Текст книги "Чеченский капкан"

Автор книги: Андрей Савельев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

В Буденновске свершилось обвальное падение ответственной национально-государственной воли. Армия была парализована самим правительством, которое вместо окончательной ликвидации бандитских очагов приступило к переговорам с террористами под вездесущим контролем мировых сил в лице ОБСЕ. Басаев и его убийцы остались безнаказанными, уголовники вместо кары получили право обсуждать вопросы целостности России, ее суверенного права размещать свои вооруженные силы на всей территории страны. Своими действиями «миротворцы» из высших эшелонов власти предали и обессмыслили жертвы, понесенные армией, выдали на растерзание террористам русский и другие народы Кавказа.

Дудаев и его окружение откровенно издевались над «блоками» достигнутых «договоренностей». Вместо разоружения бандитских отрядов началась вооруженная охота на русских солдат (едва ли не безнаказанная в силу безбрежной, с открытой датой президентской амнистии). Террористические акции перекинулись на территорию Дагестана, бросая вызов мирной жизни народов, связавших свои исторические судьбы с Россией. Судороги «жесткости» при проведении не имевшей шансов на однозначный успех первомайской операции (оставившей много вопросов), не могли стратегически изменить ситуацию на фоне отсутствия общей установки на неукоснительный разгром бандитов.

Взяв в заложники православных священников, уголовники пытаются придать конфликту несуществующий религиозный аспект. В очередной раз оставляя без последствий совершенное надругательство над духовным и национальным достоинством России, правительство перед лицом всего мира свидетельствует о глубоком внутреннем вырождении существующей власти, неспособной оградить основы национального бытия.

Господин Президент! Ваш долг покончить с губительной и беспомощной политикой умиротворения криминального образования. В отличие от измученных и голодных обывателей, сбитых с толку антиармейской и антигосударственной истерией СМИ, Вы обязаны сознавать, что политическая капитуляция, вывод войск из Чечни и, тем более, признание ее независимости, не приведут к миру. Став новым "субъектом международного права" «Ичкерия» немедленно превратится в форпост борьбы против России. Это будет означать полный исторический крах российской государственности, которая не способна защитить ни русских, ни народы, осознанно соединившие свою судьбу с Россией и сохраняющие ей верность. Сопредельные русские земли станут ареной крупномасштабной уголовной агрессии "державной Ичкерии", весь Кавказ будет ввергнут в кровопролитную междоусобицу и войну против России, а любые попытки адекватно пресечь терроризм приведут уже к открытому геополитическому и военному шантажу России со стороны третьих стран, заинтересованных в ее ослаблении.

Симптомы такого будущего нам продемонстрировал подготовленный с участием иностранных спецслужб захват теплохода «Аврасия» с помощью турецких граждан, воевавших в банде Басаева. Участие на стороне Дудаева граждан Афганистана, Пакистана, Иордании, истерия в некоторых исламских странах показывает, что уже сегодня тление уголовного очага ведет к опасному втягиванию Кавказа в орбиту исламской политики, неконтролируемой на уровне государств. В Чечне на карту поставлены двухсотлетняя державная работа России на Юге, баланс сил в Средиземноморье, судьба Крыма, восточно-христианского мира, всех, кто тяготеет к России на Кавказе и за его хребтом.

Недопустимой политической близорукостью представляются и нынешние упования на "внутричеченский диалог". Подобный диалог приобретет действенную перспективу лишь в условиях обеспеченного правопорядка, для чего необходимы беспощадное уничтожение боевиков, неотвратимое уголовное преследование их пособников, а также всех лиц, незаконно владеющих оружием. Следует прекратить возмутительные разглагольствования об «особом» чеченском «менталитете», служащем якобы достаточным основанием для безнаказанного нарушения общероссийского уголовного законодательства и претензий на особый статус. Террористы, убийцы, грабители и их покровители, будь они с чеченским, русским, татарским или каким-либо иным «менталитетом», должны быть одинаково караемы со всей строгостью закона.

Сегодня в России нет гражданской войны и нет партии войны: в России имеет место уголовный мятеж и потворствующая ему партия мятежа. Последняя наряду с колоссальными финансовыми ресурсами пользуется полной поддержкой средств массовой информации, которые давно отданы под контроль сил, по своему происхождению и взглядам сомнительных с точки зрения их верности исторической российской государственности. Но только им дано право публично интерпретировать события. Они же совершают моральный геноцид нации, последовательное разложение нравственных, культурных и государственных устоев русского народа, ведут немыслимую ни в одной стране бесстыдную кампанию по шельмованию армии и исторической российской государственности. Законные действия по защите целостности и суверенитета России они объявляют "гражданской и братоубийственной войной", оспаривая саму правомерность подавления уголовного очага и уравнивая бандитов и солдат, защищающих неделимость Отечества.

Господин Президент! Уголовные мятежники – не братья гражданам России. Их нескрываемые цели – отторжение российских территорий, изгнание и уничтожение русских, превращение их в рабов (о чем свидетельствует кошмар трехлетнего дудаевского "правления"). С убийцами недопустимы и невозможны никакие политические переговоры. С бандитами возможен лишь один язык – язык твердой государственной воли, жестоко карающей любое посягательство на основы государства и коренные права его граждан.

Пора оставить пугливые оглядки на морально изолгавшихся «правозащитников» и покровительствующую им мировую закулису, заинтересованных в насаждении двойных стандартов для продолжения губительной национальной политики, закрепляющей правовую, культурную и политическую дискриминацию русского народа – основателя и стержня российской государственности. Ответственный перед историей глава государства должен в столь критический момент руководствоваться не сомнительными и мнимыми выгодами предвыборной кампании, а предпринять решительные меры по подавлению криминального мятежа в Чечне, изобличению и наказанию московских сообщников Дудаева, восстановлению полноценного суверенитета России, утверждению законных прав всех граждан страны. Иное станет преступлением против Отечества."

Комментарий: Обращение вызвало крайне негативную реакцию со стороны мусульманских общественных объединений, правительственные круги обращения практически не заметили. Грозненский священник был найден убитым. Представителя Московского патриархата протоиерея Сергия Жигулина бандиты потребовали обменять на бывшего охранника Дудаева. Однако через пять месяцев освобождение произошло без предварительных условий. В плену протоиерей подвергался допросам и давлению и вернулся в Москву пережив страшное нервное потрясение (КЗ, 9.07.96).

ЕЩЕ ОДИН БИФШТЕКС С КРОВЬЮ ДЛЯ «ДРУГА БИЛЛА»

1 апреля 1996 г. Ельцин подписал указ под названием "Программа по урегулированию кризиса в Чеченской республике". В нем давалось поручение правительству внести в Госдуму проект закона об изменении 66-й статьи Конституции России, где речь идет об условиях пересмотра статуса субъекта Федерации. С ноля часов первого апреля, в соответствии с распоряжением президента, федеральные войска на территории Чечни прекратили все войсковые операции

Определение политического статуса Чеченской республики Борис Ельцин назвал "самым главным вопросом" всей проблемы. В кремлевском проекте договора с Чечней были положения, согласно которым, с одной стороны, Чечня сохраняется в составе России, с другой – ей предоставляется больший суверенитет, чем имеет “чрезвычайно суверенный” Татарстан. Ельцин даже согласился на переговоры с Дудаевым через посредников.

С кем же хотел Ельцин вести переговоры и подписать договор? Съезд народных депутатов СССР в 1991 году не признал власть Дудаева, а его полномочия как "президента Чечни" истекли в октябре 1995 года. То есть, даже тени легитимности не было за теми, кого Ельцин готов был признать «стороной» на переговорах. Может быть потому, что и тени легитимности не было и за самим Ельциным, сохранившим власть только в результате государственного переворота?

В проекте договора с Дудаевым были пункты, о которых Ельцин предпочел промолчать. Но его подчиненные выложили секрет. Предусмотрена была возможность замораживания вопроса о статусе Чечни в случае, если он станет камнем преткновения на переговорах о демилитаризации республики. Учитывая, что изъять оружие у боевиков и населения в короткие сроки невозможно, допускалась формула о «неприменении» оружия (“Известия”, 02.04.96).

Ключевая идея "мирного плана Ельцина" состояла в том, что в чеченской войне не может быть победителей. Накануне выборов и встречи "большой семерки" в Москве президент решил выступить миротворцем. Таким образом, президент РФ просто отказывался от победы для России ради того, чтобы с помощью иностранных кредитов удержать власть, и в очередной раз останавливал войска, чтобы Дудаев мог собраться с силами.

"План Ельцина" был поддержан не только средствами массовой информации, но и коммунистической оппозицией, которая критиковала президента лишь за медлительность. Критическую оценку действиям руководства страны дал лишь Александра Лебедь. Но и он через полгода был куплен высоким государственным постом и по сути дела реализовал в августе 1996 всю программу Ельцина – договорился с бандитами и об "отложенном суверенитете", и о капитуляции российских войск.

Миротворческий план Ельцина большого энтузиазма у боевиков не вызывал. Дудаев был непреклонен и не собирался вести какие-либо переговоры вплоть до полного вывода войск из Чечни и фактической передачи ему всей власти на этой части территории России.

Учитывая возможности, которые предоставляло им миротворчество Ельцина, дудаевцы смогли в 1996 г. перейти от фронтовых операций к диверсионно-террористическому способу ведения войны:

– 2 апреля, попав в засаду, погибли 28 военнослужащих федеральных сил и 75 получили ранения (“Известия”, 2.04.96);

– 4 апреля боевиками был сбит российский штурмовик Су-25;

– 16 апреля в районе селения Ярышмарды (25 км южнее Грозного) отряд боевиков численностью до 100 человек устроил засаду и расстрелял из гранатометов, минометов и стрелкового оружия 23 единицы броне– и автотехники российских войск. Погибло почти 100 бойцов федеральных сил Спаслись лишь 8 человек. Большинство сгорело в БТРах или погибло от болевых шоков. Помощь пришла лишь через два часа, поскольку первыми же выстрелами бандиты уничтожили радиостанцию;

– был подорван и разрушен 400-метровый пролет газопровода через Терек в 48 км северо-восточнее Грозного;

– не прекращались обстрелы воинских подразделений, дислоцированных в районе населенных пунктов Старый Ачхой, Орехово, Гойское и Ца-Ведено (“Сегодня”, 18.04.96).

Ельцин заявлял, что в Чечне "войны как таковой, с применением авиации, артиллерии, нет – есть борьба с терроризмом, бандитизмом". Как таковой борьбы не было, хотя и авиация, и артиллерия применялись.

Федеральным силам пришлось ответить на провокации дудаевцев:

– занятием 9 апреля Ведено, считавшегося наиболее крупной базой дудаевцев (группировка дудаевцев в 300–350 человек, находившаяся ранее в Ведено, переместилась в райцентр Шали);

– захватом в населенных пунктах Белгатой и Беной части дудаевских складов (НГ, 10.04.96);

– артиллерийским и авиационным ударам по позициям боевиков, блокированным в селе Гойское (“Сегодня”, 18.04.96);

– захватом в Веденском районе 3 машин с противотанковыми ракетными установками, минами, стрелковым оружием;

– уничтожением отряда из 40 боевиков в восточной части Веденского района (РВ, 17.04.96);

– ракетным ударом, в результате которого погиб (или сделал вид, что погиб) сам Дудаев;

– блокированием Шали и нанесением авиационных "точечных ударов" по боевикам в ответ на обстрел российских вертолетов и блокирование 200 российских солдат в шалинской комендатуре (НГ, 26.04.96).

Для того, чтобы «прилично» отметить 50-летие Победы и оформить встречу президентов "Билла и Бориса", российские власти решили с 28 апреля установить очередной мораторий на ведение боевых действий. Боевые действия были прекращены в одностороннем порядке, что позволило боевикам снова оправиться от поражений. С их стороны действия не прекращались. Ежедневные обстрелы российских блок-постов приносили все новые и новые жертвы. А федеральным войскам было предписано "не предпринимать никаких действий, перемещений и перегруппировок".

Дудаевский начальник штаба Масхадов, многие месяцы пользовавшийся у московской "творческой интеллигенции" репутацией миротворца, заявил, что мораторий – "циничная пропагандистская выходка" (ИТАР-ТАСС). Масхадов был зол за разгром его личной нефтяной вышки и покушение во время митинга в населенном пункте Цацан-Юрт (50 км к югу от Грозного). Трибуна, с которой он собирался выступать была взорвана, в результате взрыва погибли 10 боевиков. Сам Масхадов не пострадал ("Интерфакс", 13.04.96) и стал нервно кричать, что взрыв подготовили не спецслужбы, а сами чеченцы, которым «миротворец» Масхадов не по душе.

В тон Масхадову ответили и военные. Генерал Тихомиров сказал, что военную машину таким манером, которым действует Ельцин, остановить нельзя. Экс-командующий генерал Лебедь, не будучи связанным должностью, объявил, что армию снова “подставили”, а решения, подобные принятому Ельциным, может принимать только Господь Бог. Позднее он изменил свою позицию.

К моменту объявления моратория дудаевские группировки были разгромлены в Шали и Гудермесе. Мораторий спас последнюю крупную группировку в Бамуте.

Странное перемирие состояло в том, что боевики продолжали активные действия против федеральных сила, а те, вынуждено отбиваясь, оправдывались перед журналистами.

К этому надо добавить еще и неотмщенные жертвы войны в армии. Грачев объявил, что на 6 мая армейская группировка федеральных сил потеряла убитыми 1375 человек, раненными – 3872, пропавшими без вести – 245. За время «перемирия» войска потеряли убитыми свыше 150 человек.

К этому времени группировка федеральных сил в Чечне составляла 7 тыс. человек. В то же время по данным разведки им противостояли боевики численностью около 8 тыс. человек.

12 мая срок моратория истек и федеральные силы попытались обеспечить успех уже не к 1 апреля, а к первому туру президентских выборов. Активные действия велись под Самашками, Бамутом, Ведено, Старый Ачхой, Гойское и др.

В этот период состоялся один из наиболее удачных штурмов Бамута. (Впоследствии его еще не раз придется брать вновь.) На этот раз генерал Шаманов сумел обложить боевиков со всех сторон, отбить удар с тыла и уничтожить бамутскую группировку малой кровью. Боевикам приходилось не раз ходить на прорыв блокады, напарываясь на смертельный огонь российских солдат. За трое суток (21–23 мая) потери боевиков составили около 350 человек, танк, БМП, три автомобиля. Потери федеральных сил составили 21 убитыми, 54 ранеными (“Известия”, 25.05.96).

Вслед за завершением перемирия командующий федеральной группировкой в Чечне генерал Тихомиров заявил прямо: "Тот, кто хочет мира, – его получит. Тот, кто хочет войны, – ее тоже получит." (СР, 21.05.96). Он оказался прав. Чеченцам досталось право вести войну, а российским войскам придерживаться миротворчества вплоть до окончания избирательной кампании.

Пресса славила миротворческие успехи президента, "набирающего очки" перед выборами. Миротворчество оплачивалось жизнями русских солдат.

ВОЙНА И ВЫБОРЫ

В условиях войны режим Ельцина счел возможным разыграть под свист пуль и стоны умирающих фарс с выборами главы администрации Чечни и депутатов Госдумы (декабрь 1995 г.).

Первый день выборов в Чечне ознаменовался возобновлением широкомасштабных боевых действий. Ночью группа боевиков из 30–40 человек после неудачной попытки дудаевцев захватить городской отдел внутренних дел захватила больницу во втором по величине городе республики Гудермесе, расположенном примерно в 40 км к востоку от Грозного. Затем, между дудаевцами, количество которых возросло до 600 человек, и введенными в Гудермес силами федеральных войск завязались ожесточенные бои.

Из сообщения Центризбиркома следовало: “Из 40 000 военнослужащих МО и Внутренних войск МВД РФ, проходящих службу в Чечне, 76 процентов проголосовало за блок "Наш дом – Россия". За КПРФ – 3,3 процента, ЛДПР – 1,3 процента, КРО – 1,6 процента, «ЯБЛоко» – 0,8 процента…” (КП, 19.12.95).

Можно ли верить таким результатам после унижения, доставшегося армии от действующего режима? Ответ понятен… Особенно, если учесть, что к этому времени армия и флот потеряли в Чечне за год боев 1928 человек убитыми и 5487 ранеными (КЗ, 20.12.95).

О каких выборах можно говорить в условиях войны, как можно расценивать обнародованные результаты? Постыдный фарс и ложь – такая оценка вполне единодушно звучала всюду. Только кремлевские власти делали вид, что эти профанированные выборы каким-то образом способствуют государственному единству и установлению мира в Чечне.

В преддверии президентской избирательной кампании Ельцин сказал: "Убери войска во всей Чечне – начнется резня. Не убери – нечего мне лезть в президенты, так как народ меня не поддержит" (Ъ-daily, 09.02.96.). Ельцин задумывается, что все-таки для него важнее – президентский пост или предотвращение резни. В октябре 1993 г. он не задумывался.

Несколько раньше Ельцин назвал инициативу нижегородского губернатора Немцова по сбору миллиона подписей в поддержку вывода федеральных войск из Чечни и прекращение войны бессмысленной, поскольку сторонников войны в России просто нет. Нужен только план прекращения войны.

Сам Ельцин, по его словам, семь вариантов урегулирования в Чечне на тот момент имел и лишь раздумывал, какой из них выбрать. На это В.Жириновский метко отреагировал, сказав, что не нужно никаких липовых семи планов. Нужен один реализованный план, а не семь придуманных. Такого плана у Ельцина, как показали дальнейшие события, не было. Все варианты свелись к избирательной кампании, наносящей прямой ущерб положению российских войск в Чечне.

В качестве акта предвыборной агитации Ельцин в период кремлевских переговоров успел слетать в Чечню и на броне БТР подписать Указ № 791, предусматривающий досрочное (после 18 месяцев службы вместо 24-х) увольнение в запас солдат, воюющих в Чечне и Таджикистане непрерывно в течение 6 месяцев или получивших ранения. Указ, «нарисованный» в спешке, не учитывал тех, кто воевал в Чечне в режиме командировок – солдат внутренних войск МВД, спецподразделений. Они зачастую воевали в Чечне в совокупности более 6 месяцев. Но это – незначительная недоработка, по сравнению с основным смыслом Указа.

Кто, спрашивается, по ельцинскому Указу, в одночасье должен был сменить солдат, прошедших суровую школу войны? Снова необстрелянные, только что призванные «первогодки»? Каким образом можно было бы компенсировать разовое уменьшение численного состава армии? Военные просто не могли выполнить такого приказа. Управление войсками рассыпалось бы, колоссальные жертвы были бы неминуемы. Поэтому собравшихся было ехать домой по предвыборному Указу отказывались уволить в запас. Командование ссылалось на то, что президентский указ распространяется лишь на солдат, призванных до 1 декабря 1994 года. Пресса назвала такую мотивировку саботажем.

Вслед за журналистами, дудаевская пропаганда тоже с успехом использовала предвыборную ситуацию в России. 29 января дудаевцы заявили, что "с нынешним кремлевским руководством невозможно говорить ни о чем, кроме как о войне", но приветствуют посредническую миссию Б.Громова, М.Горбачева, Г.Зюганова, Г.Явлинского которые в преддверии президентских выборов могут "проявить качества настоящих политиков". Более того, мятежники уполномочивали Николая Гончара и Александра Краснова вести подготовку обмена пленными (Информационное агентство «ТУРАН» (Баку), 29.01.96, вып. 3). Чеченцы понимали, как одних можно «опустить», а других «приподнять», одним навязать порочащие связи, других снабдить почетными полномочиями.

Желающих использовать войну ради роста собственного рейтинга нашлось немало. Но больше всего от войны получил именно Ельцин. По официальным сведениям грозненских властей в первом туре выборов Президента РФ он получил в Чечне 39,16 %. На втором месте оказался с 13,55 % голосов Геннадий Зюганов, на третьем – Григорий Явлинский с 3,33 % (НГ, 19.06.96).

Явно фальсифицированы были и выборы в чеченский парламент, проведенные одновременно с президентскими выборами в России. Об этом говорит, например, такой факт. На сессии ВС Чечни, принявшей решение провести местные парламентские выборы, из 119 членов ВС присутствовали только 46, а голосовали 11–12 (“Сегодня”, 07.06.96). Выборы были практически полностью сорваны в Веденском, Шелковском, Шалинском районах Чечни и городе Гудермесе, частично – в Итум-Калинском и Советском районах и в большинстве населенных пунктов Ножай-Юртовского и Ачхой-Мартановского районов (“Новое время”, № 29, 1996). Тем не менее, власти России не поставили их результаты под сомнение.

Выборы в условиях войны были нужны Ельцину лишь для того, чтобы обогатить новым фактом свою многогранную миротворческую деятельность перед западными хозяевами и сообщниками, перед "демократической общественностью".

* * *

Премьер Черномырдин в период выборов тоже стремился вернуть себе репутацию миротворца, сильно поблекшую по мере обнародования его реальной (а не придуманной) роли в буденновских событиях. Премьер создал очередную комиссию по чеченскому урегулированию во главе с министром по делам национальностей Вячеславом Михайловым, с участием в качестве ответственного секретаря большого «специалиста» по Чечне экс-главы ФСБ, начальника административного департамента аппарата правительства Сергея Степашина.

Пока миротворцы готовились к очередному туру лицемерия, намеченному на 1 июня 1996 г., война продолжалась без перерыва:

– в Грозном подорвалась на мине БРДМ внутренних войск,

– в районе села Гордали сбит вертолет внутренних войск,

– в Грозном обстреляно здание временного управления МВД России в Чечне,

– совершено нападение на пост 506-го полка (Ъ-daily, 31.05.96).

Если кремлевские “миротворцы” старались войны не замечать, лидеры сепаратистов стремились использовать ее, затрудняя как миротворческий процесс (мол, как можно договариваться, если стреляют?!), так и ведение боевых действий российскими войсками (мол, если решились на переговоры, как можно стрелять?!). Они отказались от намеченного срока переговоров, ссылаясь на перестрелку в Шали, возникшую при проверке паспортного режима ("Сегодня", 01.06.96).

Сделав паузу, боевики использовали ее для ответного удара. В Ножай-Юртовском районе в ночном бою взяли в плен 26 российских военнослужащих (“Сегодня”, 4.06.96). Только наказав таким образом Россию и унизив ее представительную делегацию, боевики согласились на продолжение переговоров. Порешили встретиться 4 июня в столице Ингушетии Назрани.

Там выяснилось, что требования чеченской стороны были заведомо абсурдными: убрать все блок-посты на территории республики до 7 июня и сконцентрировать российские войска в согласованном обеими сторонами месте для их последующего вывода. После вывода российских войск сепаратисты готовы были признать Чечню демилитаризованной зоной, отказаться от собственной армии и сдать все оружие, имеющееся у боевиков, если Россия гарантирует ей неприменение силы в любом случае. Вывод войск должен проходить под контролем совместного органа и продлиться до конца июня или чуть дольше.

Но, по словам главы делегации сепаратистов, российская сторона в лице министра по делам национальностей РФ Михайлова все условия, за исключением последнего, приняла довольно спокойно (“Сегодня”, 05.06.96). Только к явной лжи министр отнесся спокойно. Потом за это Россия расплачивалась жизнями солдат в ежедневных обстрелах позиций российских войск, в кровавой бане, которую устроили боевики при августовском штурме Грозного.

27 мая в Кремле между лидерами мятежников и Ельциным были подписаны договоренности, предусматривающие освобождение всех "насильственно удерживаемых лиц" в течение двух недель с момента подписания. До 10 июня, согласно протоколу подписанному в Назрани, их должны были обменять на задержанных боевиков по принципу "всех на всех". Но этого так и не произошло. Боевикам просто не на кого менять. Большинство из 500 пленных (позднее выяснилось, что их было гораздо больше) было ими убито или умерло от болезней, голода и издевательств. Пленных из числа контрактников чеченцы рсстреливали на месте.

По данным депутата Госдумы генерал-полковника Эдуарда Воробьева, федеральные силы содержали под стражей 1375 чеченских боевиков. Но эти люди не являлись военнопленными! Это были подозреваемые в совершении преступлений или бандиты. Признав их военнопленными, пришлось бы признать дудаевцев военнослужащими иностранного государства.

Мало того, усилиями правозащитников в Чечне остался единственный фильтрационный пункт в Грозном, где содержалось всего 25 человек задержанных, которых проверяли на предмет участия в бандформированиях. Параллельно с фильтром функционировал и изолятор временного содержания для подозреваемых (“Труд”, 4.06.96). Этих-то еще можно было на кого-то менять, но их численность была во много раз меньше, чем численность захваченных боевиками российских солдат.

Выходит, что соглашение об обмене военнопленными было пустым реверансом в адрес наблюдающей за миротворчеством публики. В качестве публики рассматривались российские избиратели. Кремль и бандиты накануне президентских выборов объединились в деле их оболванивания.

Какие могли быть переговоры с преемником Дудаева Яндарбиевым, если последний открыто призвал чеченцев убивать русских, включая мирных жителей? Какие могли быть переговоры с чеченцами, если против русского населения Чечни, которого осталось там всего 10 % от общей численности населения, совершалось более половины всех тяжких преступлений на этой территории? Но такие переговоры все-таки велись.

Яндарбиев прекрасно понимал, что в период выборов из Ельцина можно выбить больше, чем после выборов. Его компания настаивала на выводе российских войск из Чечни до второго тура выборов. Российская сторона подыгрывала этой настойчивости и намекала, что вывод войск может состояться 1 сентября. Генерал Тихомиров даже сказал: "Вывод войск – дело уже решенное, вопрос остается в механизме и сроках".

Главари мятежников пытались давить на российскую делегацию с целью отмены в Чечне выборов российского президента и местного парламента. Глава российской делегации Вячеслав Михайлов делал вид, что на этот счет он может лишь рекомендовать правительству не проводить выборы 16-го июня (“Сегодня”, 07.06.96). На самом деле, ельцинистам эти выборы были крайне необходимы, и необходимы именно 16 июня. Дудаевцы “брыкались” лишь для вида, сохраняя хоть какой-то повод для переговоров, гарантирующих от масштабных боевых операций российских войск.

После первого тура выборов сепаратисты не явились в Назрань для продолжения переговоров. Они сделали расчет на парадоксальность своего поведения после снятия с руководящих постов ряда сторонников силового решения чеченского конфликта. Это был также демонстративный ответ на проведение местных чеченских выборов, которые Доку Завгаев смог организовать в ряде контролируемых его сторонниками районов. Российская сторона пришла в замешательство, а война шла своим чередом.

Кривлялись друг перед другом, чтобы обеспечить Ельцину хорошее реноме перед выборами, две делегации делали вид, что хотят мира. Целью же их была власть: для ельцинистов необходима была победа Ельцина в России, для дудаевцев – победа боевиков над Россией. Интересы двигали тех и других в одном направлении, заставляли помогать друг другу, не взирая на жертвы войны.