Текст книги "Камкурт. Хроники Тай-Шин"
Автор книги: Андрей Коробейщиков
Жанр:
Прочие приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
Телецкое Озеро. Мыс Куван
«Мы стояли на плоскости, с переменным углом отраженья.
Наблюдая Закон, приводящий пейзажи в движенье.
Повторяя слова, лишенные всякого смысла
Но без напряженья, без напряженья…»
Б.Г. «Аквариум»
Лодка, урча мотором, отошла от берега, оставив на суше двух человек – алтайца, неопределенного возраста и молодого человека лет тридцати. Лодочник помахал им рукой на прощание и направился обратно, в Иогач, откуда два странных человека прибыли вместе с ним в это безлюдное место, обдуваемое холодными ветрами с залива Камга.
Когда Аксумаи и Адучи остались на берегу вдвоем, они набрали сушняка и сложили костровище неподалеку от кромки озера. Когда огонь вспыхнул среди сухих коряг и высушенного мха, Аксумаи сел к нему поближе и кивнул Адучи на место рядом с собой. Они опять прибыли сюда налегке, не взяв с собой ничего кроме ножей, поэтому ни суета с палатками, ни раскладывание походного скарба не отвлекало их от основной цели визита – от погружения в мифы и предания, которые помогали им преодолевать очередные Ворота на Волчьей Тропе. Так называли тайшины последовательное посвящения в таинство Иту-Тай – учение о двух Силах.
– Ты никогда не задумывался, почему мы часто разводим огонь рядом с естественными водоемами или реками?
– Это очень могущественные стихии, которые защищают человека от черных энергий?
– Да, это очень сильная защита. Но это еще и символ. Символ Иту-Тай, – Аксумаи поводил в воздухе руками, и огонь, словно повторяя эти движения, сделал несколько изящных изгибов, будто танцуя на углях. Глядя на этот танец, Адучи сразу вспомнил свой Сон про двух шаманов, и уже собирался задать вопрос Проводнику, но тот остановил его движением руки.
– Не надо. Это был твой Сон. Тебе самому придется разбираться в том, что ты видел, – он сложил руки перед собой, – Огонь и Вода. Две противоборствующие стихии. Однако, используя искусство Иту-Тай, мы уравновешиваем их, и они начинают сотрудничать, взаимно дополняя друг друга.
Адучи вспомнил незаконченный в кедровом лесу разговор про искусство гармонизации жизни.
– Акс… – Он поспешно замолчал, потому что, находясь на Волчьей Тропе, тайшины не называли вслух своих имен и даже прозвищ, – расскажи мне про «АЛА».
Проводник улыбнулся, затем посмотрел на небо, словно прикидывая что-то.
– У нас еще есть время, поэтому я расскажу тебе. Видишь ли, люди очень уязвимые существа. Многовековой плен истощил их. Они так устали от самих себя и от окружающего мира, что им тяжело менять что-то в своей жизни. Они хотят получить все и сразу. Им мерещится какое-то радикальное решение всех их проблем, в одно мгновение и без лишних усилий. Поэтому среди людей так популярны сказки про волшебную палочку. Они ждут какой-то универсальной технологии, какого-то авторитета, который бы все сделал за них. Поэтому, если среди людей однажды появится какой-нибудь могущественный волшебник, то люди сразу же отправят его в заточение и заставят исполнять свои желания. Так поступали практически все средневековые монархи. Но делать что-то самим, это не для людей.
Аксумаи вздохнул.
– Тайшины умеют делать некоторые интересные вещи, например, входить в таинственный мир Сновидений. Но водить туда людей или таскать оттуда различного рода знания для них, это перебор. Поэтому мы и стали оборотнями, невидимками. Единственное, что мы можем подарить людям, это мифы, абстрактные истории, которые послужат толчком для самостоятельной практики «АЛА». Никаких тайных знаний и техник. Тай-Шин только для тех, у кого есть «зуб Волка». Поэтому, ты должен очень четко себе это представлять – путь к свободе лежит во всех направлениях, и все достигают его по-разному. Что же касается «АЛА», то единственное что мы можем сделать, это рассказать о «аладьак» – наставлениях, которые могут помочь ориентироваться в пути. Итак, для начала очень важно найти «дьюрюмнин амадузын» – свое предназначение в жизни. Людям это кажется сложным, потому что у Системы, которая использует их для своих целей, есть свои причины препятствовать этому осознанию. Однако на самом деле это лежит где-то на поверхности. Нужно только выпустить наши истинные мечты на свободу. Но если пытаться сделать это умом, то ничего не получиться. Ум занят навязанными целями. Поэтому в поисках своего Пути нам могут помочь только наши чувства. «Слушай свое Сердце». Помнишь? Затем, когда чувства определены, нужно уравновесить их с мыслями, а потом и с поступками. «Кылык санаа ээчир» – характер человека следует за мыслью, мечтой. Это и есть «АЛА». Поэтому для того, чтобы практиковать «АЛА», нужно утончать свои чувства, слушать свое сердце, по честному относиться к своим истинным желаниям и мечтам, уважительно относиться к окружающему миру. «АЛА» – это Свобода, Самостоятельность, Любовь.
Аксумаи опять посмотрел на небо. Адучи проследил направление его взгляда и понял, что Проводник следит за движением солнца, которое уже склонялось за ближайшую гору.
– Мы кого-то ждем? – спросил Адучи настороженно. Аксумаи, ехидно улыбнувшись, кивнул.
– Кого?
– Великого Оборотня.
– Кого?
– Хранителя Озера Сновидений.
– У Телецкого озера есть Хранитель?
– Конечно. У каждого Места Силы есть Хранитель.
– А почему ты назвал его Великий Оборотень?
Аксумаи тихо рассмеялся.
– Увидишь – поймешь.
Адучи поежился.
– Мне как-то не по себе.
– Это нормальное состояние. Когда ты встретишься с Хранителем Озера, тебе станет еще хуже, – тайшин смеялся взахлеб, как маленький мальчик, которому доставляло удовольствие наблюдать за растерянностью выбранного им объекта насмешек. Адучи хмуро посмотрел на бликующую гладь озера. Его на самом деле одолевали мрачные предчувствия.
Оборотень появился спустя полчаса. Большая весельная лодка медленно выплыла из-за ближайшего мыса и, повинуясь воле ветра, стала приближаться к берегу. Аксумаи встал на ноги, наблюдая за Хранителем. Адучи тоже поднялся и встал рядом. На таком расстоянии лица человека сидевшего в лодке не было видно, поэтому Ковров напряженно всматривался в сутулый силуэт. Проводник прочитал его мысли.
– Это не человек. И его лицо тебе не скажет ни о чем.
– Почему?
– Я же сказал тебе – это Великий Оборотень.
– Тайшины тоже называют себя оборотнями…
– Тайшины – оборотни сознания, они могут изменять состояние своего внимания. Хранитель может менять свой облик.
– Физический?
– Да. Он постоянно выглядит по-разному. Например, когда я видел его год назад, он выглядел как дряхлый старик. А наша прошлая встреча, которая состоялась спустя три месяца, проходила уже с тридцатилетним мужчиной.
Адучи почувствовал дрожь, медленно распространяющуюся по телу.
– А он человек?
Аксумаи пожал плечами.
– Никто не знает. Мы называем его Во-Хо-То – водный шаман. Согласно легендам, он существует здесь с незапамятных времен и хранит тайну Озера. Также он следит за тем, чтобы вода в Озере оставалась чистой. Он может очень жестко наказать людей, которые загрязняют ее. Часто, под различными личинами, он появляется среди людей, посещающих Озеро. Еще чаще он появляется в их сновидениях. Но люди не замечают его присутствия ни в сновидениях, ни рядом с собой. Однако он очень внимательно следит за присутствием людей в районе Озера. Вот сейчас он узнал, что мы здесь и не замедлил приехать.
Адучи нервно сцепил руки.
– А зачем нам встречаться с ним?
Аксумаи повернулся к нему:
– Не знаю. Это традиция. Я привожу сюда всех тайшинов. Во-Хо-То – это обязательное условие Волчьей Тропы. Он заглянет тебе внутрь. Очень глубоко. Он посмотрит на твои истинные мотивы. И если твои побуждения чисты, он пропустит тебя дальше, подарив тебе напоследок какой-нибудь подарок.
– Подарок?
– Да. Я не знаю что. Скорее всего, научит тебя быстро входить в Сновидение. Даст Руну Кэрсо или что-нибудь в этом роде. Да, и еще один подарок, в случае если мы направимся дальше. Он ответит тебе на какой-нибудь вопрос, который мучает тебя. Особенно, если он связан со Сновидениями.
Он замолчал, глядя, как лодка качается на волнах, подплывая к песчаному откосу залива.
Адучи накинул на голову капюшон ветровки.
– Водный шаман, Хранитель Озера Сновидений… Слушай, а может он сможет рассказать мне что-нибудь про Арчи?
Черная собака Коврова, погибшая несколько лет назад, и впоследствии ставшая его Коур-ангом, Животным Силы, Союзником из Сновидений. Этот Коур-анг тоже был как-то связан с водой, поэтому Ковров вдруг подумал, что таинственный Во-Хо-То может…
– Он может, – подтвердил его мысли Аксумаи, махая лодочнику рукой. Хранитель выпрямился и тоже помахал рукой им в ответ. Лодка уткнулась днищем в песочное дно залива. Адучи шумно втянул в себя воздух.
«ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК». Знаки ОгняДжазатор
«Если человек не думает, что он достиг чего-то сверхъестественного, тогда это хорошо. Если человек думает, что достиг чего-то сверхъестественного, тогда он привлечет демонов».
Сурангама Сутра
Солнце находилось в том положении на небе, когда было еще достаточно светло, но уже не так жарко, что указывало на то, что близился вечер. Адучи отмахивался от мелких мошек, которые атаковали его незащищенное лицо, а Аксумаи доедал оставшееся после обеда яблоко, приглашая Коврова присоединиться к скромному ужину.
– Да я не хочу есть. Поем утром.
Проводник фыркнул и, поперхнувшись кусочком яблока, выплюнул его, оглушительно засмеявшись. Адучи озадаченно посмотрел на тайшина, гадая, какая часть произнесенной им фразы могла вызвать подобную реакцию. Аксумаи спохватился и, сделав непроницаемое выражение лица, принялся дожевывать яблоко, стараясь при этом не смотреть на попутчика. Выглядело это крайне подозрительно. Адучи подсел к Проводнику поближе и напряженно спросил:
– Куда мы идем?
Этот вопрос вызвал еще более сильный приступ смеха у алтайца. На этот раз он даже не смог продолжить трапезу. Ковров прищурился и непроизвольно осмотрелся по сторонам. На Тропе Волка можно было ожидать чего угодно, причем в любой момент. Аксумаи повалился на спину, согнувшись пополам от смеха. Таким Максим его не видел еще ни разу.
– Да е-мое, может хватит меня третировать?
Но эта фраза лишь вызвала новый приступ смеха. Аксумаи натуральным образом истериковал. По его щекам текли слезы, и у Коврова даже мелькнула мысль, что Проводник лишился рассудка.
– Мы что, идем на встречу с очередным Оборотнем?
Лучше бы Адучи этого не говорил. Он понял, что любая его фраза в данный момент вызовет лишь усиление странной реакции тайшина. Наблюдая за затянувшимся приступом хохота, Ковров почувствовал, что его начинает одолевать ужас. И именно в этот самый момент Аксумаи перестал смеяться и сел, отряхиваясь от сухой травы, прилипшей к его ветровке. На его лице было абсолютно серьезное выражение, словно все что произошло, было лишь притворством, маскарадом. Он внимательно посмотрел на попутчика и тихо произнес:
– А ты как думал? С кем мы еще можем встречаться на «дороге Оборотней»?
Видя, как вытянулось лицо молодого тайшина, он вдруг смягчился и, похлопав его по руке, улыбнувшись, добавил:
– Не напрягайся. Пока ты идешь нормально. Нет причин для страха. Пойдем, нам нужно успеть до заката солнца дойти вон до той лощины. Там находится поселок. Там мы переночуем.
Он встал и, подмигнув Коврову, быстрым шагом пошел по направлению к лощине видневшейся невдалеке. Адучи быстро догнал его, бодро шагая рядом.
– А я думал ты сошел с ума…
Аксумаи посмотрел на него:
– Ты знаешь, иногда это здорово помогает. Наш ум очень сильно ограничивает возможности нашего сознания. Прими этот трюк на заметку…
Он скосил глаза к переносице и пустил слюну из уголка рта. Выглядело это отвратительно. Адучи поморщился.
Поселок состоял из четырех небольших деревянных домов и трех аилов. До него оставалось метров двести, когда Аксумаи остановился около огромного кедра и сел на траву.
– Давай отдохнем.
Адучи растерянно кивнул на видневшиеся неподалеку обиталища.
– Так поселок же рядом. Там и отдохнем.
Проводник отрицательно покачал головой.
– Я дальше не пойду.
Адучи медленно опустился рядом с ним.
– Что мне делать?
– Ничего. Ты пойдешь дальше, переночуешь в поселке, а потом… вернешься обратно.
– Обратно куда?
– Сюда. Я буду ждать тебя здесь.
– Это значит… моя цель – поселок?
Аксумаи молча кивнул.
– Что там?
Проводник пожал плечами.
– Каждый раз по-разному.
– Расскажи мне про него. Ты ведь бывал там? Кто там живет?
– Там никто не живет.
– В каком смысле?
– В прямом. Там нет людей.
– Он пустой?
Аксумаи, прищурившись, посмотрел на дома, мирно стоявшие невдалеке.
– Этот поселок называют Место Мертвых Голосов.
Адучи мрачно покачал головой.
– Зашибись… Я так и думал – в нормальное место ты вряд ли меня привел бы. Традиция?
Аксумаи кивнул. Адучи тоже посмотрел на дома, но теперь в его взгляде была настороженность.
– Почему его так назвали?
– Ты точно хочешь, чтобы я рассказал тебе это?
– Ты и так жути уже напустил. Если ты мне не расскажешь, я там за ночь точно ума лишусь.
Аксумаи опять скорчил свою жуткую рожицу. Адучи закрыл глаза.
– Да ладно ты, – Проводник шутливо потормошил его за рукав, – с таким настроением тебе туда идти нельзя. А идти надо. Солнце садиться. Тебе нужно успеть попасть туда до темноты. У нас есть еще несколько минут. Поэтому я успею рассказать тебе историю этого места.
Алтаец скрестил ноги, устраиваясь поудобней.
– Это поселение возникло в начале прошлого века. Кто его создал, мне неизвестно. Я знаю лишь, что в середине прошлого века здесь произошло большое землетрясение. На поверхность вышла подземная река. Все дома, вместе с жителями, ушли под воду. А на месте поселка образовалось озеро. Выжить удалось только одной девочке. Ее не было в поселении, а когда она вернулась, то на месте родной деревни уже разливалась озерная гладь. Из под мутной воды еще долго раздавались крики и стоны. Но потом они стихли. Именно поэтому это место получило свое мрачное название. Спустя несколько дней, вода так же неожиданно ушла, как и появилась. Дома и аилы снова оказались на поверхности, но только людей в них уже не было. С тех пор поселок так и стоит здесь, заброшенный и забытый.
Адучи сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.
– А зачем сюда водят тайшинов?
Аксумаи хмыкнул.
– Хороший вопрос. Видишь ли, подземные воды, которые проходят под поселком, перенасыщены каким-то газом. Он может вызывать галлюцинации и видения. А ты же знаешь, как тайшины любят подобные вещи? – Аксумаи провокационно улыбнулся, – Скорее всего, именно поэтому. Поселок используется как естественный толчок для расшатывания восприятия. Говорят, там тайшин встречается со своими страхами. Ну, все – время. Тебе пора.
Адучи встал.
– А откуда тайшины узнали об этом месте?
Аксумаи не двинулся с места.
– Девочка. Тайшины нашли ее и приютили в своей общине.
– Понятно, – Адучи кивнул, – А ты точно будешь ждать меня здесь? Я вернусь сюда на рассвете.
Аксумаи помахал ему рукой в направлении поселка, словно поторапливая.
– Иди и ничего не бойся. Я буду ждать тебя. Обещаю. Да, и передавай привет Мунгу…
Адучи удивленно посмотрел на торопившего его алтайца, но ничего не сказал, и, повернувшись, быстро зашагал вперед. Когда тайшин прошел уже полпути до места своего назначения, Проводник прошептал что-то тихо, словно желая своему ведомому удачи.
В домах было пусто. Одни стены и бревенчатые лежаки. Кроме домов в пустующем поселении находились также аилы – традиционные алтайские жилища, в них Адучи почему-то даже не стал заглядывать. В сумерках безлюдный поселок выглядел зловеще. Особенно учитывая обстоятельства, при которых это место обрело свое безлюдье. Единственное что немного утешало, это тот факт, что трагедия произошла здесь давно, почти полвека назад. Но все равно, ночевать в поселке, который на протяжении нескольких дней был гробницей для множества людей, было жутко. Но другого варианта не было. Нужно было определяться с местом ночевки, потому что на улице было уже темно, и через десять-пятнадцать минут вообще можно было ничего не увидеть. Адучи на всякий случай вытащил нож, который придал ему некоторую уверенность и вернулся в один из домов, который ему показался наиболее пригодным для ночевки. Там он сел на какие-то полусгнившие бревна и долго сидел в темноте, стараясь не уснуть. Должна же была эта ночь когда-нибудь закончиться.
Ему снились кошмары. Он знал, как бороться с ними в Сновидениях, но эти кошмары были иного рода. Они были порождением его самых глубинных и потаенных страхов. Адучи несколько раз вздрагивал и просыпался, затем снова погружался в наполненную переживаниями дрему.
Черный Человек. Он стоял в темноте и наблюдал оттуда за ним. Это и было самым страшным. Потому что не поддавалось ни контролю, ни воздействию. И это был не Сон. Или Сон? Или…
Темнота вокруг. Где он? А-а, он в пустом доме. Ничего, ночь скоро закончиться.
Черный человек. Он снова здесь. Он превращает окружающую тьму во враждебную среду. Страхи, вытекая из подсознания стремительной рекой, текут в эту тьму, наполняя ее ужасом. Адучи кричит и просыпается от собственного крика. Вокруг тьма. Он в заброшенном доме. Еще ночь. Странные здесь сновидения. Газ? Вода, насыщенная радиацией или радоном, или еще чем-нибудь этаким… Ничего, ночь скоро закончиться. Липкая удушливая ночь. В которой прячется черный человек…
Ковров вздрогнул и открыл глаза. В доме было светло, а это значило, что ночь в поселке закончилась, и можно было покинуть это мрачное место. Однако сны здесь снятся! Максим с интересом осмотрелся. При свете дня здесь все выглядело по-другому. Также пусто, но по-другому. Максим встал и пошатнулся. Беспокойный сон в полусидячем положении вымотал его. Он посмотрел на свои руки, затем схватился за ножны. Ножа не было. Он нагнулся и посмотрел на пол. Возможно, он просто выронил его во время дремы. Но ножа не было нигде. Адучи нахмурился. Может, он выронил его на улице, в темноте? Но он точно помнил, как перебирал в руке перемотанную кожаным ремешком рукоятку во время ночевки. Странно…
Он вышел из дома и сразу увидел человека.
Худощавый мужчина с грязными седыми волосами сидел на небольшой поляне между домами и сосредоточенно грыз сырую неочищенную картофелину. Увидев Максима, он вскрикнул, и, бросив еду, упал на бок, закрыв голову руками. Адучи осторожно подошел к нему, разглядывая незнакомца.
– Эй, не бойтесь, я вас не обижу.
Судя по внешнему виду, это был алтаец. Он испуганно приподнял голову и боязливо покосился на тайшина. Адучи показал ему жестом, что его руки пусты, и он не желает причинить старику вреда.
– Вы понимаете по-русски?
Старик робко кивнул.
– Я вас не обижу, – повторил Адучи, – вы кто?
Старик сел и растерянно осмотрелся, отыскивая потерянную им картофелину. Найдя ее, он жадно схватил свою еду и прижал к себе, по-прежнему настороженно поглядывая на молодого человека.
– Вы здесь живете?
Алтаец испуганно закивал головой:
– Нет! Нет! Здесь страшно…
– Страшно?
– Да, здесь живут духи…
Адучи почувствовал себя неуютно. Ему вдруг захотелось развернуться и покинуть это мрачное место как можно скорее. Старик почувствовал это и стремительно подполз к нему. Схватив грязной рукой Коврова за карман ветровки, он скороговоркой зашептал:
– Нет. Нет. Отсюда нельзя уйти. Мы останемся здесь навсегда. Это проклятое место. Здесь умирали люди. Здесь страшно. Особенно ночью. Ночью здесь появляются злые духи – «керместор». Они будут терзать нас…
Судя по поведению, старик был явно не в себе. Адучи отдернул куртку и отошел на несколько шагов назад. Нужно было уходить отсюда. Подтверждая опасения Коврова, старик начал вести себя вообще очень странно. Он швырнул картошкой в тайшина и, упав на землю, забился в конвульсиях, пронзительно закричав:
– Ты не уйдешь! Тебе некуда идти! Духи будут грызть твои кости… А-а-а… Ты не сможешь уйти! Отсюда нет выхода! А-а-а…
Адучи развернулся и, стараясь не оглядываться, быстро пошел по неровной луговой траве по направлению к кедру, возвышающемуся неподалеку. Там его обещал ждать Аксумаи. Нужно было поскорее покинуть это проклятое место, от одного вида которого бросало в холодный пот. Адучи ускорил шаг. Однако ни через десять минут, ни через тридцать, ни через час он не смог достигнуть заветного дерева. Кедр, словно заколдованный, оставался на одном месте, на расстоянии примерно около двухсот метров от Места Мертвых Голосов…
Солнце уже склонялось к линии горизонта, когда Адучи в изнеможении опустился на небольшой холмик, возле которого он бродил все это время на подгибающихся от усталости ногах. Кедр не приблизился ни на метр. Эта местность, вероятно, и в самом деле была проклята, или сказывалось влияние подземных газов, потому что происходящее нарушало все законы пространства и времени. Адучи обернулся назад. Поселок стоял совсем неподалеку, глядя на неудачливого беглеца черными провалами окон. В сумерках он выглядел особенно жутковато.
Адучи чертыхнулся, но потом, вспомнив о причитаниях безумного старика, осекся. Упоминание нечисти в подобном месте, да еще в предшествии ночи, было чревато различного рода неприятностями. Хотя, происходящее с ним и так нельзя было назвать чем-то приятным.
«Там нет людей»…
– Интересно, этот безумец убрался оттуда? – Адучи тяжело поднялся и сделал несколько шагов по направлению к заброшенному поселку. Проклятое селение, в отличие от заколдованного дерева, приблизился ровно на несколько шагов. Тайшин еще раз обернулся на кедр. Что ж, судя по всему, ему опять приходилось провести ночь в одном из этих зловещих домов. Если безумный старик еще был там, это не сулило ничего хорошего. Впрочем, если даже его там уже не было, ничего хорошего в предстоящей ночевке все равно не предвиделось.
Адучи прошелся по поселку, настороженно озираясь по сторонам. Старика нигде не было видно. Однако тайшин все равно чувствовал сильную нервозность. Отсутствие ножа и метаморфозы с пространством не предвещали ничего хорошего. Как он был наивен, когда думал что ночевка в заброшенном поселке будет простым и необременительным занятием. Не стал бы Аксумаи вести его за десятки километров, чтобы он просто провел ночь в пустом доме. Да и этот старик… Кто бы это мог быть? Случайно забредший селянин из ближайшей деревни? Но ближайшая деревня это километров сорок. Безумный отшельник? Пастух? Охотник? А может быть, это и был тот Мунг, которому Аксумаи просил передать привет от него? Но ведь он сам сказал ему – «там нет людей». Что все это значило?
На улице было уже темно. Необходимо было найти себе место для ночлега, а утром уже разобраться со всей этой чертовщиной… Упоминание чертей, пусть даже в мыслях, здесь было не допустимо, поэтому Адучи мысленно прочитал защитный алкыш-заклинание, оградил себя кольцом из защитных рун и, поискав глазами знакомый дом, где он провел прошедшую ночь, решительно двинулся туда. Во-первых, это была уже отчасти знакомая территория. А во-вторых, он не терял надежды найти свой нож.
Перед черным провалом двери он осторожно замер, прислушиваясь к происходящему в доме. Встретиться в темном доме с безумным стариком было не самым щадящим испытанием для нервов и так натянутых, словно готовые лопнуть струны. Судя по отсутствию звуков, в доме никого не было. Адучи сжал кулаки и, сделав шаг вперед, исчез в черном прямоугольнике входа, поглотившего его и растворившего в своих мрачных недрах.
Он долго сидел в темноте, пока, наконец, утомленное событиями прошедшего дня, сознание незаметно не выключилось. Окружающая тьма в одно неуловимое мгновение вторглась в его внутреннее пространство, сливаясь с его снами, в которых прятался Черный человек.
Страхи, о которых он и понятия не имел, поднимались на поверхность его воображения и оживали, кривляясь и извиваясь перед ним. Он никогда не думал что такое возможно. Он чувствовал себя жалким и раздавленным. Он всхлипывал как маленький мальчик и пытался спрятаться от своих пугающих видений, но они были везде. Они оживали в темноте, растворялись в темноте, становились темнотой. Их невозможно было остановить, потому что ими управлял невидимый дирижер. Невидимый, потому что Черного человека невозможно было увидеть в темноте. Нужно было что-то сделать, проснуться, добавить в сновидение света.
Адучи качнулся и открыл глаза. В комнате было светло. Но не потому, что наступило утро, а потому что посередине комнаты горела свеча, около которой сидел сгорбленный человек. Адучи вздрогнул и вскочил с деревянного лежака, вглядываясь в темный силуэт. Пламя свечи колыхалось и причудливые тени бродили по стенам и потолку. В этом призрачном свете явственно выделялись всклокоченные седые волосы и крючковатый нос. Старик…
Адучи почувствовал, как крупная дрожь начинает сотрясать его тело. Он замер, не зная, что делать дальше. А старик сидел неподвижно, словно восковая фигура, оставленная здесь в память о тех людях, которые населяли эту местность полвека назад. Ковров сел обратно на лежак, нервно сцепив между собой дрожащие ладони. Через какое-то время он опять начал терять нить связанного мышления. Во всем был виноват призрачный свет свечи, его гипнотические колебания. Периодически Адучи приходил в себя и сразу смотрел на своего незваного гостя. Но все было без изменений. Свет свечи и неподвижная фигура старого алтайца. Казалось, ночь остановила время в этой странной избе…
Когда Ковров в очередной раз бросил взгляд на сидящего, как будто в забытьи, старика, его опять накрыл с головой дикий животный ужас. Старик по-прежнему сидел неподвижно, но он не спал, а внимательно смотрел на тайшина. Адучи вскочил и встал в агрессивно-защитную стойку, переминаясь с ноги на ногу и выставив перед собой сжатые в кулаки руки.
– Что тебе нужно?
Старик продолжал молча буравить его взглядом, лишь чуть улыбнувшись самыми уголками губ.
– Тебя зовут Мунг?
Алтаец выпрямился и встал.
– Ты знаешь, как меня зовут?
– Кто ты?
Старик всхлипнул.
– Пленник. Такой же пленник, как и ты.
Адучи изумленно посмотрел на него.
– Пленник? Чей пленник?
Алтаец обвел руками стены дома.
– Этого места.
После нескольких минут молчания, он горестно всплеснул руками.
– Ты же сам вчера все видел. Отсюда невозможно уйти. Здесь живут духи мертвых. Они держат нас в плену.
– Как давно ты здесь?
Мунг опять сел и обхватил голову руками.
– Не знаю. Не помню. Давно. Очень давно…
Адучи тоже опустился на лежак, чувствуя, как вдруг стали ватными ноги.
«Не может быть. Не может… Аксумаи не мог так со мной поступить…». Но он помнил это нереальное ощущение бессилия и растерянности, когда в тщетной попытке достичь заветное дерево, он прошел километров сорок или пятьдесят. Значит ловушка… Пространственно-временная петля. Он читал об этом что-то… Но одно дело листать страницы журнала «Наука и жизнь», и совсем другое – коротать ночь с безумным стариком, в безлюдной глуши алтайских гор, в поселке, с которым связаны леденящие кровь истории. Он посмотрел на Мунга. Старик опять сидел в своей согбенной позе, и что-то тихо нашептывал про себя.
– Эй, Мунг, а кроме нас здесь кто-нибудь есть?
– Нет. Только мы.
– Ты говорил про каких-то духов…
Алтаец сделал испуганные глаза.
– Тс-с… Не упоминай про них. Они слышат тебя…
– Не бойся, я умею разговаривать с духами, – Адучи ободряюще кивнул пожилому собеседнику.
Старик поднял на него полные слез глаза.
– Что? Так ты кам?
Адучи покачал головой.
– Нет. Камами называют служителей Кара-Янг, Черной Веры. Я же долгое время изучал искусство Ярлакчи, шаманов Белой Веры. Однако принадлежу я к Клану Серых шаманов.
– Ты – тайшин? – Мунг даже привстал от возбуждения. Непонятно только было, радуется он этому обстоятельству или наоборот.
– Ты слышал про нас?
– Слышал… – Мунг опять сел на свое место, подобрав под себя ноги, – тогда тебе придется еще хуже, чем я думал.
– Почему?
Старик воровато оглянулся по сторонам, будто опасаясь увидеть кого-нибудь еще в освещенной слабым свечи, комнате, и тихо прошептал:
– Тайшинов эти духи просто терпеть не могут…
Он качнулся из стороны в сторону, подобно китайскому болваничку, и Адучи, вздрогнув, проснулся.
Мерцание свечи и неподвижная фигурка старика застывшая на полу. Значит их разговор был во сне?
– Мунг! Эй, Мунг!
Алтаец вздрогнул и открыл глаза. Адучи присмотрелся к нему и понял что это не Мунг. Это вообще был не человек!…
Человек сидящий перед ним был только похож на того старика, которого Ковров видел ранее. Разница была в том, что у того, кто молча смотрел на него снизу, кожа имела странный фиолетовый оттенок. А, кроме того, из спутанных прядей седых волос, торчали небольшие лиловые рожки! Незнакомец улыбнулся. Адучи почувствовал, что еще немного, и он на самом деле сойдет с ума.
– Поскорей бы… – пробормотал незнакомец голосом Мунга.
– Ты… Ты…
– А что ты так разволновался? Думаешь, черта увидел? Кермоса? А ты думаешь, ты лучше выглядишь?
Адучи машинально перевел взгляд на свою руку и онемел от неожиданности: прямо на тыльной стороне ладони, пробиваясь сквозь кожу, росли небольшие грибочки, словно у лешего, виденного им в одном из детских мультфильмов.
– Что… это… со мной?
Мунг хихикнул.
– Твои страхи обретают реальность.
– Страхи?…
– Конечно! Каждый человек жутко боится всего, что связано с его драгоценным телом. Он боится гниения и разложения, он боится болезней. И это только начало…
Адучи брезгливо смахнул грибницу с руки и, передернувшись от чувства омерзения, проснулся.
В окно светило яркое дневное солнце.
Он пробовал преодолеть невидимый пространственный барьер снова и снова. Выбиваясь из сил, падая в изнеможении, рыдая и рыча от собственного бессилия. А когда настала ночь, он снова вернулся в Поселок. Старика опять нигде не было видно. Адучи твердо решил не спать этой ночью. Но тело, изможденное бесплодными попытками побега, опять предательски вырубилось, утягивая за собой в омут тягучих и беспокойных видений уставшее сознание.
На этот раз причиной внезапного пробуждения была жуткая боль. Адучи закричал и вскочил, отталкивая от себя старика. Он сначала не понял, что произошло, а когда увидел капельки крови на губах Мунга, сразу сообразил – старик подкрался к нему в темноте и укусил его.
– Ты что, гад? Охренел?
Адучи метнулся к обидчику, намереваясь, наконец, выплеснуть на него весь груз нервного напряжения, скопившийся за все последнее время, но Мунг повел себя неожиданно. Он упал на колени и зарыдал, жалобно причитая:
– Не надо, не надо. Я не виноват! Это они заставили меня. Они…
– Кто? – тайшин еле сдерживал себя.
– Кермостор. Они пришли ко мне в темноте и заставили меня сделать это…
Адучи посмотрел на рану. Кровь, вытекающая из глубоких ран, была ярко оранжевого цвета.
