Текст книги "Шоу двойников"

Автор книги: Андрей Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Спутница посмотрела на него так, словно собиралась вылить соусник прямо ему на голову.

– Вы – не журналист, – вдруг сказала женщина уличающе.

– С какой стати?

– Вас интересует вот этот парень, – сказала она очень сердито и постучала пальцем по центру фотографии, – вот вы и выпытываете у меня!

– Да, меня интересует именно он, – Николай развел руками. – Стал бы журналист с вами так нянчиться, – и он поглядел на опустошенную ею тарелку.

– Я не хочу, чтобы эта история попала в газеты. Знаете, раздуют – бросили коллегу, соотечественника...

– Не раздуют, – успокоил Николай. – Мне надо всего лишь отыскать его.

– А зачем? – подозрительно спросила ненатуральная блондинка.

Вместо ответа Николай пожал плечами.

– Наверное, если найдете, заработаете кучу денег...

– Верно, целую кучу.

Женщина захихикала, а потом сообщила:

– Вы мне не кажетесь пригодным для сыщика.

– Еще какой пригодный. Я много для чего пригодный.

– Понятия не имею, где теперь обретается этот "Бронежилет", – заявила она.

– Но ведь это вы его разыскали для "Шоу"? Может, стоит поискать в том месте, где его уже один раз нашли, – подсказал Николай с явно льстивой улыбкой.

– Он выступал в ночном клубе. Мужской стриптиз...

– Да хоть бы и мужской...

– Мне порекомендовал его распорядитель этого клуба. Вам надо с ним встретиться, может, он что-нибудь знает про этого "Мистера"? Где тот теперь.

– А как с ним встретиться?

– У меня записан адрес... Я поищу, – она пожала плечами и взглянула на Николая так безразлично, как будто Николай был прозрачным насквозь.

– Поищите прямо сейчас, – предложил сыщик.

– Тогда хотя бы закажите мне мороженое, – потребовала женщина.

– Сейчас я трачу деньги клиента, – рассудительно пояснил Николай. – И кредит я уже исчерпал. Вот если бы между нами присутствовало что-то личное...

– Между нами никогда не будет ничего личного, – отрезала красотка.

ДОЛГИЕ ПРОВОДЫ...

Режиссер в кричаще красном свитере внимательно изучал лежавшие перед ним фотографии.

– Чудесно, верно! – несколько экзальтировано воскликнула его собеседница, и, мотнув головой, живописно растрепала белокурые крашеные локоны по малиновому жакету.

– Кто он? – режиссер постучал пальцем по одной из лежавших перед ним фотографий.

– Похож ведь? – обрадовалась она, – прям, одно лицо...

– Я спрашиваю, кто он, где работает, как живет? – уточнил господин в красном. – С кем?

– Актер театра, очень талантливый. Живет вот... могу уточнить адрес, кажется где-то в центре...

– Семья есть?

– Да, жена, дочь, все как полагается, очень добропорядочный человек.

– А этот? – он пододвинул поближе другую фотографию.

– Этот? – живо наклонилась, чтобы получше рассмотреть. – А, этот... Большой опыт в модельном бизнесе. У меня только первоклассный товар. Правда, этот похож меньше...

– Да не подпрыгивай ты так, Аленка, – сказал человек в красном и отбросил фотографию на стол, от себя подальше. – А то я каждый раз пугаюсь. Не подойдет и этот...

– Как же так? – женщина средних лет по имени Аленка постаралась не показать, что обиделась. – Это первоклассные специалисты, уже снимались в рекламных роликах... Я понимаю, полного сходства добиться трудно, но для чего тогда гримеры? И неужели свет клином сошелся именно на этой физиономии?

– А это кто? – он взял в руки следующую фотографию.

– Самый неудачный претендент, – призналась она. – Какой-то стриптизер. Называет себя "Мистер Бронежилет".

Никакого опыта в кино. Случайно обнаружила его в подмосковном клубе.

Режиссер не отбросил на сей раз фотографию, а принялся ее изучать.

– Педераст? – уточнил он. – Нет, он только раздевается на сцене и танцует. Очень нравится женщинам.

– А ведь похож, а? Не на педераста, – уточнил он, – а на двойника. Прямо вылитый.

– Сходство, конечно, есть... – пробормотала женщина. – Но не больше, чем у остальных...

– Сама говоришь, гримеры на что? – напомнил режиссер в красном.

– Конечно... Но... Боюсь, он сорвет все съемки...

– Почему?

– Красивое тело, – кокетливо улыбаясь, сообщила она. – Но полное отсутствие мозгов.

– Он. Годится.

– Что?

– Этот парень поедет в Швейцарию, – решил режиссер.

– Но...

– Остальное тебя не должно волновать, – он тонко улыбнулся. – На днях я тебе подскажу, кого еще необходимо занять в этом шоу. Других определишь сама. И полетишь вместе со всеми, вперед меня дня на два, выберешь натуру, получишь у властей необходимые разрешения...

– Но как же сценарий, я же должна сначала прочитать сценарий...

– Иди, иди, – режиссер устало махнул рукой. – Мне еще со спонсором сегодня встречаться, он должен утвердить кандидатуру этого типа, – он взял со стола фотографию и задумчиво принялся ее разглядывать.

– Я бы не стала приглашать на главную роль непрофессионала, – женщина поджала губы.

– Кто тебе сказал, что ему главная роль отводится? – брюзгливо одернул ее режиссер. – Занимайся своим делом!

"Старый козел", – пробормотала искусственная блондинка себе под нос, но уже на улице.

...ЛИШНИЕ СЛЕЗЫ

Вечером того же дня Евгений Мартынович стоял посередине большой, стильно оформленной комнаты и держал в руках носовой платок. Напротив него сидела очень красивая и очень высокая девушка и размазывала слезы по щекам.

– Мне не нужны деньги, – бормотала она.

– Ну, ну, – подбадривал ее Евгений Мартынович. – Всего-навсего закадрить мужика. Можно подумать, в первый раз, – и он по-отечески протянул ей платок синего цвета.

– Когда вы меня отпустите? – девушка продолжала размазывать слезы, а платок не взяла.

– Тебя ждет замечательная карьера, – утешил он. – Я специально решил профинансировать это шоу двойников, помня, что ты так похожа на известную актрису...

– Я боюсь, Мартын, – призналась девушка и снова разревелась. – У меня такое ощущение, что ты собираешься втянуть меня в опасное дело...

– Ну, перестань, перестань, – он снова достал платок. – Кадришь клиента в самолете. Просто кадришь, ничего более. Остальное обещаешь ему в отеле. Даешь адрес. У тебя получится. Вытри сопли. Я тебе гарантирую, в отеле тебе ничего не будет грозить. Ты того парня просто не увидишь больше никогда...

– Вот это, – она было протянула руку к платку, но замерла на полпути. – Вот это – самое страшное. Что будет с тем парнем? Понимаешь, Мартын, я чувствую себя соучастницей.

– Чепуха, – он отмахнулся. – Это же Швейцария. Знаешь, какая у них полиция? Лучшая в мире. С парнем ничего не будет, зачем кому-нибудь нужен труп в Цюрихе?

– Но для чего ты хочешь затащить его именно в этот отель?

– У меня контракт с администрацией гостиницы, – он беспечно улыбнулся. Поставляю им богатых гостей. Очень богатых, – добавил Евгений Мартынович уже совершенно серьезно.

МИСТЕР БРОНЕЖИЛЕТ

– Сколько вы весите? – деловито поинтересовалась женщина.

– Сто килограммов, без малого.

– Ну а... с малым? – она хихикнула.

Мужчина ответил дежурной улыбкой.

– У меня к вам деловое предложение, – она сразу сменила тон. – Не хотели бы сняться в кино?

– Нет.

– Странно слышать такое от представителя вашей профессии, – удивилась она.

– Мадам, – произнес он несколько издевательским тоном. – Моя профессия не имеет ничего общего с тем, что я раздеваюсь перед публикой. При иных обстоятельствах я играл бы Гамлета.

– Вы – стриптизер, – сказала она уличающе.

– Это – хобби. Способ выжить.

– Даже не входите в десятку лучших, – напомнила она с какой-то удовлетворенностью.

– Зато платят сто баксов за выступление. А не в Москве – и того больше.

– За участие в съемках вам заплатят намного больше.

– Мадам, – повторил он, – Я прожил далеко не безгрешную жизнь. Да, сегодня я могу прокормить себя только за счет того, что обладаю достаточно рельефной мускулатурой и гладкой здоровой кожей. Но я бы не хотел, чтобы люди, которые знали меня раньше, пусть даже не с лучшей стороны, проведали про это. Я пытаюсь соблюдать инкогнито.

– Вот оно что, – женщина очень загадочно улыбнулась. – Мы говорим на разных языках! Вы, наверное, решили, что я предлагаю вам сняться в какой-то порнушке?

– Именно это я и решил, – рассудительно заметил стриптизер.

– Вовсе нет! – она хлопнула в ладоши так, что собеседник даже вздрогнул. Кино. Комедия ошибок в Швейцарских Альпах.

– Так я и поверил.

– Да и не верьте, – она кокетливо дернула плечиком. – Минимум, что будет на вас надето, это лыжный костюм.

– А максимум?

– Максимум – еще и лыжи.

– По-моему, это какое-то извращение.

– Все дело в вашем лице, – сообщила представительница агентства.

– В моем лице? – он непроизвольно поискал глазами зеркало.

– Вот, посмотрите, – она протянула ему карандашный рисунок. – Похожи?

– Вылитый, – после некоторой паузы заметил стриптизер, – Где вы раздобыли мой портрет?

– Это наш художник нарисовал со слов режиссера. Так он видит своего героя...

"Как бы не так, – подумал стриптизер. – Рисовал уличный портретист на Арбате"

"Как бы не так, – подумала женщина. – Этот бородатый хмырь с раскладным стульчиком содрал с меня двойную цену, чтобы срисовать портрет с фотографии "три на четыре".

– Вы не хотите поехать бесплатно в Швейцарские Альпы?

– поинтересовалась женщина.

– Всегда мечтал.

– Так в чем же дело?

– Я не верю в слово "бесплатно", – и он вызывающе посмотрел на женщину, вернее, на ее вздымающуюся под свитером грудь. Свитер был из шерсти лам.

– Всего лишь развлекательное шоу, – мягко сказала она, проследив за его взглядом. – Я бы и не подумала вас уговаривать, но пришлось перевернуть горы фотографий, прежде чем мы отыскали похожую... Похожую на этот рисунок. Вам выпал шанс, а он, знаете, выпадает только однажды... Решайте сами, я на вас не давлю, – и она даже отвернулась, принявшись наблюдать за пейзажем в оконном проеме.

– Я ведь всегда могу отказаться... – задумчиво произнес стриптизер, Отказаться, если меня заставят делать что-то, противозаконное... или противоестественное...

– Конечно, – подтвердила она, глядя на его полуобнаженное тело. – Если это не противоречит контракту. Кстати, а почему вас называют "Мистер Бронежилет"?

– У меня такой сценический костюм.

– Бронежилет?

– Нет, естественно. Скорее, похоже на средневековые латы. Все сделано из туристических ковриков. Имитация металла из пенополиуретана. Красиво, и снимается легко, – он поправил наряд, лежавший на стуле, и машинально застегнул "липучку" "кирасы".

– Какой вы аккуратный, – сказала женщина еще мягче.

Глаза и губы у нее ярко блестели.

– "Липучки" надо держать только в застегнутом виде, – пояснил стриптизер, тогда они дольше прослужат.

– Мне не нравится слово "липучка", – призналась женщина и стянула через голову свитер из шерсти лам.

ВЫСОКИЕ ОТНОШЕНИЯ

Самолет набирал высоту, уходя от грозы. В туалете горела предупреждающая надпись.

Женщина опиралась позади себя руками на рукомойник, обвив ногами бедра мужчины. Он стоял неподвижно, только поддерживая ее за талию, а она то поднималась вверх, выгибаясь, и мускулистый живот прижимался к его телу, а потом опускалась вниз, произнося "Ух", словно рубила дрова.

Слезы текли по ее лицу.

Сынок чувствовал, как каждой клеточкой своего тела входит внутрь другого человека. Это ощущение сравнимо только с тем, когда пронзаешь тело врага обоюдоострым десантным ножом, снизу от бедра, чуть поворачивая кисть при движении вверх. Только тогда нет этого пьянительного обжигающего ощущения горячей податливой чужой плоти... Все достается металлу.

Слезы текли по ее лицу, но не смывали косметику.

Она извивалась и даже сломала накладной ноготь, скребя по плечам и пытаясь пробиться сквозь ткань одежды до его кожи.

В какой-то момент зрачки ее расширились, предплечья, груди и бедра одновременно поднялись и опали, словно она обладала сразу шестью крыльями и собиралась взлететь, рот открылся...

И вдруг женщина засмеялась тихим счастливым смехом, как будто играла с котенком, а тот бегал за фантиком, подвешенным на веревочке...

– Мы остановимся в мотеле "Ibis". – сообщила она, приводя в порядок одежду.

– Ага, – ответил недавний любовник, разглядывая себя в зеркало, расположенное над рукомойником.

– Это дешевый мотель, – сказала женщина. – Спонсоры экономят...

Он продолжал изучать собственное отражение.

– Но если ты остановишься там же... – произнесла она и, к собственному стыду почувствовала, как кровь прилила к щекам.

– Конечно, там же, – он обернулся и посмотрел на нее. – Что с тобой?

– Я зла, зла! – она топнула ногой.

– Что-то не так?

– Ты слишком долго смотришься в зеркало.

– Просто... Показалось... Вроде как прыщик на носу. Слушай, а вот тот парень, который сидел возле иллюминатора через ряд от тебя...

– Если остановишься в том же мотеле, что и мы, я уговорю его прийти в твой номер, – презрительно бросила она и вышла, хлопнув в сердцах дверью.

* * *

– Завидую тебе, подружка, – когда она вернулась, встретила ее словами женщина, которая давеча убирала сумочку, чтобы освободить место.

ЛАНДСКНЕХТ

1) наемный солдат; 2) продажный вояка

Засветилась табличка "Пристегнуть ремни..." и авиалайнер пошел вниз. Сверкающие вершины Альп вдруг исчезли, потому что они нырнули в туман, постоянно висящий над аэропортом Клотен. Может, когда-нибудь его и не было, но во все его прилеты сюда повторялась одна и та же картина. Горы, озеро и климат центральной Европы в сочетании давали только туман, как ему казалось.

Наконец, самолет коснулся посадочной полосы. Снова прошелестел вздох облегчения, когда каждый пассажир всего навсего выпустил из легких задержанный на мгновение воздух, и этот вздох пронесся по салону, как сквозняк из распахнувшейся форточки.

Кто-то зааплодировал.

* * *

Сынок вышел из самолета одним из первых, чтобы скорее уехать из аэропорта.

Проходя через таможенный контроль, он был спокоен.

Здесь таможенники всегда уделяют максимум внимания документам, но почти не обращают внимания на багаж. Тем более, швейцарские законы не запрещают ввозить в страну валюту, сколько бы ее ни было.

...Вот он увидел на ленте конвейера с вещами пассажиров черный кейс с окантовкой из серебристого металла. Чемодан проплыл мимо него, только протяни руку... Но Сынок краем глаза поймал внимательный взгляд светлых глаз, казалось, целиком сосредоточенный на его кисти. Протяни руку... Ан нет...

Он не помнил, был ли этот мужчина среди пассажиров, с которыми он летел. И мысленно поздравил соглядатая с качественной работой. Тот умудрился никак себя не выдать во время рейса, и только сейчас "засветился". Вряд ли тот, кто за ним следил, мог поставить на эту работу много людей. Одного, двух от силы.

Сынок пропустил мимо себя чемодан и чуть позже забрал следовавшую за портпледом кожаную спортивную сумку.

– Кататься на лыжах? – по-русски спросил его компанейского вида мужик, рыжеволосый и почему-то напоминавший гоблина кривым ртом. – Я вот, в Интерлакен собираюсь, кореша посоветовали. А ты?

– Но. – сказал Сынок, делая непроницаемое лицо. – Но андестенд. Но спик поланд.

– Какой там поланд, – хмыкнул мужик. – Рязанский я.

Шпрехен?

А чемодан с долларами продолжал наворачивать обороты на багажной ленте. Через некоторое время кейс останется там один, и тогда его заберет служащий аэропорта как невостребованный груз.

Сев в такси, Сынок попросил отвезти его в недорогой мотель, адрес которого дала девушка. Он вдруг вспомнил, что даже не спросил, как ее зовут, и засмеялся. Сынок предполагал, что внезапно вспыхнувший интерес к нему со стороны этой длинноногой дивы был неслучаен. Но решил подыграть, потому что хотел, чтобы его держали за придурка как можно дольше.

Наличных швейцарских денег у него не было, и у портье он разменял стодолларовую купюру, чтобы расплатиться с водителем.

Потом, сверяясь с номером на бирке ключа и указателями на стене коридоров, отыскал свой номер в этом безалаберном мотеле американского типа.

* * *

Замкнутое унифицированное пространство угнетало его.

Приняв душ, а затем, стоя голым перед огромным зеркалом в комнате, он расчесал мокрые волосы, чуть более длинные, чем принято в этот сезон носить мужчинам.

А через некоторое время покинул номер, тщательно заперев за собой дверь, и отправился в ресторан при мотеле, который работал до полуночи. Сдавая ключи портье, он поинтересовался:

– Сегодня у вас должны были остановиться мои соотечественники из России. Очень красивые девушки, у нас в стране они – топ-модели. Я бы хотел, чтобы вы сообщили одной из них номер моей комнаты, если она вдруг спросит...

– О нет, – портье было лет девятнадцать, и скорее всего он был студентом, зарабатывающим на обучение. – Вы – единственный русский, который остановился в нашем мотеле.

– Уверены? – с сомнением спросил Сынок.

– Конечно, – тот щелкнул несколькими клавишами на кейборде и посмотрел на экран монитора, проверяя список постояльцев, а потом еще заглянул в папку с их собственноручно заполненными сведениями. – На прошлой неделе у нас останавливались два господина из России, но они уехали сегодня утром. Я сам вызывал им такси в аэропорт.

– Дюжина хорошеньких девушек, очень высоких... – продолжал настаивать Сынок, соображая, зачем его так провели. – Не исключаю, что они могли бы назвать другое гражданство...

– Столько красивых девушек я бы обязательно заметил, – портье весело подмигнул, – Даже если бы была хотя бы одна такая, как вы описали, за время моего дежурства.

– А когда вы приступили? – Сынок попытался ухватиться за спасительную идею.

– В восемь часов после полудня.

Самолет приземлился в семь сорок пять. Из здания аэропорта он вышел первым, и сразу поехал сюда. Нет, модельные девушки не могли приехать раньше.

– Может, они еще подъедут, – предположил Сынок, гадая, где можно так задержаться. Магазины уже закрылись, да и для осмотра достопримечательностей поздновато.

– Конечно, – любезно улыбнулся паренек. – Я обязательно передам, если кто-то из красоток (pretty women) спросит о вас.

– Вот и спасибо, – кивнул Сынок и отошел, как бы невзначай оставив на стойке десять франков, и направился через вестибюль к дверям, которые вели в буфет при мотеле.

* * *

Бутерброд с ветчиной и листьями салата, бутылка пива и сигарета дополнили его меню на сегодняшний день, не считая того, что он выпил в самолете. В баре уже никого не осталось, и только кельнер в форменной курточке ядовито зеленого цвета протирал бокалы и косился на часы.

Спустя минут сорок Сынок допил свое виски и убрался восвояси. Забирая у давешнего портье ключ, поинтересовался без всякой надежды в голосе:

– Не приезжали?

Портье покачал головой:

– Sorry.

– Среди них должны быть Деми Мур, Ким Бесинджер, Джулия Робертс, а с ними Траволта, Виллис и Сталлоне...

– Sorry, – портье покачал головой, – Если бы у нас остановились все эти знаменитости... – вот оно, до чего кокаин доводит, подумал он про постояльца, разыскивающего в мотеле звезд Голливуда. – Если бы все эти знаменитости поселились у нас, я бы непременно заметил.

– Среди них, кажется, еще Бил Клинтон был и наш президент... В том смысле, что очень похожи. Все они – очень похожи, – попытался объяснить Сынок.

– Конечно, конечно, – поспешно согласился портье.

ПОЧЕМУ У КАМБАЛЫ ОБА ГЛАЗА С ОДНОЙ СТОРОНЫ

Сделав несколько звонков из номера, Сынок отправился в юридическую контору в центре города. Он провел там с полдня, и, оставив свои документы для соблюдения необходимых формальностей, вышел оттуда в качестве совладельца компании с неоплаченным паем. Юрист обещал, что фирма в течение месяца будет зарегистрирована в княжестве Лихтенштейн. В этом благословенном уголке Европы прибыль не облагалась налогами, а финансовые операции фирм охранялись тщательнее, чем государственные секреты сверхдержав во времена холодной войны. По причинам, связанным со швейцарскими законами, юрист назначил себя президентом компании, а потом его секретарша, по просьбе Сынка, вызвала такси.

Сев на заднее сиденье и, удостоверившись, что автомобиль шоколадного цвета продолжает следовать за ними с самого мотеля, Сынок попросил показать ему Цюрих.

Немного помотавшись по городу, Сынок отпустил такси на набережной и пешком отправился в кальвинистский собор, витражи которого сделал Марк Шагал.

Цюрих напоминал ему преуспевающего банкира. Солидные, массивные здания это коренастая фигура в строгом деловом костюме, пошитым прекрасным портным так, чтобы скрыть внушительное брюшко. И, как дань моде, редкостный зажим для галстука, сделанный гениальным в своей простоте мастером.

Витражи и были той модной "безделицей", которую позволил себе Цюрих, чтобы не сочли за ретрограда.

Даже в этот хмурый день они пылали желтым, красным и синим, словно художнику удалось упрятать внутрь стекла частицу огня.

Выйдя из собора, Сынок заметил девушек-полицейских, прятавшихся от моросившего дождя под выступами карниза, и шоколадный автомобиль, припаркованный возле магазина, где продавались сумки и чемоданы.

Тема чемодана показалась Сынку как никогда актуальной, после созерцания витражей его потянуло в символизм.

От площади вверх взбиралась торговая улица. На уровне второго этажа на каждом доме были подвешены разноцветные флаги, а под ними сверкали чистыми витринами небольшие магазины, выставлявшие напоказ безделушки для романтиков. В том смысле романтиков, что выбор между центнером колбасы и пенковой трубкой они совершат в пользу последней.

Флибустьеры, блин.

Улица была пешеходная, и Сынок решил прогуляться по ней.

А тем временем из шоколадного автомобиля выбрались два человека, один высокий, с остроконечным лицом, другой – рыжеволосый, смахивающий на гоблина, если смотреть анфас.

И двинулись следом.

Через некоторое время Сынок остановился у витрины, где были выставлены часы, и в отражении увидел, как позади нетерпеливо затоптались на месте двое мужчин, один из которых сообщил ему в аэропорте, что собирается в Интерлакен. Видимо, важное дело заставило его повременить с горнолыжным курортом в разгар весны.

Сынок не нервничал. Шутя смог бы оторваться от них, но пока это не входило в его планы. Он собирался получше изучить "хвост", чтобы, когда возникнет необходимость, поменяться с ними ролями и выяснить, кто является заказчиком.

Сынок был абсолютно спокоен. Для него это было словно любимая детская игра с набившими оскомину правилами. Пятнадцать – двадцать метров, определил он для себя. Именно это расстояние будут сохранять топтуны, когда он прогуливается пешком, и одна-две машины позади, если возьмет такси. Нарочито наглая слежка, решил он. Кто-то просто давит на нервы в надежде, что Сынок совершит ошибку. Кому это стало интересно, что он поделывает в городе?

Местной полиции? Не исключал он и эту идею. При таком наплыве гостей из-за восточных границ, одна из структур местной полиции вполне могла обзавестись агентами с рязанским акцентом и "вести" его сразу из аэропорта. Но вернее другое. Кое-кто еще в Москве знал, зачем он отправился в Цюрих.

Впрочем, если за ним так тщательно следят, значит, про "забытый" чемодан они не знают. Тем временем юрист, он же по совместительству президент только что учрежденной фирмы, начал работу...

Пока можно и потерпеть незваных спутников.

Но... Обменявшись короткими репликами, те вдруг двинулись к нему.

Это не влезало ни в какие рамки. Расстояние и так казалось предельным. Наконец-то Сынок забеспокоился.

Немного торопливее, чем хотелось бы, он пошел вперед. Но два парня не отставали, более того, расстояние сократилось.

Стараясь не паниковать, Сынок зашел в табачную лавку и, долго выбирая, купил сигару. Попросил продавца отрезать кончик свернутых табачных листьев и закурил, удовлетворенно кивнув. Лениво оглянулся, посмотрел сквозь витринное стекло.

Улица была пуста. Она всегда пустынна в будни.

Когда Сынок вышел наружу, не пройдя и нескольких шагов, он не выдержал и посмотрел назад.

Те же два типа с сосредоточенными лицами показались из дверей соседнего магазина.

Почти бегом Сынок двинулся вверх по улочке. Мостовая превратилась в лестницу, он взбирался по ней, и хотя натренированное дыхание оставалось ровным, Сынок дважды споткнулся о ступеньки.

Наконец, наверху. Площадка, усыпанная гравийной крошкой. Слева – сборные павильоны, хлопающие на ветру красными полотнищами. В центре – круглый фонтанчик со стелой, на вершине которой – бронзовая фигурка женщины в латах. А впереди парапет, отделяющий площадку от обрыва, и где-то внизу течет река, а на другом берегу продолжается город, посреди которого торчит двуглавый собор. Две башни с закругленными куполами очень напоминали столовый прибор, в который насыпают перец и соль, но только гигантских размеров.

Дальше пути не было.

Сынок обернулся к преследователям. Губы его сложились в улыбку, если только может улыбаться загнанный хищник.

– Осматриваете достопримечательности? – приветливо спросил он, двинувшись навстречу загонщикам.

– Не понимай... – сообщил один из загонщиков, чем-то неуловимо похожий на гоблина. – Русский говорить...

– Э, да мы же вместе, в самолете...

– Но шпрехен, – подтвердил другой и одновременно вскинул вверх руку, словно в нацистском приветствии.

Он находился достаточно далеко, чтобы Сынок мог перехватить его за запястье.

Из зажатого в кулаке баллончика брызнула молочного цвета струя.

Или Сынку только так показалось?

Потому что свет начал меркнуть, а воздух перестал поступать в легкие, будто в горло мгновенно забили затычку. Продолжая вдыхать клубы нервно-паралитического газа, Сынок упал сначала на колени, попытался дотянуться до противника, и в результате рухнул ничком.

– Держи, держи ему голову! – приказал рыжеволосый любитель лыжных курортов. – Крепче держи...

Примерившись, он нанес несколько сокрушительных ударов. Руку он предварительно обмотал платком, чтобы не повредить костяшки пальцев.

– Достаточно, – решил, невольно любуясь качественно сделанной работой.

Под его ударами лицо человека превратилось в уродливую гуттаперчевую маску.

Гоблину нравилось калечить мужчин. Он считал это своим призванием.

– Может, лучше его – сразу, – и напарник изобразил руками, будто ломает шейные позвонки.

– Делай работу, как полагается, – одернул его "Гоблин". – Сказано, убрать только после того, как опознают. А теперь... – он обшарил бесчувственное тело, вытащил все документы, бумажник, и даже зажигалку, а взамен положил другие аксессуары, специально припасенные для этого случая. – отправим клиента в полет, – и он недвусмысленно посмотрел в сторону парапета, нависавшего над набережной.

Суетливо они подхватили мужчину с двух сторон под мышки, и продолжая торопиться, сбросили тело вниз.

...Изуродованный человек упал аккурат на проезжую часть, под колеса машин, но старенький "мерседес", управляемый студентом, резко затормозил, ударившись при этом правым бампером о дорожное ограждение.

АЛЬВ (гном) – И ЕГО ГОРШОЧЕК С ЗОЛОТОМ

Изо дня в день пассажиры авиарейсов забывают свой багаж. Мелкий служащий аэропорта привык ничему не удивляться. Ни гигантским фаллосам, вырезанным из эбенового дерева лет сто назад африканским колдуном, ни злобным демонам инков из нефрита тысячелетней давности, ни шиншилловым палантинам, а то и скрипкам итальянских корифеев. Он знал, что люди, провозящие контрабанду, начинают нервничать, когда получают свой багаж, и потому иногда не выдерживают и предпочитают смыться из аэропорта, забыв о потерянном.

Впрочем, особенно в сезон, большинство утерянных вещей составляют баулы со спортивным снаряжением не в меру развеселившимися во время атлантического перелета гостями горнолыжных курортов.

Мелкий служащий отвык удивляться. Он бы и бровью не повел, если бы из чемодана вдруг вылезла анаконда. Впрочем, вещи предварительно проверялись на наличие взрывчатки, наркотиков и иной экзотики.

– Похоже, битком набит книгами, – сообщил коллега, ставя перед ним громадный черный кейс с окантовкой из серебристого металла. – Какой-нибудь яйцеголовый.

– Лавры Эйнштейна не дают покоя, – пошутил чиновник. – Но не каждый еврей, попав в Цюрих, открывает теорию относительности.

Немного повозившись с секретными замками, чтобы не повредить их, чиновник распахнул крышку чемодана.

Он отвык удивляться. Тем более его мучила изжога от грюэрского сыра, съеденного за завтраком.

Чемодан был набит пачками со стодолларовыми купюрами.

Чиновник схватился за грудь в том месте, где должно находиться сердце, и медленно сполз на пол.

Вызванный отряд полиции прибыл через несколько минут и оцепил склад. Следом прибыл банковский служащий со счетной и упаковочной машинкой. Через несколько часов он сообщил работнику местной прокуратуры:

– ...миллион сто две тысячи триста долларов USA.

И для наглядности начертил в воздухе перечеркнутую змеюку:

$ Служащий склада, заменивший упавшего в обморок чиновника, больше всего был поражен не тем, что в чемодане было столько долларов. Его удивило другое пачки банкнот были перетянуты резиновыми колечками, нарезанными из презерватива.

После того, как деньги были пересчитаны и заново упакованы, их перевезли в городской банк и поместили на депозитарий.

ЭТЮД В ГОЛУБЫХ ТОНАХ

– Вы назвали имя моего давнего приятеля, только поэтому я согласился с вами встретиться... – произнес Голландец, раскуривая пенковую трубку с янтарным мундштуком. – Надеюсь, у него все в порядке?

В отблесках искр, вырывавшихся из белого чубука, он был похож на героя бессметного произведения Гете, если, конечно, тогда носили такие ухоженные бородки.

Он облокотился на фигурную ограду, внутри которой на четырех столбах был подвешен гроб с останками французского генерала, пожертвовавшего большие деньги городу Женева. За что и упокоился в центре города с прекрасным видом на озеро и фонтан.

Кстати, фонтан не бил.

– А где фонтан? – поинтересовался его собеседник. – Я думал, для Женевы он такой же обязательный, как статуя Свободы для Нью-Йорка или Эйфелева башня...

– Очень дорого, – вежливо сообщил Голландец. – Отключают на ночь.

– Я работал стриптизером в лучших клубах России. – смущенно сообщил собеседник.

– О, Россия. Коммунисты, медведи, водка, мафия...

– Меня зовут "Мистер Бронежилет".

– О... – сказал Голландец, выпустив облако дыма, пахнущего бергамотом. О...

– Потому что я такой крутой, – пояснил стриптизер. – Я там – самый лучший.

– В моей стране с пониманием относятся к людям с нетрадиционной ориентацией, – только и сказал Голландец.

– С ориентацией у меня все в порядке, но нужна работа. – пояснил "Мистер..".

– О... – в очередной раз произнес Голландец, приминая серебряной "штуковиной" тлеющий табак. – Я не понимаю. I don't understand.

– Я готов на любую работу. У меня всего десять франков в кармане.

– Я хочу в туалет, – сказал Голландец. – Пи-пи. Тут неподалеку, на автобусной остановке есть общественный туалет.

"Неужели он хочет натурой?" – вздохнул про себя стриптизер.