Текст книги "Земля лишних. (Трилогия)"

Автор книги: Андрей Круз

Соавторы: Мария Круз
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 96 страниц) [доступный отрывок для чтения: 34 страниц]

Территория России, протекторат Русской Армии, Пункт постоянной дислокации. 38 число 5 месяца, среда, 24:10

На сборы все же ушло какое-то время – надо было переодеться, форма была вытащена из сумки, и пришлось ее гладить. Подумал еще, что надо заехать в «Военторг» и подкупить рубашек и белых трикотажных маек, которые надеваются под них и должны сиять первозданной белизной в вырезе воротника. Потом подумал да и прикрепил над карманом наградные планки. Пусть и из Старого Света награды, а все равно мои, и не в штабе заслуженные. «За отвагу» и «Красная Звезда» всегда уважались – их одним присутствием в зоне конфликта не заработаешь.

Начистил ботинки до зеркального блеска, затолкал берет под левый погон. В это меня Николай посвятил – сказал, что так делают, чтобы не вынуждать отдыхающих рядовых честь тебе отдавать. У них береты в такой же позиции будут. На голове их носят только на службе. Завелись здесь уже свои, местные воинские ритуалы. Наверное, и Уставы переписали – почитать вообще-то следует.

Посмотрелся в зеркало в дверце шкафа. Вроде нормально, авось и местных Уставов не нарушаю. Вышел из своей спальни, той самой, что с душевой кабинкой, без ванны которая, спустился вниз. Мария Пилар, видимо, собиралась еще, и я пошел на веранду.

Собиралась Мария Bonita долго, тщательно. Когда ее величество соизволили спуститься вниз, я чуть не рухнул. Всякой я ее видел, но такой… что может сделать маленькое белое платье в обтяжку в сочетании с убийственной фигурой и смуглой нежной кожей, неброским мейкапом и гладкой прической? Правильно, почти убить. Наповал. Подумал, что пойду я сейчас в ресторан с Марией Пилар, а там все и помрут от зависти. Пусть, думаю, и дальше Мария Пилар Родригез живет в моем доме, даже и в другой спальне.

Отъехали от дома, и я позвонил из-за руля Немцову. Поздоровался. Он поинтересовался, как я устроился. Рассказал вкратце, что служу у Барабанова в хозяйстве. Немцов ответил, что так и думал, что этим кончится. Поздравил с капитаном, обрадовался, что буду проставляться. На мой вопрос, куда лучше сходить, он нам посоветовал ехать все в ту же «Портупею». С его слов выходило, что там и вкусно, и прилично, и музыка живая, и с сослуживцами мне надо знакомиться, а уж Марию Пилар там показать сам бог велел. Пусть знают, говорит, что такие красавицы не только на картинках бывают. И найти клуб просто. Я поблагодарил его и отключился.

Рассказал Марии Пилар о предложении Немцова, она легко согласилась. Веди, говорит, посмотрим.

Центр городка выглядел оживленно. Гуляли солдаты и офицеры в форме, компаниями и поодиночке, с женщинами и без. Было много гражданских, возле клуба под названием «Дикий остров» стояли группы подростков – не знаю уж, тут родившихся или тоже переселенцев. Изнутри клуба доносилась бухающая музыка, неподалеку стояла «тойота бандейранте» с мигалкой на дуге и надписью на борту «Комендатура». Возле машины топтались трое рослых солдат с красными повязками и в красных беретах, во главе со старшим сержантом лет тридцати с лишним. Чуть поодаль был еще один клуб, мигающая надпись сообщала, что именуется он «70/80», а по музыке становилось понятно почему. Слышалось классическое диско семидесятых. Туда тоже заходили люди, но уже постарше, в возрастном интервале от лейтенанта до капитана, хотя им-то откуда древнее диско знать?

Интересно с ним получается – в те времена считал, что даже слушать его ниже моего достоинства, и увлекался исключительно хард-роком. А теперь вот нравится – весело, забавно. Белые костюмы с клешами и воротниками-«лопухами», длинные волосы, бакенбарды, туфли на «платформе».

Увеселительные заведения в городе были сосредоточены в одном месте, в пределах двух расположенных рядом больших площадей со сквериками и широкого бульвара между ними. Мы решили сначала просто пройтись, подышать воздухом, посмотреть на людей. Получилось, правда, что людям дали посмотреть на Марию Пилар, и люди такой возможностью воспользовались. Впрочем, Мария Пилар была к людям милостива и смотреть на себя не препятствовала – лишь мило улыбалась каждому, с кем встречалась взглядом.

Офицерский клуб «Порт-Тупея» находился на бульваре между площадями, и его вывеска изображала вовсе не наплечный ремень, давший клубу название, а погон, в котором вспыхивали сначала две маленьких звездочки на одном просвете, затем три, четыре, появлялся еще просвет и звезда побольше, и так вывеска последовательно повышала обладателя погона с лейтенанта до полковника, а потом погон почему-то взрывался, отказывая обладателю в генеральском звании, и все начиналось снова.

На входе в клуб стояла небольшая компания офицеров с женами, о чем-то спорящих и показывающих руками в разные стороны. При виде нас… как сказал, а? Нас! При виде Марии Пилар, в общем, компания замолчала и только раздвинулась в стороны, освобождая проход. Мы зашли в двери, огляделись. Клуб действительно был интересный. Зала как такового не было. Широкий двор с небольшой сценой и площадкой для танцев был окружен по периметру сплошной крытой верандой, задняя стена которой образовывала наружную стену клуба, а изнутри крышу веранды лишь подпирали деревянные столбы. На веранде стояли круглые столики и довольно изящные стулья, столики были накрыты скатертями, на каждом горела маленькая лампа с абажуром.

К нам подошел метрдотель, поприветствовал и провел нас к столику у самого края веранды, с видом на сцену. На сцене сейчас никто не играл, зато местная аудиосистема выдавала переписанное со старой пластинки, судя по звуку, танго «В парке Чаир». Чудесно. Я вообще люблю старую советскую эстраду тридцатых – сороковых годов, люблю эту трогательную, немножко наивную музыку, под которую действительно хочется танцевать с девушкой на танцплощадке у теплого моря, под звездами, а потом целоваться на темной аллее, и даже, может быть, признаться в любви. «Разве забуду твою я улыбку? Разве забуду я песни твои?». И все это голосом Погодина, да под оркестр Цфасмана. Порадовал меня клуб музыкой, порадовал. Были и Погодин, и Козин, и Лемешев, и Изабелла Юрьева рыдала «Если можешь – прости!», и Юровская про то, «что наделали песни твои». И Вертинский грассировал о плачущей Иветте и про сумасшедшего шарманщика, и кто-то, так и не узнал кто, пел про посиделки с Машей у самовара, с той самой Машей, чей «взор так много обещает», почти столько же, сколько и взор Марии Пилар.

Под «Утомленное солнце» мы пошли танцевать, и я держал смуглую красавицу за нежную ладонь и гибкую, тонкую талию, и хотя я умею танцевать и вальс, и танго, и фокстрот, но Марию Пилар вести в танце было невозможно. Она просто плыла по этой музыке, порхала как мотылек, улыбалась белозубой улыбкой, прикрыв длиннющими ресницами огромные глаза.

Мы танцевали потом под вальс «Шампанское» и прямо на площадке столкнулись с Владимирским. Он танцевал с удивительно милой девушкой с длинными рыжими волосами. Владимирский представил ее как свою невесту. Невесту звали Катей, у нее был очень приятный голос и большие чуть удлиненные, зеленые, как у кошки, глаза. Они пересели за наш столик, девушки быстро разговорились друг с другом, и вскоре беседа разделилась на четверых, было весело.

Снова ходили танцевать, потанцевал и я с Катей, и Михаил с Марией Пилар, пили вино, причем – виноградное, из испанских областей Новой Земли, очень неплохое молодое вино. Кухня в клубе действительно была отличной, и не просто здоровой и свежей, а еще и не без изысков.

Потом играл квартет музыкантов, играл старые джазовые композиции или эстрадные, вроде «Рио-Риты», клуб наполнялся все больше и больше, все больше и больше пар танцевало, слышался смех. Хорошая все же штука – сутки в тридцать часов продолжительностью. Пусть и рабочий день подольше, но и ночь тоже, особенно если она такая, как сегодня.

Территория России, протекторат Русской Армии, Пункт постоянной дислокации. 39 число 5 месяца, четверг, 08:55

С утра я устроил себе пробежку на полчасика, чтобы выветрить из головы остатки вчерашней ночи. Приехав из клуба, мы выпили еще бутылку молодого вина на веранде, болтали о какой-то ерунде, помню только, что Мария Пилар рассказывала о какой-то соседке из прошлой жизни с удивительно пронзительным голосом, от которого лаяли собаки по всей улице. Bonita даже танцевала под аккомпанемент собственного пения, время от времени прерывавшегося ее же смехом. Угомонились мы за полночь, я был вознагражден за прекрасный вечер еще одним поцелуем, и мы разбрелись по спальням. Мне было слышно, как напевает под душем Мария Пилар за стенкой, и это упорно вызывало в голове всевозможные видения, очень навязчивый это образ – смуглая красавица под душем, но потом мне все же удалось уснуть.

А теперь я забежал в дом после пробежки. Мария Bonita уже похозяйствовала, приготовила завтрак из яичницы с беконом, тостов, сока и кофе. Я с удовольствием уплел все это, выйдя из душа, поблагодарил ее, такую заботливую, и побежал наверх переодеваться.

Мария Пилар ехала в Разведуправление со мной – вчера ей выдали временный пропуск. Как ни странно, но сборы на службу у нее заняли намного меньше времени, чем сборы в любое другое место. Выглядела она почти так же, как и вчера днем, разве что немного изменилась цветовая гамма в одежде, брюки оказались светло-голубыми, а блузка – блекло-оранжевой, но все выглядело так же потрясающе, как и всегда. Она взяла свой портфель из непобедимой синтетической ткани «кодра», а у меня был портфель уставной, из кевларового волокна защитного цвета, с хитрым замком, который можно было опечатать.

Мы поехали на «семисьпятке», которую оставили на большой стоянке, прошли КПП, дав на проверку документы, и пешком пошли к расположению разведбата, где, как я говорил, находилось здание Разведуправления.

По дороге встретились с Владимирским, которого Мария Пилар чмокнула в щеку, и в здание мы уже зашли втроем. Владимирский показал мне наш кабинет, где уже стояли второй стол и компьютер на нем. Едва я успел положить портфель на стол, как к нам зашел Барабанов и пригласил всех, включая нашу кубинку, к себе. Естественно, разговор начался с разливания чая по чашкам.

– Так, товарищи оперативные сотрудники и представители дружественных вооруженных сил, – объявил Николай. – Командование дало добро на проведение встречи и подготовку поручило нам. В случае успеха встречи мы займемся подготовкой совместной оперативной работы с кубинскими коллегами. Вопросы? Вопросов нет. Уважаемая Мария Пилар, прошу вас начать. Как будем встречаться с вашим командованием и где?

Мария Пилар достала из портфельчика флешку, протянула ее Барабанову.

– Здесь карта с тремя альтернативными местами встречи по вашему выбору, – деловито взялась она докладывать. – С нашей стороны должны присутствовать пять человек. Полковник революционных Вооруженных сил Хосе Писейрос, командующий Вооруженными силами. Майор Рауль Санчес, направленный в Новую Землю Управлением военной контрразведки Вооруженных сил, майор Диего Гузман от Главного управления разведки Министерства внутренних дел, Хуан Антонио Эрнандес, занимающийся у нас финансовыми вопросами, и капитан Эухенио Круз, от венесуэльцев, он же отвечает за безопасность встречи. Наиболее подходящим мы считаем пункт номер один в западных предгорьях Скалистых гор, на границе бразильской территории и боливийской. Боливийская территория, как вы сами знаете, так только называется, а реально является зоной борьбы нескольких группировок центральноамериканского происхождения. Этот пункт находится в зоне влияния Свободной революционной армии, которая на самом деле является первым батальоном Вооруженных сил Новой Кубы. В пункте есть удобная площадка для вертолета, и подступы к месту встречи можно надежно блокировать. Остальные места хуже, на наш взгляд.

– Хорошо, – кивнул Барабанов. – Владимирский, займитесь проработкой маршрута и мерами безопасности с лейтенантом Родригез. Доложите по возвращении. Ярцев, вы со мной.

– Есть.

– Есть.

Я поднялся и вышел следом за Барабановым из его кабинета. Николай посмотрел на часы, сказал:

– Пять минут у нас есть, покурим.

– Да не курю я!

– Не важно, – отмахнулся он. – Поговорим.

Мы вышли на балкончик, выполнявший здесь функции курилки.

– С кубинцами мы, скорее всего, договоримся, – сказал он, раскурив крошечную сигару. – Будут совместные операции, надо будет объединять, строить совместную агентурную сеть. Думал об этом?

– Думал, – кивнул я.

– Идеи?

– Проще некуда, – пожал я плечами. – Оружейные магазины, я – глава сети и организатор новых точек, Михаил занимается поставками. Обмен информацией посредством телеграфа, с использованием кодовых фраз торговой и оружейной тематики. В сомнительных местах вроде Нью-Рино подводим торговлю под «крышу» кубинской преступности, все будет выглядеть логично. Связь двух сетей получается прямой. Я могу со всем основанием носиться по всему северу Новой Земли, подыскивая места для торговых точек, наводя контакты и так далее, не вызывая никаких подозрений.

– Разумно. Что нужно, прикидывал? – спросил Барабанов.

– В общих чертах. Но идеи есть.

– Хорошо. Сейчас пойдем к командиру, там будет еще один человек, из Демидовска. Он скорее банкир и главный финансист нашей промышленности. Но мужик толковый и с высшим допуском, нам здорово помогал не раз и помогает. Там тоже есть разговор.

– По поводу?

– Пока сам толком не знаю, – ответил Барабанов. – Увидим.

Вышли в коридор и дошли до двери с табличкой «Приемная». Диван, два кресла, стол, за которым сидит женщина лет тридцати с погонами сержанта, короткими светлыми волосами. Она кивнула на дверь слева от себя:

– Вас ждут.

– Спасибо, – ответили мы хором.

Мы вошли в обитую дверь с табличкой «Начальник разведывательного управления РА п-к Лошкарев С. Г.».

– Товарищ полковник, подполковник Барабанов и капитан Ярцев по вашему приказанию прибыли, – очень по-уставному доложился Барабанов.

– Вольно, садись… – усмехнулся Лошкарев.

– Здравствуйте, Сергей Геннадьевич.

– Здравия желаю, товарищ полковник!

– Здравствуйте, Ярцев, – ответил командир и указал на кресло: – Присаживайтесь.

Лошкарев был невысок, сухощав, носил очки в тонкой позолоченной оправе. Справа, за приставным совещательным столом, сидел штатский. Лет пятьдесят, лысый, в летнем мятом полотняном костюме без галстука. Перед ним на столе лежала папка из рыжей кожи.

Барабанов поздоровался с ним за руку, представил меня.

– А я – Белецкий, Игорь Владимирович, – представился мужик в мятом костюме. – Заместитель главы Русского Промышленного банка и, поскольку банк и Минфин у нас в одном лице, то считайте, что замминистра финансов.

– Очень приятно, – пожал я ему руку.

– Николай Сергеевич Барабанов о вас очень хорошо отзывался, как о человеке с гибким мышлением, – сказал Белецкий. – Я хотел бы выслушать для начала именно ваше мнение о происходящем здесь. Точнее – что вы думаете об Ордене, с поправкой на мой профиль работы. Можете что-нибудь сказать?

Сказать у меня было что и именно по профилю работы Белецкого. Отчасти ради этой речи я и рвался в ППД. Теперь дорвался, и пусть меня слушают.

– Кое-что могу, пожалуй. Начну с самого конца, потом попробую обосновать свой вывод. Итак, вывод: Орден держит нас за дураков, и на самом деле связь со Старым Светом у него двусторонняя. Я имею в виду не передачу сигнала, а передачу физических тел. «Ворота» работают в обе стороны.

Вовсе не похоже, что я сказал что-то новое, но Белецкий предложил мне продолжить, спросив:

– Почему?

– Очень просто – их финансовая политика. Орденский банк обменивает валюту Старого Света на местную, фактически – золотую, по курсу ниже старосветского. Подают они это чуть не как благотворительность – кому нужна бумага? – но логика в их действиях прослеживается, если допустить, что «ворота» и туда и обратно пускают. Они за меньшее количество золота выкупают деньги, имеющие обращение в Старом Свете. Кроме того, они покупают алмазы у британцев, добывающих их в Дагомее. По цене примерно вполовину от земной. Зачем? Ожидают развития ювелирного дела здесь, которое даже не в зачаточном еще состоянии? И они эмитируют валюту, снимая десять процентов с каждой крупинки золота, которая проходит через их банк.

Я достал лист бумаги из портфеля, начал рисовать схему.

– Если существует ход в обратную сторону, то скупленные здесь доллары поступают на ту сторону и обращаются в товар. Этот товар поступает сюда по цене раза в два, а то и в три выше, чем он того стоит. Оправдываются высокими расходами, но я им не верю и чуть позже объясню почему.

– Дальше, пожалуйста, – кивнул Белецкий.

– Смотрите. Вот обычная стодолларовая бумажка, обеспеченная в Старом Свете лишь своей сомнительной репутацией, привычкой и влиянием правительства страны, ее печатающей. – Я нарисовал прямоугольник на листе и нарисовал на нем знак доллара. – На той стороне она может принести почти пять граммов золота. Поначалу, разумеется. Начни за нее скупать золото массово, и за нее не то что пяти граммов – за нее тогда даже слова «золото» не купишь. Вот эта бумажка проскочила через «ворота» и превратилась в три грамма золота, при этом никак не поколебав своей стоимости там, откуда она пришла. Финансовый рынок там, а золото куплено здесь. Золото попало вместе с самой бумажкой в банк Ордена. Орден выпустил новую бумажку, пластиковую, отщипнув себе за полиграфические услуги еще ноль три грамма. Таким образом, в банке оказались: сто долларов, два и семь грамма, находящихся под обязательствами, и ноль три грамма резерва, свободного от любых обязательств.

– Пока все корректно, – сказал банкир.

– Хорошо, – кивнул я. – Пока нам внушают, что затраты формируются из некоего неравноправного клиринга, взаимозачета с Большой землей и венчурных инвестиций старосветских паевых фондов в Новую Землю. А также подразумевается, что поступающие оттуда товары оплачиваются из неких фондов, частично формируемых за счет скупки и дальнейшей продажи имущества и активов переселенцев. Что люди, посвященные в тайну, жертвуют в фонд деньги там, чтобы в будущем получить их уже здесь, тем самым кредитуя систему поставок, а заодно и повышая стоимость услуги по поставке имущества в Новую Землю. Попробуем посмотреть на эту схему по-другому.

– Да, есть и такая версия, – чуть иронично улыбнулся Белецкий.

Я продолжил чертить схему, рисуя пунктирами границы и решительно пересекая их стрелками денежных оборотов:

– Вот наша стодолларовая бумажка попадает обратно в Старый Свет, оставив за собой здесь след в виде обеспеченной валюты и капельки золота «за просто так», в виде оплаты, полученной за невнятную услугу банка. Она пересекает границу, попадает, скажем, в Россию. Там на нее покупается со склада длительного хранения автомат Калашникова, например. Старый, который уже пора менять новой закладкой. Платят за него не дороже той же сотни наверняка, если не на вес покупают вообще. Автомат проталкивают в «ворота» – и немедленно продают за пять сотен экю, и его покупают, потому что здесь это предмет первой необходимости. То есть уже за пятьдесят граммов золота, причем пять граммов добавляется еще в виде вознаграждения за услугу, если золото поступило по весу. За эти пятьдесят граммов золота можно скупить таких бумажек уже сколько? Десять бумажек там – или больше пятнадцати здесь! Сто долларов превратились в тысячу или в тысячу пятьсот, плюс есть вероятность, что в банк попадет еще пять граммов, в случае оплаты просто золотом, что составляет по земному курсу сто долларов, и целых сто пятьдесят – здесь.

– Все верно, развивайте дальше, – сказал Белецкий.

– Пожалуйста, Игорь Владимирович, – развил я. – Норму прибыли на такую операцию вам рассчитать?

– Не надо, я сам справлюсь. Продолжайте по существу.

– Мы получаем операцию не только прибыльную, или даже сверхприбыльную, а «беспощадно» прибыльную, о которой в том или этом мире и мечтать не приходится. При этом такие беспощадные спекуляции еще могут выступать здесь как благодеяние и инструмент политического влияния. Плохо себя ведешь – и я не дам тебе возможности купить дешевую железяку втридорога, а точнее – переплатив со всеми пересчетами золота в бумагу и обратно – более чем в десять раз, на круг. Это даже не колониальная финансовая политика, а даже не знаю как это назвать.

– Согласен, – кивнул банкир.

– Ярцев, с этим понятно, – вступил в разговор полковник Лошкарев, – теперь ваше мнение о затратах на доставку.

– Затраты на доставку большими быть не могут, – сказал я. – Я сейчас не помню стоимости киловатт-часа электроэнергии, но те «ворота», через которые я прибыл, находятся на заштатном складе вместе с автосервисом, переваривающим «паленые» машины, охрана там как на автостоянке, а установить там какой-нибудь ядерный реактор и ускоритель частиц никто не дал бы, несмотря ни на какое влияние тамошних представителей Ордена. Соответственно и электроснабжение этого места идет от обычной городской сети, и уж сверхмощностей в этом районе им бы никто не выделил. Проще было бы организовать в таком случае «ворота» на территории профильного института или в другом подходящем месте. На электростанции, например.

– Продолжайте, – теперь уже взялся подбадривать меня Лошкарев.

– Значит, затраты идут на единоразовую закупку оборудования, зарплаты охране и сотрудникам, и еще на аренду или покупку этого объекта в собственность. Только перепродажа остатков лишь моего имущества могла окупить аренду на год вперед. Даже если допустить, что на оборудование были затрачены многие миллионы, они уже должны были окупиться. Допущение, разумеется, но впечатление у меня сложилось именно такое.

– Не только у вас, – сказал Лошкарев. – Мы навели справки, пока была такая возможность. Вся эта идея с «воротами» возникла после того, как группа американских ученых получила грант на исследования по какому-то проекту в рамках теории Теслы. Знакомы с такой?

– Слышал, что это нечто вроде лженауки, – усмехнулся я.

– Возможно, – кивнул он. – Нам лишь удалось узнать, что грант был довольно скромных размеров и был затрачен в основном на создание некой установки. По официальным отчетам, эксперимент закончился полной неудачей, тема была закрыта, имущество лаборатории распродано. Наши друзья покопались немножко глубже, и выяснилось, что все оставшиеся без работы ученые в течение нескольких месяцев были приглашены в некий частный исследовательский центр, финансируемый инвестиционным фондом с адресом в городе Остин, штат Техас. Этот же фонд и скупил все права на результаты исследований, хотя результатов на первый взгляд не было и этот самый фонд приобрел распродаваемое оборудование. Затем следы ученых в том мире теряются, зато начинают появляться «ворота» в разных странах, а Новая Земля заселяется.

Лошкарев раскурил сигару, помахал рукой перед собой, разогнав густой клуб дыма. Я постарался не морщиться – начальство все же. Здесь вообще большинство курильщиков предпочитало сигары сигаретам, как мне объяснили, потому что последние очень проигрывали в качестве первым. Но это курильщикам, а вот нюхальщикам чужого дыма…

– Поэтому мы считаем возможным сделать вывод, что размер гранта, выданного нескольким молодым физикам, и есть в большей своей части стоимость установки, – продолжил начальник Разведуправления. – Возможно, варьируется ее мощность, и тогда она становится дороже. Есть подозрения, что стоимость доставки геометрически растет с массой или габаритами груза. Дальнейшее расследование мы провести не смогли – нас отрезали от связи.

– Орден?

– Разумеется, – кивнул он. – Ордену не понравилось, что мы работали шифрами, и теперь мы можем лишь подавать заявки на покупку в представительство Ордена, а там рассматривают их и удовлетворяют по собственной прихоти. Для нас связи больше нет. Для других территорий, насколько нам известно, – тоже. Орден твердо намерен осуществлять цензуру информации и контроль за поставками. Закупка ракет была, видимо, нашим последним успехом. Надеемся, что серьезным. Да и то, если честно, покупателем ракет выступил наш вероятный противник, а не мы. Иначе ракеты в жизни не пролезли бы в ворота. Спасибо грекам здесь и Кипру на той стороне: помогли организовать операцию. Теперь мы можем свободно получать лишь легкое оружие, частично – промышленное оборудование. И больше ничего. Я думаю, что Орден бы с радостью перекрыл нам кислород окончательно, но мы успели стать сильными, и они опасаются, что это спровоцирует наше прямое наступление на позиции Ордена в этом мире, и такой выгодный бизнес развалится. Этого они тоже не хотят и стараются балансировать, держа нас на голодном пайке, но не рискуя слишком озлобить.

– Есть еще одна сфера заработка для Ордена, – заговорил Николай Барабанов. – Здесь нет никаких международных законов. Поэтому у нас есть подозрение, обоснованное подозрение, замечу, что этот мир является полигоном для различного рода запретных экспериментов.

– Даже сам мир этот похож на большой социальный эксперимент, – подхватил Белецкий. – Вы посмотрите, как расселились люди. Это же произошло не случайно: первые поселенцы распределялись по заранее составленной разнарядке. Американцы оказались в самом стратегически выгодном положении – никаких врагов поблизости, зато контролировать могут почти все коммуникации. Мы – как всегда, граница европейского образа жизни, да еще новая Чечня под боком. Плюс половина всех банд этого мира, горы, сельва, болота, и везде – настоящие анклавы наркоторговцев, пиратов новоявленных, просто бандитов. А Чечня – это вообще отдельная песня. Николай, объясни подробней.

Барабанов открыл папку, достал несколько сшитых листов бумаги, положил передо мной на стол.

– После прочитаешь, а пока в двух словах расскажу. Дашаев, Исмаилов, Цакаев. Фамилии говорят что-нибудь?

Я задумался. Звучит знакомо. Ну конечно!

– Захвачены федеральными войсками, все приговорены к пожизненному заключению, скончались в местах лишения свободы, – почти отрапортовал я. – Ничего не попутал?

– Все – здесь, – сказал Барабанов. – В местном Ичкерийском Имамате. Ты понял? И понял, какая лапа у Ордена в России за «воротами»? Это же не побег организовать: это официально подтвердить смерть в тюрьме особого режима и на весь мир объявить. Без участия первых лиц такого не сделаешь. Охрана в таких местах проверенная, побегов отродясь не было, сотрудничать с жульем без команды с самого Олимпа не будут. И пожалуйста – в горах за Амазонкой все снова «амирами» числятся. И новые молодые дарования подросли, местные – тоже головная боль.

Теперь и Барабанов закурил, продолжил:

– Численность населения возьмем. Нас, русских – не этнических, а тех, кто из России, считая вместе с украинцами, белорусами и всеми, кто примкнул к нам здесь, – едва четыреста тысяч сейчас набирается. И на нашей территории, и на московской совокупно. Триста тысяч у нас, ну и в Москве около ста тысяч. А в Чечне здешней уже почти сто тысяч, причем большинство мужчин составляют лица призывного возраста, всякие «непримиримые», пропавшие без вести вследствие «злодеяний федералов», и прочие. Все дерьмо бандитское за «воротами» собрали, причем не только из Чечни, а со всего Северного Кавказа.

– То есть нам абсолютно осознанно создан смертный враг у самых границ, – подвел я итог.

– Точно, – подтвердил Барабанов. – Чтобы не расслаблялись и на другое не отвлекались. А если отвлечься от главного, то добавлю, что здесь вообще множество криминальных личностей из Старого Света скопилось. Всевозможные беспредельщики, наркоторговцы, те, кто не укладывается ни в какие тамошние правила. По оперативным данным, даже маньяки некие оттуда сюда переместились. Про массовый отлов и отправку сюда проституток ты уже знаешь. Чистят мир там – и не дают расслабляться здесь.

Барабанов протянул мне оптический диск в конвертике:

– Это тоже после посмотришь. Сводка по новым и странным видам живых существ. Здесь периодически появляются новые сущности, ранее неизвестные и никем не виданные. Причем как просто животные, так и нечто человекообразное. Какой вывод?

– Возможно, проводятся нелегальные генетические эксперименты.

А что тут еще предположишь? Вывод просто напрашивается.

– Это они там, в Старом Свете, нелегальные, – поправил меня Николай. – А здесь – все легально. Здесь на юге и работорговля процветает, и тут, на Севере, элементы оной имеются Законов пока нет и не предвидится. А в целом – вывод правильный делаешь: не возможно даже, а очень вероятно. Скорее всего, берут заказы на платной основе. И эксперименты по клонированию человека здесь проводить – проблем нет, например. На диске есть кое-что по этой теме, изучишь. Судя по всему, здесь даже научные центры организованы, есть такая теория у нас.

– Это подтверждает двустороннюю проходимость «ворот», – сказал я. – Не думаю, что заказчики удовлетворятся исключительно письменными отчетами. Нужно или пересылать результаты в Старый Свет, или принимать комиссии здесь. Под простые слова кто заплатит?

– Возможно, – кивнул он. – На самом деле в двусторонней проходимости у нас никто давно не сомневается. Есть еще масса признаков. А вообще много всего странного здесь происходит. Тихо так, скрытно, но сведения к нам поступают. И ниточки всей мерзости тянутся или к самому Ордену, или к чему-то, с ним связанному. Невзирая на общий его светлый и благородный внешний вид.

Лошкарев нажал кнопку селектора, сказал в него:

– Ира, подполковника Гонтаря пригласи ко мне, пожалуйста.

Из динамика донеслось: «Есть!»

– Сейчас Гонтарь доложит результаты по нападению на конвой. Тоже укладывается в схему.

– Товарищ капитан, должен заметить, что способность видеть всю картину у вас имеется, – заговорил Белецкий. – Мыслите в правильном направлении. Благодаря везению, тому, что обнаружилась нефть и некоторые еще стратегически важные природные ресурсы, нам удалось добиться гораздо большего прогресса, чем от нас ожидали. А то, что мы сначала затянули пояса и кинули все на развитие промышленности, дало нам большой задел, и сейчас мы изрядная сила по меркам этого мира.

Он сделал небольшую паузу, затем продолжил:

– Но теперь нас начинают душить, и если ситуацию переломить не удастся – задушат, рано или поздно, сведут до уровня Дагомеи. Протекционизмом, перекрытием каналов поставки оборудования и вооружения. Уже сейчас мы почти не можем развивать производство – не поступают некоторые части заказанного оборудования. А те, которые поступают, превращаются в потраченные деньги – ложатся на склад и ждут, когда Орден соизволит прислать остальное, а Орден делать это не торопится. Фактически вынуждают нас тратить деньги впустую. Хорошо, что они не сразу спохватились – успели мы кое-что впрок получить. Если сейчас моторный завод запустим, то возьмем почти весь рынок внедорожников и легких грузовиков под себя, тем более что профиль и прокат мы тоже делаем, и резина у нас своя.