Текст книги "Принц Зингары"

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Не думаю, что мне хочется разгадать этот секрет прежних эпох... Меньше знаешь – крепче спишь.

– Эй, где вы застряли?! – разнесся по лабиринту голосок Фрога. – Взгляните! Я был непогрешимо прав – на каждом ярусе устроен храм, посвященный одному из божеств нашего материка! Сапфировый цвет ключа означал лазурные покровы Иштар! Мы во владениях богини добра и любви... Идите же, насладитесь зрелищем. Здесь еще красивее!

Если бы Фрог знал, насколько мне опротивели удивительные красоты вкупе с несчитанными тайнами потаенного замка, карлик немедля отвез всю компанию наверх и употребил свои умственные способности не на разгадку старинных секретов и замыслов строителей, а на поиски выхода.

Бесспорно, посвященный Иштар зал был прекрасен – синева аметистов, нефрит, искорки голубого хрусталя и все такое прочее. Холодный бесстрастный камень искрился тысячами бликов, темными звездами мерцали глаза изваяния богини, сделанные из огромных сапфиров... Но жизни здесь не было, и быть не могло. Мы постепенно начинали мерзнуть. Мои босые ноги заледенели.

Фрог тем временем порывался снова учинить обыск на ярусе, однако наткнулся на стойкое сопротивление – возражали все, включая короля Зингары. Хотелось есть и спать, а самое главное, нас начали тяготить каменное небо, невыносимая тишина склепа и полное ощущение оторванности от мира. Мы словно бродили по гигантской могиле. Не спасало и присутствие изумительной статуи Всеблагой Иштар – даже от нее веяло холодом и безжизненностью.

– Надоело! – я взбунтовался первым. – Возвращаемся к подъемнику и едем наверх! Если тебе, Фрог, хочется – попросишь у короля организовать особую экспедицию в подземный замок. Потом. Без нас можешь бродить по этому леднику хоть целую вечность! Подумай хотя бы о Селадасе – ребенок устал. И Чабела сама не своя от тревоги!

– Подчиняюсь грубому насилию, – карлик сделал постное лицо. – Удивляюсь вам, мои дорогие соратники: случайно обнаружить главнейший секрет нашего государства и оставаться при этом настолько приземленными! Ротан, я обязательно последую твоему совету и потребую у Конна снаряжения полноценной экспедиции! Мы обязаны знать, что находится под нашими ногами! Подумать только, сотнями лет тарантийцы ходили по улицам столицы, не подозревая о сокрытом в глубинах чуде архитектуры и мысли!

– Хватит! – я довольно бесцеремонно подтолкнул Фрога в спину, направляя к подъемнику. – Потом будешь восторгаться. Когда вылезем из этих крысиных нор.

– Тупоумный неуч именует великое творение предков «крысиными норами»! – возмущенно запищал Фрог. – Твой многоученый батюшка отдал бы тебя на растерзание гиенам за такие слова! Между прочим, барон Хальк Юсдаль всегда был охоч до тайн и чудесных приключений – вспомним любое его путешествие!

Сопровождаемый шутливо—серьезными воплями Фрога, я загнал всю компанию в бронзовую комнату и вопросительно взглянул на шута. Фрог вздохнул, но полез в коробку за ключами от механизма.

– Рассудим логически, – начал зудеть он, подбирая нужные стержни. – Каждый ярус обладает своим божественным покровителем, который в свою очередь имеет свое обозначение в цвете. Митра – золото. Иштар – сапфировая лазурь. Посмотрим... Эрлик наверняка обозначен красным. Зеленый цвет всегда принадлежал Дэркето. Бел – вор и обманщик – владеет серым цветом... Видите, полупрозрачный кристалл хрусталя на ключе? Черный, символ Тьмы – Сет Змееликий, повелитель злобных теней. Белый камень может символизировать и Митру, но мы выяснили, что Солнцезарный владеет золотым залом... Кто же остальные? Нергал, Керуннос, Ариман? Невозможно! Выберем метод проб и ошибок: чтобы попасть наверх следует подобрать ключ к крайней справа скважине.

Первый же ключ подошел – Фрог, направляемый неведомым предчувствием, отправил в скважину стержень, на котором сиял алмаз чистейшей воды – прозрачный, незамутненный, подобный упавшей звезде.

Может быть, он символизировал незнакомого людям Творца Всех Богов, о котором порой говорили смутные легенды, далеко не всегда поощрявшиеся ярыми последователями привычных нам культов?

Хлюпнула толстая гранитная дверь, закрывая проход. Ключ повернут. Осталось подождать совсем недолго – хитрая механика должна заработать.

Прекрасно! Бронзовый куб, внутри которого мы находились, вздрогнул и лениво пополз наверх. На самом излете восприятия слышался рев водяного потока...

– Момент! – Фрог внезапно насторожился. – Я ошибаюсь или наверху потрескивает?

Карлик не ошибался. Подъемник начал замедлять ход, а над нашими головами отчетливо раздавались непонятные щелчки. Будто... Будто рвались веревки!

– Падайте! На пол! – истошно заорал шут и подал пример: рухнул на толстую бронзу пола движущейся комнаты.

Я сбил с ног Селадаса и притянул к себе. Гай промедлил, не понимая, что происходит. И тотчас воспарил к потолку, словно птица! Да и я почувствовал, как отрываюсь от твердого и надежного металла. Последовало краткое, но исключительно неприятное мгновение свободного падения.

В детстве мы прыгали с третьего этажа замка в огромные стога сена, возвышавшиеся на хозяйственном дворе. Мне сразу вспомнилось это ощущение – будто желудок отделился от туловища и летит вслед за тобой в десятке локтей позади.

Удар был страшен. Грохот, скрежет ломающейся бронзы, Гай рухнул сверху на меня и Селадаса, Фрог тонко пищал, словно попавший в ловушку мышонок. Катастрофа продолжалась всего один миг, однако мне почудилось, будто мы падали целую вечность. На этот раз я оказался единственным, кто не потерял сознания. Почему – не знаю. Наверное, просто повезло.

Две лампы не погасли. Когда осела пыль, я сумел поднять голову, протереть запорошенные глаза. Движения давались с трудом. Бронзовый куб подъемника искорежен. Прогнулся потолок, стены пробиты острыми камнями, показывающими зазубренные лезвия из рваных прорех. Пол невероятно выгнут и тоже разорван. Но с той стороны, где должен быть проход в галерею ясно виден прямоугольник черноты. И оттуда идет поток воздуха! Затхлого, подземного, но все-таки воздуха! Я схватил лампу, прополз наружу, немного полежал, приходя в себя...

С трудом заставил себя подняться на ноги и вытащить остальных. С Фрогом и Селадасом трудностей не возникло – они маленькие, легкие, а я отнюдь не являюсь слабосильным недомерком.

Гай, однако, крупнее и тяжелее меня. Ничего, справлюсь. Подхватил его правой рукой за плечо, левой – за ворот. Поволок.

Разложил всех троих рядочком. У Гая явно сломана рука ниже локтя. Фрог вроде бы цел и невредим, но продолжает пребывать в обмороке.

На лице короля Зингары кровавый потек, рядом с правым виском. Ударился о камень, прорезавший наш подъемник? Наверное... Так или иначе, помочь им я ничем не могу. Сами придут в себя.

Я нашел единственный мешок, наполненный взятой в замке небогатой поклажей, вынул деревянную баклагу с красным сладким вином и опустошил почти на треть. Очень хотелось осушить ее до дна, но советь не позволила – остальным тоже пригодится. Вино подействовало сразу, придав сил и решительности. Еще бы – не ел целых восемь колоколов. Наверху, наверное, бьют полночь...

– Ротан... Эй, проклятый мальчишка... Слышишь меня?

Отлично! Фрог очнулся! Будет на ком сорвать злость. Но злости почему-то не было. Расхотелось кричать и обвинять в наших бедствиях другого человека. Фрог не виноват. Да никто не виноват, кроме невнимательного камердинера, приставленного к любопытному маленькому зингарцу.

– Мы упали? Сорвались с канатов? – шут, кряхтя сел, и потер ушибленную грудь. – Боги, как мерзко... Тошнит. Я должен был предполагать, что механизм подъемника за столько лет придет в негодность, что он ненадежен!

– Оставь, – сплюнул я. – Это был единственный выход наверх. И мы попытались. Теперь надо выяснить, куда нас занесло.

– А чего тут выяснять? – Фрог нескладно и смешно, как получается только у карликов—уродцев, встал и принялся отряхиваться. – Ниже пола не упадешь. Девятый ярус. Мы рядом со склепами Погребенных. Да—да, тех самых Пламенных Плетей. Именно тут, если верить найденной карте, заканчивается подземная крепость. Первый рубеж обороны. Что с остальными?

– В обмороке, – отозвался я. Все тело болело жутко, словно между жерновами побывал.

– Пускай отлеживаются, – сказал Фрог. – Ротан, ты в состоянии прогуляться со мной? Я обязательно должен посмотреть, какому богу посвящено святилище этого яруса! Это действительно важно!

– Пойдем, если важно...

Нижний уровень крепости ничуть не походил на два предыдущих, виденных нами. Настоящие пещеры. Пробитые в скале низкие ходы, только промежуточные арки грубо выложены отесанными камнями. Ползают огромные, с ладонь, светящиеся слизни – они дают постоянный призрачный свет, да такой яркий, что дорогу можно разобрать без фонарика или факела.

Под ногами шмыгают неприятного вида насекомые, похожие на помесь пауков и сороконожек. Наверху ничего подобного я никогда не видел. В глубинах катакомб слышатся шорохи и стрекот – будто неподалеку обосновалась целая стая гигантских сверчков. По бугристым стенам медленно течет белесая слизь. Странная плесень – раскидистая, будто мох, и одновременно шевелящаяся. Между непрестанно изгибающихся кустиков проползают невиданные прозрачные твари, величиной с мышку – скользкие, похожие на пиявок, внезапно отрастивших тонкие щупальца и членистые ножки. Они отдаленно напомнили мне чудище, обитавшее в канале третьего яруса.

– Эти звери безопасны, – увещевал Фрог, пробираясь вперед. – Они живут своей, особой подземной жизнью. Им нет дела до человека...Вот! Нашли!.. Только... Боги Всеблагие, проясните разум глупейшего из ваших рабов! Кому посвящен этот алтарь?

Центральный зал полыхал голубоватым мертвенным огнем, испускаемым целыми гроздьями висевших на стене слизней. Алтарь, постамент...

Но на постаменте нет никакого изваяния.

– Святилище посвящено Ничему, Небытию, Пустоте? – Разве можно поклоняться Пустоте?

– Она именно на то и Пустота! Она не содержит в себе ничего.

– Знаю, – прошептал Фрог, и его шепот оказался громче удара самого огромного колокола. – Ротан, ни о чем не спрашивай, идем обратно. У нас есть один шанс из тысячи тысяч! Прискорбно, если этот шанс выпадет, но будет еще более прискорбно, если мы не сможем его реализовать!

Мы вернулись быстро.

Гай, прижимавший к груди сломанную руку, сидел рядом с зияющим прямоугольником, ведущим в шахту подъемника. Мой приятель все-таки очнулся. На коленях Гая лежал запрокинувший голову Селадас.

– Он умер! – встретил нас Гай, озлобленно—подавленным возгласом. – Король Зингары мертв... Наверное, ударился головой. Череп проломлен возле виска. Понимаете?

По моей спине заструился холодный пот.

Фрог наоборот, выдохнул с облегчением.

– Хвала богам... Умер! Мои молитвы услышали даже отсюда. Замечательно! Я уже перестал надеяться.

Я резко развернулся. Медленно взялся за кинжал. После этих жутких слов мне хотелось только одного – отправить проклятого уродца туда, где ворота наружу никогда не будут открыты. В глубины, живым человеком неизведанные. В царство Владыки Теней... Не знаю, что меня остановило. Если это была длань Митры, то бог Солнца навестил глубины земли исключительно вовремя.

Запись пятая

в которой мы разговариваем с существами

сверхъестественными, но путешествие

заканчивается благополучно

– Ну, а последнему ярусу крепости покровительствует Нергал, – сбивчиво пояснял Фрог. – Незримый Повелитель Теней. Не вспоминайте распространенные легенды, сказки лгут. Нергал вовсе не злой бог, он всего лишь беспристрастный судья. Вернее – Судия. Справедливый, а потому – безжалостный. Человеческие души в его незримом Царстве получают отдохновение и ожидают возвращения в мир после Битвы Богов, когда старое мироустройство падет и начнется Золотой Век...

– Покороче! – рявкнул я. – Меня не интересует ни Нергал, ни... э-э... жизнь в его подземных владениях! Почему ты радуешься смерти короля Селадаса? В чем дело, Фрог?

– Легенды... Я читал в старинных богословских трактатах, будто людская душа,спустившись в Царство Теней всегда предстает перед Судией, самим Нергалом... Он определяет, достойно ли человек прожил жизнь, а затем открывает перед ним Врата в свои владения. Если человек прошел через порог – он уже никогда не вернется. Однако, если Врата не пройдены, живые могут попросить Нергала за своего умершего друга. И вообразите, бывали случаи, когда Судия возвращал душу в бездыханное тело!

– Значит, ты предлагаешь... – поразился я. – Но каким образом?

– Не перебивай. Если человек возвращается из Нижней Сферы, Нергал делает ему подарок – как-никак второй день рождения. Он исполняет любое пожелание! Любое, понимаете? У нас один шанс из тысячи тысяч, но если мы уломаем Судию вернуть Селадаса... Мы будем спасены! Ротан, хватай мальчика, идем к алтарю! Гай, если не можешь идти – оставайся. Но будет лучше, если за зингарца будем просить все вместе, втроем! Быстрее, мы можем не успеть!

Гай поморщился от боли в сломанном предплечье, но с усилием поднялся на ноги. Я подхватил тело Селадаса и зашагал вслед за Фрогом.

– Наверное, требуется особый обряд, церемония? – безнадежным тоном вопрошал я у карлика. – Я никогда не бывал в святилищах Повелителя Теней. Ты знаком с ходом обряда?

– Какой «обряд»? – отмахнулся Фрог. – Раскрыть врата меж Средней и Нижней Сферами мира проще простого – требуются металл, огонь, живая кровь и неживая плоть. Это основы искусства некромантии, я читал. Отлично,вот и святилище. Клади Селадаса на алтарь!

Я аккуратно уложил потяжелевшее тело на серую мраморную плиту. Тонкая рука зингарца безжизненно свесилась вниз. Кривящийся Гай стоял поодаль, Фрог командовал.

– Ротан, дай кинжал... Нет, сначала порежь руку и стряхни несколько капель крови на камень!

– Может, лучше ты этим займешься? – огрызнулся я, ощущая себя участником бесполезного суетливого фарса. – И порежешь себе жилы на шее?

– Фрог взглянул на меня так свирепо, что я не раздумывая полоснул кинжалом по левому запястью. Ледяной мрамор окрасился темной кровью.

Карлик немедленно отобрал у меня кинжал, положил его в лужицу крови, открыл лампу, наклонил над алтарем. Капелька горящего масла упала на рукоять узкого клинка.

Мы с Гаем потихоньку отошли в сторону. Пока ничего особенного не произошло.

– Повелитель Теней, Справедливейший и Незримый. Живые взывают к тебе, – буднично и ничуть не торжественно забормотал Фрог. – Если Селадас Зингарский еще не миновал Врата, ведущие на подвластные тебе равнины, выслушай тех, кто хочет вступиться за маленького человека, нить жизни которого оборвалась столь безвременно... Мы просим тебя, о, Судия... Выслушай речи в защиту Селадаса Зингарского!

Тишина. Только неподалеку, в коридорах подземелья капает вода и шуршат ползающие слизни—гиганты.

– По-моему, бесполезно... – сквозь зубы процедил я, но нетерпеливый жест Фрога заставил меня немедленно заткнуться.

Чудес не было. Не взвивались языки багрового пламени, не громыхнул замогильный глас Незримого, не появились суровые стражи подземного мира. Только в отдаленной части круглого зала неясно обозначилось странное шевеление.

К нам медленно подошел явившийся из ниоткуда высокий человек.

Длинная истрепанная коричневая хламида. Пыльный рваный плащ с наброшенным капюшоном. В левой руке тяжелый корявый посох, в правой – толстая книга темного переплета с застежками в виде сомкнутых человеческих ладоней. Лицо неизвестного прикрыто тряпичной маской.

Словом, зрелище ничем не примечательное. Я представлял себе Нергала несколько иным. Более величественным, что ли?

Мои неверные выводы о сущности незнакомца были тотчас опровергнуты им самим. Человек приблизился к алтарю, уложил книгу рядом с неподвижным Селадасом и уставился на нашу слегка напуганную компанию точками красновато светящихся глаз, мерцающих под капюшоном.

– Мое имя – Леук, – без предисловий сообщил таинственный пришелец. Голос бесцветный, безразличный и глухой. – Иногда меня называют Странником или Ловцом. Именуйте, как хотите, впрочем. Мне все равно. Я служу Великому, к правосудию коего вы взывали. Мальчик пока не прошел Врата и ждет своей участи. Если вы решили заступиться за него – говорите. Я передам сказанное Господину.

«Леук? – подумал я. – Имя знакомое... Откуда я мог слышать о нем?»

Память услужлива: мне не пришлось долго копаться в ее лабиринтах. Ответ пришел сам собой. Особенно мрачные и грозные легенды рассказывают о Мертвеце – самом верном и преданном слуге Нергала. Вот как повествует о нем «Синяя Хроника»: «Кто-то называл его Ловцом, кто-то – Стражем, некоторые предпочитали вычурное «Искатель утерянных истин», другие звали проще – Охотником, Вестником или Скрытным. Иногда за спиной слышалось оскорбительное «Вечный Мертвец» или «Ходячая падаль», но вскоре он разучился обижаться. Что они понимают, смертные, чьи жизни схожи со свечами, трепещущими на ветру? Кроме того, он действительно мертвец, с очевидным не поспоришь. Мыслящий, умеющий передвигаться и даже что-то чувствовать, но – мертвец. Покойник. Существо, обитающее на грани между жизнью и смертью, днем и ночью, не принадлежащее никому и ничему...»

Леук был связующим звеном между своим Господином и миром живых. Верный исполнитель поручений Владыки Теней, доверенное лицо самого Нергала; хмурый демон, надзирающий за миром живых, за сохранением равновесия между жизнью и смертью. Леук никогда не делал зла, но оставался в стороне и от добра – его, как и Нергала, интересовала только одна вечная ценность: Справедливость.

Но, разумеется, молва приписывала подземному демону (некогда являвшемуся самым обычным человеком, не то магом, не то некромантом, однажды заключившим с Нергалом некую жуткую сделку) огромное количество невероятно омерзительных деяний – люди боятся всего, что связано со смертью. Уверен, абсолютное большинство кошмарных баек неправдивы, а те, которые кажутся истинными – излишне предвзяты.

Я читал о Леуке в некоторых главах составленной отцом Хроники, и барон Хальк отзывался о нем сдержанно—нейтрально. Мертвый сам по себе, люди сами по себе. Остается надеяться, что Леук останется верен самой главной добродетели Смерти – беспристрастности.

– Почтенный, – Фрог неловко поклонился.

– Мальчик погиб случайно, во многом по нашей вине. Нелепая смерть молодого короля может поколебать равновесие мира и...

– Нет ничего случайного, – перебил Мертвый, одновременно расстегивая замки на книге.

– Ваши жизни – это череда предопределенных событий, которые вы неверно именуете «случаями». А к равновесию мира гибель Селадаса не имеет никакого отношения – лишь к равновесию политики.

– Те, кто любил его, будут страдать... – заикнулся я.

– Все люди страдают при телесной жизни. Это предопределено законами мироустройства, созданными Творцом Вселенной.

– Но ведь это мы виноваты! – громко сказал Гай, решившийся вступить в разговор. – Если бы не Фрог... не я и не Ротан, мальчишка остался бы жить! Спроси с нас за смерть молодого короля!

– Ты желаешь обменять у Справедливейшего жизнь Селадаса на свою? – хладнокровно поинтересовался Леук. – Это можно устроить. Согласен? Или дождешься решения Господина, который рассудит дело по вечным законам, ведомых лишь богам?

Гай смущенно затих и покраснел.

Книга раскрылась, и я начал догадываться, что вижу перед собой величайшую драгоценность всех Трех Сфер – знаменитую Книгу Судеб, сокровище Нергала, летопись, в которой описана жизнь каждого жившего прежде, живущего ныне и даже еще не родившегося. Интересно, зачем явившийся на зов смертных Леук принес с собой магический фолиант?

– Подойдите! – приказал Страж Серых Равнин. – Я не хочу, чтобы вы обвинили меня в предвзятостииливолжи.Убедитесь, что я и Книга будем придерживаться истиныи только истины.

Само собой, первым подбежал Фрог, словно позабывший о мертвом зингарце, привстал на цыпочки и уткнулся длинным носом в раскрытый том.

Конечно, карлик не мог упустить случая самолично посмотреть на удивительный артефакт, равный по цене тысячам королевств!

Я смотрел из-за угловатого плеча Леука, Гай встал сбоку. Страницы оказались пустыми – чистый пергамент без единого символа.

– Каждый может проверить, что Книга не лжет, – прогудел из-под капюшона Мертвый. – Назовите имя одного из вас.

– Пусть будет Гай Аттинский! – провозгласил Фрог с более чем невинным видом. Нет бы назвать собственное имя – сколько секретов бы открылось!

Пергаментные листы шевельнулись, перелистались без вмешательства Леука, и посреди левой страницы обозначились ровные строчки аквилонских букв: «Гай Рострон, по титулу – двадцать четвертый эрл владения Аттина. Родился в 1297 году. Всеми окружающими ошибочно считается сыном эрла Грея Аттинского от его супруги, урожденной баронессы Хродехильды Лестер. В действительности был тайно усыновлен эрлом Греем в младенчестве, как плод незаконной связи эрла и графини Клай, скончавшейся в родах, признан приемной матерью Хродехильдой наследником...»

– Боги! – воскликнул я. – Гай, это правда? Ты знал раньше?

– Ну... – мой приятель вновь запунцовел и потупился. – Отец рассказывал. Кроме батюшки, госпожи Хродехильды и меня никто не знает... Ротан, Фрог...

– Мы сохраним тайну, – нетерпеливо бросил карлик. – Я и Ротан обещаем. Правда, барон Юсдаль?

Я кивнул. Какое мне дело до происхождения Гая? Так или иначе, оба родителя – из самых благородных семей Боссонского герцогства. Книга порождала новые строчки: «...В возрасте пятнадцати—семнадцати лет постоянно участвовал вместе с отцом и дружиной Аттины в набегах на пограничные деревни пиктов и в разгроме пиктских отрядов, совершающих рейды в Боссонию. Лично убил семнадцать пиктов. Так же его меч обагрен кровью двух аквилонских купцов, направлявшихся в Киммерию – караван был разграблен отрядом эрла Грея 14 днем третьей весенней луны 1313 года, сдавшиеся на милость победителя торговцы и уцелевшие охранники – вырезаны. Тремя седмицами позже изнасиловал захваченную пиктскую лучницу, впоследствии бежавшую из плена и спустя положенный срок родившую от него мальчика, названного пиктами Халассом – «Подарком Белокожих». Вскоре был отправлен эрлом Греем в...»

Невероятно! Вот тебе и тихоня Гай! Как, оказывается, много мы не знаем о наших друзьях! Доблестный гвардеец стоял ни жив, ни мертв. Похоже, его проняло всерьез.

– Хватит, – пророкотал Леук. – Удостоверились?

Строчки в Книге немедленно исчезли.

– Если прочитанное нами истинно, – подвел итог карлик, повернувшись к гвардейцу, – то я беспокоюсь за твое, Гай, будущее. Кошмар! Войны, набеги, убийства, насилия – и это в таком нежном возрасте!

– Жизнь в приграничной Боссонии отнюдь не мед, – смущенно отозвался Гай. – Или ты, или – тебя. Лесной закон. А вообще, Книга не соврала. К моему сожалению.

– Тогда взгляните, – глухо проговорил Леук, указав затянутой в перчатку ладонью на Книгу Судеб. – Сейчас нам расскажут о жизни короля Селадаса. Той, которая могла бы состояться, не окажись он сегодня в подвалах Тарантийского замка. Итак, зингарец должен был умереть в возрасте шестидесяти двух лет...

Страницы вновь перевернулись и пышный заголовок сообщил: «Селадас Зингарский, из династии Альмендро. Рожден от королевы Чабелы, дочери Фердруго и принца Оливерро в 1303 году в Кордаве...»

Читали мы долго. И хотя Книга Судеб пыталась быть краткой, история непрожитой жизни Селадаса растеклась почти на двадцать листов. Я не хочу и не буду рассказывать в подробностях о прочитанном. Это тайна мне не принадлежит.

Скажу лишь, что передо мной прошла воистину королевская судьба, со всеми ее перипетиями, радостями, чудовищными поступками тирана и редким великодушием счастливого монарха. Увы, но черных страниц в этой жизни было гораздо больше, нежели светлых.

Чабела действительно вырастила бы до крайности избалованного и развращенного вседозволенностью властителя, от которого вскоре могли зависеть судьбы тысяч людей. По крайней мере, будущее Зингары в эпоху несбывшегося царствования Селадаса не показалось мне счастливым и радужным...

– Вы по-прежнему настаиваете? – осведомился Леук, едва был перевернут последний лист трактата. – Будете просить Господина вернуть жизнь наследнику Чабелы?

Признаться, я уже не слишком рвался упрашивать посланника Нергала поддержать нашу просьбу пред ликом Справедливейшего. Прочитанное не понравилось никому, включая скептически настроенного Фрога.

Карлик подумал, пожевал губами, сплюнул, покачал головой, тихонько выругался и, наконец, серьезно уставился на невозмутимого Леука.

– Здесь присутствует некий казус, – с расстановкой произнес Фрог. – Ты недавно сказал: «Нам расскажут о жизни короля Селадаса, которая могла бы состояться, не окажись он сегодня в подвалах Тарантийского замка». Верно?

– Верно, – кивнул Мертвый.

– Но вот сейчас произошло то, что произошло. Селадас на Серых Равнинах. И я уверен, если мальчик вернется, запись о его жизни изменится.

– Изменится, – подтвердил Леук. – Не знаю, насколько. Думаю, ненамного, пускай случившееся и отразится на его судьбе. Итак, я обязан возвращаться к Судие. Что ему передать? Вы отказываетесь от просьбы, узнав правду о жизни этого человека?

– Нет, не отказываемся, – решительно сказал Фрог. – Потому что многое возможно изменить. Это в человеческих силах. Я уверен – каждый из нас способен противостоять предопределению.

– Не отказываемся, – согласился я. – Если можно – верните мальчишку в этот мир.

Гай только наклонил голову в знак поддержки.

– Но почему? – казалось, Леук слегка рассердился. Конечно, Смерти не хочется расставаться с законной добычей! – Почему? Какой аргумент в защиту будущего тирана вы приведете?

– Предопределение изменилось, – загадочно сказал Фрог. – Это и есть главный аргумент.

– Прощайте, – холодно бросил Мертвец, быстрым движением застегнул книгу, повернулся и зашагал в темноту. Донеслась только последняя – фраза Леука: – Ждите, вам сообщат о решении Господина.

Мы замерли возле алтаря в угрюмом молчании. Первым встрепенулся деловитый Фрог.

– Ротан, кровь из пореза больше не идет? Прекрасно! Давай поможем Гаю – на сломанную руку следовало бы наложить какие-нибудь лубки! Гай, когда вернемся в замок – немедленно отправишься к лекарю!

Не понимаю, как наш безобразный компаньон ухитряется сохранять оптимистичное настроение в самой паршивой ситуации? Может быть, Фрогу действительно нечего терять? И все-таки жаль, что я не решился попросить Книгу Судеб рассказать нам о жизни королевского шута. Он доселе остается для меня неразрешимой живой загадкой. Ждали долго, не менее полного колокола и двух квадрансов. Лубки на предплечье Гая были созданы из плоских ножен наших кинжалов и перевязаны лоскутами ткани, оторванными от подола балахончика королевского шута – теперь Фрог выглядел истинным «королем нищих», легендарным персонажем Тарантийских сказочников. Страшный, как смерть, оборванный, грязный, но очень и очень самодовольный.

Я несколько раз подходил к телу зингарского короля, по-прежнему остававшемуся на плите алтаря Незримого. Никаких признаков возвращающейся жизни.

Кожа холодная и противно липкая. В голубоватом свете, исторгаемом огромными слизнями, безжизненное лицо Селадаса выглядело устрашающе.

Разговорчивый Фрог предпочел молча прогуливаться по залу святилища и с нарочито безразличным видом рассматривать обитающих здесь необычных животных. Упорно делал вид, будто его ничто не заботит.

Гай шипел под нос недобрые словечки – ему очень не нравилась окружающая обстановка. Как и большинство людей, воспитывавшихся в глухой провинции, Гай был суеверен, а значит, он предпочитал не доверять силам потусторонним. Я попробовал его успокоить, сказав, что пока мы живы, Нергалу и его слугам нет никакого дела до троих незадачливых искателей приключений, а огненные демоны – Пламенные Плети, заперты в глубинах так надежно, что вырваться не сумеют. Или, по меньшей мере, не будут делать это прямо сейчас.

Когда Гай весьма недвусмысленно рыкнул, чтобы я оставил его в покое, пришлось послушаться. Босые ноги превратились в совершеннейшие ледышки, и я, со вздохом распорол кинжалом куртку, начав сооружать из лоскутов кожи и ремешков некое подобие «киммерийских башмаков» – ступня и голень заворачиваются в мягкую кожу и закрепляются длинными тесемками. Когда я завязывал последний узел, внимательный Фрог, заставив нас с Гаем вздрогнуть, воскликнул:

– Поднимайтесь! Глядите! Я знал, что Справедливейший не забудет о нашей просьбе!

Повинуясь жесту карлика, я обернулся к стене зала, в которой исчез Леук.

Точно, слизни—светлячки начали оживленно расползаться в стороны, освобождая место для неожиданно появившихся темных двустворчатых ворот – арка была высотой не менее четырех локтей, достаточно, чтобы прошел самый высокий человек.

Когда двери распахнулись, в лучах исходившего из глубин зеленовато—белого света стала различима знакомая тощая фигура Леука. Только сейчас Книги при нем не наблюдалось.

– Если не боитесь – идите, – по залу тугой волной разошелся голос Мертвого.

– К-куда? – ахнул я.

– За вашим мальчишкой. Незримый согласен отпустить его. Возьмите бренное тело...

– Мы ведь не боимся, правда? – заюлил Фрог, но в его развязности явственно звучала нотка страха. – Нас сразу отпустят! Верно, досточтимый Леук?

Мертвый надменно промолчал, однако кивнул в знак правоты Фрога.

Я снова подхватил труп Селадаса на руки (Боги, каким он стал тяжелым!). Посланник Нергала величественно развернулся, сделал жест рукой, призывая идти вслед. Первым засеменил к воротам неугомонный карлик, я за ним, арьергард прикрывал бледный Гай. Видимо, догадался; куда нас пригласили.

Лестница, ведущая вниз. Очень длинная. Я пытался считать ступеньки, но сбился на пятисотой. Не темно, однако и не светло. Потолок и стены окрашены мутно-болотным сиянием, позволяющим различать фигуры идущих впереди, но не детали их одежды или тонкие черты фигур. Позади беззвучно сквернословит Гай, громко сопит Фрог. Леук перемещается как призрак – его ноги словно и не касаются камня ступеней, шаги не различимы.

У меня онемели руки, и Селадаса пришлось положить на плечо, будто мешок. Его холодные ладони ударяли по моей спине. Страшно не было – наоборот, на этой странной лестнице каждого из нас обуяло чувство полнейшего безразличия и спокойствия. Если мы действительно направляемся к Незримому, то он не собирается нас пугать. Зачем? Так или иначе, каждый из смертных окажется в объятиях Господина. Рано или поздно.

Вот она, последняя, самая нижняя площадка. Леук резко остановился.

– Будьте почтительны, – порекомендовал он. Такое чувство, будто Мертвый заподозрил нас в желании нагрубить тому, кто повелевает Серыми Равнинами. – Не говорите много. Вы и так доставили нам излишние заботы. Превыше всего Господин ценит вечное спокойствие Царства Теней, которое никто – особенно смертные! – не вправе нарушать... Идем!