Текст книги "Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать"

Автор книги: Андрей Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

БОРЬБА

В этой книге есть несколько выводов, которые я не устану повторять на протяжении всего нашего разговора, потому что для меня они кажутся принципиальными и без них не объяснить моего понимания многих слов.

Таков, например, вывод о том, что лишних людей на земле нет.Другими словами: каждый человек рождается для того, чтобы занять свое собственное место.

Но если это действительно так, то о какой борьбе можно говорить? Родился, вырос, вышел в мир, нашел свободное место – то, которое ожидает именно тебя, – занял его и – все чудесно.

Почему же так все-таки не бывает или бывает крайне редко?

В свой черед мы еще подробно поговорим о смирении,пока же заметим, что смирение можно определить еще и так: уверенность человека в том, что он занимает в жизни именно то место, какое ему предназначено.

Хочется, конечно, воскликнуть: ах, будьте все смиренны! Воскликнуть-то можно, но кто тебя услышит? Большинство жителей нашего времени не могут жить, не борясь. Окружающая жизнь мало способствует смирению и много – борьбе. В такой ситуации призывы к смирению выглядят, может быть, и верными, но идеалистическими.

Современный человек, волей или неволей, вынужден вступать в борьбу даже за то место, которое, казалось бы, безусловно принадлежит ему. Поэтому, мне кажется, важно понять: а что же это такое – борьба?

Борьба – это силовое уничтожение препятствий, стоящих на нашей дороге к счастью.

В этом определении все нуждается в объяснении.

Что значит «силовое уничтожение»? Мы что, говорим о махании кулаками и другими, более тяжелыми предметами? Разумеется, нет.

В данном контексте силовое – значит противоестественное.

Ведь даже когда мы рассуждаем о физических усилиях, мы их используем в крайних ситуациях, если обойтись без этого невозможно. Любая драка, или поднятие тяжестей, или уничтожение препятствий – все эти занятия для человека неестественные.

Борьба – тоже неестественна для нас. Привычна, но неестественна. Необходимость борьбы возникает, когда мы видим (или чувствуем), что на нашем пути к счастью есть препятствия.

Это тоже очень важно понять. В замечательном романе Юрия Коваля «Самая легкая лодка в мире» некий скульптор ваял произведение под названием «Борьба борьбы с борьбой». Если название этой скульптуры становится смыслом человеческой жизни, человек счастлив не будет никогда.

Смысл борьбы не в победе над соперником, а в достижении цели.

Есть люди, которые до такой степени увлекаются борьбой, что забывают и о ее смысле, и о ее целях. Однако стоит помнить: «духом окрепнем в борьбе» – это из коммунистической песни. И из коммунистической морали. На самом деле любая борьба, как противоестественное занятие, иссушает душу.

А как же, например, борьба за идеалы? Или за своих детей? Короче говоря, разве не может быть борьбы за благие цели?

Может. Повторяю, мы живем в таком мире, когда человек нередко вынужден бороться. Вынужден –важное слово. Не должно быть удовольствия от борьбы. Если мы понимаем вынужденностьборьбы, мы не будем ее длить специально.

Разве нет «упоения в бою»? Наверное, есть. Но неплохо бы помнить, что гармонии, то есть счастья, в драке не бывает. И, значит, борьба – это то, что необходимо возможно быстрей миновать, чтобы двигаться естественным путем по дороге к счастью.

Надеюсь, что даже любители борьбы согласятся, что слово это все-таки куда менее симпатичное, чем «вдохновение».

Впрочем, вдохновение –это не только следующее слово, но и следующая буква.

В

ВДОХНОВЕНИЕ

Однажды я спросил великого нашего композитора Давида Тухманова: «Давид Федорович, вы можете объяснить, как рождаются ваши удивительные мелодии?» «Не знаю, – развел руками Тухманов. – Я тут даже и ни при чем... Мне диктуют».

Вдохновение – это диктат Бога.

Вдохновение касается любого творчества, а не только художественного. Человек может вдохновенно вести машину, строить дом и даже ремонтировать унитаз.

Художники высокомерно присвоили себе право на вдохновение, считая почему-то, что Господа написание симфоний или стихов интересует больше, чем, скажем, строительство дома. Согласимся, что этот вывод, по меньшей мере, самоуверен и сомнителен.

Когда человек тоскует по своей работе, он тоскует именно по вдохновению, по этому невероятному состоянию, когда ты воистину превращаешься в Божьего раба, но от этого рабства только счастлив.

Любой человек согласится с тем, что вдохновение ему не принадлежит, оно вообще не принадлежит этой жизни, оно приходит откуда-то из иных сфер. Для многих людей это означает, что торопить вдохновение, искать его, звать – занятие напрасное. А ведь и вправду: если оно тебе не принадлежит, можно ли им руководить?

Однако, если нам неизвестно, когда и почему Создатель начинает нам диктовать, то из этого постулата можно сделать два, причем взаимоисключающих вывода. Можно либо ничего не делать, ожидая, покуда Господь по неясной причине обратит на нас Свое внимание. Либо работать, опять же по неведомой причине надеясь, что Господь любит тех, кто работает.

Мне кажется, что вдохновение – это не только диктат Бога, но и часть работы.Подчеркну: не просто часть нашего существования, а составная часть именно работы.

Как дождь может пролиться, только если небо обложит тучами, так и вдохновение может пролиться на нас, только если мы работаем.

В XIX веке жил такой поэт-декабрист Александр Одоевский – тот самый, что написал знаменитые строки: «Наш скорбный труд не пропадет / Из искры возгорится пламя...» Так вот, находясь в ссылке, он сочинял стихи в полном смысле слова – походя. Ходил и бормотал стихи. Набормотал, между прочим, на довольно увесистый том весьма неплохих стихотворений. Казалось бы, вот абсолютно зримый пример того, что вдохновение приходит ниоткуда...

Нет. Одоевский постоянно, если можно так выразиться, «поэтически работал», сочинял, творил. Вдохновение было результатом этой поэтической деятельности. Ничего бы он «походя» не сочинил, если бы голова его постоянно не была занята этой работой.

Поскольку вдохновение принадлежит Богу, мы, естественно, очень любим вдохновение обожествлять.

Я бы сказал: излишне любим, – мол, захочет оно, посетит нас, не захочет... Что ж тут поделаешь?

Я убежден: вдохновение можно вызвать работой.Мне иногда кажется, что работа словно бы загоняет вдохновение в угол, и ему ничего не остается, как прийти к нам.

И последнее. Если мы договорились, что вдохновение есть диктат Бога, значит ли это, что все, написанное под Его воздействием, – божественно? Известно ли вдохновение графоману?

Мне кажется, вдохновение оценивается не только по тому, как работает человек, а по тому, что получается в результате его работы. Вдохновенным можно назвать тот труд, на результатах которого действительно лежит печать Бога.

Понять вдохновение можно по результату. Иногда его могут оценить все. Например, Шумахер божественноводил машину, а Пушкин писал божественныестихи.

В принципе, любой графоман вправе считать, что его рукой водил Бог. Неплохо бы, правда, при этом поглядеть, согласятся ли с такой оценкой хотя бы пара человек и, желательно, не из близкого круга. Кто не из вежливости, а на самом деле будет считать, что произведения созданы вдохновением.

Кстати, а что такое вежливость?

ВЕЖЛИВОСТЬ

Вежливость – это наиболее простой способ показать другому человеку, что вы его заметили, что вы его имеете в виду.

Великому Сервантесу принадлежит замечательная фраза, которая в свое время украшала стены советских магазинов: «Ничто не обходится нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость».

Ценится – кем? Другими людьми. Если есть необходимость наладить отношения с кем-то, вежливость для этого – лучший фундамент.

Чем быстрей бегут люди, отталкивая при этом друг друга локтями, тем трудней, но и необходимей быть вежливым.

Чем меньше вежливых людей, тем они заметней. В нашей суетной жизни вежливому человеку нередко приписывают качества, которыми он, возможно, и не обладает. Например, ум и интеллигентность.

Редко ведь можно услышать про кого-то: «Он хоть и вежливый, но дурак». Потому что кажется: если вежливый – значит, умный. Пусть это и не так, но все же согласимся, что умным казаться лучше, нежели дураком.

Вежливому человеку, как это ни покажется парадоксальным, жить проще: у него «в арсенале» есть способ обратить внимание на себя.

Если говорить совсем попросту: вежливость – это знание и соблюдение законов жизни в обществе.

Поэтому вежливость нельзя оценивать с точки зрения искренности или фальши.

Совершенно неважно, мужчина пропускает девушку вперед потому, что он так воспитан и просто не может поступить иначе, или потому, что выучил это правило. Не имеет значения, по какой причине мужчина крепко пожимает руку, глядя при этом прямо в глаза собеседнику. Не играет роли, почему собеседник никогда не перебивает другого человека.

Главное: они выделяют иного человека из толпы.

Кроме всего прочего, вежливость – это, если угодно, тот елей, которым мы смазываем собственные нервы.

Человек, который в метро даже на чужое хамствоотвечает вежливо, всегда выглядит более уравновешенным, спокойным и даже счастливым, нежели тот, кто на удар всегда отвечает ударом.

Вежливость еще и приподымает нас в собственных глазах. Вежливым быть приятно.

Ведь хамство – это способ показать другому, что вы его не замечаете, что его для вас не существует. Надо ли доказывать, что вычеркивать людей из своей жизни – занятие куда менее приятное, чем прибавлять их?

Однако приобретать людей, забыв о вежливости, невозможно.

ВЕРА В БОГА

Все определения в этой книге – субъективны, и поэтому я, естественно, не оговариваю это каждый раз. Но к теме веры в Бога надо подходить особенно щепетильно. В разговоре о вере так легко задеть самые чистые чувства людей, что именно в этой главе я еще раз напоминаю: написанное мной – принципиально субъективно и спорно.Я ни в коей мере не призываю всем поверить мне. Я не собираюсь перефразировать знаменитый лозунг Жанны д'Арк: «Кто верит мне –за мной!» Я предлагаю всем вместе подумать над одним из самых главных вопросов человеческой жизни: что такое вера в Бога?

Атеистам я предлагаю эту главу пропустить вовсе – она вызовет у вас только раздражение и недоверие ко мне.

Я заметил, что атеисты почему-то всегда начинают очень нервничать, когда речь заходит о вере. Не надо нервничать. Если вам интересна книга – читайте дальше, здесь еще много других глав.

Итак.

Для меня вера в Бога – это постоянное ощущение, что ты живешь в присутствии Господа.

Все мы – дети Господа. Жизнь – это прогулка, на которую нас отпустил наш Отец, и, когда мы вернемся домой, вернемся к Нему. И Он спросит с нас за все, что мы делали на прогулке.

Для меня Бог – такая же реальность,как снег или дождь. То есть для меня Он – То, что на меня действует постоянно. Я Его ощущаю.

Бог непознаваем. Понять, почему Он совершает с нами те или иные поступки – невозможно. Крики: «Почему Господь допустил такое?» – нелепы.

Мы рассматриваем свою жизнь в узких рамках от рождения до смерти. Мы не знаем, ни откуда пришли в этот мир, ни куда уходим. Это всегда надо помнить, когда мы пытаемся оценить действия Бога, чей Взгляд, разумеется, неизмеримо шире.

Вера в Бога предполагает, что все – от Бога, что ничего не происходит случайно и на все Его воля.По этому поводу есть гениальная пословица: «Что Бог ни делает, все к лучшему».

И это действительно так.

Что – и смерть? О смертимы поговорим в свой черед. Однако мы живем с убеждением, что жить хорошо, а умирать – плохо. Но это наша человеческая уверенность, которая, в сущности, ни на чем не основывается. Как можно сравнивать жизнь и смерть, если нам неведомо, что такое смерть?

Мне кажется, ощущение Бога никогда не придет к человеку, который не благодарит Господа за каждый прожитый день, час, миг. Потому что ничто не проживается просто так. Все проживается зачем-то, с какой-то целью. Эта цель может быть неведома до конца, но у верующего есть стойкое ощущение, что Бог всегда рядом и помогает человеку двигаться по его собственному, единственному пути.

Тут же возникает вопрос: а можно ли добиться этого ощущения? Можно ли прийти к нему? Другими словами: можно ли обрести Веру?

Мне кажется, что не человек обретает Веру, а Вера находит человека.Так же, как любовь... Сколько бы ты ни искал ее сам, если любовь не захочет тебя найти, так и умрешь одиноким.

Но каждый из нас может двигаться своим путем к этой Вере.

Иногда Вера приходит к человеку вдруг, например, в какие-то тягостные минуты или в ожидании смерти... Или, предположим, уходит в иной мир близкий человек, и вы вдруг совершенно отчетливо понимаете – знаете, а не чувствуете! – что вы непременно встретитесь.

Иногда Веру находят в результате длинного пути. Иногда Ее помогают обрести родители или учителя.

Огромную роль в обретении человеком Веры играет Церковь. Но роль эта, к сожалению, неоднозначна.

Церковь – это единственный Дом Бога на Земле.Господь настолько милосерден, что Он не утруждает нас постоянными походами к Нему, – Он сам все время с нами. В доме любого верующего есть икона, с которой мы можем разговаривать всегда. Мы имеем возможность молиться каждую секунду, даже просто глядя в небо.

Но если возникает потребность самому прийти к Господу, надо идти в Храм, строгая и чуть таинственная атмосфера которого, запахи Церкви, ее звуки, голос священника во время службы, – все это вырывает нас из суеты жизни и способно помочь человеку ощутить Своего Отца, обрести Веру.

Церковь заслуживает всяческого уважения именно потому, что это, повторю, – единственный на Земле Дом Господа.

Однако Церковь, на мой взгляд, несет и огромную вину перед верующими потому, что она слишком часто переставала интересоваться проблемами человеческой души и вместо этого занималась всякого рода социальными проблемами. Великая наша императрица Екатерина II справедливо считала, что «следует уважать веру, но никак не давать ей влияния на государственные дела». Увы, государства – любые – слишком часто использовали Церковь в своих делах, а Церковь слишком редко этому сопротивлялась.

К сожалению, священники слишком часто забывают, что наша жизнь – всего лишь короткая прогулка перед возвращением домой, к Богу. И слишком большое внимание уделяют этой прогулке, крайне мало при этом думая о том, как подготовиться к той Встрече, которая и будет результатом жизни любого человека.

К сожалению, мирские заботы очень часто заменяли – и заменяют – Церкви заботы о душе паствы. Вспомним, например, причины, по которым случился трагический раскол христианской Церкви. Великий раскол, который имел самые ужасные, трагические последствия.

Историки хорошо изучили причины этого раскола. Каковы же они? Например, на Востоке и Западе в разное время праздновали Пасху. На Западе литургию совершали на пресном хлебе и на латинском языке, а на Востоке – на греческом языке и на квасном хлебе... И так далее. Имеет ли все это хоть какое-то отношение к сути Веры? Очевидно – нет.

Однако такие и подобные причины смогли привести, повторяю, к расколу Церкви, к религиозным войнам и другим страшным последствиям.

Любая религия предполагает соблюдение религиозных ритуалов: пост, причащение, регулярное посещение служб. Многим людям эти ритуалы помогают обрести веру. Но кого-то они отпугивают. Человеку начинает казаться, что он никогда не сможет следовать им, а значит, никогда не обретет Веру да так и умрет в грехе.

Нельзя не признать: есть люди, которые точно соблюдают все церковные церемонии, однако живут, не ощущая Бога, – глядя на их поведение, никогда не поверишь, что они – верующие.

А есть те, кто ритуалы не соблюдает, но живет, ощущая Бога как реальность.

Мне кажется, что для обретения веры не надо бояться Церкви, не надо бояться того, что ты не сможешь соответствовать ее законам. Повторяю еще раз: Бог всюду. И наша задача – постараться ощутить Его тем способом, который каждому ближе.

Вера в Бога делает жизнь человека проще или сложней? Прав ли поэт, сказавший: «блажен, кто верует, – тепло ему на свете»?

Как любые поэтические слова, эти нельзя принимать на веру целиком.

Жизнь с постоянным ощущением Бога, конечно, порождает ограничения. Такая жизнь не может быть бесшабашной.

Но, с другой стороны, только Вера в Бога, на мой взгляд, способна по-настоящему организовать жизнь человека, дать абсолютные критерии добра и зла, что, по большому счету, очень облегчает жизнь.

Люди придумали множество разных богов. Не будем вдаваться в то, почему так случилось, – случилось. Я убежден, что Бог – Один, но пути к Нему разные. Однако как относиться к тем, кто верит в другого Бога?

С уважением и... жалостью. Да, не гневом, а именно – жалостью.

Если человек убежден, что только Его Бог – истинен, а жизнь – не более чем прогулка по дороге домой, то разве не надо жалеть того, кто потратил время этой прогулки совершенно напрасно, потому что верил в неистинного Бога или не верил вовсе? Человек, искренне верящий в Своего Бога, знающий, что Он есть, должен ощущать себя носителем некой Истины. И разве может он не пожалеть тех, кто эту Истину вовсе не знает или, тем более, принимает за истину – ложь?

Если бы люди научились так относиться к чужой Вере, скольких бы бед на Земле удалось избежать!

ВЕЧНОСТЬ

Конечно, «вечность» – слово красивое, романтичное, я бы сказал – высокое. Но к нашей, традиционно непростой жизни, казалось бы, не имеет никакого отношения. Разве не так?

Не так.

Лучше всего о неправильности такого вывода сказал Борис Пастернак в своих знаменитых строках:

 
Не спи, не спи, художник!
Не предавайся сну!
Ты – вечности заложник
У времени в плену.
 

Эти строки, на мой взгляд, относятся не только к творцу. По сути, мы все – заложники вечности, которые пытаются вырваться из плена своего времени.

Представим, что вечности не существует. Изменит ли это что-либо в наших взаимоотношениях с жизнью?

Если человек не знает, что, помимо его улицы, есть целый мир, – станет ли он жить по-другому? Он будет так же ходить на работу и так же рожать детей. Что же изменится?

Он никогда не сможет ощутить свою собственную значимость.

Племена, живущие где-нибудь в недрах Амазонки и не ведающие о существовании иного мира, живут вполне счастливо. Но у них нет письменности, нет литературы и искусства, нет науки. В замкнутом на себе мире – мире-острове – все это оказывается лишним.

Человек, не понимающий, что он живет в вечности, уменьшается до размеров настоящего. Его не интересует будущее. У него не возникает потребности оставить о себе память.

Литература, искусство, наука – это ведь не только то, что меняет человека, но и то, что оставляет о нем память.

Вечность – это непонятная, непознаваемая субстанция, ощущение которой позволяет человеку понимать собственную встроенностъ в некий бесконечный процесс.

Вечность дана нам для правильного самоощущения. Если отнять у человека вечность, он будет ощущать одиночество островитянина. Вокруг, на острове, может твориться любая жизнь, но она всегда будет ограничена рамками этого острова.

Вечность – это некий атеистический синоним бессмертия.

Все религии говорят о бессмертии души. Ощущение вечности говорит о бессмертии памяти.

То, что Фаина Раневская называла «плюнуть в вечность», – есть не что иное, как стремление любого человека оставить память о себе навсегда. И здесь важен не результат (он не достижим), а процесс. Осознанно или нет, но все мы хотим, чтобы нас помнили вечно. Это желание во многом определяет нашу жизнь.

Творчество – в любом его проявлении – возможно только при ощущении вечности.

Творчество – это тот самый «плевок» в вечность. Если «плевать» некуда, то творчество теряет смысл.

Постоянно думать о вечности невозможно, да и не нужно. Но забывать о ней вовсе тоже нельзя уже хотя бы потому, что она – есть. Мы все – заложники вечности. Мы живем не на острове, а в огромной вселенной, у которой нет конца.

И это – огромное счастье. Потому что, если бы не было вечности, люди были бы совсем другими. Я подозреваю, они были бы еще хуже.

Для нас важно: мы предстанем перед вечностью чистыми или отягощенными чувством вины или многих вин.

Для нас важно понять, что такое вина,не так ли?

ВИНА

Наша жизнь устроена таким образом, что мы постоянно совершаем ошибки. Вовсе «непровинившихся» не бывает.

Но вот признавать свои ошибки мало кому хочется. Тем более что мы очень здорово умеем практически в любой ситуации самим себе доказывать собственную невинность и безгрешность.

Поэтому, когда кто-то признает свою вину, это уже свидетельствует о том, что у этого человека есть совесть. А для верующего – это свидетельство того, что он находится в контакте с Богом.

Признаваться самому себе в собственной вине – нелегко.

Но, во-первых, это единственный способ ее исправить. Человек, который никогда не говорил себе: «Я виноват», – ходит обклеенный своими «винами», словно фонарный столб – объявлениями.

Каждый из нас устроен таким образом, что искреннее – не формальное, а искреннее –признание своей вины, как ни парадоксально, облегчает, а не усложняет жизнь.

Все, что касается души, очень трудно объяснять с помощью законов материального мира. Казалось бы, совершил гадость, не признал вины, ну и порхай себе дальше по жизни. Признаемся, есть люди, которые так и поступают.

Но, к счастью, большинство из нас в такой ситуации «парить» не могут. И, когда мы говорим о том, что на душе лежит камень, мы, как правило, имеем в виду то самое чувство вины.

Господь (природа, если кому так больше нравится) дал нам счастливую возможность оценить собственные ошибки, попытаться исправить их и таким образом благотворно повлиять на собственную душу.

Осознание и исправление своей вины – одна из немногих возможностей лечить собственную душу.

Чувство вины –словосочетание привычное. Однако, на мой взгляд, вина – это не чувство, не ощущение, а твердое убеждениев том, что ты совершил поступок, за который тебе будет стыдно перед всеми, перед кем только может быть стыдно: перед самим собой, перед близкими, перед Богом.

Когда мы узнаем, что вину ощущает другой человек, наше поведение совершенно понятно. Надо постараться ему помочь не сломаться под гнетом собственной вины и найти пути к ее исправлению.

Нет ничего хуже, омерзительней и бессмысленней, чем понукать виной того, кто уже сам ее осознал.Те, кто поступает таким образом, как правило, делают это для того лишь, чтобы доказать себе самому собственную чистоту и безвинность.

Но что же делать человеку, когда он сам понимает собственную вину?

Первым делом возрадоваться: он может вину осознавать.Это означает, что в нашем мире суеты и беготни он сумел настроиться на одну волну с Богом и рассмотреть самого себя в зеркале нравственности.

Иногда мы совершаем случайные ошибки – тогда все проще. Тогда вина случайна, и исправить ее легче. Но человек слаб, и бывает так, что он сознательно, ведомый трусостью, или страхом, или погоней за какими-то мнимыми благами, совершает подлость или предательство. Неужели и в этом случае надо радоваться тому, что ты осознаешь вину?

Думаю, да. Потому что искреннее осознание вины – это и путь к осознанию своей ошибки, и некоторая гарантия того, что мы больше ее не повторим.

Осознав свою вину, нужно постараться всеми силами ее исправить.

Вины не надо бояться. Но к ней не стоит и специально стремиться. Есть люди, которым очень нравится быть виноватыми и которые с радостью рассказывают всем, насколько они плохи. Эти люди забыли, что вина – это не то, чем надо упиваться, а то, что необходимо исправлять.

Я убежден: человек, который никогда не чистил свою душу наждаком собственной вины, – прожил жизнь напрасно.