Текст книги "Щит Найнавы"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Я горжусь, что сегодня сражалась рядом с тобой, Мирчел Ледяная Кровь, – сказала Касте Криспила, когда селтонка вернулась в пещеру. – Клянусь Гелесом, ты плачешь?

– От горя, Криспила. И от счастья, – сказала Каста и попыталась улыбнуться, но ее улыбка получилась больше похожей на гримасу боли. – Не каждый день человеку дано понять, что он чудом восстал из мертвых. Особенно если ради этого воскрешения отдали свои жизни святые люди.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ГУСЬ И КУВШИН

Всадник подъехал к парадному крыльцу Опалового Дворца в Карании незадолго до полуночи. Спешился, снял с седла переметный мешок, передал коня подбежавшим слугам и, миновав застывших на входе неподвижных часовых в сверкающих стальных доспехах, вошел во дворец. Здесь его встретил холеный и пышно разодетый распорядитель.

– К лорду Тодзе, срочно, – сказал гость.

Распорядитель поклонился и молча повел позднего визитера в покои главы Совета Князей. Никаких вопросов распорядитель задавать не стал, во дворце вся прислуга знала, что вожак "Каранских Потрошителей" Эйли Леорс имеет привилегию встречаться с князем Тодзе в любое время дня и ночи.

В спальных покоях царил полумрак, за полупрозрачными перегородками тускло мерцали крошечные светильники. Здесь Леорса встретила стража и проводила дальше, в спальню князя.

Тодзе еще не лег спать. Он сидел на циновке, и молоденькая массажистка разминала ему шею и плечи. Леорс остановился на пороге, отвесил князю учтивый поклон и, получив приглашение войти, прошел в спальню.

– Уходи, – велел Тодзе массажистке, потом долго и бесстрастно смотрел на гостя. Леорс привык к санджийским обычаям и знал, что у знатных вельмож сначала принято молча таращиться друг на друга, словно они в первый раз встретились, а потом, прежде чем заговорить по делу, долго вести разговор о всяких пустяках. Но на этот раз Тодзе отошел от этикета.

– Ты вернулся очень быстро, Эйли, – сказал он.

– Дело сделано, лорд Тодзе, – наемник положил мешок перед Тодзе. – Принц мертв, и его дядя тоже. Я привез доказательство.

– Где же оно?

– В этом мешке, лорд Тодзе.

– Открой мешок, – велел князь.

Леорс опустился на колени, раскрыл мешок так, чтобы Тодзе мог видеть его содержимое. Лицо князя осталось бесстрастным, он долго молчал. А потом позвонил в колокольчик.

– Пусть принесут чаю и вина, – велел он вошедшему слуге. – И пусть господин Рике немедленно навестит меня для беседы.

– Я выполнил контракт, – сказал Леорс. – Не скажу, что это было просто. Проклятые айджи дрались, как одержимые. Я потерял шестьдесят человек.

– Я щедро награжу тебя. А что люди Ирмаса?

– Они дали нам несколько часов. Ирмас сдержал слово, его люди намеренно не присоединились к кортежу Оваро. Мы встретились с ними уже после сражения.

– Что им было нужно?

– Узнавали, не уцелел ли кто в побоище. Я сказал, что мы убили всех.

– Вы действительно убили всех?

– Даже лошадей.

– Тогда почему они спрашивали?

– Возможно, решили, что мы могли взять пленных в расчете на выкуп. Но я выполнил ваш приказ буквально.

Появившиеся слуги внесли подносы с фарфоровыми и серебряными чашками, бутылки с вином и большой чайник с зеленым чаем, настоянным на цветках лотоса и лимоне. Тодзе принял чашку с чаем, наемнику велел налить вина, затем знаком отослал слуг.

– Я проинформирую Совет Князей о гибели принца Оваро, – сказал князь. – Думаю, Совет с пониманием встретит эту новость. Так или иначе, у нас появился шанс покончить с войной.

– А мне что делать?

– Молчать. И твои люди пусть молчат, если не хотят лишиться голов, – Тодзе с наслаждением сделал несколько глотков. – Ты еще что-то хотел?

– Я получил известие от своих вербовщиков в Диких городах. Они наняли еще двести семьдесят человек и могут отправить их в Хеалад хоть сейчас.

– Но нужны деньги, не так ли?

– Сорок фунтов серебра, лорд Тодзе.

– Казна истощена. Но я подумаю, что для тебя можно сделать.

– Благодарю, лорд Тодзе.

– Ступай. И позаботься об этом, – князь показал на мешок с головами. – Закопайте их где-нибудь.

– Будет исполнено, лорд Тодзе.

Рике появился в спальне князя вскоре после того, как ушел Леорс. Некоторое время князь и его гость молча пили чай, наслаждаясь вкусом и ароматом напитка, затем Тодзе рассказал, с чем к нему приходил командир наемников.

– Сердце мое болит от горя, но разум светел и радостен, – сказал Рике. – Ужасно, что пролилась чистая кровь Дракона, и род Эдхо теперь пресекся. Но у нас не было другой возможности покончить с этой войной. Пусть князя утешит то обстоятельство, что он совершил это для блага Хеалада.

– Ты понимаешь меня, Рике. И я благодарен тебе. В конце концов, в том, что наши враги мертвы, есть и твоя заслуга. Но Совет Князей может не понять.

– Совет Князей подчинен вашей воле, лорд Тодзе. Теперь, когда вы стали единственным законным наследником Драконьего Трона, ни один из соправителей не посмеет вас в чем-либо упрекнуть. Тем более что нет доказательств вашей причастности к гибели Кадаи и принца Оваро. Их убили наемники. Мы пустим слух, что это дело рук людей Ирмаса Удэна.

– Это означает войну с севером, Рике.

– Она неизбежна, лорд Тодзе. Реальная власть на севере всегда была в руках у наемников. Перемирие, заключенное с домом Эдхо, не распространяется на служившие Эдхо бандитские шайки. Хорош или плох был принц Оваро, но он был вашим родственником и санджи из знатного рода. Кто такой Ирмас? Варвар, чужеземец и убийца, командующий разноплеменным сбродом из таких же варваров, чужеземцев и убийц. Считать его равным себе, значит унизить себя. Уничтожить его – значит, покончить с властью иностранных наемников и начать освобождение Хеалада от язвы, уродующей его со времен еретика Утаро.

– Твоя ненависть к айджи кажется мне чрезмерной, Рике. Они хорошие подданные и всегда жили с нашим народом в согласии.

– Они чужаки на этой земле, лорд Тодзе. Пришельцы, не знающие и не почитающие наших обычаев, наши традиции и святыни. У них своя вера и свои ценности. Да, они хорошие работники и воины, но разве мы, потомки народа Аричи, хуже их? Эта земля принадлежит нам, и на ней нет и не должно быть места для пришельцев. Пройдет еще сто, двести, триста лет, и айджи тихо уничтожат нас. Они растворят нас в себе, осквернят нашу священную кровь смешанными браками, обратят санджи в свою веру, разрушат те священные традиции, на которых империя Дракона стояла две тысячи лет. Айджи сильны, лорд Тодзе. Они непохожи на нас. Для санджи главное в жизни – это следовать установленному богами порядку и хорошо выполнять свою работу и свои обязанности перед властью и семьей. Любые перемены нам не по душе. Айджи другие. Ими управляет жажда выделиться, проявить себя, стать лучшим в своем деле. Они презирают кастовый порядок и смеются над нашими представлениями о роли личности в государстве. Они не просто следуют жизненным установкам – они создают эти установки под себя. Их жизнелюбие, независимость, свобода мышления опасны для нас, лорд Тодзе. И потому нам следует избавиться от них. Хеалад должен стать землей санджи и только санджи.

– И все равно, мне непонятна твоя категоричность. Если следовать твоей логике, следует перебить целый народ.

– Может быть, в этом наше спасение.

– Это трудный выбор, Рике.

– Когда я был очень молод, мой учитель рассказал мне притчу про одного человека. Этот человек был так беден, что у него были всего лишь две мало-мальски ценные вещи – большой глиняный кувшин и гусенок. Чтобы гусенок не убежал и не потерялся, человек посадил его в кувшин, и гусенок рос в этом кувшине, пока не превратился в большого и жирного гуся. В это время в стране начался голод. Еда стоила очень дорого, и бедняк не мог ее себе купить. Тогда, измученный голодом, он решил убить и съесть гуся. Однако для того, чтобы это сделать, ему необходимо было разбить кувшин – гусь был так велик, что вытащить его, не разбив сосуд, было невозможно. Мой учитель спросил меня: "Как бы ты поступил на месте того бедняка, Рике?" Я долго думал над этой загадкой и дал ответ, который мой учитель назвал правильным.

– И каков же правильный ответ?

– Бедняку было жаль лишиться своего жалкого имущества. Он был вынужден съесть гуся, чтобы не умереть с голоду, но пытался при этом сохранить хотя бы кувшин – ведь, разбив его, он оставался и вовсе ни с чем. Однако выбора у него не было. Если бы он сохранил кувшин, то умер бы сам и напрасно погубил гуся. Ему пришлось разбить кувшин и съесть гуся, но тем самым он спас свою жизнь.

– В чем мораль этой сказки?

– Иногда приходится делать очень нелегкий выбор, лорд Тодзе. И нынешние сомнения и страхи не дают нам видеть истинное величие той цели, которая перед нами стоит. Если вернуться к сказке, которую я рассказал, то народ санджи – это гусь, айджи – это кувшин, а вы тот самый человек, перед которым стоит выбор. Только дело теперь не в голоде, а в спасении гуся. Если не разбить кувшин, гусь рано или поздно в нем задохнется, сдавленный глиняными стенками.

– Я понял тебя, Рике. Что дальше?

– Кровь принца Оваро на руках наемников-чужеземцев. На руках айджи. Сейчас, когда принца больше нет и Эдхо окончательно потеряли свои права на Драконовый Трон, на вашем пути к императорской короне стоит только Ирмас Удэн и его сброд. Уничтожьте его, лорд Тодзе. Отомстите за принца, а заодно… – Рике помолчал, – воспользуйтесь ситуацией и освободите страну от чужеземцев-айджи. Разумный правитель не обязательно должен решать проблему огнем и мечом. Примите законы, которые придутся айджи не по вкусу. Сделайте их людьми второго сорта на этой земле. Запретите их язык, лишите их прав, которые имеются у санджи, не позволяйте им занимать высокие должности, свободно исповедовать их религию, приобретать и продавать имущество, получать образование на родном языке, открывать свои школы и университеты. Низведите их до положения рабов, которым предлагается только одно – служить санджи. И вы увидите, что варвары немедленно начнут покидать Хеалад. Те же, кто останутся, не будут нам опасны, ибо они выбрали рабский удел, признали наше превосходство над ними и готовы служить нам. Совершите это, князь, и наша империя снова станет великой и процветающей, такой же, какой она была при первых правителях из династии Линдзе. Вам вполне по силам совершить такое деяние.

– В твоих словах есть мудрость, Рике. Я подумаю над ними.

– Все, чего я желаю, лорд Тодзе, так это служить своей стране, – Рике слегка поклонился. – Я мечтаю видеть Империю Дракона могучей и цветущей, а мой народ счастливым. И я знаю, лорд Тодзе, что вы именно тот человек, который сможет осуществить мою мечту.

– Это будет непросто, – ответил князь, явно польщенный словами Рике. – По древним законам теперь вся власть в стране перейдет к Совету Князей. До поры до времени придется прислушиваться к мнению Совета. Мои полномочия не так велики, а идти против воли Совета я пока не готов.

– Есть аргумент, который сможет убедить Совет лучше любых речей.

– Знаю, знаю, – Тодзе махнул рукой. – Сейчас ты опять будешь говорить о Чешуе Дракона.

– Это не просто доспехи, лорд Тодзе. Это доспехи императора. И тот, кто их наденет, по закону станет единовластным правителем Хеалада.

– Их еще нужно добыть.

– Мой человек занимается этим, и многого добился. Ему удалось разгадать главный секрет Утаро – тайну входа в Гробницу Дракона. Еще немного, и Чешуя Аричи будет у вас.

– Ты так говоришь об этом, будто уверен в успехе.

– Я искренне надеюсь, что нас ждет успех. В любом случае лорд Тодзе должен верить. Чешуя Аричи – могущественный артефакт и атрибут высшей власти со времен легендарного Химу, победителя фамаров. Кто посмеет оспаривать ваше право единолично править страной, если вы наденете эти доспехи? Никто. Запустение этой земли началось с того недоброй памяти дня, когда Утаро унес эти доспехи с собой в могилу. Ее возрождение начнется в день, когда император Тодзе предстанет перед Советом, облаченный в Чешую Аричи. Ради такого мгновения стоит приложить усилия, не так ли?

– Ты убедил меня, Рике. Я счастлив, что у меня такой мудрый советник. Продолжай свои поиски. А я займусь Советом. Мне придется сообщить им печальную новость о принце Оваро и его дяде.

– Тогда подготовьте траурные одежды. Все должны видеть ваше великое и искреннее горе. Пусть ваши глаза плачут, даже если ваше сердце поет от радости. – Рике встал с пяток, поклонился князю. – Благодарю вас за чай и беседу. С вашего позволения, я хотел бы удалиться.

– Ступай, мой друг. Мы встретимся завтра и продолжим разговор о будущем.

– Вне всякого сомнения, лорд Тодзе.

***

К себе Рике вернулся глубокой ночью. Спать не хотелось, беседа с князем заставила Рике пережить слишком сильные эмоции. Его дерзкие и, казалось, несбыточные мечты наконец-то начали воплощаться в реальность. Правильнее сказать, они уже стали реальностью. Оваро мертв, его могущественный дядя-воитель тоже. План Рике сработал. Теперь надо использовать весь свой авторитет и свое влияние, чтобы убедить князей сделать Тодзе военным диктатором. Рике считал, что это будет не так сложно. Половина Совета – родственники Айоши, уж они-то не будут против такого возвышения Тодзе. В конце концов, если Совет не займет решительную позицию, его можно просто распустить…

Воистину, великий сегодня день. Такого давно не было. И закончить его следует достойно.

Рике прошел в середину спальни, опустился на пятки и принял удобную позу для медитации. Чтобы войти в состояние Контакта ему понадобилось больше времени, чем обычно – ближайшая Точка Силы находилась за пределами дворца, и даже такому сильному магу, как Рике требовалось время, чтобы интегрировать свое "я" в восходящие потоки Силы. Сначала он ощущал только Пустоту, но очень скоро ощутил знакомое покалывание в затылке, потом оказался внутри яркого светового пространства, и очень скоро увидел со стороны самого себя, застывшего в позе мудреца с закрыми глазами. Духовный канал был открыт, теперь следовало найти того, с кем он желал говорить.

Рике мгновенно прошел сквозь пространство и увидел под собой жалкие соломенные крыши бедняцкого района Дреммерхэвена. Еще мгновение – и он оказался внутри нищей комнатушки, где маленький узколицый человечек в темной одежде внимательно читал при свете лампы-коптилки какие-то свитки. Человечек почувствовал его приближение, оторвался от своих книг и поднял лицо к потолку.

– Сакаши! – позвал Рике.

Человек услышал его и склонился в благоговейном поклоне.

– Учитель, – сказал он, – вы здесь?

– От тебя два дня нет известий. Я хочу знать, что происходит.

– Сначала о хорошем, учитель. Ваши люди сумели добыть записи Таеши.

– Ты узнал что-нибудь новое о Гробнице?

– Все обстоит именно так, как вы предполагали. Есть портал, ведущий в Гробницу. Таеши в своих черновиках оставил кое-какие важные замечания. Сейчас я пытаюсь разобраться с механизмом открытия этого портала.

– Ты чего-то не договариваешь, Сакаши.

– Учитель, тот человек, о котором я говорил вам… Айджи по прозвищу Книжник. Он расспрашивал меня о портале и еще интересовался женщиной, которую я тогда нашел близ Нараино.

– Ну и что?

– Книжник думает, что та женщина прошла через портал. А я знаю, кто она. Эта чужеземка теперь служит у командира Ирмаса. Простите, учитель, что я не сказал вам все это с самого начала.

– Это неважно. Что еще?

– Теперь неприятные новости, учитель. Трое ваших людей были убиты прошлой ночью.

– Вот это уже серьезно. Ты знаешь, кто их убил?

– Нет, учитель. Но у меня есть подозрения, что это все тот же Книжник. Тела ваших ассасинов нашли на улице близ дома старого Ларина. На их телах были страшные раны.

– Почему ты решил, что это сделал Книжник?

– Этот человек – воин, хоть и зовет себя Книжником. Я рассказал вашим людям о том, что Книжник был у меня, и они пообещали мне, что будут за ним следить. Я думаю, они попытались убрать его, но сами были убиты.

– Один айджи одолел моих людей? И почему ты считаешь, что он воин?

– В нем что-то есть, в этом варваре, учитель. Я видел, как он сражается. Несколько дней назад он спас меня от грабителей и при этом играючи прирезал двоих из них.

– Ты обеспокоил меня, Сакаши. Я не люблю, когда кто-то влезает в мои дела. Ты должен узнать все об этом айджи.

– Слушаюсь, господин. Не во гнев вам будет сказано, но я думаю, что этот Книжник тоже интересуется гробницей Утаро. И он может расстроить наши планы.

– Никто не должен их расстроить, Сакаши. Ты головой отвечаешь за успех. Но ты прав, этот Книжник опасен, я это чувствую. В любом случае он путается у нас под ногами, а это плохо. Тебе понадобится помощь. Найди в Дреммерхэвене человека по имени Бодзо-Толстяк. Он связан с Генсэ-ро-Омайто, Сумеречными Клинками. Он поможет тебе. Пусть тебе сопутствует Сила.

– Я понял, учитель. Все сделаю так, как вы говорите.

– Покончи с препятствием и немедленно отправляйся в Арк. Чем быстрее ты добудешь Чешую Дракона, тем лучше.

– Повинуюсь, учитель.

– Я полагаюсь на тебя, Сакаши. Не разочаруй меня.

– Я ваш слуга, учитель.

Рике вышел из Контакта. Небо за окнами спальни начало сереть, ночь заканчивалась. Контакт занял гораздо больше времени, чем рассчитывал Рике. Маг ощутил непривычную усталость и потребность поспать. Явившийся на зов заспанный слуга помог Рике переодеться. Уже в постели маг подумал, что, пожалуй, не лишним будет самому поехать в Дреммерхэвен и разобраться, кто такой этот загадочный Книжник. Больше всего встревожило Рике то, что по описанию Сакаши человек, называющий себя Книжником – айджи. У айджи никогда не было могущественных магов, культ Гелеса не поощряет любые виды магической практики. Откуда же тогда он взялся? Все это казалось Рике очень подозрительным. Еще больше его удивили слова Сакаши о том, что этот самый пресловутый Книжник в одиночку расправился с тремя Сумеречными Клинками. Если так, то воин он отменный, и это делает его очень опасным соперником в начавшейся охоте за доспехами Аричи. Рике невольно подумал, что Сакаши даже с помощью людей из Генсэ-ро-Омайто вряд ли сумеет одолеть загадочного айджи. Если в ближайшие дни Сакаши не покончит с этим типом, придется заняться им самому. Лорд Тодзе, конечно, без энтузиазма встретит его намерение ехать в Дреммерхэвен, но Рике постарается быть убедительным. Конечно, об истинной причине поездки он князю ничего не скажет. Лорду Тодзе вовсе не обязательно все знать.

Но все это будет потом. А пока следует выбросить все из головы и просто выспаться. Минувший день был хоть и счастливым, но очень уж утомительным.

Рике закрыл глаза и погрузился в крепкий сон.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ПРИЗРАК И УБИЙЦЫ

Мясо на вертеле постепенно обжаривалось, и душистый сок капал прямо на угли. Только сейчас, когда ужин был почти готов, Орселлин ощутила, как же она голодна. Книжник заметил, как она смотрит на жаркое, усмехнулся.

– Устала? – спросил он.

– Немного, – призналась девушка. – И есть хочу.

– Пусть мясо хорошенько прожарится. Я не любитель полусырой говядины.

Орселлин кивнула. Книжник повернул вертел и ушел к лошадям. Орселлин хотелось поговорить, но она поняла, что ее спутник не расположен к беседе. Возможно, он просто утомился. Сегодня они провели в седлах весь день.

Их путешествие началось на рассвете: на постоялом дворе близ Старых ворот Дреммерхэвена Книжник сторговал себе крепкого, хоть и неказистого коня, а еще запасся провизией. Они выехали из города и долго ехали сначала на восток, а потом на юг. Во время первой короткой остановки Орселлин не выдержала и спросила Книжника, куда они едут.

– В Арк, – ответил монах.

– Это очень далеко, – заметила Орселлин.

– Пять дней пути, если ехать не спеша, и отдыхать по ночам. У нас есть время, так что спешить мы не будем.

В полдень они сделали еще одну остановку на берегу небольшой речки, набрали свежей воды, напоили коней и поели сами. И только с закатом Книжник решил устроить настоящий привал. Выбрал укромную лощину недалеко от дороги, развел костер, нарезал веток для постели, расседлал и стреножил лошадей.

– Займись ужином, – сказал он Орселлин, когда девушка спросила, не нужна ли ему помощь.

Дрова в костре прогорели, и Орселлин пристроила над угольями мясо для жарки. Нарезала на одеяле ковригу хлеба, очистила от шелухи несколько луковок. Книжник тем временем закончил заниматься лошадьми и вернулся к костру.

– Ночь проведем здесь, – сказал он, отламывая от краюхи кусочек хлеба. – Лощина глубокая, ветер нам не будет досаждать.

– А волки? – спросила Орселлин.

– Волки здесь не водятся. Их перебили еще двести лет назад. Одичавшие собаки иногда встречаются. Их много развелось после войны, и они нападали на людей, потому что привыкли питаться человеческими трупами. Я испугал тебя?

– Н-нет, – сказала Орселлин, а сама поежилась. – Просто холодно.

– Когда мясо зажарится, мы разведем новый костер, и тогда никакие хищники нам не страшны. Иди, оденься потеплее, я присмотрю за мясом.

Орселлин кивнула, направилась к седельным мешкам, лежавшим рядом с седлами и попонами. В одном из них отыскала подбитую мехом кожаную тунику, надела ее на себя и поспешила вернуться к костру. Рядом с Книжником она чувствовала себя спокойнее.

– Еще немного, – сказал монах, ткнув жаркое острием ножа. – У нас будет превосходный ужин. Нет ничего лучше куска жареного мяса, съеденного на свежем воздухе.

– Ты говорил о фамарах. – Орселлин все же рискнула разговорить своего спутника. – Я ничего не знаю о них. Что они такое?

– Зло. Абсолютное и беспощадное. Когда-то эта земля принадлежала им. Потом пришли предки нынешних санджи и одолели фамаров. Но они не исчезли окончательно. Укрылись в ночных тенях и ждали своего часа. Теперь этот час подходит.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Я же монах. Я прочитал древние книги о том, что однажды Тень вернется на землю. Это случится в тот день, когда весь мир будет охвачен войной. Фамары – часть Тени, и они возвращаются.

– Ты говоришь очень страшные вещи, брат Стейн.

– Не нужно бояться. Мир всегда был поделен на Светлую и Теневую Сторону. Испокон веков Свет и Тень ведут постоянную войну, и все мы участники этой великой битвы. Каждый получает право выбора – на какую сторону он встанет. И это правильно. Однако случается, что некоторым людям с момента рождения предопределено их место в этой битве. Если человек узнает об этом, его страх уходит, остается только чувство долга.

– Почему ты мне это говоришь?

– Потому что я ищу такого человека. Женщину, которая была избрана древними богами для противостояния Тени.

– Ты обо мне говоришь?

– Нет. Ее зовут Каста. Мне нужно найти ее. Такова воля богов.

– Не понимаю. – Орселлин почувствовала неожиданную и непонятную ревность. – Ты монах, человек, посвятивший себя Гелесу, и говоришь о каких-то богах?

– Тебя это удивляет? Гелес – всего лишь одно из имен, под которым известен Отец всех древних богов. Тех, кто когда-то создал этот мир и управлял им, пока не пришли времена забвения. Сегодня лишь очень немногие помнят об истинных богах. А боги никогда не забывали о людях, старались им помогать. Только вот власти прежней у них не было. У них остался только один способ влиять на судьбы мира – искать героев. Или тех, кто может стать героем… О, кажется наш ужин готов!

Книжник снял с огня вертел, ловко нарезал горячее сочное мясо на глиняной тарелке. Орселлин показалось, что никогда в жизни она не ела ничего более вкусного.

– Хорошая говядина, молодая, – сказал Книжник, прожевав первый кусок. – Сейчас бы уксусу немного. И чесноку. Погоди-ка!

Книжник вытащил из своей сумки большую кожаную флягу, отвинтил пробку, плеснул из фляги в кружку и подал Орселлин. В кружке было крепкое темное пиво – излюбленный напиток айджи.

– Это лучше, чем пить воду, – сказал монах. – Не любишь пиво?

– Не очень, – ответила Орселлин. – Но это пиво хорошее, в самом деле.

– Ну, я тоже выпью глоточек. Твое здоровье, Орси!

– А эта женщина, Каста – зачем она тебе?

– Это долго рассказывать. Если в двух словах, я должен помочь ей, а она поможет мне. Вместе мы сможем покончить с войной, которая терзает эту землю и не допустить возвращения фамаров из Тени.

– Как все странно! – вздохнула Орселлин. – Еще недавно я ничего не знала о фамарах, о Тени, о древних богах. Просто жила в своей деревне, гуляла с подругами, встречалась с Рейнсом, мечтала о счастливом замужестве. А потом… И что будет, когда ты найдешь эту женщину, Касту?

– Я кое-что отдам ей. А взамен попрошу ее о помощи.

– А я тебе зачем?

– Хороший вопрос, – засмеялся Книжник. – Думаю, в этом тоже проявилась воля богов. Твое появление в Гойлоне совсем не случайно. Я почти уверен, что ты тоже из тех людей, которых древние боги наделяют особой судьбой.

– Особой судьбой? – Орселлин почувствовала раздражение и обиду. – Мою деревню вырезали до последнего человека. Погибли все, кого я знала и любила. Нэни Береника отправила меня к тебе, а ты даже не можешь толком мне сказать, для чего я тебе нужна?

– Не обижайся, Орси. Просто наберись терпения.

– Других слов одобрения не будет?

– Мне нечего тебе сказать, дитя. Я только прошу об одном – оставайся со мной. Если ты здесь, значит, так надо. И мне нравится твое общество.

– Врешь ты все, – сказала Орселлин, но последние слова монаха ее смутили и почему-то обрадовали. – Я ведь для тебя обуза.

– Не говори глупостей. Если нэни прислала меня к тебе, значит, так нужно. И обузой ты для меня не станешь. Я же понимаю, почему ты так говоришь. Я могу производить впечатление человека нелюдимого и замкнутого. Но я другой, – тут Книжник широко улыбнулся. – Просто жизнь у меня такая, одинокая.

– А почему ты стал монахом?

– Наверное, это лучший путь для всякого, кто желает постичь мудрость.

– Читать книги, – задумчиво сказала Орселлин. – Много-много знать. Учить других жить по законам, данным Богом. И при этом не знать семейного счастья, любви, радостей плоти, никогда не взять на руки собственного ребенка, не заглянуть в его глаза. Наверное, так жить очень трудно, брат Стейн.

– Трудно. Но я привык к одиночеству. – Книжник подмигнул девушке. – Зато у меня есть свобода.

– Свобода без любви? Для чего она?

– Поговорим об этом завтра. А сейчас давай спать. На рассвете двинемся дальше, так что отдыхай.

– А ты?

– Послежу за костром. Места тут глухие, как бы зверье не набежало.

– А почему ты не хочешь, чтобы Кай нас посторожил?

– Потому что я не хочу спать, честное слово. Ложись, ни о чем не беспокойся. Тебе надо хорошо отдохнуть.

Орселлин не стала спорить. Легла на конский потник, подложила под голову седло, накрылась валяным одеялом и попробовала думать о хорошем. Сытная еда и усталость после дня, проведенного в седле, сделали свое дело – девушка заснула очень быстро.

Книжник подбросил хворосту на угли, и костер ярко запылал, треща и выбрасывая искры в ночное небо. Некоторое время монах сидел неподвижно, а потом вздохнул и прошептал заклинание Вызова. Темнота сгустилась в неясное облако, и миг спустя превратилась в черную пантеру.

– Иди сюда, Кай, – позвал Книжник зверя. – Посиди со мной.

Пантера подошла ближе, растянулась на земле у ног монаха. Книжник заглянул в горящие зеленые глаза хищника и внезапно подумал, что никогда у него не было друга, более преданного, чем Кай. А кем станет для него Орселлин? Пока очень сложно ответить на этот вопрос. Впереди очень много испытаний, главное из которых – гробница Утаро.

Книжник посмотрел на Орселлин, убедился, что девушка крепко спит. Крадучись подошел к своей лошади, развязал один из седельных мешков и достал из него шар из полупрозрачного розового стекла. Вернулся к костру, положил шар перед собой на траву и начал шепотом читать заклинания.

Шар оставался темным. Книжник почувствовал недоумение и тревогу. Что происходит? Он все делает, как обычно, но матушка почему-то не отвечает. Проведя ладонями по лицу, Книжник попытался еще раз сосредоточиться на стеклянной сфере, вызвать в памяти лицо матери во всех мельчайших подробностях.

Ему снова не удалось активировать шар.

– Что с тобой, мама? – пробормотал Книжник, взяв шар в руку. – Не хочешь говорить со мной?

По поляне пронесся порыв ветра, раздувая угли в костре. На мгновение Книжнику показалось, что внутри шара полыхнул огонек, но эта слабая искра тут же погасла. Беспомощно оглядевшись по сторонам, Книжник взял шар в обе ладони, точно хотел согреть холодное стекло, заставить его ожить. Тяжелый близкий раскат грома заставил его вздрогнуть.

Ветер усилился. Кроны деревьев над головой Книжника начали раскачиваться все сильнее и сильнее. Подняв глаза к ночному небу, Книжник увидел, что звезд на нем больше нет. Сплошную черноту небосвода разрезали мимолетные молнии – все чаще и чаще. И еще, начали беспокойно храпеть лошади. Похоже, приближалась буря.

Книжник, сжимая в руке стеклянный шар, повернулся к Орселлин. Девушка проснулась. Она лежала, закутавшись в одеяло, и в ее глазах был страх.

– Что это? – простонала она, поймав взгляд Книжника.

– Гроза? – Книжник посмотрел на небо, которое все чаще и чаще освещали молнии. – День был такой ясный…

Громовой грохот прервал монаха, на поляну налетел такой ветер, что деревья согнуло чуть ли не до земли, а лошади заметались в ужасе. Костер погас, угли разбросало шквалом по поляне. Стало совсем темно, и во тьме слышались хруст ломающихся сучьев и завывания ветра. Орселлин вскрикнула, села на кошме, беспомощно глядя на Книжника.

– Идем! – крикнул Книжник, стараясь перекричать вой набирающего силу ветра, схватил девушку за руку и потащил к невысокой скале в низине между деревьями.

Они едва успели забиться в углубление под скалой, когда на лес обрушился дикий шквал. Сосны начали с жалобным треском валиться на землю. Полыхнула молния, осветив лес, а секунду спустя грохотнуло так, что земля задрожала. Орселлин спрятала лицо на груди монаха и дрожала в ужасе, да и сам Книжник был напуган. Такой бури ему давно не приходилось видеть.

Молнии уже сверкали беспрерывно, поджигали и расщепляли деревья, подсвечивали невиданную багрово-черную тучу, ползущую по небу. Удары грома заставляли замирать сердце. А потом хлынул дождь – стеной, потопом, грохочущим водопадом. Будто все воды небесные разом обрушились на землю. Даже Книжник ощутил суеверный ужас. Прижимая к себе плачущую от страха Орселлин, он смотрел вокруг себя и пытался понять, что происходит. Это не буря, сказал он себе. Это знамение.

Что происходит?

Павшая из тучи молния ударила в холм в нескольких десятках локтей от того места, где они спрятались. На мгновение Книжник ослеп, а потом увидел то, что заставило его забыть обо всем.

Прямо перед ним на вершине холма, среди поваленных, развороченных молниями деревьев, появилась светящаяся фигура. Она стояла, разведя в стороны руки, точно молилась. Книжника будто пронизало ледяное копье – он не мог видеть лица привидения, но понял, кто это.