Текст книги "Скифская история"

Автор книги: Андрей Лызлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Глава 3-я

Яковыя народы во оных странах быша, отнюду же татарове их изгнавши, сами теми странами обладаша

Соглашаются на сие мнози древнии и новейшия историки, яко тамо, то есть по обе страны реки Волги,{17}ниже реки Камы, между Великия Волги и Белыя Воложки до болшой Нагайской орды ²⁶[тая мнится быти Заволская орда ²⁷иностранными названа], живяше народ болгарский, а ниже их по реке Волге, даже до моря Каспийскаго, со ону страну Волги, жили татарове, иже иностранными называлася Заволская орда.

По сей же стране Волги, еже есть вниз идущи по правому брегу, в полях от полунощи к востоку, даже до Дону, и над морем Меотским, еже ныне Азовское называется, и над Понтом Эвксинским, еже ныне Чорное море, и в Таврике, идеже ныне Крымская орда, живяху печенези ²⁸и половцы.

О начале же сих народов повествуется. Страна, именуемая Болгары ²⁹, обретающаяся по левой стране реки Волги вниз идущи, аще иностраннии и по обе страны Волги полагают ю, обаче есть на единой стране. Та же есть ниже града Казани, про||должающися до большой Нагайской орды, яже иностранными Заволская называлася, между реками Великия Волги, и Белыя Волошки, и Яиком.

Название свое восприяла от народа, живущаго тамо еще прежде крещения Российския земли, названнаго от реки Волги волгоры или болгары, которыя имели начало свое от преславнаго и многонароднаго народа славенскаго.

Живущи же тамо многа лета и слушавше о некоторых соплемянных своих народех словенских, яко вандалах

з

[Закрыть], цымбрах, готфах ³⁰, имя свое прославляющих, и в делах воинских цветущих, и победы восприемлющих, елики содеяша они с Римскою монархиею, и с цари греческими, и с прочими прилеглыми соседи, о их же славных воинских делех многия историки пишут, ревнующи тому и болгары воздвигшеся мнози от стран своих и жилищ, ищущи мест прохладнейших и славу обрести хотяще, приидоша первое над Черное море и над Меотское и прежиша тамо немало время в покое.

В лето же от Рождества Христова 420 со князем своим Дербалом подъяшася

и

[Закрыть]оттуду и придоша за реку Днестр во область названную Дацыю ³¹, идеже ныне волохи и мултани ³², между реками Днестром и Дунаем. Яже || тогда бяше под державою Римскою. Отнюду же жителей тамошних даков изгнавши, сами ону страну населиша. И оттуду исходяще Греческое царство пленяху и победы восприимаху, яко о том довольно пишет Стрийковский в выводе народов славенских на листу 98 и дале.{18}

Оставшии же от оных в странах своих соединишася с татарскими народы, живущими близко их. Татарове же, иже назывались Заволская орда, живяху по той же реке Волге ниже болгарских границ даже до моря Каспийскаго. Приидоша ис пустыней, отстоящих к Китайским странам, и начаша жити около великих рек Камы и Яика. И з болгары вышними оставльшимися, яко народом таким же диким, соседства ради единонравнии быша.

Сии вси в российских летописцах назвалися нижние болгары, с ними же князь Владимир Святославич, самодержец росский, многи брани имев, покори их и дань наложи. Но обаче множицею от подданства отступоваху, аще и последи от прочих великих князей российских побеждаеми бываху, о чем свидетелствуется в Степенной Российской книге на различных местех ³³.

Иностраннии же историки называют страну ту Заволская орда, яко Гвагнин * пишет, глаголя: Орда || татар Заволских названа есть от реки Волги, за нею же ю обитали; граничится та страна от востока морем Хвалиским и прочее. Сия орда бяше некогда славнейшая и сильнейшая паче иных орд, кроме Астраханскаго государства.

А о начале своем те ординцы сице повествуют. Яко во странах тех, отнюду же изыдоша, бяше некая вдова, породы между ими знаменитыя. Сия некогда от любодеяния породила сына, имянем Цынгиса ³⁴, юже первые ее сынове прелюбодейства ради хотеша убити. Она же обрете вину ко оправданию си глаголющи: «Аз от лучей солнечных зачала есмь сына».

И тако той ея сын время от время мужественным возрасте юношею и ту Заволскую орду распространил и умножил, яже множеством жителей, и дел мужественных деянием, и самого краю изобилием едва не все тамошныя орды превосходит. И совершенно от сея вси иныя диких поль жителие народ той производящии мужеством и воинскими делы славу свою размножили.

От сих татар, их же российския летописцы называют болгарами от имяны прежних болгаров живших тамо, приходили к великому князю Владимиру, веру свою махометскую похваляющи; от них же последи || четыре князя пришедшие в Киев крестишася.

Половцы же и печенези бяше народ военный и мужественный, изшедший от народа готфов и цымбров, от Цыммериа Босфора ²* названных, от них же гепидов, и литву, и прусов старых изшедших явно произведе{19} Стрийковский в начале книг своих, еже и Ваповский свидетелствует. Такожде и Белский, в Деяниях Казимера Перваго, краля полскаго, на листу 239 сице глаголя: Народ печенегов, и половцев, и ятвижев истинныя суть литва, точию имяху между собою в наречии малую разность ³⁵, яко поляки и россианы; житие имуще в Подлесии, где ныне Дрогичин.

Сии половцы и печенези, изшедшии оттуду во времена оныя, селения своя от полунощи к востоку наклоняющися над морем Меотским и Понтом Эвксином

к

[Закрыть], такожде около Волги, и около Танаиса, и в Таврике, юже ныне называем Перекопскою ордою, коши своя поставляюще.

Идеже побратовшися, для прилежащаго соседства, и с италианы генуенсы, иже Таврику содержали ³⁶, которые в те времена силными на море быша, такожде с волохи и бессарабы. И содеяша грады Манков, Керкель ³⁷, Крым ³⁸, Азов, Кафу [юже греки и латинники Феодосиею называли], Килию или || Ахилию ³⁹, Монкаструм или Белград ⁴⁰, и Торговицу соделаша ⁴¹.

Зде может быти читателю усумнение, яко един историк во единых местех изъявляет двоих народов жителей, болгаров и половцов, яко о сем выше в сем писании. Еже может тако разуметися, яко той болгарский народ или прежде сих в тех странах жили, а по них на те места половцы и печенези из-за Днепра

л

[Закрыть], идеже Полесие и Дрогичин, приидоша; или, яко пространны суть поля * те, оба народа, един в полях, то есть половцы и печенези, а другии, то есть болгары, ближши подле моря жителствовали.

Яко и сам сей историк, то есть Стрийковский, ниже пишет сице. Ибо сами половцы множае в полях под наметы жили, на возах вся своя имения превозящи, яко ныне татарове, наместницы их, – яко пишет Меховский ²*.

Иныя историки тех половцов называли готфами, еже и истинно есть, ибо егда были в соседстве российским странам, греческим же, и волосским, и полским странам погранични, великия им пакости наездами своими чинили. Ибо чуждими трудами и граблением непрестанно жили.

Паче же со князи российскими величайшия брани составляли ⁴². Их же грады || бяху не давных времен – то есть лета от Христа 1103-го, и 107-го, и 108-го– Схутен, и блиско Дону Рукан, Суворов, Азов, его же{20} владетель половецкий князь Азуп убиен от князей российских.

Того же 1103-го лета и прозваша их россиане половцами, зане в полях болши пребываху или зане полеванием, то есть ловитвами зверей кормилися, или половцами – то есть грабительми, яко чужим полоном и граблением жили.

Язык же с российским, и с полским, и с волоским смешан имели. Се же тако творящеся от тех народов историки мнят от того быти, яко по писанию Птоломеову и Филидиеву обладает над теми странами планета Сатурнус непостоянный, иже по принуждению творит люд мучителный, страшный и жестокий. Того ради истинно тако творяшеся от половцов народом российским и иным пограничным – яко отвсюду им обиды творяху.

Егда же приидоша на них татарове, и яко не в равности им быша, не возмогоща им нашествия возразити. Принуждени быша оным уступити, яко о том выше изъявися, и даже и доныне от оных стран происходят народы жестокия, прилежащия к ним страны нахождении своими пустошающи и разоряющи, по оным словесем || пророка Иеремии глаголющи: «От полунощи много зла изыдет на всех обитающих на земли».

ИСТОРИИ СКИФСКИЯ
ЧАСТЬ 2-я
Глава 1-я

О Батые царе татарском; и о пленении его на Московское государство и прочих государств; и о исчезновении его; и о начале и умножении Болшия, или Золотыя Орды

Сего убо мучителнаго народа оный царь Егухан, о нем же выше речеся, бяше поганий идолопоклонник – яко о том пишет Гвагнин * – окаянный свою душу извергши, сниде во ад. По нем воста оной безчисленной саранче вождь Земихен, сын его, его же россиане и литва называют Батыем. Сей первый ‹из› того народа проклятаго Махомета учение прият и распространи.

Предпочивши мало во оных странах, их же облада, изгнал половцов и печенег, с татары же заволскими и з болгары оставшимися, яко с подобными народу своему, совокупися || воедино и всеми оными облада. И тако умножися воинственнаго народу страны оныя.{21}

Окаянный же Батый, видя себе имуща многое воинство, начат дыхати огнедыхателною яростию на народ христианский, хотящи их погубити, и страны оны своими грубыми народы населити, и истребити имя христианское, утвердити же тамо проклятое махометово учение; паче же, Богу попущающу нас смирити за многие грехи наша.

Начат збирати треокаянный крепкое воинство оных кровоядных варваров и собра много зело, его же поведают быти числом до шестисот тысящь. С ним же быша мнози кровопийственныя князи или воеводы полков его, их же имена Кайдан, Магмет, Пета и прочии.

В лето же от Сотворения Света 6745, а от воплощения Слова божия 1237-го воздвигшися и яко молниина стрела безвестно притече чрез лесы к Резанским пределом. И посла ко князем резанским, прося себе послушания и дани. Они же ниже дани дати хотяху, ниже брани сотворити можаху, затворишася во граде.

Нечестивии же пришедше ко граду многим воинством приступивши взяша его декемвриа в 21 день ¹, идеже князи || и вси люди избиени быша и град до основания опустошен. По сем погании поидоша к Коломне.

Великий же князь Юрье Всеволодичь московский, слышав такое бедство и видев себе не могуща брани составити с ними неравности ради множества поганых, отъиде во град Владимир со княгинею и с чады. Старейшаго же сына своего Владимира на Москве остави, заповедав крепце бранитися с погаными.

Воинства же, елико возможе собрати, собрав посла противо татаром. С ними же посла сына своего Всеволода, да князя Романа Инсвороговича, да воеводу Еремиа Глебовича. Тии же шедше к Коломне и тамо учиниша велию брань с погаными. Всяко же от множества их побеждени быша христиане и толико избиени, яко едва сам князь Всеволод в мале дружине убежа во Владимир.

Окаянный же Батый со многим воинством прииде под Москву и облеже ею, начат крепко ратовати. Сущии же во граде христиане много противишася им, биющеся исходя из града, обаче не могоша отбитися им до конца. Взяша град погании и великаго князя Юрья сына Владимера плениша, а воеводу имянем Филиппа Нянка и прочий || народ посекоша ². И пролияся кровь их яко вода по стогнам града; и град пуст оставльше отъидоша ко Владимеру граду.

Великий же князь Юрье Всеволодичь со племянники своими, со князи Васильком, и Всеволодом, и Влади{22}мером, оставя во граде сынов ^мсвоих

м

[Закрыть]Всеволода и Мстислава и воеводу Петра Оследюковича с воинством, изыде сам из града, имущи с собою елико возможе собрати воинства.

Татарове же обступиша град февраля в 3 день и поставиша станы своя у Златых врат, инии же отлучишася в разныя места, пленующи землю. В субботу же мясопустную приступивше погании, взяша Владимера первый град. Князи же и людие с епископом Митрофаном бежаша во средний град и в церковь. Погании же и той град вземше, всех мечу предаша и град сожгоша ³.

По сем шедше взяша около Владимера и Суждаля четыренадесять градов ⁴. И потом поидоша к Юрьеву и к Ростову, к Переславлю и ко Снятину, инии же к Кашину, и на Углич, и к Ярославлю, к Костроме и на Городец. И все те грады и иных много селений христианских поплениша и пожгоша даже и до Галича во един месяц февраль.

Толико убо тогда попущением Божиим бедствование || бысть на Российскую землю, толико градов прекрасных, и сел, и жилищ христианских разорение и опустение, монастырей и храмов Божиих пожжение, народа же мужеска пола и женска погубление, и дев чистых осквернение и умерщвление, младенческих мягких удес растерзание и попрание – яко никоторый язык изрещи или трость исписати может. И таковая тогда злая пострадаша христиане от поганых, яко николи же таковая быша, отнеле же и населишася тамо российстии народи.

Великий же князь Георгий, или Юрье Всеволодичь, недоумевашеся коим градом помощь подати и христиан оборонити. Ибо в разные места, яко речеся, разъидошася погании воевати, ждаше их ко сражению на реце седе, идеже дождався самого нечестиваго Батыя со многим воинством.

Их же видев великий князь нимало ужасеся воинства их, хотя пострадати за веру христианскую и за Отечество свое голову положити. Снидеся с нечестивым и состави брань жесточайшую ⁵. Падают трупи убиенных семо и овамо, льется кровь яко вода, яко христианская, не менши и поганская, идеже ужас бе видети дерзновения обоих || воинств.

Погании бишася славы и богатств обрести хотяще. Христиане же хотяще оборонити любимое Отечество, дерзновенно в густыя полки поганых впадающе, множество их побиваху. Но убо погании пременяющеся би-{23}шася, христиане же едини, и того ради вельми утрудишася, ибо повествуется, яко на единаго христианина по сту бяше поганых.

И к тому уже воинство христианское яростных поражений татарских не возмогши воздержати, елицы осташася неизбиени, плещи вдав бегати начаша; погании же поле обретают, усты меча гонят и в крови христианской руце * си обагриша.

И тако Божиим попущением возмогоша погании, воинство христианское, мужественно брань с ними сведшее, до конца победиша. И сам великий князь Георгий Всеволодичь, мужественно с погаными брався, законно пострада за веру христианскую и за свое Отечество, ибо кровоядных руками убиен бысть, с ним и инии мнози князи и мужие храбрии.

Князя же Василка ростовскаго жива яша погании и приведши во страны своя начаша прежде ласкателными словесы увещавати, приводящи к своему зловерию. Бяше бо зело благолепен и возрастом исполнен. И яко не внимаше || прелести их, начаша муками претити ему. Егда же обретоша его всеконечно непокаряющася им, но словесы премудрыми прелесть их обличающа, умучиша до смерти; и тако прият победы венец прекрасный.

По сем окаянный Батый с воинствы своими иде к Новгородским странам и пришед ко граду Торжку приступом взят его и люди вся изсече ⁶. И оттуду восхоте пойти к Новуграду Великому, но возбранен, глаголют, от пути того грозным воеводою – архистратигом небесных сил Михаилом.

И егда уже в Великой России всюду пусто бысть, возврати шествие свое пустошенными Российскими странами на Северную страну к Малой России и прииде ко граду Козелцу ⁷. [О котором убо Козелцу старыя летописцы московския пишут, не вемы: о том ли, иже обретается от града Калуги в пятидесяти верстах, его же ныне, мало отменивши слово, Козелском называют, или о том, иже в Малой России от Киева в шестидесяти верстах, его же и ныне Козелцом называют?]

Жители же его обещашася вси пострадати за веру христианскую, и бишася с татары седмь недель, и убиша их четыре тысящи, и три князя честных, детей темничевых. Обаче погании взяша град и людей всех, внеде ‹в него›, || оружию предаша. И отъидоша мало нечто погании во страны своя.

Потом паки на другое лето посла Батый воинство свое на Российския прилежащия страны. И взяша тогда {24} погании град Переаславль. Инии же обступиша град Чернигов ⁸, идеже князь Мстислав Глебович пришед на них с воинством и бысть им с погаными презелная брань, обаче побежден бысть; и град взяша погании, и разоривше и пожгоша его отъидоша паки.

Потом лета 1242-го посла окаянный Батый воеводу своего Магмета, или Менгата, имянем соглядати града Киева, идеже видев его красоту и величество, пришед, похвали нечестивому. Он же посла послов своих в Киев к великому князю Михаилу Всеволодичу и ко гражданом, хотя прелстити их. Великий же князь послов побити повеле и сам со всеми своими убеже в венгры.

Окаянный же Батый паки собрав многое воинство прииде к Киеву, идеже бяше тогда воевода имянем Димитрий оставлен от князя Даниила Мстиславича, иже последи князя Михаила Всеволодича, убегшаго во угры, облада Киевом. Проклятый же Батый с силою многою обступи Киев и начат приступы строити и бити в стены градския. ||

Людие же из града крепко бранишася, а потом окрест церкви десятинныя пресвятыя Богородицы окопашася, егда град взяша погании. И на палаты церковныя множество народа взыдоша, яко от тягости их падоша полаты оныя и многих побиша.

И тако погании всеа России стольной град Киев взяша ⁹, церкви Божии разориша, а град и селение огнем попалиша, людей единых изсекоша, а иных плениша, и все государство Киевское в ничто обратиша.

Потом нечестивый Батый, не удоволився толикими безчисленными христианскими кровьми, яко кровопийственный зверь дыша убийством христиан верных, оттуду со многими воинствы иде в Венгерскую землю ¹⁰, идеже бысть ему брань с царем Коломаном. Но и тии такожде побеждени быша от поганых и бежаша, по них же гнаша нечестивии даже до реки Дуная, пленующы страны оныя.

А прежде сего разделишася погании на три части. Сие их разделение было лета 6749, а от Рождества Христова 1241. Сему согласно пишут летописцы полския – Кромер, Длугош, Меховский, яко тии татарове с цари своими Батыем и Кайданом, побивши князей российских, в Полшу приидоша от Российских стран в лето от Христа 1241-го.

В первой || сам иде к Венгерским странам, вторую с царем Кайдоном послал в Великую Полшу, третию часть с Петою гетманом в Малую Полшу, яко о том пишет летописец полский Александр Гвагнин в Кронице{25} полской *. Глаголет бо: во время государствования в Полше Болеслава Пудика, то есть Стыдливаго [его же кралевства начало пишет он лета от Христа 1243-го, и по сему свидетелству прибыло два лета приходу татарскому; обаче не довлеет един он в свидетелство против трех вышеимянованных старых летописцов], бысть страшно жестокое пришествие татарское в Полшу чрез Российския страны, иже многу корысть побравши около Люблина и Завихвостия отослаша ю к своим, а сами обратишася к Сандомиру, и взяша посад и град, и множество людей побиша, иже тамо запрошася.

Оттуду обратишася ко Кракову и много корыстей взяша у Вислицы и СкармEQ o(и;)ра и с тою идяху к Российским странам, идеже у реки Чорныя приспе на них Владимер воевода Краковский с собранною дружиною, обаче не приобрете ничтоже, ибо мало воинства имяше, точию пленников множество убегоша от поганых.

Тии же нечестивии раз‹с›вирепивши поидоша к России, иже с прочими || сшедшеся паки в великом счислении приидоша в Полшу и у Сендомира надвое разделяшася. Болшая часть с Кейданом гетманом поидоша в Великую Полшу, другия полки немалыя с гетманом Петою поидоша в Малую Полшу, иже без всякаго противления всюду пленяху.

И аще где и исхождаше противо им полскаго воинства, обаче везде побеждаеми бываху от величества неравнаго себе. Краль же Болеслав слышав сия с матерью и со женою отбеже на горы Пенинские. Татарове же грады Краков и Вроцлав разоривше ¹¹и попаливше снидошася с Кайдоном и прочими татары.

На них же князь Гендрик маркграф моравский совокупи окрестных князей с воинствы от немец, и от прус, и от Полши, их же урядив на четыре полки: в первом были крыжаки с немцы, во втором поляки, в третием полку прусы; четвертое войско было наилучшее слезаков и великополян, их же управлял сам Гендрик. Такожде и татарское воинство начетверо бяше разделено, но едино татарское множае было, нежели все полскии.

И тамо на изрядном месте битву учинили ¹². Первое крыжаки, иже были от немец, удариша на татар, но тако сотрени быша от них, яко сеяния от великаго || граду. Потом прусы со слезаки: сии в них упадок немалой учинили. Междо ими же бысть вождь Мечислав Ополский, иже убеже ис полков с немалым воинством, егда услышал созади татарина кричаща: «Бегайте, бегайте!» Гендрик, узревши то, воздохнув, рече: «Горе нам стало».{26}

Четвертое величайшее воинство татарское опровержеся на воинство Гендриково, и вси купно мужественно бишася. Но егда узреша татарина выбежавша со знаменем, на нем же таково знамя было: X, – и на верху того глава с великою брадою трясущеюся и дым скаредный съмрадный из уст пущающа на поляки, от чего вси изумевшися ужасошася, и нагло бегать начаша кто как может, и тако побеждени быша.

Убиени на той брани от татар началный вождь воинства того Гендрик марграф маравский, и прочии мнози честнии воеводы, и воинство. И толикую победу в то время татарове восприяша, яко над поляки и прусы, тако и над немцы, яко девять мехов великих ушей нарезаша от биенных, по единому от коегождо режуще, еже учиниша того ради, дабы могли ведать число побиенных.

Потом погании всюду без отпору || пленующи, чрез Шленск ¹³поидоша в Мораву и пустошающи земли до венгров проидоша, идеже с царем своим Батыем сшедшеся три лета тамо пребыша. Поделившеся опустошенными государствы и изъядши всякие живности, возвратишася в страны своя.

По таковом убо умиленном земель христианских спустошению, окаянный Батый по всем градом учинил своих властелей, их же называху баскаки ¹⁴, яко бы атаманы или старосты, иже всегда от оставльшихся христиан дань собирали и по изволению своему россианом христианом судили и повелевали.

Князем же российским, елицы убийства гонзнуша, повеле нечестивый к себе приити и поклонятися. И таковым понуждением вси от предел своих поидоша во Орду ко оному мучителю. Он же прежде повелевши волхвом своим учинити два огня велики, и оным князем сквозь огнь той проходити, и от приносимых ему даров часть некую во огнь ввергати, и прошед огнь покланятися Солнцу и кусту; и потом к себе таковым приходити попущаше.

И тако начася сие тяжкое и неудобоподъятное ярмо великим князем российским и прочим жителем народов || христианских от лета по Сотворении Света 6750-го, а от воплощения Слова Божия 1241-го.

Паки последи лета 6756-го безбожный Батый, недоволен бысть толикими множествы побиенных христиан и пролитием кровей их, творит шествие к западным странам, в Венгерскую землю, идеже не бысть первое поганец. И шед тамо прият твердыни и грады многия, их же до основания попустоши и люди вся изсече. {27}

Прииде потом под град Варадин, иже есть среди земли Венгерский, отвсюду крепко утвержден стенами каменными и водами многими. Краль же бысть тогда у них Владислав имянем, иже недоволен бе собратися с воинствы противо поганых, возшед на столп высокий, зряще со слезами земель своих пустошение, к тому и сестра его бежащи во град впаде в руце нечестиваго. И се бысть кралю явление таково со гласом: «Царю, слез

о

[Закрыть]ради твоих дает ти Бог победити сего супостата!»

Он же сошед со столпа виде коня оседлана стояща никем же держима, и секира на нем. На него же краль седе, со обретшимися во граде воины устремися на поганых, на них же нападе страх и побегоша от града. Краль же Владислав || догнав самаго Батыя начат с ним битися и одолеваше нечестиваго. Сестра же кралева помогаше Батыеви на брата своего, их же краль обоих оную секирою смерти предаде ¹⁵.

Бысть сия лет 6756-го, а от Рождества Христова 1248-го. И тако сниде нечестивый во Ад, и память его погибе с шумом. Воинство же его все до конца погибе, едва мало нечто во Орду возвратися.

По той же победе венгры на память того явления слияша от меди кралев образ седящь на коне, секиру в руце держаша, и поставиша на столпе оном.

Той же летописец Гвагнин * на ином месте пишет, яко во время Батыева пленения был в венгрех краль Белля, четвертый тем имянем, иже ничтоже памяти достойное по себе остави и от Батыя со всем домом утече в Далматию, а татарове три лета тамо пребыша, донеле же от глада сами изгнани быша, ибо не бяше кому орания и сеяния делати. Аще же Белля и собрася с воинством, но ничтоже успе, ибо прежде сами отъидоша.

И тако от того времяни обладаша нечестивии татарове странами оными, яже назывались Болгары и Заволская орда, и по обе страны реки Волги, от града Казани, || его же еще не бяше тогда, и до реки Яика, и до моря Хвалисскаго. И тамо населишася и созда грады многи, яже назывались: Болгары, Былымат, Кумань, Корсунь, Турб, Казань, Ареск, Гормир, Арнач, Сарай великий, Чалдай, Астарахань.

И начат зватися область их Великая орда, или, яко Московския народы называли, Золотая орда ¹⁶, иже мнится того ради, яко тии татарове в пленении вышереченных стран граблением чуждих сокровищ, и обладающи многими странами дани с них вземлющи, зело обо-{28}гатишася, и домы великия, и палаты многия, паче же в Сараи цари их соделаша. Грады же тии повествуются соделаны быти художники и работники, вземлемыми от российских стран, егда имяху под властию своею князей российских.

И от тех времен царство тамо основася. И цари их начаша жити в Сарае великом [его же Ботер поведает быти на реке Яике *] и в Болгарех, иже блиско реки Волги, идеже обретаются полаты многия обетшавшия и доныне явным того свидетелством.

Таже обладаша и всеми полями дикими от Волги даже до Днепра, и чрез Днепр пришедши даже до Дуная. В Таврике || же Херсонской за Перекопом по градом пристанищным, яко: во Азове, в Кафе, Керчи, в Херсоне или Корсуни и по иным градом, которые тогда были, живяху италиане генуенсы под властию царей греческих, с татары, живущими в полях близко Перекопу, мир имеющи.

Ибо тии небрегоша о градех крепких и в местех тесных не живяху, но в полях житие свое провождали, с началными своими под властию царей татарских, наследников Батыевых, иже владели Болшою ордою.