Текст книги "Остров мира"

Автор книги: Андрей Морозов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Это человек точно знал, куда он идет. Он выбирал дорогу и осматривал местность, видимо разыскивая знакомые ориентиры. Алекс не сомневался, что если появится какая-то угроза для них, то Эрвин узнает об этом раньше, чем тот, кто будет им угрожать узнает, что он им угрожает. Куда он идет? Что это за Земля птиц? Что вообще значат все эти названия, которых нет ни на одной карте?

То ли у Алекса был слишком задумчивый вид, то ли Митч просто так захотел отпустить комментарий по поводу направления движения, но так или иначе, он все-таки прервал долгое молчание:

– Я слышал про эти места, – на ходу бросил Митч. – Земля Птиц на юге. Вот только как далеко?

– Если я не ошибся, то мы будем на границе Земли птиц через несколько часов, – крикнул ушедший вперед Эрвин.

– А если ты ошибся? – Алекс ни как не мог догнать его – мешали ботинки явно не того размера, который ему требовался.

– Если я ошибся, то мы попали в незавидное положение, но пока я имею все основания думать, что я прав, – ответил Эрвин, совершая очередной прыжок с одной железки на другую. – В любом случае, за уши сюда вас не тащили. Сами пошли!

– Несколько часов пути! – воскликнул Алекс. – Сколько же надо времени, чтобы обойти весь остров!

– Мне понадобилось почти два месяца, чтобы составить себе общее представление об этих районах, – на бегу ответил Эрвин. – Весь остров обойти гораздо сложнее.

– Не понимаю, – продолжал удивляться Алекс. – Как можно скрывать ТАКОЕ от международной общественности.

Телевидение никогда про это место не упоминало. В Интернете я тоже не встречал упоминаний о ТАКОМ... Как все это вообще может существовать, если есть Миротворцы? Куда они смотрят?

– Так они тоже смотрят телевизор, лазают по Интернету, – зло вставил в разговор свое веское слово Митч. – Чем они хуже обычных людей? За чем им еще проблемы? Пройдутся по улице с дубинкой, выпьют по чашечке кофе, разнимут подравшихся пьяниц и можно на покой. А там глядишь и пенсия. И чего свой бесценный зад подставлять под пули? А главное ради чего! Если бы всех нас хотели отсюда забрать, то давно забрали бы. Если бы всех нас хотели убить, то давно убили бы.

– Так чего же они хотят? – спросил Алекс, перелезая очередной проржавевший остов чего-то четырехколесного.

– А я знаю? – Митч преодолевал уже следующую преграду. – Не я же хочу, а они!

– Ну а чего ты сам хочешь? – спросил Эрвин, взобравшийся на холм, видимо для того, чтобы осмотреться.

– Сейчас?

– Сейчас.

– Много вкусной еды, хорошей выпивки, красивых женщин, – начал перечислять Митч и в конце добавил главное:

– И чтобы все это не кончалось!

– Другими словами ты хочешь обратно, за океан. Я правильно понял? Эрвин продолжал куда-то пристально вглядываться.

– А кто же этого не хочет?! – Митч сел передохнуть у подножия холма.

– Допустим, что я, – спокойно бросил Эрвин, спускаясь.

– Ха! А чего же еще можно хотеть? – удивился Митч. – Деньги, женщины...

– Ты забыл про славу! Разве ты не хочешь прославиться?

– Что? – переспросил Митч.

– Славу, известность, знаменитость, раскрученность!– Эрвин привел несколько синонимов. – Этого тоже должно хотеться всем. Всем тем людям, среди которых ты вырос. Слава и известность, это те же деньги, если ты умеешь их извлекать из этой славы и известности.

– Да, пожалуй, – согласился Митч, – но это не обязательно. Можно и без славы.

– Ясно, – заключил Эрвин. – Трудно хотеть чего-то иного, чем то, чего хотят все вокруг тебя. Тебя ни кто не поймет. Они отторгнут тебя. Тяжелый выбор для обычного человека.

– А чего хочешь ты? – спросил Комаров.

Эрвин присел рядом с Митчем и жестом пригласил присесть и Алекса:

– Я хочу счастья и мира для своей Родины, для этого острова. Хочу, чтобы на нас не наживались, как на золотой жиле. Именно это сейчас и происходит. Ясно?

– Эрвин, а как вообще получилось, что ты родился здесь? – продолжал задавать глупые вопросы Комаров.

– Не знаешь, как люди рождаются? – усмехнулся Митч, снимая висевшую на шее небольшую емкость для жидкостей овальной формы, которую Алекс уже видел у одного из охранников.

Митч открутил крышку, сделал пару глотков и передал емкость Комарову. Алексу очень хотелось пить, поэтому он отпил гораздо больше, чем Митч. Вода имела не слишком приятный вкус и, похоже, не имела сертификата качества. После всего случившегося это Алекса ни чуть не смутило, и он выпил еще, прежде чем передать емкость Эрвину.

– Как рождаются дети я знаю. В школе проходили, – ответил Алекс Митчу. – Я хотел знать, о чем думали родители Эрвина, когда решили завести ребенка, находясь в таких ужасных условиях.

– О чем думали, когда меня зачали? – Эрвин глотнул немного воды и нахмурился. – Мать, наверно, уже была без сознания. А вот мысли папаши представить нетрудно. Что может думать мужик, дорвавшийся наконец до столь желанного женского тела, после стольких месяцев пребывания на этом острове в чисто мужской компании? Думал, наверное: 'Лишь бы это не кончалось!' А следующие в очереди все подгоняли и подгоняли...

– Не понимаю... – замотал головой Алекс.

– Женщин на остров попадает мало, – пояснил Митч. – И потому судьба их почти всегда одинакова. И чем больше отряд, в который они попадают, тем хуже им приходится.

Алекс понял, что имели в виду два его спутника, и ему от понимания этого стало нехорошо. Эрвин продолжал:

– Так что отца моего разыскать сложновато. Мать искать бесполезно. Скорее всего, она умерла во время или после родов. Как ты, Алекс, наверное, уже понял, лекарства здесь принадлежат тем, кто нашел контейнер с ними, а доктора, если они сюда попадают и им удается выжить, лечат ими только тех, кому они служат.

Ее могли и просто убить, если она не могла идти дальше. Это если они куда-то шли. Даже если тот отряд был оседлым, а не простой кочевой бандой, то вряд ли она пережила 'второй заход'. Остров в этом плане чрезвычайно жесток. Люди привыкли обращаться друг с другом, как дети со сломанными игрушками. Просто чудо, что я остался в живых и попал к Миротворцам.

– А потом? – Алекс приложился к воде еще раз, и она вернулась к Митчу.

– Потом? Они вывезли меня с острова.

Придумали легенду о том, что родился я ТАМ, а не здесь, о том, что родители мои погибли в катастрофе, а сам я чудом спасся. Они поместили меня в интернат, где я и обучался всевозможным вещам некоторое время, пока окружающий мир не начал меня бесить до такой степени, что я не мог его переносить. Несколько инцидентов с плачевными последствиями – и вот я уже снова на родном острове с полным осознанием своего происхождения...

– Ты рассказал мою историю! – вмешался Алекс. – Мне тоже сказали, что мои родители погибли в катастрофе. Я тоже находился в интернате и вот теперь – здесь.

Эрвин встал. Это послужило сигналом для Митча и Алекса. Они тоже поднялись на ноги. Эрвин протянул руку Алексу:

– Добро пожаловать домой!

Алекс шел молча, иногда спотыкаясь, полностью погруженный в свои мысли.

Значит, он родился где-то здесь, среди этого нагромождения ржавого металла. И первые месяцы или, наверно, даже годы своей жизни он провел здесь, в другой жизни. Вот почему с возрастом ему все чаще становилось неуютно в том мире, из которого он был в конце концов изгнан! Он не мог даже существовать Там, потому что родился Здесь, дышал этим воздухом прежде, чем окунуться в чистенький мир по ту сторону океана. Вот почему он все чаще выходил из себя, по мере того, как жизнь в том, Остальном, мире становилась ему тесна. Да, именно тесна. Чего-то в ней не хватало, чего-то важного. Чего? Алекс пока не мог понять, но знал – ЭТО существует.

Теперь у него ЭТО есть. Точно е-е-е-е-е...

Алекс в очередной раз споткнулся, но на этот раз уже не смог удержать равновесия и растянулся во весь рост возле кучи лома. Эрвин и Митч вернулись к нему и поставили на ноги.

– Извините, – Алекс потирал ушибленные места. – Задумался.

– Не задумался, а расслабился, – серьезно сказал Эрвин. – Это разные вещи. Ты позволил себе расслабиться в то время, когда ты ведешь войну. Это не простительно.

Если ты, конечно, хочешь победить в этой войне.

– В какой войне? – недоуменно пожал плечами Алекс. – Я не понимаю, о чем ты говоришь!

– Если честно, то я тоже, – вставил Митч.

– Война за то, чтобы выжить, – ответил Эрвин. – Когда вы пошли вместе со мной, я не обещал вам безопасности.

Сейчас мы должны как можно быстрее добраться до Земли птиц. Там более или менее безопасно.

– Ты от кого-то бежишь? – рассмеялся Митч.

– Я ни от кого никогда не бегал! – спокойно ответил Эрвин, хотя было видно, что он хотел ответить и резче и громче:

– Не бегал и не побегу, если это будет касаться только моей жизни! Но сейчас это касается жизней многих людей. Очень многих. Мы должны выжить и добраться до Земли птиц. Нам будут мешать. Много. На всем пути.

– Кто? – задал Алекс вполне естественный вопрос.

– Для начала десантная машина миротворцев, которая сейчас подлетает сюда, – договорив, Эрвин приложил палец к губам и в воцарившейся тишине явственно послышался звук работающих двигателей.

Он раздавался оттуда, откуда они пришли.

Погоня? Алекс не успел подумать ни о чем другом, потому что Эрвин буквально сгреб в охапку его и Митча, чтобы втолкнуть под навечно припаркованный невдалеке грузовик с давно уже спущенными колесами.

Обдирая локти о железки, образовывавшие поверхность под грузовиком, они втиснулись в это мизерное пространство. Следом влез сам Эрвин и пояснил:

– Сейчас увидим, как он нам попробует помешать.

– Будет стрелять? – озабоченно спросил Митч.

– Вряд ли! – Эрвин внимательно следил за приближавшимся летающим монстром. – На их месте я бы держал на дежурстве несколько машин, вооруженных настоящим боевым оружием, но они, по-моему, на это не отважатся. Думаю, у них есть более эффективные и более миротворческие, что ли, методы. Сейчас увидим.

И они увидели. Летательный аппарат приблизился, превратившись из далекой маленькой точки в большую ревущую машину, и начал описывать круги прямо над тем грузовиком, под которым укрылась троица беглецов. Было видно, что машина постепенно набирает высоту, но цель визита Миротворцев по-прежнему была не ясна.

– Будет сбрасывать бомбы? – предположил Митч.

– Что такое 'бомбы'? – Алекс обернулся к невозмутимому Эрвину.

– Не будет! – уверенно заявил Эрвин. – Он сбросит кое-что более опасное. Пошли! Опасности нет!

Эрвин первым выскочил из-под грузовика и устремился дальше по холмам туда же, куда они шли и раньше.

– За мной! – крикнул он. – Я разгадал их план! Быстрее! Бежим!

Сочтя за лучшее не рассуждать, и Митч и Алекс подчинились, вылезли и побежали следом. Аппарат продолжал кружить над ними, когда они бежали. Теперь он летел уже гораздо выше, чем раньше и продолжал набирать высоту. Наконец, он лег на свой прежний курс и, обогнав бегунов, помчался в направлении Земли птиц.

– И что это все значит? – Митч специально догнал Эрвина, чтобы задать этот вопрос.

– Это значит, – отвечал Эрвин, продолжая нестись вперед по пересеченной местности, – что нам приготовили кое-что похуже, чем бомбы. Он долетит до самой Земли птиц, там развернется и полетит нам навстречу, сбрасывая контейнеры с продовольствием.

– А что в этом плохого? – Митч не понимал хода мыслей Эрвина. Распотрошим один контейнер, подкрепимся как следует!

– А потом распотрошат нас! – Эрвин только прибавлял скорости. – Ты что, не понимаешь? Все банды в округе увидят, как он сбрасывает продовольствие. Или услышат. Они только и ждут, чтобы он пролетел где-то рядом и сбросил вожделенные продукты.

Сотни голодных и вооруженных людей бросятся на нас со всех сторон, если мы не успеем проскочить мимо контейнеров. В принципе, если мы захотим, то сможем отбиться от большей их части. Нападать они, конечно, будут не все сразу, что облегчит нашу задачу, но вот время мы потеряем. А время сейчас куда ценнее всех контейнеров, сброшенных на этот остров за всю его историю. Успеем пробежать мимо этой ловушки – доберемся до места. Не успеем – увязнем в драке, а Миротворцы за это время приготовят новые сюрпризы. Ясно?

– Ясно, – буркнул Митч и тут же пессимистично заметил:

– Лучше бы поели. А от судьбы все равно не уйдешь!

Эрвин, не оборачиваясь, крикнул в ответ:

– Бегать не пробовал?

Алекс впервые бегал таким оригинальным способом. Мало того, что ноги уже превратились в одну сплошную боль из-за тесной обуви, так теперь еще надо было нести в руках разогревающийся рацион. Эрвин не позволил остановиться даже для того, чтобы нормально поесть. Чтобы дно ванночки не жгло руку, Алекс обернул свой рацион футболкой. Эрвин использовал для той же цели свою кепку. Митч же просто воткнул упаковку с нагревающейся едой в один из просторных карманов пятнистых штанов.

– Есть будем на ходу? – ехидно спросил Митч.

– Не знаю. Зависит, – коротко бросил Эрвин.

– От чего зависит? – не унимался Митч.

– От того, как быстро мы все это время бежали, – Эрвин продолжал оглядываться вокруг, видимо ища глазами знакомые ориентиры.

– У меня от этого бега, по-моему, развивается косоглазие, – признался Митч. – Земля птиц на юге. Факт.

Если судить по солнцу, то бежим мы куда угодно, только не на юг.

– На юго-запад, – уточнил Эрвин.

– Зачем? – Алекс от неожиданности едва не выронил упаковку с рационом. – Мы так спешили, чтобы не идти напрямую, а сделать крюк?

– Я не хочу нарваться на посты охраны, – Эрвин чуть снизил темп, давая своим спутникам возможность не отстать окончательно.

– Чьей охраны? – Митч опять догнал его, и они вдвоем остановились у подножия нового холма, дожидаясь Алекса.

– Моей собственной охраны, – невозмутимо ответил Эрвин, изучая соседние кучи металла. – Маскируются они хорошо, сам учил. Увидят меня издалека, не узнают и пристрелят. И кому я буду потом объяснять, что хотел побыстрее да покороче.

– Кого охраняет твоя охрана там, если ты здесь? – задал Митч совершенно справедливый вопрос.

– Посты мои, – ответил Эрвин. – потому что я их придумал, а охрана не моя.

– То твоя, то не твоя... – размышлял Митч. – А с этой стороны тебя ни кто не охраняет? Или не тебя... Но все равно. Если есть дыра, то в нее можем пройти не только мы.

– Дыры нет, – едва Алекс приблизился к ним, Эрвин полез по склону холма, продолжая рассказ:

– Здесь проходит граница. С одной стороны – мои патрули. С другой охрана одного замечательного человека, которому принадлежит здесь довольно большой участок. Отсюда и до берега. Здесь у него летний загородный домик, если можно так выразиться. Мы вломились к нему на территорию сравнительно тихо, но вот выйти без шума нам вряд ли удастся. Его, наверно, уже предупредили о нашем приходе, поэтому он удвоил, если не утроил охрану по всему периметру, и надеется нас поймать.

– Зачем всем понадобилось нас ловить? – Алекс полез следом. – Или даже тебя одного. Миротворцы. Этот 'замечательный человек'. Кому еще ты нужен?

– Перечисление займет много времени, – Эрвин уже стоял на обратной стороне холма.

Митчу и Алексу была видна только его голова, которая повернулась в их сторону и сообщила радостную новость:

– Давайте быстрее! Осталось совсем немного.

Оба отстающих перебрались к Эрвину и замерли, созерцая раскинувшуюся перед ними картину.

На обратной стороне холм, преодоленный ими, переходил в очень глубокий обрыв. На дне обрыва, тянувшегося куда-то далеко в сторону, лежала на половину утопленная в ломе странная конструкция исполинских размеров. Алексу она больше всего напомнила изображение старинного корабля из компьютерного учебника истории. Конец девятнадцатого века или даже двадцатый век. Они втроем стояли возле носовой части корабля, заостренной и слегка приподнятой вверх. Чем дальше от носа, тем шире становился корпус, над которым возвышались трубы, мачты и надстройки. Самую высокую надстройку, этакий небоскреб в миниатюре, можно было вполне принять за очередной железный холм, если смотреть издали. Огромный корабль будто утонул в острове, погрузившись в холмы, как в волны. Они разошлись в стороны, чтобы принять его навсегда, да так и застыли, образовав вокруг корабля почти отвесные стены.

Однако на белоснежные пассажирские лайнеры с исторических фотографий корабль походил ровно так же, как грузовики и легковые автомобили, увиденные Алексом на острове, походили на машины по ту сторону океана. Глухие стенки бортов, напрочь лишенные цепочек иллюминаторов, нагромождение грубых прямоугольных форм, серые и темно серые тона окраски – все это говорило Комарову о том, что судно ранее, скорее всего, использовалось для транспортных целей. Оно в целом вписывалось в категорию 'сухогруз', но одна особенность в конструкции давала повод думать, что корабль мог перевозить и жидкости. В носовой части судна на палубе возвышались две огромные шестиугольные тумбы. Из каждой тумбы вперед торчало по три толстенных трубы, причем вторая, задняя, конструкция была выше и ее трубы проходили над передней. По бортам корабля были заметны и более мелкие конструкции аналогичного типа.

Алекс предполагал, что через все эти трубы что-то перекачивалось.

– Вот, – Эрвин указал рукой на корабль.

– Линейный корабль, двадцатый век. Обладает поразительной разрушительной мощью. Одним залпом своих пушек может сровнять с землей небольшой городок. Сейчас, конечно, он большей частью неисправен.

– Все это стреляет? – Алекс не верил своим ушам. – Все эти трубы?

– Да, – подтвердил Митч. – Чертовски мощная штука, друг. Я как-то видел в действии обычную пушку, не такую большую, как эти. Скажу тебе – это очень впечатляет. А уж эти махины...

– Большие, – продолжил Эрвин, – те, что впереди, могут отправить на несколько десятков километров чуть ли не тонну металла и взрывчатки за один выстрел. Впечатляет, Алекс? Ты, наверно, думал, что люди упражнялись в убийстве друг друга только на суше? Ошибаешься.

Пока Алекс пытался переварить увиденное и услышанное, Эрвин двинулся вдоль края обрыва.

– Сейчас будем спускаться! – он пропал за холмом, но вскоре появился, держа в руке неизвестно откуда взявшийся большой моток веревки.

– Припрятал заранее, – догадался Митч. – Ты уже был здесь?

– Был, – Эрвин уже разматывал веревку, усевшись возле остова грузовика, задние колеса которого стояли всего в метре от обрыва.

Привязав конец веревки к грузовику, он с силой потянул за нее, упершись ногой в грузовик. Проверка на прочность прошла успешно – веревка выдержала, а грузовик, кабина и половина кузова которого были внутри холма, даже не шелохнулся. Молча Эрвин спустился вниз, держась за веревку и ступая ногами по почти отвесному склону. Уже с палубы корабля он приказал:

– Отвяжите веревку, перекиньте ее через буксировочный крюк грузовика и бросьте мне второй конец.

Митч выполнил задание. Эрвин привязал брошенный конец внизу, чтобы, как догадался Алекс, когда они оба спустятся, можно было отвязать веревку и забрать ее с собой. Пока они спускались, Эрвин приглядывался к кораблю:

– Миротворцам, конечно, известно, что здесь начинается ход в Землю птиц. Но они стараются не высаживать своих людей на остров без крайней надобности, поэтому просто предупредили хозяина 'летнего домика', чтобы он выслал своих.

– Что-то я их не вижу! – Митч присоединился к визуальному изучению громадной надстройки судна.

– Конечно ты их не увидишь! – Эрвин засмеялся. – Такой выход на задание для них – единственный способ без угрозы для жизни набить карманы всякой всячиной, имеющей хоть какую-то ценность. Сейчас они рыщут внутри корабля, надеясь найти что-нибудь полезное. Где дисциплина?

– Хозяин им головы поснимает, если узнает, – согласился Митч.

Эрвин обернулся к нему, все еще улыбаясь:

– Хозяин слишком бережлив, чтобы убивать кого-то из своих людей. Продаст как рабов. А вот я не склонен к накопительству...

Глава 7. (Ходу! Секретного ходу отсюда!)

Пока Митч и Алекс поглощали свои порции еды, сидя на палубе, Эрвин спустился внутрь корабля через один из люков. Он вернулся через минуту с содержимым еще одного тайника в руках. На этот раз он припрятал электрический фонарь и редкий образчик холодного оружия – длинный острый клинок, широкий и изогнутый, с удобной рукоятью и перемычкой от ее верхней части до нижней, прикрывавшей кисть руки от ударов противника. Эрвин дождался, пока Митч доел свою порцию, передал ему оружие и сел на его место, чтобы поесть самому. Митч охранял трапезу, восхищаясь клинком, находившимся в прекрасном состоянии:

– Где взял? – глаза его заблестели, когда он проделал пару фехтовальных приемов.

– Наткнулся на свалку вооружения одного полка конной гвардии, – Эрвин уже распаковывал рацион, но решил договорить:

– Хотя пару сотен лет этот полк показывался только на парадах, несколько сотен кавалерийских сабель прекрасно сохранились. Одну я взял себе.

– А остальные? – спросил Митч с надеждой на скорое обретение столь же изящного оружия.

– Потом, – многообещающе ответил Эрвин и добавил:

– Сейчас поем и пойдем дальше. А пока не отвлекайся.

Алекс за все это время не проронил ни слова. В голове его все еще была полная неразбериха. Трудно было привыкнуть к мысли, что теперь ты не добропорядочный гражданин, живущий в тихом пригороде, а обитатель кучи металлолома посреди океана, где каждая железка несет смерть, люди похожи на машины для убийства и дети вырастают без родителей, если вообще вырастают. Алекс уже позабыл об утрате своих ненаглядных электронных тапочек со множеством функций, позабыл об обещанном умиротворении. Какое может быть умиротворение, когда путь в любом направлении кроме собственной могилы оплачивается человеческими жизнями? Почему Миротворцы допускают само существование такого места, как этот остров? Неужели Эрвин и Митч правы, когда говорят, что Миротворцы все знают, но не хотят лишних проблем? Но если они знают, тогда почему продолжают выбрасывать на остров людей? Его, например, Алекса. Почему? Если они хотят убить всех, кто так или иначе сопротивлялся им, совершил что-то плохое, то почему они не убивают сразу? Что им нужно? Почему необходимо, чтобы постоянно кто-то погибал?

Комаров очень надеялся найти когда-нибудь ответы на все эти вопросы. Увидев, как ловко Митч упражняется с оружием, которое Эрвин назвал саблей, Алекс спросил у Митча:

– Вы убьете всех, кого встретите, когда мы войдем внутрь?

– Или они убьют нас, – предельно откровенно ответил Митч.

– Неужели они не поймут, что они слабее?

– Чтобы они поняли, что они слабее, нам придется показать, что мы сильнее, а для этого, возможно, придется кого-то убить, – заключил Митч.

– А если попробовать обойтись без этого?

– То они убьют кого-то из нас.

– А нельзя с ними вообще не встречаться?

Нельзя их обойти? – Алекс уже достаточно насмотрелся на трупы.

– Если мы их обойдем, то мы их обойдем, – Эрвин ненадолго прервал трапезу. – Если мы их не обойдем... Хуже будет только их хозяину.

– А им? – удивился Алекс. – Им не станет хуже?

– Им – нет, – Эрвин отправил в рот еще ложку 'идеальной пищи'. – Я бы лучше умер, чем стал служить такому замечательному человеку!

Закончив есть, Эрвин собрал все три пустые упаковки от рационов и выбросил за борт корабля.

– Чтобы наше пребывание здесь оставалось тайной еще немного, – пояснил он.

Все трое отправились дальше, огибая мелкие и крупные препятствия на своем пути к противоположному концу корпуса морского гиганта. Первым шел Эрвин, с саблей в руке.

Смотанная кругом веревка была перекинута через плечо так же, как раньше пояс, взятый Эрвином у убитого снайпера. Теперь и пояс и винтовка снайпера были у Митча. Он шел следом за Эрвином, держа оружие наготове. Последним плелся поминутно оглядывавшийся Алекс.

Солнце еще продолжало разогревать гигантскую сковородку острова, делая бег сущим мучением, а быстрый шаг занятием смелых и сильных. Однако Эрвин уже не гнался за временем. Он шел вперед едва ли не прогулочным шагом.

– Мы уже пришли? – вслух предположил Алекс.

– Нет, – ответил Эрвин.

– Тогда почему идем так медленно?

– Не хочу пропустить одну вещь.

– Какую?

– Вот эту! – Эрвин свернул в промежуток между большой тумбой и надстройкой и остановился.

Алекс заглянул туда через плечо Митча и обнаружил в тени стальной громадины кучку из четырех пустых рационных упаковок, вокруг которой валялись сигаретные окурки.

– Тут они ели и курили, – Эрвин презрительно пнул ногой пустые упаковки. – Не так уж давно.

– Что делаем? – спросил Митч.

– Оставляем их в покое. Если сможем, конечно, – Эрвин двинулся дальше вдоль борта. – Думаю, двое из них остались на этом корабле, а двое вполне могли перелезть в следующий.

Такой своеобразный раздел добычи. Двое будут копаться в отсеках здесь, двое – там.

– Следующий корабль? – не поверил Митч.

– Не вижу. По-моему, он здесь только один.

– На поверхности – один, но вообще-то здесь их гораздо больше. Их оставили здесь, чтобы укрепить основную часть острова от развала, когда остров еще создавали. Крепкие стальные корпуса военных кораблей отлично подходили в качестве подпорки для той горы спрессованного мусора, на которой покоится остров.

– Какой еще мусор? – подал голос Алекс.

– Понимаешь ли, – Эрвин опять перешел на доверительно-ироничный тон, человечество захотелось избавиться не только от всего накопленного оружия, но и от значительной части мусора, который было слишком хлопотно перерабатывать. Взяли все эти отходы, запрессовали в блоки, сложили из них в океане большой остров, обставили по периметру большими и тяжелыми корпусами крупных кораблей, которые к тому же жестко между собой соединили... а уж потом начали свозить сюда со всего мира оружие и военную технику, чтобы насыпать верхнюю часть острова. Да что там оружие с техникой!

Свезли все, что могло напоминать человечеству о его кровавом прошлом.

Литературу, видеокассеты с фильмами, военную форму. Как бы сказать...

В общем, все, что шло в разрез с Декларацией Мира. В том числе и людей.

– Ты сказал 'военную'. Что это значит? – Алекс захотел пополнить свой словарный запас.

– Это значит, что когда-то на земле происходили такие события, как войны. Для них военная техника и оружие и предназначались.

– Войны?

– Забава скучающих пещерных людей, выродившаяся за тысячи лет в систематическое уничтожение миллионов людей, целых городов и стран. Не хочу вам всем этим забивать голову.

Потом все узнаете полностью.

– Если это было, то почему об этом никто за пределами острова ничего не знает? – допытывался Алекс.

– А откуда? – парировал Эрвин. – Все оружие здесь. Все хитрые приспособления для уничтожения людей здесь.

Все информационные носители, свидетельствующие об их применении, здесь. Откуда они там узнают? Жить без всего этого гораздо легче. Не знать об этом намного проще. Те, что испытали действие этих машин на себе, умерли. Те, что помнили обо всем этом, забыли. А всем остальным это даром не нужно. Они знают все о том, что рекламируют по телевизору. Этот остров не фигурирует в рекламных роликах. Привыкай, Алекс! Привыкай к тому, что ты заново будешь открывать для себя весь мир. И людей в том числе.

– То, что я открыл к этому моменту, – покачал головой Алекс. – Мне уже очень не нравится.

Через пару минут беседы Эврин вывел своих подопечных на широкую свободную площадку в кормовой части судна. Здесь находилась еще одна установка с тремя торчащими в небо трубами почти полуметрового диаметра. За ней оставалось пятнадцать-двадцать метров ровной палубы, которая затем исчезала в склоне обрыва. Пройдя еще немного вдоль борта, он остановился:

– Следующий корабль находится там, – Эрвин указал на обрыв, – под всем этим хламом. У него немного срезана носовая часть, а у этого – кормовая. Они сварены вместе и дополнительно соединены приваренными по бортам трубами. В принципе, можно без проблем перебраться из одного корабля в другой через место соединения. Так мы пройдем по цепочке несколько километров сначала на юг, а потом немного на юго-восток. Там и вылезем. Ни постов, ни кочующих работорговцев. Фонарь у меня есть, не заблудимся.

– Так чего же мы ждем? – Митч направился к ближайшей открытой двери.

– Мы ждем, – Эрвин выставил перед Митчем саблю, чтобы тот остановился. – Пока нас удостоят своим вниманием те двое, что остались грабить это судно. Начали они с той стороны, значит, закончат с этой.

Предположение Эрвина оправдалось.

Послышались удары тяжелой обуви о металл, и из открытой стальной двери на палубу вышел еще один типичный представитель местного населения. Небритый и оборванный субъект тащил в руках туго набитый заплечный мешок, который, видимо, собирался где-нибудь припрятать.

– О! – воскликнул Эрвин и оттеснил Митча с винтовкой в сторону. – Юнга! Почему палуба грязная?

Палуба корабля действительно далеко не блистала чистотой, но это замечание ни сколько не подействовало на 'юнгу'. Он вовсе не собирался приводить корабль в порядок. Увидев, что прямо напротив него стоит какой-то явно посторонний, да к тому еще и нахально улыбающийся, тип, 'юнга', бросил свою ношу, выхватил из-за пояса нож и кинулся на Эрвина с воплем:

– Попался!

Эрвин в последний момент увернулся, отступив за надстройку, и 'юнга' пролетел мимо, выскочив на открытую палубу, где его уже ждал Митч. Ствол винтовки смотрел прямо 'юнге' в голову.

– Не стреляй! – предупредил Эрвин, выходя вслед за юнгой.

Митч не пошевелился, но было видно, что стрелять он действительно пока не будет. Эрвин подошел к нему, отобрал винтовку и отдал ее Алексу:

– Подержи. Ты-то уж точно не выстрелишь.

– Не умею, – подтвердил Алекс.

– Тут особо уметь нечего, – Эрвин повернулся к 'юнге'. – Вот молодой человек предлагает бой на холодной оружии. Это куда занятнее!

'Юнга' был намного моложе Эрвина, но слабаком не казался. Нож в его руке зловеще блестел, напоминая Алексу случай со стариком, с которого начались его собственные злоключения на этом острове. Здесь не стоит судить о людях по внешности.

Возможно, этот парень неплохо дерется, но проверить это можно только одним способом. Именно этим способом и воспользовался Эрвин. Он встал напротив 'юнги' и выставил вперед свой клинок, оказавшийся в несколько раз длиннее оружия соперника. На лице 'юнги' отразилась вся безнадежность его положения.

– Нет! – громко сказал Эрвин. – Это, в самом деле, не честно! Давай меняться!

Он взял саблю за лезвие и протянул рукоятью в сторону 'юнги'. Тот приблизился, пытаясь понять, что затевает этот придурок, готовый отказаться от явного преимущества, как хорошее оружие. В тот момент, когда рука 'юнги' метнулась, чтобы схватить это оружие, Эрвин размахнулся и ударил его в правый висок рукоятью сабли. Удар придал 'юнге' новое направление движения, и он свалился за борт после легкого пинка со стороны Эрвина. Лязг металла и глухой стон возвестили о его не слишком мягкой посадке в узком проеме между бортом корабля и обрывом.