Текст книги "Ордер на возмездие"

Автор книги: Андрей Воронин

Соавторы: Максим Гарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

«Вот тогда-то я не промахнусь», – самоуверенно решил мужчина и на всякий случай подошел поближе, чтобы бросить камень наверняка. Ему очень хотелось сбить кота камнем, это была мерзкая привычка, оставшаяся с детства, еще со школьного возраста.

Кот медленно двигался, охранник следил за ним взглядом.

И тут котоненавистник вздрогнул. Он увидел на заборе человека, немного странного, какого-то бесформенного и неподвижного. Но кот абсолютно спокойно прошел мимо него.

«Что за хрень?» – подумал охранник, передергивая затвор автомата, и быстро зашагал к забору.

– Мишаня, ты лопухнулся, забыл телогрейку.

– Кто же знал, что ее так быстро заметят? Что делать? – прошептал Мишаня прямо в затылок Комбату.

– Пусть разбирается, документов в телогрейке нет, это я точно знаю. Да и машину отсюда он ночью хрен увидит.

Сделав шагов десять, охранник наконец-то понял, что на заборе не человек. Привстав на цыпочки, он дотянулся до рукава и потащил телогрейку на себя. Затрещала раздираемая колючками материя, зазвенела проволока. Охранник стоял, держа телогрейку в руках, и разглядывал ее.

Телогрейка была почти новая, охранник ощупал карманы – ничего. Он ухватился за край забора, подтянулся, выглянул. Разобрать что-нибудь в темноте было сложно, машину, естественно, он. не увидел, та стояла за деревьями.

Продев палец в петельку вешалки, охранник забросил телогрейку за спину и торопливо двинулся к машине с мигалкой, стоявшей под фонарем.

– Капитан, я тут телогрейку с проволоки снял.

Виталий осмотрел телогрейку.

– Карманы проверил?

– Проверил, ничего в них нету.

– Телогрейка сухая, – пробормотал Виталий, ощупывая материю, траву же покрывала ночная роса. – Недолго провисела, – подытожил Коро-таев.

– Минут десять назад я проходил у забора, не было ее.

– Чья собака лаяла? – задал вопрос Коротаев.

– Бегают тут, бездомные, котов гоняют.

– Может, пьяный какой забрел, – пробурчал Коротаев.

– Так что, он по забору брел? – неуверенно спросил охранник.

– Ну… знаешь, как бывает, – придумал для себя успокоительную мысль Коротаев, – шел пьяный мужик, жарко стало, вот и швырнул телогрейку. Она не упала, а на колючке повисла.

Однако после этого Коротаев стал всех торопить. Он зашел сначала на первый склад, где принялся поторапливать вооруженных мужчин, грузивших ящики с «Иглами» в крытые брезентом КамАЗы.

Затем Коротаев приказал:

– Осмотреть всю территорию, каждый угол, каждую яму!

Охранники переглянулись:

– Зачем?

– Я сказал все осмотреть!

У Коротаева было недоброе предчувствие. Мужчины пошли выполнять приказ, недоуменно пожимая плечами. Светили фонариками, заглядывали за деревья, за кучи кирпича, за ржавые бочки из-под солярки. Территорию складов и днем-то обыскать – непростое дело, а ночью и подавно.

Погрузка подходила к концу. Тенты на КамАЗах уже привязали. Коротаев собрал всех у ворот второго склада.

– Ехать будете за мной. Не останавливаться. Если нас остановят, никому из машин не выходить, все переговоры буду вести я и он.

Коротаев указал на грузного мужчину.

– У меня в машине форма, переоденься.

Через пять минут толстяк уже был облачен в форму полковника милиции. На плечах поблескивали погоны. Фуражка оказалась фальшивому полковнику маленькой, она не держалась на голове, то и дело падала.

– Не мог фуражку привезти побольше?

– Какая нашлась, – сказал Коротаев. – В руках будешь держать. И галстук поправь.

– Куда хоть едем? – спросил один из водителей, поигрывая рацией.

– За мной.

– Далеко?

– Когда приедем, узнаете. Тебе платят не за то, чтобы ты спрашивал, а за то, чтобы рулил. Ясно?

– Ясно, чего ж не понять.

Комбат и Порубов в это время уже проникли на склад. Вдоль стен стояли бочки, мешки с цементом, старая и новая резина для грузовиков, доски, паркет, какие-то станки – в общем, всякая всячина. Прячась, Комбат осмотрел машины. На всех КамАЗах – военные номера.

Комбат присел на корточки, осмотрел один из номеров и сплюнул:

– Самодельные номера, слышишь, Мишаня?

– Слышу.

– По машинам! – крикнул Коротаев.

– Комбат, что делать? – спросил Порубов. У них было два варианта: либо забраться в кузов КАМАЗа, либо спрятаться на складе, а когда машины уедут, преспокойно выбраться оттуда.

Водители и охрана появились быстро. Комбат и Мишаня стояли под задним бортом дальнего КамАЗа.

– Ну, что делать, Комбат?

– За мной, – произнес Рублев. Он отвел брезентовый полог, Мишаня проскользнул в кузов, следом забрался Комбат.

Заревели моторы. Четыре КамАЗА – два с одного склада, два с другого – выехали во двор. Загремели, закрываясь, железные ворота, распахнулись ворота в бетонном заборе. Их открывал полковник. Вначале выехали «жигули» с мигалкой, за ними четыре грузовика.

Комбат и Мишаня оказались в кузове третьей машины. Через десять минут колонна оказалась на трассе и поехала быстрее.

Комбат с Мишаней ощупывали ящики.

– Посвети-ка, Борис Иванович, сюда.

Комбат щелкнул зажигалкой. Огонек выхватил из тьмы край ящика цвета хаки.

– Могу с одного раза, Мишаня, угадать, что в них.

– Ну? – зажигалка погасла.

– Гранатометы «Муха».

– Не может быть!

– Очень даже может. Ну-ка, ковырни монтировкой.

Мишаня на ощупь подсунул монтировку под крышку. Гвозди взвизгнули, крышка поднялась.

– Не очень-то шуми, полегче. Мишаня сунул руку в ящик, тут же нащупал цилиндр гранатомета.

– Точно, Борис Иванович, гранатометы. Серьезные ребята.

– Что в остальных машинах?

– Давай еще хорошенько посмотрим, что в нашем кузове, – и они принялись, ползая по ящику, вскрывать крышки. В одном из ящиков оказались автоматы, были и гранаты.

– Комбат, может, остановим колонну?

– Чего, чего, Мишаня?

– Из гранатомета шарахнем по задней машине, вспыхнет, как петарда. Во, шуму-то будет!

– Можно было бы, – пробурчал Рублев, – только хрен его знает, что в кузове. Если тротил, то и от нашей машины ничего не останется.

Мишаня прорезал дырку в брезенте и стал наблюдать за задней машиной.

– Трое в кабине, – сказал Комбат, – у одного рация. Переговариваются.

Колонна шла быстро. Впереди, сверкая мигалкой, неслись «жигули».

– Еще сирену включил бы, – хмыкнул Порубов, – было бы повеселее.

– Включит, когда надо будет, ты уж за них не переживай. Они ребята ушлые, наверное, не в первый раз возят. Видишь, как солидно обставились, не подкопаешься. Такую колонну никто останавливать не станет, если, конечно, нет наводки.

– Это точно, – Мишаня смотрел на указатель.

– Ну, что скажешь, куда едем?

– Хрен его знает! По-моему, в-сторону Калуги.

Колонна, проехав по окружной дороге Калугу, свернула налево.

– Теперь на Тулу идем, – констатировал Мишаня.

Комбат уже собрал два автомата. Патронов было, как грязи, он подал один Порубову:

– На, Мишаня, в случае чего постреляем. Мишаня положил автомат на колени и от нечего делать принялся протирать носовым платком, снимая заводскую смазку. Комбат занимался тем же.

Минут через десять Рублев смог-таки отыскать запалы для гранат. Он снарядил дюжину гранат, поделился ими с Мишаней.

– Борис Иванович, может, здесь и форма где есть? Экипируемся, как положено?

– Нет, Мишаня, бандитам форма ни к чему.

В первом КамАЗе ехало двадцать «Игл», а в остальных оружие попроще: пистолеты, гранатометы, карабины, боеприпасы. Несколько батальонных минометов было во втором грузовике.

Первое возбуждение прошло. Гудение моторов, покачивание машины стали привычными. Комбат с Порубовым сидели на низком ящике, привалившись спиной к подрагивающему борту автомобиля. Брезент хлопал на ветру, иногда раздувался, как парус яхты.

– Закурить бы, – мечтательно произнес Мишаня.

– Не проблема, – сказал Комбат, доставая пачку сигарет. – Хорошо, что я догадался их из машины прихватить. Смотри, только огонек рукой прикрывай, чтобы нас из заднего автомобиля не заметили.

– Не учи ученого, – сказал Мишаня, – не первый раз замужем.

Он ловко прикрыл огонек согнутой ладонью и быстро прикурил. Еще одну сигарету он уже прикурил от своей и подал Комбату.

Дым выпускали в потолок.

– Спокойно как-то, – произнес Комбат, – даже не верится, что мы едем в машине с оружием.

– У меня такое чувство, – признался Мишаня, – будто на новую квартиру переезжаю. Вокруг не ящики, а шкафы, комоды, барахло всякое. В голове у меня не укладывается, что можно украсть столько оружия и спокойненько по Подмосковью разъезжать.

– Не очень-то спокойненько, – сказал Комбат, – ночью едут.

И тут завыла сирена идущих впереди колонны «жигулей» с мигалкой.

– Наверное, к посту подъезжают.

Мишаня подался вперед и стал смотреть сквозь дырку в брезенте.

– Комбат, может, шум поднимем, заднюю машину сковырнем? Я по колесам выстрелю. Она с двух выстрелов в кювет уйдет.

– Не надо, – возразил Комбат. – Сколько людей на посту может оказаться?

Человек пять-шесть – самое большое, а тут четырнадцать головорезов с автоматами. Положат всех милиционеров. Не надо рисковать чужими жизнями, уж если своей не дорожишь.

– Очень даже дорожу, – сказал Мишаня. – У меня, между прочим, в Смоленске дел по горло осталось.

– Вернешься, сделаешь. Хочешь, помогу?

Мишаня улыбнулся, боясь обидеть Рублева. Чем тот мог помочь .ему в Смоленске? В бухгалтерских документах Рублев был не силен, левых схем по получению и списанию продуктов тоже не мог составить.

– Нет, Борис Иванович, в этом ты мне не помощник. Если бутылки три водки раскатать, тут ты незаменимый человек. А в бумагах я и сам, честно говоря, ни хрена не понимаю. У меня есть для этого Костя и пара девчонок бухгалтеров. Зря я им, что ли, деньги плачу? Пусть и занимаются бумажной работой.

Колонна, не сбавляя скорость, миновала пост ГАИ. Мишаня увидел, как в стеклянной будке два гаишника абсолютно безразличными взглядами провожали удаляющуюся колонну.

– Нет чтобы поднять брезент, остановить, поинтересоваться, что везут, куда везут, откуда. То-то бы у них глаза на лоб полезли, если бы они увидели содержимое хотя бы одного ящика. А их только в нашей машине штук тридцать.

– Рефлекс срабатывает. Раз коллеги с мигалкой колонну сопровождают, то и незачем интересоваться, значит, что-то серьезное везут. Ты тоже, Мишаня, если видишь человека в военной форме, о плохом не думаешь.

– Иногда думаю, когда мента вижу.

– Милиция не военные.

– Они также рассуждают.

Коротаев каждые полчаса переговаривался по рации с водителями КамАЗов.

Наконец, после трех часов езды, он отдал короткую команду:

– Останавливаемся!

Колонна сбросила скорость, затем все машины остановились. Мужчины выбрались из кабин размять затекшие ноги и справить малую нужду. Охранник, сидевший в машине третьего КамАЗа, помочился на заднее колесо, затем посмотрел на брезент. Подергал его за край. Он хорошо помнил, что довольно туго привязал полог, распустил трос, отогнул тент, схватился за борт и заглянул в темноту кузова.

Комбат и Мишаня, затаив дыхание, следили за движениями охранника. Если бы тому пришло в голову забраться в кузов, то это было бы последним, что он успел сделать в своей тридцатипятилетней жизни. Мишаня держал в левой руке автомат, а в правой – увесистую монтировку. Он сидел, прижавшись спиной к борту. Комбат тоже сжимал автомат. Голова охранника исчезла, и полог плотно прилег к борту. – По машинам! – послышалась команда. – Больше остановок не предвидится.

Заревели моторы, и тяжелые машины двинулись в путь. В половине четвертого колонна въехала на территорию Старокузнецкой овощебазы. Там гостей уже ждали. В щель, прорезанную в брезенте, Комбат увидел три вагона-рефрижератора, стоящих на рельсах. На освещенном дворе толпились вооруженные люди.

«Сколько же их здесь?» – подумал Рублев.

Сосчитать сколько, ни Комбат, ни Порубов не могли, слишком маленьким был обзор.

– Штук двадцать, наверное, Комбат. – Если не больше, – произнес Рублев.

– Может, еще и в здании есть?

– Как мы отсюда выберемся?

– Выберемся, Мишаня. Не из таких передряг выбирались.

Машины подогнали к вагонам. У КамАЗов осталась немногочисленная охрана, остальные пошли в склад попить чаю. Этот момент и улучили Комбат с Порубовым.

Мишаня развязал брезент, спрыгнул на землювслед за ним – Комбат.

– Затяни полог, – коротко бросил Рублев, пробираясь под вагонами на другую сторону колеи.

Через минуту Мишаня был уже рядом.

– Что там, в вагонах?

– Да уж не овощи. Ящики там!

– Понятно.

Они залегли в траве.

– Вагонами вывозить будут, – сказал Комбат.

– Как они вагоны потащат? Для этого хотя бы паровоз нужен. Машина же их не потянет?

– Думаю, у этих и локомотив будет, пригонят откуда-нибудь.

Попив чаю, охранники принялись перегружать .содержимое КамАЗов в рефрижераторы. Все работали молча и торопливо.

Погрузка еще не была закончена, когда за воротами, послышался звук двигателя, а затем на территорию въехали две легковые машины. Из одной вышел Ибрагим Аль Хасан в длинном сером плаще и два охранника, а из другой – трое.

– Многовато их становится, Комбат, а?

– Да уж немало.

Комбат прикидывал, что надо сделать. Основной мыслью было связаться с Бахрушиным.

«Наверняка здесь есть телефон, да и у бандитов найдутся мобильники».

В том, что это бандиты, ни Комбат, ни Порубов не сомневались.

Виталий Коротаев, увидев машину, въезжающую во двор, сразу же бросился к ней, сам открыл Ибрагиму Аль Хасану дверь. Тот поглядывал на Коротаева и на всех остальных свысока, словно не понимал по-русски ни слова.

Первое, что спросил Аль Хасан:

– Как обстоят дела?

– Заканчиваем погрузку.

Хасан двинулся вдоль вагонов. Ему уступали дорогу. Два охранника следовали за ним. Третий нес увесистый чемодан.

– Аккуратнее, аккуратнее! – пару раз прикрикнул Ибрагим, когда ящики с ракетами принялись загружать в вагоны. – Это денег стоит, – сказал иорданец, – и немалых.

– Ты слышал, что тебе сказали? Аккуратнее! – рявкнул Коротаев, ударив в плечо одного из грузчиков. Тот принялся извиняться. Иорданец посмотрел на часы.

– Почему к моему приезду погрузка не закончена?

– В дороге задержались, – соврал Коротаев, – машина одна заглохла, пришлось чинить.

Коротаев знал, что никто из его людей не станет прояснять ситуацию.

– Как у тебя в Москве дела?

– Все в порядке, – бросил Коротаев.

– Ну что ж… Тепловоз?

Коротаев взглянул на часы:

– На пять договаривались.

– Эшелон со станции отойдет в шесть, – бросил иорданец, – смотри, чтобы все аккуратно, – он говорил так, будто собрался сесть в машину и покинутаь овощебазу. – Посторонних не появлялось?

– Нет.

Комбат и Порубов слушали, затаив дыхание.

– Мишаня, они тепловоза ждут.

– Слушай, Комбат, они все это собираются вывозить прямо на Восток.

– Иностранец – Ибрагим?

– Да, он самый, – сказал Комбат. От Бахрушина он слышал про иорданца и даже видел оперативные видеосъемки. Хоть и было темновато, ошибиться Комбат не мог, да и не может русский человек говорить с таким акцентом – не кавказским, а восточным. Этот акцент Комбат знал хорошо, знал и Порубов, им не раз приходилось допрашивать в Афганистане пленных, немного владевших русским языком.

Глава 15

Из четырех КамАЗов ящики с вооружением довольно быстро перекочевали в рефрижераторы Бандиты спешили, то ли чувствуя скорое вознаграждение, то ли от страха. Виталий Коротаев переходил от вагона к вагону, заглядывал вовнутрь, иногда светил фонариком, покрикивал:

– Осторожнее! Не ящики с пустой тарой носите! Ты чего бросаешь, мать твою…! Аккуратнее! Комбат и Порубов наблюдали за спешной работой.

– Телефон нужен, телефон, – прошептал Комбат, придвигаясь к Мишане.

– По-моему, телефон есть, у этого, как его там… у душмана, – «душманом» Мишаня Порубов назвал Ибрагима Аль Хасана.

Тот действительно не расставался с телефоном, но каждый шаг Ибрагима Аль Хасана сопровождали телохранители. Они ящики не грузили, а все время находились возле хозяина.

Телефон имелся и у Виталия Коротаева, правда, тот пока его из кармана не доставал. В правой руке он держал фонарь, в левой – сигарету.. Он нервно курил, словно предчувствуя что-то. Когда очередь дошла до того автомобиля, в котором ехали Порубов с Комбатом, один из мужчин позвал Коротаева.

Тот быстро подошел. У ног охранника стоял ящик со взломанной крышкой.

– Смотрите, по-моему, этот ящик был целый, я сам его загружал.

Коротаев посветил фонариком, поднял крышку. Это был ящик с гранатами.

– Что за черт? – Коротаев огляделся по сторонам.

Он насторожился, переложил фонарь в левую руку, бросив перед этим сигарету и яростно растоптав ее. Расстегнул кобуру под мышкой.

Ибрагим Аль Хасан, увидев замешательство Виталия Коротаева, вместе с охраной подошел к КамАЗу.

– Что? – спросил он.

– Непонятки.

– Какие еще непонятки? Конкретно выражайся.

– Вскрыт ящик.

Ибрагим Аль Хасан смотрел на ящик, на шляпки блестящих гвоздей. Затем присел на корточки, пощупал край ящика. Краска была содрана, в одном месте торчала щепка.

– Где это произошло?

Коротаев пожал плечами.

– Когда я приехал, машины были уже почти загружены.

– Кто за это отвечает? – спросил Ибрагим Аль Хасан. – Кто может сказать, когда это произошло?

– Скорее всего, когда машины были уже загружены.

Коротаев забрался в кузов и принялся светить там фонариком. Еще несколько ящиков оказались вскрытыми. Коротаев побледнел, прикусил нижнюю губу.

Как он ни пытался придумать разумное объяснение происшедшему, но не смог этого сделать.

– Комбат, слушай, – прошептал Порубов, – они засекли.

– Погоди, Мишаня, никто не знает, что мы здесь.

– Скоро догадаются.

И действительно, звериным чутьем Ибрагим Аль Хасан почувствовал, что на территории тайного склада находятся чужие. Он принялся вглядываться в темноту.

Комбат и Мишаня прижались к земле, буквально вросли в нее.

– Так, быстро перегружайте, не останавливайтесь ни на минуту. Позвони, пусть высылают тепловоз, надо все отсюда вывозить как можно скорее. Эй, вы, – Ибрагим Аль Хасан подозвал трех освободившихся мужчин. Те подошли, покорно опустили головы и замерли перед иорданцем. – Осмотрите всю территорию. И будьте внимательны.

– Что искать?

– Не что, а кого, – абсолютно четко, почти без акцента произнес Ибрагим Аль Хасан. – Людей.

– Ну, Мишаня, кажись, сейчас начнется, – прошептал Борис Рублев, поднял руку, указывая направление, и пополз от насыпи.

Порубов двинулся следом за Комбатом. Они подобрались к углу овощебазы.

Здесь уже можно было стать в полный рост.

– Мишаня, по-моему, они заканчивают, – произнес Комбат.

– Что?

– Грузить.

– Похоже на то.

Все, кто находился на овощебазе, услышали гудок маневрового тепловоза.

Стук колес приближался.

– Слушай, Мишаня, ты сейчас отсюда исчезнешь. – Порубов недоуменно посмотрел на Комбата. – Я останусь один. Сколько у тебя гранат?

– Шесть, – спокойно ответил Порубов.

– Думаю, этого хватит.

– Для чего?

– Выберешься отсюда, перемахнешь через забор и дуй к железной дороге.

Взорви рельсы.

– Понял. Есть, – сказал Мишаня. – А как же ты, Комбат?

– Я здесь пока один повоюю. Иди скорее, нельзя этим гадам дать возможность увезти оружие.

– Слушай, Комбат, – Порубов приблизился к Рублеву, – ты тут ничего не делай а я минут через тридцать вернусь.

– Сам разберусь. Иди.

Люди, которым Коротаев поручил осмотреть территорию, шли цепочкой метрах в четырех друг от друга. Они светили перед собой фонариками, осматривая территорию. Пока ничего подозрительного не нашли.

– Какого хрена шляемся по территории, как придурки?

– Сказано, делай, – бросил тот, кого Коротаев назначил старшим.

– Никого здесь нету! Даже собак бродячих и то не видно.

Мишаня Порубов в это время пробирался к забору. Он двигался короткими перебежками, прячась то за ржавые бочки, то за кучи битого кирпича, то за ящики, валяющиеся на базе с незапамятных времен.

Наконец, он добрался до забора и только тут сообразил, что ничего у него не выйдет. Для того, чтобы взорвать рельсы, нужна веревка или проволока. И он принялся шарить у забора в поисках того или другого. Обломки досок, ржавое железо, но ни проволока, ни веревка ему не попадались. И тут он вспомнил, что видел моток стальной проволоки у кучи битого кирпича.

Мишаня пополз в обратную сторону к большой куче красного битого кирпича. Он слышал голоса, видел, как бегают пятна света по земле, по битому кирпичу. Он успел доползти до кирпича раньше, схватил проволоку и быстро побежал к забору. Один из поисковиков поднял фонарь и посветил вперед в направлении бетонного забора.

– Что это? – вскрикнул он.

– Где? Что?

– Там, там, – водя лучом фонарика, охранник указывал на место, которое у него вызвало подозрение.

– Что ты там видел, Вася?

– Хрен его знает! Что-то мелькнуло.

– У страха глаза велики, – пошутил старший, но не пошел, а остался на месте, приподнял пистолет.

Мишаня Порубов понял, сейчас его могут накрыть, и шансов уйти будет мало. Лежа в зарослях крапивы, Порубов вынул из кармана куртки гранату, выдернул чеку, приподнял голову и бросил гранату. Его увидели, вернее, даже не его, а уловили взглядами движение.

Грохот взрыва вспорол тишину. Казалось, земля вздрогнула. Комбат прижался к стене, передернул затвор автомата, Порубов вскочил, метнулся к забору, перевалился через него. А там, где взорвалась граната, корчились двое смертельно раненых бандитов. Мишаня, оказавшись на другой стороне забора, побежал изо всех сил, даже не оглядываясь, понимая, что сейчас за ним никто не бросится вдогонку.

Машинист маневрового тепловоза видел вспышку, слышал взрыв. Он притормозил, но затем подумал, что надежней оставаться в кабине. Он вжал голову в плечи, и маневровый тепловоз, грохоча по стыкам рельсов, двинулся вперед.

А Мишаня Порубов бежал сквозь кусты к насыпи.

На территории овощебазы начался настоящий переполох. Пока бандиты не могли сообразить, что же произошло, почему громыхнуло. Коротаев с пистолетом побежал к тому месту, где дымилась небольшая воронка, где стонали и корчились раненые бандиты. Одному оторвало ногу, у другого осколки вспороли живот и он лежал в крови, зажимая руками выползающие и вываливающиеся из живота внутренности. Он грязно матерился, все время вспоминая маму.

Коротаев посмотрел на раненых и недолго думая добил выстрелами одного и второго. Бандиты опешили.

– Ты что, Виталик!

– Заткнитесь. Куда мы их денем, «Скорую» вызывать станем, что ли?

– Он побежал туда!

– Туда, говорите? Догоните его, не дайте ему уйти. Хотя ладно, ты и ты, – за мной, – и Виталий Коротаев с автоматом в руках побежал к забору. Два бандита двинулись за ним.

«Давненько я так не бегал, – подумал Порубов, переводя дыхание. Сердце трепыхалось, готовое вот-вот вырваться из груди. – Мать вашу…» – выругался он, глядя на габаритные огни тепловоза.

Железные ворота овощебазы распахнулись, и тепловоз въехал на территорию. Ибрагим Аль Хасан махнул рукой, дескать, подъезжай поближе.

Тепловоз медленно подкатил к вагонам.

– Пломбируем вагоны!

Вагоны с вооружением закрыли, и машинист принялся подсоединять три рефрижератора. Ибрагиму Аль Хасану было не по себе. Началось то, чего он опасался. Но он твердо знал: вагоны должны уйти с овощебазы, а потом хоть трава не расти, как говорят русские.

Эшелон должен отправиться ровно в шесть утра по московскому времени.

Ибрагим Аль Хасан взглянул на часы: половина пятого.

Коротаев вместе с двумя бандитами бежал примерно тем же маршрутом, что и Порубов. Коротаев все еще думал, что кто-то из местных пробрался на овощебазу и устроил весь этот кипеж. Но интуиция подсказывала, что здесь кто-то другой, более опасный, чем местные воры.

Комбат, спрятавшись на складе, который уже никто не охранял, готовился к бою. Он понимал, что надо отвлечь бандитов, не дать им уйти.

Тепловоз подсоединили к вагонам. Машинист втянул голову в плечи и забрался в кабину. Он боялся даже смотреть по сторонам, так ему было страшно.

Порубов, пробежав еще метров сто пятьдесят вдоль насыпи, взобрался на нее и штык-ножом взялся ковырять землю. На это дело ушла минута или чуть больше. Затем он принялся прилаживать три гранаты под рельсы.

Наконец, покончил с этим делом и увидел, как из кустов появились Виталий Коротаев с двумя бандитами.

– Где-то там, – один из бандитов верно указал направление.

Михаил Порубов в это время закручивал проволоку, уже просунутую в кольца гранат, боясь, чтобы гранаты не рванули раньше времени.

Виталий Коротаев вскинул автомат и дал две короткие очереди, целясь в человека на насыпи.

Он уже сообразил, что затеял этот человек. Только чудо спасло Порубова, он успел упасть на землю, затем скатился по склону, на ходу разматывая проволоку.

– Не дайте ему уйти! – крикнул Коротаев. Два бандита побежали к насыпи.

Ибрагим Аль Хасан вскочил на подножку тепловоза:

– Давай, пошел! Пошел отсюда! Уезжай! Тепловоз запыхтел, дернул три рефрижератора, и маленький состав медленно покатился, выезжая с территории овощебазы. Бандиты шли по насыпи следом за ним и стреляли, не давая Порубову поднять голову. Состав медленно продвигался вперед. До того места, где под рельсы были заложены три гранаты, оставалось метров триста.

– Мы его замочили! – кричал один из бандитов, обращаясь к Коротаеву.

– Хер вы меня замочили, – бурчал про себя Порубов, понимая, что промедление смерти подобно, что если еще минуту он пролежит в траве, тепловоз с вагонами, груженными оружием, пройдет рядом. – Ну, суки, держитесь, уроды вонючие! – выкрикнул Порубов и, намотав проволоку на руку, покатился.

От взрыва трех гранат насыпь вздрогнула, рельс выгнулся, вырванный из земли. Он отлетел в кусты, бетонная шпала стала торчком.

Один из бандитов упал замертво. Мишаня Порубов вскочил на ноги и, держа автомат у пояса, побежал к месту взрыва. Второму бандиту он не дал подняться, короткой очередью пригвоздив его к земле.

Виталий Коротаев рванул в кусты. Машинист тепловоза резко затормозил, из-под колес, как из-под наждачного круга, полетели снопы оранжевых искр.

Маленький состав из трех рефрижераторов и тепловоза не доехал до развороченных шпал каких-то несколько шагов. Машинист не стал рисковать, он спрыгнул раньше, как только раздался первый душераздирающий скрежет металла о металл.

«Не нужны мне ваши деньги! Мне ничего не надо!» – мужчина с седыми усами в форменной промасленной фуражке, когда спрыгнул с тепловоза, то не устоял на ногах, упал, покатился, ломая стебли лебеды, и замер в кювете.

Промасленная фуражка с кокардой осталась лежать на насыпи, а он сам, приподняв голову, прислушивался. На овощебазе послышался треск выстрелов.

– Будьте вы все неладны, бандиты проклятые! Говорили мне, будто овощи надо вывезти. Ничего себе овощи! Ничего себе помидоры, бананы!

Он на четвереньках, боясь оглядываться, как большое грязное животное, пополз подальше от насыпи к кустам орешника и березняка.

«Там темно, там можно спрятаться».

Уже в кустах железнодорожник сообразил, что от этого места лучше держаться подальше. Он вскочил на ноги и, как перепуганный теленок, ломая поросль, побежал к шоссе.

За его спиной гремела пальба. Казалось, она не удаляется, а приближается. У страха не только глаза, но и уши велики.

Порубов увидел остановившийся состав.

– Что, выкусили, уроды? Хрен вы теперь отсюда вагоны вывезете!

Виталий Коротаев бежал к овощебазе, понимая, что там машины, там – деньги, и теперь, после взрыва на железнодорожной ветке уже самое главное не вагоны с оружием, а Ибрагим Аль Хасан, что надо спасать его, как во время пожара спасают кошелек с деньгами. А вместе с Ибрагимом надо уходить самому, наплевав на остальных.

Аль Хасана прикрывали телохранители. Иорданец прятался за КамАЗами.

Джипы Комбат вывел из строя, прострелив колеса. Иорданец держал пистолет, иногда выглядывая из-за кабины, стрелял наугад и тут же прятался.

Коротаев тронул его за плечо:

– Ибрагим, уходить надо!

– Это еще почему? Я должен оружие вывезти. Вернее, не я, а ты, Коротаев, должен.

– Дорогу взорвали!

– Кто? – словно не веря услышанному, зашевелил губами Ибрагим.

– Я еще не понял.

– Починить можешь? – спросил иорданец.

– Часа два времени, наверное, надо. Ибрагим, нас вычислили, перестреляют всех до единого.

– Ты что, думаешь, это спецназ? – усмехнулся иорданец. – Это какие-то идиоты, их всего двое. Один на складе, другой у насыпи. Если бы нас вычислили, обложили бы все вокруг, в кольцо бы взяли. И связи у них, скорее всего, нет, иначе уже подоспела бы подмога. Замочи этих двоих хоть в сортире, как говорит ваш премьер, и дело с концом.

В это время Михаил Порубов уже вскрывал дверь первого вагона. Ему не повезло, в вагоне оказались «Иглы» и взрывчатка.

– Чтоб вы подохли, уроды!

Порубов бросился к другому вагону, сломал пломбу, отодвинул дверь. На этот раз он нашел то, что искал, вернее, то, что можно было применить прямо сейчас – он нашел ящик с одноразовыми гранатометами «Муха».

– Ну, теперь вы у меня попляшете! Он взял четыре гранатомета и, прячась в кустах, побежал к овощехранилищу. Оттуда доносилась беспорядочная пальба, короткие, длинные очереди, одиночные выстрелы.

Комбат успел вырваться из склада. До рассвета оставалось минут тридцать. Пока еще темнота работала на Рублева и Порубова, она позволяла им передвигаться, не попадаясь на глаза бандитам. Численный перевес был на стороне бандитов, их было во много раз больше. Но опыт в таких схватках куда более важен, чем количество нападающих. Комбат умело перемещался, прячась за укрытиями и посылая во врагов короткие очереди.

– Он там! Там! – командовал Коротаев, посылая людей туда, где, по его мнению, находится противник.

Комбат успевал отходить, не давая противнику возможности окружить его, взять в кольцо и уничтожить. Патроны кончились быстро. Возможно, Рублева прижали бы к забору и уничтожили.

Атака Порубова для бандитов была полной неожиданностью. Он дважды выстрелил из гранатометов по КамАЗам. Машины запылали, а на территории стало светло. Бандиты залегли, и им пришлось вести бой, как говорится, на два фронта.

Порубов тоже умело атаковал, он не оставался на месте больше пяти секунд. Давал короткую очередь и тут же покидал укрытие.

Слышались стоны и крики. Предрассветную тишину то и дело сотрясали звуки автоматных очередей, пистолетных выстрелов.

Коротаев пополз к Ибрагиму Аль Хасану, которого плотно прикрывали телохранители.

– Ибрагим, уходить надо!

– Уходить, говоришь?

– Да, уходить.

– Как ты себе это представляешь?

– Моя машина цела, уйдем на ней.

Коротаев, Ибрагим Аль Хасан и двое охранников поползли в сторону. А Комбат, у которого почти не осталось патронов, бросил три гранаты, взорвал еще один КамАЗ и один джип. Комбат матерился, пока ему еще везло, и ни одна пуля его не зацепила. Он был страшен, весь в грязи, в порванной одежде. С автоматом в руках он залег за кучей кирпича и отстреливался одиночными выстрелами.

Порубов дал ему возможность вырваться из окружения, выбраться из-под стены и опять подобраться к складу.