Текст книги "Время драконов"

Автор книги: Андрей Ездаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Две твари справа, пригнулись и рванули вперед. Короткая очередь успокоила их. То, что это был обманный маневр, Виктор сообразил, лишь уловив шум с другой стороны. Он отпрыгнул с разворотом и еще в воздухе открыл огонь. Монстров было слишком много. Михнев понял это, еще не коснувшись земли. Спецназовец не успел отскочить, и моментально был сбит с ног. Правда, он еще стрелял, но жить ему оставалось секунды.

Пользуясь преимуществом в реакции, Виктор опять резко отскочил, почти к стене ангара. Пропустил двух зверей и расстрелял в спину. Тут же уклонился от когтистой лапы и сильнейшим ударом приклада раздробил атакующему хищнику нос. Ускользнул еще от двоих, уже не успевая стрелять, и столкнулся с третьим. Потерял равновесие и упал на спину.

Сверху надвинулась зубастая пасть. Сгруппировавшись, Михнев перекувырнулся через голову. Не успевая вскочить на ноги, резко спружинил вправо. Пока удавалось уйти от непосредственного контакта, но это не могло продолжаться долго, "Бизон" замолчал, а звери набегали отовсюду. Один из них оказался совсем рядом, плотоядно ощерился и, вдруг, напрочь лишился головы. То есть часть ее, включая нижнюю челюсть, еще оставалась при нем, а вот остальное убыло в неизвестном направлении.

Виктор подумал, что сходит с ума, однако еще несколько монстров повалились на землю и только тогда до слуха донеслись звуки выстрелов крупнокалиберных пулеметов. Сделав еще парочку сальто-мортале, Михнев снова оказался у стены ангара, раскаленной от полыхавшего внутри огня.

Хищникам было не до него. По дороге к базе отдыха неслись три бронетранспортера, а еще два остановились на небольшой возвышенности и вели прицельный огонь. С одной из приближающихся машин сорвалась управляемая ракета, и через пару секунд за ангаром раздался взрыв, наконец-то прервавший рев ослепленного гиганта.

Все было кончено. Третий раунд снова остался за людьми.

Когда с подъехавшего БТР'а соскочил подполковник Ивлев, Виктор едва смог подняться ему навстречу. Его шатало, трясло и дико мутило. Была одна только радость, что позавтракать он не успел. Отключившийся "боевой режим" отыгрывался на организме за несколько минут чрезвычайного напряжения. Михаил подбежал, обхватил аналитика слева и быстренько отвел от плюющегося изо всех дыр и щелей пламенем ангара.

У бронетранспортера Виктору дали флягу и мягко, но настойчиво отобрали автомат, который он так и сжимал в правой руке. Михнев глотнул, приятная обжигающая жидкость плеснулась в горле. Второй глоток отозвался теплом в желудке, а после третьего его стало отпускать.

Поняв, что "клиент созрел", Ивлев спросил: "Что это за чудеса акробатики ты тут выделывал?"

Виктор хотел ответить, но не смог. В глазах потемнело, лицо подполковника странно вытянулось и поплыло вбок, откуда-то налетел порыв прохладного ветра и все исчезло.

9. 10:40, пятница.

Мягкое плавное покачивание неожиданно сменилось резким рывком и ударом в правое плечо. Виктор пришел в себя и, приподняв голову, увидел, что четверо солдат внесли его на брезенте в холл спального корпуса. Похоже, они оказались нерасторопны и в узких дверях зацепили его плечом за косяк.

Такого c Михневым еще не было. Он потерял сознание первый раз в жизни и сейчас вспоминал момент перехода в лежачее положение с глубокой неприязнью, ибо это было очень тошно. Впрочем, счастливых и светлых лиц вокруг него как-то не наблюдалось и Виктор сделал философский вывод в стиле "А кому сейчас легко?". Было подозрительно тихо.

Носильщики остановились, и Михнев попытался сесть. Это удалось лишь со второй попытки. Тотчас же закружилась голова, почти неудержимо захотелось снова прилечь, однако он удержался. Концентрация внимания и контроль за правильностью дыхания опять сделали свое дело, и неприятные ощущения стали ослабевать. Удалось даже коротким броском перебраться на стоящее рядом кресло. Неожиданно прорезались звуки, и Виктор понял, что народ вокруг отнюдь не безмолвствовал, просто отчего-то временно отказал слух.

"Ни фига себе, – подумал он. – Как я весь рассыпался-то".

Мрачные размышления о тщете всего сущего прервались громким криком со стороны лестницы: "Витенька! Живой!".

Остановить порыв Вики, наверное, не смог бы и здоровенный "тролль", оставшийся лежать у догоравшего ангара. Она вихрем пронеслась через холл и кинулась Михневу на шею. Дышать снова стало тяжело.

Кое-как успокоив рыдающую женщину, Виктор огляделся. В холле толпилась множество людей. Здесь были и солдаты спецназа, охранявшие базу отдыха, и вновь прибывшие бойцы, и ребята из "Евростандарта", и, наконец, научные сотрудники ИСА. Порядка не наблюдалось никакого, все галдели, одни обнимались и хлопали друг друга по плечам, другие бурно жестикулировали, кто-то, раскачиваясь, стонал, словно от зубной боли. "Ага, – сообразил Михнев, – в разгаре встреча вернувшихся героев. Тех, кто смог вернуться. И мне кое-что перепало".

Последнее относилось не только к прильнувшей Вике, но и к непрерывно трясущему его за левое плечо Игорю Викулову. С лица старлея при этом не сходило выражение прямо-таки детской радости, даже шрам стал менее заметен.

– Ребята, а кто и как охраняет здание? – попытался привлечь внимание окружающих к насущным проблемам Виктор. – Там этого зверья еще столько бегает.

– Не волнуйся, – продолжая улыбаться, ответил командир взвода и отпустил плечо. – Там спецгруппа Ивлева все под контролем держит. Они на БТР'ах патрулируют территорию базы. Не одна сволочь не высунется.

– Как тут насчет подвалов и разных подземных коммуникаций?

– Точно не знаю.

– Игорь, нужно проверить, да и подполковника предупредить, а то, знаешь, насмотрелся я на эту злобную мелкоту. Отнюдь не семечки и пролезть везде могут. Их будто направляет кто.

– Хорошо сейчас распоряжусь.

Викулов сразу посерьезнел и быстро отошел к группе своих солдат. Михнев же по-прежнему чувствовал себя не очень хорошо и решил пока остаться в нежных объятиях подруги. Нужно было привести в порядок не только вестибулярный и мышечный аппарат, но и разбегающиеся мысли. Пока Виктор сосредоточился на одной из них, а именно на эффекте "отдачи" после неоднократного и, можно сказать, частого и длительного пребывания в состоянии берсерка. Результат его явно не устраивал, хотя, если задуматься, без "боевого режима" все могло бы оказаться гораздо хуже, даже этой омерзительной слабости и тошноты могло уже не быть никогда.

Почувствовав себя немного лучше, Виктор опять обратился к старлею: "Игорь, а много моих людей вернулось?"

– Семеро.

– Джип добрался?

– Все в порядке, не волнуйся. Сейчас подполковник сотоварищи распаковывает подарки "Евростандарта".

– Насчет подземных коммуникаций ...

– Предупредил и организовал группу внутри здания.

– Хорошо.

Кажется, действительно можно было расслабиться. Свою миссию отряд выполнил насколько мог и даже, наверное, сверх того. Ребят было очень жаль. Впрочем, упрекать себя было не в чем. За чужие спины Виктор не прятался, силы распределил разумно. Просто враг оказался очень силен. А перед глазами Михнева стоял солдат, растерзанный у выхода из ангара, который своим последним усилием спас его от неминуемой гибели.

"Спасибо тебе, – мысленно поблагодарил Виктор и попросил Всевышнего: Господи, прими душу его и прости прегрешенья его".

Тело по-прежнему было тяжелым и самочувствие не блестящим, поэтому Михнев попросил Вику помочь добраться до номера. С трудом преодолев ставшую необычайно крутой лестницу и ужасно длинный коридор он, наконец, скинул куртку и растянулся на постели. Глаза норовили закрыться, но его беспокоила одна мысль: как бы подруге не захотелось чего-нибудь более интимного. Впрочем, девушка вновь продемонстрировала высокую степень сознательности, а может, просто выпавшие на ее долю переживания временно отбили сексуальные желания. Она села рядом с кроватью и стала тихонько гладить Виктору руку. Стало уютно, внутри тела разлилось приятное тепло. Глаза закрылись, и он задремал.

Проснулся Виктор словно от внутреннего толчка. На часах было 10:40 по местному времени.

"Черт возьми, – вспомнил Михнев, – а ведь ровно сутки назад я спокойно поднялся с постели у себя в квартире и, обдумывая радужные перспективы предстоящих выходных и отгулов, начал неторопливо собираться на работу. Боже мой, сколько же всего случилось за эти чудовищно растянутые сутки. Однако несмотря ни на что мой внутренний будильник четко сработал".

Приподняв голову, Виктор огляделся. Вика сидела рядом на кресле и о чем-то глубоко задумалась. В окно уже лился нормальный свет осеннего пасмурного дня. Состояние заметно улучшилось, тошнота, слабость и головокружение полностью прошли.

"Эх, что не говори, а здоровый образ жизни дает о себе знать и при восстановлении после критических ситуаций, – подумал Михнев, с удовольствием потягиваясь, – сейчас бы еще часок порасслабляться и перекусить, а потом можно и горы своротить".

Но горам, похоже, просто не стоялось на месте. Этого часа ему никто выделять не собирался, и в дверь настойчиво постучали.

– Войдите.

На пороге возник Михаил Ивлев со старлеем и незнакомым Виктору высоким полноватым офицером с погонами майора.

– Ну что, пришел в себя, герой? – поинтересовался подполковник.

– Не совсем, – честно признался Михнев.

– Увы, труба зовет.

– Далеко?

– Да нет, здесь поблизости. Ты давай поднимайся, вояка. Согласуем дальнейшие действия.

Михнев выразительно глянул на Вику. Похоже, за эти неполные сутки знакомства она научилась понимать его вовсе без слов, поэтому сразу направилась к выходу. На пороге обернулась и, мягко улыбнувшись, сказала: "Я буду в своем номере".

Виктор кивнул ей: "Как только закончим, зайду".

Дверь закрылась и "военный совет" расселся на стульях и кровати. Стол подтащили поближе.

Виктор пригляделся к подполковнику. Осунувшееся бледное лицо и темные полукружья под глазами свидетельствовали о бессонной ночи. Майор выглядел не лучше. На их фоне старший лейтенант Викулов смотрелся этаким бодрячком, даже румянец на щеках имелся.

"Ну да, он же моложе, да и спал до того, как я схватился с монстром в коридоре", – подумал Михнев.

– Познакомься, Виктор, – начал Михаил Ивлев кивнув в сторону майора. – Это командир спецотряда, приданного нам для наведения здесь порядка, – майор Шилов Александр Ильич.

"Можно просто – Александр", – сообщил майор, протягивая через стол свою крупную ладонь для рукопожатия. Он расположился на стуле напротив Виктора, его зеленые глаза внимательно изучали собеседника, хотя взгляд был не такой цепкий и холодный, как у Ивлева и его коллег.

"Познакомились и ладно, – в своей обычной манере продолжил подполковник, – а теперь о деле. За минувшую ночь ситуация радикально изменилась. Перед рассветом агрессивная фауна "Зоны" предприняла атаки по всему периметру и в двух местах преодолела оцепление. Первый прорыв пришелся как раз напротив вашей базы отдыха. Вы, можно сказать, попали в самый эпицентр. Получив эти сведения, штаб организовал несколько "летучих отрядов" для уничтожения монстров. Один из них я и возглавил, и мы, полагаю, подоспели вовремя".

Ивлев выжидающе посмотрел на Виктора. Тот задумчиво кивнул и спросил:

– Что-нибудь известно об обслуживающем персонале "Рассвета", который должен был прибыть сюда утром и о ночных дежурных?

– На территории их нет, а в здания мы пока не очень-то лезем, рискованно.

– Да, могут быть любые сюрпризы. Мы ведь даже не знаем, какие еще разновидности этих зверюг имеются и на что они способны.

– А какие монстры вам уже попадались? – спросил майор.

– Пока три вида. "Зубастики" наподобие тех, что напали ночью у шоссе, правда, несколько меньших размеров.

– Не выросли еще, – вставил Михаил.

– Возможно. Во-вторых, крысы, покрупнее и позубастее обычных. И в-третьих, этот "маленький слон", которого вы завалили ПТУРС'ом у ангара. Я его про себя называл "троллем".

– Ага, Толкина начитался?

– Да уж не без того. Но ты же сам его видел. "Тролль" он и в Африке тролль.

– Кстати, насчет Африки, – перебил Ивлев. – Там вроде пока тихо, а вот по всей средней полосе и субтропикам такая же катавасия, что и у нас. Практически повсеместно, после первоначального затишья повылазило всякое зверье и прорвало заслоны и кордоны, выставленные войсками и полицией.

– А там какие виды монстров?

– Точных сведений нет. Как правило, кто их увидел, тот уже ничего рассказать не может. Описание чего-то вроде наших "зубастиков" прислали немцы, когда мы уже двинулись к вам. Эти ребята оказались покрепче других, свою "зону" закрыли прочно и пока все вылазки отразили.

– Да, немчура – неплохие вояки и очень организованные.

Воспользовавшись краткой паузой, Михнев обдумал услышанное и решил вновь вернуться к "истории вопроса". Повернувшись всем корпусом к Ивлеву, он спросил: "Михаил, а что все-таки послужило причиной возникновения феноменов? На вырвавшихся на волю из секретных лабораторий мутантов эти зверюги не похожи. Какая-нибудь информация есть?"

– На этот раз ученые явно не при чем. Сработал какой-то внешний по отношению к человечеству фактор. Откуда это зверье: из космоса, другого измерения или времени, из-под земли – мы точно не знаем. Это, в конце концов, не так важно.

– Извини, – перебил Виктор. – Источник возникновения угрозы, зачастую определяет ее направление, уровень и динамику развития ситуации.

Ивлев, не соглашаясь, махнул рукой: "Да какая, на хрен, разница откуда и с какой целью прет сюда эта сволочь! Важнее найти центры ее концентрации уже здесь на Земле и врезать по ним всей имеющейся мощью".

В Михневе взыграл дух исследователя и аналитика: "Даже если мы локально решим проблему с монстрами, а, судя по сообщениям из-за рубежа, да и по ситуации в нашей "зоне" это будет совсем не просто, то нет никакой уверенности в том, что феномен не повторится в самое ближайшее время, но в еще более ужасной форме. Нам просто необходимо попытаться понять с чем мы столкнулись, чтобы противостоять вторжению наиболее эффективно".

– Ты рассуждаешь прямо как "кабинетный червь". "Изучить", "разобраться", а они за это время сожрут половину страны или всего мира.

Видя, что подполковник начинает раздражаться, Виктор решил слегка разрядить обстановку: "Ну, Африка-то останется, ты же сам сказал, а там такие темпы роста населения, что они быстро восполнят все потери".

Михаил оторопело уставился на Михнева, как будто с размаху налетел на стенку. Старлей, молчавший на протяжении всего обсуждения, не удержавшись, хихикнул, по лицу майора тоже проскользнула улыбка.

Все-таки чувство юмора не до конца выветрилось из закоренелого СБ'шника. Его взгляд, обычно внимательный и холодный, а сейчас тяжелый и напряженный, слегка потеплел. Ивлев провел рукой по лицу, словно стирая паутину, обвел взглядом улыбающиеся лица собеседников, погрозил им пальцем и хмыкнув, сказал: "Ну, вы, блин, даете, мужики".

Обстановка разрядилась, и Игорь захохотал уже в голос.

Выждав, пока все опять станут серьезными, Виктор перехватил инициативу: "Есть уже какое-то конкретное решение? Вы что-то спланировали в штабе?"

– Бери выше. Пришел приказ из Москвы. Хотя инициатива, конечно, была наша.

– Не тяни. Что будем делать-то?

Подполковник стал очень серьезен и заговорил официальным тоном: "Сегодня ночью удалось вычислить, а затем и запеленговать "мозговой центр" нашей "зоны". Он расположен отсюда примерно в двадцати километрах к востоку. Визуальные наблюдения подтвердили наличие аномалии. Было принято решение о нанесении ядерного удара. Таким образом мы раз и навсегда покончим с основной опасностью. Далее нужно будет провести зачистку местности от оставшихся без единого управления монстров одновременно с ее деактивацией".

– А как же мы? – наконец вставил Викулов.

– Да, Михаил, – развил тему Михнев, – Ведь здесь у нас гражданские лица, сотрудники ИСА и "Евростандарта", плюс местное население. Что с ними будет?"

– Не волнуйтесь, с 10.00 по местному времени началась операция "Отлив", в ходе которой производится срочная эвакуация всего гражданского населения из зоны возможного радиоактивного поражения. Ты, Виктор становишься руководителем всей экспедиции. Тебе в помощь придается взвод спецназа старшего лейтенанта Викулова. Ваша задача как можно быстрее выйти в заданный район юго-западнее Верхней Пышмы. Там вас встретит транспортное подразделение, с его помощью вы доберетесь до аэропорта. Самолет уже заправлен и ждет. Подробности в пакете.

С этими словами Михаил вынул из внутреннего кармана куртки запечатанный конверт и передал его Михневу. Судя по всему, сообщение Ивлева поразило не только Виктора. Игорь окаменел лицом, майор Шилов нахмурился, и на лбу его образовалась вертикальная складка.

– На чем поедем? – спросил Виктор.

– На территории базы отдыха есть два старых автобуса. Сейчас мои ребята приводят их в порядок. Дам один БТР сопровождения. Со сборами не тяните.

Михнев понял, что немного обижен: "Ну конечно, бравые парни из войск особого назначения и СБ'шники будут рисковать собой, сдерживая натиск монстров до самого ядерного удара. А мы, гражданские слабаки, должны улепетывать во все лопатки".

Однако поток недовольных мыслей удалось остановить. В конце концов, каждый делает свое дело, на данный момент его задача – организовать быструю и успешную эвакуацию работников ИСА и сотрудников "Евростандарта". Никто не гарантирует, что все пойдет гладко. Напротив, интуиция подсказывала, что проблем будет море.

Виктор погладил пакет с директивами и сказал: "Ладно, будем готовиться к выходу".

Посмотрел на старлея, очень уютно расположившегося на кровати и продолжил: "Игорь, оставь внизу минимальную охрану, а остальных пошли срочно собирать наших. Через пятнадцать минут все члены экспедиции должны быть в холле, полностью экипированные и готовые к отъезду".

Викулов только что не козырнул и моментально покинул номер. От его расслабленности не осталось и следа. За ним поднялся и майор. Повернулся к Ивлеву, спросил: "Разрешите проверить готовность транспорта?"

Михаил молча кивнул. Они остались вдвоем с Михневым.

Виктор открыл конверт и, бегло ознакомившись с содержимым, развернул на столе подробную километровую карту. На ней были четко отмечены база отдыха, пункт отправления в аэропорт и два варианта маршрута движения. Быстро прикинув расстояние, Михнев понял, что предстоит преодолеть примерно тридцать километров проселочных дорог. Он поднял глаза на подполковника:

– Слушай, Михаил, люди без завтрака. Может, знаешь, где раздобыть хоть завалящий сухой паек?

– Своим не поделюсь. В столовой был запас консервов, хлеба и прочего, но я бы пока туда не стал совать нос. Похоже, мы контролируем только этот корпус и дороги вокруг, все остальное смертельно опасно.

– Ну что ж, придется потерпеть. А почему бы нам с ходу не двинуться к аэропорту? И время выиграем и лишнюю перевалочную базу сократим.

– У автобусов ресурс малый, а прямая дорога перерезана.

– Что так плохо?

– Еще хуже. На северо-востоке разрыв составил около четверти всего периметра. Что там творится сейчас одному Богу известно, да может еще авиаразведке. Поэтому высшее руководство так торопит с бомбардировкой.

– В чем ваша миссия?

– Минимизация прорыва тварей, помощь в эвакуации и наведение ударной авиагруппы на цель в случае отказа глобальной системы.

– А с чего это вдруг может отказать спутниковая система?

– Помимо постоянных маломощных передач по всему радиодиапазону в зоне наблюдались мощные импульсные выбросы. В штабе не исключили возможности наведения активных помех при подходе к цели, – Ивлев нахмурился и сплел пальцы. – У нас с собой есть средства лазерного наведения почти до поверхности земли. В параллель с нами действуют еще три такие же оперативные группы, так что запас приличный".

– Но ведь отсюда далековато.

– К моменту атаки мы выдвинемся ближе к "мозговому центру" "зоны" и уж тогда наши летчики наверняка не промахнутся.

У Виктора перехватило дыхание:

– Это же верное самоубийство.

– Не совсем. Взрыв планируют подземный, так что проникающая радиация нас минует. Взрывную волну и последующее заражение как-нибудь переживем под броней. А даже если и не переживем, главное выполнить задачу – остановить эту нечисть.

– Все равно страшно. Да и люди с тобой.

Ивлев помолчал, потом вдруг улыбнулся:

– Мы солдаты. Наше дело такое. В мирное время страна тратит на наше обучение, содержание и экипировку большие деньги, отрывая от тех, кто создает реальные ценности. Когда же становится хреново мы должны закрыть вас всех, пусть даже ценой собственной жизни.

Взгляд Михаила стал просветленным и немного фанатичным: "Ты не понимаешь, хотя у тебя в роду четыре колена офицеров. Я всю жизнь готовил себя к такому. С раннего детства меня задевала несправедливость, и я всегда защищал слабых, получая немало синяков и шишек. Смолоду закалял душу и тело, избегал соблазнов. Постоянно совершенствовался и тренировался. У меня нет семьи и каких-то иных серьезных привязанностей. К своим сорока я прекрасно знаю четыре иностранных языка, спецы называют докой в электронных устройствах, в совершенстве овладел практически всеми видами стрелкового и станкового оружия, тактикой рукопашного боя. Хотя сегодня ты своими кульбитами и стрельбой в прыжке меня поразил".

Ивлев внимательно посмотрел на Михнева. Тот слушал, затаив дыхание. Он понимал, что такую исповедь от сотрудника СБ можно услышать один раз в жизни. Подполковник вздохнул и продолжил доверительно, как другу: "Виктор, сегодня мой звездный час. Я в лепешку расшибусь, технику угроблю, но прикончу эту дрянь. И не потому, что мечтаю о славе и монументе на "родине героя". Мое имя и не прозвучит нигде. Я просто должен спасти людей, отрывавших от себя на мою подготовку, верящих, что "если завтра война", то найдутся бойцы, которые остановят врага. Понимаешь?"

– Да, Михаил. И спасибо тебе.

В горле у Виктора стоял ком, глаза предательски щипало. Он понял, что это не поза, а глубокое душевное стремление истинного воина, цель которого не захват и разрушение, а защита и сохранение. На душе стало легче. Хотелось верить, как в детстве маленькому мальчику, что найдутся смелые люди и спасут от всех бед и несчастий.

Однако нужно было работать, и Михнев снова обратился к бумагам, запоминая ориентиры на маршруте предстоящего движения и продолжая всесторонне анализировать ситуацию.

– А ты чего сам-то не перекусишь? – прервал молчание Ивлев.

– Чем? – не понял Виктор.

Подполковник глазами указал на тумбочку у изголовья кровати. Там лежало огромное зеленое яблоко и пакетик крекеров.

"Ай да Вика, ай да молодец" – умилился Виктор и предложил: "Поделим?"

Михаил отрицательно покачал головой: "Тебе там одному мало. Ты вон сегодня уже как навоевал".

– Ну, без вашей помощи мне бы кранты.

Под хруст сухого печенья и яблока работа пошла веселее, и когда в дверь ввалился старший лейтенант, Михнев был уже готов отправиться в путь. Документы и карту он положил во внутренний карман любимой куртки. Покрутил головой, напоследок оглядывая номер: не забыл ли чего.

– Все в сборе – доложил Игорь.

– Сейчас иду.

Виктор повернулся к Ивлеву: "Бывай подполковник. Прощаться не хочу. Надеюсь, свидимся".

Михаил встал, подошел к нему, хлопнул рукой по плечу: "Ни пуха!"

– К черту.

С порога Михнев еще раз обернулся. Подполковник стоял посреди комнаты, спокойный и отрешенный, как человек, готовящийся к мучительно-трудной, но нужной и неизбежной работе. Острое чувство предстоящей потери пронзило Виктора, и он ясно осознал, что больше никогда не увидит этого человека, который мог бы стать его другом.

Преодолевая внезапную слабость, Михнев прощально поднял руку и вышел в коридор. Старлей, перехватив его взгляд в сторону викиного номера, сказал: "Она внизу со всеми. И твою сумку прихватила. Где только такую славную подругу отхватил?"

– Долго искал, – соврал Виктор. – Ну, опять с Богом.

– Да, но теперь вместе.

Они плечом к плечу двинулись к лестнице, впереди их ждала дорога домой.

10. 11:30, пятница.

Автобусы, два древних почти как пирамиды ЛАЗ'а, кряхтели у крыльца старыми дизельными движками. Впереди, около угла столовой, стоял БТР, выделенный Ивлевым для сопровождения импровизированной колонны. Участники экспедиции, в ожидании команды на посадку, теснились на небольшой площадке перед крыльцом спального корпуса. Михнев не торопился. Опять угнетало предчувствие беды. Он кивнул Вике, однако не спешил забрать свою сумку.

Обернувшись к старлею, Виктор спросил: "Как там мой автомат?"

Старлей заговорщицки подмигнул и сделал знак одному из солдат. Тот подал чистенькую "Газель". Видя, что Михнев заколебался, Викулов сказал: "Бери, бери, это твоя, можешь не сомневаться. У СБ'шников вытянули, почистили и перезарядили. Гранаты-то у тебя остались?"

Виктор хлопнул себя по карманам, "малая артиллерия" была на месте. Оглядев автобусы, распорядился: "Игорь, осади людей назад. Надо еще раз проверить транспорт".

Убедившись, что народ подался ближе к корпусу, подошел к ЛАЗ'ам. Подозвал старшего лейтенанта: "Расставь своих поблизости, а я открою багажное отделение. Посмотрим, не прячется ли там кто?"

Получив от водителя одного из автобусов запирающую ручку и отметив, что спецназовцы расположились полукругом за спиной и держат автоматы на изготовку, Михнев подошел к первому ЛАЗ'у вплотную. Ручка не повернулась в гнезде еще и на половину, как уже ставший за сегодня привычным жар окатил его с головы до ног.

"Все назад!" – рявкнул Виктор, мгновенно открыл люк и отпрыгнул.

На землю хлынул поток мелких серых тел. Едва коснувшись земли, Михнев сделал второй прыжок, в воздухе снял предохранитель и передернул затвор. Приземлился он плашмя и сразу открыл эффективный настильный огонь по крысам.

Участники экспедиции отшатнулись, раздался истошный женский визг, и толпа рванулась обратно в корпус, сшибая и топча друг друга. Солдаты же спецназа остались стоять как вкопанные и, хоть и позднее Виктора, но практически все одновременно открыли плотный огонь.

Серый поток не иссякал.

"Господи, сколько же их там?" – подумал Михнев, краем глаза заметив, что трое спецназовцев последовали его примеру и тоже вели огонь лежа.

Наконец, изливающийся из багажного отсека серый поток внезапно оборвался. Однако с десяток или чуть больше тварей нырнуло под днище, а несколько штук прорвались через заслон и накинулись на людей. Раздались крики. Виктор моментально вскочил и принялся сбивать крыс с мечущихся людей прикладом автомата. Отвалившихся он тут же топтал ногами. На помощь подоспели двое солдат, и с тварями было покончено.

Оставался еще второй автобус. С его стороны доносились подозрительные скребущиеся звуки.

"Двоим дочистить здесь, медики к раненым, остальные за мной!" – выкрикнул Михнев и рванулся ко второму ЛАЗ'у, чувствуя, как в душе опять нарастает бешенство.

Закрытые дверцы багажных люков вспучились, как будто старый автобус страдал острым несварением желудка.

"Что-то там?" – подумал Виктор, опередив спецназовцев и заняв удобную позицию в нескольких метрах чуть сбоку. И тут одна из дверок, неприятно заскрипев, сорвалась с петель замка и отлетела. Михнев мысленно поздравил себя с удачным местоположением, плюхнулся на землю и принялся расстреливать крыс, буквально выплеснувшихся из разорванного "нутра" ЛАЗ'а. Перезаряженный на бегу автомат работал как часы.

То ли хищников во втором автобусе оказалось больше, то ли их начальный импульс был сильнее, а может причиной послужило то, что он оторвался от солдат, которые только подбегали к полю боя, но ситуация осложнилась. Виктор понял, что не успевает "погасить" приливную волну крыс и вот-вот окажется под ней. В голове мелькнула картина жуткого шевелящегося холма тварей, пожирающих живьем Николая Безбородко.

Моментально оценив ситуацию, аналитик сообразил, что выбор невелик. Поскольку спецназовцы еще только развертывались полукругом сзади, готовясь открыть огонь, он своей стрельбой в нешироком секторе преобразовал атакующую лавину мелких хищников в некое подобие серпа, концы которого уже смыкались у него за спиной. Путь к отступлению был отрезан.

"Нет дороги назад, дуй вперед!" – продекламировал про себя Виктор, вскакивая и начиная короткий разбег.

Теперь главное было, чтобы в последний момент какая-нибудь особо шустрая тварь не юркнула под ногу. Обошлось. Перед самым валом наступающих крыс Михнев присел и чудовищным толчком послал свое тело вверх.

Такое под силу только берсеркам. Плавно перевернувшись в воздухе и на какое-то мгновение словно зависнув в нем, он приземлился на крышу автобуса.

Виктор ощущал странный внутренний подъем, "бешенство" отступило. Как будто этот короткий полет наполнил его пьянящим чувством внутренней свободы. В голове снова "прокручивалось" все увиденное за эту секунду как при замедленном показе. Старт, плавный переворот, во время которого земля и небо дважды поменялись местами и, наконец, приземление на мягко спружинившие ноги.

"Господи, и почему мы не птицы? Как же это здорово – быть в воздухе и летать!", – мечтательно пронеслось в голове.

Однако реальная жизнь ворвалась в сознание Михнева сама – криками и стрельбой.

Видимо, раздосадованные потерей перспективного завтрака в его лице, крысы дружно навалились на солдат, и тем приходилось туго. Пока Виктор "витал в облаках" своих ярких переживаний, тварям удалось отрезать одного спецназовца от цепи. Они повалили его и теперь жадно обгладывали еще трепещущую человеческую плоть. Увидев это, Михнев "озверел" сразу и на этот раз окончательно. Видимо переход от чудесного ощущения полета к жестокой схватке оказался слишком резким, и сознание не выдержало.

Испытывая острейшую жажду разрушения, он мгновенно спрыгнул вниз, схватил "Газель" за горячее дуло, совершенно не чувствуя ожога, и принялся молотить ею хищников, словно дубиной. Конечно, этим Виктор мешал солдатам стрелять, так как они боялись попасть в него. Однако эффективность его действий была несравнима с их пальбой. Время словно замедлилось, и крысы как будто двигались в густом и плотном сиропе. Михнев легко уклонялся от их заторможенных атак, каждым взмахом своей импровизированной дубины прокладывая в живом ковре очередную длинную просеку.

Очень быстро он добрался до живого холма над телом спецназовца и тут "оторвался" по полной программе. Буквально за пару секунд Виктор превратил это скопище тварей в посмертный курган, из которого не раздавалось даже слабого писка.

Закончив с этим, он моментально развернулся, остро желая продолжить, но сражаться было не с кем. Остатки "живого ковра" со всех ног разбегались в разные стороны. Похоже, что тот, с кем они столкнулись, не просто оказался им не по зубам, а вызвал в их крошечном мозгу дикий ужас.