Текст книги "Несбывшаяся Россия"

Автор книги: Андрей Буровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

Пережив свою эпоху, князь Андрей умер в 1276 году.

В 1277 году престол великого князя перешел к сыну Александра, Дмитрию Переяславскому. Но через четыре года другой сын Александра, Андрей, выпросил в Орде ярлык (как тут не вспомнить о примере родителей?). Началась новая междоусобица. В 1281–1282 годах приведенные Андреем монгольские рати опустошили многие районы Северо-Востока. В 1293 году он (с четвертой попытки) добился своего – то есть великого княжения. Приведенная им в 1293 году Дюденева рать вошла в историю Руси так же, как Неврюева орда.

Вообще же с 1275 по 1300 год на Северо-Восточную Русь татары обрушивались 15 раз. И всякий раз их звал кто-нибудь из князей.

В ходе междоусобных войн и монгольских погромов роль старых, много раз разгромленных городов все падает и падает, а поднимаются Москва и Тверь. Вместе со своим городом поднимается и младший сын Александра Невского, Даниил Московский. В первой половине XIV века дань для татар собирает его сын и внук Александра Батыговича Невского, знаменитый Иван Калита. Это о нем писал Наум Коржавин в стихах, вынесенных в эпиграф.

Иван Калита тоже писал доносы на братьев, губил близких родственников и наводил на Русь монгольские орды – в этой семье были своеобразные традиции.

Благодаря и этим поступкам на престоле будущих московских великих князей, потом царей, остаются сидеть потомки именно Александра Невского. А что удивительного? После 1262 года Орда прекрасно знала, на какую линию княжеского рода очень даже можно положиться.

В КАТОЛИЧЕСКОЙ ВИРТУАЛЬНОСТИ

В католической виртуальности Московия вообще не возникает. Не появляется на карте такого государства с таким названием. И такой политической традиции на Руси тоже не появляется. Вообще. На это есть несколько причин.

1. Католическая Русь развивается более интенсивно. Поэтому значение природных ресурсов Северо-Востока не так велико. Избыточное население Руси гораздо менее активно переселяется на Северо-Восток.

Я рассказывал о католической перспективе поединка с монголами так, словно католическая Северо-Восточная Русь заселена так же густо, значима в той же степени, что и православная. А это как раз маловероятно. Католическая Русь к XIII веку гораздо меньше исчерпала бы возможности внутреннего развития.

Соответственно, в католической виртуальности и Владимир и Суздаль меньше, беднее, слабее, чем в сбывшейся православной реальности. Северо-Восток – не один из центров Руси, а ее дальняя и малозначащая периферия.

2. В православной Руси в княжеском роду господствовал полный правовой нигилизм. Кто смел, тот и съел. Кто сильный, тот и имел право.

В католической Руси соблюдается принцип престолонаследия. Князья Северо-Востока не имеют ни малейшего шанса сделаться династически равными или тем паче более значимыми, чем князья Киева, Галича, Полоцка или даже Чернигова. Вторые и третьи сыновья, князья, герцоги и графы – а там, на западе, укрепляются королевские династии. Родственные – но другие.

В католической виртуальности князья с Северо-Востока никогда не станут легитимными владыками всей Руси.

3. Католическое общество гораздо самостоятельнее и сильнее православного.

Действует система вассалитета. Попытка князя опереться на новых, пришлых и зависимых, будет караться сразу и жестко – князь мгновенно останется без слуг.

Сильные горожане управляют сами собой и все меньше зависят от князей. Аннулировать их права и снять вечевые колокола вряд ли удастся.

4. Католическая церковь мало зависит от светских властей. Попытки создавать собственной волей новые епископства и митрополии никогда не пройдут.

У Католической церкви есть не только сила авторитета, но и сила отлучения от Церкви. Любой владыка католического мира, вступивший в конфликт с Церковью, мгновенно повторил бы путь в Каноссу. При этом Каносса вполне могла бы называться и Черниговом, а на месте Папы мог бы быть епископ, архиепископ или посланец Папы – легат.

5. Без монголов у князей Северо-Востока никогда не найдется союзников, которые помогли бы им совершить политический переворот. А без монголов они навсегда останутся второ– и третьестепенными князьями, подчиненными Киеву и знающими свое место.

6. Москва смогла подняться только потому, что междоусобицы местных князей, постоянно наводившие монголов, уничтожили или полностью разорили прежние городские центры.

Москва – это княжество «вырванных», возникшее на земле «вырванных». Второй радикальный разрыв культурной традиции внутри уже произошедшего разрыва.

Причем у Москвы нет ни какого-то особенно выгодного географического положения, ни богатой культурной традиции, ни огромного богатства… Ничего такого, что позволило бы ей подняться и покорить другие государства независимо от политической ситуации.

В католической виртуальности вечно оставаться бы Москве второстепенным городом, менее значимым, чем Владимир и Тверь, а может быть, и менее значимым, чем Тула, Муром или Ростов-Залесский.

В католической виртуальности четко просматривается Русь, Северо-Восток которой или вообще не играет никакой самостоятельной роли, или начнет играть ее много позже, века с XVI–XVII. И не какую-то исключительную роль… А так, одна из территорий Руси, самобытная, но не исключительная.

И никакой Московии! Так и говорили бы мы до сих пор об особенностях Владимирской земли… Или Тверской земли… Но не Московской!

Тем более никогда бы не возник новый центр российской цивилизации, способный подчинить себе остальную страну.

Глава 7
БЕЗ ЛИТВЫ

Не раз, сверкая взорами,

Они в глубокий ров

Сбивали шестоперами

Литовских молодцов.

А.К. Толстой.

РОЛЬ ЛИТВЫ В НАШЕЙ РЕАЛЬНОСТИ

В нашей реальности все это было не так… На Северо-Востоке постепенно вырастало чудо-юдо Русской Азии, славянской Татарии.

На Западе же русские князья вынуждены были уходить под власть Литвы.

В 1352 году польские короли и Великие князья Литовские и Русские разделили Галицко-Волынское княжество. Галицкая земля осталась за Польшей, Волынь – за Литвой.

Из сказанного вовсе не следует, что поляки и литовско-русские князья благоволили к татарам. С ними они воевали самым решительным образом!

В начале XIV века князь Гедиминас-Гедимин включал в свою державу не только Полоцкую и Пинскую земли, просившие защиты от Тевтонского ордена, но и Киев, просивший оборонить его от татар.

Великий князь Ольгерд Гедиминович в 1362–1363 годах разбил татар при Синей Воде, выгнал их прочь со всей Западной Руси, посадил в Киеве наместником своего сына с русским именем Владимир.

Гедимин и его потомки не ездили в Орду, не просили ярлыков на княжение, тем более не подавляли городских вольностей силою татарских сабель. Временами татарам удавалось победить, они устраивали набеги-погромы на Руси, а то и в Польше. Но власти татар не было там, где простиралась территория Великого княжества Литовского и Русского. В этих областях не происходило никаких изменений общественной жизни в сторону азиатчины.

«Монгольское иго уничтожило на Руси городское самоуправление»,[122]122
  Кацва Л.А., Юрганов А.Л. История России VIII–XV вв. М.: МИРОС, 1995. С. 145.


[Закрыть] – утверждает один из самых лучших современных учебников по истории. Фраза эта доказывает только одно: даже у самых неглупых людей в наши дни срабатывает стереотип. Даже зная, что это вовсе не так, они невольно, чисто подсознательно сводят историю ВСЕЙ Руси к истории одного только Северо-Востока.

Ведь даже если не поминать Пскова и Новгорода, то все города Руси, вошедшие в Великое княжество Литовское и Русское, управлялись вечами. А в XIV–XV веках получили Магдебургское право.

Есть и такой миф: мол, пользуясь ослаблением Руси, Литва захватила часть русских земель.

Неправда! Литва объединила часть Руси и оградила ее от татар. И от всякой и всяческой татарщины.

БЕЗ ЛИТВЫ

В католической виртуальности все совершенно иначе. После Крестового похода 1239 года монголов нет. Вообще нет. Они еще могут устроить набег из-за Волги, на какое-то время уничтожить форпосты христиан – города-крепости Ярославль и Данилов. Но они не способны ни захватить надолго земель христиан-католиков, ни покорить их и заставить регулярно платить дань.

В исторической реальности Золотая Орда несколько раз устраивала грандиозные набеги и даже захватывала Москву. Последний раз Москву брали в 1569 году, при Иване Грозном. Но уже тогда война с Казанью закончилась в пользу Москвы, русские плеснули кипятком и в Сибирское ханство, захватили Астрахань. Последние осколки улуса Джучи были завоеваны и прекратили свое существование.

Они завоеваны Московией! Большая часть Руси – порядка 50 % территории и 70–80 % населения – не принимает в этом участия. Она ограждена от татарских набегов Литвой и Польшей.

Католическая Русь неизмеримо сильнее, да к тому же опирается на ресурсы всей католической Европы. Ей совершенно не нужно уходить под Литву, чтобы спастись от татар. Католическая Русь XIII–XV веков – это несколько могучих государств, которые в состоянии сами решать вопросы своей безопасности.

Что же до Литвы… Имеет ли вообще историческую перспективу языческая Литва, которую в XIII веке окружает католическая Германия с одной стороны, католическая Польша – с другой и католическая Русь – с третьей? Сомнительно.

Литовцы – великолепные воины, нет слов. Но Крестовые походы на Литву со всех сторон, в том числе со стороны Руси, с юга и с востока, не оставляют Литве никаких шансов. Или полное порабощение и уход в историческое небытие – вариант судьбы западных славян, бодричей и лютичей. Или крещение по католическому обряду. Но и в этом последнем случае – ни малейшего шанса на покорение русских земель. Даже если завоюют какие-то маленькие окраинные княжества, как завоевал Гедиминас Новгородок и Черную Русь (кто о ней слышал вообще?), – принципиально это ничего не изменит.

В православной реальности Литва ассимилировалась более культурной и более богатой Русью.

90 % всей знати Литвы – русского происхождения, включая и саму династию потомков Гедиминаса. Русский язык был официальным языком делопроизводства Великого княжества Литовского и Русского. Литература, официальное делопроизводство, богослужение, обучение в учебных заведениях – все это в принципе осуществляется строго на русском языке. Если русский человек поднимался в верхи общества, получал образование, он «выходил» исключительно из своей локальной этнокультурной группки, из своей местности. Но получение образования, карьера, проникновение в придворные круги даже вовсе не требовали отказа от своего языка или национальной принадлежности.

Парадокс – но в Великом княжестве Литовском и Русском приходится говорить о национальной дискриминации литовцев: им-то приходилось учить неродной язык для поступления на государственную службу, для занятия науками и искусствами.

В католической виртуальности Русь ассимилировала бы Литву еще быстрее: или как бедноватую, диковатую соседку, или как покоренного врага.

БЕЗ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ

К середине XVI века начинается Ливонская война. Польша, Дания, Швеция, Московия – все хотят поживиться наследием рыцарских орденов.

Великое княжество Московское начинает новую агрессию, вторгаясь в пределы Ливонии, а заодно – и в Великое княжество. Есть у Московии такая шизофреническая идея – что все русские должны быть ее подданными. В 1569 году Великое княжество Литовское и Русское принимает унию с Польшей, сливается с ней в одно государство.

К этому шло давно – с 1385 года, когда принята Кревская уния. С тех пор личная уния Польши и Литвы – реальность. Теперь возникает уже не уния разных государств, а единое государство.

Объединительный сейм, в работе которого приняли участие феодалы и Литвы, и Польши, начал работу в январе 1569 года, в пограничном городе Люблине.

Литовская сторона, правда, в марте прерывает переговоры… По их мнению, поляки пытаются не соединить государства, а включить Литву в Польшу, Литва же настаивает на полном паритете объединяющихся государств.

И тогда поляки делают ход неоднозначный, но, несомненно, очень умный: польский король обратился к местным сеймикам, обещал, при присоединении к Польше, равные гражданские права, участие в совместном сейме и помощь Польши в обороне восточных границ Литвы (то есть против татар и московитов).

Шляхетская республика манит сильнее, чем возможность участия в делах господаря! Сбывается мечта русской шляхты о равных с католиками правах. Шляхта Подляшья, Волыни, в Брацлавском и Киевском воеводствах хочет тех же привилегий, что и в Польше. Сеймики этих областей заявляют, что уходят под польскую корону. Остановить их нет ни закона, ни сил, ни серьезных оснований, и в результате великое княжество уменьшается более чем вдвое. От государства Витовта отрывается южная, самая теплая, плодородная и населенная часть.

Уния все-таки подписана 28 июня; 1 июля ее утвердили раздельно депутаты польского и литовского сеймов.

Согласно Люблинской унии 1569 года, возникало новое государство, в которое входили и Польша, и Литва, – Речь Посполитая (Rzeczpospolita), что в переводе означает «республика». «Польское королевство и Великое княжество Литовское есть один единый и неделимый организм, а также не разная, но единая Речь Посполитая», – говорится в акте унии.

Республика имела общего короля, избираемого совместно шляхтой Польши и Литвы. Единообразное государственное устройство предполагало введение одних и тех же административных единиц: воеводств и поветов. Создавалась одна денежная единица – злотый; отменялись взаимные пошлины. Согласно унии, Ливония рассматривалась как общее владение Литвы и Польши. На международной арене Речь Посполитая выступала как одно государство.

При этом Речь Посполитая состояла из двух частей: короны и княжества. У короны столицей был Краков. Он был столицей и для православных русских людей, людей, живущих в Киеве или во Львове. Столицей княжества был Вильно. А новой и общей столицей всей Речи Посполитой становилась Варшава.

Согласно унии, в Литве сохраняется свое особое законодательство и суды; отдельные высшие административные должности; своя казна, войска. Официальным государственным языком княжества остался древнерусский. На русском языке писались все официальные документы вплоть до 1791 года: Конституция 3 мая 1791 года в Речи Посполитой отменила остатки литовской государственности.

Фактически Люблинская уния завершила давно шедший процесс объединения Литвы и Польши, начавшегося Кревской унией 1385 года.

«По единодушному и обоюдостороннему постановлению, воле и согласию мы присоединили, склонили и привели Польское королевство и Великое княжество Литвы к братскому союзу, желая им быть господином и повелителем» – так говорилось в Привилее, который подписал Казимир Ягеллончик в 1447 году.

Братский союз католиков и православных не получился… Но это уже второй вопрос. Главное – в нашей реальности с 1569 до 1772 года 30 % населения Руси жили в составе короны, то есть были подданными Польского королевства.

В католической виртуальности нет никакого Великого княжества Литовского и Русского. Если в ней и возникнет Речь Посполитая, то на какой-то совсем другой основе… Чтобы понять границы возможного, обратимся к истории отношений двух народов.

РУССКИЕ В КОРОНЕ

Русская шляхта присоединенных к Польше земель была активна, богата, сильна и составила очень заметный процент шляхты Речи Посполитой.

Развращенная своими невероятными привилегиями, коренная польская шляхта к XVI веку вообще сделалась куда менее боеспособна и дисциплинированна, чем русская. Это очень хорошо видно и по художественной литературе. Ведь главные герои трилогии Генриха Сенкевича никакие не поляки, а русские.

Во всех трех романах Г. Сенкевича действует, строго говоря, только один поляк – пан Заглоба. Все остальные герои всех трех романов – это русская шляхта, или, как Кетлер, прижившийся в Речи Посполитой иноземец. Конечно же, в романах нет ни малейшего упоминания, никакого намека, что это именно русская шляхта. Но стоит посмотреть, откуда они происходят, их имена, многие детали биографий…

Действие романа начинается в Россиенском повете Литвы, а Анджей Кмитиц происходит из Орши. Однажды он зарубил на дуэли поляка из короны – тот имел неосторожность спросить, ходят ли в Орше на четырех ногах или уже на двух. В хоругви Анджея Кмитица много шляхты из Смоленска, и воевать он начинал именно с москалями.[123]123
  Сенкевич Г. Потоп // Сенкевич Г. Собр. соч. в 6 тт. Т. 3. М., Худлит, 1968. С. 14–17.


[Закрыть]

Самые знатные, самые богатые магнаты всей конфедерации Республика – это русские по происхождению: Чарторыйские, Сапеги, Вишневецкие, Радзивиллы, Огинские, Острожские, Лисовские, Потоцкие. Некоторые из моих читателей наверняка встречали эти фамилии в числе «польских панов», и очень может быть – в числе злейших врагов Руси. Хотя бы в тексте озорной песенки времен Гражданской войны:

 
Сахар Бродского,
Шинель Потоцкого,
Красна армия жида Троцкого.
 

В этой песенке потомок «русской шляхты» князь Потоцкий выступает в роли то ли поляка, то ли еврея, но уж никак не русского человека.

 
Помнят псы-атаманы,
Помнят польские паны
 

Песенка, в которой за одни скобки выносятся «псы-атаманы и польские паны», анекдотична до предела. Ни один уважающий себя «пес-атаман», что называется, не сел бы какать на одном гектаре с «польским паном», и это отношение вполне взаимное. А кроме того, «польские паны», если вдуматься, в лучшем случае наполовину русские.

Эти же фамилии «поляков» мелькают в тексте Алексея Константиновича Толстого, в его «Ночи перед приступом»:

 
Валя толпою пегою,
Пришла за ратью рать,
С Лисовским и Сапегою
Престол наш воевать.
 

Лисовский и Сапега – в качестве врагов русского престола, в качестве завоевателей… До чего грустно!

В исторической перспективе «русская шляхта» переходила в католицизм – при том, что для каждого семейства сроки были, разумеется, свои. «Русская шляхта» верно служила польским королям; так получилось, что служила даже вернее этнических, природных поляков – она меньше была развращена неимоверными привилегиями. В отношении русской шляхты польское государство проявило исключительную терпимость, и именно эта терпимость, полное равноправие православного шляхтича и шляхтича-католика приводили к такой легкой, естественной полонизации.

Разумеется, «русская шляхта» постепенно смешалась с поляками, перешла в католицизм и постепенно перестала вообще от поляков отличаться.

Но, во-первых, процесс это очень постепенный, занимающий буквально века. В XVI веке мы имеем дело с русскими православными магнатами. В XVII – начале XVIII века – с уже, как правило, окатоличенными, но все еще осознающими себя «русской шляхтой». И только к середине XVIII века, к эпохе разделов Польши понятие «русской шляхты» полностью утрачивает всякий смысл.

Проклятым вопросом, расколовшим Великое княжество Литовское (да и Речь Посполитую), стал вопрос не национальный, а религиозный.

ПРОКЛЯТЫЙ ВОПРОС ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА, ПОЛЬШИ И РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ

Присоединяя к Литве русские земли, чиновники Литвы заявляли: «Мы старин не рухаем, а новин не вводим». Все изменилось в 1385 году…

Согласно пунктам Кревской унии 1385 года, Великий князь Литовский и Русский Ягайло вступает в брак с Ядвигой Пяст, дочерью Людовика Венгерского. При этом Ягайло (1348–1434) переходит в католичество вместе со всеми своими родственниками и со всеми подданными. Это означало окатоличивание тогда еще почти совсем языческой Литвы-Аукшайтии и перекрещивание Руси в католицизм.

Для огромной массы русских православных людей католицизм оказывается привилегированной религией привилегированного меньшинства завоевателей.

В 1387 году Владислав Ягелло дал привилей феодалам, исповедующим католичество. Подтверждались их вотчинные права, они освобождались от части натуральных повинностей в пользу великого князя, получали право заседать в сейме, получать должности, иметь гербы.

От положений этого привилея часто отступался двоюродный брат Ягелло, великий князь Витовт (1350–1430), разумная политика которого удержала Литву от перспективы и гражданской войны, и выхода из состава Литвы всех православных земель.

Но и Витовт, скорее всего, не очень понимал, насколько серьезные проблемы стоят перед его православными подданными. Сам Витовт в 1382 году стал католиком. Получив во владение русские православные уделы Берестье и Городню, перешел в православие; в 1385 году снова перешел в католицизм. Очень может быть, закоренелого язычника, глубоко равнодушного к вере, удивляло, даже раздражало упрямство его подданных. Ну что мешает им менять веру так же легко, как меняет веру он сам?! Они что, считают себя лучше своего великого князя?!

Во всяком случае, некоторый ледок между православными и католиками к XV веку уже возник.

А Польша нажимает на Литву, требует заключения нового договора, который еще теснее свяжет государства; Витовт идет на заключение такого договора. По Городельской унии 1413 года Литва должна иметь своего государя, но под верховенством польского короля. После смерти Витовта великий князь будет выбран, но по совету с Польшей. А если Ягайло умрет без наследников, нового короля будут выбирать с ведома и совета литовцев.

Пока все замечательно, все только к укреплению союза двух государств. Но тут же и еще один пункт: на литовских бояр распространяются все права польской шляхты. Но – только на бояр-католиков. Гербы могут иметь только католики. И все высшие должности в государстве могут занимать только католики. 50 семей бояр-католиков получают гербы. Православные – нет.

Если в конце XIV века Витовт еще колебался – какую позицию занять, то теперь он однозначно определил православных как неравноправное, второстепенное по своему значению большинство.

Время от времени православным кидается нечто, некая толика привилегий. В 1434 году и православным разрешается иметь шляхетские гербы. Но и в 1434 году, и после только католики входили в великокняжеский совет и занимали высшие должности в государстве.

По мнению многих историков, Польша давила на Литву не только из-за религиозного фанатизма. Пока борьба католиков и православных раскалывала Литву, Польша оставалась лидером в этом союзе. Могучая православная или православно-католическая Литва могла оказаться «чересчур» равноправным союзником, а то и сильнее Польши.

Мне трудно судить, насколько это мнение обосновано. Но вот что православные оказались в положении неравноправном и унизительном – это факт.

Великое княжество, а потом Речь Посполитую расколола борьба католицизма и православия.

В нашей реальности XV век стал последним веком роста Великого княжества Литовского и Русского.

В конце XV века отъезжают в Москву князья областей с Верхней Оки – Новосильские, Одоевские, Воротынские, Белевские, Вяземские. Вместе с ними «отъезжают» и их земли – ведь они вассалы, а не рабы великих князей.

В 1500 году от Литвы отторгаются владения князей Новгород-Северских и Черниговских.

В начале XVI века Литва отдает Москве десятки городов, в том числе Брянск и Смоленск.

В начале XVI века, когда Московия отгрызает у Литвы кусок за куском, в смоленской «Авраамкиной летописи», написанной в 1460—1470-е годы, очень недвусмысленно выражена идея объединения с Московской Русью.

В 1563 году православные получают те же права, что и католики… Но большая часть того, что можно потерять, уже потеряна. Середина и конец XVI века несут новые осложнения.

В Речи Посполитой неравноправие католиков и православных сохраняется.

В результате Украинские войны середины XVII века ясно несут на себе отпечаток религиозной войны: не все, но многие православные Речи Посполитой хотят уйти под единоверную Московию, выйти из католической Речи Посполитой.

Так разные веры и отсутствие терпимости изнутри взрывают государственность.

ПЕРСПЕКТИВА РУССКО-ПОЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВА

В католической виртуальности может быть только два варианта: или вообще нет никакой Речи Посполитой, а продолжается отдельная самостоятельная история Королевства Польского и русских королевств и княжеств. Речь Посполитая возникла потому, что вместе было удобнее отбиваться от москалей… То есть, я хотел сказать, от Великого княжества Московского. Если его нет – то и создавать такую громадную державу совершенно не обязательно.

Пафос цивилизаторов? Пафос несения истинной веры еретикам и язычникам?

А если нет на востоке от Польши еретиков и язычников? Если там живут такие же добрые католики?

Тогда, выходит, и особого пафоса нет.

Существует, конечно, противостояние миру ислама. Крымские татары набегают, составляют постоянную опасность и для Польши, и для Руси. Общий противник.

Поэтому появление Русско-Польского государства и в католической виртуальности я считаю очень возможным. Но появление такого государства в католической виртуальности не несет для Польши решительно ничего хорошего.

Пусть оно так и будет называться: Речь Посполитая, республика. Наиболее вероятно объединение Польши с Галицким королевством: и соседи, и район, самый угрожаемый для набегов с юга.

Но это будет равноправное объединение поляков и русских.

Оно равноправно в государственном смысле: Речь Посполитая состоит не из короны и княжества, а из двух корон. Из короны Польской и короны Русской.

Речь Посполитая равноправна и в культурном отношении.

В реальности почему русская шляхта принимала католицизм? Да потому, что он давал больше возможностей и для самореализации каждого, и для развития общества!

Католицизм – это и светская живопись, и наука, и огромное внимание к личности человека, и масса возможностей, от которых православие «лечит» очень просто: молитвой.

В католической виртуальности нет никакого католического соблазна: по той простой причине, что все и так католики. Ура Польша? Она победила? Не торопитесь… Католическая Русь выглядит сбывшейся мечтой иезуитов… Тем, что буквально мечтали видеть польские короли и польская шляхта… Но радовались бы они напрасно. Католическая Русь не несет Польше решительно ничего хорошего.

В нашей реальности объединение все же не было равноправным, и не в силу национальных проблем, а в силу того, что польское государство и Католическая церковь не желали признавать равноправной верой православие, ставили его в некое подчиненное положение, а то и требовали от подданных перекрещивания в католицизм. Это ставило ограничение такого рода: русский мог достигнуть в Польше самого высокого положения, но фактически сделавшись поляком. Так и в Австрийской империи Габсбургов было много знати славянского происхождения. Графы Черноу, Иффкины и Василевич – это уже яркие примеры. Но все это люди, ассимилированные в немецком мире.

А в нашей реальности никакой ассимиляции нет! И ограничений тоже нет. Русская католическая шляхта из Галиции легко оттесняет от королевского престола в Польше, принимает на службу, ассимилирует, подчиняет себе польскую шляхту. Высокие личные качества русских остаются при них, преимущества перед польской шляхтой очевидны… А ведь в Польше и в Галиции в XIV–XV веках живет примерно одинаковое количество людей: примерно 3 миллиона в Польше, порядка 2 миллионов в Галиции. Почти паритет. Даже в этом случае есть вероятность, что забьют русские польских братьев, в культурном отношении ассимилируют.

Это если только Галиция соединится с Польшей в Речь Посполитую. А если еще и королевство Киевское? Еще порядка 2 миллионов человек? Еще полтора или два миллиона в герцогстве Полоцком и других княжествах Белой Руси? Если в Речь Посполитую начнут вливаться католические русские княжества Смоленское, Тверское и Рязанское?

В принципе, в Речи Посполитой вполне можно представить себе ВСЮ Русь, кроме Господина Великого Новгорода и Господина Великого Пскова. Но это – три миллиона поляков и порядка 12 миллионов русских. Перспектива громадного государства… Но государства скорее русского, чем польского.

Речь Посполитая сохранила прежние национальные столицы в короне и княжестве и создала новую общую столицу – Варшаву.

В католической виртуальности каждая корона и княжество сохраняют свои столицы… Но в общей столице… Допустим, в Бресте… Или в Гродно… В этой общей столице будут абсолютно господствовать русский язык, русские моды, русские нравы, русский образ жизни. И ведь никакого преимущества у поляков!

Русские государственные деятели встанут у кормила этого государства. И потомки Рюрика, Чарторыжские и Острожские, и новая знать – Сапеги, Лисовские, Вишневецкие, Радзивиллы, Огинские. Выделится знать и из верхушки горожан – если угодно, мещанства.

Русские инженеры построят дороги в разные концы этого государства, построят крепости на ее границах.

Русские архитекторы построят каменные католические соборы и частные дома из русского белого камня.

Русские мастера создадут часы на ратушных башнях, фонтаны и пушки на стенах.

Русские художники нарисуют портреты великих людей и виды русских католических городов.

Русские красавицы, поднимая подолы сшитых русскими портными платьев в талию, пройдутся в мазурке на балах, устроенных русскими войтами и губернаторами, русскими князьями, русскими королями и королевскими чиновниками.

И много… очень много поляков начнут жить в богатых русских княжествах или пойдут на службу русским князьям и королям. И ассимилируются за одно-два поколения. Судьбы русской шляхты в нашей реальности станут судьбой польской шляхты в католической виртуальности.

И вообще Польше мало что светит в такой Речи Посполитой. Дай Бог себя сохранить, остаться самобытной и значимой в государстве провинцией. Судьба княжества в нашей реальности обернется судьбой польской короны.

Тем более если на престоле и Речи Посполитой, и на польском престоле сядут русские короли…

РУССКИЕ НА ПОЛЬСКОМ ПРЕСТОЛЕ

В 1370 году со смертью бездетного Казимира III пресеклась древняя династия Пястов, сидевшая на престоле с 960 года.

Пясты – это династия «чисто польская», к тому же народная по происхождению. С ней связаны первые века польской истории. И вот в 1370 году эта династия пресеклась. Родная, народная, ну очень польская династия.

В 1383 году дошло до разодравшей Польшу междоусобной войны феодальных домов – Гжемалитов и Налэнчей. Гжемалиты вроде бы победили, на престол села Ядвига Пяст, которой не было и одиннадцати лет и которую гнездинский архиепископ короновал как КОРОЛЯ (женщины права занимать польский престол не имели).

Одиннадцатилетняя королева – это было опасно. Государство в любой момент могло сорваться в новую гражданскую войну, и малопольская знать разработала неглупый план: посадить на польский престол человека со стороны… Тоже, разумеется, не кого попало, а, например, Великого князя Литовского. То есть кандидатуры-то назывались разные, но Ягелло понравился больше.

Польша, как видно, тоже искала союзника посерьезнее. Да еще такого, который может навести порядок в самой Польше.