Текст книги "Евреи, которых не было. Книга 1"

Автор книги: Андрей Буровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

Глава 6
На чьих руках кровь?

И покуда на свете на белом,

Где никто не безгрешен, никто,

В ком-то слышится: «Что я наделал?!»,

Можно сделать с землей кое-что.

Е. Евтушенко

Трудно не согласиться с паном Адамом Михником: «Коллективную ответственность я считаю видом преступления». Но сказано это уже на рубеже XXI века; совсем недавно с паном Адамом не согласились бы не только евреи, но и поляки. С идеей коллективной ответственности произошло то же, что и с идеей военного решения конфликтов. До Первой мировой войны не было в Европе народа, который не готов был бы к крутым военным решениям конфликтов.

А. Тойнби хорошо показал, как исчезла эта идея в Британии, – за поворот в сознании было заплачено гибелью половины (!!!) всей мужской молодежи между 1914 и 1918 годами. В Германии эта идея просуществовала до конца Второй мировой войны, а в России, похоже, с ней до конца не расстались и по сей день.

Так же и идея коллективной ответственности кажется преступлением – сейчас. Века, тысячелетия люди всех племен и народов поступали достаточно просто: патриархально резали друг друга. Еще в XVIII веке, даже в начале XX, принцип коллективной ответственности вовсе не рассматривался, как варварство. За преступление одного преспокойно уничтожали других, и, в свою очередь, сородичи уничтожавших расплачивались за чужие грехи.

Есть ли народ, который никогда не принимал в этом участия? Народ, не пятнавший одежд кровью невинных? Если кто-то из читателей сможет мне назвать такой народ, я буду совершенно счастлив: такое открытие тянет на Нобелевскую премию! Пока же мне не предъявили столь ошеломляющего открытия, позволю себе утверждать: такого народа не существует. Нет того, кто был всегда только беспомощной жертвой и никогда не становился бы палачом. Нет того, кто всегда терпел унижения и никогда не унижал других.

История Европы в годы Второй мировой войны очень типична в этом отношении. После войны победители дружно сбросили на побежденных ответственность, обвинив даже в том, чего они никогда не совершали. Но ведь и англосаксы прямо виновны в чудовищных бомбардировках, пытках, насилиях, изгнании побежденных с их исконных земель, ограблении побежденных стран, разделе их территории и так далее.

Считать евреев исключением? Но евреи (по крайней мере ашкенази) были последовательными проводниками советизации, агентами влияния и местной агентурой СССР – одной из сверхдержав того времени, делившей Европу с Третьим рейхом. На этом пути они совершили множество актов предательства, вплоть до прямой государственной измены, множество преступлений, выдавая Советам граждан своих стран и сами становясь функционерами советской системы, принимая участие в убийствах и пытках ни в чем не повинных людей. Поражает удивительная тупость, с которой большинство евреев так и не удосужилось понять: их ненаглядный социализм – вовсе не вековая мечта человечества, а всего лишь их племенной миф. И что они не имеют никакого права навязывать свою блажь всем остальным народам. Не меньше поражают чудовищная жестокость, злобность и злопамятность, с которыми евреи вколачивали свой племенной миф в жизнь всех народов, до которых сумели дотянуться.

На еврейских руках очень большое количество человеческой крови, – ничуть не меньше, чем на немецких, польских, украинских или русских. Палачи становились жертвами, а после того, как откатывались нацисты, они опять становились палачами. Значит ли это, что евреи – народ особенно злокозненный? Ни в коем случае! Это означает всего лишь, что еврей – не исключение. Они в точности такие же, как все. И только.

В преступлениях виновны не все евреи! Большевики – выродки! Большевики – исчадия, исторгнутые из общин религиозных евреев!

…Но евреи Литвы, Латвии и Польши, бежавшие навстречу Красной армии, как правило, не были большевиками. По крайней мере, членами ВКП(б) они не были, а атеистами были лишь некоторые из этих бежавших. Это раз.

В любом другом народе палачами тоже была лишь исчезающе малая часть всего населения. Не знаю, что заменяет совесть Даймонту и Менахему Бегину; оставим на том, что заменяет их бред про немцев, поголовно и ежечасно истреблявших евреев, мывшихся исключительно мылом, сделанным из еврейского жира, торговавших в магазинах мукой из еврейских костей. Если хотя бы 0,1 % немцев, живших на Земле между 1933 и 1945 годами, совершили хоть какие-то преступления, это уже очень много. Неправдоподобно много.

99,9 % даже взрослых немцев, погибших под бомбами или раздавленных советскими танками, были не виновны абсолютно ни в чем (разве лишь в поддержке режима национальных социалистов). А уж ни один ребенок младше 15 лет из двух миллионов погибших немецких детей не был виновен даже в этом.

Это два.

Все эти люди «виновны» только с точки зрения идеи коллективной вины.

Но самое главное – это позиция современных людей. Живущие сегодня немцы и поляки каются даже в грехах, в которых виноваты очень мало. Даже англосаксы как-то неуютно чувствуют себя при упоминании массовых выдач казаков на расправу Сталину. На этом фоне позиция современных евреев, свято убежденных в своей невиновности перед другими народами, просто пугает. То, что их сородичи предавали Польшу и Венгрию (да и Российскую империю, только поколением раньше), то, что они толпами шли в оккупационные войска и совершали тягчайшие преступления, не вызывает у них «сотрясения совести».

Из правила есть исключения. Александр Кац в книге «Евреи. Христианство. Россия» (СПб, 1997, с. 465–466) пишет: «Поскольку в этой партии и в НКВД были не один и не два, а много евреев, то преступления их замарали еврейский народ в целом».

Живущая в Германии Соня Марголис не раз поднимала в своих книгах вопрос об исторической вине евреев.

Михаил Хейфец прекрасно осознает, как много вреда России принесли его сородичи. «Нагловатые, самоуверенно-довольные, распевали взрослые евреи на „красных праздниках“ и на свадьбах: „Там, где сидели цари и генералы, теперь сидим там мы, они сидят под нами…“. Не мешало бы им вовремя вспомнить конец царей и генералов и потом не жаловаться на злую еврейскую судьбу. Пока они самозабвенно токовали, в толщах униженной, измученной, репрессированной, оскверненной массы накапливался великий гнев, который, в первую очередь, готов был плеснуться на них, на чужаков, говоривших с неприятным тягучим акцентом, тормозивших спокойную крестьянскую жизнь, с раздражавших аборигенов торопливым темпераментом „делашей“, не понимавших ни чуждых им национальных ценностей, ни чуждых устоев. Накопленный этот гнев использовал Сталин, чтобы сокрушать сторонников троцких-бронштейнов и каменевых-розенфельдов, использовал его и Гитлер, чтобы сокрушать сталинских „жидов-политруков“, и снова использовал Сталин, который отмежевался от этих политруков, чтобы гнать своих солдат тенями Суворова и Кутузова» [134, с. 43–44].

Так вот и Гитлер использовал гнев, копившийся внутри «униженной, измученной, репрессированной, оскверненной массы» славян. Этого можно «не замечать» – но тут уж дело личное, мало изменяющее объективное положение вещей.

Порядочные люди есть везде, между всеми народами. Но там, где у европейцев течет полноводная река национального покаяния, у евреев еле-еле сочится чахлый родничок покаяния отдельных личностей.

Глава 7
Виртуальность «без Шоа», или Перспектива Идишленда

На всем лежит еврейский глаз,

Везде еврейские ужимки.

И с неба падают на нас

Шестиконечные снежинки.

И. Губерман

Действительно, что могло бы сложиться в Восточной Европе, продолжись и после Второй мировой войны жизнь местечек-штетлов? В. Гроссман, объезжая Украину область за областью, отметил, что земля лежит без евреев. Там, где веками, со времен Киевской Руси, кипела жизнь ашкеназских евреев, стало пусто. А потом пустое место закрылось украинцами и белорусами, и сегодня разве что покрытые закорючками еврейского алфавита доски-скрижали на кладбищах напоминают, что здесь жили когда-то евреи.

Правда, главный вывод Гроссмана не очень справедлив – вовсе не все эти евреи погибли, основная масса переселилась в другие края.

Ашкеназских евреев осталось много в Румынии, в Венгрии, в Болгарии – порядка полутора миллионов. В Польше – около шестисот тысяч чистокровных и почти столько же людей со смешанной кровью. В СССР – порядка 1800 тысяч – 2 миллионов евреев и огромное число тех, в ком есть еврейская кровь, но кто евреем себя отнюдь не осознает. Но мало кто из этого сонмища людей вернулся после войны на пепелище. Страна ашкенази могла терять население постепенно, поколениями. Из-за войны отток произошел резко и сразу.

Число евреев в Восточной Европе и после 1945 года продолжало сокращаться; на поверхности лежит причина этого: переезд в Израиль или в западные страны (в первую очередь – в США). Сам факт появления у евреев своего государства воспринимался восторженно; перспективы его смотрелись просто лучезарно. К тому же социализм, как предстояло убедиться евреям, – вовсе не такое замечательное состояние общества, когда нужно не одаривать им кого-то, а самим пользоваться плодами этого чудного общественного устройства. Из Румынии, Венгрии, Польши, Болгарии, если выпускали – то и из СССР потянулся ручеек «репатриантов». Эти «репатрианты» сплошь и рядом хотели вовсе не в Израиль, а в США, но во всяком случае – они покидали Европу. Тем, кто уже однажды «встал на крыло», кого война уже заставила бежать с привычных мест, продолжать переселяться было проще. Если семья уже переехала из родных Засосенок в Сибирь или в Белоруссию – психологически легче переехать второй раз, в Палестину или в США.

Есть и вторая причина, не столь очевидная: психологический шок Холокоста. Основная психологическая ломка даже не в том, что Гитлер и правда чуть не уничтожил ашкеназских евреев (ему просто не хватило времени). Но ведь оказалось: народы Восточной Европы вовсе не хотят видеть возле себя и между собой евреев. Пережить нападение самого страшного врага – всегда возможно, история не знает случая поголовного уничтожения народов. Гораздо труднее пережить предательство тех, на кого рассчитывал. Не так страшно, когда на тебя идут убийцы с аккуратно засученными рукавами. Гораздо страшнее, когда люди, которых ты считал дорогими сородичами, вдруг начинают смотреть пустыми глазами.

– Меня же убьют!

– Ну и что?

Даже ужас Бабьего Яра не столько в самом факте массового убийства, сколько почти в полном, мертвенном равнодушии киевлян. Похоже, что именно эту часть шока очень многие евреи загоняли внутрь, старались даже не думать о ней (потому и не рассказывали детям). Потому что жить на Украине, подумывая о позиции украинцев во время Холокоста, – психологически просто немыслимо.

Трудно сказать, от какого зрелища больнее сжимается сердце. От облика малыша, который захлебывается криком и собственной кровью в противотанковом рву, или от вида взрослого, сильного, вооруженного, который не один год шагал дорогами войны. Кто прошел атаки, смерти, кровь, кто валялся в госпиталях, кто, костенея от ужаса, шагал по человеческому пеплу и после всего был поставлен перед фактом: все это было напрасно. Он зря умирал за эту землю, потому что это вовсе не его земля; он здесь лишний. Не случайно же потек в Польшу, а оттуда в Израиль ручеек партизан с Украины и Белоруссии. Чужая ближневосточная страна, с которой, казалось бы, нет ничего общего, стала ближе земли, где ветры несутся над несчетными могилами предков.

Этот ручеек евреев-переселенцев 1940-х годов – одна из самых страшных тайн СССР. То, что больше всего хотели бы предать забвению.

Но представим себе, что Гитлер не пришел бы к власти. Не возникает Третий рейх, не начинается Вторая мировая война.

При таком повороте событий Израиль как независимое государство вполне мог бы и не возникнуть. Действительно, в этом случае стремление уехать из Европы у евреев было бы куда слабее. Тем более – разделенная пятью границами, страна ашкенази начала бы все сильнее осознавать себя как потенциальное государство. Почему еврейское государство должно возникнуть именно на Переднем Востоке, на землях прежнего царства Израиль? Оно вполне может быть и «местным», восточноевропейским, говорящим на идиш и со столицей в Бердичеве, Могилеве или Бреславле. А почему нет?

К тому же до Холокоста британцы делали все зависящее от них, чтобы не создавать еврейского государства на Переднем Востоке и ограничивать поток евреев-переселенцев. Израиль – подарок Холокоста; после массовых истреблений стало психологически трудно отказывать сионистам в организации своего государства. Не будь Холокоста – были бы иными позиции и британцев, и международной общественности. К тому же давление евреев на Передний Восток было бы слабее, влияние сионистов оставалось бы очень и очень ограниченным.

Даже и сложись Израиль как суверенное государство, в виртуальности «без Холокоста» его привлекательность для евреев была бы несравненно меньше. Трудно сказать, как могли бы развиваться взаимоотношения двух еврейских государств – ивритоязычного в Палестине и идишеязычного в Восточной Европе. Очень может статься, Идишленд оказался бы страной и более богатой, и более культурной.

Трудно, конечно, прогнозировать, как могла бы развиваться страна ашкенази, разорванная пятью государственными границами. Слишком тут многое зависит от самых различных случайностей, в том числе и от темпов ассимиляции в разных странах. Но при определенных условиях – например, если бы в стране ашкенази появились университеты с преподаванием на идиш, а в Белостоке и Бердичеве возникли бы современные производства, могли бы возникнуть и требования культурной, а то и политической автономии.

Тут бы все опять же зависело бы от лояльности стран, в которых жили ашкенази. Если в Венгрии у евреев будут права национально-культурной автономии, а в других странах их не будет, сложится ситуация времен Австро-Венгрии, где признавался украинский язык, и Российской империи, где он категорически не признавался.

В предельном случае требование дать евреям ашкенази свое государство, Идишленд, могло бы сделать Восточную Европу таким же нестабильным регионом, каким является сегодня Северная Ирландия. Или как страна курдов, разорванная между Турцией, Ираком и Ираном. Уже полвека курды хотят иметь свою государственность, а их то пытаются депортировать (в Турции), то травят газами (как в Ираке Саддама Хусейна). Требованиям – полвека, а воз и ныне там. Евреи ашкенази вполне могли бы стать такими курдами Восточной Европы.

Еще раз повторяю – все возможные варианты просчитать невозможно, одинаково реально самое различное течение событий. Приведу одну свою фантазию по этому поводу. Просто для того, чтобы читатель не решил – Идишленд, мол, это всегда хорошо.

ВИРТУАЛЬНОСТЬ ИДИШЛЕНДА

Конец сороковых годов. Осенью 1948 год партия «Самоопределение» в Польше и Венгрии требует предоставления политической независимости евреям (не забудем, что в такой виртуальности Западная Белоруссия и Западная Украина остаются в составе Польши). Демонстрации быстро перехлестывают в гражданские беспорядки. Патриотически настроенная молодежь бьет евреев, уже не очень разбирая степень виновности. Евреи с криком «Вам нужна великая Польша, нам нужны великие потрясения!» бьют патриотическую польскую молодежь. Полиция бьет и тех, и других. Евреи бьют еще и полицию. Во Львов и Белосток вводят войска, Варшава на осадном положении. В Кракове в Казимеж полиция не заходит, фактически это автономный еврейский город.

Старейшины города Кракова объявляют себя синедрионом, принимающим на себя всю полноту власти, и провозглашают вечный и незалежный, а также неделимый Идишленд от Познани до Витебска и от Вильно до Софии.

Болгария и Румыния заявляют, что не потерпят территориальных претензий еще и от евреев. Счастливая Британия официально выражает солидарность с борющимся народом Идишленда, неофициально выражает сочувствие правительствам Восточной Европы и тайно предлагает свой опыт по подготовке антитеррористического спецназа.

В Киеве, Минске, Виннице, Одессе – демонстрации евреев, поддерживающих братьев за рубежом.

Сталин стремительно организует народное правительство Идишленда за границей. Правительство сидит в Бердичеве; оно делает вид, что только что перебралось в СССР из Кракова, что оно выражает волю всех евреев будущего Идишленда. «По просьбе трудящихся Идишленда» Красная армия переходит польскую границу, чтобы помочь самоопределению трудящихся евреев. В Белостоке Красную армию встречают банкиры Хейфиц и Катцентот. Они фотографируются с советскими офицерами, делают сообщения для прессы и как-то незаметно исчезают. Эти два идиота еще не успевают доехать до Колымы, как во всех крупных газетах Германии, Франции, Британии и США появляются заголовки: «Освобожденный еврейский народ приветствует победителей!» – и далее в том же духе.

В декабре 1948 года почти вся территория Польши оккупирована СССР. Только в густых лесах засела Армия Крайова и народное ополчение, да Народная армия Идишленда никак не может взять Вавель, замок польских королей посреди Кракова.

Польское правительство раскалывается. Часть уезжает в Лондон и оттуда руководит Армией Крайовой, сидящей в пуще; часть остается на родине и начинает мелочно торговаться с Идишлендом и с советскими оккупантами по поводу территориального размежевания, чуть ли не каждого забора или луга с коровами. Но тут создается еще одно народное правительство – уже польское, и оно тоже просит добрых советских оккупантов помочь построить им вместо страшной буржуазной жизни счастливую социалистическую. Оставшиеся в Польше члены правительства вывозятся на Колыму, а Польская Народная Советская Социалистическая Республика (ПНССР) заявляет о своем желании войти в состав СССР.

Из Израиля едут отряды коммандос, хорошо научившиеся стрелять по безоружным арабам и жаждущие применения своим талантам. Но Вавель и они взять не могут, а вышедшие из пущи патриоты почему-то обзывают их оккупантами и другими плохими словами и начинают обижать, стреляя и добивая прикладами.

Такого ужаса не может выдержать ПНССР, и ее Армия Людова начинает помогать братьям по духу из Израиля, воюя против Армии Крайовой.

Да! Я же еще не рассказал, что делает весной 1949 года демократическая Германия! Германия, в которой Гитлера и Тельмана в 1933 году поймали и посадили в одну клетку, где они быстро сожрали друг друга… Германия, в которой горячо поддерживают самоопределение братского еврейского народа, который и говорит на языке, похожем на немецкий, и очень хотят ему помочь. Но помочь, конечно же, не допуская вместе с тем его насильственной советизации…

В общем, читатель уже, скорее всего, уловил, какой общеевропейский клубок завязывается в самом Идишленде и вокруг. Какой там Ольстер…

Часть IV
ТАЙНА ЕВРЕЕВ АШКЕНАЗИ

Во всех углах и метрополиях

Заложник судеб мировых,

Еврей, живя в чужих историях,

Все время вляпывался в них.

И. Губерман

Даже страшные тайны Холокоста, который то ли был, то ли не был… Даже увлекательные перспективы еврейского государства в центре Европы не так интересны, не в такой степени непостижимы, как тайна так называемых восточных евреев, – то есть говоривших на идиш обитателей Польши, Западной Руси, Венгрии, Румынии, Болгарии. Дело в том, что эта ветвь мирового еврейства, численностью в две трети всех евреев мира, до сих пор совершенно загадочна. Неизвестно, ни кто они, ни откуда пришли. Непроницаемая тайна лежит над историей этого народа. Эти евреи вполне определенно есть… Но кто они?! Тайны, тайны, тайны…

Глава 1
Откуда в Польше евреи?

Из заморского из леса,

Где и вовсе сущий ад,

Где такие злые бесы,

Чуть друг друга не едят…

Высоцкий

ПРОСТОТА И ПОНЯТНОСТЬ

На первый взгляд, все очень просто и понятно: «Монгольское нашествие в XIII веке оставило Польшу без организованной и признанной системы централизованной власти. Лишь во второй половине XIII века положение в Польше стало стабилизироваться, постепенно начали набирать силу местные князья. Для укрепления экономики государства польские короли стали приглашать переселенцев из более развитых стран, в основном из Германии. Они были очень заинтересованы в росте городов, развитии ремесел и торговли, поскольку население Польши было, главным образом, крестьянским. Поэтому торговцам и ремесленникам предоставлялись особенно выгодные условия. Тысячи и тысячи немцев начали переселяться на восток, а с ними и многие евреи, которым были обещаны особые привилегии.

Поначалу евреи жили в больших городах и в областях, примыкавших к немецким княжествам, откуда они прибыли. Постепенно, освоившись в стране и вследствие притока все новых еврейских переселенцев, они стали перебираться в другие районы.

В конце XIV века много евреев поселилось в Литве…» [16, с. 158].

«Вслед за немцами они были вторым по важности переселенческим элементом, восстановившим польские города, разрушенные татарскими полчищами» [4, с. 268].

И получается, что «еврейское население Восточной Европы представляло собой в основном лишь ответвление западноевропейского еврейства» [9, с. 292].

В общем, очень логичная картина. И ее никак не меняет тот факт, что «еврейская община Польши начала формироваться еще до изгнания евреев из Западной Европы. Уже в 1264 году, за двадцать лет до изгнания их из Англии, в Польше были даны привилегии евреям всей западной части страны» [16, с. 157].

Ведь «немецкие евреи, спасаясь от грабежей крестоносцев, осели в Польше уже к 1100 году. Здесь они процветали. Все больше и больше евреев бежало из Германии и Австрии в Польшу, где их принимали с распростертыми объятиями. Король Болеслав V даровал евреям либеральную привилегию самоуправления» [4, с. 309].

Действительно, очень логично. Немецкие евреи проникают в Польшу, – просто распространяясь по лику Земли, без особого специального намерения. «Полагают, что уже со времен Карла Великого еврейские купцы из Германии приезжали в Польшу по делам, и многие там оставались на постоянное жительство» [25, с. 381].

Предположение логичное, но только на правах никем не доказанной гипотезы. Потому что, честно говоря, я понятия не имею, кто это из серьезных ученых так «полагает». Не встречал я как-то книжек по этому вопросу, где кто-то всерьез что-то подобное утверждал. А если Соломон Михайлович в силах мне назвать имена этих «полагающих», то интересно было бы узнать, на какие документы они опираются. Потому что документов нет. Вообще нет. Есть народный фольклор, то есть легенды.

И если все так просто и понятно, то почему же тогда самая авторитетная из доступных мне книг на эти темы говорит: «О том, как и когда евреи появились в Польше, не существует единого мнения – это событие окутано легендами, мифами и вымыслами» [9, с. 16].

Дж. Д. Клиер входит в число наиболее надежных еврейских историков. Ему меньше, чем остальным, свойственна небрежность во всем том, что касается истории неевреев, он наименее идеологичен. И именно он отказывается дать появлению евреев в Королевстве Польском однозначное объяснение, а также предложить какие-то раз и навсегда определенные даты.

В чем же загадка?

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НЕПЕРЕСЕЛИВШИХСЯ

Первая часть загадки в том, что переселяться-то на восток в общем и некому. Потому что во всех городах Германии, Англии, Франции, Швейцарии речь идет об очень маленьких еврейских общинах. И дело не в погромах и не в том, что во время пандемии чумы в XIV веке умерло так много евреев. Их никогда не было много к северу от Пиренейских гор и от побережья Средиземного моря.

К моменту падения Римской империи евреев было много в средиземноморских областях: странах Италии, Испании, Северной Африке, на Переднем Востоке; там и климат привычнее, и с нееврейским населением установились пусть и не всегда мирные, но давние и сравнительно стабильные отношения.

В Галлии евреев было много на юге, там, где климат средиземноморский. Эту южную часть Галлии называли Нарбоннской – по ее главному городу, Нарбонну. Река Луара делит Галлию почти ровно на две половины; к северу от Луары евреев было гораздо меньше, чем к югу.

В Германии евреи долго не двигались дальше Рейнской области – старых имперских земель. Число евреев там, в Кельне и Майнце, никогда не было велико.

Для раннего Средневековья трудно назвать конкретные цифры, но известно, что, когда короли вестготов велели евреям креститься или уходить, крестившихся было 90 тысяч. А не крестившихся и отданных в рабство христианам или изгнанных было намного больше.

Сколько было евреев в Испании XIV века, трудно сказать; называют разные цифры: от 600 тысяч до полутора или даже двух миллионов. В одной Кастилии насчитывалось до 80 общин, объединявших до миллиона евреев. Если вспомнить, что в Испании жило всего 8 или 10 миллионов человек – христиан, мусульман и евреев, – то в любом случае процент очень высокий. Евреев в Испании было так же много, как веком позже будет в Польше.

В 1391 году в Испании начались спровоцированные монахами-изуверами нападения на евреев и гражданские беспорядки. Организовывал их некий монах Фернандо Мартинес; если власти даже останавливали и наказывали погромщиков, то самого Мартинеса почему-то не трогали. Он, правда, собственноручно не убивал и не пытал, но идейную базу подводил именно он: надо немедленно окрестить всех евреев, чтобы враги Христа исчезли из Испании, не оскверняли ее землю. Где был этот поп во время сражений, где евреи проливали кровь вместе с христианами, – у меня нет никаких сведений.

Началось в Севилье, где уличные бои с перерывами продолжались три месяца. Прокатилось по всей Кастилии, перекинулось на Арагон. Изуверы, возглавлявшие обезумевшую толпу разнесли если не все общины Испании, то, по крайней мере, крупные общины – в Кордове, Толедо, Валенсии. Погромщики врывались в «юдерию» с воплями: «Вот идет Мартинес, он вас сейчас всех перекрестит!». В Барселоне евреи заперлись в крепости, заручившись поддержкой властей. Власти не выдали, но солдаты гарнизона убежали и сами участвовали в осаде крепости. Крепость подожгли, евреев убили или крестили: кроме тех, кто покончил с собой (большинство) или сумел убежать (единицы).

Вот тут появляется статистика! Известно, хотя и примерно, число убитых и крестившихся. Убито было «всего» около десяти тысяч, крестилось примерно полмиллиона человек. Сколько бежало в Марокко и в Португалию, трудно сказать наверняка. По крайней мере, счет шел на сотни тысяч. Известно, что в Португалии не менее 20 тысяч крещеных евреев вернулось к вере отцов. Им грозила за это кара, но верховный раввин и лейб-медик короля Португалии, Моисей Наварро, представил королю подлинные грамоты Папы Римского, запрещавшие крестить евреев насильно. Король разрешил евреям вернуться в иудаизм и запретил их за это преследовать.

По-видимому, евреев и после 1391 года оставалось в Испании очень много. Известно, что монахи много раз врывались в синагоги, требуя немедленно креститься. Часто синагогу тут же переделывали в храм, а евреев крестили целой общиной.

Организовывал эти безобразия епископ Бургосский Павел, воспитатель кастильского королевича и личный друг Папы Римского. В прошлой жизни это был талмудист Соломон Галеви… Таких крещеных евреев, которые часто и не изменяли принципиально круга общения и образа жизни, евреи называли «анусим» – то есть «невольники»., а испанцы – «марранами», то есть «отверженными». Каждый народ высказался в своем духе, право же, и разница – в пользу евреев.

Общее число марранов и «людей смешанной крови» в Испании определяется примерно – от шестисот тысяч до полутора миллионов (из 8 или от силы 10 миллионов всего населения). Это была своеобразная группа населения – не евреи и не испанцы. Многие из марранов действительно слились с испанцами, но большинство старалось тайно придерживаться иудаизма. Они селились отдельно, старались поддерживать знакомства в основном среди «своих»… Известен даже особый марранский погром, когда в 1473 году чернь три дня бесновалась в Кордове, в квартале марранов. Тогда прошел слух, что во время крестного хода некая девица-марранка вылила из окна ночной горшок – прямо на статую Божьей Матери. Правда или нет – теперь уже не установить, но погром был, убили больше тысячи людей, в том числе и грудных младенцев, – основных, надо полагать, врагов Божьей Матери. Был ли смысл убивать столько людей из-за одной дуры (которую опять же не убивать, а выпороть бы, и только), – это тоже вопрос, который поздно задавать.

Судя по всему, марранов в Испании было больше, чем евреев, потому что число изгнанных в 1492 году называют порядка трехсот тысяч. Уже из единой Испании: брак Фердинанда Кастильского и Изабеллы Арагонской объединял два крупнейших королевства, создавал одну большую страну. В 1492 году христианнейшие венценосцы Фердинанд и Изабелла решили, что больше иноверцы не должны осквернять собой Испанию. Принять это решение очень помогала мрачно знаменитая личность: создатель испанской инквизиции, духовник королей, монах Томас Торквемада. Сохранилась легенда, что евреи предлагали Фердинанду и Изабелле такие деньги за право остаться, что король и королева заколебались. К несчастью, Томас Торквемада подслушивал и в решающий момент ворвался в комнату, устыдил: как могут они получать мзду от врагов Христа! Хотя верно ведь: изгнав евреев, Фердинанд и Изабелла присваивали их имущество. Зачем брать часть, если можно «ариизировать» все?

Перед тем, как уйти навсегда с родины, евреи три дня мучительно прощались с родными могилами, рыдали на своих кладбищах. Как всегда, как во время любого очередного изгнания, они не хотели уходить.

«И шли, обессиленные, пешком триста тысяч, в числе их был и я, весь народ – отроки и старцы, женщины и дети; в один день, из всех областей королевства… Куда погнал их ветер изгнания… и вот – беда, тьма и мрак… и постигли их многие бедствия: грабежи и несчастья, голод и мор… продавали их в рабство в разных странах, мужчин и женщин, а многие утонули в море… Канули, как свинец. На других обрушились огонь и вода, ибо корабли горели… И история их ужаснула все царства земли… и остались (в живых) лишь немногие из всего их множества» [35, с. 169].

Так описывал этот чудовищный «поход» дон Ицхак Абраванель, один из выдающихся руководителей испанского еврейства. Но, к счастью, Ицхак Абраванель все же преувеличил масштаб массовой гибели. Эти люди в своем большинстве все-таки не погибли, и мы очень хорошо знаем, где они оказались: Турция приняла порядка 100 000 изгнанников, еще столько же осело в Северной Африке.

Акт мрачной справедливости: эти евреи охотно шли в пираты, грабящие побережья Франции и Испании. Они оказались неплохими мореходами и воинами, да к тому же хорошо знали психологию и особенности поведения христиан. В беспощадную войну мусульман с христианами внесли они элемент и вовсе уж иррациональной ненависти и злобы. На острове Джерба еще в начале XIX века возвышалась пирамида из черепов христиан, пока ее не убрали в 1830 году по требованию французского консула.