Текст книги "Честь Белого Волка"
Автор книги: Андрей Белянин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
У меня был кошелёк с золотом, не слишком много, но для ярмарки довольно. К тому же Эд изредка любит поиграть в кости, чаще всего выигрывая. Поэтому слишком много средств брать не стоило, бывший бог иногда теряет голову.
Кони несли нас хорошей рысью, галопировать по холодному воздуху, в минус двадцать – двадцать пять опасно, и если Центурион сам с Севера, то Ребекка из тёплых краёв и, как андалузка, простужается на раз-два. Лошади выносливые, но всё равно очень ранимые существа, а тем более те, что обладают умом и характером.
Нет, не так, это мягко сказано, я имею в виду, что, несмотря на мои уговоры, Ребекка уже заметно подхрапывала, но всё равно продолжала на скаку выяснять отношения с Центурионом. Чисто по-дамски собачиться, проще говоря.
Но мы, как опытные наездники, не вмешивались в их разговор, у нас была своя тема.
– Какого размера след?
– Чуть меньше круглого щита викинга.
– Так не бывает, ты или выпил, или...
– Это видел я, Седрик и Центурион. Будешь драться с нами по очереди?
– Ой, да кто вас боится, смертные?
– Таки мне вдруг послышалось, шо кто-то тут кого-то строит из себя бессмертного? – на секунду отвлеклась Ребекка.
– Всё в порядке, милая. – Эд несколько нервно похлопал белую кобылу по шее и сдвинул брови в мою сторону. – Обязательно было жаловаться, да? Она же меня сбросит.
– Я всего лишь уточнил.
– Ставр, ты сволочь!
– А почему трагическим шёпотом?
Бывший бог надулся и целых полчаса обиженно молчал себе в тряпочку. Проезжая мимо озера русалок, он лишь на миг поднял взгляд, озирая белую гладь и два занесённых снегом валуна. Они спят. Но, как и говорилось выше, тревожить камни я бы не советовал никому – разбуженные тролли страшны в неуправляемом гневе.
Мы прибыли к границам бывших владений Роскабельски, а ныне края моих земель уже почти на закате. И кстати, хорошо, что не пришлось нигде останавливаться ради ночлега. Земли у нас маленькие, лоскутные, но всё равно каждый мелкопоместный барон по соседству мнит себя как минимум главой Священной Римской империи!
То есть звонких понтов и всякого средневекового форсу – выше Эйфелевой башни, а на деле – нетрезвый, небритый мужик с громким девизом, худой как самокат, в одиночку защищающий свои владения из трёх свиней и двух сараев с благородным, насквозь проржавевшим мечом в руках. Таких на раз-два бьют пыльным мешком по башке их же крестьяне. Кстати, в большинстве случаев успешно и за дело, а не без повода.
Так что к ночи мы остановились в одной из двух деревень покойного барона-вампира. Теперь они наши по праву меча и силы. Всего восемь дворов и пара гектаров пахотной земли, деревянный забор, хлипкая защита от хищников и нежити, хотя надо признать, что чаще всего деревенские люди вполне способны за себя постоять.
По крайней мере, когда мы в сумерках встали у ворот, над забором поднялись три охотничьих лука, взяв нас на прицел. Уважаю, ребята, но...
– Какого северного мха, негодяи?!
– А кто там раззявил рот? – неуверенно раздалось с их стороны.
Храбрятся, делают вид, но ведь понимают, что мы имеем все законные права...
– Вы дерзнули не узнать вашего нового лорда и господина Ставра Белого Волка? – снова возвысил голос бывший бог, а к нему, как правило, все прислушиваются.
Меньше чем через минуту ворота распахнулись. Двое крестьян с факелами встретили нас низкими поклонами, ещё трое опустили луки.
– Нам нужно переночевать, – бросил я с высоты седла. – Где лучший дом?
– У меня, милорд, – навстречу нам вышел седобородый старик с подозрительно простодушным лицом. – Я староста нашей деревни и ваш покорный слуга. Большая честь принимать вас, господин.
Я обернулся к Эду, он уже спрыгнул в снег, взял под уздцы Ребекку. Что ж, возможно, бог со справкой прав, сейчас не самое время корчить из себя неприступного властелина. Иногда человеческое отношение к людям стоит гораздо дороже любых властных наездов, к тому же всегда приносит свои плоды.
Наши умненькие лошади правильно изображали сейчас бессловесных животных. А весь наш маленький отряд из шести человек сопроводили в самую большую и добротную избу. Наверное, надо было бы назвать этот крестьянский дом как-нибудь иначе, но лично мне слово «изба» как-то привычнее. Да и, честно говоря, кому какая разница?
– Боюсь, наша простая еда недостаточно изысканна для высокого лорда...
– Эд, разберись тут, – сквозь зубы приказал я, первым проходя в натопленное помещение.
По сути, это был большой зал с прямоугольным очагом в центре, где ярко горела, наверное, половина сосны. Вдоль стен на полатях сидели мужчины, старики, женщины и дети общим числом двадцать – тридцать душ. Все они смотрели на меня круглыми от страха глазами.
Я кротко вздохнул, представив, как же эти люди были запуганы своим прошлым лордом. Хотя чего там особенно представлять, покойный барон был изрядным мерзавцем, связавшимся с нечистью, и умер, кстати, тоже как полный подонок. Ещё и попытавшись по полной подставить меня перед кланом Красной Луны. Дегенерат.
– Садитесь поближе к огню, господин, – не переставая кланяться, пригласил старик, указывая на кособокий чурбан. – У нас есть каша из овса и крепкое пиво.
– Воды, – попросил я.
Во-первых, алкоголь я не употребляю по целому ряду причин, а во-вторых, знаем мы их «кашу», это же непросеянный овёс вперемешку с хмелем и еловыми опилками! Крестьянские лужёные желудки и не такое переварят, а я... увы... мне такое без активированного угля нипочём не съесть. Уж поверьте.
Но ведь и совсем от всего отказываться невежливо, поэтому вода самое то! По знаку старосты мне принесли глиняный кувшин ледяной воды. А вот присоединившийся к застолью голодный Эд не стал отказываться ни от каши, ни от пива. Ему всё можно, он вообще раньше был бессмертным.
Разговор с местными жителями также завёл не я, а бывший бог.
– Что скажете, добрые люди, не было ли чего-то необычного этой зимой? Я имею в виду, не видел ли кто-то каких-нибудь странностей? Ну вроде огромных теней или больших следов? А?!
Все дружно молчали, но трое или четверо женщин переглянулись, на их лицах явно читался ужас. Они его видели.
Огромный волк был здесь, но никого не тронул. Почему? Потому что это не воины, защищённые каменными стенами замка и тяжёлыми доспехами. Нам-то легко быть храбрыми, мы никому ничем не обязаны, рискуя головой, а крестьянам приходится растить детей, сеять хлеб, бороться за жизнь, ежедневно вырывая у этой суровой земли хоть какие-то средства к существованию.
Именно поэтому только на их плечах и стоит весь этот мир, их натруженные ладони удерживают его на краю бездны. А мы? Рыцари, бароны, короли... кому мы нужны?!
Короче, я не заметил, как уснул. Возможно, меня просто разморило в тепле.
Мне снилась маленькая Хельга, то светлое время, когда я впервые отвёл её за ручку в её первый детский сад и она, опустив голову, с глазами, полными слёз, позволила воспитательнице проводить её к игрушкам. Зато уже вечером она орала, что у неё тут друзья, брыкалась и не хотела уходить. Я очень-очень надеялся, что никто не заметил, как моя малышка винтом погнула ручку на воротах...
– Ставр, – над моим ухом раздался шёпот бывшего бога, и его ладонь прикрыла мне рот, – убери свой дурацкий нож и пошли со мной.
Я молча убрал клинок от его живота и сунул в ножны. Если тёмной ночью кто-то подкрадывается к вам незаметно, привычка бить первым – единственное, что способно спасти вам жизнь. Именно поэтому осторожный Эд сначала произнёс моё имя, а уж потом протянул руки.
Тем более что именно этот нож он давно пытался у меня выпросить. Простой клинок двусторонней заточки с клеймом Российского Императорского общества правильной охоты. Да, вы не ослышались. Я выкупил на украинских торгах нож самого Егора Самсонова из Тулы и предпочитаю его всем средневековым кинжалам или стилетам.
Да, простите, понимаю, что нарушил собственные принципы и общие положения устава граничар. Но что поделать, если именно этот охотничий нож на голову превосходит все остальные? Пару раз я просто на спор стругал им хвалёный индийский дамаск, невесть как попавший в наши северные земли.
Я тихо встал, продрал глаза, накинул плащ и, не задавая лишних вопросов, пошёл за дядей Эдиком. В общей жилой части избы было темно. Угли почти прогорели, давая равномерное тепло и едва заметный оранжевый отсвет. Мы вышли наружу.
Ещё не занимался рассвет, в воздухе висел хрустальный морозец, царапающий горло, вся деревня спала. Но один из наших ребят с арбалетом в руках скрючился под забором.
– Иди тихо, след в след, чтобы снег не хрустел.
Я кивнул, подчиняясь. Так делают северные волки, и охотники следуют их примеру. Арбалетчик молча поднял руку, подтверждая, что видит нас. Мы присели на корточки рядом с ним. Лицо парня было белее того же снега.
– Он ещё здесь? – шёпотом спросил Эд. Арбалетчик нервно кивнул. – Ставр, только не делай резких движений. Смотри...
Мы встали, осторожно заглядывая через верх забора.
Сначала я не заметил ничего особенного. Потом вдруг чёрная часть леса на фоне фиолетового неба дрогнула, словно вздыбив шерсть на холке. Я не сразу понял, какого размера зверь бесшумно двигается в предрассветной темноте.
Ростом с Центуриона? Куда там, он был вдвое выше моего немаленького коня! Запах волчьей шерсти и дикого мёда неожиданно проявился в морозном воздухе. Руки опустились, грудь словно сдавливало животным парализующим страхом. Этот хищник воздействовал даже не своим видом, а скорее страшным предвкушением оного.
Я чувствовал, как вяжущая тяжесть сковала руки, сердце перестало биться, беспомощно рухнув в живот, и от первобытного ужаса пещерного человека перед неумолимыми зубами Зверя кровь застыла в жилах.
– Это он? – едва шевеля губами, спросил я.
– Да. – Эд всё понял правильно, но, волнуясь за моё состояние, ещё и кивнул, и похлопал меня по щеке. – Ты просто забыл летописи асов, никто из них не говорил, что после рагнарёка он погибнет. Наоборот, сумерки богов изменили реальность, и даже сама Хель предпочла иметь древний ужас на своей стороне. Зверь поглощает миры, он пришёл сюда из-за Граней и не уйдёт без добычи.
– А мы должны были его остановить, – скорее мысленно, чем вслух, ответил я.
Бывший бог опять всё угадал, поэтому отрицательно помотал головой:
– Нет, Ставр, никто на всём свете ни тогда, ни сейчас не имеет силы, способной остановить Фенрира. Он воплощение животной Тьмы, истинной изнанки света, чёрная сила Ночи, сама праматерь Природа в своей дикой первобытной ипостаси. Куда ты хватаешься за кинжал? Кого ты хочешь насмешить, меня или его?!
Я не знаю. Я даже не был уверен, что готов к самозащите, если древний Зверь обернёт в нашу сторону красные, как кровавая луна, глаза. Дядя Эдик был прав, даже великий Один не смог устоять перед напором волка, а я отчаянно держался за рукоять старого самсоновского кинжала лишь с одной целью – не сойти с ума! Не упасть лицом в снег, не рыдать, умоляя его пощадить, потому что мне надо домой, у меня там дочь...
– Он ушёл, – тихо сказал часовой.
Мы с Эдом переглянулись. Над холодным лесом появилась тёплая розовая полоса, это рассвет. Что ж, будем считать, что мы выиграли одну ночь, хоть и нет никаких гарантий, что следующая не станет последней.
– Если только ты подумал о Хельге...
– Эд, заткнись. Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, кто есть кто. Моя дочь никогда не встанет на пути Зверя. Даже её мать не сможет встать на его пути. Он вечен?
– Пока вечна сама Земля, – беззаботно пожал плечами кудрявый бог древних викингов, – никто не может победить природу, а он её проявление, по крайней мере, в одной ипостаси.
– Не в лучшей.
– Это смотря с какой стороны стоишь ты.
– Я стою рядом с тобой.
– Тогда да. И ты и я в заведомо проигрышном положении. Тем более что один сукин кот спрятал мой волшебный молот Мьёльнир в своём мире. В том самом, где я беспомощный завсегдатай психушечки-и!
– Не ори...
А собственно, почему? Великий волк ушёл, и хоть мы оба суеверно боимся называть его по имени, есть шанс, что он не услышит нас и не вернётся. Не то чтобы это имя было так ужасно опасно произнести, но в Гарри Поттере, например, тоже все всё знали, но не болтали зря...
Однако там сказка, а здесь жизнь. И этот Зверь, в отличие от безносого Волан-де-Морта, обладает хорошим слухом, отлично реагирует на звуки своего имени и, как правило, всегда оборачивается.
На данный момент это не в наших интересах. Мы ещё не готовы к драке. Да какого северного мха? Сугроб мне в лоб, мы будем готовы к ней лишь после размещения в замке Кость стратегического ядерного оружия! Да и то не уверен, что это хоть как-то поможет.
– Ставр?
– Да?
– Ты побледнел.
– Я замёрз.
– Трусишка зайка серенький...
Как вы понимаете, Эд в очередной раз нарвался, он такой, он иначе не может, за что и был дважды утоплен мной в ближайшем сугробе. Нет, никто ни на кого не обиделся, мы друзья, у нас свои суровые игры. Мужчины вообще такие затейники...
Молодой наёмник-арбалетчик из нашего замка в изумлении смотрел, как мы валяем друг друга в снегу, не решаясь встать на ту или иную сторону. Хотя вставать надо было на мою, это по-любому, я же ему плачу. Бывший бог если и изображал из себя героического берсерка с хлопьями пены у рта, то исключительно для вида, как всегда красуясь перед окружающими. В реальном бою он куда страшнее.
Мы оставили в той деревеньке наш конвой, предупредив старосту, что для него это большая честь – предоставить кров и стол четверым воинам своего нового господина. Кстати, опытный в таких делах старик реально выглядел вполне довольным.
Он-то прекрасно понимал, как ему свезло. Мы ничего у них не забрали, не потребовали деревенских парней на службу в замок, не тронули женщин, не пытались провести ревизию сараев и подвалов, а также перетрясти всю деревеньку на предмет пары лишних монеток в фонд благосостояния их любимого лорда.
– Это не значит, что тебе не придётся заняться этим на обратном пути, – сухо напомнил Эд уже за воротами. – Ты же отдаёшь себе отчёт в том, что если сейчас им предоставить полную волю, то в следующий раз крестьяне просто пошлют тебя лесом.
Я промолчал. Во-первых, потому что, само собой, понимаю, не дурак. Во-вторых, по совести говоря, вся эта крестьянская «самоуправляемость» в Средние века шиковала до первого серьёзного наезда со стороны. Инеистые великаны набегут, готы с серпами налетят, драконы урожай пожгут, и всё – народец сразу в крик: «Где ты, наш лорд-господин-защитник, обижают рабов твоих верных! Приди, заступись, а уж мы в ножки поклонимся...»
Так что правила незыблемы, за руку лорда, держащую меч, всегда приходится платить. От деревеньки до столицы мы добрались уже к обеду, благо дороги были наезжены, не мы одни собирались на ярмарку. Королевский замок, слепленный из серого камня, относительно моего казался невысоким, более кряжистой архитектуры, без излишеств и украшений, но стоял на холме, а потому был виден на горизонте ещё издалека.
Вокруг располагались дома зажиточных горожан, купеческие подворья, кабаки, трактиры, постоялые дворы, шатры, прилавки, ну и подальше от центральной части уже загоны для скота. Сюда съезжается немало народу, не только жители ближайших деревень, но порой и заморские гости открывают здесь свои лавки. Пряности Востока идут едва ли не на вес золота, одновременно являясь и приправой к пище, и лекарством.
В большинстве стран сельскохозяйственные ярмарки проходят по осени, но в наших краях зима имеет тенденцию появляться неожиданно, ни у кого не спрашивая разрешения, зачастую уже в октябре—ноябре. Поэтому наша ярмарка всегда Снежная. Либо в ожидании снегопада, либо в честь первого снега, либо уже проходит в снегу. Ну а чаще по всем поводам сразу, поскольку торговля порой затягивается на пару недель.
Сама по себе столица с учётом ярмарки занимает площадь едва ли большую, чем ВДНХ в Москве. Для наших северных широт это жутко большой город. Но, должен признаться, я не особо люблю здесь появляться, и тому немало причин. Да что уж там, на одной из них в данный момент я сижу.
– Ярмарка, – заранее предупредил нас Центурион, высоко вздымая голову. – Друзья мои, напоминаю чисто из эгоистических соображений банальной безопасности, забудьте оба, что мы с Ребеккой разговариваем. Океюшки?
Мы с бывшим богом на секундочку припухли. Потом плюнули, мало ли чего этот начитанный жеребец нахватался из современной российской литературы, а читать ему в настоящее время таскают все, так что проще закрыть глаза.
– Ну что, лорд Белхорст Белый Волк? – На въезде передо мной раздвинули копья двое толстых вояк во главе со своим придирчивым командиром. – Тебя тут уже ждут. Ходят слухи, будто бы ты нечист на руку и якобы давным-давно украл здесь...
Словоохотливый начальник стражи замер, уставившись на топор бывшего бога, мгновенно прыгнувший в руку хозяина.
– Мы рады приветствовать вас и надеемся, что все недоразумения будут развеяны! Но если вы вдруг почувствовали обиду, то мы разом вызовем ещё десяток ребят и...
– И что? – холодно спросил я, кладя ладонь на рукоять меча.
– И все вместе принесём вам свои извинения!
Я милостиво кивнул, опуская в протянутую руку старшего стражника пару золотых монет. Иногда это успешно решает многие проблемы.
– Должен признать, что выкрутился он профессионально, – шепнул мне дядя Эдик, проезжая через символические ворота на территорию народного торжища.
Ну и далее по бессмертному Гоголю... Чего только не было на ярмарке! Нет, ну по факту, конечно, очень многого не было (телевизоров, например), но это же не их вина.
Мы же, демонстративно не убирая рук с оружия, проскакали на огороженную низким, редким забором довольно большую (гектаров пять) площадь, где до наступления настоящих холодов все торговали всем!
То есть здесь можно было купить любые продукты, которые трудовое крестьянство сумело скрыть от жадных взглядов своих баронов и лордов. Подчёркиваю, именно купить, а не забрать силой. Такие рыцарские порывы порой имели место быть, но жёстко пресекались как стражами на ярмарке, так и добровольными народными дружинами из разряда всех прибывших.
Сами понимаете, если вы приехали торговать, то готовы заплатить за само обеспечение этой возможности. А раз вы заплатили, то право и закон на вашей стороне.
Поэтому традиционно на ярмарке вассальных разборок не затевали, это было чревато, также никто никого не доставал налоговыми или санитарными придирками. В конце концов, даже на гнилой и никому не нужный товар вдруг находились свои покупатели. К примеру, слегка подванивающее мясо, не первой свежести рыбу, овощи оптом загребали производители пирогов. Если всё смешать, поварить и засыпать перцем, то и не пахнет...
Учитывая все эти моменты, так называемая Снежная ярмарка была в чём-то сродни Олимпийским играм. Здесь прекращались любые скандалы и войны, а тех, кого это не устраивало, ожидало малоприятное вразумление со стороны суровой стражи с сопровождением в замковую тюрьму, так что особо буйные дураки, прущие против течения, вымерли ещё до моего появления на службе.
– Что ищем? – на всякий случай уточнил бывший бог, разворачивая белую андалузку. – Допустим, мы пойдём налево, ты направо, и, встретившись в центре, оба будем знать, есть тут что-либо нужное или нет.
– То есть ты подразумеваешь, что мы с Центурионом пойдём по линии правой руки. Логично, – неуверенно ответил я, чтобы хоть что-то сказать.
Честно говоря, я и близко не знал, что ищу. Замену моему пажу Метью? Когда мы выезжали из замка, это казалось очень логичным и даже разумным решением. Но сейчас...
Хочу ли я реально найти себе нового пажа? Нет! Ох, мать моя белая медведица, да по совести, мне просто хотелось увидеть этого тощего романтика, спросить, как он тут, намекнуть, не хочет ли он написать письмо моей дочери, потому что Хельга... уф! Всё...
– Двигай, – приказал я Центуриону, мягко толкая его каблуками сапог.
В принципе, хватило и слов, но в общественных местах, когда нас могли увидеть люди инквизиции, общение с лошадью должно было соответствовать общим меркам. И так подозрительны поводья без железа, но тут уже на принцип шёл мой конь.
– Ставр, тебе достаточно просто попросить.
– Когда-нибудь тебя сожгут как говорящее животное!
– Сам ты это слово, – огрызнулся он, стараясь прикрывать морду длинной гривой. – Если что, я буду петь под пытками, как соловей, сдам всех, и Святой Церкви не останется ничего, кроме как спалить весь твой замок, а это никому не выгодно. Короче, мы в одном драккаре, и не фиг его раскачивать, как выражается твой кудрявый родственничек.
Я молча поднял плеть и врезал Центуриону промеж ушей. Конь в ярости взвился на дыбы, но сбросить меня не посмел, кругом были люди. И да, мы по-любому привлекли внимание, но то, которое было выгодно мне.
– Я потом отомщу.
– Таки лорд Белхорст ещё мало тебе врезал, – язвительно подмигнула Ребекка, делая вид, что хочет цапнуть моего болтуна за ухо белоснежными зубками. – Уйми уже наконец свой язык, пока мы не вернёмся домой, или я тебе ещё и от себя добавлю на мацу с хумусом!
– Эд, – обернулся я, – уводи свою красотку. Встретимся в кабаке «Золотая корона» через пару часов. Ты ищешь мне молодого, здорового, красивого пажа из приличной семьи, с хорошими манерами, приятным голосом, не похожего на Метью, без романтических закидонов, глаза голубые или зелёные, рост от ста восьмидесяти и выше, телосложение спортивное, все зубы свои, цвет волос...
– Ставр, я тут подумал, что тебе пора жениться, – почему-то краснея, пробормотал бывший бог, и они вместе со смущённой Ребеккой быстренько ушли вбок.
Я что-то не так сказал или меня можно было понять неправильно? Бред какой-то, просто высказываю свои пожелания с учётом того, что новый молодой парень мог бы хоть как-то отвлечь мою дочь от всяких там... тьфу, самому противно...
Просто я дико не хочу быть хныкающим отцом, выдавшим замуж единственную дочь и получившим разрешение навещать внуков по выходным на полчаса.
И да, я прекрасно отдаю себе отчёт, что также не потерплю зятя в своём доме и вряд ли смогу быть тихим незаметным тестем в его квартире. Но что может быть для мужчины страшнее одиночества?
Я не Робинзон Крузо и точно сойду с ума до пятницы (или Пятницы!), так что кудрявый бог прав, мне нужно жениться. Или я всех тут задолбаю своими комплексами.
А шумная Снежная ярмарка бурлила вокруг нешуточными страстями.
– Благородный лорд, поимейте же сострадание к старому лучнику, потерявшему оба глаза в битве у проклятого замка Кость, где мой отряд полёг весь до последнего человека, но вырвал из лап бунтовщиков молодого короля Метью Первого! Эй, ты куда пошёл, верзила на вороном коне? Ты будешь подавать слепому или нет?!
Во-первых, я не верзила. Во-вторых, он не слепой. В-третьих, нет, не буду, Седрик давно приучил меня давать вместо милостыни пинка! Только так: если ты хочешь, чтобы тебя уважали как феодала, поступай сообразно статусу. Центурион подо мной привычно сцепил зубы и, опустив голову ниже колен, честно обошёл по кругу всю ярмарку, тоже наслушавшись всякого.
– Милорд не хочет продать коня? Я дам лучшую цену! Никто не заплатит больше! А если вдруг ваш конь ещё и разговаривает, то инквизиция отвалит мне-э-э... уй...
Последний звук перешёл в невразумительный писк, когда Центурион молча опустил тяжёлое копыто на сапог торговца лошадьми, просто переместив вес. Мужчина пискнул, обмяк и потерял сознание, рухнув в сугроб.
Мы продолжили свой выход в свет, не зная, что на нас кое-кто уже обратил внимание. Возможно, я слишком привык к беспечности за надёжными стенами замка Кость. Тем более что разговоры и людской шум на Снежной ярмарке жутко напоминали сцены из какого-то лёгкого детективчика про милиционера, попавшего в русскую сказку.
– Благородный лорд не желает поразвлечься? А со мной? А со мной и конём благородного лорда? Нет?! Ну и развлекайтесь с конём без меня.
– Жертвуйте на церковь, да Бог любит вас! Он милосерден и всем всё прощает. Но только не отказ в пожертвовании на церковь... жадный мерзавец в шкуре волка, чтоб ты сдох, чтоб черви выели твой мозг, чтоб твои кости в аду глодали демоны с огненными очами, чтоб... Бог любит вас, пожертвуйте на церковь!
– Десять золотых тому, кто укажет на Ставра Белхорста из Кости! Десять монет за Белого Волка! Лорд на вороном коне, не делайте такое изумлённое лицо, если не знаете его, так проходите мимо! Десять золотых за голову Ставра Белхорста!
То есть, если вы поняли, после такого сама ярмарка и поиск нового пажа перестали меня интересовать от слова «абсолютно». Я не знал, кому и зачем экстренно понадобилась моя голова, но оба вопроса априори не предполагали ничего хорошего.
В наших приграничных краях активный поиск кем-либо кого-либо не означает приглашение на кофе с печеньками. Как правило, смысл тут иной – тебя хотят найти и казнить! Чаще всего самым малоприятным образом. Ну там не через простое обезглавливание, а допустим, длительное четвертование, колесование, неторопливая посадка на кол или сожжение живьём на медленном огне!
Поэтому ни я, ни Центурион не рисковали заработать десять золотых.
– Слушай, Ставр, извини, если я был чрезмерно груб, – тихо, сквозь зубы, повинился мой конь, едва не сбивая тощего длинноволосого мужика с лисьей мордой. – Не знаю, что на меня нашло, может, стресс накопился, нервная система шалит или я Мураками перечитал, а он депрессивный...
– Давай короче, люди кругом.
– Если короче, то я боюсь. Идём к нашим!
– Идём. Сколько я помню, здесь всего десяток кабаков, однако в кости играют лишь в одном.
– «Южный вестерн»?
– Нет, «Золотая корона», там принимают любую валюту. Тебе даже десяток овец в деньги конвертируют, и через пять минут получишь их полную стоимость хоть на севере, хоть на юге. Жульё, конечно, спору нет, но рынок под себя подмяли, и если наш Эд где-то играет, то только там.
– Погоди, разве он не ищет тебе нового пажа?
– Ага, щаз!
Я очень надеюсь, что никто и не подумал, что бывший бог озадачен моими проблемами больше, чем собственными? Вот и правильно. Дядя Эдик тот ещё эгоист, а уж имея возможность дотянуться шаловливыми ручками до костей, карт или домино, он душу продаст за выигрыш! Боги считают себя бессмертными, поэтому торгуются не глядя...
Искомый кабак мы нашли не сразу. Для этого пришлось пройти овощные ряды, четыре загона со скотом на убой, хлебный ряд, торговцев зерном, потом оружейников, пивоваров, продавцов тканей, и только после этого впереди замаячила вывеска с грубо нарисованной трёхзубой короной жёлтого цвета.
Да, это то самое место, откуда я дважды вытаскивал практически догола раздетого дядю Эдика и раз шесть он выходил сам, живой, счастливый, держа в обеих руках и в зубах по солидному мешочку золота. Так что ранее нам никогда не приходилось волноваться – бывший бог умел играть и выигрывать и проигрывать тоже. К чему это я?
А-а, к тому, что вот с его стороны сегодня я реально не ждал проблем. Тем более что у коновязи задумчиво стояла скромница Ребекка. Рядом с ней лежали три типа самой подозрительной наружности. Объединяло их одно – чёткий отпечаток подковы на лбу!
Что ж, наша девочка, когда надо, умеет постоять за себя, и те же цыгане многому её научили. Нет, не каким-то там цирковым трюкам и умениям. Просто после того, как её украл цыганский барон, нежная андалузская кобылка брыкается на голос, не оборачиваясь и не задавая глупых вопросов. Но кто бы её осудил?!
– Пожалуйста, постарайся по максимуму не увеличивать число трупов, – скорбно склонив голову перед чёрным конём, предупредил я. Спрыгнул с седла, бросил поводья в зубы Центуриону, пусть привяжет себя сам.
Вороной тряхнул густой гривой в знак согласия, изображая (чисто символически), что он тоже привязан рядом с Ребеккой. Они оба обмахнулись хвостами, выдохнули и вроде бы договорились обо всём, а мне ещё предстояло вытаскивать дядю Эдика.
– Мне пора, а если что, вы тут сами по ситуации, – тихо попросил я сладкую (или контрастную) парочку, мигом вставшую морда к морде, задними копытами к любым врагам.
Ну или кто там вдруг сочтёт себя таковым? Есть идиоты? Простите, я не в курсе, но, судя по так и не пришедшей в себя крайне подозрительной троице, они всё-таки имеют место быть. А раз есть одни, то это всегда искушение для других.
Хотя не факт, что выжившие после знакомства с задней ногой Ребекки не окажутся на небесах после того, как их проштемпелюет сам Центурион! Всё-таки у него удар втрое тяжелее, но, быть может, оно кому-то, наоборот, нравится?
Не поймите меня превратно, люди бывают всякие, есть и те, кого заводит боль. Хотя лично я не знаю ни одного извращенца, который бы хоть на что-то возбудился, получив печать копыта чёрного коня с размаху прямо в лоб! Это же по-любому самая короткая дорога на кладбище...
– Чё надоть, бл... – вот именно так приветствовал меня хамоватый охранник у входа в кабак.
Я кротко выдохнул, собирая всю силу воли, чтоб не убить его на месте.
И представьте себе, как изменился его голос, когда я на широком взмахе остановил свой меч у его гортани.
– Упс, мы... э-э... рады вас... с конём видеть... благородный... чтоб вас... благородный лорд... милорд... ваше высокопревосходительство, да хоть сам король... тока не... Мы ждали вас, лорд Белхорст Белый Волк! Вот прямо так уж и ждали-и...
– Принято, – подтвердил я, бросая ему мелкую монетку. – На всякий случай попрошу ни при каких условиях не трогать моих лошадей. Это чревато...
– Ну как вы могли подумать, мой лорд, – тут же отступил мордоворот, охраняющий дверь. – Всем, кто с деньгами, у нас очень рады!
Оба наших скакуна дружно кивнули. Будут ждать терпеливо и молча. За Центуриона, конечно, не ручаюсь, но Ребекка умела прикусить язычок, когда надо. Я толкнул дверь кабака и пригнул голову, входя в злачное заведение. Ох, в нос шибанул запах кислого мужского пота, дешёвого пойла, гари и зловония...
– Есть, пить, играть? – подкатился ко мне слева тощий, как спиннер, косоглазый тип с рыжими патлами и безумным взглядом. Лисья морда?
Сначала я прошёл до свободного места в углу, потом молча достал из кармана серебряную монету, прижал к губам и положил на грязную столешницу. Она исчезла в тот же момент, вместо неё буквально через минуту появились шкварчащая сковородочка тушёной свинины (или крысиного мяса, кто там разберёт?) с варёными овощами и кружкой тёмного пива, судя по запаху, настоящий стаут какой-нибудь псевдоирландской варки.
Лично меня бы никто не заставил это пить даже под угрозой кастрации бензопилой на месте, но невесть откуда подскочивший Эд воодушевлённо перехватил мою кружку, выхлестав пиво в один присест! Буквально как материнское молоко, не поморщившись, не срыгнув и не покривившись.
