Текст книги "Камкурт. Хроники Тай-Шин"

Автор книги: Андрей Коробейщиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

«Я должен войти!» – забилась в голове Аргуса единственная мысль, которая полностью подчинила себе все его действия. Рысь прыгнула вверх, намереваясь перепрыгнуть через ворота, но невидимая стена снова оттолкнула ее назад. Грозная кошка снова взметнулась вверх, опять ринулась сквозь ворота… Все было напрасно. Молитвенник словно не желал принимать в гости лесного зверя, внутри которого притаилось возбужденное сознание молодого ученика Тай-Шин. Рысь растерянно оглянулась на своего попутчика. Волк медленно встал и, повернувшись, побежал вглубь тайги, туда, откуда они пришли. Сновидение подошло к концу. Нужно было возвращаться. Возвращаться назад, в аил, возвращаться в свои тела. Но святилище…

Рысь метнулась вслед за волком, но остановилась и обернулась на заброшенное здание. Аргус прислушался к своим тончайшим ощущениям и понял, что здание только выглядит заброшенным. Что для тех, кто входит вовнутрь все открывается совсем в ином свете. Но это лишь для тех, кто входит вовнутрь. А он не вошел. И Адучи сюда привел его не случайно. Это экзамен. Проверка. И он ее не выдержал. Нужно возвращаться. Волк уже почти скрылся из вида. Аргус почувствовал, что если он уйдет сейчас отсюда, из этого Сновидения, то, возможно, уже больше никогда сюда не вернется. Его не впустили. Все кончено. Мир Тай-Шин захлопнул перед соискателем свои невидимые двери. Но он столько ждал этого момента! Такие надежды возлагал на этот мир…

Нет! Он останется! Он докажет что достоин! Он лучше умрет здесь, в этом Сновидении, чем вернется обратно. Туда, где его уже ничего не ждет без перспектив стать воином Тай-Шин. Он развернулся и опять побежал к неприступным воротам тайшинского молитвенника. Прыжок! И в этот самый момент, словно невидимая рука огромного великана подхватила его в воздухе и снова швырнула в темную Пустоту. Он пронзительно закричал и открыл глаза. Прямо перед ним сидел отрешенный Адучи. Его глаза были закрыты, как будто он не хотел смотреть на отверженного ученика. Аргус непроизвольно всхлипнул. Вернее, он просто хотел вдохнуть порцию воздуха, чуть большую чем обычно, но получился звук похожий на всхлипывание. Все надежды рухнули в одно мгновение. Ему на самом деле захотелось разрыдаться. Но именно это унизительное состояние всколыхнуло в нем глубинное чувство ярости, которое стремительно поднималось изнутри разрушительной волной. Все кончено! Ему отказано в продолжении Пути! Нет ничего хуже, чем вкусить запретный плод, а потом, распробовав его, лишиться возможности попробовать его еще раз. Он с ненавистью посмотрел на безмятежное лицо тайшина. А ведь он наверняка был в этом святилище. Его водили туда его учителя. Он знает что там! А вот ему он не помог. Приоткрыл полог, а затем закрыл его снова. Зачем вообще нужно было все это начинать?

– Знаки… – тихо пробормотал Адучи, словно догадываясь, о чем думал сейчас его первый ученик, – ты бы мог войти, но тебе мешает груз твоего Я. Ты слишком отягощен человеческими предрассудками.

– А ты? – Аргус уже не скрывает своего раздражения. Он знает, что Адучи, конечно, уже чувствует его гнев, – Ты то что, не отягощен? Почему они тебя выбрали?

Тайшин улыбается. Но Аргусу кажется, что эта улыбка больше похожа на издевательство, на пощечину. Адучи качает головой:

– Не думай, что это делает меня лучше или хуже тебя. Просто я это я, а ты это ты. У нас разные Пути, потому что нет ни одного одинакового. Не расстраивайся. Ты не вошел в этот пограничный Храм, значит, тебя ожидает другой…

Аргус уже не может контролировать свою ярость. Путешествие в теле сновидения обострило все психические процессы, усиливая их. Все кончено! Он выхватил нож из чехла, который крепился на поясе его ветровки и, слабо отдавая отчет своим действиям, сделал выпад в сторону Адучи. Тайшин уклонился от удара, и встречный клинок, описав замысловатую траекторию, рассек руку, сжимающую нож. Аргус вскрикнул и, выронив нож, бережно прижал кровоточащую руку к себе. Боль вернула возможность мыслить трезво.

– Извини… Извини, я сам не понимаю, что со мной происходит…

Адучи, прищурившись, пристально смотрит на раненого ученика.

– Не смей никогда поднимать на меня оружие!

– Извини!

– И не извиняйся. Ты ни в чем не виноват. Просто в тебе слишком много человеческого. А в мир Тай-Шин войти могут только оборотни…

Они зашли в уютный бар и теперь сидели за столиком, на котором стояли чашки с дымящимся крепким кофе. Мальцев внимательно смотрит на собеседника.

– Я должен с ним встретиться! Должен! Понимаешь? И чем быстрее, тем лучше.

– Лучше для кого?

– Для меня, понятно. Но и для него тоже! У меня есть очень важная информация для него! Ему угрожает опасность!

Координатор Клуба улыбается.

– Ему угрожает опасность с того момента, когда он узнал о самом существовании Тай-Шин.

Мальцев чуть наклонился вперед и прошептал.

– Боюсь, ты просто не понимаешь, о чем идет речь.

– Да уж конечно…

– Без обид. Если бы ты знал что твориться за видимой гранью этого долбанного мира…

Вадим откинулся на мягкую спинку дивана.

– А как ты думаешь, что произошло с теми, кого мы называем Нулевой Волной?

Мальцев удивленно пожал плечами.

– Я вообще что-то про эти Волны не понимаю…

Координатор проводил взглядом парочку молодых людей, которая прошествовала мимо их столика, и посмотрел на собеседника.

– Нам абсолютно ничего не известно о жизни Коврова до недавнего времени. Это сейчас он известный писатель и консультант по вопросам бизнеса, но даже сейчас никто ничего не может сказать о нем наверняка. Однако чтобы там ни говорили, люди, которые хотят идти чуть дальше, чем чтение его книги, неизбежно попадают в очень щекотливую ситуацию. Они встают на Путь, который не всегда проходит там, где его хотели бы проложить за них невидимые правители человечества. Это порождает конфликт. Конфликт между обществом и индивидуумом, индивидуумом и его близкими, индивидуумом и прежним его мировоззрением. Люди, которые осознали истинное положение дел, уже не могут вернуться назад и жить в рабстве навязанных ценностей и идей. Но им очень тяжело двигаться вперед, потому что они не знают, как это делать, и их не хочет отпускать Система, которая управляет людьми как послушными марионетками. Так вот, именно здесь возникает очень сложная ситуация. По непонятным причинам, Ковров всегда был против каких-то организационных форм. Он говорил, что человек не нуждается в поводырях. Поэтому он и выбрал для общения с людьми мифотворчество. С одной стороны как бы дает определенную информацию, с другой – постоянно уходит в сторону, ускользает, облекает все это в сказки и притчи, которые наш разум пытается свести к банальной выдумке. И людям уже ничего не остается, как объединяться, чтобы совместными силами продираться дальше, на Свободу. Насколько мне известно, первые дуэнерги объединились в 1999 году. Но о них нам практически ничего не известно. Именно их мы и называем Нулевой Волной. И только после официального выхода «Шамана-Охотника», появились дуэнерги Первой и Второй, Третьей Волн. А теперь вот, оказывается, был еще и тайный ученик.

Мальцев задумчиво кивнул. А Вадим внимательно наблюдал за каждым его движением, отслеживая все невербальные жесты, пытаясь собрать об этом человеке как можно больше информации. Мальцев усмехнулся.

– Ты мне не веришь?

– Да нет, почему, верю! От Максима вполне можно ожидать чего-то подобного. Только вот… встретиться с ним у тебя, Гена, вряд ли получиться.

Мальцев удивленно посмотрел на Координатора.

– Почему?

Кюнеберг развел руками.

– Потому что, во-первых, он не хочет ни с кем встречаться. А во-вторых, не знаю, чему он тебя обучал, но теперь это совсем другой Ковров.

– В каком смысле?

Мальцев изумленно привстал, облокотившись о столик.

– Что значит, совсем другой?

– Так, – Кюнеберг выдержал короткую паузу и добавил, – Сошел с ума…

Мальцев отказывался верить в это просто потому, что этого в принципе не могло быть. Он просто не мог представить своего Учителя в образе умалишенного. Ковров – единственный человек, который понял тогда природу его страха после побоища в таежной глуши. Единственный, кто поддержал его тогда, кто научил таким вещам, о которых Мальцев раньше и мечтать не смел. И вот теперь этот самодовольный субъект говорит, что Адучи сошел с ума. Не хочет ни с кем видеться, сидит взаперти, подавленный и обреченный. Если это было правдой, то тогда обрывалась единственная нить помощи, на которую еще мог рассчитывать Мальцев в этой утомительной охоте. Бегство от Хартов на этом заканчивалось. Если Кюнеберг обманывал его, то непонятно было с какой целью. И если Ковров и в самом деле просто не захотел бы видеться с Аргусом, что было бы вполне оправданно после нескольких фактических вызовов на ножевой поединок со стороны его ученика, то он бы просто так об этом ему и сказал. К чему тогда был весь этот балаган? В любом случае, чтобы проверить это, необходимо было увидеть Адучи. И если даже Кюнеберг откажется сделать это добровольно…

Кюнеберг словно уловил последнюю мысль собеседника и, улыбнувшись, погрозил ему пальцем.

– Только не надо думать всякие глупости. Это может печально закончиться. Ученик учеником, только и мы кое-что умеем. Поэтому давай сразу договоримся…

Мальцев поднял перед собой руки ладонями вперед.

– Вадим, слушай, это правда, очень серьезно. Мне нужно его увидеть. Хотя бы ненадолго. Что значит «сошел с ума»? Надеюсь, ты выражаешься фигурально?

Кюнеберг, прищурившись, посмотрел Владиславу Мальцеву прямо в глаза и веско произнес:

– Сойти с ума, не всегда значит стать умалишенным. Сойти с трибуны чемпионов – не означает перестать быть чемпионом.

Кюнеберг откинулся на спинку стула:

– Я на самом деле не знаю, чем тебе можно помочь…

Вечер. Мальцев неторопливо шел по центральной улице города. Ему нравился Барнаул. В этом уютном городе он чувствовал необъяснимое спокойствие, и в тоже время возбуждение от ощущения чего-то грандиозного, скрытого за гранями видимого мира. Несмотря на сравнительно небольшие размеры города, в нем таилась невероятная сила – тайная, притаившаяся до поры до времени в недрах старинных улочек. Ведь не случайно в июле двадцать шестого года экспедиция Рериха отклонилась от своего основного маршрута в горы Тибета, и прибыла в Барнаул на пароходе из Новосибирска. Не случайно генерал Ковров, один из патриархов Клана переехал сюда в пятьдесят третьем из Москвы. Да и Адучи поселился здесь не случайно. Воспоминания о Коврове навеяли какую-то ностальгическую тоску. Несмотря на то, что их расставание было излишне импульсивным и не очень теплым, Мальцев с благодарностью вспоминал время, проведенное в обществе молодого тайшина.

Они стоят на берегу Оби, огибающей Барнаул с юга. Все вокруг облачено в тончайший налет инея. Особенно за городом, в лесу, где красота была просто нереальной. «Потрясение красотой». Так назвал Адучи это созерцание. Они замирали на несколько минут и слушали окружающий мир.

Вот неслышно дует легкий ветерок, срывая с ветки снежные лепестки, которые абсолютно неслышно парят и медленно падают в сугробы.

– Слышишь? – тихо шепчет Адучи.

Но Мальцев слышит только далекий шум автомобилей на автостраде и лай собак в древне, на том берегу реки.

– Падение снега нужно слушать солнечным сплетением…

Мальцев пытается сделать это и тут же ощущает реальное напряжение в районе живота, которое растекается по телу томительной теплой волной. Адучи поворачивается к нему и тихо, словно опасаясь потревожить окружающее великолепие, произносит:

– Красота и Внутренняя Тишина – Ключ к Бесконечности…

Позже Мальцев пытался сделать то же самое с осенними листьями и тончайшей паутинкой, плавно парящей над землей на невесомых крыльях невидимого ветерка. Тело начинало ловить звуки окружающего мира. Тело начинало пробуждаться, а разум становился прозрачным и пустым. Казалось, еще чуть-чуть, и откроются невидимые двери, ведущие в неизвестное.

Потрясение красотой…

– Ты по-прежнему хочешь изучать искусство УРСУМ, технику Черного Волка?

– Да.

– Почему?

– Не знаю…

Адучи стоит напротив ученика и, прищурившись, чуть заметно кивает.

– Я не смогу обучать тебя боевому искусству поединка на ножах. Во-первых, меня связывают некоторые обязательства, данные одному из моих наставников. А во-вторых, искусство ножевого боя может оказать разрушительное влияние на твою психику. Потому что без внутренней дисциплины оно становится опасным оружием в твоих руках. Причем опасным, в первую очередь, для тебя. «Голос оружия». Ты знаешь, что это такое?

Мальцев хмурит брови, пытаясь вспомнить знакомое название. Адучи объясняет ему:

– Нож это не просто кусок металла. Это предмет, выточенный с особенным намерением. Это намерение пронизывает молекулы стали, оно формирует особое настроение, которое оказывает нож, попадая в руки человека. Это намерение стремиться реализоваться, проявить себя. И оно начинает воздействовать определенным образом на своего носителя. Это и есть «Голос оружия». Он будет говорить с тобой неслышно, подталкивая к использованию ножа, исполнению его миссии. И если в тебе не достаточно силы для того, чтобы научиться контролировать этот «Голос», то «Голос» начинает контролировать тебя. И рано или поздно ты можешь перечеркнуть свою судьбу, влекомый к ужасному немотивированному поступку с использованием этого оружия.

– Значит, ты не сможешь научить меня?

– Нет, – Адучи отрицательно качает головой, – но тебе и не нужен учитель, если ты являешься тайшином. У тайшинов искусство владения ножом заложено в крови, на генетическом уровне. Это наследие нашего прошлого. И если ты принадлежишь к Клану, учиться тебе ничему не придется. Тебе нужно будет лишь выпустить это знание из своих глубин, вспомнить, пробудить Урсум в своих генах. Я постараюсь немного помочь тебе вспомнить.

Он показывает собеседнику короткий изящный клинок, который вынимает из кожаного чехла.

– Это – основное материальное оружие воинов Тай-Шин. Это – символ уходящей эпохи и загадка для будущих поколений. В древности нож считался незаменимым предметом в ритуальной магии, охоте, схватках, целительстве.

Мальцев с интересом смотрит в лицо тайшина покрытое линиями золы. Так делали воины-оборотни Тай-Шин испокон веков. И в этом тоже сочетался глубочайший мистический смысл, с предельно практической стороной боевого искусства. В темноте и в густой листве лицо с подобной маской было невидимо. При дневном свете черные линии маски ломали привычную мимическую картину лица, что помогало тайшинам оставаться неузнанными. Кроме того, согласно поверьям, это помогало забирать силу противника. Мистический аспект подобной маски предназначался для отпугивания от воина злых духов, а также стирания личной истории, когда воин символически отказывался от привычного образа самого себя, превращаясь в оборотня, «Кочойда».

– Нож необходим человеку в современном мире.

Аргус хочет спросить, делая движение рукой.

– Но ведь есть более эффективные виды современного оружия. Пистолет, например. Разве может нож сравниться с пистолетом?

Тайшин плавно водит клинком перед собой, словно исполняя какой-то ритуальный танец.

– Нож – это не просто оружие. Это – философия, это – реальная магия, еще обладающая огромной силой в этом безумном, ослабленном злобой и жадностью, технологическом мире. Я познакомлю тебя с наследием древней системы, рассматривающей нож как элемент внутреннего мироощущения.

Поляна в лесу, на окраине города Барнаула. Облаченное в темную одежду тело тайшина изгибается в танце. Руки и ноги движутся не синхронно, тем не менее, соблюдая при этом определенный внутренний узор. Адучи танцует. Мальцев и предположить себе не мог, что танцы будут входить в обязательную программу обучения искусству Тай-Шин. Особенно любопытно было наблюдать за танцем Коврова. Он не имел ничего общего с теми танцами, которые предпочитали на танцполах современных клубов и дискотек. Тело тайшина изгибалось нелепо, и в то же время, в этом была какая-то внутренняя гармония. Закончив плясать, Адучи кивнул Аргусу, словно приглашая его исполнить нечто подобное. Мальцев сконфузился и сделал несколько движений, вспоминая стиль танцевальных па своего наставника. Адучи засмеялся, окончательно вгоняя ученика в смущенное состояние.

– Да нет, ты не понял. Ты не сможешь копировать мои движения. Ты должен научиться танцевать свой танец.

Чтобы скрыть смущение, Владислав пытается разрядить внутреннее напряжение с помощью разговора.

– Так современные танцы – это аналог шаманского транса?

Адучи улыбаясь, смотрит на него. Он прекрасно понимает этот маневр.

– Да, но весьма отдаленный. Современные танцы схематичны, они похожи друг на друга, в них нет индивидуальности. А именно это и является целью танца – раскрыть свою индивидуальность.

– Но как…

– Давай не будем тратить время на пустые разговоры. Попробуй. Только воспринимай танец не как коммуникацию для общения с противоположным полом, а как общение с духами. Станцуй для своего духа. Это должен быть особенный танец. Необычный. Он должен быть искренним.

Мальцев решительно кивает и снова пускается в пляс. Но уже через несколько минут он чувствует, что цензура внутреннего диалога сводит его к привычным телодвижениям, так похожим на стандартный дискотечный набор телодвижений. Адучи понимающе кивает ему.

– Знаешь, почему на дискотеках люди танцуют одинаково?

В ответ на удивленный взгляд Аргуса он поясняет:

– Включается внутренний Соглядатай. Он не может позволить человеку выглядеть в толпе чужаком, особенным. Современные танцы – это элемент безопасности, в них нет силы, – он задумывается на несколько секунд, словно подбирая наиболее уместную аналогию, – Танец это не просто верчение задом, хотя это тоже полезно, активизируется тазовая область. Танец – это нечто глубоко интимное, это способ выработки энергии. Привычный образ жизни создает предпосылки для застоя энергии в теле. Для того чтобы вернуть нам необходимый уровень энергии, необходимо что-то, что позволяло бы нам перемешивать энергию внутри нашего энергетического кокона.

Мальцев, улыбаясь, кивает:

– Понял. Современные практики называют подобную систему «Хаосферинг».

Тайшин смеется:

– Да ты хоть как ее назови. Хоть «шаманским ча-ча-ча». Хочешь, чтобы твой танец назывался «Хаосферинг», пусть будет так. Главное, это научиться отпускать себя. Снять контроль над своими движениями. «Забыть» на время схемы, управляющие нашими двигательными функциями. Отпусти себя! Позволь себе двигаться так, как хочет твое тело, а не твой ум. Найди свой естественный ритм.

Мальцев достает из кармана светонепроницаемую повязку и надевает на глаза. Голос Адучи звучит из внешнего пространства за границами внутренней темноты:

– Неестественный ритм, навязанный нам с детства, разрушает нас, отнимая у нас энергию. Если ты сможешь уловить свой естественный ритм, ты почувствуешь, что значит быть самим собой. Истинным самим собой, а не тем, каким мы привыкли видеть себя изо дня в день…

Человек с завязанными глазами начал движение…

Тайга. Адучи стоит под раскидистыми ветвями старого кедра и бережно гладит ладонью его шершавую кору. Аргус стоит тут же, перебирая рукой иглы на ветках.

– Деревья… Что ты знаешь о них? – тайшин кивает головой на кедр. Мальцев задумывается, понимая, что знания из школьного курса были бы слишком банальным ответом на этот вопрос. Он смотрит вверх, ловя глазами лучи солнца, пробивающиеся сквозь игольчатый заслон густых ветвей.

– Они живые…

Тайшин смеется.

– Отлично! Это основное что необходимо знать о них. Зная, что они живые, ты получаешь уникальную возможность вступить с ними в общение и все остальное узнать уже из первоисточника.

Он ласково гладит ствол, как будто о чем-то секретничая со стариком кедром.

– Люди пренебрегают этим знанием. Отсюда многие их беды. Современные ученые установили, что деревья являются сложнейшими разумными организмами, которые обладают мощными сканирующими полями. Когда человек находится рядом с деревом, то оно считывает некий информационный код человека. И если человек причинит дереву вред, то при следующем появлении, дерево «узнает» вредителя по хранящемуся в клетчатке древесины коду, и включает защитные механизмы, которые могут очень серьезно повредить энергетический кокон хулигана.

– А если вредитель спиливает дерево? Уничтожает его? – Мальцев вспоминает виденную им однажды картину – сотни уродливо торчащих пней на месте некогда дивной дубовой рощи. Богатый бизнесмен решил построить туристическую базу с чудесным видом, открывающимся на речку.

Адучи покидает свое место и подходит к соседнему кедру, также приветствуя его нежным поглаживанием по замшелому стволу.

– Будучи сложными информационными организмами, деревья не знают что такое одиночество. Они соединены в огромную невидимую информационную сеть, которая опутывает всю поверхность этой планеты. Деревья постоянно общаются друг с другом, обмениваются информацией. Хотя нам, людям, механизм этого информационного обмена пока не ясен. Могу лишь сказать, что он как-то связан с легендой о Всемирном Дереве, с Семенем, породившем впоследствии множество своих подобий. И если какой-нибудь человек причиняет дереву боль, оно тут же передает его информационный код по сети, и все деревья начинают воспринимать этого человека как врага, который никогда и нигде не будет чувствовать себя в безопасности. Представляешь, выехал человек на отдых, и срубил пару деревьев для хозяйственных нужд. Выпил, закусил, покуражился и, отдохнувший, радостно вернулся домой. И вот идет он по городской аллее, а тополя вдоль газона уже знают о нем все. Они включают защитные поля и облучают его волнами невидимыми человеческому глазу. Человек приходит с работы домой и падает на кровать, ощущая себя разбитым и обессиленным. Потом приходит болезнь или череда несчастий. Ведь прожженное энергетическое поле – первая предпосылка к возникновению какого-нибудь заболевания или несчастного случая. Вот так…

Мальцев осторожно гладит ветки, обдумывая услышанное. Сначала во внутреннем пространстве привычно возник страх, обусловленный возможными проступками по отношению к деревьям, совершенными в прошлом. Но тут же приходит решение. Он наклонил ветку к лицу и, поцеловав острые и пыльные иглы, тихо прошептал:

– Простите меня за все! Я вас люблю, – потом он подумал немного и добавил, – Простите нас всех! Мы, люди, научимся со временем уважать ваш народ…

Он подошел к стволу и прижался к нему спиной, словно показывая искренность своих мотивов. Постояв так несколько минут с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям, Аргус вновь обратился к тайшину.

– Адучи, а сказанное касается только деревьев?

Ответом ему был довольный смех, раздающийся откуда-то из переплетения низких веток, практически полностью скрывающих фигуру шамана стоявшего у основания кедра.

– Ну конечно нет! Именно поэтому тайшины называют ветры – братьями, а реки – сестрами. И это взаимно. Трава, кусты, камни, вода… Все в этом мире имеет свою информационную сеть, свою систему взаимосвязей. И человеку, для того, чтобы выжить, чтобы научиться чувствовать себя в этом мире безопасно, придется неизбежно обучаться новому отношению к окружающему миру. Уважительному отношению. Осознанию что все вокруг него – живое…

Мимо пробежала собака, настороженно оглядываясь на одинокого прохожего. Мальцев вышел из тягучего состояния воспоминаний, втягивая глубоко в себя морозный воздух и оглядываясь. Ноги опять принесли его на Речной вокзал. Словно что-то тянуло его подобно магниту именно в это безлюдное место. Вокруг было тихо и темно. Мальцев вдруг понял, что совершенно не испытывает страха. Наоборот, внутри ощущалось спокойствие. Он устал бояться и скрываться. Только сейчас он понял, что Ковров был совершенно прав тогда, когда давал ему советы относительно его московского бизнеса. Почему же Ковров сам скрывается сейчас? Кто угрожает ему? Харты? Может быть, именно поэтому он и покинул так спешно Москву, тогда, в 2003 году? И, может быть, именно поэтому он вернулся на Алтай, где они не смогли бы его найти? Это все объясняло. Но тогда Мальцеву следовало утроить усилия, чтобы найти своего Наставника. Ведь если от Хартов ему удалось скрыться, то тогда он поможет сделать то же самое и ему. Вот только найти в Алтайских горах Кочойда, Лесного Духа… Это можно было сделать теперь только одним единственным способом – попробовать найти его через Сновидения. Адучи сам обучал его практикам «Мерцающей Охоты». Но войти в Сновидение и тем более искать там следы тайшина, было совершенно немыслимо без помощи Корчуна, специальной травы, позволяющей упростить процесс осознания Снов. Но последние остатки Корчуна Аргус потратил полгода назад в чудовищной схватке с «инками». Других вариантов поиска Адучи он просто не видел. А это значило…

Аргус привычно кивнул замерзшей реке, словно благодаря ее за предоставленное на берегу место для раздумий, и, развернувшись, стремительно пошел к остановке маршрутного транспорта.