Текст книги "Сомнительное развлечение"

Автор книги: Андрей Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Доведение до самоубийства, – хмуро сообщил Родион обоим собеседникам. – Слышал, есть такая статья в Уголовном Кодексе.

Агентство, где работает частный сыщик Юрасов, располагалось в подвале жилого дома. Две железные двери с глазком телекамеры, узкий коридор, посередине которого сидел охранник с дробовиком на коленях – все это должно было произвести впечатление на случайного посетителя.

Охранник долго изучал удостоверение, которое протянул ему Родион, а потом проверил, нет ли у него с собой оружия. Нож пришлось выложить. Наконец, проводил к руководителю агентства.

Высокий полный мужчина с мефистофельской бородкой восседал за канцелярским столом в комнате без окон.

Стены были обшиты вагонкой.

– Рад, – сказал руководитель, протягивая Родиону ладонь размером с совковую лопату. – Но ведь ваша фирма в основном занимается охраной, а не розыском? – он вслед за охранником внимательно изучил удостоверение Родиона.

– Иногда приходится проводить расследование.

– Что ж, – крупный мужик достал из ящика стола несколько подшитых листков бумаги, – можете ознакомиться с расценками.

– Дело в том, что наше расследование определенным образом пересеклось с работой одного из сотрудников вашей фирмы. – Родион отодвинул прайс-листы. – Вот я и решил – будет лучше обменяться информацией, чем наступать друг другу на пятки.

– Вы приняли верное решение, – подтвердил руководитель агентства, разочаровано убирая расценки обратно в ящик.

– Я выясняю подробности смерти одного гражданина. Предположительно, он покончил жизнь самоубийством. В свою очередь, ваш агент Сергей Юрасов разыскивает некоего Бруно Ковальского, пропавшего без вести пару-тройку недель назад. У меня есть основания подозревать, что смерть моего подопечного была спровоцирована этим самым Бруно. Вообще от этой истории крепко пахнет дерьмом. Поэтому я пришел к вам и все рассказал, чтобы потом без обид.

Крупный мужчина вылез из-за стола даже не закряхтев, открыл дверь в смежную комнату и крикнул:

– Леночка! Принесите все документы по делу, которым сейчас занимается Сергей Юрасов. И два кофе.

– Я бы предпочел чай, – попросил Родион. – Кофе я сегодня уже пил.

– У нас натуральный кофе, – возразил руководитель. – Пальчики оближите.

Минут через десять секретарша принесла тощую папку. Секретарша тоже была тощая, очень высокая и в короткой юбке. Родион обратил внимание, что кверху ноги у нее расходятся в стороны, образуя треугольник, через который мог бы прошмыгнуть воробей.

– Хороша, да? – спросил руководитель, заметив, что Род провожает ее взглядом. – Сам отбирал из сорока претенденток. Куда денешься: референт – все равно, что визитная карточка. Если б только она еще на машинке печатать умела…

Он открыл папку и некоторое время вертел в руках две странички, которые там лежали. Потом недоуменно посмотрел на Родиона.

– Видите ли… Э-э… – замялся шеф.

– Что-нибудь не так? – участливо спросил Родион.

– Вот уже три недели Юрасов не составляет отчетов.

– И вы не знаете, чем занимается ваш сотрудник?

– Я не сторонник бюрократии, – руководитель с раздражением захлопнул папку.

– Если начнется расследование обстоятельств смерти моего подопечного, вам придется выложить все, что успели накопать на Бруно. Иначе надо будет долго объяснять, почему Юрасов почти месяц крутился возле предполагаемого преступника, а в агентстве никто ничего не знает. Следователь может даже подумать, что вы уничтожили отчеты, чтобы выгородить своего клиента.

Руководитель агентства некоторое время жевал собственные губы, задумчиво глядя в потолок, потом открыл ящик стола.

Родион испугался, что он снова протянет ему листки с расценками, но вместо этого на столе появилась бутылка дешевого греческого алкогольного дринка и два граненых стакана.

– На алкоголь у меня аллергия, – сообщил мужик, наполняя каждый стакан на две трети, – А от греческого коньяка почему-то нет.

– Мне он тоже нравится, – поспешил успокоить его Родион.

– Этот Юрасов, между нами, полудурок, – сообщил руководитель, когда они выпили по глотку. – Я взял его на работу из чувства сострадания. Слышали историю про карусель?

– Нет.

– Странно, я думал, в наших органах ее каждый знает.

– У меня свои органы, – пояснил Род.

– Ха, тогда я расскажу. Юрасов был участковым. На его территории находился парк отдыха, а там стояла карусель, знаете, такая, с сиденьями на цепях. Так вот, как-то поздно вечером Юрасов говорит сторожу – покатай. Тот – давай, садись. Потом сторож включил карусель, и пока она не раскрутилась, а она ведь поначалу медленно раскручивается, сторож взял и тоже забрался на одно из сидений, – руководитель прыснул в кулак. – Представляете? Когда такая карусель набирает обороты, слезть с нее уже невозможно. Как рассказывал после сам Юрасов, сначала он стал стрелять в мотор из табельного оружия. Но карусели хоть бы хны. К утру он хотел сам застрелиться. Но только уже патроны кончились. Они вертелись на этой карусели двенадцать часов, прежде чем пришли работники аттракциона и сняли обоих. Юрасов долго лежал в больнице, а сторож, кстати, умер еще до того, как выключили карусель.

– Веселая история, – мрачно заметил Родион.

– Когда Юрасов выписался из больницы, от него ушла жена, забрав детей. Он уволился, потому что, во-первых, не мог больше работать на своем участке, так как один только вид аттракционов ввергал его в прострацию, во-вторых, любое упоминание о незадачливом участковом вызывало бурный смех у всех сотрудников милиции. Ну а так как мой заместитель когда-то давно служил вместе с ним в Ростове, мы и взяли бедолагу на работу. Вообще-то он сотрудник исполнительный, но, только, трехнутый..

– Странно, что я этого не заметил.

– Наверное потому, что он знал, что вы о нем ничего не знаете, – довольно сложно объяснил руководитель.

– Это точно. Я о нем ничего не знаю. Значит, один раз он уже пытался покончить с собой?

– Два, – мужик растопырил большой и средний палец, как будто хотел изобразить латинскую букву «V». – Когда жена подала на развод, он хотел повеситься.

– Ну а каким делом он занимается сейчас? – напомнил Род.

Руководитель ничего не ответил, только снова открыл папку и принялся тасовать два листочка, словно это была целая колода.

– Мне необходимо знать, кто клиент, – пояснил Родион. – Потому что у самоубийцы было кольцо Бруно Ковальского. Труп опознали случайно – поблизости нашли брошенную машину, позвонили жене владельца, и она опознала своего мужа. Я считаю, что Бруно или убил, или довел до самоубийства этого человека. А потом надел ему свой перстень. Понимаете?

– Нет, – честно признался руководитель и подлил в стаканы алкогольного дринка. – На хрена ему это потребовалось?

– Мертвецы никому не нужны. Ни врагам, ни кредиторам. Бруно хотел, чтобы его считали покойником. Может, он собирался начать новую жизнь?

– Ну а при чем здесь наш клиент?

– Подозреваю, что вашим клиентом и был Бруно. Он организовал поиски самого себя с тем, чтобы вы нашли его труп. Якобы его труп, – поправился Род. – Давайте так договоримся: услуга за услугу, – он не стал уточнять, какую именно услугу предлагает взамен. – Вы мне назовете, кто ваш клиент…

– Вы ошибаетесь, – руководитель агентства снова открыл папку и, пробежав глазами одну из страничек, сообщил, – Юрасов занимался розысками Соколова Валентина Семеновича. По заявлению его жены, соответственно Соколовой Светланы Игоревны. Не далее как полтора месяца назад…

– Полтора месяца назад он еще никуда не терялся, – возразил Родион.

– Можете сами сверить числа. Ну а три недели назад, – руководитель взглянул на растерянного Родиона и добавил, взяв в руки другую страницу. – От Соколовой поступило заявление, что муж нашелся. Дело закрыто. Так что, полагаю, вы можете продолжать свое расследование без оглядки на нас. Если чем и занимается сейчас Юрасов, то занимается он этим по собственной инициативе. Поэтому и не составляет отчетов.

…У ворот «Оздоровительного центра» дежурил охранник.

На бетонной площадке у парадного подъезда стояли несколько дорогих автомобилей, в том числе и тот, на котором разъезжал Руслан.

– Только для членов клуба, – охранник перегородил Родиону путь.

– А я разве на такого не похож? – он улыбнулся.

– Извините, – охранник повеселел в ответ. – Но к нам пешком не приходят, – и он посмотрел на запыленные ботинки собеседника.

– Внешность обманчива. Как, кстати, поживают пираньи? Надеюсь, аппетит у них не пропал?

– О!.. – охранник уставился удивленно. – Вы у нас бывали раньше?

– Да, – доброжелательность исчезла с лица Родиона, словно ее стерли мокрой тряпкой. – Нужно потолковать с Русланом. И побыстрее.

– Не знаю, могу ли… – начал охранник.

– Можешь, – жестко оборвал его Родион.

Парень попросил его подождать, отошел в сторонку и некоторое время говорил по рации, изредка бросая на Родиона подозрительные взгляды. Наконец, опустил цепь, перегораживающую ворота, и предложил войти.

А навстречу из дверей особняка уже спешили двое молодых людей с широкими плечами и холодным взглядом.

– Сижу и гадаю, кто это моим аквариумом интересуется, – развел руками Руслан, когда молодые люди проводили Родиона в зал с бассейном.

Правда, их сопровождение больше смахивало на конвоирование.

– Вы своим рыбкам должников скармливаете? – поинтересовался у него Род.

– Ну что ты, – возмутился Руслан. – Это такие капризные твари. Корм за валюту покупать приходится.

Сейчас, при ярком освещении, зал с бассейном выглядел живописно. Если бы пространство не ограничивалось потолком и стенами, можно было подумать, что находишься на экзотическом курорте.

Руслан, в плавках и халате, тоже выглядел этаким курортником.

– Но ты, наверное, пришел не для того, чтобы тут любоваться, – напомнил он.

– Верно, – Родион кивнул. – Я пришел обсудить, что делать с долгами Валентина Семеновича.

– Ты собираешься их возвращать?

– Я надеюсь, что нам удастся договориться, – уклончиво сообщил Родион.

– Поумнел, да?

– Не могу же я все время опекать его жену?

– Видишь вон того мужика? – Руслан вдруг указал на человека, загоравшего на противоположном краю бассейна под искусственным солнцем. – Это мой кент, мы с ним с детства, как братья. Так вот, если хотя бы одному должнику удастся меня провести, может, мне придется и своего кореша, и многих других убить, потому что кругом решат – меня любой провести может. Да ты располагайся, – он указал на шезлонг.

– Суровый бизнес, – заметил Родион.

– Блины с неба не падают, – он кивнул. – Их еще испечь надо. Даже тот, кто сейчас в сынках ходит, в глотку вцепится, как только почувствует, что может у меня дело отобрать. Поэтому, сначала с тобой разберемся. Ты ментов навел, которые здесь бомбу искали?

– Все-таки, давай сначала о долгах…

– Да не должен мне ничего Валентин. И баба его, стало быть, теперь ни к чему, – Руслан пренебрежительно махнул рукой.

– Зря ее спасал. Надеюсь, эта блондинка тебя отблагодарила?

– Как так – ничего не должен? – изумился Родион. – пропустив последний вопрос мимо ушей.

– Продал я его долг. Не в убыток продал, но без навара. Раз Валентин дубаря секанул, навара все равно не было бы. А с квартирой его одна возня.

– Кому продал?

Руслан посмотрел на него и ничего не ответил.

– Наверное, какому-нибудь придурку продал?

– Почему – придурку?

– Зачем же он долги купил, если с квартирой одна возня?

– Это уж его дело, наверное?

– Значит, мне теперь с ним договариваться надо? – Родион поднялся.

– Куда пошел? – резко произнес Руслан. – С тобой-то мы еще не потолковали.

– Если теперь долг не у тебя, о чем толковать?

– Здесь пару дней назад менты по твоей наводке все вверх дном перевернули.

– Милицию вызвал не я.

– А бабу кто забрал?

– Я, – признался Род. – Ну-ка, поясни.

Родион рассказал, начиная с импровизированной драки в ресторане и заканчивая приездом оперативников, вызванных на поиски бомбы.

– Ты мне еще спасибо скажи, что я в твоей системе охраны здоровенную дыру нашел. Ведь вместо меня мог другой прийти, на самом деле с килограммом тротила, – Родион руками изобразил то ли взрыв, то ли фейерверк, – Бабах! И контрольный выстрел в голову не понадобится По выражению лица угадывалось, что шутовство пришлось Руслану не по вкусу.

– Меня здесь не было, – сухо заметил он.

– А если б был?

Родион снова было двинулся к выходу, где его поджидал почетный эскорт молодых людей с холодными глазами, как вдруг остановился и вернулся обратно.

– Говоришь, несладко придется, если твои коллеги узнают, что тебя обвели вокруг пальца? – спросил Родион.

– Несладко тому, кто попытается это сделать, – поправил его Руслан.

– А если я тебе скажу, что Валентин не покончил с собой?

– Есть разница?

– Есть. Размером с навар, который ты надеялся с него получить. С живого ты бы все до копейки вытряс, верно?

– А как же. Если бы он тебя со своей марой не застукал…

– А он нас и не застукал. Эту сцену специально для тебя разыграли. Чтобы ты Светлану в расчет не брал, когда начнешь долги выколачивать.

– Вот вертожопый, – изумился Руслан.

– А теперь думай – незачем ему было в петлю лезть.

Значит, Валентина попросту убили. Вот я и спрашиваю – может, его убил тот, кто теперь у тебя долг купил?

– На хрена ему мочить Валентина?

– А зачем было долги перекупать, если, как сам говоришь, выгоды никакой?

– Вот именно. Разъясни мне, дураку, – произнес он достаточно тихо, но тоном, от которого молодые люди, стоявшие в дверях, попятились.

– С какой стати?

– Я же тебя как дорогого гостя принял, – он ощерился. – Пальцем не тронул, уходишь на своих двоих…

– Тоже мне – гостеприимство. Не накормил, не напоил. Хоть бы развлек на прощанье.

– А какого же ты развлечения хочешь, дружок? – спросил Руслан чересчур мягко.

– Поймай рыбку, – улыбнулся Родион, – прямо сейчас, из аквариума.

Руслан некоторое время озадаченно смотрел на него, потом крикнул молодым людям:

– Эй, кто-нибудь, принесите сачок. У меня в кабинете за шторой стоит.

Передавая целлофановый пакет с водой, в которой плавала пиранья, Руслан предупредил:

– Осторожнее.

– Дорогая, да? А если я ее зажарю и съем, ты ведь мне голову разобьешь?

– Непременно.

– Тогда на вот, возьми, – Родион стянул с запястья браслет с часами.

– Зачем они мне? – Руслан повертел часы в руках.

– Но как залог сойдут, верно?

– Что-то я тебя не пойму.

– Потерпи, – Родион спрятал пакет с рыбой за спину. – Что изменилось? Рыба исчезла, верно? Теперь ты с моими часами что сделаешь? Себе оставишь?

– На кой они мне?

– Тогда продай. Чтобы возместить потерю своей твари.

– Кто их купит?

– Какая разница? – Родион достал бумажник, отсчитал купюры и протянул Руслану. – Будем считать, что сделка состоялась. Бери деньги и верни часы.

Тот, как завороженный, взял деньги и вернул часы.

– Счастливо оставаться, – Родион церемонно поклонился и направился к выходу. Пакет с рыбой он держал в правой руке.

– Постой, – Руслан догнал его и схватил за локоть. – Ты какую это комедию сейчас ломал?

– Просто я за одну и ту же цену купил сейчас и часы, и рыбешку себе на ужин.

– Но ведь часы и так твои были?

– Верно. Я их сейчас за те деньги, которые тебе отдал, кому-нибудь снова продам. Значит, не в убытке окажусь. А рыбешка, получается, мне вообще бесплатно досталась. – Что-то я не пойму, в чем прикол? – сказал Ангел, сидя на кухне у Родиона.

Хозяин убавил газ в плите. Он тушил рыбу с помидорами на медленном огне. На столе стояла упаковка пива «Хейникен». Ангел утверждал, что он привез ее в качестве сувенира из заграничного турне, но Родион был уверен – купил в ларьке возле метро.

– Чего ж тут непонятного?

– Ты же без часов останешься.

– Как это? – Родион потряс рукой перед его лицом, – Видишь, что у меня на запястье?

– А рыба? – Ангел опасливо покосился на сковородку.

– Да не волнуйся ты. Пиранью я вернул, а он мне деньги.

Это я филе трески готовлю, по пути на ярмарке купил. Старинный китайский рецепт. Хотя, конечно, закусить пираньей было бы по-библейски справедливо: зуб за зуб. Пираньи ведь мной закусывали.

– К чему же ты устраивал спектакль перед этим бандюгой?

– Последнее время я только и делаю, что устраиваю спектакли, – Родион покачал головой. – Вот ты меня вопросами замучил, вместо того чтобы откупорить пару бутылочек. А этот бандюга сразу понял – не стал бы я собственные часы в залог оставлять за какую-то там водоплавающую тварь.

– Я теперь что – все понять должен? – осторожно спросил Ангел.

Он закинул ногу на ногу и очень напоминал дремлющего на крыше аиста.

– Если по инициативе одной из сторон совершается неравноценный обмен, – заунывно стал объяснять Родион, приподняв крышку на сковородке и перекладывая деревянной лопаточкой куски рыбы. – И инициатор, вроде бы, в убытке, значит, все наоборот, – он посмотрел на тоскливую мину собеседника и добавил уже другим тоном. – Ну, скажем, на вокзале тебе цыганка предложила золотое кольцо купить за тысячу рублей. Купишь?

– Нет.

– Почему?

– Поддельное.

– А если проба стоит?

– Значит, ворованное.

– А если она тебе чек из магазина покажет, что купила там это кольцо за миллион? И сертификат, что золото и бриллианты без обмана?

– Ну, тогда, наверное, деньги возьмет, а с кольцом убежит, – предположил, подумав, Ангел.

– Вот видишь, цыганкам на вокзале мы уже не верим. А банкам, предлагающим невероятные проценты, или торговым фирмам, которые за смешные деньги, да еще в рассрочку раздают автомобили, или политику, который обещает сам не пить, не есть если его выберут, пока всех не сделает счастливыми и богатыми… В человеке всегда живет вера в сказку – будто он наконец нашел лягушку, которая ему за просто так отдастся.

После речи, произнесенной с известной долей пафоса, Родион почувствовал невероятную жажду, сам откупорил бутылку пива и стал пить прямо из горлышка. Не успокоился, пока бутылка не опустела. Потом снова склонился над сковородкой.

– Что-то я не врублюсь, как все это связано с квартирой, моей теперь уже квартирой, – сказал, наконец, Ангел, меланхолично наблюдавший за действиями приятеля. – Ты же видел, что жилплощадь хорошая, стоит таких денег…

– Я не оценщик, – покачал головой Родион. – Но мне кажется, она стоит дороже.

– Мне удалось сбить цену, – покровительственно пояснил Ангел.

– Не заметил я, чтобы она слишком торговалась.

– Сам же знаешь, ей срочно продавать надо.

– Чесночок будем добавлять в последнюю минуту, – пробормотал Родион, колдуя над сковородой.

– И ведь если все документы на квартиру в порядке, а я уж поручил проверить, недаром юристу деньги плачу… Чем тогда рискую?

– Ты закусывай, закусывай, – посоветовал Родион, раскладывая свой кулинарный шедевр по тарелкам.

– Да подожди ты лопать, – вспылил Ангел. – Сам помог найти мне отличный вариант, я именно такую квартиру и хотел, и сам же теперь…

Родион прожевал первый кусок, задумчиво посмотрел на потолок, потом взял тарелку и вывернул ее содержимое в мусорное ведро.

– Не получилось, – пояснил он ошарашенному Ангелу. – В рот нельзя взять эту гадость. Вот что значит пользоваться непроверенными рецептами. Придется закусывать колбасой.

Туман лежал над кладбищем по пояс. Казалось, могильщики возятся, стоя в жидкомолочной субстанции, из которой торчат несколько кривых березок, полтуловища следователя, столько же организма понятых, а также сыщика Юрасова, и его, Родиона, себя любимого.

Род не ожидал, что окажется непосредственным участником этого мрачного действа. Он только надеялся, что его ознакомят с результатами. Но следователь почему-то рассудил иначе.

Послышался сухой отчетливый удар – лопата одного из могильщиков наткнулась на твердое.

– Убери землю здесь, – сказал один из копающих. – мне надо просунуть веревку.

Казалось, все вздрогнули, так неожиданно прозвучал человеческий голос на кладбище, залитым молочным туманом.

«Не тревожьте мертвеца, – бился в истерике Сашка, которого не пустили сюда. – Он уже в другом мире. И власть его больше, чем любого, кто наверху».

Тогда же один из милиционеров оттолкнул его, а остальные прошли через чугунные ворота и окунулись в туман…

Когда первый могильщик воткнул штык лопаты в землю, послышался звук, словно кто-то огромный вздохнул тяжело. Или, может, просто осела под ногами собравшихся свежевскопанная земля.

Родион достал никелированную плоскую фляжку, отвинтил крышку и, запрокинув голову, сделал глоток. Потом, встретившись глазами со следователем, без колебания протянул фляжку ему. Тот, приникнув к горлышку на несколько секунд, передал емкость одному из понятых… Когда фляжка вернулась к Родиону, она была пустая, и он спрятал ее в задний карман джинсов.

– Снимай крышку, – бросил один могильщик другому.

«Тук-тук-тук…» Люди сначала отступили на шаг, когда крышка гроба начала подниматься. Потом двинулись обратно, сжимая плотное кольцо вокруг мертвеца.

Туман позволял рассмотреть лежавшего в гробу, только склонившись над ним.

– Это не Владимир Семенович, – изумленно прошептал Род.

– Бруно! Это же Бруно Ковальский! – закричал маленький сыщик Юрасов, хватая стоявших рядом с ним людей за одежду. – Вы раскопали труп колдуна!

– Колдун нашел себе новое тело, – произнес появившийся из тумана и невесть как пробравшийся к ним Сашка. – И он отомстит за то, что вы разоблачили его.

Сделав шаг вперед, Сашка споткнулся и упал, повалившись на открытый гроб.

Наступила мертвая тишина, густая, как туман, укрывавший сон мертвецов на этом кладбище. И вдруг, словно хлыстом ударили по нервам, весело рассмеялся следователь. Похоже, он ничему не удивился.

– Давай купим бутылку, – предложил Родион, когда они с частным сыщиком сидели в машине. – Мне надо обрести внутреннее равновесие.

– Я за рулем, – напомнил Юрасов.

– Походишь один день пешком, – отрезал Род.

Остановились возле ларька и некоторое время изучали этикетки.

– Возьмем греческий коньяк, – предложил Родион, оглянувшись на Юрасова.

– Какой идиот станеть это пить? – поинтересовался тот.

– Не я один, – хмыкнул Род. – Говорят, от него аллергии не бывает.

– Первый раз слышу подобную чушь!

– Неужели? – лицо Родиона приобрело странное выражение, словно он только что проглотил рыбью кость.

– Ты не против, я куплю? – предложил он, и, наклонившись к окошку, протянул деньги. – Где тут у вас можно спокойно посидеть на свежем воздухе? – тихо спросил он у продавца, – Какой-нибудь парк отдыха и развлечений имеется?

– Парк юных пионеров, – молодой парень подмигнул. – Погода сегодня плохая, так что вам никто там не помешает, – и объяснил, как доехать.

По пути сыщик Юрасов настоял на том, что закуску купит он.

День оставался пасмурным. Туман рассеялся, когда солнце поднялось выше, но и трава, и ветви деревьев, и дощатый настил карусели, на которой они устроились, казались влажными.

– Значит, Бруно покончил с собой, – как о бесспорном факте сказал Родион, закусывая куском грубо нарезанной колбасы.

Сыщик кивнул.

– А жена опознала в нем своего мужа, – подытожил Родион.

– Она знала приметы покойного, – сыщик понюхал кусочек бородинской чернушки и отправил его в рот. – Представляешь, как это делается? Ах, это мой муж, говорит женщина, рыдая. А по каким приметам вы это определили, спрашивает тот, кто проводит опознание. У него родинка на правой ягодице и шрам от аппендицита, сообщает жена.

– Но она ведь должна знать подобные приметы?

– Конечно. Для этого и понадобился патологоанатом. Он проводил вскрытие и знал, где у неопознанного трупа находится родинка или татуировка.

– А фотография?

– Какая фотография? – переспросил Юрасов.

– Могли попросить фотографию мужа.

– Конечно, – сыщик кивнул. – Но если человек не фотографировался последние лет двадцать-тридцать, разве это преступление? А документы пропали вместе с ним. Безутешная «вдова» могла даже принести какую-нибудь детскую фотографию покойного. Кто там у нас в ванночке сидит? – он хмыкнул.

– Интересно, кому первому в голову пришла такая идея? – задумчиво произнес Родион.

– Как кому? Мужу или жене?

– Нет. Кому первому: Бруно Ковальскому или Валентину Семеновичу? Потому что один из них занялся плагиатом: попросту украл идею у другого.

– При чем здесь Бруно? Бруно ведь жертва, – Юрасов недоуменно посмотрел на собутыльника.

– У меня на этот счет другое мнение, – Родион принял самодовольный вид. – Могу сообщить, если интересуешься.

– В принципе, мне необходимо было найти Бруно, так что миссия моя исчерпана, – Юрасов отщипывал по кусочку от буханки и отправлял в рот. – Но было бы любопытно услышать, что там тебе взбрело в голову.

– Для этого надо взглянуть на город с высоты птичьего полета.

– Что за чушь?

– Вовсе не чушь, – Родион сделал вид, что обиделся. – Не хочешь, так и не слушай.

– Ладно, ладно, – согласился мужичок. – С птичьего, так с птичьего. Только где мы его возьмем, этот птичий?

– Заметил у входа в парк колесо обозрения?

– Ну?

– Поднимемся на нем.

– Не думаю, чтобы оно работало.

– Наверняка найдется какой-нибудь служитель, – Родион достал бумажник. – Мы заплатим за целых десять кругов.

– А не вытошнит? – поинтересовался сыщик.

– Дело того стоит.

– Хочешь сказать, что мы на этом колесе что-то увидим?

– Все, – серьезно сообщил Родион. – Мы увидим абсолютно все. – Не нравится мне эта затея, – мужичок заелозил на сиденьи люльки, когда они поднялись достаточно высоко, и служитель, который запустил колесо, стал похож сверху на вбитый в землю гвоздик. – Показывай скорее, что собирался.

– Минуту терпения, – Родион театрально взмахнул рукой. – Несколько слов предыстории. Жил-был человек, который взял деньги в долг и не хотел их отдавать.

– Ты имеешь ввиду мужа твоей знакомой? – перебил мужичок.

– Я имею ввиду предполагаемого преступника, – пояснил Род.

– Так вот, человек этот думал-думал, думал-думал, как бы ему и живым остаться, и деньги не отдавать. И надумал. С мертвых ведь долгов не спрашивают…

– Я знаю, что и у Бруно были долги, – кивнул сыщик.

– Конечно, знаешь.

– Меня ведь направили сюда, чтобы я разузнал, как заставить его эти деньги вернуть. Ты полагаешь, он покончил с собой из-за долгов?

– Если станешь и дальше перебивать, вообще ничего не узнаешь, – пригрозил Род. – Так вот, человеку самому умирать не хотелось. Он и придумал, что надо выдать какого-нибудь неизвестного никому покойника за свой труп. А каким образом – ты только что сам рассказал.

– И для этого мы поднимались на такую высоту? С твоим Валентином Семеновичем и на земле все ясно было.

– С Валентином – да. А вот как быть с сыщиком Юрасовым?

– Что ты имеешь ввиду?

– Каким образом он оказался в гробу, который мы вскрывали сегодня утром?

Мужичок уставился на него.

– Он пришел к тебе, Бруно, со своими проблемами, верно? – спросил Род. – И тут ты понял, что это как раз тот случай. Не знаю, каким образом ты уговорил его покончить с собой. Во всяком случае, судя по тому, что я о нем узнал, это было не так трудно, верно? А потом ты решил сыграть его же самого, и таким образом опознать труп несчастного сыщика как колдуна Бруно. Я понятно излагаю?

Мужичок сидел неподвижно, вцепившись в поручни так, что побелели костяшки пальцев.

– Как ты догадался? – наконец процедил он сквозь зубы. – Сергей Юрасов, похоже, был сыщиком так себе. Но даже так себе сыщик знает, какой напиток предпочитает его начальник. И поэтому не стал бы обзывать идиотом того, кто пьет греческий алкогольный дринк. И, самое главное, Юрасов панически боялся подобных каруселей и аттракционов…

– Мне надо было догадаться, что ты съездишь к нему на работу и все разнюхаешь… – мужичок выглядел расстроенным.

– Надо было, – кивнул Род. – И еще не стоило размахивать перед моим носом счетом за телефонный разговор. У патологоанатома телефон установлен в доме, ему незачем было ходить на переговорный пункт. А вот сыщику Юрасову для того, чтобы связаться со своим клиентом… Он ведь разыскивал Валентина Семеновича? Тот, похоже, сделал несколько попыток пропасть без вести, пока не нашелся подходящий труп? Кстати, откровенность за откровенность. Почему сыщик вышел на тебя?

– Мы ведь можем договориться, верно? – проникновенно спросил Бруно.

– Ну конечно, – щедро пообещал Родион.

– Для моих… экспериментов, – он замялся, подбирая нужное слово, – мне полгода назад потребовалось тело… Вот тогда мы и проделали с Вильгельмом трюк с опознанием. Через липового родственника забрали труп какого-то бомжа, замерзшего по пьянке. Потом Вильгельм проболтался обо всем своему школьному приятелю, когда гостил у того. Ну а дальше – все было почти так, как ты сказал. Этот Валентин Семенович заморочил голову Вильгельму, что он мог бы продать труп выгоднее, чем я ему тогда заплатил. И когда появился подходящий жмурик, Вильгельм сообщил об этом дружку. Тот куда-то скрылся, а его жена наняла частного сыщика якобы для розыска пропавшего мужа, снабдив приметами, которые сообщил Вильгельм. Но Юрасов разгадал трюк. И пришел ко мне, так как выяснил, что я уже проделывал нечто подобное… Он был уже обреченный человек, – Бруно покачал головой. – И тогда я решил – а почему бы мне самому не проделать тоже самое? Знаете, в эту заброшенную церковь было вложено столько денег, а отдачи – никакой.

– И ты уговорил его повеситься? Надев, предварительно, кольцо и что-то из твоей одежды? Еще чего-нибудь о переселении душ говорил? А потом под видом этого самого сыщика принялся разыскать самого себя?

– На словах сложнее получается, чем на самом деле. С этими неопознанными жмуриками, если, конечно, они не умерли насильственной смертью и нет необходимости заводить уголовное дело, одна морока. От них стараются отделаться при первой же возможности.

– Доведение до самоубийства… – начал было Род.

– Да брось ты, – мужичок махнул рукой. – Я его шантажировал, что ли? Или угрожал? Этак любого психиатра, у которого шизик на себя руки наложит, надо судить по этой статье.

– Ты не психиатр, – заметил Род.

– Я – народный целитель.

– Как бы тебе другие народные целители за подобные слова морду не набили, – предупредил Родион.

– В нашей области сильная конкуренция, – согласился Бруно.

Он посмотрел вниз, определяя на глаз, сколько метров осталось до земли.

– Ты хотя бы какой никакой справкой запасся бы, – добродушно посоветовал Родион. – А то следователь квалифицирует твое целительство как вредное мошенничество.

– Следователь? Причем здесь следователь? – встрепенулся мужичок.

– А как ты думаешь, куда мы отсюда пойдем?

– Но ведь я никого не убивал? На ночь, когда кто-то всадил Вильгельму стрелу между глаз, у меня абсолютное алиби. Можешь поверить.

– Насчет алиби – охотно. Но не далее как час назад ты подписал протокол, что эксгумированное тело при жизни звалось Бруно Ковальским. Как с этим быть?

Мужичок откинулся назад и смерил Родиона холодным взглядом, Потом демонстративно засунул руку в карман.