Текст книги "Камкурт. Хроники Тай-Шин"

Автор книги: Андрей Коробейщиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Адучи молча смотрит на него.

– Я – Харт? – повторил свой вопрос Аргус, пытаясь заглянуть в темноту капюшона.

– Нет. Ты не Харт. Но ты можешь им стать.

– Я так понимаю, что альтернатива инициации в Харты весьма четко определена?

Тайшин развел руками.

– Два выхода остаются только у тех, кого проглотил Дракон. Это следствие дуальности сознания, свойственной людям. Для оборотня горизонт открыт во всех направлениях. Ты же сам загоняешь себя в пасть Дракона. В тебе слишком много скрытого страха и самолюбия.

Мальцев сразу вспомнил эту фразу и то путешествие к храму Тай-Шин в запутанных лабиринтах Миров Сновидения. Адучи, казалось, прочитал его мысли, потому что кивнул и тихо проговорил:

– Никто не виноват в том, что ты не смог войти тогда в Храм. Силу Тай-Шин невозможно обмануть. Она пронизывает покровы и видит твою истинную сущность. Тебе сложно признать это, но ты всегда хотел только одного – признания себя Героем, спасителем человечества. Все это время ты стремился оказаться лучше меня. Все твои усилия были направлены не на поиск своего Пути, а на превосходство моего. Это очень характерно для людей. Ты всегда стремился мне доказать что ты сильный, что ты сильнее меня, что ты достоин стать тайшином и вступить в контакт с моими Наставниками, которые, конечно же, обязательно оценили бы твой истинный потенциал. Ведь так?

Мальцев хотел возразить, но почувствовал, что пытается бороться с чем-то, что поднималось изнутри невидимой, но ощутимой волной. Адучи продолжал. Он словно влез в его подсознание, вытаскивая оттуда, на манер фокусника, похожие на цирковых кроликов потаенные страхи и комплексы. Мальцев понял, что если он будет препятствовать этому процессу, то вылетит из Сновидения как пробка из бутылки, но и спокойно наблюдать за этим унизительным зрелищем было невозможно. Он сжал руки в кулаки, будто удерживая себя на месте.

– Но если ты подсознательно соревновался со мной, представляешь, что бы произошло, ели бы ты встретился с кем-нибудь из моих Наставников?

Мальцев вспомнил свой безотчетный бросок и ответный удар ножом, повредивший ему сухожилие на руке. Адучи подошел к нему вплотную и приблизил свои глаза к его глазам.

– Единственная возможность для тебя избежать трансформацию в Харта, – это избавиться от своего раздутого и подавляющего ЭГО. Пока ты сражаешься с миром вокруг, в тебе будет существовать что-то, за что Харты зацепят тебя, предлагая стать одним из них.

– Но… я… люблю этот мир.

– Да, ты любишь его, но только в одном качестве – в качестве спасенного тобой, должного тебе, признающего тебя Важным! Но твоя проблема в том, что ты даже не знаешь от кого его необходимо защищать. Всю свою жизнь ты был так увлечен своей персоной, что шел вперед, не замечая ничего. Героям некогда отвлекаться на мелочи, ведь их ждут подвиги! Но мир постоянно пытался предупредить тебя. Парадокс человечества – любя окружающий мир, люди практически уничтожили его. Вспомни! Тайга пыталась убить тебя. Но ты смог убить тайгу, уничтожив ее наемного убийцу. Мертвые пытались открыть твои глаза на истинное положение вещей, но ты умудрился убить даже мертвых. Даже твоя жена пыталась убить тебя, потому что этот мир устал воевать. А в твоей душе живет тяга к героизму, тяга к ратным подвигам, которая зажигает дымные костры войны на земле. Ты – Харт в душе, просто еще не хочешь этого признать. Когда ты встретишь одного из них, того, кто сможет убедить тебя в этом, ты поймешь, о чем я говорю. Но ты должен запомнить кое-что, прежде чем мы расстанемся. Харты считают, что они защищают свой Дом. Уютный Дом, даровавший всем нам жизнь. В этом и кроется их основное заблуждение…

Тайшин опять вернулся на свое место и сел к огню.

– Пока ты не познаешь истинной, безответной Любви. Пока ты не познаешь что такое прикосновение Богини, у тебя никогда не будет настоящего Дома. Только лишь суррогат, иллюзия, заполненная диктатом и ложью. Потому что без Хозяйки эта планета – пуста…

Мальцев почувствовал что задыхается. Адучи взял его за руки и прошептал несколько слов на незнакомом языке. Сразу стало легче. Он перевел дыхание.

– Харты могут прийти сюда?

Ковров отрицательно помотал головой.

– В своих телах Сновидения – нет. Хартам недоступно Кэрсо. Система боится упустить Хартов, поэтому она снабдила их своеобразными предохранителями, не позволяющими уходить дальше Миров Сновидений которые относятся к сфере нашего сознания. Кэрсо – это нечто иное. Это один из слоев «матрешки», из которых состоит привычный для нашего сознания материальный мир. Именно поэтому у меня была лишь единственная альтернатива, привести тебя в место моего пребывания через Кэрсо. Я здесь живу последние несколько недель. Но они могут прийти сюда в физических телах, а на это необходимо определенное время. Поэтому пока нам ничего не угрожает.

Мальцев повернул голову в сторону реки и тихо попросил:

– Расскажи мне про Богиню…

Адучи тоже посмотрел на реку, и задумчиво проговорил:

– Про нее невозможно рассказывать. Ее можно лишь ощутить.

– Но как?

– Я знаю одно – это самый большой ужас Хартов. Они боятся появления Богини в этом мире. И именно поэтому они преследуют тайшинов. Они считают, что если тайшины откроют Богине дорогу в этот мир, человечество погибнет.

– Но если Богини нет в этом мире, то, как я смогу прикоснуться к ней?

– Ответ на этот вопрос ждет тебя в ближайшем будущем.

– В будущем? Когда я вернусь, то встречусь с ними. И боюсь что Харты не оставят мне времени ни для какого будущего. Ты как всегда отказываешься мне помочь?

Адучи всплеснул руками.

– Да когда ты поймешь, наконец, что никакая помощь тебе не нужна! Харты лишь создают иллюзию невозможности выбора. На самом деле все в наших руках. Я желаю тебе сделать правильный выбор. Открою тебе напоследок еще один секрет. Он очень простой, но именно с помощью него можно периодически становиться для Системы невидимкой. Когда ты чувствуешь, что твои мысли тебе не принадлежат, остановись.

– В каком смысле?

– Останови свой внутренний диалог. Смени частоту. Для этого подходит все что угодно – медитация, созерцание, потрясение красотой, расфокусировка зрения. Все что угодно. Главное сбить частоту той радиостанции, которая вещает нам с детства, указывая куда дальше идти и как дальше поступать. Слушай голос своего Сердца. Он не обманывает. Никогда.

– Но ведь ты сам говорил, что Система начинает присматриваться к человеку, меняющему частоту.

– Да ну и пусть! Видишь ли, не смотря на то, что я оперирую понятием «Система», я до сих пор сам не знаю что это такое. Это невозможно понять, но можно почувствовать на себе ее прикосновение. Система огромна. Ее власть распространяется на все континенты. Я думаю, она создана из невидимых психоэнергетических полей, связанных с жизнедеятельностью человека. И для того чтобы поддерживать свое существование, она вынуждена постоянно стимулировать эмоции людей, содержащие в себе огромный психоэнергетический заряд. Мне кажется, что потенциал здесь не играет особой роли, важным является сила эмоции, ее интенсивность, насыщенность. Если сравнивать положительные и отрицательные эмоции людей, как ты думаешь, какие будут более сильными?

Мальцев задумался на мгновение.

– Сложно сказать.

– Да ничего сложного, – Адучи поворачивается к сновидцу, – люди не умеют радоваться, они бояться быть счастливыми. Они даже примету придумали – «много смеешься – не к добру!». Представляешь? Люди бояться смеяться! Любая радость отягощена ожиданием горя, любой успех отягощен страхом зависти и сглаза, любая мечта отягощена грядущим разочарованием. А вот в негативных эмоциях силы предостаточно. Именно поэтому Системе выгодны войны, страдания, слезы. Она ничего не может поделать – ею движет закон системной безопасности, когда она вынуждена обеспечивать свою жизнедеятельность самым эффективным способом.

– И что, ты думаешь, если люди научатся по настоящему радоваться, Система перенастроит свою структуру и будет стимулировать людей на счастье и веселье?

Адучи смеется.

– А почему бы и нет?

Мальцев сомнительно хмурится.

– Ты же понимаешь что это утопия?

Адучи водит руками над огнем костра.

– А вот сейчас я действительно открою тебе настоящую Тайну. Это мой тебе подарок на прощание. Дело в том, что когда Бог сотворил человека на этой Земле, он дал ему уникальнейший дар! Самый ценный дар в этой Вселенной! Не догадываешься, что это?

Мальцев раздумывает.

– Способность любить?

– Ну вот, ты опять говоришь заученными фразами, даже не понимая их истинного смысла. Способность любить является следствием этого дара…

– Ну…

– Ладно, не буду тебя напрягать. Бог дал человеку Свободу Выбора! Понимаешь? Свободу быть кем угодно! И даже Бог, подарив человеку этот подарок, не может влиять на человеческую судьбу. Что же тогда говорить о какой-то Системе…

– То есть, ты хочешь сказать, что Система на самом деле не властна над нами?

– Ну конечно! С помощью нашего намерения мы можем выбирать любое из направлений в этом мире! Это наша врожденная особенность. Мы можем выбирать любой из вариантов этой жизни, а Системе придется подстраиваться под наш выбор и вписывать этот вариант в свой сценарий.

– Так это получается, что, становясь жертвами Системы, мы всего лишь проявляем свой выбор быть жертвами?

Костер полыхнул вверх обжигающим крылом огня, будто подтверждая слова сновидца.

– Вот и все! – Адучи развел руками, – это и есть самая великая тайна на планете. И не надо никаких Учений и иерархий, чтобы ее понять. Просто с детства нам внушают, что мы являемся существами зависимыми, и мы, вырастая, продолжаем выражать наше намерение жить такой жизнью, не понимая, что эти голоса в наших мыслях не всегда являются нашими.

– Так что же делать?

– Принять ответственность за свою жизнь на себя. Перестать искать виноватых и пастырей. Услышать голос своего истинного Я. А этот голос можно услышать, только научившись прислушиваться к своему сердцу.

Тайшин наклонился, и, зачерпнув ладонью рыхлый снег, размял его в пальцах,

– А кем ты мечтал стать в детстве?

– Я не помню…

– Это слишком банальный ответ для кандидата в оборотни.

– А ты? Ты кем мечтал стать?

– Вопросом на вопрос, тоже банально. Ну, ты что?..

– Ну, давай, скажи мне напоследок. Может, если ты скажешь, я тоже вспомню свою детскую мечту?

Ковров протянул руки к огню. Отсветы бродили причудливыми тенями по его лицу, и Мальцев сразу вспомнил ту ночь страшных историй в лагере туристов. Ковров что-то тихо прошептал, и костер сразу стал ярче, словно откликаясь на слова друга.

– Я мечтал стать Сказочником. Но потом понял, что сказки сами по себе скучны, и решил оживить их. Так я решил стать Волшебником. Мечтал сидеть у костра на берегу реки, не думая об опасности и наслаждаясь миром вокруг. Мечтал гулять по лесу с собакой. Спокойно спать ночью. Вечером любоваться закатом, а утром – восходом. Общаться с близкими людьми и не считать время, отпущенное на жизнь.

Он замолчал. Мальцев поворошил длинной палкой угли.

– И что, сбылось?

– Потом оказалось, что быть Волшебником в этом мире достаточно хлопотно и опасно. Общество не нуждается в Волшебниках. Люди чувствуют себя ущемленными и напряженными рядом с ними. Тогда я запечатал эти желания глубоко в подсознании, подобно драгоценному кладу, скрытому от посторонних глаз, и решил воевать с таким Обществом. Я решил стать Воином. Однако воевать с родными и близкими тоже было довольно болезненно. И я решил, что совершу какой-нибудь невероятный подвиг, и Общество признает меня Героем. И вот тогда все мои враги, все мои родные и близкие тоже признают мое мнение… Ты никогда не задумывался, почему все дети мечтают стать Великими, или хотя бы, Значимыми, но большинство становятся посредственными неудачниками? И вообще, почему большинство людей, такие интересные в детстве, становясь взрослыми, превращаются в голодных, хитрых, коварных и тупых существ?

Мальцев развел руками:

– Потому что они люди…

Ковров хлопнул в ладоши.

– Именно! Следовательно, для того, чтобы перестать быть такими неприглядными созданиями, что им необходимо сделать?

– Перестать быть людьми?

– Нет, им нужно перестать быть зависимыми людьми.

– Но ведь нужна альтернатива. Не все могут позволить себе стать оборотнями.

– Для тайшина стать оборотнем, это значит стать свободным. Стать оборотнем, это научиться выходить из под диктата социальных шаблонов. А это могут все, но все себе это позволяют. Если бы я остался Воином, Система бы придумала назначение моему воинственному настроению. Став оборотнем, я получил возможность становиться кем угодно. Я научился понимать язык ветра и голос огня, шепот реки и шелест деревьев, общаться с животными и понимать других людей. Стать оборотнем, это не значит отказаться от своей человеческой природы. Наоборот, это значит стать истинным самим собой, потому что оборотень – это наша истинная сущность. Стать оборотнем – это значит освободить свое восприятие, это значит перестать находиться в плену иллюзий относительно собственной природы, это значит найти выход из ловушки нашего ума, из тюрьмы видимого материального мира. На самом деле нам доступно гораздо большее. Вот только сбежать из этой тюрьмы достаточно сложно, потому что ее охраняют очень опытные часовые. Однако это возможно. Все что для этого нужно – освободиться от лишнего веса, чтобы стать легким, а потом оседлать Ветер и полететь вместе с ним домой, туда, где в пыльных сундуках нас ждут наши истинные мечты.

Треск костра сгладил неловкое молчание, возникшее после последних слов Адучи. Он встал и посмотрел на Мальцева.

– Так кем ты хотел стать?

Мальцев смущенно заерзал на своем месте.

– Воином. Самым великим Воином на земле.

Ковров многозначительно кивнул.

– Понятно. Я так и подумал. Прощай. Возможно, мы еще увидимся. Удачи тебе…

Он развернулся и медленно пошел в направлении видневшихся вдалеке домиков туристической базы, на которой Ковров жил все последнее время. Мальцев остался сидеть у огня. Он просто не знал, что ему теперь делать. Он остался один в новом, незнакомом мире Кэрсо, так сильно похожим на знакомый мир. Какой-то посторонний звук возник в пространстве раздражающей дробью. Мальцев вздрогнул и прислушался. Стук повторился. Мальцев осмотрелся, но источника подобных звуков вокруг не было. Он закрыл глаза, чтобы вычислить направление, в котором скрывался невидимый барабанщик. Но когда вновь их открыл, то понял, в чем было дело. Горный Алтай и заснеженная Катунь растворились, растаяли как очередной сон. А он сидел в теплом салоне «девятки», медленно шевеля руками и ногами и моргая заспанными глазами. На улице было еще темно, но солнце уже зажгло небо на горизонте слабым оранжевым заревом. Стук повторился. Вздрогнул и проснулся сидевший на водительском кресле Кюнеберг. Мальцев повернул голову и увидел, что около автомобиля стоят люди в форме сотрудников ДПС. Один из них настойчиво постукивал чем-то твердым по стеклу. А когда Кюнеберг открыл фиксатор замков, двери стремительно открылись и его практически вытащили из салона, как успел заметить Владислав, вооруженные автоматами АКСУ милиционеры. Мальцев выпрямился, но с его стороны дверь осталась закрытой. Сквозь грязное стекло ему было видно, как сотрудники проверяют у Координатора «Стаи» документы. Через минуту дверь со стороны водителя опять открылась и в салон «девятки» сел человек в штатском. Мальцев пригляделся к нему и онемел от неожиданности. Рядом с ним сидел… полковник ФСБ, начальник Комитета по контролю стратегических наукоемких производств, Скоков Борис Леонидович.

– Упс… – растерянно пробормотал Мальцев, не зная как реагировать на неожиданную встречу.

Скоков поморщился.

– Так обычно говорят в американских фильмах, которые я не очень люблю. Все эти «упс», «уау», «уф»…

Мальцев хмыкнул.

– Действительно, в последнее время меня пробивает на банальности. Это я от избытка впечатлений. Как вы меня нашли?

Скоков пожал плечами.

– Работа такая. У нас очень мало времени, Владислав Сергеевич. История с этими «инками» зашла слишком далеко. Нам необходимо ваше непосредственное участие.

– Но я…

Скоков решительно похлопал бывшего директора Агентства Корпоративной Безопасности по руке.

– Эта история на самом деле зашла слишком далеко – на уровень интересов национальной безопасности. Понимаете? Как вы думаете, если я потратил столько усилий чтобы вас отыскать, есть ли у вас возможность размышлять – принимать мое предложение или нет?

– Да нет, вы не поняли, Борис… простите…

– Леонидович.

– Борис Леонидович. Я сам нахожусь в весьма щекотливом положении. Вопрос моей безопасности…

– Вопросы вашей безопасности теперь находятся в моей компетенции. Поверьте, теперь, вам ничего не угрожает. Пойдемте, Владислав Сергеевич, у нас на самом деле совершенно нет лишнего времени.

– А что будет с ним? – Мальцев кивнул на Кюнеберга, стоявшего на улице в окружении вооруженных милиционеров.

– А что с ним будет? Ничего. У нас нет к нему абсолютно никаких претензий. Так, стандартная процедура отсекания. Мы его не задерживаем.

Они вышли на морозный воздух. Мальцев сразу встретился с Кюнебергом глазами. Во взгляде Координатора читалось спокойное понимание ситуации. Он чуть заметно кивнул Аргусу, словно предупреждая о чем-то, а затем показал взглядом на людей в форме и улыбнулся, будто комментируя недавний разговор о Системе и ее проявлениях. Мальцев глубоко вдохнул утреннюю прохладу и перевел взгляд на Скокова. Тот показал ему рукой на черный тонированный «Мерседес» припаркованный неподалеку. Мальцев подумал, что, наверное, именно такие ощущения должны были испытывать в середине прошлого века люди, которых приглашали в зловещие черные автомобили сотрудники НКВД. Он кивнул и обошел «девятку», махнув на прощание Кюнебергу рукой. Милиционеры уже садились в патрульный ГАЗ, тоже припаркованный неподалеку. Почему-то опять садиться в салон автомобиля совсем не хотелось. Мальцев с жадностью глотал свежий воздух, как пловец, поднявшийся из глубины, но никак не мог утолить этот голод.

Когда они подошли к «Мерседесу» дверцы открылись, из чего можно было сделать вывод, что внутри еще кто-то был. Прежде чем сесть в нагретый салон, Мальцев наклонился и посмотрел на находившихся в автомобиле людей. Он не сразу разглядел в сумерках их лица, но ощущения уже включили сигнал тревоги. Спустя мгновение Аргус замер, пораженный увиденным – из полутемного салона на него, улыбаясь, смотрел… Директор фирмы «ИНИС», полуазиат, возглавляющий один из самых мощных синдикатов «инков» на российском пространстве.

Мальцев медленно, словно находясь в ступоре, перевел взгляд сначала на Кюнеберга, который продолжал стоять около своего автомобиля, а затем на Скокова. Но полковник был спокоен и тоже улыбался.

– Не беспокойтесь, Владислав Сергеевич, Вам ничего не угрожает. Не делайте глупостей. Садитесь в автомобиль.

Когда дверцы «Мерседеса» захлопнулись, разом отсекая все звуки улицы, Скоков обернулся с переднего сидения и кивнул Аргусу.

– Познакомьтесь. Это – Владислав Сергеевич Мальцев, наш новый консультант.

Директор «ИНИСА» закивал головой.

– Мы уже знакомы…

Скоков кивнул на улыбающегося азиата.

– А это – Уюм. Он очень давно искал встречи с вами, Владислав. Жаль, что вы встретились при весьма неблагоприятных обстоятельствах. Но теперь, думаю, мы проясним все недоразумения, и будем позитивно сотрудничать.

Мальцев сидел неподвижно, пытаясь успокоить вихрь мыслей в голове. Вот все и произошло. «Инк», от которого он скрывался все это время, который уничтожил его бизнес, теперь совершенно спокойно сидел рядом и улыбался.

Остановиться… Остановиться… Дыхание глубокое. Спокойно…

Более того, с ним в одном автомобиле сидел полковник могущественного силового ведомства, который должен был, по логике вещей, представлять интересы уничтоженного «НОРСА». А это могло значить только одно…

Водитель, немолодой уже мужчина с атлетически развитыми плечами и мощной шеей, завел чуть слышно загудевший мотор и лихо вырулил на дорогу. Скоков опять обернулся к Аргусу и, пристально посмотрев ему в глаза, мягко произнес:

– Чтобы не тратить драгоценное время на ненужные разговоры, сразу проясню ситуацию – в данный момент я на самом деле представляю интересы национальной безопасности, хотя могущественное ведомство, о котором вы только что изволили подумать, к этому имеет очень опосредованное отношение. И значит это, действительно, только одно…

Мальцев усмехнулся.

– А я думал мысли у вас только господин Уюм может читать.

– Не только.

– Так значит вы тоже Харт?

Скоков продолжал спокойно смотреть на него.

– А как же Венгерцев, ваш друг? Или вам, Хартам, побоку такие нюансы? Ничего личного?

– Я прекрасно понимаю вас, Владислав. Будь я на вашем месте, а я тоже был когда-то на вашем месте, я бы реагировал гораздо более остро. Но когда вы познакомитесь со спецификой нашей деятельности, поверьте, ваш скепсис заметно поубавиться. У вас сложилось совершенно ложное впечатление о нас и вам все видится в искаженном свете. Но Истину всегда сложно рассмотреть за нагромождением домыслов. Сейчас мы поедем в одно место, где вы узнаете много нового. Много из того, что поменяет ваше отношение к нам.

– Я так понимаю, у меня выбора особого нет.

– Вы правильно понимаете, Владислав. Я хочу, чтобы вы также поняли – мы, все здесь собравшиеся, представляем интересы человечества, как бы пафосно это ни звучало. Поэтому все наши действия продиктованы необходимостью очень высокого уровня. И на этот счет у вас не должно оставаться никаких иллюзий.

«Мерседес» стремительно несся вперед, рассекая воздух своим массивным черным телом. Мальцев откинулся на мягкое сидение и отрешенно смотрел на мелькающие мимо заснеженные силуэты мрачных домов.