355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Богданов » В нужное время в нужном месте » Текст книги (страница 6)
В нужное время в нужном месте
  • Текст добавлен: 19 сентября 2016, 12:46

Текст книги "В нужное время в нужном месте"


Автор книги: Андрей Богданов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

7

– За холодненьким элем ходил, Бони? Вот и умничка. Молодец, – щебетало привидение.

– Заткнись, а? Будь человеком. Дай подумать. Капитолина Карловна тут же замолчала. Поправив челочку, она посмотрела на меня и печально вздохнула:

– Я бы сейчас тоже от эля не отказалась...

– Помолчи, сказал. Не дави на психику. Ты меня часто гипнотизировала?

– Святая Анастасия свидетель: только один раз, когда бандюганы в дом завалились. И все. Клянусь здоровьем Алисы и Вероники. Да и вообще, ты практически не поддаешься гипнозу. Я пыталась, пыталась, да все без толку. Ты так и не принес мне ни одного черепа... Все, кто поддавался, приносили мне в подарок черепа. Согласись, здорово, да? Этот забавный тест я еще в институте придумала.

– Так ты собирала эту жуткую коллекцию только для того, чтобы выяснить, кто поддается твоему воздействию, а кто нет?!

– Бонифаций, золотце мое, а для чего же еще? Я что, прибабахнутая некрофилка, по-твоему?

– Да нет, конечно, – соврал я.

Осушив бутылку, я закурил. Откупорил еще одну. Обреченно спросил:

– А что, кроме меня некому Русь спасать? Может, все-таки Марат, а?

Как выяснилось, Марат никак не может. У него совершенно другое предназначение. Мало того, до определенной поры Марату совершенно незачем знать о новой форме существования Капитолины Карловны.

– Главное, Бонифаций, у тебя прекрасные способности, да и гены знатные: дед-то твой эге-ге! Сколько подвигов натворил! Будет у нас на Руси династия Фехтовальщиков! Конечно, Фехтовальщик пока из тебя еще паршивый, ну да ничего – Маэстро подправит.

Стало, несмотря на идиотизм ситуации, обидно.

– Что значит паршивый?

– Ну, что ты, не кипятись, Бони, это я так образно выразилась. Я хотела сказать, начинающий. Извини.

– А кто такой Маэстро? И что сей господин во мне должен подправить? – спросил я, с наслаждением потягивая эль.

– О! Маэстро – это великий человек. Его еще зовут Добрый Эльф. Он святой странник и чудесный целитель, волею судьбы оказавшийся на Руси. Он даже несколько раз встречался со Святой Анастасией! Это для нас большая удача. Он будет учить тебя всему, что пригодится в Священном Походе. Он поможет тебе стать Фехтовальщиком. Я уже с ним обо всем договорилась, и он крайне заинтересовался тобой. Ты сегодня хорошенько выспись, отдохни, приди в себя... Побудь с семьей, поддержи бедных девочек, они так ужасно переживают мою смерть... И никому ни слова! Это очень важно.

– О'кей...

– Вот. А завтра с утра ступай в хижину Маэстро. Я объясню, где она находится. Ну что, договорились, Бони? Будешь Фехтовальщиком? Пойдешь в Священный Поход?

– Да, – ответил я.

И тут же поперхнулся элем.

Глава седьмая
Добрый Эльф
(Через пять дней после самоубийства тещи)
1

Разыскать обитель святого человека оказалось несложно: она располагалась в довольно известном фешенебельном местечке. „Хижина“ являла собой внушительный трехэтажный особняк, обнесенный двухметровой чугунной оградой, и категорически не желала тушеваться среди респектабельных соседей.

Все подступы к штабу Доброго Эльфа были забиты разномастной людской гущей. Бездельники-пролетарии, замызганные бродяги, закоренелые интеллектуалы, суетливые ба-бульки, солидные буржуины и конченые тинейджеры. Все они зачарованно лупились в плотно зашторенные окна берлоги модного колдуна. Рвавшихся на аудиенцию к чародею строго процеживал диковатого вида кряжистый бородач.

Как я понял из лоскуточков фраз, носившихся над толпой, весь день Маэстро посвятил благородному делу исцеления неисцелимых. (Типичная, в общем-то, практика для матерых чародеев.)

Общественный ажиотаж подогревали и дополнительные факторы. Во-первых, мгновенно распространявшиеся известия об очередной победе нетрадиционной медицины над традиционными хворями. Во-вторых, ласкающая прижимистых новгородцев информация, что работал Маэстро задарма.

...Лекарь вкалывал на совесть – народ то входил, то выходил из калитки. В целом очередь продвигалась довольно споро. Рэкет свой Маэстро знал: возгласы а-ля „Чудо свершилось!“ звучали каждые три-четыре минуты. Следовало признать – темп был хорош. Тем не менее, учитывая количество страждущих, шансов нормальным путем проникнуть в дом у меня не было: как выяснилось, все толпившиеся намеревались исцелиться. Или по крайней мере пройти про-фосмотр. Пришлось пробиваться сквозь частокол инвалидов, зарабатывая при этом тычки, достойные вполне здоровых людей. Особой бойкостью и мелким зверством отличались бабульки, крепко прессинговавшие по всем флангам.

Вообще, неподготовленному человеку находиться в толпе возбужденных новгородцев опасно. Издревле в наших краях селились отнюдь не пай-мальчики с пай-девочками. Народец-то был лихой, непокорный. Пираты, беглые крестьяне, казаки, каторжники, бунтовщики, авантюристы всех мастей. Ежели что не так, нож под ребро – и гуд бай! Со временем нравы, конечно, смягчились, но в нервозной обстановке гены предков дают о себе знать. Например, сейчас.

Ножом-то, конечно, вряд ли пырнут. Но кости неподготовленному человеку в такой давильне переломать могут запросто.

Невзирая на яростный напор, я все же сумел сохранить здоровье и протиснуться поближе к ограде.

Меня тут же приперли к одному из сказочных зверьков с копьями и многочисленными лапками. Утешило и придало сил то, что ограда сделана по эскизам родного дедушки, истребителя вампиров. К тому же зверек был точь-в-точь, как на ограде административного корпуса моей Бастилии – словно добрых знакомцев на чужбине повстречал.

Попробовал было дать опознавательные сигналы вахтеру-бородачу. Тщетно. Переведя дух, мысленно распрощался с пуговицами и начал перемещаться вдоль милых копьенос-ных паучков, употребляя в качестве упора их чугунные ручки-ножки. Достигнув заветной калитки, отрекомендовался бородатому вахтмейстеру: мол, Бонифаций от Капитолины Карловны. Тот подозрительно оглядел меня, твердо схватил за руку и с поразительной легкостью продернул внутрь.

„И здесь все по блату... бардак...“ – пронесся недовольный гул.

– Спокойно, граждане! – гаркнул бородач. – Расходимся. На сегодня прием закончен. Завтра подваливайте.

– Как завтра?! – возбудились неизлечимые. – А вдруг не доживем?

Бородач хмуро бросил оценивающий взор на собравшихся и заверил:

– Доживете. Не такие доживали.

2

Маэстро встретил меня, сидя в кресле-качалке, покуривая папироску и потягивая винцо из узенького горлышка пузатой бутылки. Облачение волшебника было немудреное. Оно состояло лишь из семейных трусов ультрамаринового окраса.

На широкой груди Доброго Эльфа висела цветастая татуировка: „Гравитация – сволочь, ну ее на фиг!“. По периметру девиза порхала стая мелких ангелят. Буквы – изумрудные, ангелята – розовощекие.

Маэстро пожал мне руку и пристально посмотрел в глаза. Его открытый и умный взгляд внушал доверие.

– А, Бонифаций... Проходи. Здоровеньки булы! Ты, Захар, сегодня тут не нужен – двигай к фанатам. А то давеча эти двоечники звонили – в казино собираются, пригляди, если что...

Бородач отвесил поклон до персидских ковров и безмолвно ретировался.

Маэстро, щурясь, затушил папиросу.

– Фантом Ка-Ка давеча заглядывал, протежировал твою личность. Просил из тебя Фехтовальщика соорудить... Я не против.

– Что еще за „кака“?

– Не кака – Ка-Ка. Ударение на последнем слоге. Ка-питолина Карловна. Если сокращенно. Прикольная старушка. Вино будешь? Настоящая мадера.

– Ага, спасибо. Мне бы пивка...

– Понимаю... Возьми в холодильнике.

Отпив пару глотков, я почувствовал, что мне стало чуток полегче.

– Ну и?... – спрашиваю.

– Ну... Вот, сижу, народ врачую... Тебе ничего подремонтировать не надо?

– Не знаю...

– Брось. Стесняться не надо. Ты ж вроде как мой крестник... Впереди – великие дела. Тебе, Бонифаций, Русь и Великий Новгород, практически, в одиночку спасать придется. Подвиги на носу... Должен быть как огурец! Так что там у тебя?

Я задумался. „А что там у меня?“

– Ну... так... Плоскостопие. Небольшое.

– Щас поправим, сымай ботики. Я снял.

– И носочки. И носочки.

Маэстро сфокусировал взгляд на моих стопах. Азартно хохотнул.

(Чего смешного? Плоскостопие как плоскостопие. Дурак он, что ли?)

– Да, в самом деле... Щас мы его... Закрой глазоньки, иначе чудо не вылупится...

Я закрыл.

Было слышно, как Маэстро, отхлебнув мадеры, сдержанно рыгнул.

Прошло минуты две. Маэстро лакал вино и что-то фальшиво насвистывал.

– Ну что – можно глаза-то открывать?

– Твои глаза, я ими не распоряжаюсь. Хочешь – открывай, хочешь – нет.

(Подозрение, что передо мной – все-таки придурок, укоренялось и росло. Но обиднее всего – еще крепче укоренялось и стремительнее росло убеждение, что главный идиот здесь я. Подружился с привидением, связался с шайкой кретинов. Фехтовальщик хренов...)

Я открыл глаза. Посмотрел на ноги. Точно. Я – идиот: как было плоскостопие, так и осталось.

– Ну и?

– Что „ну и“?

– Плоскостопие на месте. Ничего не изменилось. Маэстро нахмурился и еще раз вперился в мои ноги.

– Разве?

– Да.

– Что „да“?

– Но... ты же обещал...

– Что я обещал?

– Плоскостопие вылечить.

– А разве это болезнь?

– А что???

– Специфика организма. Я решил, тебе так даже лучше. Ты ж будущий Фехтовальщик, гордость Руси, а не какое-то левое чмо, которого не жалко. Вдруг доведется по минному полю идти? С обычной ступней давление на почву больше, чем с плоской, – мина при таком раскладе может и не рвануть. Спасешься. Или... скажем, скажем... во! – по болотам тебе приспичит прошвырнуться, собаку Баскервилей постращать – ноу проблем! Фиаско исключено. Шлепай себе спокойненько... Как лягушка... Я даже подошвы твои с этой целью еще немного подровнял и габариты чуток увеличил...

Теперь гораздо лучше стало... А чтоб не скользил – кожу бородавками прошероховатил. Спасибо можешь не говорить. Лучше метнись-ка за папиросками, а то мой боезапас на исходе...

Я оторопело глянул на ноги. О ужас! Мама!.. Ступни были гладкими, как... даже не знаю как. Еще немножко – и они были бы выпуклые! А бородавки! А размер!..

Челюсть моя отвисла, бутылка выскользнула из рук.

Пиво издевательски забулькало и полилось на ковер.

– Ах ты, скотина...

Довести мысль до конца я не успел. Взору явился десерт. Вошла теща.

3

– А вы уже познакомились! – торжествующе завопил мерзкий фантом. – Умники-разумники. А что это ты босиком, Бони? А чего пиво разлил? Что о тебе Маэстро подумает! Охохоньки...

Привидение подошло, подняло бутылку, вытащило из-за пазухи тряпку, начало утирать ковер...

– Благодарю вас, мадам Кака... А мы тут нашему будущему Фехтовальщику вездеходности добавляем – ступни выравниваем, бородавим, чтобы он, как танк, на почву меньше давления оказывал.

– Бони!!! Что за дебильная прихоть? Я же тебя не за этим к Маэстро посылала! Покажи ноги. Господи... Кошмар. Ты кретин... Простите, Маэстро, вырвалось... Это же надо было удумать! Уродские ноги себе сделал! И так плоскостопие было, а сейчас – вообще форменное безобразие! Извиняйся немедленно перед Маэстро и проси произвести тебе нормальные ноги, как у всех. Ты бы себе еще вторую пару рук заказал!

– А что, это прекрасная мысль, мадам Кака!.. – промолвил Добрый Эльф.

Ну, довольно.

– Так! – вскочил я (стул повалился), – молчать! Ты, волхв недобитый, живо мне старые ноги вернул, а ты... мадам... Кака... Ты и при жизни мне все нервы повыдергала, так еще и приведением заделалась... Пошла вон!

Капитолина Карловна со слезищами устремилась к Маэстро.

– Что это с ним? За что он меня-а-а? А? И, сотрясаясь эктоплазмой, зарыдала... Маэстро осуждающе посмотрел на меня.

– Что-то ты, Бонифаций, и в самом деле... того... Разнуздался в корень... На старушек умерших оскорбительно орешь... Пальчиками в авторитетных волшебников тычешь, бутылками бросаешься. Стулья роняешь куда попало... Это ж моветон, в натуре! Так себя вести будешь – плохо кончишь... А еще работу Фехтовальщика у мадам Кака выклянчил...

– Я не клянчил!..

– Клянчил, клянчил! – зловредно просопливил лживый фантом...

– Вот старая карга...

– Цыц! Смирно! – зычно скомандовал Маэстро – Слушать всем! Эскадрилья! Возвращаемся на базу! Хватит бомбить мирное население! Бонифаций! Немедленно извинись перед тещей. Это – прежде всего. Дальше. Кукиш тебе с протухшим керосином, а не суперплоскостопие! Я передумал. Таким хамам, как ты, – самое дело на минных полях подрываться. И – никаких променадов по болотам! Пусть Баскервилиха спокойно щенят выкормит...

„Форменный психопат, да у него же глюки, белая горячка... Надо выметаться отсюда скорее, пока и вправду вторую пару рук не присобачил...“, – подумал я.

– У-у-у! – завыл Маэстро, раскачиваясь в кресле. – Тыры-пыры-растопыры! Заклинаю духов Зюзика, Мюзика и Кузика! Пущай у Бонифация будут стандартные ступни!!! Опля! Подавись!

Колени подломились, голова закружилась, и я неуклюже растянулся на ковре. Потом с грехом пополам сел... Посмотрел на многострадальные ступни. Плоскостопия не было!

Маэстро снисходительно взглянул на меня и снова отхлебнул мадеры.

– А теперь немедленно извинись пред мадам Кака!

Я молча уставился на Маэстро. Злость куда-то исчезла... А вместе с ней и теща.

– Что грустишь, хулиган?

– Да вот. Не знаю... Она вроде пропала. Маэстро вздохнул, сладко потянулся.

– Значит, так. Ставлю диагноз. С чувством юмора у тебя плохо... Я ж шутил. А ты? „Молчать, недобитый волхв, старая карга, пошла вон!“ Ну я-то ладно, я за себя постою. А старушенция? Еще бы лицом к стене приказал. И ноги расставить. Ты ж не у себя в Бастилии, а в гостях у приличных людей... Стул на место прежней дислокации вороти. А фантомы... На то они, Бонифаций, и фантомы – чтобы то пропадать, то появляться. Тут ничего не поделаешь.

– А извиниться?

– В другой раз... Ладно. Юмор постепенно нарастим. Сделаю из тебя Фехтовальщика.

Ты нам подходишь.

Глава восьмая
Побег космического масштаба
Примерно за 450 лет до самоубийства тещи
1

Осенью 1569 года от Рождества Христова Великий Новгород был ошеломлен появлением удивительной девушки.

Кто она и откуда, девушка до поры до времени не признавалась. Было известно только ее имя – Анастасия.

По всему было видно, что девушка далеко не из бедной семьи. По прибытии в город Анастасия сразу же купила себе приличный дом. Одевалась девушка богато – в шелка да соболя. И со вкусом: портных и сапожников выбирала исключительно из немцев или поляков.

Ее украшения были усыпаны драгоценными каменьями. Слугам она платила щедро, не скупясь.

Милостыню же подавала исключительно золотом.

Само собой, вскоре к Анастасии начали клеиться молодые люди. Они хотели на ней жениться. Но Анастасия всех галантно отшивала. А ее верные слуги спускали соискателей с лестницы и в пинки гнали со двора.

Затем мало-помалу начали открываться безграничные дарования новой горожанки.

Прежде всего, она потрясающе изгоняла любые хвори.

При одном появлении Анастасии слепые прозревали и начинали с непривычки щуриться. Прикованные к постели поднимались и рвались танцевать вприсядку. Страшные раны воинов заживали, а сломанные кости срастались, стоило руке Анастасии прикоснуться к ним. Роды, которые она принимала, проходили легко и безболезненно, а младенцы неизменно были крепки, здоровы и хороши собой.

Но это еще не все. Банальным целительством ее таланты не ограничивались.

Когда Анастасия приходила в Софийский собор, колокола самостоятельно принимались за дивный перезвон, над иконами возникал золотой нимб, а свечи начинали светить втрое ярче.

Через пару недель дошло до того, что сам архиепископ Пимен смиренно опускался пред Анастасией на колени и целовал ей руки, прося благословения.

Нетрудно догадаться, что в самых лучших домах Великого Новгорода почитали за честь принять Анастасию.

Речь ее, когда надо, была мудра и спокойна. Когда надо – весела и остра. Она в совершенстве владела немецким, польским, английским языками и латынью. Стоило Анастасии начать говорить, как люди затихали, внимая каждому ее слову.

В глазах девушки неизменно блистали лучики доброты. Губы всегда были расположены к улыбке. Нравом Анастасия отличалась веселым и простым. Дети очень любили играть с ней. Да и сама она с удовольствием возилась с ребятишками.

И это была хорошая практика – Анастасия через несколько месяцев собиралась произвести на свет сына. Девушка решила, что назовет сынишку в честь его отца – казненного полгода назад в Москве отважного князя Игоря.

Но в это время царь, по чьему распоряжению был казнен жених Анастасии, собрался стереть с лица земли Великий Новгород вместе со всеми жителями.

2

Кошмар начался в декабре. Отряд отмороженных опричников и прочих садистов во главе с Иваном Грозным шел к Великому Новгороду, оставляя за собой длинный кровавый след.

По дороге на север карательное войско превращало в хлам все, что попадалось на пути. С варварской беспощадностью, под сатанинский хохот безумного монарха они разгромили Клин, Тверь и Торжок.

Подойдя к Великому Новгороду, авангард отморозков полностью блокировал город. Опричники со дня на день ожидали прибытия любимого царя, предвкушая грядущее зверство...

По требованию Анастасии архиепископ Пимен созвал в Софийский собор всех видных и уважаемых людей Великого Новгорода.

Голос Анастасии, твердый и властный, громко звучал под сводами собора.

– Плохо дело, милые мои, – сказала она. – Царь на полном серьезе думает разнести Великий Новгород в пух и прах. В прямом смысле. И если он со своей бандой войдет в город, шансов выжить у нас нет. Погубят всех – от новорожденных до стариков. Кого сожгут, кого зарубят, кого в проруби утопят.

И если вы сейчас не решитесь сделать так, как я скажу, то через месяц сгинет Господин Великий Новгород. И мы вместе с ним. Останется здесь лишь пепелище и тысячи мертвецов, которых некому будет оплакивать...

В храме повисла гробовая тишина.

– Точно ли ты, Анастасия, знаешь, что будет так? – осторожно спросил архиепископ Пимен.

– Точно. Вам не удастся ни откупиться от царя, ни отговорить его от задуманного. Вы же видите, опричники закрыли все выходы из города. Царь уже все решил. И через несколько дней будет тут.

– Анастасия, помилуй, откуда тебе известны царские мысли? Как нам спастись? Есть ли надежда? Скажи наконец, кто ты и откуда? – неслось со всех сторон.

Анастасия подняла руку. Все вновь замолчали.

– Давайте по порядку, – сказала она. – Я, разумеется, не ошибаюсь. Да вы и сами это прекрасно знаете. Только боитесь себе признаться. Уповаете на чудо. И правильно делаете. Спасет вас именно чудо. В моем лице.

А царские мысли мне хорошо известны потому, что Господь мне дозволяет читать их. Читать и содрогаться.

Содрогаться не только потому, что это мысли дьявола во плоти, но и потому, что это мысли моего отца. Вот вам и ответ, кто я и откуда. Я Анастасия, дочь царя Иоанна Васильевича. Из рода Рюриковичей. Пускаться в подробности я не собираюсь. Хотите – верьте, хотите – нет. Ваше право.

А спастись можно. Если вы немедля согласитесь идти за мной. Долго рассуждать не будем. Это не вече. А ответ я узнаю, ибо ваши сердца открыты для меня. Если большинство – за побег, то, значит, так оно и будет. Одно условие: я буду вашей царицей.

– Царицей?

– Да. Клятвенно обещаю, что буду править вами по справедливости. Обижать не буду. Мне, честно говоря, без всенародной любви царствовать не интересно.

– Ладно... Верим... Согласны... – пронеслось над толпой.

– Но где же нам искать спасения, Анастасия? Ведь из города невозможно выйти! Ты же сама сказала! – воскликнул Пимен.

– А я и не предлагаю из него выходить. Мы останемся в городе. И я с Божьей помощью перенесу его в другое место.

– В какое место?

– В хорошее. Очень удобное для выгодной торговли и нормальной жизни свободных людей, – улыбнулась Анастасия. – Там есть особые дороги, увенчанные голубыми Куполами. Эти дороги ведут в самые разные уголки мира. Расторгуетесь, милые мои, так, что вся Ганза обзавидуется! И, что самое главное, этот психованный царь никогда в жизни нас там не достанет. Слово даю!

Ну что, бежим со мной? Согласны, чтобы я над вами царствовала? Да или нет? Считаю до трех. Раз, два... Два с половиной... Два на ниточке... Три!

3

– А где же Новгород-то? – ошеломленно спросил Иван Грозный опричников, которым было поручено обеспечение блокады густонаселенного пункта.

Опричники виновато смотрели себе под ноги и тупо молчали.

Позади них виднелась река Волхов. Через нее мост. Но никакого Великого Новгорода на берегах реки не было. Так, торчат кое-где из снега гнилые бревна да чернеют выгребные ямы...

– Ну! – рявкнул царь. – Куда город, спрашиваю, делся?

Старший опричник зажал пальцем ноздрю и нервно высморкался в снег.

– Дык, это... Великий государь! Был. Давеча. Точно помню. Мы стерегли, как велено... А опосля... Опосля... Это...

– Что „опосля“? Что „это“? Говори толком! – царь взял опричника за грудки и хорошенько тряханул.

– А потом он куда-то пропал, – честно сказал опричник, с трепетом глядя на хлебные крошки, застрявшие в царской бороде.

Стоявшая рядом лошадь громко заржала и бойко стукнула по земле копытом, подняв веселый фонтанчик снежных ошметков.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю