Текст книги "Остров мира"

Автор книги: Андрей Морозов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

За окном светило солнце и вообще царило явное и ни коим образом не скрываемое благоденствие. Именно так Алекс представлял себе земной рай. Вдоль дороги – аккуратные, ухоженные пальмы и прочая тропическая зелень, названий которой он не знал, за ними – что-то в таком же духе вдоль другой дороги. Редкие здания утопают в таких же искусственных тропиках. Иногда среди всего этого искусственного великолепия промелькнет чахленькое деревце, крепко вцепившееся в почву уродливыми корешками, не знавшими удобрений, но общего впечатления оно не портит. Все это курортное великолепие вызывало в Алексе какое-то странное нетерпение. Алекс даже хотел попросить, чтобы открыли окно, дабы он мог начать поправлять бледный цвет своего лица загаром уже сейчас, но сопровождающий предупредительно покачал головой. Преодолев почтительное расстояние по шоссе, машина свернула еще раз на более узкую дорогу, проложенную через пустынную местность. Из-за массивной спины миротворца Алексу уже был виден краешек какого-то большого здания. Отель? Отдельный отель для умиротворяющихся? Вот это шик!

Внезапно Алексу пришла в голову странная мысль о том, что все, что лично он сделал для того, чтобы оказаться здесь, это сказал, где искать чемодан. Да к тому же сказал неправильно. Как изменчива Судьба...

Это лишний раз подтвердила огромная тень, накрывшая машину. Страшный грохот и вой наполнили все вокруг.

Алекс не на шутку испугался. Из всего объяснений на ум приходили только два – землетрясение и извержение вулкана. Разрываясь между желанием заткнуть уши и желанием покрепче вцепиться в спинку кресла водителя, Алекс испуганно замотал головой. Он увидел, что тень сместилась вперед, унося с собой чудовищный вой... Двигателей! Алекс прилип к стеклу и смог разглядеть то, что пронеслось так низко над ними. Аппарат, обогнавший их и уносившийся все дальше, был чем-то средним между товарным вагоном поезда и самолетом. Большой угловатый фюзеляж какого-то зелено-коричневого цвета, позади которого нелепо торчало несоразмерно маленькое хвостовое оперение, дополнялся четырьмя плоскостями. Каждая плоскость ('крыло' – крыло было бы комплиментом для этих отростков) заканчивалась бочкообразной трубой двигателя. Аппарат, видимо, заходил на посадку. Двигатели медленно поворачивались из горизонтального положения в вертикальное, заставляя аппарат плавно притормозить над отведенной для него бетонной площадкой. Алекс зачарованно следил за тем, как странное творенье рук человеческих опускается вниз, пока его не тронул за плечо сопровождающий.

Оказалось, что они приехали из одного аэропорта в другой. Только этот принадлежал организации Миротворцев, о чем свидетельствовал плакат на воротах, преградивших проезд машине.

Алекса выпустили из машины, и он понял, что, видимо, место для его умиротворения выбрано совсем уединенное и туда предстоит перелет на специально для него заказанном самолете, или как там эта штука называется. Его в очередной раз передали 'из рук в руки'. На этот раз офицеру-миротворцу в странной форме таких же зеленовато-коричневых цветов. Алекс никогда не видел такой странной одежды. Казалось, что ее владелец когда-то носил нормальную одноцветную форму, но с тех пор вылил на нее много кофе, измазал чем еще только мог и теперь неизмеримо гордился своими художественными достижениями. Пока Алекс рассматривал диковинный самолет, застывший за сетчатым забором, миротворцы что-то оживленно обсуждали в стороне с местным офицером.

Тот удручено качал головой, за тем что-то коротко бросил своим городским коллегам. Оба отсалютовали ему, сели в машину и укатили, оставив Алекса шаркать тапочками по асфальту вслед за новым проводником. Ворота, выпустившие наружу офицера, впустили их обоих и закрылись то ли по команде автоматики, то ли по команде кого-то засевшего неподалеку. Алекс сразу отметил камеру наблюдения на одном из столбов ограды, окружавшей довольно большое пространство вокруг здания, которое он издали по ошибке принял за собственное будущее пристанище. Контраст по сравнению с обычным аэропортом был разительным. Минимум людей, минимум ярких красок, минимум внешней отделки. Все сугубо функционально.

– Ну что же, – обратился Алекс к себе самому. – Надеюсь, мы здесь долго не задержимся.

Вопреки ожиданиям Комарова, повели его не в здание, сложенное из самых обычных строительных блоков и даже не покрашенное. Офицер, ни говоря ни слова, направился дальше, вдоль шеренги выстроившихся в ряд аппаратов как две капли воды похожих на тот, что видел Алекс. При мысли о полете на таком грохочущем монстре, внутри несчастного кандидата на умиротворение что-то забилось агонии.

– Терпи! – сам себе приказал Алекс. – Надо же умиротвориться! Раз уж столько дел натворил...

Тем временем они почти прошли до конца площадки. Офицер притормозил у самолета с белым номером '19' на борту и обошел его сзади. Стараясь не потерять тапочки, Алекс последовал за ним. Только теперь, оказавшись рядом со странными самолетами, он понял, какого они на самом деле исполинского размера. Четыре опоры по углам корпуса поднимали аппарат над землей почти на метр. Передние двигатели, расположенные ниже задних, даже в вертикальном положении не доставали до земли, хотя длиной были чуть ли не в два человеческих роста. Пройдя 'для контроля размеров' под одним из них, Алекс догнал офицера только в районе хвоста машины, в которой при желании вполне могла поместиться пара-тройка автомобилей вместе с пассажирами, и еще хватило бы места для дорожной закусочной. Оказалось, что задняя стенка корпуса гиганта раскрывается в стороны. Автомобиль вполне бы мог заехать внутрь по опущенным на бетон скатам, но в этот раз машина несла другой груз. Большие белые контейнеры с красными полосами вдоль и поперек, зацепленные лебедкой, втягивались внутрь. Сопровождал эту картину 'пожирания' только гул лебедки да натужное скрипение маленьких колес под весом груза в контейнерах. Офицер хранил молчание, наблюдая за погрузкой. Процедура закончилась, когда все восемь ящиков перекочевали в самолет. Алекс попытался заглянуть внутрь, но стоило ему показаться в иллюминаторе, которых только на одном борту было более десятка, как с обратной его стороны тоже появилось чье-то лицо. Если бы Алекс был лет на десять постарше и давно не видел себя в зеркале, то он бы подумал, что это его отражение.

'Отражение' исчезло так же быстро, как и появилось, но исчезновение было кратковременным. Повторное явление призрака произошло в хвосте, как раз там, где стоял офицер-миротворец. Пилот, если это был он, спрыгнул из самолета на бетон и потребовал объяснений:

– Кто пустил сюда гражданского? – вскипел он.

– Это твой пассажир, его только что привезли, – ответил офицер. – Он полетит с тобой.

– Но у меня грузовой рейс! – не унимался молодой пилот.

– Не надорвешься! – усмехнулся в ответ офицер. – Вон он какой хилый!

Алекса не слишком задело такое обращение. Он действительно был намного слабее и чуть ниже ростом, чем большинство миротворцев, но это его вполне устраивало. Он был самым обычным, и эта обычность была для него чем-то вроде эталона.

– Но я не собирался садиться... – разводил руками пилот. – Как я его высажу?

– Парашют есть? – осведомился офицер.

– Держу пару, – ответил пилот. – Ладно, пусть лезет. Скоро полетим.

Офицер жестом подозвал Алекса, а сам отправился куда-то, видимо по делам.

– Как тебя зовут? – спросил пилот на 'смеси', универсальном языке, с явным англо-американским акцентом.

– Алекс, – ответил Комаров с таким же явным восточно-европейским.

– Джим, – пилот протянул ему руку и втащил внутрь.

Оставив пассажира осматриваться, Джим удалился куда-то. Как оказалось в кабину. Оттуда он одним нажатием кнопки 'втянул' скаты и закрыл створки, которые, совместившись краями, стали монолитной наклонной стенкой. Вскоре Джим вернулся, волоча что-то подозрительно похожее на лошадиную сбрую неимоверных размеров с двумя прикрепленными к ней туго набитыми чем-то мешками.

– Одевай! – приказал он.

Имея весьма смутное представление об устройстве странного приспособления, Алекс все же смог не без помощи пилота втиснуться в переплетение лямок и пряжек. Наконец, когда все было пригнано под его, Алекса, комплекцию, пилот довольно улыбнулся:

– Нормально.

Алекс был противоположного мнения. С его точки зрения не было ничего нормального в том, что один мешок висел у него за спиной, а другой спереди, на груди. Куда больше он беспокоился о том, чтобы не простудиться, ибо в тапочках он до этого удачно летал только в обычных самолетах. Пока Алекс оценивал свой внешний вид, пилот обошел его со спины и начал копаться в спинном мешке. Когда сзади сверху раздался непонятный лязг, и Алекс посмотрел в сторону звука, он обнаружил, что прикован к трубе идущей вдоль борта, при помощи веревки с карабином на конце.

'Страховка!' – подумал Алекс.

– Идем, – Джим повел его за собой в проход между левым рядом контейнеров и бортом.

Оказалось, что кроме трубы, вдоль борта идет длинная скамья. Начиналась она там же, где и труба, но шла в другую сторону – к кабине пилота. Комфорт был минимальный, но Алекс был согласен еще немного потерпеть перед полным и окончательным умиротворением.

– Садись, – так же односложно приказал Джим.

За тем он снял закрепленные над крайним иллюминатором большие наушники и протянул Алексу:

– Советую одеть. Лететь долго, шуметь будет сильно.

Алекс кивнул надел наушники. Динамики плотно прижались к ушам, перекрывая любой внешний звук. Пилот ушел, а Алекс сел на скамью и принялся ждать. Еще чуть-чуть и он будет счастлив и умиротворен. Совсем.

В наушниках раздался неожиданно громкий голос Джима:

– Сейчас включу тебе звукового гида...

Что-то щелкнуло, и включилась запись:

– Приветствую тебя, вернувшийся из ада... – произнес мягкий женский голос.

– Извини, это не то, – Джим прервал запись. – Сейчас поменяю.

Алекс ни чуть не смутился, хотя его и покоробило то, что даже при отличном знании 'смеси' в целом он не знал слова 'ад'. Что бы это означало? Впрочем, не важно. Включилась новая запись:

– Приветствую тебя, отправляющийся на остров Мира, – заговорил тот же голос. – Ты выбрал верный путь познания, исправления и умиротворения. Совершив зло и проявив агрессию, ты должен стать на путь истинного просветления. Ты должен познать цену Мира, ощутить его прелесть...

При слове 'прелесть' Алекс инстинктивно облизнулся. Слушая запись, он следил за тем, как пилот проверял двигатели и управление, но потом ему это надоело, и Алекс отвернулся, погрузившись целиком в словесный поток, изливавшийся через наушники:

– Сегодня начинается ваша новая жизнь в новом мире. Здесь вы обретете покой, изгоните из своих мыслей агрессию...

Голос звучал прямо-таки гипнотически.

Алекс отметил, что голос говорил на 'смеси' совершенно без акцента.

Такое в принципе могло быть, но лишь в том случае, если человека учили говорить те, кто тоже говорит на 'смеси' без акцента. Возможно ли такое? 'Смесь' – универсальный язык, взявший из всех языков самое лучшее краткость, однозначность слов, простое написание букв и знаков. Сразу после декларации Мира встал вопрос о введении такого языка и он был разработан в кратчайшие сроки. Невозможность отсутствия акцента Алекс мотивировал тем, что первое поколение учивших 'смесь' базировалось на своем родном языке, как на части 'смеси'. Второе поколение получало от родителей, обучавших своих детей, уже слегка видоизмененный вариант 'смеси', и должно было смениться еще несколько поколений прежде чем в речи людей оставался лишь легкий акцент. Не так уж много поколений сменилось после объединения Мира, чтобы чистая 'смесь' стала для кого-то родным языком.

Тем временем самолет задрожал в такт запущенным двигателям и медленно оторвался от площадки. Слегка покачиваясь, он висел почти вертикально, поднимаясь все выше и выше.

Алекс посмотрел в иллюминатор. Оказалось, что они уже на высоте метров двадцати – можно было рассмотреть весь строй других самолетов, дожидавшихся своих грузов и пассажиров. Алекс увидел, как задний двигатель начал поворачиваться, и машина заскользила вперед, продолжая немного приподниматься. Через минуту двигатели закончили поворот. Горизонтальная скорость увеличилась, внизу замелькал тропический пейзаж. Аппарат понесся в сторону моря, как показалось Алексу. Он ждал подтверждения своего предположения и дождался – вскоре они уже летели над безграничной водной гладью.

'Другой остров!' – теперь уже совершенно определенно заключил Алекс. 'Умиротворяться будем на другом острове. Интересно, какой он?' Снова мозг посетили фантазии из области умиротворения, и Алекс начал прислушиваться к голосу в наушниках:

– Почувствуйте прелесть умиротворения...

Глава 3. (для тех, кто не видел, как рушится карточный домик)

– Подлетаем! Приготовься! – раздалась в наушниках громкая команда Джима.

– К чему? – удивленно произнес Алекс в пустоту так, как будто у него была возможность обратной связи с пилотом. – К чему я должен приготовиться?

Ему не ответили. Одно хорошо – очередной долгий полет заканчивался, и он наконец-то должен был приземлиться там, где ему суждено умиротвориться. Голос в наушниках исчез. Ища себе новое занятие, Алекс посмотрел в иллюминатор, и заметил то, к чему они приближались. Остров Мира. Зеленой змейкой джунглей растянулся по горизонту на много километров благословенный берег. Вот она, земля умиротворения и счастья! Вид с высоты две тысячи метров.

Алекс рассматривал огромные просторы острова с каким-то священным трепетом, пока иллюминатор не начал уменьшаться в размерах. Сверху опустилась непрозрачная шторка, закрывая обзор. Алекс не понял, за чем это нужно, но голос Джима его успокоил:

– Сиди спокойно. Уже скоро. Возьмись за трубу.

Алекс последовал совету, отвернулся от закрывшегося иллюминатора и взялся обеими руками за трубу, к которой он и так был прикован. Только теперь, подняв голову, он обнаружил, что большие контейнеры так же прицеплены к трубе, но к другой. Эта находилась выше, под самым потолком огромного грузового отсека.

– Держись! – еще раз предупредил Джим. – Открываю!

'Что он там открывает? Пиво что ли? – смутился Алекс. – Мне-то какое дело!' Внезапно Алекс почувствовал легкий ветерок. Причину его возникновения долго искать не пришлось – открывались задние створки грузового отсека. Крепче схватившись за конец трубы, Алекс наблюдал, как все шире открывается дверь в новый мир. Опустились скаты. Через несколько секунд первый из двух крайних контейнеров сорвался с места, промчался по скатам и исчез где-то внизу. Карабин троса, которым он был прикреплен к трубе, заскользил по ней, но уперся в ограничитель. Трос натянулся под тяжестью контейнера, а за тем снова ослаб.

'Оторвался? – предположил Алекс. – За чем вообще выбрасывать эти ящики с такой высоты? Не проще ли сесть?' Сорвался с места и улетел второй контейнер, стоявший справа от первого. Один за другим остальные тоже отправились наружу через равные промежутки времени. Освободившиеся тросы болтались позади самолета. Алекс подался вперед, чтобы поближе рассмотреть остров, но подошедший Джим остановил его. На Джиме были пилотские наушники с микрофоном. Он повернул к себе Алекса и показал ему на маленькую коробочку сбоку от мешка, висевшего спереди. Видимо, это был какой-то прибор, и Джим хотел объяснить его действие.

– Если все будет в порядке, – прокричал Джим, показывая на коробочку, выдернешь предохранитель.

Пилот ткнул пальцем в штырек с прикрепленной к нему матерчатой петлей, торчавший из коробочки.

– А если нет? – осведомился Алекс.

– Тогда сработает автоматика! – улыбнулся Джим. – И все будет в порядке! Сними наушники и прыгай!

– Куда? – глаза Алекса округлились.

– Туда! – Джим снял с него 'уши' и с улыбкой махнул рукой в сторону открытого проема.

Алекс посмотрел в проем и тут же почувствовал, как крепкие руки пилота выталкивают его из самолета.

– Но я же РАЗОБЬЮСЬ! – заорал Алекс, отчаянно упираясь. – За чем мне прыгать? Самолет же в полном порядке!

– Спокойно! – Джим все же втолкнул его и прокричал вслед:

– Сработает автоматика!!!

В начале Алекс даже не испугался. Он искренне полагал, что вся эта возня – нелепая шутка пилота. Но когда ноги потеряли опору, и он оказался в свободном падении, пришло время тяжких раздумий.

– Страховка! – вспомнил Алекс. – Я же привязан!

В этот самый момент его сильно встряхнуло. Подняв голову, Алекс увидел, как трос, который он считал страховкой, отделился от его ранца вместе с каким-то куском материи и остался на самолете.

'Оборвалась?' – предположил Алекс.

Воздушный поток развернул его, и теперь кандидат на умиротворение падал лицом вниз как никогда близкий к своей цели. Издавая один истошный вопль за другим, он пытался понять, что произошло, и куда делись его любимые тапочки. Разглядывая местность под собой, Алекс обнаружил, что падает в совершенно странное место. На сколько хватало глаз, под ним простиралась огромная равнина с частыми холмами, иногда довольно высокими. Трудно было рассмотреть с высоты, что собственно из себя представляет поверхность, но ясно угадывалось преимущество зеленого цвета и его оттенков. Услышав какой-то хлопающий звук над головой, Алекс попытался разглядеть, что же там у него за спиной плещется в набегающем воздухе. Его дернуло за ремни странной упряжи еще раз и перевернуло головой вверх. Алекс повис на большом круглом матерчатом куполе. Скорость падения от этого начала замедляться, но крики Алекса стали еще громче – он узрел свои босые ноги и понял, что тапочки пропали окончательно. Под ногами слегка покачивалась зелено-желто-коричневая поверхность острова. Не прошло и пяти секунд падения, а Алекс был уже перепуган на смерть. Даже теперь, когда шансов не разбиться насмерть было намного больше, он продолжал мотать головой, пытаясь понять хоть что-то из происходящего.

Самым печальным из возможных видов с позиции Алекса был вид на удаляющийся самолет.

– Куда! – в отчаянии закричал Алекс. – А как же я? Джим! Джи-и-и-им!

Аппарат еще немного пошумел моторами, а потом вообще перестал издавать звуки, удалившись на почтительное расстояние. Алекс остался один на один со свистом ветра и приближающейся, возможно твердой, поверхностью. Опускаясь все ниже, он с замиранием сердца разглядывал остров. Где местные жители? Где роскошные отели для умиротворяющихся? Где сервис?

'Может, он ошибся? – подумалось Алексу.

– Может это не Остров Мира? Тогда что это?' Огромная земля до самого горизонта.

Неужели можно настолько ошибиться?

Неужели при таком уровне техники возможны ошибки? Алекс снова замотал руками и ногами, пытаясь повернуть себя и купол, чтобы осмотреться.

– Как же эта штука управляется? – задал он вопрос самому себе, глядя на белый круг над головой.

Подобные примитивные приспособления для замедления свободного падения раньше не попадались ему даже в компьютерной исторической библиотеке. Может голосом?

– Поворот на сто двадцать градусов по часовой стрелке, – скомандовал Алекс.

Ожидаемой реакции не произошло. Вместо этого что-то случилось с плотно набитым рюкзачком, прикрепленным к ремням спереди. Он раскрылся, видимо по тому же принципу, что и задний. В лицо Алексу ударил плотно упакованный комок материи.

Несчастный Комаров вновь завопил, что было неудивительно, ибо до этого самым экстремальным событием в его жизни была выпускная контрольная работа по математике. Теперь же весь мир вокруг рухнул, и за несколько часов он превратился из состоятельного молодого человека с большими перспективами в непонятно кого болтающегося на непонятно чем в непонятно каком районе планеты.

Все небо вокруг Алекса было похоже на паутину из веревок, в самый центр которой он угодил. Два куска материи удерживали его от падения, но посадки, похоже, довольно жесткой, избежать было невозможно. Налетевший легкий порыв ветра приподнял Алекса и понес в сторону, слегка раскачивая. Когда раскачивание уже скоро приняло угрожающую амплитуду, Алексу представилась замечательная возможность созерцать место своей будущей посадки во всех подробностях. Все отчетливее различались детали поверхности острова. Сверху казалось, что там внизу обычная зелень, лес, трава или что-то еще. Теперь Алекс видел, что это не так – внизу повсюду виднелись бесформенные куски каких-то конструкций, торчащие прутья и трубы. Кое-где блестел на солнце металл.

– Только не это! – вырвалось у Алекса, когда он понял, что металл блестит на солнце только в тех местах, где он не окрашен.

Под ним была гигантская свалка металлического лома, окрашенного в различные растительные цвета, что издали придавало свалке некоторое сходство с лесом или зеленой равниной. Онемевший от ужаса Алекс листал в мозгу кошмарные картинки того, как он будет очередным порывом ветра насажен на острый кусок металла и... умрет?

– Автоматика! – вспомнил он. – Сработает автоматика!

Ощупав себя, он определил, что коробочка, назначение которой ему пытался объяснить Джим, все еще висит на нем.

– Если все в порядке, то выдернуть... – Алекс нащупал предохранитель, он был на месте.

Сказать, что все в порядке, Алекс не мог, поэтому отпустил коробочку болтаться дальше. Редкие порывы ветра чуть приподнимали парящего Комарова над окружающим миром, чтобы дать ему снова опуститься и, когда столкновение с жестким и острым металлом казалось неизбежным, опять поднять над бесформенными кучами металлолома. Иногда в том или ином куске хлама угадывался механизм, назначение которого было Алексу неизвестно, иногда на плоских поверхностях читалось что-то похожее на буквы. Один раз Алексу показалось, что он различил нечто похожее на автомашину. Некое подобие колес. Некое подобие кузова. Он пролетел прямо над этой рухлядью, когда новый восходящий поток подхватил его и понес дальше.

– Не все время же так лететь? – спросил Алекс самого себя. – Спать тоже прикажете здесь?

Прямо впереди показалась слабая надежда на разрешение всех проблем – из груды металла торчала длинная зеленая труба. Оставалось только молиться, чтобы ветер не изменил направления и не стал сильнее. Если все останется так же, то он, возможно, сможет ухватиться за эту трубу и сбросить с себя эти странные приспособления времен каменного века.

Стараясь не совершать лишних движений, а по возможности и не дышать, Алекс опустил руки вниз, ожидая, когда же труба будет в зоне досягаемости хотя бы одной из них. Счастье улыбнулось ему – ветер даже чуть ослаб. Через тридцать секунд он в полной мере ощутил физиономией прикосновение трубы, которую тут же обхватил руками и ногами. Как на зло, труба была чрезвычайно гладкая и покрашена настолько ровно, что зацепиться, казалось, совсем не за что. Высвободив одну руку, Алекс пошарил по ремням, тянувшим его вслед за ветром. Обнаружившиеся замки он расстегнул, а не обнаружившиеся решил проигнорировать. Постепенно Алекс выпутался.

Ветер понес купола дальше, а сам он остался верхом на трубе. Сползая по ней вниз под непрерывный скрежет металла, сопровождавшийся покачиваниями этой самой трубы, Алекс подумал, что пора бы уже сработать этой автоматике. Пора бы уже Джиму определить, что сбросил он пассажира не над океанским пляжем для умиротворяющихся, а над банальной свалкой. Пора бы уже вернуться и самолету и самому пилоту.

С букетом цветов и извинениями за всю организацию.

Алекс слез с трубы, но лишенные тапочек ноги заскользили, и он съехал дальше вниз по большому плоскому листу металла, в изобилии покрытому ржавчиной.

– Твердая земля под ногами! – с восторгом произнес он, вставая босыми ступнями на прогретую солнцем поверхность.

С грустью посмотрел Алекс в ту сторону, из которой, по всей видимости, он прилетел. Где-то там, в нескольких километрах от места его посадки, разбились на смерть при падении с большой высоты его любимые, почти живые и даже говорящие, тапочки.

Алекс представил себе разбитые микросхемы и приводы, бьющиеся в агонии на таком же вот бездушном куске металла, и ему стало плохо. На глазах появились капли слез. Последнее, что хоть как-то связывало его с прежней жизнью, исчезло.

Прервал грустные раздумья Алекса крик, раздавшийся из-за ближайшей кучи металлолома.

– Стой! – крикнул срывающийся, хрипящий голос. – Стой! Не уйдешь! Не уйдешь!

– Я и не собираюсь никуда уходить! – тихо недоумевал Алекс, пока обладатель голоса преодолевал последнюю преграду разделявшую их.

– Стой! – крикнул он, взобравшись на гору хлама и тут же замер, разглядывая попеременно то Алекса, то трепещущую на ветру материю куполов, зацепившихся за что-то невдалеке от алексовской трубы.

Вид местного жителя, если это действительно был местный житель, произвел на Алекса странное впечатление. Раньше он такого точно не видел. Перед ним стоял бородатый дед, закутанный в обрывки ткани, связанные между собой проволокой или чем-то еще. Некоторые обрывки очень напоминали ткань загадочных куполов, на которых Алекс приземлился. На ногах деда были непонятного грязного цвета штаны, залатанные во многих местах той же проволокой, а на голове – зеленая металлическая полусфера, назначение которой оставалось для Алекса загадкой. Безумные глаза обшаривали местность вокруг.

– Куда? – прохрипел старик. – Куда ты дел его?

– Вы не меня ищите? – поинтересовался Алекс.

В несколько скачков с одного куска лома на другой дед оказался возле него и схватил Алекса за футболку:

– Где он? Куда ты дел его?

– Я здесь один! Не трогайте меня! – завопил Алекс, пытаясь освободиться, но костлявые пальцы держали крепко.

– Где контейнер! – закричал дед.

– Контейнер? – переспросил Алекс. – Такой большой, белый, с красными полосами?

– ГДЕ? – еще решительнее повторил дед.

– Так все контейнеры сбросили там, далеко отсюда, – Комаров махнул рукой в нужную сторону.

– А этот парашют? – старик ткнул грязным пальцем в то, что Алекс называл 'купола'.

– Точно! – обрадовался Алекс. – Правильно! Они называли это 'парашют', я вспомнил! Спасибо что подсказали...

Старик потянул футболку сильнее, сверля Алекса своим неприятным взглядом:

– Я сам прекрасно знаю, как эта штука называется, – прошипел он. Здесь два парашюта... Где контейнер, который на них спустился? Или ты мне скажешь, или я тебя убью!

– На них спустился я! – истошно завопил Алекс, не понимая, чего от него хотят.

Дед от неожиданности отпустил его:

– Так я столько бежал зря? Нет контейнера... нет еды... ничего нет, старик помрачнел.

Помолчав несколько секунд, он снова заговорил громко и резко:

– Так это ты спустился на парашюте?

– Я, – кивнул Алекс и тут же задал мучивший его вопрос:

– Простите, вы не могли бы пояснить смысл слова 'убью'? По-моему, в 'смеси' не такого слова. Или оно местное?

– Так ты новенький тут, – улыбнулся дед почти беззубым ртом. – Что, никогда не видел, как людей убивают?

– Нет, – ответил Алекс.

– Щас покажу! – рявкнул старик и кинулся на него, выхватив откуда-то из глубин своего одеяния блестящую металлическую полосу.

Алекс упал на спину, но успел выставить вперед руки и сдержать натиск не в меру проворного и сильного дедка.

Сверкающий на солнце металл остановился в нескольких сантиметрах от лица Алекса и он получил возможность рассмотреть его поближе. Больше всего эта штука напоминала кухонный нож, но была значительно массивнее.

– Что вы делаете? – крикнул Алекс, едва сдерживая руку с ножом.

– Ты же сам просил пояснить смысл слова 'убью'! – захохотал старик, нажимая еще сильнее. – Сейчас я тебе его поясню!

Алекс понял, что с ним собираются сделать, и это прибавило ему сил к сопротивлению. Страшно не хотелось ощутить длинный острый предмет внутри себя. Силы с обеих сторон пришли в равновесие, и началась психологическая фаза борьбы. Кричал дед, кричал Алекс. Долго и бессвязно, пока дед вдруг не завопил как-то особенно жалобно. Выгнувшись так, словно его ударили по спине чем-то очень тяжелым, он свалился рядом с Алексом. Выпустив свой нож из рук, старик сполз вниз по листу металла, оставив на обозрение Алексу подошвы ботинок и большую кровавую рану на спине. Нанесший эту рану стоял рядом.

Это был высокий парень с бритой головой, одетый в обрывки формы очень похожей ту, что была на офицере-миротворце, провожавшем Алекса в полет. Без сомнения, он прервал жизнь старика одним ударом. Получалось, что он спас Алекса от верной смерти.

– Вас послал Джим? – догадался Алекс. – Вы прилетели спасти меня?

На лице незнакомца появилась кривая ухмылка:

– Я сам пошлю любого Джима, черт возьми!

– рассмеялся он. – Я вовсе не собирался тебя спасать, дурак. Это твой парашют там лежит?

– Да, – подтвердил Алекс, – но... Разве вы не миротворец?

Парень снова засмеялся:

– В каком-то смысле. Ха-ха! – он обратился к кому-то еще, видимо скрывавшемуся за искусственным холмом:

– Идите сюда, это всего лишь пара придурков, сцепившихся из-за парашюта, который все равно достанется нам!

Из-за горы металла появились несколько человек примерно такого же вида, как и тот, что стоял рядом с Алексом. Они сразу же пошли в сторону парашюта, достав ножи. Алекс удивленно спросил у незнакомца:

– Простите, но что происходит?

– Ничего не происходит! – незнакомец вытер свой окровавленный нож об одежду мертвого старика и перевернул его, начав обыскивать с явной брезгливостью в движениях. – Заткнись!

Парень поднял нож старика, с сочувствием осмотрел его и отправил себе за пояс. Потом он снял с мертвого непонятный головной убор – зеленую железную полусферу. Еще немного покопавшись, он посмотрел на Алекса:

– Ну, одежда на первое время у тебя есть. Еду дадим, а вот обувь снимешь с него, – он указал на труп.

– Вы что!!! – вскрикнул Алекс, оскорбленный такими словами. – Чтобы я носил бывшую в употреблении одежду, да еще снятую с мертвого!

– Послушай, придурок! – незнакомец показал на него ножом и, покачивая лезвием в такт словам, продолжил:

– Дважды здесь никто не объясняет. Или ты делаешь то, что скажу я, или ты – труп, такой же, как этот старикан. Здесь ты будешь носить любую одежду, которая тебе попадется, есть любую еду, которую тебе дадут и пить то, что тебе и всем остальным нальют. Это Остров Мира!

Последние слова стали для Алекса настоящим шоком. Это остров Мира? Эта груда металлического лома и есть тот остров Мира? Он шутит. Или спятил. Или я сплю. Или это мираж.

– Вы ошибаетесь! – пролепетал Алекс. – Вы ошибаетесь! Этого не может быть...

– Идиот... – коротко охарактеризовал Алекса незнакомец. – Одевай ботинки старика, и следуй за нами, если не хочешь кончить так же, как и он.

Парень отправился помогать своим попутчикам, оставив Комарова наедине с тягостными раздумьями.