Текст книги "Мы из спецназа. Поединок"

Автор книги: Андрей Щупов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– Во дуру-то ломит! Вроде как непримиримый. Заметил, Димон? Ножки-то враз выставил. Прямо как новорожденный!

– Значит, не наигрался еще.

– Ну а ты как собираешься шагать?

– Осторожненько, – проворчал Дмитрий, – как все нормальные люди. Не воробей, поди.

Поправив выбившийся из-под ворота шарф, он проверил рукоять заткнутого за пояс пистолета и выбрался из джипа. Тимофей с руками в карманах стоял уже рядом.

– Ну что, камрад? Будем общаться с поганцем?

– Давай попробуем. Только чур я первый, ты второй.

– Иди, иди, я не рвусь…

Чуть прихрамывая, «поганец» Володаев уже шагал к ним. Оставив Тимофея за спиной, Дмитрий приблизился к бывшему партнеру Степана Васильевича. Похоже, мужичонка действительно заигрался. На лице его попеременно мелькали то царское величие, то мальчишеская неуверенность. Он и вести себя толком не знал как, явно еще не сжившись с ролью «крутого».

– Ну? И где деньги? – с ходу прогнусавил он. – Помнится, Лещенко клялся, что привезет все до копейки…

– Зашей рот, шустрик! – Дмитрий ткнул пальцем в грудь новоявленного пахана. – Я сюда не с тобой толковать приехал, а с реальными людьми. Так что, если за тобой кто есть, пусть валит сюда.

– Да ты… – Володаев поднял глаза и смолк. Вся спесь с него разом слетела.

Дмитрий смотрел на него холодно и жестко. Именно так в свое время он рассматривал кучерявого и бородатого араба, за пару недель вырезавшего несколько офицерских семей.

Легко было себе представить, что с ним сотворят отцы и мужья убитых, но Дмитрий тогда поступил просто. Одной-единственной очередью взял грех на себя, не позволив бойцам превратиться в лютых зверей. И, глядя ему в лицо, тот убийца-наемник тоже в один миг все понял. И сник, как ни пыжился до того, изображая непримиримого бойца с неверными.

– Давай, шустрик, не заставляй ждать. Зови кого постарше. – Дмитрий похлопал Володаева по плечу. – А с тобой разговора не будет.

– Но я… – растерянно начал Володаев.

– Ты – номер шесть! – веско произнес Дмитрий. – На этом базар закончен.

Видимо, почувствовав нелады в переговорах, некто грузный выбрался из «мерседеса», вперевалку зашагал к беседующим. С видимым облегчением Володаев обернулся к шагавшему, обиженно пожаловался:

– Вот! Хотят поговорить. А денег, похоже, не принесли.

– Я уже понял.

– Правильно понял. Не принесли и не принесем. – Дмитрий, улыбаясь, смотрел на приближающуюся «крышу». Хотелось рассмеяться, да не позволяла ситуация. Перед ним, чуть ссутулив массивные плечи, стоял Серега Маркелов, бывший десантник и нынешний сотрудник «Кандагара», который, по общему мнению, сейчас нежился на далеких черноморских пляжах.

– Отойдем? – Маркелыч качнул тяжелой головой, и, продолжая улыбаться, Дмитрий двинулся за коллегой.

– Никак прямо из Ялты сюда приземлился? Наверное, на парашюте, да?

– Да сорвалась моя Ялта. – Маркелыч поморщился.

– А я думал, ты нам про жизнь курортную расскажешь. Про русалок морских, про девочек шоколадных.

– Брось, Димон. Я же не знал, что такая петрушка получится. Этот козел попросил помочь, я и согласился.

– Ты у него что, в начальниках охраны?

– Да нет, вроде консультанта по чрезвычайным обстоятельствам. То есть пока, значит, в отпуске.

– А в машинах кто сидит?

– Да фуфло разное. Натолкали сотрудников из фирмы, нарядили в плащи. Из деловых, по сути, я один.

– Знакомая тактика. – Дмитрий ухмыльнулся. – А магазин-то зачем грозились взорвать?

– Да ты что? Ничего я ни о каких магазинах не знаю. Не хватало еще мараться. Вот только сюда и пригласили поприсутствовать. И залепуху преподнесли насчет каких-то отморозков. Дескать, пугают, денег не отдают, бизнеса грозят лишить.

– Сколько пообещали за услугу?

– Полторы тысячи зелеными сразу и еще две в качестве премиальных. – Маркелыч потупился. – Димыч, я правда не при делах. Отпуск же, правильно? А тесть баню строит, просил помочь. А чем помочь? Бабок – кот наплакал. Вот и решил подхалтурить.

– Хорошие у тебя халтуры. Денежные… – Дмитрий огляделся. Поймав понимающий взгляд Тимофея, незаметно подмигнул. – Короче, так, Серый. Твои полторы теперь становятся общими, согласен? Половина отходит «Кандагару», половина – тестю на баню. Это тебе штраф за левак. А своему козелку коротко и внятно объясни, что мы круче Кавказских гор и все такое. Вон и генерал у нас в машине погонами сверкает. Пусть твой Володаев поглядит, мозгами пошевелит. А про Лещенко ему лучше забыть. Мужик кирпичи лепит, за народное хозяйство радеет, такого трогать западло.

– Но деньги-то он заплатит?

– Обязательно. Только не сегодня и без всяких процентов. Пущай господин Володаев поумерит свои аппетиты. Можешь даже объяснить ему, что собирались его тут пришить, а ты уговорил не брать грех на душу.

– Все понял, Дим.

– Тогда двигай. Будем считать переговоры завершенными.

– Погоди! Так тоже нельзя. Давай хоть постоим немного. Мне же полтора косаря отработать надо.

– Тут ты прав. Спектакль должен быть убедительным. – Легко и красиво Дмитрий извлек на свет потертого вида и оттого еще более грозный «ТТ», поднес к носу опешившего Маркелыча.

– Как думаешь, Серый, Володаева это успокоит?

– Пожалуй. А он видит?

Скосив глаза, Дмитрий кивнул.

– Аж побелел, бедняга. У него, часом, сердечко не бо-бо?

– Да вроде не замечал.

– Вот и отлично. Кстати, помахай своим нетопырям ручкой. А то они там действительно занервничали. Того и гляди, рванут отсюда без тебя.

Маркелов послушно помахал рукой, давая знать «своим», что все в порядке. И немедленно хлопнула дверца за спиной Дмитрия.

Задушенно и неуверенно новоиспеченный «генерал Мишаня» попытался честно исполнить свою миссию.

– Эй, вы там! Типа, долго еще или нет?

Получилось у него не сказать чтобы грозно, но внимание к себе он все-таки привлек.

– Это еще что за маскарад? – удивился Маркелыч.

– Ничего не поделаешь. У вас свои ряженые, у нас свои. Пример того, как одежда красит человека. Или не узнал Мишаню? – Дмитрий обернулся. – Все в порядке, мон женераль. Фейерверк отменяется.

Неловко кивнув, тот уронил генеральскую фуражку на колени, торопливо закрыл автомобильную дверцу.

– Вот так, Сергунь. Дуй в свою Ялту, загорай дальше. Ну а как вернешься, обсудим твое поведение на партсобрании.

– Димон, я же все объяснил!

– То же самое объяснишь всему трудовому народу. И про партвзносы не забудь.

– Ну конечно же. Это само собой.

– Тогда покедова, консультант!

Уже в машине Дмитрий взглянул на часы, весело подмигнул Мишане:

– Считай, за пять минут заработали семьсот пятьдесят баксов. Плюс премиальные от кирпичного магната. Будет чем порадовать детишек. Нас ведь, кажется, сегодня в детдом приглашали?

– Вроде бы да.

– Тогда поехали. Кажется, успеваю еще к Диане забежать.

– Значит, все-таки женишься?

– А почему бы и нет?

Мишаня пожал плечами. От комментариев вслух он воздержался. Бесспорно, Мишаня был добрым малым: любил пиво, детей, футбол и даже к рекламным роликам относился вполне снисходительно. Однако от женщин при всем своем миролюбии он предпочитал держаться на разумной дистанции, воспринимая их как кухарок, секретарш, любовниц, но не более того.

Глава 2

Чайной заваркой Стас Зимин полил единственный в квартире цветок, чахлое и блеклое растение пыльного цвета, и неспешно оделся. Вполне возможно, что цветок вообще не был цветком. Так, какой-нибудь багульник из ржаво-оранжевого семейства. Наташка приволокла его с помойки. Кто-то оставил в горшочке рядом с мусорными контейнерами, она и подобрала. Дурында сердобольная. Разреши он ей, подбирала бы все на свете, начиная со щенков и котят и заканчивая тополиными ветками. Верно, потому, что сама была из таких же – срезанных, брошенных и приблудных.

Щелкнув подтяжками, Стас молотнул серией по висящему у стены кожаному мешку, добавил с проворота ногой и приблизился к дивану. Чуть наклонившись, приподнял одеяло, с удовольствием причмокнул губами. Подвернув под себя одну ногу, Наташка, по обыкновению, спала нагишом – стройная, смуглокожая, с грудками по-девичьи «курносыми» и упругими. Ни дать ни взять – картинка для рубенсовских подмастерьев. Обычно, взирая на их картины, Стас всерьез недоумевал, как хватало у них терпежа рисовать и не отходить от холста часами. Впрочем, может быть, и не хватало. Как пить дать отвлекались, сердешные. Иначе какая это к черту живопись! – пытка голимая, и только.

Вволю налюбовавшись голой Наташкой, Стас потрепал растрепанную женскую голову, пощекотал за ухом. Не раскрывая глаз, девушка поймала губами его пальцы, горячими руками попыталась уцепить за ногу.

– Все, ухожу. – Он мягко высвободился.

– Скоро вернешься? – Голос ее был сонным и клейким. Наташка вообще была из засонь.

– Скоро. Нам же сегодня уезжать, забыла?

– Забыла, – прошептала она.

– Значит, напоминаю. А пока досыпай свое, к телефону не подходи, двери не открывай. Если что, звони на трубку мне или прямо в «Кандагар».

– Ага… – Она уже снова спала.

Выйдя на лестницу, Зимин тряхнул коробком, вынув одну из спичек, переломив пополам, воткнул между косяком и дверью. Это стало уже привычкой. Комочек грязи на пороге, скомканный трамвайный билет или та же спичка. Пусть в фильмах волоски наклеивают, а в России волосы берегут. Есть, как говорится, средства доступнее и проще.

– Стасик?

Зимин неспешно обернулся. С нижнего этажа поднималась соседка.

– Уже уходите? Какая жалость. А я попросить вас хотела.

– Что-нибудь стряслось?

– Да, Витюшу нужно забрать из школы. Все-таки второй класс, три дороги на пути, а у меня, как назло, отчет. Инспекция, бумаги, бухгалтерия… – Соседка принужденно засмеялась. Просить она не умела. Таким отказывать сложнее всего. Стас взглянул на часы.

– Когда?

– Четыре урока – значит, сразу после двенадцати. Он там ждать будет. В вестибюле. Школа на Первомайской возле перекрестка.

– Попробую. – Стас произвел в уме арифметическое действие: отнял от собственного лимита лишние двадцать минут. Кажется, получалось.

– Вот спасибо! – Соседка прижала руки к груди, и Стасу подумалось, что мужчины отчего-то так не делают. Разве что в каких-нибудь старинных фильмах про прошлый век.

– А ключ у него есть, не беспокойтесь. Главное – через дорогу перевести. Они ведь такие шебутные сейчас! Ничего не видят, когда играют…

– Не беспокойтесь, забегу за вашим Витюшей.

Попрощавшись с соседкой, Стас сбежал вниз по лестнице. Уже на выходе из подъезда дал пенделя бомжеватому увальню, норовящему помочиться под самые двери.

– Я ж тя!… – рявкнул увалень и осекся.

– Не ты меня, а я тебя, – серьезно пообещал Зимин. – Вон под тем кустиком. Веришь, нет?

Увалень поверил. Застегнув ширинку, торопливо затрусил восвояси. Поглядев ему вслед, Стас зашагал в противоположную сторону.

Осеннее солнце, смахнув паутину туч, утюжило грязную землю. Выпавший снег успел растаять, превратившись в экзотическую кашицу, каковой в Екатеринбурге хватало во все времена года. Город назывался городом, но походил больше на деревню. Те, кто не разжился машиной, обречены были возвращаться домой с заляпанными по колено брюками, забрызганными чулками и колготками. Впору было надевать резиновые сапоги, но от них как-то уже успели отвыкнуть в городе.

Одолев пару кварталов, Стас добрался до проспекта. Для большинства знакомых он значился в отпуске, и только сотрудники его родной конторы знали истинную цель нынешних прогулок Зимина. Тимофей называл это спецзаданием, Дмитрий – халявой спецназа. Как бы то ни было, но операция по наркопосредникам вступила в решающую фазу, а потому следовало действовать по утвержденной ранее схеме.

Место у дорожного сигнала, где он должен был стоять, оказалось занято. Пегий пес дворянской породы сидел в грязи и, подрагивая лапами, уныло глодал картонную коробку. Далекие предки пса явно принадлежали к сословию эрделей, но порция благородной крови ничуть не изменила судьбу лохматого потомка. Он принадлежал улице и вместо шницелей вынужден был питаться картонной тарой. Стас скромно устроился рядом. Чтобы отметиться, проголосовал первым встречным «Жигулям». Но машина проехала мимо, что в общем-то его вполне устраивало. Прогулявшись до лоточницы, торгующей чебуреками, Стас купил пару штук и, вернувшись на пост, честно поделился с четвероногим бродягой. Чебурек исчез в мгновение ока. Потомок эрделя вовсю закрутил обрубком хвоста и, не веря своему счастью, преданно всматривался в лицо расщедрившегося человека.

– На еще, и пошел вон. – Стас кинул ему остатки собственного чебурека. Приближался поток машин, пора было поднимать руку в нацистском приветствии. «Жигуль», «Москвич», с пяток иномарок и снова «Москвич». Все таратайки, как и положено, равнодушно катили мимо. Зато следующий позади всех «Запорожец» неожиданно притормозил. Вряд ли это были те, кого поджидал Стас, поэтому он произнес заранее приготовленную фразу:

– До Тагила подбросишь?

– Ты что, сдурел?

– Нет так нет. – Стас отвернулся от водителя, и «Запорожец» покатил дальше.

Тем временем вдохновленный чебуреками пес отправился в странствие. Поочередно заглянув в окна полуподвальных этажей старого дома, неторопливо добежал до троллейбусной остановки. Здесь дождался подошедшего троллейбуса и отважно залез внутрь. Проводив его глазами, Стас снова поднял руку. Он понятия не имел о том, кто именно должен к нему подъехать. Таковы были правила игры. Они знали его в лицо, он их нет. И все пятнадцать – двадцать минут, что он торчал на условленном месте, скорее всего, его изучали со стороны, проверяя, насколько он чист. Все это было скучно и чуточку смешно, но так уж они договаривались. Наконец взвизгнули тормоза и рядом остановилась бежевая «Волга». Стас повторил дурацкую фразу про Тагил.

– Тагил так Тагил. Садись.

Распахнулась задняя дверца, и Стас ухнул на мягкое сиденье. «Волга» резво взяла с места. Плечистый сосед с ежиком на голове и татуированными пальцами без лишних слов тут же выложил на колени Стаса увесистый сверток.

– Это половина. Сорок пять тысяч баксов. Сотенными, прямо из банка.

– Буду считать.

– Само собой.

Пальцы Стаса вскрыли бумажный пакет, достав пачку долларов, зашелестели по купюрам.

– А почему только половина?

– Вторую получишь на выезде из города. Поедешь на четыреста двенадцатом «Москвиче».

– Это тот, что у меня под окнами образовался?

– Он самый. Вот ключики и документы. Стартуешь в полночь. На выезде тормознешь возле «Белого соболя», мигнешь трижды фарами. Подойдет паренек. Он от ребят из централа. К тому времени они вышибут кое-что с должников, передадут тебе. Правда, возможно, в рублях, но тебе-то какая разница?

– Не скажи. Или эту стопочку таскать, или чемодан в два пуда.

– За это тебе и платят.

Стас промолчал. Пока он пересчитывал деньги, его не донимали. Машина колесила по городу, попутчик сонно глазел в окна. Щелкнув зажигалкой, водитель, еще более массивный, чем сосед Стаса, неспешно прикурил. Дымок фиолетовыми кудельками поплыл по салону. Не поднимая головы, Стас пробурчал:

– Скажи ему, чтобы не коптил. Не терплю табака.

Фыркнув, шофер покосился на своенравного пассажира, нехотя выбросил сигарету в окно.

– Все! – Стас удовлетворенно вздохнул. Выдернув наугад с пяток купюр, тщательно ощупал, поглядел на просвет. – Вроде порядок.

– Быстро ты, однако.

– Работа такая. – Стас взглянул в лицо попутчика. – Куда теперь?

Мужчина передал ему конверт:

– Здесь все адреса. На этот раз покатишь на юг – в солнечный Челябинск. Передашь денежки, возьмешь расписку. В машине ничего не трогай. Там кое-какая чепуха для них. Взамен тебе тоже кое-что подкинут.

– Типа бартера, значит?

– Вроде того. Мы им кофе, они нам корицу.

– Ясно. А как насчет аванса?

– Аванс получишь, когда вернешься.

– Это уже не аванс, а гонорар.

– Я что-то непонятно объяснил?

– Да нет, но почему не сейчас?

– Потому что потому.

– Конкретно, но не ясно. Командировочные, бензин – все денежек стоит. А еще ведь надо на что-то там жить, где-то устраиваться.

– Это уже твои заморочки. Так что давай вытряхивайся.

– Минутку! – Стас качнулся к водителю. – Будь другом, поверни здесь. Тут школа неподалеку. Рядом с ней и высадишь.

– Что ты забыл в школе?

– Да свиданка у меня там. С малолеткой из восьмого «А». – Стас с улыбкой огладил тугой сверток. – А что? Деньжата есть, свожу девочку в цирк или зоопарк, кутнем в какой-нибудь кафешке.

– Любишь пошутить, как я погляжу.

– Маленько есть…

– Здесь, что ли?

«Волга» подкатила к зданию школы.

– Точно. – Стас кивнул мужчинам. – Пока, орлы.

Ему не ответили. Машина тронулась с места сразу, как только он вылез.

* * *

Мальца звали Виктором, но соседка почему-то называла его Витюшей и любила платком вытирать пацану нос и губы, как какому-нибудь трехлетке. Парню подобное обращение, разумеется, не нравилось, и в этом смысле Стас его понимал. Войдя в школу, Витюши он не обнаружил. Не было мальчугана ни в вестибюле, ни в туалете. Зимин заглянул на всякий случай в школьный буфет и в раздевалку. От звонкоголосого гама хотелось зажать уши, а то и зажмуриться.

Вокруг Стаса носились удивительные маленькие люди с рюкзаками за плечами и полотняными мешочками в руках. В мешках лежала сменная обувь, но просматривалось и другое предназначение: этими самыми мешками детвора лупцевала друг дружку по голове, а чужие мешки смекалисто использовала в качестве футбольных мячей. Стас терпеливо заглянул во все начальные классы. Конечно, никаких гарантий он соседке не давал и все же для очистки совести решил обойти здание.

Решение оказалось правильным. На заднем дворе он и обнаружил Витюшу. Малец стоял на четвереньках, а на его спине по-ковбойски подскакивал ушастый одноклассник. На лице Витюши красовалась гримаса отчаяния, волосенки от напряжения успели взмокнуть. Ушастого наездника он возил явно против своей воли.

Вокруг стояла стайка учеников. Гогоча и на все лады комментируя происходящее, они пинали «лошаденку», дабы придать ей прыти. Моментально разобравшись в ситуации, Стас приблизился к детскому «ипподрому» и громко захлопал в ладоши.

– Перекур! – объявил он грозно. – Слышали, что я сказал? А ну, марш по домам!

Увы, времена изменились. Детвора пошла не та. Лет десять – пятнадцать назад от подобного окрика малолетки брызнули бы в стороны, как горох. Сейчас же они только чуточку попритихли. Витюша и ушастый наездник одновременно подняли головы. В глазах Виктора блеснула искра надежды, в глазах наездника – откровенное недоумение.

– А чего? Мы играем.

– Я вижу, как вы играете.

– Нормальная игра! – Наездник ударил пятками в бока Виктору. – Это мой пони, блин.

– Пони пора домой. Виктор, поднимайся.

– Э-э, куда пошел? А ну стоять!…

Виктор боролся с наездником, пытаясь встать, но противник был явно сильнее. Стас хмуро взглянул на часы. Лимит времени стремительно истекал. Шагнув в круг ребят, он цепко ухватил наездника за крупное ухо, вздернул вверх. Реакция была поразительная. По-девчоночьи взвизгнув, парнишка кулаками замолотил по руке Стаса.

– Пусти, пидор гнойный! Пусти, сука помойная!…

Разумеется, Стас слышал в жизни слова и похлеще, но чтобы подобное извергал розовощекий хлопчик – было для него в новинку. Ладонь сама собой описала резкий полукруг, наградив мальчишку звонким подзатыльником.

– Убью, скотина!…

Удерживая извивающегося пацана, Стас только покачал головой.

– Он теперь на вас жаловаться будет, – предупредил честный Витюша. Он уже стоял возле Стаса, и весь его вид выражал нешуточные переживания. Правда, переживал он, судя по всему, не за одноклассника, а за Стаса, которому, по его мнению, теперь грозили крупные неприятности.

– Вот беда-то! – Стас уложил вырывающегося паренька на колено, одним движением выдернул из брючек кожаный ремешок.

– Щас бить будет, – шепнул кто-то из малолетнего окружения.

– Еще как, – подтвердил Зимин. Ремень взлетел вверх и впился в мальчишечьи ягодицы. Парень завизжал, но Стас и не думал останавливаться. Отсчитав с десяток ударов, отставил «наездника» в сторону.

– Похоже, братец, ты срочно нуждаешься в лечении. Посоветуй своему отцу проводить подобные процедуры почаще. Хотя бы раз в неделю. Тогда, может, еще выйдет толк.

– Он тебя, гада, пришьет. Понял? – Мальчишка, всхлипывая, поддерживал на поясе штаны. – Ремень отдай, сука!

Стас свернул ремень в рулон, швырнул в заросли чертополоха. Поднимаясь, наградил шлепком и Витюшу.

– Кто тебя просил вставать на четвереньки?

Опустив голову, Витюша захлюпал носом.

– Ладно, пошли. Бывайте, цветы жизни! Благоухайте дальше.

Стас взял соседского пацана за руку и зашагал к выходу со двора. Шаги были стремительными, Витюша едва поспевал за ним.

– Мой отец достанет тебя! Слышал, кобел?

Стас даже не обернулся. Он спешил.

Весь путь прошли молча и только возле дома остановились для короткого разговора.

– Так зачем ты вставал на четвереньки?

– Это же Чипа. Он у нас в классе самый сильный. И отец у него – шишка.

Нос у Витюши распух от слез и соплей. К щеке прилипла какая-то пакость. Стас достал платок, потянулся к лицу паренька, но, вспомнив мамашу Виктора, просто передал его мальчугану.

– Утрись, герой. Подумаешь – шишка. В наше время любую шишку можно в два счета превратить во вмятину.

У Витюши в глазах мелькнуло радостное изумление.

– Ну да?!

– Балда!

Оба враз улыбнулись.

– Все. Иди домой, учи уроки. А будет кто снова приставать, стерпи раз, стерпи два, а на третий дай в глаз, и покрепче. Способ проверенный.

– А вы?

– Что я? Я за тебя вечно вступаться не буду. – Стас потрепал парня по голове. – Ну все. Дуй домой, а мне пора.