицы. Выбравшийся из кабины Лумарь молча указал на тот участок, где, по его словам, он захоронил Шмеля.

– Глубоко? – Киса вытащил из багажника лопату.

– Да нет. Некогда же было.

– Вот я и толкую – как пса зарыл. – Киса копнул землю.

– Ты чего – сам собрался? – удивился Сивый. – Вот же негр стоит – здоровый и покуда живой.

– И то верно. – Киса швырнул Лумарю лопату, демонстративно похлопал себя по висящей под мышкой кобуре. – Только без шуток, щегол. Если что, враз успокою.

– Не могу я копать, руки же вывернули.

– Хочешь, чтоб добавили?

Лумарь кое-как подобрал с земли лопату, с видимым усилием принялся за дело. Следя за его работой, Киса прислонился спиной к дереву. Сивый тем временем отошел со Станком чуть в сторону.

– Шмель говорил, там камушков на миллионы баксов. Правда или нет?

Рыхлое лицо Станка озабоченно скривилось. Смахнув со щеки случайного комара, он пожал плечами:

– Смотря каких покупателей найдем. Если продавать не торопясь, можно и впрямь кругленькую сумму выгадать. Но какую именно, я не знаю. Там вроде платина была, обработанные изумруды, золото.

Сивый еле сдержал улыбку. Трудно не улыбнуться, услышав слово «золото». Однако показывать свои эмоции он не хотел, тем более перед этим двурушником.

– Как думаешь, а если быстро все сплавить?

– А зачем быстро? Зачем деньги терять? Это понадежнее любой валюты будет. Особенно сейчас.

– Наверное, ты прав…

– Мать родная! Пахан… – Киса сделал шаг вперед, и все словно по команде повернули головы. Из земли под пыхтение Лумаря появилась полуразложившаяся рука мертвеца.

– Шмель, – сипло выговорил Сивый. – Его татуировка.

Из-за невыносимого смрада гниющей плоти трое братков отошли подальше и молча наблюдали, как из могилы все отчетливее проступает контур человеческого тела.

– Помочь надо, – устало выдохнул Лумарь. – А то одному не под силу. Я приподниму, а вы вытаскивайте.

– А камни где?

– Под Шмелем, конечно. Там кулечки такие были, я завернул в одежду и захоронил на самом дне.

– От сука! – Сивый взглянул на Кису и Станка. – Помогите ему.

Согнувшись над покойником, Лумарь обхватил его за талию и рывком приподнял. Чертыхаясь и стараясь не дышать, Станок потянул Шмеля за плечи, а Киса за ноги. С шорохом земля посыпалась вниз. Еще немного – и труп уголовного авторитета оказался на жухлой осенней траве.

Пока братки вглядывались в знакомые черты мертвого вора, Лумарь быстрым движением выхватил обернутый в ветошь винторез, тот самый, из которого в день смерти Шмеля он уложил с полдюжины бойцов Краевого. На его счастье времени прошло совсем немного: ни заржаветь, ни прийти в негодность оружие не успело.

Выстрела они вообще не услышали. Только Сивый удивленно ругнулся, подхватив навалившегося на него Кису:

– Ты чего это, друган?

И только когда пуля пробила ему руку, а затем ногу, Сивый осознал свою роковую ошибку. Винторез, как обычно, работал бесшумно и надежно, и Лумарь порадовался тому, что догадался сунуть его под захороненный труп. Как будто чувствовал, что оружие может еще пригодиться. Впрочем, тогда он далеко не заглядывал. Просто спешил избавиться от опасной улики самым простым способом.

Под прицелом дымящегося ствола Станок взвизгнул и бросился было бежать, но его остановил окрик снайпера:

– Стоять! Я и с покалеченными руками достану из любого положения. Давай, жирный, назад!

Станок повиновался и медленно двинулся к могиле.

– А ты, Сивый, аккуратненько верни Шмеля на место. Вор он действительно был правильный, хоть и с туманом в голове. – Лумарь поморщился. Плечи у него продолжали ныть. – Все в благородство любил поиграть. Вот и доигрался.

Залитыми кровью руками Сивый потянул тело Шмеля обратно в яму. На Лумаря он старался не смотреть. В голове беспорядочно копошились мысли, наперебой подсказывая способы бегства. На снисхождение Лумаря он не рассчитывал. Замочил Кису, шлепнет и их со Станком. Или все-таки пощадит?… Не выстрелил же он в них сразу. Может, зачем-то они ему еще нужны? Слабая надежда шевельнулась в груди, и, словно угадав его мысли, Лумарь заговорил:

– Гадаешь, наверное, почему все еще дышишь? Объясняю: я Шмеля откопал, а ты закопаешь. Считай, Сивый, что это твой долг. Все-таки под ним ходил. Но потом пущу тебя в расход.

– Может, не надо? Могли бы договориться, – презирая себя, выдавил Сивый. – Ну ошиблись, прости. Теперь-то я верю, что ты не убивал Шмеля.

– Ишь ты, поверил он! Нет, Сивый, договориться мы могли там, в гараже, а тут ты как вошь на гребешке – юлишь да дергаешься. Короче, хорони опять Шмеля! Взял грех на душу, нарушил покой мертвого. Вот и воздастся тебе за это!

Массивный ствол винтореза чуть качнулся, и Сивый, не прекословя, взялся за лопату. Теперь уже не было в голове ни мыслей, ни надежд. Только крупными каплями по всему телу обильно выступал тяжелый предсмертный пот. Секунды казались калеными шариками, скатывающимися в вечность, и непривычно вдруг заныло в груди сердце. Раньше знать не знал, где оно находится, а теперь вот почувствовал…

Неловким движением Сивый вытер кровавым рукавом струящийся с лица пот и, сипло дыша, стал забрасывать землей своего бывшего хозяина.

– Вот так. Вижу, умеешь работать, когда захочешь. Теперь подровняй маленько – и баста!

Лопата еще постукивала по земле, когда очередная пуля, пробив лоб Сивого, разнесла затылок. Он рухнул на колени, неловко запрокинулся на бок.

– Как там в считалочке про негров? А, Станок? – Удерживая винтовку одной рукой, Лумарь сорвал травинку, задумчиво сунул в рот. – Смотрел фильм «Десять негритят»?

Голова Станка затряслась из стороны в сторону в спешном ответе. От краешка губ протянулась ниточка слюны, но он ничего не замечал.

– Не смотрел, значит. Жаль. Короче, один куда-то там упал, и их осталось двое. Это, значит, в считалочке так говорится… – Лумарь хмыкнул, но Станок пребывал все в том же ступоре, возможно вовсе не слыша его слов. – Да не трясись ты так. Ты ведь меня в гараже не пытал, по балде не бил, верно? К тому же у нас общее теперь дело. Камушки надо добывать, прикидываешь?

– Значит, ты их не брал? – Станок ощутил, как жизнь вновь возвращается к нему. На глаза выступили слезы, дрожь прошлась по всему телу. Прикажи Лумарь, и он запросто опустился бы перед ним на колени, с готовностью перецеловал бы замызганную обувку снайпера.

– Еще один пень гороховый! Я вам сразу об этом талдычил. Будь у меня камушки, разве надумал бы я в город возвращаться. И уж тем более не стал бы их пихать в карманы жмурика. Камушки у ментов, и добыть их будет непросто.

– А как же быть с ними? – Станок кивнул на лежащие вокруг тела. – Их же будут искать.

– Это пожалуйста! Если есть лишнее время, пусть ищут. Никто ведь не знает про нас с тобой, верно? – Лумарь подмигнул Станку, и тот вымученно улыбнулся. – Нет, корешок! Мы этот город еще в бараний рог свернем. И хрена у нас кто пикнет! – Лумарь выплюнул изжеванную травинку. – Обшарь-ка их. Вон у того со шрамом вроде «тэтэшник» за поясом маячил. Зачем пропадать стволу? Заодно и деньжат пригляди.

Со скучающей миной Лумарь наблюдал, как, ползая на коленях, неуклюжий, толстый Станок усердно обшаривает мертвых. На рыхлом лице отражалась деловитость и готовность услужить. Никаких угрызений совести и никакой брезгливости. Так, впрочем, и должно быть. Потому что страшно. Лумарь по себе знал, что страх – великая сила. Может быть, главная движущая сила природы. Кто умеет повелевать этой силой – повелевает миром. И Шмель, не раз называвший его «вечным третьим номером», был, конечно, не прав. Отныне он перестанет быть третьим. Уже хотя бы потому, что узнал, как легко и просто заканчивают свою жизнь вторые и первые. И если он в состоянии простым движением указательного пальца обращать их в пыль, в холодное мясо, то он уже не третий номер! Произошла рокировка, которую он с ясностью прочувствовал только сейчас.

– Молодец! Пока отложи барахлишко в сторону. Потом заберем.

– Ага, конечно. – Станок беспрекословно выполнил команду и с ожиданием взглянул на своего нового хозяина.

– А теперь хватай жмуриков за ноги и волоки вон туда. За березнячком, помнится, болотце было. Там их и притопим.

Забросив винтовку за спину, Лумарь наблюдал за Станком. Болото и впрямь оказалось недалеко. В два захода тот перетащил трупы к камышам. Когда последнее тело с хлюпаньем ушло в темную жижу, Станок остановился отдышаться.

– У тебя, я слышал, тоже своя команда есть?

– Да какая там команда! Молодняк один. Помогают по пустякам. Бизнес-то почти цивильный.

– Молодняк – он тоже разный бывает. Может, все-таки найдутся надежные пацаны? На кого, значит, можно положиться?

– Ну, пара ребяток вроде ничего. Пока держу в охране. – Станок натянуто улыбнулся. – Хотя, честно говоря, именно их собирался рассчитать. Продавщицы жалуются, что пристают. Да и пивом без меры балуются. Раньше, конечно, помогали в щекотливых делах, а сейчас никаких терок. Все стараются дружить с ментами. Если что, ссылаются на их крышу – и никаких проблем.

– Такая крыша – дело серьезное… У тебя, стало быть, и магазины имеются?

– Всего-то один. Правда, не самый маленький… – Станок растерянно пожал плечами. Он и сам не знал толком, что следовало говорить – то ли умалять по возможности свое богатство, то ли, наоборот, максимально приукрасить.

– Один магазин – тоже неплохо. – Лумарь задумался. – А знаешь что, черкни-ка ты своим бакланам маляву.

– Какую маляву?

– Ну надо же им как-то объяснить, кто я такой. Тебе, сам понимаешь, пока в подполье придется посидеть, а я народ к делу пристрою, бизнесу боевому обучу. Так что, черкнешь?

Лицо Станка вновь посерело. Покосившись на болотную жижу, так скоро поглотившую трупы, он сдавленно произнес:

– Зачем же писать, можно позвонить! Это проще.

– Тогда звони прямо сейчас. У тебя ведь сотовый, верно?

Дрожащей рукой Станок достал из кармана плоскую трубку телефона.

– Опишешь им меня, поручишься, а после передашь трубку, – коротко разъяснил Лумарь.

Вяло кивнув, Станок перепачканным пальцем начал стучать по кнопкам. Рассеянно прислушиваясь к пению лесных пичуг, Лумарь ладонью огладил цевье винтореза. Сердце в груди билось ровно и размеренно.

Пошел последний отсчет, и это радовало, поскольку трудный денек изрядно затянулся.

Пора было заканчивать с этой кутерьмой, и теперь последний акт действительно близился к своей развязке.

Пока Станок сбивчиво объяснял какому-то Лешику, что ему временно придется перейти в подчинение к другому хозяину, Лумарь не спеша развернул на ремне винтовку. Теперь она смотрела не в землю, а значительно выше.

– Ну хватит. Давай трубку. – Лумарь взял телефон, в очередной раз поразившись легкости этой пустышки. Вот истинная разница между настоящим и поддельным! Оружие никогда не бывает легким – будь то бердыши, сабли или револьверы. Наверное, никогда и не будет. Электроника же шла по пути минимизации габаритов и веса, тем самым снижая собственную значимость. Легкое – оно и есть легкое. Пользоваться такими фитюльками, конечно, можно, но уважать их вряд ли когда захочется…

– Але, Лешик? Значит, встречаемся сегодня. Ты понял меня? Часиков в одиннадцать, в «Белом медведе». Знаешь такую забегаловку?… Вот и молодец. Приводи себя в порядок и подгребай туда к назначенному времени…

Лумарь лишь чуток скосил глаза, поправляя ствол винтореза.

Спусковой крючок сам подтолкнул палец, и пуля беззвучно впилась в переносицу Станка, швырнув незадачливого владельца магазина в хрусткие камыши. Тяжелая вода нехотя расступилась, принимая очередного гостя. На глазах у киллера изуродованная голова Станка медленно погрузилась в болотную жижу, едва заметно окрасилась розовым.

– Вот и ладушки, договорились! Как зайдешь в «Белый медведь», двигай к бару-тотализатору… Ну да, это возле стрип-сцены… Как меня узнать? А никак. Я сам тебя узнаю. Держи в руках какие-нибудь ключики, я и подойду.

Сунув телефонную трубку в карман, какое-то время Лумарь смотрел на тонущий труп Станка, затем перевел взгляд на винтовку. Жаль, конечно, но свою роль эта пукалка уже сыграла. Придется утешать себя тем, что подобных игрушек на свете еще много. Швырнув винторез в болото, Лумарь улыбнулся тонущему телу Станка.

– Уж извини, чувачок, но свидетелей я оставлять не люблю. Не то нынче время, понимаешь. Не тот век.

Глава 1

Хоть и говорят, что «Пушкин – наше все», однако достойной улицы для поэта в Екатеринбурге почему-то не нашлось. Видимо, рассудили, что все-таки не Карл Маркс, не Карл Либкнехт и даже не Клара Цеткин. А посему разрубили по доброте душевной одну из улочек-коротышек и поделили по-братски между Гоголем и Пушкиным.

Таким образом, даже на двоих братьям классикам отмерили раз в десять короче, чем персонально неистовому Виссариону или революционеру Луначарскому. Оттого и путались с адресом охранного агентства многие посетители: пойди найди в огромном городе улочку размером в один-единственный квартал! Да еще названную фамилией успешно забываемого Пушкина. Конечно, «Сказка о рыбаке и рыбке» – не самая сложная для изучения вещь, но и ее надо суметь прочесть, а прочитав, умудриться запомнить имя автора.

Тем не менее Степан Васильевич Лещенко, владелец небольшого кирпичного заводика и двух магазинов по продаже его продукции, контору «Кандагар» все-таки разыскал. А разыскал по той простой причине, что уж очень приспичило. Обычно такое случается, когда наезжают с угрозами, а на Лещенко, судя по всему, наехали всерьез.

Обильно потея, кирпичный магнат районного масштаба сидел в офисе перед столом Тимофея Лосева и, часто утираясь большим белым платком, продолжал сбивчиво излагать историю своих злоключений.

Секретарша Леночка, шурша модными колготками, принесла ему чашку чаю, а водитель Мишаня заботливо протянул блюдечко с нарезанными дольками лимона. То же самое предложили водителю, по совместительству также телохранителю Лещенко, здоровенному увальню с добрыми коровьими глазами и ручищами, в которых чашечка с чаем выглядела как игрушечная.

Бизнесмен представил его как Толика, но на Толика телохранитель никак не тянул – скорее уж на Толяна. Нерешительно потоптавшись за спиной хозяина, богатырь робко приземлился на шаткий табурет.

Лещенко же продолжал свой невеселый рассказ:

– Сначала вроде миром порешили. У меня свои обстоятельства, у Володаева свои. Как говорится, в жизни всякое бывает. Тем более что с выплатами наша фирма особенно не тянула. А что на пару недель подзадержались, так по нынешним временам, сами понимаете, это смех.

– Понимаем…

– И главное – даже не предупредил! Позвонил вчера в офис и объявил об этом проклятом проценте. Вроде как на счетчик меня поставил. А кто он такой, спрашивается? Газовый магнат или вор в законе?! С каких это щей кто-то может ставить меня на счетчик?!

Тимофей благодушно закивал:

– Так бывает. Звездной болезнью называется. Заработал человечек на пару «БМВ» и начинает мнить себя космонавтом.

– Вот я и толкую. Ведь вчера еще партнерами были, вместе, пардон, баб снимали, а сегодня он мне угрозы вздумал засылать.

– Чем-нибудь конкретно грозил?

– Грозил, поганец! Обещал, что для начала один из магазинов взорвет, а после кого-нибудь из родни пощипает.

– Ишь ты!… – Тимофей окинул рассеянным взглядом помещение, споткнувшись на заманчиво округлых коленках Леночки, заставил себя нахмуриться. – Значит, деньги у вас с собой?

Лещенко энергично закивал:

– Правда, только сумма долга. Я же ничего не знал о проценте. Этому жлобу теперь вдвое больше нужно, а где я столько возьму? Да и чего ради я должен ему платить? Лучше уж я вам заплачу!

– Святые слова! – буркнул молчавший до сих пор Дима Харитонов. – Жаль, не часто нам такое говорят.

– Да нет же, я действительно готов заплатить…

– Верим, Степан Васильевич, верим. Только вот беда, мало мы знаем о вашем верном компаньоне. Хотя… Леночка, погляди, что там у нас есть на Володаева.

– Уже поглядела. – Сидящая за компьютером секретарша оперативно защелкала по клавишам. – Володаев Лев Маркович, тридцать четыре года, не женат, владелец пакета акций компании «Бухарест», хозяин киосков на Кобозева и Таганской, проживает по адресу…

– Это не надо. Давай что-нибудь экзотическое. Связи с преступным миром, подпольными синдикатами и прочее.

– М-м-м… Этого здесь нет. – Леночка чуть покраснела. – Есть сведения о курсе лечения в вендиспансере. И еще о том, что Володаев любит посещать стрип-шоу в «Галактике», «Водолее» и «Карабасе».

Перегнувшийся через Леночкино плечо Дмитрий сухо констатировал:

– На все про все – восемь куцых строчек. Так-то, Степан Васильевич! Мелкая сошка этот ваш Володаев. Даже про паханов средней руки наши пиратские диски выдают по две-три страницы биографии. А тут – ни любовниц, ни именитых соучредителей, ни связей с блатными, – одни вендиспансеры.

– Тогда с каких это щей наш завсегдатай спецлечебниц так внезапно заборзел? – возразил Лосев. – Может, все-таки появилась какая-нибудь серьезная крыша? А, Степан Васильевич?

– Откуда же мне знать. Я, собственно, потому к вам и пришел. Знакомый рекомендовал, говорил, что можете помочь.

– Мочь помочь – это мы умеем… – Тимофей озабоченно покосился на часы, переглянулся с Дмитрием. – Жаль только, народишку у нас нынче маловато. Почти все в разъездах.

– Думаешь, не сумеем никого мобилизовать?

– А кого мы мобилизуем? Сват с ребятами опять в Чечню укатил, Стасик на задании, Гришаня с Юриком до сих пор в госпитале. Еще трое в охране кардиоцентра на договоре…

– Слушай, а где у нас Маратик?

– Марат у нас в глубоком поиске.

– Каком еще поиске?

– Да есть одно спецзадание. Почти как у Стасика.

– Хорошенькое дело! – возмутился Харитонов. – Выходит, «Кандагар» совсем голый остался!

– Ну почему же? Мы-то с тобой на месте. Мишаня опять же под боком, Елена.

– Может, Маркелыча дернуть из отпуска?

– Серегу-то? А как ты его оттуда выдернешь? Он же в Ялте тусуется. Солнышка ему, видите ли, перед зимой захотелось, по пляжикам соскучился.

Лещенко нервно заерзал на стуле.

– Я, конечно, извиняюсь, но время поджимает. Уже второй час, а в три назначена встреча. Я слышал, если на стрелку опаздывают, могут ввести дополнительные санкции.

– Санкции – это да… – Дмитрий фыркнул. – Вещь действительно сурьезная!

– Я что-нибудь не так сказал?

– Да нет, в общем все верно. На такие свидания и впрямь лучше не опаздывать. – Дмитрий подмигнул Тимофею. – Ну что? Значит, снова придется брать с собой свадебного генерала?

– Что же делать. Придется.

– Какого еще генерала? – удивился Лещенко.

Дмитрий с Тимофеем, не сговариваясь, повернули головы в сторону водителя Мишани.

– А вот нашего паренька и возьмем. Знакомьтесь, генерал милиции, правда с небольшим стажем, Мишаня. В который раз отдувается за органы. Я, Толик и генерал поедем в головной машине. Вы с Тимофеем отправитесь следом за нами. Вполне солидная компания получается.

– Согласен. – Тимофей коротко кивнул, взглянув на секретаршу, попросил: – Леночка, будь добра, принеси наш парадный мундир. А ты, Мишаня, скидывай свой прикид и натягивай обновку. Давай, давай, не трепещи. Все, что от тебя потребуется, это сидеть в машине с каменной физией и не видеть никого в упор.

– В упор?

– Вот именно. В упор. Роль, сам понимаешь, немногословная, но очень ответственная. Как говорил великий Станиславский: «Нет маленьких ролей, есть маленькие актеры». На тебя смотрит общественность, не подкачай – за нами кирпичный завод.

Сияющий парадной синью и поблескивающий золочеными погонами мундир торжественно внесли в офис. Мишаня с готовностью приподнялся:

– Надевать?

Тимофей Лосев величаво кивнул:

– Правда, всего на пару часов, но согласись – и два часа походить в генералах неплохо…

* * *

Пелена туч плотно обложила небосвод, с высоты густо повалил снег. Хлопья напоминали разлапистых мохнатых пауков, искристой вязью обволакивали пространство. Сахарная каша липла к лобовому стеклу, бородой нарастала на дворниках. Водитель Толик время от времени фыркал, но Дмитрий выглядел абсолютно спокойным. Месил себе мятный каучук и слушал вполуха Элтона Джона. Из всех четырех колонок, размещенных в салоне, неслось одно и то же. Квадрафонический Элтон пытался доказать миру, что верит еще в любовь, несмотря на дирижабли, небоскребы и разное несуразное. Естественно, ему при его бабках в это и впрямь легко верилось. Совсем иное было на уме у голоногих озябших девчушек, что время от времени возникали на обочине шоссе. По слухам, с придорожными жрицами любви можно было обрести минутное счастье всего за пару червонцев. Что и говорить, деньги запрашивали немалые – аккурат на пять трамвайных билетиков. Во всяком случае, поверить в чистую любовь этих уличных красавиц могло заставить лишь чудо, но оно, как известно, встречается в природе достаточно редко.

– Да уж, погодка нам удружила. Пожалуй, эта борзота может и припоздать. – Мишаня озабоченно глядел за окно. – Если у них «мерсы» или какие-нибудь «опели», как пить дать, завязнут.

Он был прав. Даже джипы, на которых команда «Кандагара» катила на стрелку, ползли по заснеженной дороге сонными черепахами. Застрявшие легковушки попадались уже дважды, но радоваться никто не спешил. В конце концов, они успевали, а явится ли на стрелку господин Володаев или нет – не столь уж существенно. Опоздает – хорошо, слетит по дороге в кювет – еще лучше. Любой расклад бывших спецназовцев вполне устраивал.

Передовой джип свернул с шоссе, немного повиляв среди сосен, выбрался к отвалам. Говорили, что именно здесь когда-то размещалась грандиозная промышленная свалка. Почти со всех свердловских заводов сюда свозили битую керамику, шлакоблоки, лом и прочую рухлядь. Оттого и получились холмы, которые с течением времени вполне самостоятельно поросли невинной травкой и стали напоминать естественный ландшафт. Что-то вроде малых Альп, только на Урале.

Мишаня, переодетый в мундир ментовского генерала, отчаянно сопел, пытаясь сжиться с непривычной для себя ролью, и, судя по всему, изрядно волновался. Впрочем, физиономия у парня была вполне подходящая, а дородная комплекция с успехом компенсировала недостаток лет. Ободрив Мишаню улыбкой, Дмитрий поинтересовался:

– Рявкнуть по-генеральски сможешь?

Водитель смущенно пожал могучими плечами.

– На всякий случай все-таки будь готов. Начнутся заморочки, сделаю тебе знак рукой.

– Знак?

– Ну да. Покажу, к примеру, козу или еще что-нибудь. Тогда сразу открывай дверцу и рычи какую-нибудь хренотень. Типа: «Вы что, падлы, весь день собрались меня мариновать!»

– Это, значит, вам или им?

– А всем сразу. Суть даже не в том, что именно ты будешь рычать, а в том, чтобы эти шнурки хорошенько рассмотрели твои погоны. А уж мы, будь спок, объясним им, кто ты такой и как с тобой опасно связываться.

– Понял.

– Вот и молодец, Мешок. Я сразу просек, что ты парень сообразительный.

– Только я хотел спросить…

– Спрашивай.

– Вдруг у них снайпер? Слышали, наверное, как Чику с секретарем недавно грохнули. Тоже пригласили на стрелочку, а как те выбрались из машины, так и положили.

Дмитрий рассеянно кивнул. Мишаня ничего не выдумывал. Чику прикончили действительно профессионально. Привыкшие к пистолетикам и автоматикам бандюки давненько уже не пуляли с крыш и приличных расстояний. В данном же случае, несомненно, работал снайпер. Видимо, тот же самый, что всего неделю назад положил воровайку Алябьева. Но самое главное – никто из бандюков понятия не имел, за что кончили двух преуспевающих криминальных бонз и чем не угодил коварному киллеру теневой хозяин двух крупнейших городских рынков, а по совместительству обладатель депутатского мандата господин Алябьев.

– Да, снайпер в городе действительно завелся, – пробормотал он. – Но этот случай не про нас. Так что хвост морковкой и не дрейфь.

Машины в очередной раз повернули, и Мишаня удивленно кивнул в сторону открывшегося перед ними котлована.

– Гля-ка, доползли! Верно, тягач с собой брали.

Дмитрий, хмыкнув, присмотрелся к стоящим впереди иномаркам. Тачки были крутые, но явно из категории «бэу». Если же внимательно пересчитать число посадочных мест, то по всему выходило, что количество войск у противника превышало силы «Кандагара».

Вытащив из кармана миниатюрную икомовскую рацию, Дмитрий утопил клавишу и пару раз кашлянул в микрофон. Услышав ответный кашель, довольно кивнул:

– Порядок! Тимоха нас слышит.

– Порядок-то порядок, только чудится мне, что машинки у них бронированные. По крайней мере, та, что с левого края, – точно утяжелена. Да и больно пышный выезд организовали!

– А ты как хотел – проценты-то вишь какие заломили?

– Ну все-таки… Не хотелось бы доводить дело до стрельбы.

Мишаня опытным взором продолжал изучать выстроившиеся «мерседесы» и «тойоты», попутно стреляя глазами в сторону ближайших холмов, прикидывая, должно быть, вероятность нахождения там посторонних «кукушек».

Джипы «Кандагара» поравнялись с механизированными колесницами противника, с солидной неспешностью притормозили. И тотчас захлопали автомобильные дверцы. Из флагманского «мерседеса», выбросив обе ножищи вперед, выбрался Володаев – сутулый мужичонка с пузом Черчилля, задницей шестидесятилетней секретарши и по-михалковски пышными усами. Мишаня впился в него взглядом, придя про себя к каким-то выводам, язвительно ухмыльнулся.