Текст книги "Танки идут на Берлин"

Автор книги: Андрей Гетман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

Затем мною было послано следующее донесение командующему 1-й танковой армией: «1) Противник упорно обороняет Томаровку. 2) Обхожу Томаровку с востока танковыми бригадами, а 6-й мотострелковой бригадой блокирую ее с востока и севера»[77]77
  Архив МО СССР, ф. 676, оп. 20761, д. 21, л. 174.


[Закрыть].

Вскоре командиры бригад доложили о готовности к движению. По сигналу пошла вперед 22-я, за ней остальные танковые бригады с приданными частями. При обходе Томаровки противник попытался остановить нас огнем. Но стремительным броском корпус прорвался во вражеский тыл. К исходу 4 августа мы вышли в лес к западу от населенного пункта Становой и в течение последующих двух суток продолжали почти безостановочно продвигаться в направлении Богодухова, громя тылы противника.

Организованное сопротивление оказывали лишь отдельные группы гитлеровцев, успевавших занять выгодные позиции для обороны. Но наши танкисты сметали их со своего пути.

5 августа высвободилась и 6-я мотострелковая бригада, которая совместно с частями 5-го гвардейского танкового корпуса выбила в этот день противника из Томаровки. Под усиливающимся натиском наших войск враг начал отходить оттуда на юго-запад. В тот же вечер, получив донесение полковника И. П. Елина об освобождении Томаровки, командование корпуса приказало 6-й мотострелковой бригаде двигаться на соединение с танковыми бригадами.

Ночь на 6 августа принесла нам еще одну радостную и волнующую весть. На коротком привале в лесу мы слушали переданный по радио из Москвы приказ Верховного Главнокомандующего об освобождении советскими войсками Орла и Белгорода. Вечером 5 августа небо столицы нашей Родины озарилось тысячами разноцветных ракет.

Это был первый салют в честь успехов советских войск. Потом их было много, столько же, сколько славных побед одержала Красная Армия на своем победоносном пути к Берлину. И каждый из них был радостным для всех нас. Но никогда не забудется тот первый салют, который слушали мы, прильнув к радиоприемнику в глухом лесу, во время короткой передышки между боями…

На заре, когда к нам присоединилась 6-я мотострелковая бригада, корпус возобновил наступление. Во всех частях и подразделениях уже знали о ночном салюте, о нем рассказывали командиры и политработники, передавали друг другу воины. И каждый был счастлив и горд: ведь и мы внесли свой вклад в крупный успех, достигнутый нашими войсками.

Менее чем через сутки войска корпуса с боями вышли к Богодухову. Справа и слева от нас наступали остальные войска 1-й танковой армии. Уточняя утром 7 августа боевую задачу, командарм приказал им продолжать продвижение вперед. Овладение же Богодуховом он возложил на наш 6-й танковый корпус. Выполняя поставленную задачу, мы овладели рубежом Поличаевка – Бабовка – Байрак – Безымено – Лемишены, охватив город с трех сторон.

Позади были 120 км, пройденные с боями за четыре дня. Требовалось пополнить танки боеприпасами, заправить горючим, произвести осмотр техники. На все это ушло несколько часов, и к полудню 7 августа корпус изготовился к бою за Богодухов. Штурм был назначен на 15 часов. По решению командования корпуса в первом эшелоне должны были наступать 200-я танковая бригада с северо-запада и 22-я – с востока. Во втором эшелоне предстояло действовать 6-й мотострелковой и 112-й танковой бригадам.

Перед боем я побывал в бригадах, знакомился с их приготовлениями к атаке, беседовал с бойцами и командирами. В 22-й танковой разыскал хорошо известного мне, храброго и инициативного командира лейтенанта И. М. Ивченко. Он был уроженцем Богодухова, до войны работал здесь на мебельной фабрике, был избран депутатом горсовета. Уходя сражаться с врагом, оставил в городе, вскоре захваченном противником, мать, жену с годовалым ребенком, сестру с семьей. Легко понять чувства воина, в течение двух лет не знавшего о судьбе своих близких и теперь победоносно возвращающегося в родной город.

– Волнуетесь?

– Волнуюсь, товарищ генерал, – откровенно вздохнул лейтенант. – Не знаю, что с семьей. Но теперь, – глаза его сверкнули решимостью, – теперь узнаю. Первым войду в город.

И он сдержал слово. Когда 22-я танковая бригада полковника Н. Г. Веденичева, сломив сопротивление врага, уже в 16 часов ворвалась в Богодухов, первым был танк лейтенанта И. М. Ивченко. Вскоре на улицах северо-западной части города появились и танки 200-й бригады. Вражеский гарнизон попытался продолжать сопротивление, но, понеся большие потери и опасаясь окружения и полного уничтожения, после двухчасового боя начал поспешно отходить на юг.

К 18 часам 7 августа Богодухов был очищен от противника. Все население города радостно встречало воинов-освободителей. Улицы расцвели кумачевыми флагами, повсюду звучали восторженные приветствия.

Много горя причинили захватчики. Ограбленное население голодало, молодежь была угнана на каторгу в Германию, немало патриотов было расстреляно гитлеровцами. И все то, что пережили жители Богодухова за время оккупации, увидел и в своей семье лейтенант И. М. Ивченко. Когда его танк остановился у дома № 10 по Восточной улице, навстречу выбежала женщина с ребенком. Это были жена и сын танкиста – все, что осталось от его большой семьи. Оказалось, что мать умерла от голода, погибли и остальные близкие…

С ненавистью к врагу и решимостью очистить от него родную землю шли к новым боям воины корпуса. Уже через час после освобождения Богодухова наши соединения и части выдвинулись к западу и к югу от него в готовности к дальнейшему наступлению.

Удар на Богодухов, находившийся в глубоком тылу противника, оказался настолько неожиданным для гитлеровцев, что они бежали отсюда, не успев даже взорвать свои склады. Мы захватили здесь много военной техники и снаряжения, 700 т горючего, инженерное имущество и несколько эшелонов с продовольствием, подготовленных к отправке в Германию. Часть вражеского гарнизона была взята в плен.

Но главное, чего мы достигли освобождением Богодухова, заключалось в важном оперативном значении этого успеха. Как теперь известно, «с выходом танковых соединений в район Богодухова оборона противника оказалась прорванной на всю оперативную глубину. Его белгородско-харьковская группировка была рассечена на две части. Одна под ударами советских войск отступала на юго-запад, другая на юг. К 8 августа разрыв между ними достиг 55 км. Создалась угроза не только харьковской группировке врага, но и донбасской. Это вызвало большую тревогу в ставке Гитлера»[78]78
  «Великая Отечественная война Советского Союза 1941–1945». Краткая история. М., 1970, стр. 255.


[Закрыть].

Не удивительно, что противник предпринял отчаянные усилия, имевшие целью ликвидировать образовавшуюся брешь в его обороне. Сюда поспешно выдвигались резервы, стягиваемые со многих других участков фронта. Гитлеровское командование затратило немало усилий, чтобы восстановить положение в районе Богодухова. С этой целью к командующему группой армий «Юг» генерал-фельдмаршалу Манштейну срочно вылетел начальник генштаба сухопутных войск генерал Цейтцлер. В результате предпринятых ими срочных мер на рубеж, проходивший к западу от Ахтырки и к югу от Богодухова, были выдвинуты 11 дивизий, в том числе 7 танковых и моторизованных. Эти силы предназначались для нанесения контрудара по нашим наступавшим войскам.

Подход вражеских резервов был установлен нами уже 8 августа. Но обстановка начала обостряться еще накануне, сразу же после освобождения Богодухова.

В тот момент к югу от города, на рубеже р. Сухой Мерчик, нам противостояли вражеские войска, в составе которых были не только остатки отошедших 332-й и 255-й пехотных дивизий, но и прибывшие к ним подкрепления. Кроме того, противник продолжал прочно удерживать позиции в районе населенных пунктов Рогозинка, Сковородиновка, расположенных к востоку от Богодухова. По данным нашей разведки, там же, в районе Бабовки, появились фашистские танки с пехотой, выдвигавшиеся в направлении деревни Братеница. Наконец мы знали, что крупные силы гитлеровцев находились к западу от нас, в районе Ахтырки. Следовательно, с любого из этих направлений можно было ожидать контратак.

В соответствии с обстановкой мы и расположили соединения корпуса. 6-я мотострелковая бригада заняла оборону на южной окраине города, а 22-я танковая вышла в район Семенов Яр, перекрыв дороги, идущие с юга. В районе железнодорожной станции Богодухов расположилась 200-я танковая бригада, выставившая заслоны к северо-западу, на направлении, ведущем из Ахтырки. Восточнее города заняла позиции 112-я танковая бригада.

Ночь прошла спокойно. Противник пока не проявлял активности. Поэтому под утро, когда командующий 1-й танковой армией поставил нам задачу на 8 августа, было решено оставить для обороны города одну лишь 6-ю мотострелковую бригаду. Главными же силами нам предстояло наступать на юго-запад, овладев к исходу дня районом Мурафа – Хрущевая-Никитовка и выдвинув передовые отряды на рубеж Краснокутск – Качаловка.

Итак, мы вновь пошли в наступление. Вперед были высланы разведывательные группы, которые уже в 20 км от города наткнулись на вражеские заслоны, но быстро разгромили их.

При этом особо отличился экипаж «тридцатьчетверки» старшины Д. С. Шлионского. Обнаружив заслон противника, танкисты с ходу атаковали его, уничтожив большую часть гитлеровцев и взяв одного из них в плен. Следуя к р. Сухой Мерчик, они ворвались в расположенное на северном берегу большое село Александровку. Находившаяся здесь группа вражеских пехотинцев разбежалась, побросав оружие. Свыше десяти фашистов, пытавшихся оказать сопротивление, были уничтожены. Здесь танкисты взяли еще одного пленного.

Дальше, за реку, разведчикам не удалось перебраться, так как все переправы у Александровки были взорваны противником. Тем не менее с помощью жителей села удалось установить, что на противоположном берегу реки, в районе деревни Безымянной, расположены огневые позиции противника. Скрытно взобравшись на крышу высокого здания, танкисты действительно увидели в указанном направлении два вражеских орудия, два танка и несколько колесных машин.

Все эти данные старшина немедленно передал по радио командиру роты, и они сразу же стали известны командованию бригады и корпуса. Ценность сведений, сообщенных разведчиками, состояла в том, что они позволили нам избежать лишних потерь при выдвижении к реке и ее форсировании. Наконец, важные показания дали захваченные пленные. От них мы получили подтверждение уже известных нам из информации штаба армии данных о выдвижении крупных вражеских резервов из Донбасса в направлении Харькова.

В этот период благодаря значительно улучшившейся информации сверху мы достаточно хорошо знали обстановку из имевшихся у штаба армии данных о положении противника. Поэтому сведения, которые дали перепуганные пленные, в целом не были неожиданными. Однако они содержали важные подробности и, кроме того, в известной мере отражали настроение в стане врага.

– Нам приказали держаться до последнего, – говорил один из пленных, – и сказали, что сюда на днях подойдет из Полтавы целый танковый корпус.

– О, это очень сильный корпус, – сказал второй. И многозначительно добавил: – СС! Нам это все объяснили, чтобы мы не падали духом и готовились опять наступать.

Слушая эти откровения, думалось о том, что, видно, очень уж плохи дела у немецко-фашистского командования, если оно подбадривает своих солдат явно лживыми, несбыточными обещаниями. Вместе с тем нельзя было недооценивать имевшиеся сведения о контрмерах, предпринимавшихся вражеским командованием. Тем более что, как явствовало из показаний пленных, прибытие крупных сил врага на наш участок фронта уже началось.

В связи с этим возникла мысль прежде всего помешать их дальнейшему подходу или по крайней мере замедлить его, взорвав ряд участков железной дороги Полтава – Харьков. Ведь таким путем мы могли вывести из строя и одну из важнейших коммуникаций харьковской группировки противника.

Для этого нужно было сначала подойти поближе к железной дороге. Между тем нас отделяли от нее не только р. Сухой Мерчик, но и созданный на ее южном берегу вражеский оборонительный рубеж.

* * *

Наступали мы по двум маршрутам. По правому двигалась на Мурафу 200-я танковая бригада, по левому – на Александровку – 112-я, а за ней во втором эшелоне 22-я. Справа от нас действовала 163-я стрелковая дивизия, слева – 3-й мехкорпус.

На подступах к Мурафе противник оказал сопротивление передовыми частями 332-й пехотной дивизии. Но они были разгромлены танкистами полковника Н. В. Моргунова и отброшены за реку. В Александровку, после того как в ней побывала «тридцатьчетверка» старшины Шлионского, гитлеровцы также выдвинули заслон, который, впрочем, был легко сбит передовыми подразделениями бригады полковника М. Т. Леонова.

Таким образом, к исходу дня Мурафа и Александровка были заняты войсками корпуса. Но уже на следующее утро они подверглись сильному артиллерийскому обстрелу с южного берега реки. Там к моменту нашего подхода к р. Сухой Мерчик были сосредоточены все остатки 332-й и 255-й пехотных дивизий, передовые части подходившей танковой дивизии СС «Мертвая голова», а также несколько отдельных групп танков из соединений, разгромленных еще в дни фашистского наступления на Курск, а затем отступивших в этот район. Образовавшаяся здесь довольно сильная группировка и попыталась воспрепятствовать переправе наших войск через р. Сухой Мерчик.

Весь день 9 августа и бóльшую половину следующего дня мы вели частью сил бои за переправы. Они принимали все более ожесточенный характер, так как вражеское командование продолжало усиливать противостоявшую нам группировку.

Лишь во второй половине дня 10 августа 112-я танковая бригада главными силами с боем переправилась через реку у Александровки.

К этому времени нами была подготовлена специальная группа подрывников под командой известного в корпусе своей храбростью и находчивостью офицера связи 22-й танковой бригады комсомольца старшего лейтенанта А. Ф. Трофимова. Он уже не раз проявил себя мужественным и опытным командиром. Так, во время боев за Верхопенье старший лейтенант Трофимов во главе горстки бойцов успешно отразил натиск превосходящих сил противника, пытавшегося захватить мост через р. Пену. Теперь он добровольно вызвался выполнить ответственное задание в тылу врага.

Под стать ему были и остальные участники предстоявшей диверсии на коммуникации противника. В состав группы вошли добровольцы – несколько воинов этой же бригады и саперов во главе с лейтенантом А. М. Веденеевым из 85-го отдельного саперного батальона.

Взяв с собой взрывчатку, группа с наступлением темноты проникла во вражеский тыл. 12 км шли смельчаки с тяжелым грузом за спиной. Наконец они достигли железной дороги в 4 км к западу от ст. Ковяги. Это и был намеченный к взрыву участок. Проводив взглядом шедший в сторону Харькова бронепоезд с фашистскими крестами, старший лейтенант Трофимов с сожалением заметил:

– Успел проскочить. Ну, ничего, будем считать, что это последний на ближайшее время…

Выставив охранение, он выбрал два таких участка, где восстановление железнодорожного полотна было бы особенно трудным и длительным делом. Затем заложили тол и отошли подальше. В 2 часа ночи раздались два мощных взрыва. Когда осело высоко взметнувшееся облако, Трофимов и Веденеев подошли посмотреть на дело своих рук. Убедившись, что дорога разрушена на значительном протяжении, 15 храбрецов поспешили в обратный путь и к утру возвратились без потерь.

В ту же ночь удалось взорвать железнодорожное полотно еще на одном участке. Это сделал экипаж танка старшего лейтенанта П. Л. Маслова, командира одной из рот 125-го танкового батальона.

После переправы через реку батальон наступал в составе 112-й танковой бригады, имевшей задачу до утра выйти к железной дороге в районе ст. Высокополье. Однако на подходе к деревням Дергачи и Марьино бригада встретила сильное сопротивление группы танков с пехотой из числа остатков 3-й танковой дивизии противника. Оставив для ее разгрома 124-й танковый батальон, полковник М. Т. Леонов приказал командиру 125-го танкового батальона майору П. И. Орехову стремительно выдвинуться к ст. Высокополье и перерезать там железную дорогу.

Обойдя Дергачи и Марьино с востока, батальон П. И. Орехова еще до рассвета достиг северо-восточной окраины названной станции. Первой подошла к железной дороге рота П. А. Маслова. По приказанию командира сержант И. П. Пшеничников умело заложил взрывчатку и вскоре обширный участок железнодорожного полотна был взорван.

Такими действиями ознаменовали и другие соединения нашей 1-й танковой армии свой выход на коммуникации харьковской группировки врага. Последняя оказалась, таким образом, отрезанной от ахтырской группировки, что, несомненно, содействовало успешному наступлению войск Степного фронта на Харьков.

Что же касается переброски резервов противника на наш участок фронта, то ее мы смогли лишь несколько замедлить.

Опасаясь за судьбу своей харьковской группировки, немецко-фашистское командование продолжало перебрасывать силы для нанесения контрудара по войскам 1-й танковой и левому флангу 6-й гвардейской армии. К югу от Богодухова сосредоточился 3-й танковый корпус СС, пополненный после тяжелых потерь в боях под Курском. В его состав входили, как уже упоминалось, танковые дивизии СС «Мертвая голова», «Райх» и «Викинг». Одновременно три моторизованные и одна танковая дивизии изготовились для нанесения контрудара к западу от Ахтырки. Кроме танковых и моторизованных дивизий, на этих направлениях действовало также до четырех пехотных дивизий. Всего в этой группировке насчитывалось до 600 танков[79]79
  «Великая Отечественная война Советского Союза 1941–1945». Краткая история, стр. 255.


[Закрыть].

В частности, перед нашим корпусом к югу от р. Сухой Мерчик к 11 августа появилась в полном составе танковая дивизия СС «Мертвая голова». Совместно с ней действовали и упомянутые выше остатки разбитых танковых и пехотных дивизий.

В тот же день противник всеми силами при поддержке авиации нанес контрудар по войскам нашего корпуса. В связи с этим командующий 1-й танковой армией передал нам в оперативное подчинение 163-ю стрелковую дивизию из 27-й армии. Она получила задачу отразить контратаки врага на правом фланге корпуса. В центре нашего участка натиску противника противостояли 200-я танковая и подошедшая из Богодухова 6-я мотострелковая бригады, на левом фланге – 22-я и вырвавшаяся вперед 112-я танковые бригады.

Завязались ожесточенные бои. Эсесовские части сразу же направили свои усилия на то, чтобы отрезать 112-ю танковую бригаду от главных сил корпуса. Но это удалось им лишь в отношении ее 125-го танкового батальона, действовавшего в тот момент, как уже говорилось, в районе ст. Высокополье, а также части сил 112-го мотострелкового батальона этой же бригады.

Оказавшись изолированными, советские воины не растерялись. Они смело сражались с превосходящими силами противника. Первыми вступили в бой танкисты роты старшего лейтенанта П. А. Маслова. Едва успели они вырыть капониры, как на дороге, тянувшейся вдоль железнодорожного полотна, появилась колонна вражеских танков. Маслов передал по радио команду изготовиться к бою и прильнул к прицелу. В это время два фашистских танка, отделившись от колонны, направились в обход с явной целью отрезать нашим машинам единственный путь к отходу.

Тщательно прицелившись, Маслов выстрелил. Снаряд разворотил башню одного из вражеских танков. Второй выстрел зажег эту машину. Третий снаряд разбил катки у другой, беспомощно завертевшейся на месте.

Видя, что приближаются еще три вражеских танка, командир решил сменить позицию. «Тридцатьчетверка» быстро ушла за угол пустого каменного строения. Маневр оказался своевременным, так как в следующую минуту гитлеровцы открыли шквальный огонь, но уже по пустому месту. Но вот один из их танков обошел строение, за которым находилась машина Маслова, и начал поворачивать пушку, ища цель. Однако вновь первым выстрелил Маслов. «Тигр» задымился и попятился назад. Второй снаряд добил фашистского зверя: он окутался пламенем.

Слева запылали еще две машины противника. Это была работа экипажа соседнего танка сержанта Е. Г. Епишкина, стрелявшего из укрытия. Нервы гитлеровцев не выдержали. Остатки колонны поползли назад.

Атаки врага отразили и остальные роты. После полудня майор Орехов по приказу командира бригады начал отводить батальон к северу, на более выгодные позиции. Искусно маневрируя, танкисты с боем прорвались к южному берегу р. Сухой Мерчик, где к исходу дня сосредоточились основные силы 112-й танковой бригады. Вышли сюда и мотострелки 112-го батальона. При прорыве из Высокополья особо отличилась 1-я рота этого батальона. Ее бойцы во главе с комсомольцем лейтенантом В. С. Юдиным бесстрашно прокладывали путь своим танкистам.

Труднее пришлось 1-му и 3-му батальонам 6-й мотострелковой бригады, также оказавшимся отрезанными в районе Высокополья. Они были усилены противотанковой артиллерией корпуса и имели задачу удержать позиции на этом участке железной дороги. Будучи атакованы численно превосходящими силами противника, они в течение трех дней отбивали его яростные атаки.

Утром 12 августа нами была предпринята попытка силами одного из стрелковых полков 163-й стрелковой дивизии прорваться на помощь отрезанным батальонам. Но это не удалось. Малоуспешными оказались и такого рода действия 200-й танковой бригады. Из 12 танков 1-го батальона, посланных ею по приказу командования корпуса, 8 были подбиты. Пробиться в Высокополье удалось лишь четырем «тридцатьчетверкам».

Но и это была чувствительная помощь батальонам 6-й мотострелковой бригады. Вместе с танкистами они еще два дня стойко отражали атаки, продолжая удерживать железную дорогу и препятствуя переброске вражеских резервов в район Харькова. И хотя с каждым днем росли понесенные ими потери, мужественные воины не отступили ни на шаг. Лишь в ночь на 14 августа по приказу командования 1-й танковой армии[80]80
  Архив МО СССР, ф. 676, оп. 382898, д. 1, л. 26.


[Закрыть], прорвавшись через боевые порядки врага, они отошли к Шаровке.

Ведя с 11 августа отдельными отрядами бои на линии железной дороги, корпус основными силами все эти дни оборонялся на рубеже населенных пунктов 10-я Сотня – 41-я Сотня – Шаровка – Марьино. Взаимодействуя с 3-м механизированным и 31-м танковым корпусами, мы отражали непрерывные яростные контратаки врага. 13 августа противник крупными силами прорвался через Александровку к Хрущевой-Никитовке, стремясь выйти на тыловые коммуникации корпуса. Но здесь встретил стойкое сопротивление 22-й танковой бригады.

Бригада, как и корпус в целом, к тому времени понесла уже большие потери и была значительно ослаблена. Так, батальон майора А. А. Лаптева имел в строю всего лишь семь танков. И все же он смело вступил в бой с превосходящими силами врага. Положение горстки наших воинов становилось все более опасным. Оно особенно осложнилось после того, как был смертельно ранен командир батальона.

Но тяжелая утрата вызвала в сердцах его боевых товарищей лишь еще большую ненависть к врагу и жажду отмщения. Первой бесстрашно кинулась к горящему командирскому танку санинструктор сержант Л. Е. Гагарина. Под огнем противника она вынесла с поля боя майора А. А. Лаптева, но он вскоре скончался. Батальон возглавил замполит капитан П. П. Мищенко. Под его командованием роты старших лейтенантов М. С. Антипова и Е. И. Сальникова отбили все атаки гитлеровцев.

13 августа напряженные бои не утихали на всем фронте корпуса. Еще более тяжелым обещал стать следующий день. Силы наших соединений и частей слабели. Противник же, хотя он и понес тяжелые потери, по-прежнему обладал значительным численным превосходством, особенно в танках.

Трудная обстановка сложилась к тому времени и на участках других корпусов 1-й танковой армии и частей 6-й гвардейской армии. Также подвергшись сильному контрудару противника, ослабленные войска обеих армий начали с боями отходить. Враг рвался вперед, стремясь во что бы то ни стало отбросить наши войска из района Богодухова и восстановить общий фронт харьковской и ахтырской группировок.

Но этот замысел был сорван Советским командованием. В трудный момент, когда противнику казалось, что цель его уже близка, нам оказала помощь 5-я гвардейская танковая армия. Совместно с ней в ходе ожесточенных боев, длившихся до 16 августа, наш корпус и другие соединения 1-й танковой и 6-й гвардейской армий остановили врага, нанеся ему тяжелый урон.

Потерпев провал в попытке нанести контрудар южнее Богодухова, немецко-фашистское командование перенесло свои усилия на район Ахтырки. Там 18 августа гитлеровцы прорвали фронт 27-й армии и вышли на рубеж Веселый Гай – Каплуновка. Правда, возобновившееся накануне наступление правофланговых (40-й и 47-й) армий Воронежского фронта упредило вражеский контрудар, отвлекло часть предназначавшихся для него сил и в известной мере ослабило его. Тем не менее противнику удалось выйти к юго-востоку от Ахтырки, угрожая окружением правофланговых войск 27-й армии.

Навстречу противнику командование фронта выдвинуло соединения 4-й гвардейской и часть сил 1-й танковой армий с задачей разгромить и отбросить контратакующего врага. В числе войск, переброшенных в направлении Ахтырки, был и наш корпус.

Передав 18 августа стрелковым войскам свой участок к югу от Богодухова, корпус форсированным маршем выдвинулся к северо-западу и в ту же ночь занял позиции, тянувшиеся от леса севернее Полковой Никитовки до Губаревки. Здесь мы с утра 19 августа отразили несколько яростных атак противника, а днем перешли в наступление и с боями вышли в район совхозов «Комсомолец» и «Ильичевка».

На подступах к Ахтырке развернулись исключительные по ожесточенности бои, которые наш корпус вел совместно со стрелковыми частями 4-й гвардейской армии.

Особенно напряженной была обстановка 20 августа. Этот день принес нам еще одну тяжелую утрату. Ввиду того что наиболее упорное сопротивление противник оказывал на участке 112-й танковой бригады, я выехал на наблюдательный пункт полковника М. Т. Леонова. Как я и предполагал, он устроил свой НП так близко от противника, что сюда долетали не только вражеские снаряды, но и пули. Начался огневой налет, и командир бригады был сражен осколком, угодившим ему в висок.

За время войны мы как-то привыкли, притерпелись к утратам, к гибели боевых товарищей, близких. Но смерть М. Т. Леонова была для меня особенно горькой. Мы были с ним давними боевыми друзьями, связанными общностью судьбы. Более 20 лет прослужил он в Красной Армии, посвятив ей всего себя. Один из первых выпускников Академии механизации и моторизации, герой битв под Москвой и под Курском, он много сделал для умножения боевой славы 112-й Краснознаменной танковой бригады «Революционная Монголия», был примером для командиров других соединений.

Михаил Трофимович Леонов с воинскими почестями был похоронен в г. Богодухове. Ныне над его могилой высится памятник, к подножью которого молодежь и дети приносят цветы. Именем М. Т. Леонова, мужественно сражавшегося за освобождение этого города, названа одна из улиц.

Временно в командование 112-й танковой бригады вступил подполковник Е. Я. Стысин. Вместе с остальными соединениями и частями бригада в последующие дни вплоть до 28 августа продолжала бои с противником, отомстив за гибель своего командира. Войска корпуса во взаимодействии с частями 4-й гвардейской армии за это время выбили гитлеровцев из населенных пунктов Каплуновка, Сидоречье, Михайловка, расположенных близ Ахтырки. Прочно удерживая достигнутые рубежи, наши воины отразили все контратаки врага.

* * *

После этого корпус по приказу командующего Воронежским фронтом генерала армии Н. Ф. Ватутина был выведен из боя. Нам была поставлена новая боевая задача – наступать на правом крыле фронта в юго-западном направлении. Совершив 80-километровый марш, корпус к 5 сентября сосредоточился в районе Лебедина и в тот же день был передан в оперативное подчинение 40-й армии.

Еще 23 августа освобождением Харькова успешно закончилось контрнаступление Воронежского и Степного фронтов. В ходе его советские войска продвинулись на запад на 140 км. Отгремела великая Курская битва, завершившая коренной перелом в ходе всей второй мировой войны. Дорого заплатил враг за свою попытку осуществить крупное наступление летом 1943 г. За 50 дней Курской битвы советские войска наголову разбили немецко-фашистские ударные группировки, разгромив до 30 дивизий. Невосполнимый урон был нанесен бронетанковым силам противника. Их потери достигали 1500 танков. Как писал впоследствии один из гитлеровских генералов, «немецким бронетанковым войскам так никогда и не удалось оправиться от удара, полученного под Белгородом»[81]81
  «Роковые решения». М., 1958, стр. 212.


[Закрыть].

В этой крупной победе советских войск была и частица успеха нашего корпуса, воинам которого довелось с первых и до последних дней Курской битвы сражаться с танковыми группировками противника. Выше уже упоминались потери, нанесенные корпусом гитлеровцам за период оборонительного сражения. В августе этот счет значительно возрос. За время контрнаступления и отражения фашистских контрударов под Богодуховом и Ахтыркой соединения и части корпуса уничтожили свыше 7480 солдат и офицеров противника, 106 танков, 95 орудий, 315 автомашин, 5 самолетов. Было захвачено 388 пленных, 105 автомашин и 14 складов боеприпасов, горючего, снаряжения и других военных материалов[82]82
  Архив МО СССР, ф. 776, оп. 214694, д. 5, л. 12.


[Закрыть].

Наши потери оказались во много раз меньшими, однако и они были чувствительными. Многие воины корпуса пали смертью храбрых в боях. Особенно значительны были потери ранеными. Что же касается материальной части, то, как будет показано ниже, безвозвратно вышли из строя лишь несколько десятков танков, а также примерно такое же число орудий и минометов. Причем и эти потери могли быть еще меньшими, если бы мы располагали более мощной поддержкой артиллерии.

Конечно, по сравнению с 1942 г. положение с артиллерийским обеспечением значительно улучшилось. Как уже отмечалось, теперь мы имели в корпусе 1461-й самоходный артиллерийский, 538-й истребительно-противотанковый и 270-й минометный полки. Огневую мощь соединения во многом дополняли приданные 79-й гвардейский минометный, 1838-й истребительно-противотанковый полки и 105-й дивизион 36-го гвардейского минометного полка. Все эти части действовали хорошо, но их было все же недостаточно.

Слабыми были и наши зенитные средства. Приданный корпусу 848-й зенитно-артиллерийский полк полностью использовал свои возможности в борьбе с фашистской авиацией, но один он был не в состоянии решить все задачи прикрытия. Для этого требовалось больше зенитных средств и истребительной авиации.

В последующем, в ходе дальнейшего совершенствования организации соединений, все эти проблемы были устранены. Однако в описываемый период они еще давали себя знать. Тем не менее все трудности были преодолены доблестными советскими воинами.