Текст книги "Приключения мертвеца, или В поисках золотого пекинеса"

Автор книги: Андрей Лупахин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Андрей Лупахин
Приключения мертвеца, или В поисках золотого пекинеса

Приключения мертвеца, или в поисках золотого пекинеса

Глава 1.

В моей голове раздавалась какофония из резких звуков, сливавшихся в адскую симфонию, написанную в конец свихнувшимся композитором, который одновременно лишился рассудка и музыкального вкуса. Пильщики пилили стекло ржавыми ножовками, стучальщики колотили молотами в лобные доли моего несчастного мозга, разрывавшегося на части, свистельщики уничтожали мои барабанные перепонки, а черт знает кто, как их назвать-то? Долбильщики не долбильщики… как их обозвать… да и шут с ними со всеми, с этими гражданами-музыкантами! Короче говоря, в голове моей играл полный триндец.

– Эй, ты очнулся?

Услышав ехидный голос, я вздрогнул от неожиданности – что это еще за хрен с горы в моем офисе? И почему я не могу открыть глаза, руки и ноги не слушаются, не могу пошевелиться, будто связанный, какого чёрта?!

– Ага, именно его и есть! – снова раздался голос вопрошающего, который словно прочитал мои мысли. – Вставай, красавица, проснись.

С трудом разлепив веки, я снова вздрогнул и, буду честен, чутка струхнул, увидев вместо привычного офиса, каменные стены почерневшие от копоти. Чуть поодаль возвышался массивный деревянный стол, на котором лежала огромная книга. Конечно, испугали меня не закопченные стены, и не фолиант в черной, похоже кожаной, обложке, а существо, пытавшееся разделить слипшиеся страницы когтистыми пальцами. За спиной создания трепетали маленькие крылья, голову венчали пара маленьких рожек, а чуть выше того, на чем обыкновенно сидя (и я сейчас не про стул, ну, вы понимаете) торчал длинный хвост с острым наконечником. Кожа существа была не то темно-оранжевая, не то коричневая.

– Догадываешься, кто я? – ехидно спросило таинственный рогоносец, сверкнув блестящими зелеными глазищами, размером с монетку в пять рублей, а то и поболее. – Вижу, что догадываешься. Ты прав, перед тобой бес, самый настоящий!

– Какого черта происходит?… – пробормотал я и с трудом поднялся на ноги, опираясь на теплую черную стену. – Я сплю? Да, сплю, ну, теперь все понятно

– Не, – существо, называвшее себя бесом, ехидно улыбнулось, продемонстрировав два ряда острых зубов, – ты не спишь. Ты сдох!

Бес задекларировал печальный факт безапелляционно и уверенно, рассмеявшись мне в лицо.

– Меня зовут Авалон, – хвостатый рогоносец представился. – А ты – Алексей Поповский, девяноста пятого года рождения – ол райт?

– Да…

– Само собой. Я и так в курсе, ху из ху, но надо расставить все точки над ай и соблюсти процедуру.

– Может над «ё»?

– На хер твоё «ё»! – воскликнул бес. – Я – либерал до мозга костей, поэтому над ай, а не над «ё». «Ё», «ё», «хуё-моё», тьфу, бля…

Мой новый знакомый совершенно не стеснялся крепких выражений и употреблял нецензурную брань с большой охотой. По всей видимости, либерализм не мешал ему искренне любить русский язык, а точнее его нецензурный аспект.

– Вот в этой книге, – Авалон показал на черный кожаный фолиант, – записаны твои грехи. А вот в этой…

Бес показал на тоненькую брошюрку, которую я сразу не приметил, лежавшую подле толстенной книги с моими… эм… не самыми лучшими поступками, да.

– Здесь – твои добрые дела, – Авалон хихикнул, скептически глядя на брошюру доброделания.

– А… почему так мало? – спросил я, почесав затылок. – Че так мало, добрых дел то?…

– Ну а как, – бес развел руками, глядя на меня своими мерцающими зелеными бельмами, – ты же у нас кто? Агностик, равнодушный пофигист, жадина.... короче, я сейчас прочитаю, кто ты.

Авалон долго-долго читал книгу моих грехов. Разумеется, вслух, смакуя каждую подробность и припоминая даже такие события, о которых я уже десять раз позабыл. Наконец закончив с книгой грехов, бес принялся за брошюру с добрыми делами. Пролистав с отвращением все пять страниц, Авалон объявил:

– Добро пожаловать в ад! – воскликнул он, швырнув брошюру на пол и улыбнувшись от уха до уха двумя рядами острых зубов.

– Почему в ад? Не хочу в ад! – возмутился я. – Хочу проснуться…

– Ты уже никогда не проснешься, ха-ха-ха-ха! – бес рассмеялся и спрыгнул со стола. – Теперь старина Авалон – твой хозяин. Буду тебя мучить целую вечность, прикинь?!

Я ущипнул себя за нос, похлопал по лицу, легонько двинул кулаком в челюсть – больно, сука!

– Это не сон, – проговорил Авалон, глядя на мои попытки разбудить себя. Давай за мной, объясню тебе по пути, как обстоят дела. И, скажу тебе, Алёшенька, обстоят твои дела, чуть хуже, чем хуёво, хи-хи-хи!

– Но я…

– Никаких «но»! – оборвал меня бес. – Давай-ка за мной шагом марш!

Авалон щелкнул пальцами, и стены растворились в воздухе. Кругом было темно как в заднице афроамериканца, а может быть и еще темнее. Хотя, нет, возможно, я и не прав, ведь впереди виднелось маленькое светлое пятно, которое, судя по всему, было выходом из этой непроглядной темноты.

– Нам туда, – бес показал на свет и полетел вперед к светлому будущему. Или не очень светлому, если говорить о дальнейших перспективах вашего покорного слуги…

Ноги плелись следом за Авалоном против моей воли. Бес летел вперед, не оглядываясь, и разъяснял текущее положение дел:

– Значит так, Алёшенька, ты прожил относительно короткую жизнь и благополучно сдох от инфаркта, который настиг тебя так рано благодаря чудесным сигареткам «Пимстон». Помнишь свою последнюю сигаретку, а?

А ведь… помню, правда! Я доделывал отчет, закурил, чтобы отвлечься, почувствовал боль слева и… а дальше что? Не помню…

– А дальше ты сдох, говорю же, – добродушно произнес Авалон. – По совокупности совершенных тобой грехов и добрых дел Небесная канцелярия назначила тебе дальнейшее пребывание в аду на первом круге продолжительностью в целую вечность. Теперь я – твой хозяин, и могу делать с тобой всё, что мне заблагорассудится. И да, не удивляйся, твои мысли для меня не тайна…

– Может не надо в ад, а? – перспектива гореть в преисподней целую вечность совсем безрадостная, чего уж там, говно полное…

– Надо, надо, – бес замотал головой. – Но ты не переживай. Ты ведь попал к старине Авалону, а не какому-нибудь злыдню. Я тебя даже мучить особо не буду, прикинь? Честно говоря, вообще мне сейчас не до твоей душенки. Может, кто из друзей-приятелей заинтересуется…

– Вот, раз тебе не до меня, так давай меня отпустим, а?

– Прекращай уже своё нытьё! – рявкнул бес. – Будь мужиком и не распускай нюни! Прими действительность как факт, ибо она факт и есть. Сам виноват – жил как мудак, вот теперь и итог твоей бесславной глупой и бессмысленной житухи, Алёшенька. Ну, отпущу я тебя – куда пойдёшь? Ты уже в аду и обратной дороги нет…

– Господи… – вздохнул я, и тут же осекся, получив хорошую-такую затрещину бесовским хвостом, да прямо по расстроенному фейсу!

– У меня на это слово аллергия! – рявкнул бес. – Еще раз скажешь – оторву тебе ухо… или хер! Понял?

– Понял, понял… – пробормотал я обиженно, потирая горевшую щёку.

– Поздно ты к нему апеллировать собрался, – бес хихикнул. – Давай-ка, вперед, да смотри, вниз не навернись, а то бо-бо будет!

Свет в конце туннеля, казавшийся таким далеким, на самом деле был гораздо ближе. Бес вывел меня из темноты к обрыву и ткнул указательным пальцем вниз:

– Посмотри-ка вниз, – сказал он. – Высоковато, да?

– Ого! – воскликнул я, увидев землю с высоты птичьего полета.

– Ага. Стой ровно, сейчас поедем.

– На чем поедем? – не понял я.

– Не на чем, а куда – в ад, на первый круг.

Тут земля дрогнула балла так на один, на два и двинулась вниз – оказывается, мы стояли на платформе! Летающему бесу этот своеобразный лифт был совершенно без надобности, однако вашему покорному слуге, который помимо того, что покорный, так еще и бескрылый, пришелся очень кстати. Платформа двигалась вниз довольно долго, может, минут пятнадцать, может с полчаса. Честно говоря, я ожидал увидеть бушующее пламя, огненные реки и все такое прочее, но… впрочем, реки действительно имели место быть, вернее каналы, прорезавшие город. Да, огромный город, состоявший из домов, домишек, лачуг и хибар с особняками всех мастей. На улицах первого круга ада было многолю… нет, не многолюдно, людей как раз было немного, а вот бесов – до черта лысого!

Платформа резко остановилась. Клацнув челюстью, я едва не прикусил себе язык. Вместо гостеприимного приглашения, за спиной раздалось:

– Велком ту хелл, мудила! Ха-ха-ха! – бес рассмеялся и толкнул меня в спину, да так сильно, что я рухнул носом прямо в горячую землю. – Давай за мной, – добавил Авалон, пролетая мимо, и на мгновение загородил красное светящееся небо.

Ноги вели меня следом за рогатым проводником, не давая ни шанса потеряться где-нибудь здесь. Впрочем, не особенно и хотелось. Кругом сновали адские твари, рогатые, хвостатые, трехрукие, парнокопытные… Летали бесы, летучие мыши, в каналах булькала расплавлена лава… Некоторые порождения ада алчно смотрели на меня, и даже протягивал когтистые лапы – одному такому бесу Авалон звезданул по морде:

– Сука, не твоё, не лапай! – рявкнул мой новый «хузяин», на себе подобное создание, которое тут же ретировалось, недовольно обругав по матушке нас обоих.

Мы остановились у покосившегося двухэтажного дома, построенного из камня, потрескавшегося со временем – кто его знает, сколько лет тут стоит эта бесовская халупа, может, тысячу, десять тысяч! Крыша, выложенная черепицей, потихоньку съезжала, грозя посыпаться в самое ближайшее время. У двери висел колокольчик – Авалон трижды дернул за веревочку и приказал ждать.

Хозяин встретил нас радушно, пригласив в дом. Ну как нас – Авалона, на меня же он посмотрел, как гиена на добычу, которой пора стать царским ужином.

– Нихера ты загнул! – Авалон засмеялся. – Голый мужик, кожа да кости – где хоть тут царский ужин? Так, пайка освенцимская…

Кажется, забыл напомнить о своей наготе, мой дорогой читатель. Ну думаю, ты меня за это простишь. Собственно, все души в аду бегали голышом, по крайней мере те, которых я встретил на улицах первого круга.

– Да, ты же мысли мои читаешь… – вспомнил я о досадной способности моего спутника.

– Угу. Давай там, следи за тем, что думаешь… И кстати, никто тебя есть не будет, разве что помучают!

– Следуйте за мной, – сказал хозяин дома, прервав нашу маленькую беседу о поедании человечины, – познакомим твоего дружка с моей доченькой, – обратился он к Авалону, – она в подвале играет.

Судя по нагромождениям странной гротескной мебели, мы стояли в гостиной. Большая комната, наполненная густой поглощающей свет тьмой, освещалась тусклыми светильниками, висевшими на стенах. В углу коптила лампа. Прямо под ней лежала каменная дверь с железным кольцом. Молох поднял её и жестом пригласил нас спускаться вниз. Шагая по лестнице, я услышал, топот маленьких ножек, носившихся взад-вперед, и тихое «ля-ля-ля».

Посреди подвала горел костер, на котором бурлил чугунный котел, покрытый сажей – из кипящей воды высовывались руки несчастного, пытающегося выбраться наружу. Тем временем маленький бесенок лупил по пальцам бронзовым трезубцем и заталкивал грешника обратно в кипяток. На голове бесенка я заметил косичку с бантиком.

Справа за столом сидел связанный человек, обливавшийся потом то ли от жары, то ли от страха – перед ним стоял раскаленный докрасна самовар, который буквально пылал жаром. Изо рта несчастного торчала грязная тряпка. Человек вертелся, пытаясь отвернуться от самовара, который, казалось вот-вот вспыхнет. Прямо под краном, из которого капала шипящая жидкость, стояли три золотые чашечки на фарфоровых блюдечках с голубой каемочкой.

Я посмотрел на Авалона, а тот посмотрел на приятеля, который громогласно произнес:

– Доча!

– Я касу валю! – обернулся бесенок, сверкнув белыми светящимися глазами.

– Умничка моя!

– Каса убегает, не хочет валиться, – недовольно пожаловалась «доча», тыкая в голову, показавшуюся над водой, – глупая каса, вот тебе!

Папочка маленького бесенка взял увесистое полено из лежащей рядом с котлом вязанки и кинул в огонь. Авалон вопросительно посмотрел на меня.

«Ты что, сдурел?! – подумал я – Хочешь, чтобы это бесовское отродье из меня «касу» варила?! Нет, нет, нет, только не это!».

Авалон ухмыльнулся, пожав плечами.

– Тупая каса! – бесовка со злостью пнула котел и подлетела на своих маленьких крылышках к столу.

Связанный человек завертелся пуще прежнего. «Доча» повернула кран самовара – раскаленная магма потекла в золотую чашечку тоненькой струйкой.

– Слушай, Авалон, пошли отсюда, а?! – взмолился я. – У меня от этих детских забав кровь в жилах стынет!

– Я буду играть в посудку! – заявил бесенок. Взгляд белых светящихся глазенок задержался на моей скромной персоне. – А ты будешь играть в посудку? Давай, садись за стол, сейчас будем пить чай!

Бесенок схватил меня за руку мертвой хваткой и потащил к столу! Через мгновение я сидел на стуле, отворачивая лицо от пышущего жаром самовара. В руке у маленького дьявола мелькнула веревка.

– Авалон!!!! – заорал я. – Мы так не договаривались, слышишь?!!! У тебя ведь есть еще приятели, да? Самое время с ними познакомиться, вот прямо сейчас, ага!

– Расслабься, чего орёшь… – буркнул Авалон и обратился к маленькой «гостеприимной» хозяйке дома, – отпусти дядю, солнышко, это не твоё!

– Ну… – начала было канючить бесовка, глядя на отца, – Папа, а можно дядя тоже поиграет в посудку? Пожалуйста!

– Нет! – отрезал папа к моему глубочайшему облегчению.

– Хуй тебе, а не посудка! – выдохнул я, выпутываясь из веревки.

Мы покинули подвал, и бесы попрощались. Напоследок хозяин дома зыркнул на меня колючим пронзительным взглядом, вызывающим желание описаться. Видимо, нецензурная брань в адрес дочки ему очень не понравилась… Перед тем как судить меня, дорогой читатель, подумай, что бы ты сказал, окажись на моем месте. И надо понимать, кто был передо мной – не маленькая девочка, играющая «в посудку», а сатана с бантиком!

– Мде, живой ты мне больше нравился – посмелее был, – произнес бес с легким презрением, а потом добавил примирительным тоном, – ладно, будем считать, что ты ещё не адаптировался. Привыкай, Алексей, привыкай. Подобное будет происходить с тобой частенько после распределения. А если не повезёт, то вообще каждый день!

– Ты же мне сказал, что мне вроде как повезло, а, Авалон? А это как назвать?!

– А что? Мой товарищ вообще не сторонник насилия, просто его дочка иногда любит поиграть.

– Да она того мужика живьем варила!

– Ну варила и что? Типичные будни в аду, – пожал плечами Авалон. – Ладно, раз тебе малышка не угодила, пойдём дальше. Есть еще пара вариантов.

Бес снова повел меня следом за собой по адскому городу на встречу предполагаемой судьбе, которая, возможно, была куда менее печальной, чем вечность в компании маленького рогатого инквизитора. Мы остановились около огромного здания с трубами, из которых валил черный дым. Все прямо как в детской страшилке: в чёрном-чёрном городе, чёрные-чёрные дома, чёрный-чёрный дым и чёрные-чёрные черти чертят чертёж, тьфу, язык сломаешь!

Окна на первом этаже здания были покрыты толстым слоем пыли, в котором Авалон, состроив довольную морду, написал слово из трех букв – посередине «у» и это, конечно же, не душ, а он самый, так сказать, символ бытия. Я протер стекло, надеясь разглядеть что-нибудь внутри.

– Ну как оно? – спросил бес.

Если бы душа могла блевать, то я бы сблевал прямо сейчас… Но она, к счастью, на это не способна. Помещение внутри напоминало обитель лютого маньячилы из второсортного фильма ужасов, отснятого на каком-нибудь Хуливуде: кругом внутренности, кровища, отпиленные конечности и бесы, одетые в фартуки с поварскими колпаками, орудовали огромными ножами, разделывая извивающиеся души – очевидно, здесь готовили разносолы для обитателей первого круга.

– Ты мне сказал, что меня никто есть не будет, а это что, а?!! – выпалил я, ткнув пальцем в стекло.

– Во-первых, я сказал здесь – не забывай о маленькой, но очень важной детали, – бес хихикнул. – Во-вторых я говорил это там, то есть, в гостях у моего приятеля вегетарианца, а не здесь. Но ты особо не переживай – ампутированные конечности быстро отрастают, а душа сама по себе бессмертна, так что…

– Ну на хер! – перебил я Авалона, отпрянув от окна подальше.

– Что ж… есть еще одно вакантное место для тебя, мой друг Алёша, – протянул бес, задумчиво почесав подбородок, – думаю, у там найдется и для тебя местечко. Пошли!

От предвкушения новой встречи с предполагаемой судьбой у меня подкашивались ноги, которые вели следом за бесом, летевшим к еще одному своему приятелю. Когда мы остановились на пороге следующего дома, и Авалон дернул за веревку колокольчика, висевшего у двери, я ожидал увидеть еще одного беса, и ожидание это почти сбылось, с одной лишь разницей – бес оказался женского пола и с весьма аппетитными формами, надо заметить!

Матильда – так звали хозяйку, пригласила нас войти и провела к входу в подвал. У дверцы в полу стояла неимоверная вонь! Хозяйка дома открыла проход и предложила нам спуститься посмотреть на «её мальчиков». Между тем, сама Матильда отправилась на кухню.

Мы с Авалоном спустились вниз. Выбор оказался невелик: зажать нос или умереть второй раз от нестерпимой вони – я без колебаний выбрал первое.

Подвал Матильды буквально утопал в дерьме! Трое мужиков стояли поколено в экскрементах и курили, смачно затягиваясь! Авалон подмигнул:

– Курить хочется, да? Может, останешься здесь в гостях?

– Ой не знаю… – скривился я, глядя на пол, залитый дерьмом. – Мужики, а что с вами здесь делают?

– Ничего, – ответил лысый, затянувшись и выдохнув дымок, – с нами – ничего…

Перспектива стоять чуть ли не по пояс в дерьме – такая себе перспектива, безрадостная. И, тем не менее, лучше нюхать говно, чем играть в посудку с отмороженным бесенком или стать ингредиентом для дьявольского пудинга.

– Почти понравилось, да? – улыбнулся Авалон. – Тебе может и понравится, а вот некурящему тут триндец!

– Эээ… сложно сказать…

На лестнице послышались шаги. Спустившаяся в подвал Матильда держала в правой руке поднос, накрытый крышкой. Мужики побросали сигареты под ноги, и подошли к нам.

– Ну что, покурили? – улыбнулась Матильда, снимая крышку с подноса. – А теперь, мальчики, доедаем!

На подносе поблескивали серебряные чайные ложечки, глубокие ложки и половник. Мужики взяли столовые приборы и разошлись по углам подвала – «мальчики» Матильды зачавкали самым дерьмовым обедом в своей жизни…

Троица работала ложками так, словно уплетала манную кашу, а совсем не то, что уплетала на самом деле. По наглой морде Авалона расплылась хитрая улыбка.

На подносе у Матильды остался только половник. Бесовка позвала лысого, который трапезничал чайной ложечкой.

– Знаешь, что, дорогой, давай-ка не отлынивай! – недовольно прощебетала Матильда и отобрала у лысого чайную ложечку, впихнув ему в руку половник. – Все, иди, мой хороший. Давай, наверни, за маму, за папу и за соседа, который помог маме тебя сделать!

Матильда чмокнула лысого в блестящий от пота череп, и тот отправился на свое место. Я едва сдерживался, пытаясь не сблевать. Авалон видя мои рвотные позывы, объяснил все сам:

– Матильда, Алексею у тебя очень понравилось, но он ещё подумает, к тому же сорок дней не вышло.

– А, понимаю, – кивнула Матильда и предложила мне – как приговор вступит в силу, ты возвращайся! Лишний рот никогда не помешает, да и лишняя ложка для хорошего человека всегда найдется!

Мы вышли во двор. Перспектива есть дерьмо и курить целую вечность – перспектива, как говорится, на любителя. Авалон предложил еще один вариант – парк развлечений. Пройдя пару дворов, мы оказались на площади перед огромным зданием, стоявшим за оградой из колючей проволоки. У входа торчал бес в нацистской форме и время от времени «зиговал», выкрикивая фразы на немецком. Над входом висела ржавая железная табличка с разноцветными лампочками, на которой была выдавлена надпись «Маленький Освенцим».

– Хочешь, в парк аттракционов тебя определим? – показал Авалон на табличку. – Правда, я тебе даже заходить туда не советую. По сравнению с местными развлечениями, игра в посудку, наша столовая и подвал говна – просто детские забавы. Как по мне, этот парк для больных на голову… Знаешь, есть еще один вариант!

– Какой? – грустно вздохнул я.

– У меня есть одно дело на земле, в котором без помощника просто не обойтись. Придётся на время покинуть ад. Интересно?

– Еще бы! – закричал я, задыхаясь от охватившей меня надежды. – Еще как интересно! Я сделаю все, что угодно, только верни меня обратно! Не хочу играть в посудку, не хочу в мясорубку, не хочу давиться говном до скончания времен! Верни меня обратно, пожалуйста!

– Вот оно как, как ты запел, – усмехнулся бес. – Считай, тебе повезло!

– Господи!… – воскликнул я.

– Сука! – поморщился Авалон и хотел было зарядить мне затрещину своим хвостом.

– Прости, прости, я случайно…

–Ладно, – недовольно пробурчал бес. – В общем, у одного моего, скажем так, знакомого, похитили экспонат из коллекции. Тебе надо его найти. И чем быстрее, тем лучше. Понял?

– Конечно, понял, чего не понять!

– Тогда я сейчас тебя воскрешу. Как очнешься, дуй по адресу: улица Пушкина, дом Колотушкина, квартира номер шестьдесят шесть. Там живет некий Сигизмунд Аристархович Иванов, который объяснит тебе, что к чему. Понял меня?

– Понял, все понял!

– Ну тогда…

Авалон щелкнул когтистыми пальцами, и в моих глазах потемнело. Всё куда-то исчезло: бесы, домики адского города, красное светящееся небо, звуки – всё исчезло, осталась только темнота, совершенно чёрная, казавшаяся бесконечной.

Я открыл глаза. Голова гудела. Реальность воспринималась с трудом, как после долгого сна. Это… это офис. Шкаф, набитый папками с закрытыми делами. Стол, под ним тихо, практически неслышно шумит компьютер. На экране монитора экселевская таблица, в которой я составлял отчет. В открытое окно подул холодный сентябрьский ветер. С улицы послышался мат, изрыгаемый пьяным джентльменом, который во всеуслышание объявил некоего Генку сукой… Кажется, жизнь в Энске шла своим чередом.

В пепельнице на столе лежала потухшая сигарета. Рука потянулась в ящик стола за новой. Я закурил. Блин, иногда для полного счастья достаточно хорошей затяжки!

Что это было? Этот Авалон, ад, подвалы с грешниками… Наверное, приснилось. На часах ровно четыре, а потухшую сигарету я закурил без десяти. То есть, спал я всего десять минут. Странно, голова гудит так, будто я провел в объятиях Морфея целую вечность! Впрочем, всё это неважно, важно, что я снова сижу в офисе моего маленького скромного агентства «Рога и копыта», которое занимается слежкой за неверными женами (или мужьями) и доказывает факт неверности, если таковая имеет место быть.

Видимо, странный сон навеян совестью, обилием дыма в кабинете и усталостью. В последнее время дела шли не очень. Моя секретарша Ольга уволилась, устав ждать зарплату за последние два месяца. Ну ничего, вернётся, когда деньги появятся. Я все верну с процентами. Просто сейчас не самое подходящее время… Клиентов нет месяца четыре. Даже странно, неужели люди перестали изменять своим вторым половинкам… Ой, не верю, не верю! Равно как и в этот ужасный сон про ад, Авалона и прочие порождения моего разума, откровенно задолбавшегося от бесконечной работы.

Я запер кабинет, вышел во двор перед офисным зданием и сел в старенькую шкоду (номер и модель не скажу, а то вдруг ты, мой дорогой читатель, тоже живешь в Энске – ещё найдёшь меня и будешь потом автограф выпрашивать, ага). Поездка до дома заняла минут десять. В квартире никого не было, кроме кота, да и быть в общем не должно, если ты – одинокий холостяк. Разделив ужин с Барсиком, я лёг на диван и включил висящий на стене телевизор.

По всем каналам президент сказал, президент предложил, президент… Включил региональный канал, на котором как раз началось одно из дебильных ток-шоу о знаменитых попсовых певичках и певунах.... К чёрту! Лучше выключу и как следует высплюсь. Засыпая, я подумал о том, что было бы неплохо подкатить к Ольге, только сначала надо вернуть ей зарплату и загладить свою вину….

Я открыл глаза. Кругом стояли обгоревшие дома с зарешеченными окнами или и вовсе с глухими стенами. Прямо передо мной возвышался кипящий котел на огне. Мимо пробежали двое чертей… Запах копоти и гари бил в нос… Проклятье! Я снова в аду?!

– Ах ты, паскуда! – рявкнул Авалон. Бес схватил меня за волосы и бросил в кипящую воду! Вот тут-то я припомнил все молитвы, которые когда-либо знал! Вернее их части, слышанные там и тут. Адская боль прожгла каждую клеточку моего тела, заставив орать благим матом! Кипящая вода полилась в рот и обожгла внутренности. Попытавшись выбраться, я схватился за раскаленный верх, но бес снова взял меня за волосы, вытянул наверх и швырнул рядом с котлом.

Раны затягивались. Страшные увечья, проходили на глазах, хотя еще секунду назад мне казалось, что мясо вот-вот начнет отваливаться от костей. Авалон прищурился и спросил:

– Шутить со мной вздумал?

– Нет, нет, подожди! – залепетал я. – Стой!

– Мы же договорились – как очнешься, идешь к Сигизмунду! Разве нет?!

– Проклятье! Да… да я думал, что это всё сон! Сон, понимаешь! А это не сон, блядь…

Я чуть не зарыдал от разочарования! Оказывается, ад не был сном… Равно как и Авалон, раздувающий костер, на котором стоял чугунный котел.

– Разумеется, не сон, – по морде Авалона пробежала злобная улыбка. – Значит, ты не отказываешься?

– Нет, нет, – запротестовал я, мотая руками и головой. – К Сигизмунду, так к Сигизмунду. Адрес улица Пушкина, дом Колотушкина, квартира шестьдесят шесть – видишь, я все помню!

– Значит так, Алексей! Я искренне надеюсь, что ты не паскудный дурак, который решил меня обмануть, а просто дурак. Даю тебе последний шанс – как очнешься, летишь к моему… моему другу, понял?! Понял меня?!!!

– Да понял, понял, – ответил я, поднимаясь и с удивлением оглядывая полностью зажившее тело.

– Надеюсь на твою сознательность! Сейчас я снова верну тебя в мир живых. В последний раз!

Авалон щёлкнул пальцами. Снова это ощущение предобморочного состояния. Кажется, тело растворяется в пространстве… В лапе у беса появилась кочерга. Авалон сунул ее в костер, перемешал угли, и металл раскалился докрасна. Бес подошел ко мне, усмехаясь:

– Фома неверующий! Вот тебе, что б правда сказкой не казалась, а жизнь малиной! – с этими словами Авалон ткнул раскаленной кочергой в мою правую ягодицу! Я заорал от боли, но крик потонул где-то в ином измерении – моя душа уже покидала преисподнею.

Я проснулся в холодном поту. Ткнул меня кочергой прямо в зад, бесяра! Правая ягодица горела. Я попытался прикоснуться к месту ожога и взвыл от боли! Да, второе путешествие в ад – это не сон, это явь, увы. Как, впрочем, и первое.

Наступило субботнее утро. Я вскочил, умылся, кое-как посмотрел на ожог в ванной – коричневую корку, которая почему-то не исчезла, как раны, оставшиеся от кипящей воды. Возможно, это особые «целебные» свойства ада? Или потому что душа бессмертна, а Авалон ткнул меня, когда я находился в промежуточном состоянии и уже обретал тело…

Из зеркала на меня смотрела уставшая не выспавшаяся физиономия. Под глазами появились едва заметные синяки. В остальном все как обычно – темные волосы средней длины, серые глаза, нос с маленькой горбинкой, тонкие губы. Хорошо, что бес не сунул кочергу мне в лицо – это было бы совсем уж прескверно и печально…

Позавтракав вместе с котом, я стал собираться – пора ехать к Сигизмунду Аристарховичу Иванову. Брать ли с собой «травмат»? Да, возьму. Надеюсь не пригодится, однако нельзя исключать и такой вариант развития событий. Не то что бы моя работы была слишком опасной, но, если разъярённый кобель, уличённый в измене, начнёт буянить – лишним не будет. Был один случай, малоприятный, когда ваш покорный слуга знатно отгрёб по физиономии, но это уже совсем другая история и речь сейчас не о ней.

Нужный мне адрес – это на другом конце города. Сигизмунд жил в элитном доме, находящимся на охраняемой территории. На въезде во двор стоял пост «стражи» в форме с нашивками одной известной охранной фирмы, название которой я утаю ради конспирации. Один из доблестных стражей махнул резиновой дубинкой, видимо почувствовав себя гаишником. Я остановился у шлагбаума.

– Вы к кому? – спросил подошедший охранник.

– К Сигизмунду Аристарховичу Иванову.

Охранник кивнул. Второй «цербер» внимательно посмотрел на номер моей шкоды и что-то сказал третьему. Рискну предположить, что охрана фиксировала регистрационные номера у всех автомобилей, проезжающих на территорию. Во дворе не было ни одной машины, что конечно, очень странно.

У входа в подъезд элитного дома висела обычная вызывная панель. Найдя шестьдесят шестую квартиру, я позвонил. Домофон запиликал, и дверь в подъезд открылась. На том конце провода не стали задавать лишних вопросов. Неужели ждут?

Я поднялся на лифте на седьмой этаж. Мои прикидки оказались верными – именно здесь находилось скромное, а может и не очень скромное или даже совсем не скромное жилище Сигизмунда. Стоп! А где звонок? У входной двери нет звонка. Ладно, постучу…

Массивная железная дверь отворилась со скрипом. Из квартиры повеяло холодом. Я осторожно вошел в прихожую. На стенах висели коптящие свечи. Обои, стилизованные по обветшалые стены средневекового замка, покрывшиеся зеленой плесенью, выглядели очень реалистично.

– Добрый день! – поздоровался я с хозяином дома, постучав по двери. Ответа не последовало. Я огляделся и шагнул к темному коридору. – Есть кто дома?

В квартире стояла гробовая тишина. Я еще раз постучал по двери, дёрнул за ручку и… и не смог открыть ее – ручка не поворачивалась. Какого черта?! Проклятье, неужели замок захлопнулся?! Ладно, у хозяина дома должны быть ключи.

Тусклый свет потрескивающих свечей придавал этой квартире особую таинственность. Я пошел по коридору и прикоснулся к обоям – надо же, камень и мох на ощупь как настоящие! Коридор оказался на удивление длинным. Странная планировка, ничего не скажешь.

Я дернул ручку двери справа. Дверь оказалась заперта. Через пару шагов была еще одна, потом еще! Ни одна не открывается. И… что-то здесь не так – навскидку я прошел метров тридцать и уже должен был бы упереться лбом в стену, однако этого не произошло. Я оглянулся назад – прихожая скрылась в густой черной темноте.

Впереди показалась тонкая полоска света. Подойдя ближе, я увидел приоткрытую дверь. Наверное, мне туда. Собственно, больше и некуда…

Остановившись у двери, я проверил пистолет. Вряд ли он мне пригодится, но происходящая вокруг херня заставила бы любого нормального человека подумать о безопасности.