Текст книги "Княжич (СИ)"
Автор книги: Андрей Минин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 14
Застава на границе Российской Империи с Турцией. Близ Батуми.
– Ты ничего не слышал? – Встревожено поднял голову над окопом солдат, покрепче взявшись за автомат. – Шорох какой-то…
– Дай поспать, – отмахнулся от него напарник, поставленный в караул и давно видевший третий сон. – Вечно тебе мерещится что-то.
– Я проверю.
– Делай что хочешь, – перевернулся на другой бок ленивый боец, подложив под голову приклад автомата.
Последнее время на границе было не спокойно, начал султан Абдул-Хамид VI поход против Азербайджана, покорив Армению. Старые военнослужащие говорят, что это плохо. По вечерам только и разговоры о том, пойдёт ли на нас падишах и когда, думал молодой солдат, раздвигая кусты и всё больше удаляясь в лес. Его же более опытный напарник спал, обрекая мальчишку на смерть.
Молодой солдатик так и не заметил, как к нему подобрались сзади и одним ударом по голове – отправили в бессознательное.
Старослужащий же лишь всхрапнул, не заметив, как его напарника утаскивают в глубину леса.
– Хорошая работа, – словно привидения вышел на поляну, куда его оттащили, целый отряд белозубо улыбающихся осман.
– Держи его, – сказал старший среди турок, подозвав одного из бойцов ближе. – Давай, юный янычар. Покажи свою удаль. Перережь горло неверному, – вручил кинжал ещё безусому юнцу ага Бурхан.
Малец, без тени сомнения приставил нож к горлу русского, но тот очнулся, почувствовав прикосновение холодного лезвия к коже. Дёрнул головой и с усилием открыл глаза, в первые минуты не понимая, что происходит.
Турки не торопились, наблюдая за неверным, что начал дёргаться в руках преданных воинов султана.
– Нет. Нет, не надо… Пожалуйста, не надо, – умолял молодой мужчина седея на глазах. – У меня мама, отец, сестра. Пожалуйста, – всхлипнул он.
Просил, хоть и знал, что пощады не будет. Эти звери не знают такого слова.
– Молчи, свинья! – Ударили его по лицу, поставив на колени и задрав голову, потекли слёзы из глаз парня.
– Режь, янычар. Режь. Докажи, что ты достойный сын своего народа.
* * *
– Бутерброд возьми! – Сунул мне в руки хлеб с маслом Жук.
– Спасибо, мамочка, – закатил я глаза, выходя на улицу.
– Гав! Гав!
– Держи, разбойник, – потрепал я за голову Шарика, мешающегося под ногами. – Ну, что? Проверим наших работничков? – Попытался я в шутку усесться на спину своей собаки, и был скинут, засмеялась малышня, что каталась на ледяной горке напротив дома, в котором я жил.
– Дядя Семён плюхнулся, ха, ха, ха, – держались они за животы, показывая на меня пальцем.
– Так было задумано, – отмахнулся я от них, уворачиваясь от снежков, начали они шутливую войну, несмотря на окрики приглядывающих за ними женщин.
Выходной. В школу не надо, вот и развлекаются, привыкнув, что я не отмахиваюсь от них как взрослые, а частенько принимаю участие в играх.
– Покусай их, – подтолкнул я Шарика к детям. – Давай, давай, разрешаю, – побежал он к ним, а потом развернулся и встал мордой ко мне, недвусмысленно намекая, на чьей он стороне.
– Ах, так?! – Развёл я руки в стороны. – Ну, получай, предатель! «Притяжение», – слетался на мой зов снег, формирую огромного снеговика, выше самого высокого дома на ферме. Приходилось задирать голову, чтобы осмотреть его всего. – «Поступь голема», – заставил я запрыгать в сторону детей своего чудища-юдища, разбегались они с радостными криками, а некоторые храбрецы пытались даже завалить его, тыкая палками.
И тут мой пёсик показал, что он не прикроватная собачка или грелка для ног.
– Ваааааа! – Вырвался из его пасти рёв, увеличился он в размерах на порядок и размазался в воздухе, чтобы нанести с десяток быстрых ударов снеговику, развалив того на части.
Дети разинули рты, как и я, с удивлением рассматривая Шарика, уже принявшего свой обычный облик.
– Эмммм… – Промычал я, погладив пса, подбежал он ко мне, виляя хвостом и ждя похвалы. – Ты победил. Мда, – осмотрел я останки голема и народ, выскочивший из домов и показывающий пальцем то на собаку, то на меня. – Пойдем, давай, у нас ещё дела есть, – позвал я его за собой, потопав на стройку и делая пометку в уме, всё-таки посмотреть кто такие церберы.
После того злополучного обеда у Московитых прошло две недели. Почему злополучного? Так стоило нам отъехать от их усадьбы, как мне позвонил дядя Иван и огорошил вестью, что я женюсь, нашли мне пару из рода Таракановых. Двадцатипятилетнюю барышню по имени Алиса с дочкой семи лет.
Трубку я тогда сбросил и не отвечал на звонки ещё три дня, думая как выпутываться. Так ничего и не решил, загнали меня родственники в угол. Это их право – выбрать жену, как мне, так и любому другому члену рода. Не взбрыкнёшь. Хммм… Хотя нет, не право. Так делают редко, но отказаться возможности почти нет, если ты не хочешь оказаться на улице или того хуже, быть проданным на невольничьи рынки осман.
Тогда-то я и решил, что хватит с меня. Это последняя уступка, на которую я иду. Отныне – я буду драться за свою свободу.
Ну и как следствие вскрыл свою кубышку с накопленными богатствами. Деньги, заработанные на подъемах, падениях курса акций, утекали как вода, нагнал я на ферму строителей, нанял китайцев, выкупил новых холопов и не думал на этом заканчивать, лежали у меня на столе челобитные от каторжников, рекомендующие мне тех или иных людей с кем им пришлось встретиться на шахтах по добыче урана. Просили за них и отвечали головой, уже послал я несколько человек, выкупить их в Москве. Верные люди мне нужны. И чем больше, тем лучше
Строители же возводили дома, которых требовалось всё больше, разрастался наш посёлок всё дальше. Себя я тоже не обделил, начали поднимать мне усадьбу-крепость из крепчайшего камня, обещая закончить с коробкой к концу лета.
По плану это будет трёхэтажный особняк с четырьмя башнями по углам, на которые могут садиться дирижабли, думал я о будущем. Общая площадь моей крепости составит пять тысяч квадратных метров, планировал я разместить на стенах зенитные установки, сбивающие всякого, кто замыслит против меня.
Я на своей земле. Могу делать, что хочу и держать любое вооружение, вплоть до тяжёлого.
Очень, очень, мне не понравились эти игры с моей судьбой, отныне вычеркнул я из списка своих друзей дядю Ивана. Слишком уж наигранно звучали его утешения из трубки. Слишком он заботился обо мне. Сироп так и лился в уши, открылись у меня глаза, наконец. После стольких предательств, я больше не могу доверять даже тому, кому верил.
Нужно стать тем, с кем считаются. Тем, кого побояться тронуть, так как завоняет на всю округу. Не позволю больше вытирать о себя ноги.
– Ну как тут? В сроки укладываетесь? – Ступил я на фундамент своей крепости, очищенный от снега и прогретый промышленными теплопушками.
– Мы держим своё слово молодой человек, – оторвал взгляд от бумаг руководитель всей стройки. Мужичок в круглых очках на носу.
– Это хорошо, – оглядывал я окрестности и чёткую работу каменщиков, работали они словно заведённые, бегая туда-сюда за раствором. – Может какие проблемы есть? Пожелания?
– Поменьше отвлекать нас от работы, разве что, – рассеянно сказал, что думал архитектор.
– Хмф, – фыркнул я, заметив, как напряглись мои люди, приглядывающие тут за порядком, и махнул им рукой, чтобы расслабились.
Повезло мне с холопами, что тут скажешь?
– Ну, работайте, – продолжил я свои утренние обходы, идя по расчищенной от снега дороге.
Я наверно нанял всех, кого только можно в Сибирске, возводили мне китайцы в своих аляповатых шубах заводик и несколько мануфактур. Пришлось дать несколько серьёзных взяток в канцелярии, но теперь у меня на руках есть разрешение на вырубку леса, сбор ягод, грибов и других даров тайги.
– Господин, господин, – кланялись они мне, выучив всего несколько слов по-русски.
Только Син Ханг знал наш язык, но его я здесь не вижу.
– Семён Андреевич! Я этого не выдержу! – Набежали ко мне очередные жалобщики из нашей школы. – Эти дети совсем неуправляемы. Дерутся, учиться не хотят, сквернословят.
Да. Беспризорников я тоже прибрал к рукам, учатся они и работают, отрабатывая жильё и еду.
Жизнь в Сибири сложная, и так получается что дети с дальних хуторов, разорённые бандитами или просто потерявшие родителей по тем или иным причинам – никому не нужны. Единственный детский дом не справляется, выделяют на прокорм детей слишком мало денег и те вынуждены сами искать себе пропитание.
Директриса детдома была рада моему появлению и лёгкой рукой переписала на меня ораву детей от пяти до пятнадцати лет.
– Я же приставил к школе несколько воинов? Обращайтесь к ним.
– Да что они могут? – Всплеснула руками учитель истории.
– Многое, – остановился я. – Поставить провинившихся на горох. Дать розог или послать работать на свинарник, где те так умотаются, что больше и не помыслят о шалостях.
Разобравшись с мелкими проблемами и показавшись на глаза всем, кто желал меня видеть, я прошел мимо вертолётной площадки, стояло здесь уже несколько аппаратов, обслуживающих нужды разрастающегося поселения.
Не всё можно вырастить в теплицах. Товары первой необходимости, ту же туалетную бумагу – надо возить. Взрослые дети опять же, что учатся и живут в Сибирске – приезжают на выходных к родным.
– Это чей аппарат боец? – Указал я на вертолёт красного цвета в пассажирской модификации.
Все важные объекты у нас находятся под охраной, стояла тут пятёрка мужиков с автоматами наперевес.
– Рода Московитых, Семён Андреевич, – отдал мне честь, словно генералу, какому, мужик лет сорока, главный в пятёрке. – Вы дали своё разрешение.
– Понятно. Спасибо, – кивнул я, уходя на поиски Маши и Светланы, не предупредила меня последняя, что прилетит сегодня.
* * *
– Смотри, вон ходит, гусь, гусём, – тащили вёдра полные навоза в теплицы два новых работника фермы, мужчина и женщина.
– Тихо ты, вижу, – шепнул мужик. – Охраны то, охраны, – недовольно цокнул он языком, проходя мимо очередного поста. – Словно не ферма, а родовое гнездо княжича.
– Сложно нам будет выполнить задание, «муж» мой, – саркастично улыбнулась женщина на слове муж. – Не подберешься к мальцу, сразу скрутят волкодавы поганые, – проводила женщина взглядам бывших бойцов рода Слуцких.
– Подождём. Присмотримся, а потом решим, как быть.
– Где вас носило?! – Встретили их крики при входе в теплицу. – Вас только за смертью посылать ироды! – Выхватили вёдра из их рук. – Будете и дальше так плохо работать, пожалуюсь Марфе Агафьевне, уж она то, найдёт на вас управу! – Погрозили им кулаком.
Глава 15
Устав от каждодневных хлопот, прошений и поклонов, утром десятого января, за сутки до моего дня рождения, я взял Шарика, лыжи и пошел в лес. Кататься.
– Нельзя вам без охраны, Семён Андреевич. Ну, никак нельзя, – заламывал руки Михаил Жук, мой помощник на все руки и фактически заместитель, заведовал он всем, что касается обороны. Воинами, арсеналом, патрулями. Хозяйственными же делами занималась наш агроном – Марфа Агафьевна, подчинялись ей теплицы, коровники, свинарники и остальное хозяйство.
– Отвянь, – отмахнулся я. – Хочу побыть один, – поставил я ноги на лыжи, застегнув крепления и не оглядываясь пошуровал в лес, на лыжню, накатанную школьниками. Занятия физкультурой никто не отменял.
Уже отъехав, я не услышал дальнейшего разговора:
– Чего это он? – Удивился один из мужиков, состоявших в личной охране молодого господина.
– Жёнка его сегодня прилетает, вот он и вспылил.
– А он что, не будет её встречать?
– Похоже на то…
– Заткнитесь ка и идите делом займитесь, а то словно сплетницы языком чешете, – разогнал всех Жук. Не дело это перемалывать косточки того, кто стоит выше тебя.
Он бы не сознался, но и ему интересно, что такое творится в княжеском роду Смирновых, что они женят парня на бабе старше его на одиннадцать лет, да ещё и с дитём.
– Чудны дела, – потёр он макушку, провожая спину Семёна взглядом, и пошел давать нагоняй китайцам, укравшим кошку с улицы и съевшим её.
Вся ферма ждала приезда жены господина, а потому все были заняты, выметали дорожки сегодня с особой тщательностью, мыли окна, наводили краску на лицо женщины, желая показать себя с лучшей стороны перед хозяйкой.
Дом же, в котором жил Семён Андреевич – засверкал, генералили там холопки, выгнав охрану, которой теперь предстояло жить в другом месте. Комнату, которую они занимали – в спешном порядке переделывали в детскую, а кровать господина поменяли на более широкую, застелив ту белыми, свежими простынями и повесив балдахин, опрысканный духами с запахом роз.
Всего этого Семён не видел, а то бы вспылил.
– Уф, как хорошо, – остановился я, отмахав не меньше десяти километров. Снял лыжи и пристроился на торчащем из снега пеньке, доставая из рюкзака термос с горячим чаем и лёгкий перекус.
– Гав! Гав! – Гонялся за белкой Шарик, обнюхивая ели и сосны и помечая всё, что видит, болтался у него язык из пасти, а радости полные штаны, прямо светился он, зачахнув на ферме, хотя никто его не неволил.
– Давай перекусим. Иди сюда. Лови, – клацнул он зубами, проглотив очищенное мною яйцо. – Нет, это моё, – оттолкнул я его морду, с удовольствием жуя кусок варёного мяса. – Вкуснотища, – показал я ему язык, улыбаясь. – Лепота, – балдел я, любуясь первозданной природой.
– Гав! – Жалобно заскулил пёс, наблюдая, как мясо скрывается у меня во рту и исчезает.
– Тебе нельзя, ты и так толстый, – дразнил я его, но потом сжалился, скормив все остатки. – Ну, что? Пойдём дальше? – Почистил я ладошка о ладошку, надел лыжи и начал вновь прокладывать себе дорогу, так как детская лыжня давно кончилась, двигался я по компасу в сторону озера, что в семнадцати километрах от границ моих владений.
Думал присмотреть место для подлёдной рыбалки.
– Бух! Бух! – Неожиданно прозвучали выстрелы. С деревьев вспорхнули птахи, заухали разбуженные совы, а я спрятался за деревом, побоявшись, что целились в меня, но нет, подвёл меня слух, и стрельба была в нескольких километрах отсюда.
– Кто это там балует? – Задумался я на секунду что делать и вызвал к себе людей с фермы, изложив ситуацию по телефону.
Прождал я не долго, прилетели те на вертолёте, запеленговав моё местоположение, и спустились на верёвках.
В отряде было два десятка человек, во главе с Жуком, заняли они позиции по кругу, прикрывая меня и осматриваясь, водя дулами автоматов по сторонам. Все насторожены.
– Вроде тихо…
– Стреляли в той стороне, – показал я рукой направление.
– Дмитро, Сергей, Яков, Олег, – отослал вперёд лучших бойцов Жук. – Паша, Ратмир, проводите Семёна Андреевича до фермы. Головой отвечаете.
– Я с вами, – не терпящим возражений голосом сказал я, не обратив внимания на рожу недовольного Жука и переглядывания остальных моих холопов и наёмников.
– Это опасно, Семён, – серьёзно смотрел мне в глаза Жук, отведя в сторону, чтобы другие не слушали. – Не зачем тебе собой рисковать. Пойми ты?!
– Ты сам учил меня стрелять, так что не беспокойся, – отмахнулся я.
Мой верный АК-12 был за спиной. Я так привык к нему, что уже не замечаю. На ферме все носят оружие, кто благонадежен, конечно. Места дикие, что доказали напавшие на нас бандиты по осени. С тех пор и ввели такие порядки.
– Да и щит я на себя накину, покрепче всякого бронежилета будет, – успокоил я его.
– Держись позади, – заскрипел он зубами, но больше отговаривать меня не стал. Понял, что бесполезно.
Двинулись, но с осторожностью. Вертолёт должен был насторожить стрелявших, и никто не хотел попасть в засаду или быть подстреленным.
Не все были на лыжах, проваливались они в снег по бедро, оставляя после нас отчётливый след, углубились мы уже на несколько километров. Шарик бежал впереди. Обнюхивал землю, деревья и уверенно вёл нас по нюху, не слишком доверяли в этом моей собаке, посматривая на меня, но я делал вид, что так и надо, надеясь, что Шарик не оплошает.
Ещё примерно через двадцать минут, пёс вывел нас к лыжной тропе, с колеёй даже шире чем у моих охотничьих лыж.
– Китайцы, – осмотрел тропу один из мужиков, разбирающихся в чтении следов. – Отпечаток глубокий. Вьюки.
– Кто?
– Вьюки. Вьючные животные, а в данном случае люди. Похоже, мы наткнулись на наркотропу, – закусил он губу, прищурившись.
– Сколько их?
– Охранников человек десять. Вьюки же обычно рабы, работающие за еду. Стандартный караван это тридцать – пятьдесят человек.
– Как думаешь, они далеко ушли? – Озирался Жук.
– Догоним через час, – приложил ладонь к оттиску лыж опытный охотник и ищейка.
И как определил интересно?
– Вперёд!
Следопыт был прав, нагнали мы китайцев немногим меньшим, чем через час. Поняв, в какую сторону идут бандиты, из посёлка была выслана вторая группа воинов, что засела в засаде на их пути, пока мы нагоняли их сзади, попали те в настоящий котёл, но не сдались.
Началась перестрелка, не жалела китайская мафия патронов, тоненько крича на своём языке и прикрываясь нашими измождёнными соотечественниками, с огромными баулами за спиной, были те полны всяческой наркотой и психотропными препаратами.
Над головами летали пули.
Я тоже успел пару раз стрельнуть, поймав пару ответок, зависли рядом с моей грудью сплющенные куски металла, завязнув в щите. Заметивший это Жук, насильно затащил меня за дерево, грязно матерясь на малолетнего дурачка, стоящего в полный рост.
– Может гранаты? – Спросил один из бойцов, отстреливаясь.
– У нас только боевые. Рабов убьём, а те ни в чём не виноваты, – отрицательно помотал головой мой зам.
Я же сидел рядом с импровизированным штабом и мотал на ус, не встревая.
– Русска! Давай даоаримся! – Коверкая слова, закричал один из китайцев, прикрытый со всех сторон телами. – Выкупа!
В итоге ничего путного не придумав, мы подождали, когда к нам подвезут светошумовых и слезоточивых гранат, попросту закидав ими супостатов.
Бандитов взяли тёпленькими, были они дезориентированы и ничего не видели, слепо шаря руками по земле и матерясь на своём диалекте.
– Как глисты! Ха, ха, ха, – заржали мои люди, окружая их.
– Здаюся! Здаюся! – Кричал главарь, ворочаясь, пока наёмники пинали его за всё хорошее.
Перед тем как вести на ферму пойманных наркоторговцев и освобождённых рабов, ни бельмеса по-нашему, мы быстренько опросили главаря.
Оказалось, тот выстрел, что я слышал – был не случайным, пристрелили они одного вьюнка, что сломал ногу и не мог идти дальше.
* * *
– Как тебя звать? – Обратилась молодая женщина к сопровождающему, что помогал перетаскивать вещи в вертолёт, уже начавший раскручивать свои лопасти.
– Дмитро, – нехотя ответил он, отводя взгляд.
– А Семён Андреевич, где?
– Не могу знать, я просто наёмник, сударыня, – извинился он, старясь не обращать внимания на жгучие взгляды жены парня и её свиты, отправившейся вместе с ней в далёкую Сибирь.
– Мама, мама, тут холодно, – прижалась к женщине девочка, шмыгнув носом.
– Потерпи милая, – натянула ей шапку до самых ушей мама. – Скоро мы прилетим в наш новый дом, – грустно улыбнулась она.
– Я не хочу, – захныкала девочка. – Новый папа – плохой. Я знаю! – Топнула она ножкой с детской убеждённостью.
– Ничего. С нами едет дядя Захар. Он нас защитит, – указала женщина рукой на обросшего бородой мужика, что с интересом рассматривал вертолёт и людей, встречающих Таракановых.
– Дядя Захар – хороший, – улыбнулась ему девочка, помахав рукой.
У неё недавно выпало несколько молочных зубов, и улыбка сияла прорехами, делая малявку ещё милей.
Тот помахал в ответ, хмыкнув.
– Прошу на борт! – Махнул рукой Дмитро, желая поскорее разделаться с неприятной обязанностью.
– Присядьте с нами, пожалуйста. Я хочу задать вам несколько вопросов, – попросила госпожа, и он не смог отказать, застонав про себя и проклиная Семёна, отправившего его на эту почётную миссию.
Глава 16
– Даааааа. Не успела ты… – Покачала головой бывшая нянечка. – Оженили парня, и слова не спросив.
– Свадьбы ещё не было, – капризно возразила девушка.
Женщины наблюдали за тем, как садится вертолёт с новой хозяйкой. К добру ли это, аль к худу, хмурилась Маша, не желая признаваться, что нянечка права, и она опоздала.
– Какая свадьба, дурёха?! Их рода документами обменялись и всё, а свадьба это так, для праздничного настроения, – начали спускаться по трапу бывшие слуги Таракановых, что остались со своей госпожой и переезжали вместе с ней. – А вот и она. С дитём, – покачала головой холопка.
* * *
– Они из провинции Хэйлунцзян, – переводил нам сбивчивую речь соотечественников Син Ханг, что строит мне с нуля несколько производств и активно просится в слуги, вместе со всей своей диаспорой. – Говорят, после бесчинств Императора Поднебесной, что активно насаждал свою власть в провинциях, не желающих подчиняться узурпатору, убившему родного дядю ради трона – они всей деревней попытались сбежать. Перебраться через границу и скрыться в Монголии. Там то, их и поймали наркоторговцы, приставив к делу, вот уже третий год они вьюнки. Жены и дети незнамо где. Скорее всего, проданы на рынках Стамбула. У всех остальных история такая же, чего не скажешь о самих торговцах наркотой, – перешел он к порядком побитым, всем в крови наркоторговцам. Ногти вырваны, кожа подпалена, пытал их Ханг, со всем тщанием.
Сам предложил, а я не отказался, дурак. Пришлось несколько раз выбегать на улицу, покинул меня завтрак за углом дома ещё в самом начале.
Думал даже остановить пытки, но меня отговорил Жук, показав, что они перевозили. Не зря за наркотики положена вечная каторга на Соловецких Островах. К примеру, синяя пыль. Год приёма и мозг катастрофически атрофирован. Грибы спарассис, больше известные как погибель. Уже через полгода, ты гниющий заживо труп. Привыкание ко всему моментальное.
– И что они говорят? – Махнул я головой на вьюнков, присутствующих здесь и недвусмысленно давая понять, что тем здесь не место. – Накормить, напоить и пристроить к делу, – дал я наказ и их увёл один из подручных Ханга.
Мне даже казалось, они боялись меня больше прошлых хозяев, кланялись, не переставая, смотря в пол, на натёкшую лужу крови из своих бывших владельцев.
– Главарь сдал всех кого мог, но толку от этого мало. Зачем нам знать, к примеру, что глава красного дракона имеет любовницу или что подручный головы воровской гильдии Токио настолько параноидален, что хранит все свои богатства в бункере под домом? – Пожал плечами Син.
– И ничего больше?
– Других наркотроп он не знает, позаботились большие боссы, чтобы их подчинённые не лезли, куда не надо, а то нос укротят.
– Зря только время потратили, – проворчал старик Потапов, бывший кем-то вроде старейшины у моих холопов из Слуцких.
Мудрый старик, не раз и не два советовался я с ним по тому или иному поводу. Многое повидал мужик, многое пережил…
– Э, нет! – Замотал головой наш китаец, с хитрецой подмигнув. – Он хоть и сошка, но сошка с подвешенным языком, разговорил он в своё время весьма уважаемого у мафии человечка, который и поведал ему, где в здешних местах добывают золотишко незаконные старатели. Местные и наши, скооперировались они, подкупив егерей, дабы те закрывали глаза на их делишки. И карта имеется, – закопался он в кучу барахла на столе, куда выложили всё, что нашли в карманах наркоторговцев, оставив тех голыми. – Вот, – передал он мне обрывок бумаги, испещренный схемами, линиями и иероглифами.
– Ладно. Потом разберёмся, – убрал я её в карман. – Что с этими делать будем? – Обратился я к Жуку, и старику. Андрею Георгиевичу Потапову.
– Позволь нам разобраться, – с намёком попросил мой заместитель, и я кивнул, выйдя из подвала его дома.
– Пуф! Пуф! – Приглушенно прозвучали выстрелы сзади. Вздрогнув, я поспешил к себе, принять душ и познакомиться с женой, уже надоели мне все как сто чертей, пересказывая каждый её шаг.
О случившемся я старался не думать.
В доме всё стояло вверх кувырком, суетились мои холопки и слуги жены, переставляя мебель, следуя её указаниям.
– Это туда. Нет, правее, – руководила ими высокая, красивая женщина, с чёрными волосами, вычурно заплётёнными в две косы, доходившие до пояса.
Алиса Ростиславовна, жена моя, покатал я это слово на языке и пристроился в уголке, так никто меня и не заметил.
– Мама, мама! А можно я пойду погулять? – Прыгала вокруг неё девочка. Моя приёмная дочь, Юлиана. – Там ребята на горке катаются!
– Хорошо, хорошо. Иди, – кивнула она своим служанкам, что убежали вслед за девочкой.
– Может и мне присмотреть? – Спросил её небритый мужик, приобняв мою жену за талию, мягко высвободилась она, повернувшись к нему лицом.
– Да, Захар. Сходи, пожалуйста, а то я беспокоюсь… – Кротко улыбнулась она и он, кивнув, ушел.
Вот это, мне очень не понравилось. Очень, очень, также незаметно вышел я на улицу, двигаясь в отдалении от этого мужика, и решая, что делать. А потом вспомнил! Вспомнил, что дал себе зарок, не позволять более вытирать о себя ноги, решительно подозвал я охрану.
– Нужно скрутить этого, – указал я в спину небритому, – и по-тихому в подпол его. К Жуку. Пусть Ханг поспрашивает, в каких он отношениях с моей женой и если, если, – прикрыл я глаза, собираясь. – Закопать! – Уже твёрдо сказал я. – Всё ясно?
– Да, Семён Андреевич, – уверенно кивнул мне Петро, выходец с Украины, стоявший сегодня на моей страже. – Я всё понял.
– И поаккуратней, там. Я могу и ошибаться…
– Хорошо, – ушла пятёрка мужиков выполнять поставленную задачу, пока я нервно расхаживал в стороне, наблюдая издалека.
Вот они отозвали его в сторонку, завлеча в не просматриваемое место и начали крутить, попытался он сопротивляться, но был не готов к такому резкому повороту, вставили ему кляп в рот, заткнув ор.
Так, задворками домов его и потащили, словно пьяного. Народу у нас много и кто-то, несомненно, заметил творящееся безобразие, но виду не подал. Хозяину виднее, как вести с себя с незваными гостями.
Я же тем временем так и ходил у дома Миши Жука, не желая спускаться вниз и слушать, что говорит этот Захар. Надеялся, что мне показалось, но нет. Хлоп, прозвучал выстрел и вышедший ко мне Михаил, отрицательно покачал головой, медленно поплелся я к себе, вновь решая, что же делать.
– Эх, Алиса… – Тяжело выдохнул я.
Да, она явно не желала стать женой четырнадцатилетнего сопляка, как и я, мужем двадцати пяти летней женщины. Да, после мужа у неё вероятного кто-то был. Но тащить своего любовника СЮДА?! Она что, совсем с головой не дружит? Или думала что я такой дурачок и ничего не пойму?
– Чёрт! – Пыхтел я как закипающий чайник, но в дом пока не заходил, желая остыть. Решать вопросы на горячую голову не самая лучшая идея, так и продолжал я расхаживать кругами, остывая.
Достаточно успокоившись, я, с шумом отряхнув валенки от снега – вошел.
Слуги и холопы, похоже, уже ушли. Интерьер в доме изменился, став более домашним, повесили на стены картины, застелили пол коврами, поставили везде вазы. Не то, что было, когда здесь жил только я и охрана.
– Привет, – помахал я рукой, сидящим за столом дамам. Взрослой и маленькой, пили чай Алиса Ростиславовна и Юлиана.
– Ой! – Подавилась девочка, увидев меня, прямо скажем не в самом лучшем виде.
– Вас не учили стучаться молодой человек? – С раздражением осмотрела меня жена по всем документам, уже переслали мне бумаги, в которых значилось, что мне в качестве приданого от Таракановых перепала яхта, стоящая сейчас в сухом доке Санкт-Петербурга, а роду Смирновых обширные угодья в Крыму.
Смущало меня только одно. Невнятный пункт о наших совместных детях, так и не успел я проконсультироваться у юриста.
– Вы кто такой и что это за вид? – Негодующе указала она рукой на тулуп, в котором я стоял. Весь в дырках и подпалинах, торчал из него пух. Шапка набекрень. Штаны порваны. Валенки в саже. И, да. Это был я…
Ну а что? Это же моя так сказать рабочая форма, хожу я в ней в лес, помогаю мужикам строителям: таскаю бревна, канапачу щели и окоряю деревья. А сегодня вообще за бандой наркоторговцев погнался, о чём она естественно не знает.
– А что? – Осмотрел я себя. – Вроде нормально, – стал я раздеваться, снимая валенки и вешая тулуп рядом с её лоснящейся шубой из шиншиллы. – Я Семён. Семён Андреевич из княжеского рода Смирновых, – прошел я к столу, усаживаясь напротив мамы с дочкой. – Приятно познакомиться, – улыбнулся я смущённой девочке. – Будем дружить? – Протянул я ей руку, и она осторожно её пожала, тут же убрав и спрятав за спину.
– Извини. На фотографии ты выглядел по-другому, – внимательно осматривала меня моя жена. – Чаю?
– Не откажусь, – расслаблено откинулся я на спинку стула, пока она ухаживала за мной, разливая кипяток.
– Думаю нам нужно многое обсудить? – Спросила она, утончённо отпив из фарфоровой кружки, привёзенной с собой. – Юлиана, ты допила? – Обратила она внимание на дочь. – Не хочешь ничего больше?
– Нет, мам, – замотала девочка головой, рассматривая меня во все глаза и несмело улыбаясь.
– Тогда иди в свою комнату. Поиграй.
– Но, мам!
– Нам с твоим, эм… – Замолчала она, подбирая правильные слова. – С твоим новым папой, надо поговорить, – не стала она мудрить, сказав, как есть.
– А ты мне потом расскажешь? – Сверкала любопытным взглядом Юлиана.
– Иди уже, – подтолкнула её к комнате мама. – Егоза.
– И ничего не егоза, – возразила девочка, фыркнув.
Стоило ей скрыться у себя и закрыть дверь, как над столом повисло заметное напряжение.
– Я пожалуй начну Семён, ты не против?
– Нет, Алис, – тоже не стал я заморачиваться и просто назвал её по имени, поджала она губы, но ничего не сказала.
– Меня, как и тебя обручили насильно, что бывает, – сложила она руки на груди. – И нам нужно как-то понять друг друга. Сдружиться и стать семьёй.
Тут я не выдержал.
– Зачем же ты тогда привезла с собой любовника, дрянь?!
– Что?! – Выкрикнула она и из своей комнаты показала нос подслушивающая Юлиана, шикнула на неё мама и та снова спряталась.
– Любовника, говорю, зачем привезла?
– Он, он, – подыскивала она оправдание, всматриваясь в моё лицо, но так и не ответила. – Что ты с ним сделал?! – Раскраснелась она, метая громы и молнии. – Говори!
– Сибирь, опасное место, – посмотрел я на потолок. – Уйдешь бывает в лес, встретишь медведя, и всё. Нет человека, – вновь перевёл я взгляд на неё. – Ты его больше не увидишь.
– Ах, ты! – попыталась она дать мне пощёчину, но я поймал её руку.
– Не надо, – покачал я головой. – Здесь я хозяин и тебе стоит это запомнить! Ещё раз попытаешься меня осрамить, и тебе не понравится, что я с тобой сделаю. Обещаю! – Снова припомнил я, как он обнимал мою жену и вспылил.
Позор-то, какой.
– Ты спишь на диване! – Прошипела она, сквозь слёзы, которые брызнули после известия о судьбе этого Захара.
– Я и не собирался спать с тобой в одной постели! – Тоже начал кричать я. – Мне противно даже находиться рядом!
