Текст книги "Николай II (Том I)"
Автор книги: Андрей Сахаров
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
У статс-дамы[291]291
Статс-дама – придворное звание для дам.
[Закрыть] графини Ольги Дмитриевны Броницыной кончался завтрак. Были, по обыкновению, гости.
Дом её славился широким хлебосольством. Повар, Прохор Ильич, был известен в Петербурге; его искусством графиня дорожила больше, чем родословной и пряжкой ордена св. Екатерины[292]292
Пряжка ордена св. Екатерины – «шлейф», накидка из зелёного бархата, составная часть одеяния кавалерственных дам ордена Екатерины, которым награждались лица женского пола. Орденский Девиз: «За любовь и отечество».
[Закрыть]. Садиться за стол одна она не привыкла. Зимой, раза два в неделю, на званых обедах с цветами из Ниццы и пудреными лакеями в парадных красных ливреях бывали поочерёдно двор, послы, министры и заезжие иностранцы. В прочие дни приезжали прямо на огонёк родня и близкие. Графиня осталась бездетной, но роднёй Бог не обидел, в особенности со стороны покойного мужа. Влиятельную статс-даму считала просто тётей Ольгой чуть ли не треть тогдашней столичной знати.
На этот раз в большой столовой с белыми полуколоннами и резным гербом на спинке старых английских стульев завтракало всего шестеро.
По сторонам хозяйки сидели приехавшие накануне в Петербург Софи и Сашок. Напротив – прогостившая у неё всё лето хорошенькая восьмилетняя Бесси Репенина, между гувернанткой и подростком в гимназической куртке. На девочке шуршало накрахмаленное платьице. Белокурые локоны украшал парадный бант.
Всякий завтрак и обед со взрослыми казался Бесси тяжким испытанием. Приходилось держаться тихо и чинно. Строгая miss Nash нет-нет, да и бросит укоризненный взгляд, и всё, чего хочется, нельзя: ни болтать ногами, ни смеяться, ни самой выбрать вкусную грушу.
Тётя Ольга отлично это понимала. Бесси с гувернанткой подали бы отдельно, в детской, не будь к столу неожиданного гостя, пятнадцатилетнего князя Феликса. Этот отдалённый родственник Броницыных был единственным сыном у родителей, которые обладали самым крупным состоянием в России. Узнав, что Феликса присылают к ней на поклон, тётя Ольга позвала его завтракать. Сначала – без всякой задней мысли, но затем подумала о Бесси, прикинула, что не успеешь оглянуться, как девочка подрастёт, и замечталась… Последовало распоряжение англичанке привести свою воспитанницу вниз завтракать со всеми.
Случайная мысль прочно засела в голове тёти Ольги. Не отвлекли ни подарки, привезённые из Парижа Софи, ни свежие анекдоты, которыми щегольнул Сашок, ни даже замечательные brochettes de gelinotte[293]293
Рябчики на вертеле (фр.).
[Закрыть] несравненного Прохора Ильича. С начала завтрака её внимание сосредоточилось на сидящем перед ней мальчике-подростке. У тёти Ольги долголетним опытом сложилось убеждение, что человека распознать легче всего за картами или за едой. Но чем ближе она присматривалась к маленькому Феликсу, тем менее лежало к нему сердце. Было что-то тревожное в его редко красивом женоподобном лице и странной улыбке, напоминавшей портреты школы Леонардо[294]294
Художественная традиция итальянского живописца Леонардо да Винчи, наиболее ярко воплощённая в его портрете Моны Лизы («Джоконда») с её загадочной улыбкой.
[Закрыть].
Феликс держал себя весьма уверенно, изредка принимал даже участие в общем разговоре. А говорили обо всём понемногу: о долголетии попугаев, о лечении виноградом, о причудах последней парижской моды и о вновь открытой – третьей – Думе. Затем перешли почему-то на потустороннее и гороскопы. Зеленоватые русалочьи глаза подростка обвели присутствующих. Он рассказал про странный случай. Прошлым летом в Крыму какая-то прохожая цыганка согласилась показать его матери редкое гаданье на козлиной крови и, кстати, нагадала про него: в жизни без труда он достигнет всего – успеха, высших почестей и знаменитости.
– Excusez du peu[295]295
Малого захотели (фр.).
[Закрыть], – не удержалась Софи.
«Нет, положительно, Бог с ним!» – разочарованно решила тётя Ольга и сейчас же успокоила себя приятным сознанием: Бесси всё равно будет так богата!.. Старухе стало даже как-то досадно на себя за интерес, проявленный к дрянному мальчишке.
Сашок иронически полюбопытствовал, какую изберёт Феликс карьеру. Оказалось, что родители вскоре отсылают его заканчивать образование в один из английских университетов.
Тётя Ольга неодобрительно поморщилась:
– Напрасно! Там учат только спорту.
– Mais c'est toute une discipline civique[296]296
Но ведь это целая система воспитания гражданского духа (фр.).
[Закрыть], – заметил Сашок.
– Просто – рассадник самодовольной умственной лености, – отрезала хозяйка дома, предупреждая взглядом старого дворецкого, чтобы тот отодвинул ей стул.
Сашок не угадал её намерения и продолжал:
– Английский fair play, self respect[297]297
Честная игра, чувство собственного достоинства (англ.).
[Закрыть], палата лордов…
– К чему всё это? – нетерпеливо перебила тётя Ольга.
У неё начинала затекать нога.
Сашок загорячился:
– Лучше, что ли, наше павловское: на Руси дворянин тот, с кем я говорю и пока я с ним говорю?
Тётя Ольга с изумлением откинула седую голову:
– Как, и вы «с подболткой»[298]298
«С подболткой» – от глагола «болтать»; прозвище либералов.
[Закрыть]?
Это прозвище она давала либералам.
Добродушное лицо статс-дамы на мгновение стало строже и значительней. Характерный нос очертился резче над тяжёлой губой, придавая её профилю неожиданное сходство с постаревшим Людовиком XIV[299]299
Людовик ХIV (1638 – 1715) – французский король с 1643 г.
[Закрыть].
– Сашок, затронутый освободительным движением… Quelle plaisanterie!..[300]300
Что за вздор!.. (фр.).
[Закрыть] – сказала старуха, будто недоумевая, правдоподобна ли вообще такая чепуха.
Сашок промолчал. Повздорить с графиней Броницыной было рискованно, в особенности ему: её расположение и дружба были одним из главных козырей в его светском положении.
Хозяйка дома поднялась и расправила длинный хвост кружевного платья.
– Votre bras[301]301
Вашу руку (фр.).
[Закрыть], доморощенный Мирабо[302]302
Мирабо Оноре-Габриель-Рикети (1749 – 1791) – граф, деятель Великой французской революции; приобрёл популярность обличениями абсолютизма.
[Закрыть]!
Все перешли в одну из гостиных с окнами на Неву пить кофе.
Софи собиралась уже было прощаться, когда хозяйке доложили: флигель-адъютант Адашев. Забыв мгновенно, что дома ждут, она осталась.
Адашев не принадлежал к числу бывавших запросто, без приглашений, у тёти Ольги. Увидев его, в орденах и с какой-то картонкой в руке, статс-дама вопросительно прищурилась: не прислан ли свыше? Стянутая жёстким корсетом поясница по-молодому выпрямилась.
В начале царствования юная императорская чета нередко обращалась за советом или справкой к опытной, всезнающей графине Броницыной. Когда царь ездил после коронации за границу[303]303
В 1896 году Николай II предпринял первую после коронации поездку за границу: к австрийскому императору Францу-Иосифу; германскому императору Вильгельму II; десять дней пробыл в Дании; семь – в Великобритании, у королевы Виктории; неделю – в Париже.
[Закрыть], на неё была даже негласно возложена вся иностранная переписка монарха. Но за последние два года царская семья замкнулась, уединилась, стала приглашать к себе всё реже, и государь почти совсем перестал заговаривать с графиней о серьёзных вопросах…
Адашев поспешил объяснить причину своего визита и передал баумкухен из Роминтена. Извинился, что приехал в парадной форме, прямо из Царского.
Оттенок озадаченной натянутости, с которым встретила его статс-дама, мгновенно улетучился. Глаза её словно смеялись. Конечно, она была польщена и тронута заграничным августейшим вниманием… Но первым порывом хлебосольной хозяйки было справиться: позавтракал ли гость? Жаль, что он не доставил ей удовольствия пожаловать без стеснения прямо к столу!..
Начались расспросы. Адашеву пришлось подробно рассказать свой день при германском дворе. Он описывал живо и красочно, тактично выдвигая Репенина на первый план.
Софи молча, с интересом следила за рассказом. Разве Серёжа способен всё так подметить и передать?
Ей померещился муж: почему-то – его жилистая шея и волосатая грудь… простоватый раскатистый смех… вечные сигары!.. Она чуть вздрогнула.
– Доктор Кудрин, – внушительным басом доложил седовласый дворецкий.
– С Мишей?.. – радостно воскликнула, вся покраснев, маленькая Бесси, благовоспитанно сидевшая поодаль с гувернанткой.
Софи рассеянно повернулась к падчерице:
– Кто это?
– Мой жених! – пресерьёзно ответила девочка, сияя глазами.
– What nonsens[304]304
Глупости (англ.).
[Закрыть], – ужаснулась сухая, как гренок, miss Nash.
Пренебрегая уничтожающим взглядом нелюбимой гувернантки, своенравная белокурая куколка стремительно метнулась навстречу испуганно остановившемуся в дверях десятилетнему мальчугану. У него была смуглая курчавая головка тех ребятишек, которые бегают по улицам Палермо, продавая апельсины. Вслед за ним появился длиннобородый подслеповатый толстяк – земский врач по соседству с тульским поместьем, где тётя Ольга проводила лето.
– Наконец-то собрались в наши края, нелюдимый бессребреник! – встретила его хозяйка с радушной укоризной и сейчас же принялась расспрашивать о деревенских новостях.
Застенчивый туляк, видимо, терялся в непривычной светской обстановке. Надо было дать ему освоиться.
– Австрийский посол[305]305
Австрийский посол – граф Турн.
[Закрыть], – доложил опять дворецкий.
Земский врач для бодрости духа провёл по потному затылку большим носовым платком. Пользуясь общей заминкой, Бесси властно схватила Мишу за руку и утащила в противоположную дверь.
Пожилой иностранный сановник нарядно склонил перед хозяйкой дома свою рослую, чуть сутуловатую фигуру. Он олицетворял, казалось, ту изысканную, неотразимую вежливость другого века, которой отличались дипломаты старой венской школы.
– Veuillez associer mes hommages a ceux de vos nombreux admirateurs[306]306
Разрешите и мне приветствовать вас как одному из ваших многочисленных почитателей (фр).
[Закрыть], – сказал посол и сейчас же счёл долгом извиниться: – Un intrus est souvent pire… qu'ua cheveu dans une julienne[307]307
Незваный гость иногда хуже… волоса в тарелке супа (фр).
[Закрыть].
Он находчиво изменил на лету начатую было русскую пословицу: у кого-нибудь из присутствующих ненароком мог найтись татарский предок[308]308
Имеется в виду пословица «Незваный гость хуже татарина».
[Закрыть].
– Vous etes toujours le bienvenu[309]309
Вы всегда гость желанный (фр.).
[Закрыть], – поспешила заверить гостя тётя Ольга и повела его в другую комнату.
Они уединились в её любимой полукруглой гостиной, полной столетней мебели, цветов и драгоценных музейных безделушек.
Привычный к роскоши сановник обвёл её восхищённым глазом знатока.
– Quel ravissant sanctuaire![310]310
Какое восхитительное капище! (фр.).
[Закрыть]
Статс-дама предложила гостю сесть в большое уютное кресло, располагающее к неторопливой доверительной беседе.
У австрийского дипломата была на этот раз особая причина приехать с визитом. Он узнал, что намечен в ближайшем будущем занять должность имперского министра иностранных дел. Подчинённое положение двуединой монархии перед союзной Германией ему всегда казалось не соответствующим её великодержавности[311]311
Имеется в виду положение Австро-Венгрии как двуединой монархии в её Тройственном союзе с Германией и Италией (с 1882 г.).
[Закрыть]. В голове его исподволь созрел целый план деятельной сепаративной политики на Балканах. Сейчас он носился с мыслью до своего отъезда договориться тайно от Германии с Извольским и всех потом перехитрить. Австрийцу было важно проведать сперва, прочен ли на своём посту руководитель русской политики. Графиня Броницына представлялась ему верным барометром царскосельских настроений.
В первой гостиной без хозяйки как-то приумолкли. Сашок, переваривая завтрак, развлекался знакомой панорамой на Неву. Софи ушла опять в какие-то свои мысли. Она сидела неподвижно; только пальцы машинально перебирали лопнувшие нитки чудесной флорентийской вышивки[312]312
Флорентийская вышивка – вышивка из Италии.
[Закрыть], покрывавшей соседний столик.
Кудрин с облегчённым самочувствием снял очки и, беспомощно выкатив почти незрячие глаза, стал прилежно протирать платком стёкла.
Светский навык давно подсказывал Адашеву, что пора встать и распроститься. Но сейчас что-то неодолимо влекло его не уходить… Пока здесь Софи. Пусть она молчит. Как много оттенков, сколько загадочных душевных изгибов таит её молчание!.. В нём укреплялось первое впечатление: нет, не пара ей Репенин, слишком примитивен.
Внезапно в бальном зале, замыкавшем анфиладу приёмных, прозвучало несколько уверенных аккордов на рояле. Затем послышался рыдающий цисмольный этюд Скрябина[313]313
Скрябин Александр Николаевич (1872 – 1915) – выдающийся русский композитор, пианист.
[Закрыть].
Софи, Адашев и Сашок в недоумении переглянулись.
– Это… мой Миша, – как бы извиняясь, взволнованно сказал толстяк доктор.
Сашок вскочил:
– Не может быть!
Все четверо, крадучись, пошли слушать музыку поближе.
У открытого «Бехштейна» притихшая Бесси следила, затаив дыхание, с какой волшебной безошибочностью пальцы Миши бегают по клавишам.
– Теперь хочу весёлое, – нетерпеливо заказала она раскрасневшемуся мальчику, едва он кончил.
Пианист представлялся бойкой девочке чем-то вроде усовершенствованной заводной игрушки.
Миша с кроткой послушностью без передышки начал польку Рубинштейна[314]314
Рубинштейн Антон Григорьевич (1829 – 1894) – выдающийся русский пианист, композитор, дирижёр, педагог, музыкальный деятель.
[Закрыть]. Заиграл опять легко, осмысленно, как взрослый.
– La Grande Bretagne et la Russie nous doivent toutes deux leur adhesion[315]315
Великобритания и Россия – обе вместе должны нас поддержать (фр.).
[Закрыть] – убеждал тем временем посол хозяйку дома. – Cette preponderance usurpee par Berlin aupres de la sublime Porte[316]316
Sublime Porta – Блистательная Порта; принятое в европейских документах и литературе название правительства Османской империи, султанской Турции.
[Закрыть] ne saurait etre sousestimee.[317]317
Преобладающее влияние, захваченное Берлином при Блистательной Порте, не должно быть недооценённым… (фр).
[Закрыть]
Откинувшись на спинку кресла, где были вытканы волк и ягнёнок из басни Лафонтена[318]318
Лафонтен Жан де (1621 – 1625) – французский писатель, выдающийся баснописец.
[Закрыть], он сделал паузу.
Тётя Ольга не спешила высказаться.
В открытую на анфиладу дверь доносились звуки рояля. Чуткий к музыке посол невольно стал прислушиваться.
– Prejuger des intentions du roi Edouard VII[319]319
Эдуард VII (1841 – 1910) –английский король с 1901 г.
[Закрыть] me semble pourtant bien temeraire[320]320
Предрешать о намерениях короля Эдуарда VII мне кажется по меньшей мере смелым (фр.).
[Закрыть], – возразила наконец статс-дама. Ей всегда казалось, что этот венценосный прожигатель жизни таит в себе незаурядного политика.
Под стрижеными усами дипломата скользнула самодовольная улыбка.
– L'entretien recent de sa majeste avec mon auguste souverain a Ischl determine clairement son attitude eventuelle…[321]321
Недавняя беседа короля с моим державным повелителем в Ишле достаточно определяет его отношение к вопросу в данном случае… (фр.).
[Закрыть] – неосторожно вырвалось у него.
Красивые созвучия дразнили его ухо. Он становился рассеян.
Тётя Ольга хищно насторожилась.
Спохватившись, что он начинает проговариваться, посол поспешно добавил, будто поясняя:
– En vrai melomane le roi d'Angleterre reprouve toute fausse note dans le concert Europeen[322]322
Как истый меломан, английский король чуток ко всякой фальшивой ноте в европейском концерте (фр.).
[Закрыть].
– Vous voila done a la recherche de l'harmonie[323]323
Короче говоря, вы обретаетесь в поисках гармонии (фр.).
[Закрыть] – нашлась тётя Ольга, маскируя разочарование стереотипной улыбкой.
– C'est dire combien je suis sensible a votre belle musique russe, – улыбнулся в свою очередь посол, приставляя ладонь к уху. – Elle interprete si bien les charmes subtils et troublants de la Cyrcee Slave [324]324
Cyrcee Slave – славянская Цирцея; Цирцея в греческой мифологии – волшебница.
[Закрыть]![325]325
Вот отчего я ревностный поклонник вашей прекрасной русской музыки. Она так хорошо передаёт тонкое, волнующее очарование славянской Цирцеи!
[Закрыть]
Сановник успел уже узнать всё, что хотел, и с лёгким сердцем перешёл к светским любезностям.
Опытное ухо тёти Ольги сразу уловило эту перемену. Уединённая беседа с дипломатом становилась бесполезной. У неё блеснула мысль заняться будущим маленького Миши и показать его послу.
Тётя Ольга постоянно кого-то устраивала и кому-то что-то выхлопатывала. Это отнимало много времени. Порой – казалось утомительным и неприятным. Но у неё было чувство, что иначе нельзя. К таким, как Репенины, Броницыны, обездоленный всегда подходит с беззаветным упованием, в них видит как бы отблеск самодержца; а престол в России, словно солнце – естественный неиссякаемый источник всех благ земных.
Тётя Ольга часто помогала людям без всяких просьб с их стороны или своих собственных скрытых расчётов. Доктор Кудрин был, в сущности, только случайным мелким статистом в толпе других по обочинам её жизненного пути. Она даже причисляла его к той разновидности интеллигента с жертвенным надрывом, к которой относилась скорее с опаской. Миша тоже привлёк её внимание летом только как диссонанс – красочная мурильевская головка[326]326
Мурильевская головка – изображение лиц на картинах испанского живописца Мурильо (1618 – 1682), проникнутое сентиментальностью и мягким лиризмом.
[Закрыть] среди блёклого тульского пейзажа. Но старуха чувствовала, что земский врач безутешно грустит по жене, унесённой чахоткой прошлой весной; знала, что он часто лечит безвозмездно, хотя сам денежно крайне стеснён; понимала, наконец, что сделать из сына хорошего пианиста бедняге в сорока верстах от Тулы – мудрено. Этого для неё было достаточно, чтобы принять решение: мальчика надо устроить бесплатно в консерваторию, а дальше – видно будет.
Раздумывая, как лучше приступить к делу, хозяйка дома встала.
Миша, подстёгнутый ещё раз Бесси, успел тем временем красиво заиграть «В монастыре» Бородина[327]327
Бородин Александр Порфирьевич (1833 – 1887) – русский композитор, учёный-химик, общественный деятель.
[Закрыть].
Незнакомый отрывок заинтересовал посла. В колокольных созвучиях фортепиано слышался русский благовест, овеянный непривычной для иностранца православной мистикой.
Тётя Ольга провела его в соседний с залом зимний садик, где находились остальные слушатели. Сановник нагнулся, чтоб сквозь тропическую листву разглядеть маленького музыканта.
– Die Kulturreflexen des nihilistischen russischen Volksinness sind hauptsachlich musikalisch…[328]328
Культурные рефлексы русского нигилистического народного духа обнаруживаются главным образом в музыке… (нем.).
[Закрыть] – машинально повторил он про себя где-то прочитанную недавно фразу.
Тётя Ольга поманила к себе пальцем Кудрина. Сашок подсел ближе к послу, собираясь при первом случае проявить себя очередным bon mot[329]329
Острое словцо (фр.).
[Закрыть].
Софи осталась с Адашевым вдвоём среди тепличной зелени, на садовой скамье. Она всем телом опиралась на жёсткий подлокотник. Глаза были полузакрыты; руки зябко прятались в меховой бочонок модной муфты.
Флигель-адъютант угадывал, что музыка глубоко трогает Софи. И не хотелось её тревожить.
– Вундеркинд и вас увлёк, – сделал он наконец попытку вызвать её на разговор.
Софи оживилась.
– Я не знаток… Но я душою чувствую, когда по-настоящему. Поглядите, какие у него недетские, творящие глаза!
Адашев привык считать, что такие дети слишком часто не оправдывают возлагаемых на них надежд. Он скептически заметил:
– Надо раньше самому много пережить и выстрадать.
– Что это: подновлённый байронизм[330]330
Байронизм – здесь: разочарованность.
[Закрыть]?.. – спросила вдруг Софи с молодым задором.
Адашев даже смутился слегка:
– Я… просто по-человечески.
Обычное желание порисоваться сливалось в нём сейчас с непонятным порывом к откровенности.
Софи внезапно повернулась к Адашеву с какой-то внутренней верой в серьёзность и задушевность всего, что он скажет.
– Каждому положено вынашивать в себе свою частицу мировой скорби, – сам не зная почему, вздохнул Адашев. – Разве можно иначе постигать такие вещи, как музыка, любовь…
Софи задумалась; пальцы в глубине муфты комкали носовой платок.
– Говорят, будто любовь, наоборот, – кусочек Божественной радости: la joie divine de vivre[331]331
Божественная радость существования (фр.).
[Закрыть], – пояснила она, затрудняясь найти подходящее русское выражение; в нерешительных интонациях сквозила непривычка делиться с кем-нибудь затаёнными чувствами и мыслями.
«Это, конечно, из какого-нибудь романа», – догадался Адашев, пытливо следивший за ней.
– Скажите, а по-вашему, – невольно вырвалось у него, – что такое настоящая любовь?
– Настоящая любовь?.. – В зрачках Софи сверкнули огоньки. – На мой взгляд, это – жертва.
И она сразу отвела глаза, смутившись почему-то.
– Вот вы какая, – проговорил вполголоса Адашев, ещё пытливее вглядываясь в неподвижные иконописные дуги её бровей.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Миша умолк. Увидев взрослых, мальчик весь съёжился, робко озираясь, как отнятый от самки зверёныш. Посол не поскупился на похвалы.
– Il fait songer au petit Mozart[332]332
Он воскрешает образ Моцарта-ребёнка (фр.).
[Закрыть], – он ласково потрепал кудрявую головку и нагнулся к тёте Ольге: – Cette rnaison, madame, lui remplacera la cour de Vienne[333]333
Ваш дом ему заменит императорский дворец Вены (фр.).
[Закрыть].
Тётя Ольга решила использовать настроение гостя. Престарелый министр двора, от которого зависели жалуемые свыше стипендии, мало смыслил сам в искусстве и был завален просьбами. Но этот вельможа был прибалтийским бароном. Как большинство из них, он принципиально благоговел перед германской культурой, музыкой и вообще всем немецким. Ссылка на австрийского посла в его глазах куда авторитетней, чем отзыв любого русского.
– Comptez sur moi[334]334
Рассчитывайте на меня (фр.).
[Закрыть], – обещал посол, прекрасно понимая, как важно иногда оказать пустяшную услугу старой даме.
Австриец с чувством национальной гордости вспомнил великих пришельцев: Баха, Бетховена, Шумана, Листа… Он тонко улыбнулся тёте Ольге:
– Il est de tradition que Vienne traite en fils adoptif un jeune pianiste de talent. Qu'en dites-vous?[335]335
Призревать молодых талантливых пианистов – старый завет Вены. Что вы на это скажете? (фр.).
[Закрыть] – обратился посол к Сашку.
Острослов только этого и ждал. В ответ он запел уморительным фальцетом:
Дипломат скользнул по нему озадаченным взглядом. Эту песенку когда-то в дни его молодости распевали в Австрии после разгрома под Садовой[337]337
В начале июля 1866 г. в районе города Садова (ныне – Чехословакия) прусские армии под командованием Х. Мольтке-старшего разгромили австро-саксонскую армию генерала Л. Бенедека.
[Закрыть]. Но теперь, будучи послом, услышать её от русского показалось слишком странным совпадением. Не пронюхал ли вездесущий Сашок чего-нибудь о политическом секрете, которого они коснулись только что с хозяйкой дома?
Софи осталась безучастно в зимнем садике, недовольная собой за свою непонятную внезапную доверчивость к постороннему, случайному человеку.
Посол подошёл к ней с приветливой старомодной учтивостью.
– Vous semblez toute pensive aujourd'hui[338]338
Вы что-то задумчивы сегодня (фр.).
[Закрыть].
Лучистые глаза Софи поднялись точно нехотя. И вдруг в них заиграли шаловливые искорки. Звонко рассмеявшись, она показала на большое простеночное зеркало. Там через открытую дверь отражалась внутренность соседней боковой гостиной. В углу её видна была фигура скучающего в одиночестве Феликса. Он стоял перед другим зеркалом и самовлюблённо охорашивался с двусмысленной леонардовской улыбкой.
– Admirez votre candidat a la Chambre des Lords[339]339
Полюбуйтесь на своего кандидата в Палату лордов (фр.).
[Закрыть], – тётя Ольга рассердилась почему-то главным образом на Сашка. – Вместо Кембриджа тебя бы прямо в полк, солдатом… – принялась она отчитывать подростка. – Да к такому командиру, как наш Серёжа!
Сашок сообразил, что выгодно, пожалуй, заступиться за Феликса. Родители его обожают, а сами принимают и сыплют деньгами, как владетельные магараджи[340]340
Магараджа – высший титул владетельного князя в Индии, а также лицо, носящее этот титул.
[Закрыть]. Острослову захотелось вместе с тем тонко отомстить статс-даме за повторный выговор. Он грудью заслонил от неё подростка и взмолился с ужимкой:
– Нет, нет, не сбивайте нашего prince charmant. Souvenons nous du vieil adage: «belli gerant allii, tu Felix juvenis, nube»[341]341
Суженого принца. Вспомним старинное изречение: «Пусть войны ведутся Другими, ты, юный счастливец, в брачные узы вступай» (фр. и лат.). Парафраза традиционного определения династической политики Габсбургов в XVII и веках с заменой одного снова: вместо Austria – juvenis.
[Закрыть].
Дипломат рассмеялся, сразу оценив тройное значение каламбура.
– Ein gelungener Kerl, dieser Saschok…[342]342
Смышлёный малый этот Сашок… (нем.).
[Закрыть]
Обезоруженная тётя Ольга только пальцем погрозила Сашку.
Все подошли прощаться.
Другая хозяйка в возрасте графини Броницыной поспешила бы, вероятно, отпустить гостей и распорядиться на сегодня больше не принимать. Естественно передохнуть от посторонних. Особенно когда ещё – обед в гостях и ложа «на французов». Но долгий навык вырабатывает в светской женщине такую же профессиональную выносливость, с какой вокзальный грузчик ворочает тюки и чемоданы.
– Encore quelques instants[343]343
Ещё минутку (фр.).
[Закрыть], – тётя Ольга удержала Адашева, чтобы с ним остаться с глазу на глаз.
Политические начинания честолюбивого австрийца смутили статс-даму. Его затея чревата, пожалуй, множеством непредвиденных последствий. С годами в глубину её души закрадывалось порой необъяснимое беспокойство. Чудилось, что Россия чем-то больна, что творческий дух, вдохновлявший Петра, сподвижников Екатерины и поколение Пушкина, отлетел от неё, а самый облик империи становится всё серее, опрощается, будто обрастая небритой бородой, и… меркнет. Ей захотелось разобраться в этом странном чувстве, поговорив спокойно с царедворцем из молодых.
Придерживаясь классических традиций, тётя Ольга начала издалека:
– Quelle impression vous font en somme les deux monarques?[344]344
Какое в общем впечатление произвели на вас оба монарха? (фр.).
[Закрыть]
Адашев задумался на мгновение.
– Как вам сказать… Мне вспоминается мой бывший взводный, которого я определил в придворные лакеи. При ревельском свидании ему пришлось служить у царского стола. Меня как раз с собой не брали. Ну, спрашиваю, когда двор вернулся в Петергоф, расскажи: что было? Сначала, отвечает, встают их германское величество и говорят по-своему, громко так, явственно, можно сказать, мужественно: гау… гау… Аж лают. Погодя встают государь император и в ответ тоже, значит, по-ихнему. Да ласково так, вкрадчиво, словно барышню в гостиной уговаривают.
Седая голова старухи дёрнулась. Лоб избороздился целым неводом морщин и складок. Взбитые кудряшки накладных волос колыхнулись и задрожали. Она закашлялась от смеха.
– Impayable, се[345]345
Это бесподобно (фр.).
[Закрыть]: «аж лают!»… Quel dommage que l'ambassadeur ne soit plus la[346]346
Как жаль, что посла уже нет с нами (фр.).
[Закрыть].
Перед ними вырос запыхавшийся дворецкий.
– Великий князь Николай Николаевич[347]347
Николай Николаевич (1856 – 1929) –генерал-адъютант, командующий войсками гвардии и Петербургского военного округа с октября 1905 г.
[Закрыть].
Хозяйка дома торопливо встала, отстраняя седовласого слугу, который было бросился помочь под локоток. Привычным движением руки она проверила – не сбилась ли предательская накладка – и с живостью не по годам поспешила к двери. Такого гостя надлежало встретить на верхней площадке лестницы.
По заведённому обычаю, Адашеву оставалось наскоро проститься и исчезнуть. Задержаться в гостиной, где неожиданно должен появиться запросто один из старших членов императорского дома, мог бы разве выскочка без воспитания. Но натолкнуться, спускаясь вниз, на входящую высокую особу было ещё бестактнее. Флигель-адъютанта выручил дворецкий: через бальный зал и зимний садик можно было выбраться на лестницу другими комнатами.
Адашеву пришлось пройти мимо скамьи, где только что сидела Софи. Рядом, на песчаной дорожке, лежал её платок.
Нарочно или нечаянно?
Но сейчас же стало стыдно от такой по-мужски циничной догадки. Он поднял помятый белый квадратик и старательно расправил… Склонился над ним, чтобы разглядеть вышитый вензель Софи. От тонкого батиста донеслись её знакомые неуловимые духи, и сквозь парижскую косметику пахнуло будто свежестью женского тела.
Адашев схватил платок обеими руками и жадно, безотчётно, полной грудью стал вдыхать…
Вдруг оторвался: жена товарища-конногвардейца! В его ушах сурово прозвучало:
«…Пьяного собутыльника одного не бросай, а довези домой!..»
«За женой полкового товарища не ухаживай или снимай мундир!»
Так значилось в неписаном кодексе традиций, которыми из поколения в поколение гордилась конная гвардия. Вменялся он, как Символ веры, беспощадно всем. Даже – великим князьям.
Флигель-адъютант медленно провёл ладонью по глазам, как пешеход, очнувшийся над самым краем ямы с негашёной известью.
Увлечение, страсть – не оправдание!
Зароились мысли. Но раз он полюбил? На роду тебе написано быть однолюбом – всё пророчит ему нянюшка.
В голове шумело. Путались, переплетаясь, два голоса. Один иронизировал: «Всепобеждающая любовь хороша только в книжках с жёлтыми обложками!..» – «Лови счастье! – кричал второй голос. – Именно Софи тебе и суждена!»
И смутно замешивалось ещё что-то третье…
Простояв растерянно в раздумье, он тяжело вздохнул: нет, нельзя! Порядочный человек всегда умеет сдержаться… А в глубине души всколыхнулась горечь: живёшь, словно на ходулях; на других взираешь свысока, думать же приходится всё больше об одном – как бы не оступиться. Какая нелепость!
Он поглядел опять на платок, бережно положил его на скамью и направился к выходу. Уже в дверях громко усмехнулся. Представилось внезапно, как беспомощно тычутся головой о стёкла аквариума царскосельские тритоны.
Тем временем по парадной лестнице успел подняться великий князь, главнокомандующий войсками Петербургского округа.
Чрезмерно рослые люди часто сутулятся, как бы испытывая инстинктивную потребность казаться меньше. Входивший гость был без малого в сажень, но держался прямо, во весь рост, и надменно закидывал ястребиную голову. Вся фигура дышала самоуверенностью, энергией и физической подвижностью. Породистое лицо, удлинённое козлиной рыжеватой бородкой, было спортивно обветрено. Короткая гусарская венгерка подчёркивала сухощавую стройность пятидесятилетнего тела.
Он шёл размашистой нервной поступью, волоча по ковру саблю. Узкие чакчиры облегали тонкие, вогнутые в коленях и длинные дегенеративные ноги.
Увидев торопившуюся навстречу хозяйку дома, великий князь по-театральному приложил руку к груди.
– Статс-даме графине Броницыной моё высокопочитание, – шутливо отчеканил он торжественным речитативом, любезно оскаливая большие жёлтые зубы.
Тётя Ольга ответила по этикету тем коротким нырком на ходу, который делает католичка, пробираясь из церкви мимо бокового алтаря. Соль шутки гостя была ей понятна. Этими словами обычно приветствовал заслуженных сановников державный дед его Николай I.
– Проезжая по набережной, я решил на правах соседа попытать счастья, – счёл долгом пояснить великий князь. (Его любимое поместье было смежным с тульской усадьбой тёти Ольги).
Точно ломаясь пополам, он с расшаркиванием поцеловал ей руку. Нельзя было, казалось, отчётливее подчеркнуть: вот видите, до чего я могу быть вежлив, когда захочу.
– Крайне польщена милостивым посещением, – заверила старуха официальным придворным тоном.
Затем она отбросила ногой тяжёлый хвост шуршащей юбки и выжидательно посторонилась. Это было как бы молчаливым приглашением члену императорской фамилии проследовать в двери первому.
Гость замялся, видимо, в нерешительности, как быть теперь и что сказать. В нём чувствовался недостаток светского навыка, столь присущего большинству великих князей старого поколения. Хозяйка дома невольно вспомнила его разгульную юность, морганатическую женитьбу на купчихе, долгое затем сожительство с драматической актрисой… Всему этому положила конец его неожиданная женитьба, только несколько месяцев назад, на свояченице брата, черногорской княжне[348]348
Имеется в виду женитьба Николая Николаевича на Анастасии Николаевне (Стане), дочери черногорского князя Негоша.
[Закрыть], чему предшествовал её развод с другим его ближайшим родственником. В Петербурге шли толки, пересуды. Одни говорили, что теперь для главнокомандующего вопрос чести: подать в отставку и… стушеваться. Другие возражали: времена тревожны, революция пошла на убыль, но притаилась. В войсках нужна железная рука.
У тёти Ольги было своё мерило. Николай Николаевич неизменно, годами, дружески благоволил к её любимому племяннику, Репенину. Такому человеку можно многого не ставить в строку!
Старуха догадывалась, что почин сегодняшнего визита принадлежит, вероятно, его жене, искавшей в обществе влиятельных сторонников. Тётя Ольга мало симпатизировала честолюбивой черногорке, но сейчас она об этом не задумывалась. Её заботило создать скорее то настроение уютности, которое полагалось ощущать каждому в её доме.
Уловив заминку гостя, она с почтительной поспешностью спросила, разрешит ли его высочество предложить ему чашку чая.
– С наслаждением, – согласился главнокомандующий, испытывая сразу облегчение, как запнувшийся трагик, которому суфлёр подал вовремя забытую тираду.
Проходя по гостиным, великий князь задержался в одной из них перед наборным подзеркальником. Его украшали парные, расписные, тонко раззолоченные урны, изделия искусных крепостных фарфорщиков броницынской вотчины прошлого века.
Гость уставился на них.
– В здешнем доме, – оскалил он зубы, – две вещи давно возбуждают мою зависть: удивительный квас и вот эти вазы.
– Квас? – воскликнула тётя Ольга. – Да это, кажется, совсем нетрудно. Мой Прохор Ильич с удовольствием покажет вашему повару…
Великий князь с досадой отмахнулся:
– Пробовал я раз послать эту дубину к вашему старику поучиться простому boeuf a la cuiller[349]349
Мясо, тушёное в вине, со сложной приправой (фр.).
[Закрыть]. Куда ему! У того объедение, а у него – мочало. Чуть не прогнал совсем.
Подбородок гостя капризно дёрнулся; в голосе прозвенела крикливая нотка. Он судорожно глотнул, точно захлебнувшись, слюну.
«Великокняжеский арапник…» – пришло на память старухе ходившее по городу словечко.
Вспыльчивая ольденбургская кровь матери, принявшей постриг[350]350
Отец Николая Николаевича – Николай Николаевич старший был женат на великой княгине Александре Петровне, дочери принца Петра Георгиевича Ольденбургского. С 1881 г. великая княгиня постоянно пребывала в Киеве, где основала Покровский женский монастырь с хирургической больницей. Здесь же Александра Петровна приняла иночество и скончалась в апреле 1900 г. Отличалась, по свидетельству её современников, вспыльчивостью и неуравновешенностью характера.
[Закрыть], бурлила в жилах Николая Николаевича. Сколько горьких жалоб приходилось слышать, что на смотрах его хлыст мелькает при солдатах иногда под самым носом провинившегося генерала!
Но тётя Ольга поглядела на гостя без укора. Его строптивость, может быть, просто признак неукротимой воли, как у Петра Великого?
На этот раз главнокомандующий сейчас же отошёл; лицо расправилось снова. Непроизвольно он с причмокиванием проверил языком присос вставной челюсти.
– Вашему высочеству приглянулись эти вазы… – начала неторопливо хозяйка дома.
– Во сне их вижу иногда! – порывисто перебил великий князь.
И признался: у него – страсть! Был помещик, предложивший будто родовую вотчину в промен за свору борзых. Он сам – борзятник, но своё Першино готов порой отдать не за собак, а именно за русский редкостный фарфор.
Он показал на урны. Беспокойные зрачки зажглись алчным огоньком:
