Текст книги "Новатор - 3"

Автор книги: Андрей Кадник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

-16.-

Над ущельем Карн-Дума стелился густой туман, когда мы втроём вышли на древнюю переговорную площадку. Гном уже сидел возле старого дуба и нетерпеливо оглядывался по сторонам.

Это место с давних времён использовалось магами для ведения переговоров между народами. Тут и только тут в Средиземьи не действует никакая магия.

Я много раз пытался разобраться в причинах этого феномена, определить границу аномалии, но так и не смог ничего понять. Что, впрочем, не мешало этому месту продолжать существовать – в нескольких сотнях шагов в любую сторону магия начинала работать в полную силу, а здесь не работала – хоть ты тресни.

Я скорее по привычке, нежели ожидая реального результата, проговорил пару простейших заклинаний, но, как и следовало ожидать, ничего не произошло.

Филенсил и Андрес, так и не помирившиеся после ссоры шли чуть поодаль от меня, держа максимально возможное по этикету расстояние друг между другом. Если бы их эмоции могли бы быть выражены не только в ментальном виде, то между ними проскакивали бы сейчас разряды молний.

Впрочем, как только они оба увидели Стача, напряжение между эльфом и человеком немного поутихло. Но поутихло оно лишь за счёт того, что часть его выплеснулась на гнома.

– Да уж, – подумалось мне, – видно я выбрал не самое лучшее время для переговоров. Эти трое так напряжены, что готовы разорвать друг друга в клочья вместо того, чтобы договариваться о чём-то позитивном. Ладно, зайдём издалека.

Я сделал максимально доброе и проникновенное выражение лица, на которое был только способен и начал:

– Друзья, как вы понимаете, я собрал вас именно в это месте и заставил пройти столь долгий путь лишь для того, чтобы вы верили мне. Верили каждому сказанному мною слову. Если бы наши переговоры проходили не на этой, свободной от магии территории, каждый из вас мог бы обвинить меня в том, что я магией пытаюсь подчинить себе вашу волю и достичь желаемого результата.

– Хватит!

Резкий окрик заставил меня вздрогнуть. Я обернулся – Андрес зло смотрел на меня, выставив меч перед собой наперевес.

– Довольно ты понукал нами Гэндальф, мы не твои пешки в этом мире. Только люди будут командовать людьми.

Тээкс. Налицо явное недопонимание. Что-то с ним не так и уж больно сильно он нервничает… похоже кто-то науськал Андреса, чтобы тот сорвал переговоры.

Я хотел было его остановить, но тот только продолжал накручивать себя.

– Ты! Ты объединил гномов и эльфов против нас! Ты подстроил ловушку, чтобы я был тебе обязан жизнью! Ты… ты…

Не в силах сдерживать эмоции, Андрес взмахнул мечом и ближайший к нам холм ощерился вооружёнными латниками и умело скрывающимися за ними стрелками.

Так, ситуация продолжает накаляться. Что-то надо делать… а собственно что я могу, если магия не работает? Нужно попробовать убедить его в неправоте…

Я открыл было рот, но меня опередил гном.

– Так вот, какой сюрприз вы мне приготовили… ну-ну.

Стач нарочито медленно поднял молот и на холме за ним показались бородатые с ятаганами наперевес.

После такого поворота событий я с подозрением посмотрел на эльфа. Тот смутился, отвёл глаза и пробормотал.

– А я что, я как все.

После чего свистнул во всё эльфийское горло. Третий холм тут же ощерился лучниками в зелёном камуфляже.

Я огляделся вокруг. Хорошо ещё, что тут было только три холма, если бы был четвёртый, то я бы не удивился, если бы из-за него повыскакивали хоббиты.

Какая досада. Я ведь собрал всех сюда с одной единственной целью – помирить народы Средиземья, сделать так, чтобы у них была одна цель и совместная работа, переключить их энергию с дрязг на мирную работу. Неужели я добился противоположной цели? Неужели сегодняшний день войдёт в историю, как начало новой глобальной войны?

Ох я дурак!

Мысли переполняли меня, голова разболелась с новой, всепоглощающей силой. Я невольно поднёс к ней руки, опасаясь, что она вот-вот разорвётся от переполняющих её знаний.

– Не надо, Гэндальф, твоя хвалёная магия не действует здесь, – расхохотался Андрес, – я ведь наблюдал за тобой и видел, что ты не смог выполнить простейших заклинаний. Легенды не врут, тут действительно не работает магия.

Напряжение достигло предела. Я понял, что если я сейчас не буду тщательно подбирать слова, какой-нибудь из лучников не выдержит – стрела сорвётся и бойни уже не миновать.

– Постойте, – начал я, – всё совсем не так, как вы навыдумывали. Нет никакого заговора.

И тут случилось то самое, чего я так боялся – рука одного из людей дрогнула и вылетевшая стрела оцарапала руку Филенсила.

Словно по команде из эльфийского войска поднялась туча стрел, направленных в сторону людей. Две из них полетели точно в незащищённого Андреса, который упал навзничь с пробитой головой и грудью.

Людям же, стоявшим в подлеске, эльфийские стрелы особого урона не нанесли. Бессильно разбившись о латников, они попадали к их ногам. Лишь несколько вскриков дали знать, что несколько выстрелов всё же достигли цели.

Люди не стали дожидаться пока их перебьют и ответили беспорядочным огнём по эльфам и по поляне, на которой стояли мы – я, Стач, хоббит и Филенсил. И, если до эльфов они практически не достали, то нас буквально смели с ног.

Лёжа на земле и наблюдая, как из моего тела толчками вытекает кровь – голубая кровь майара, я продолжал наблюдать за сражением и увидел, как с гномьего холма с криками и ятаганами наперевес неслись бородачи. Перед поляной они разделились и врубились в уже почти сошедшиеся отряды людей и эльфов. Лежащий рядом в кровавой луже мёртвый Стач этого уже не увидел. Филенсил, тоже наблюдавший за боем из последних сил нервно скривился:

– Идиоты, могли бы подождать совсем немного и уже добивать победителя. Гномам всегда не хватает выдержки.

На этом кровь перестала снабжать мой мозг и я умер.

-17.-

Свет. Поток информации. Моё сознание топит горе, и я снова умираю.

Свет. Поток информации. Ужас, страх, отчаяние, и я снова умираю.

-18.-

Я открыл глаза, обнаружил себя в совершенно белом помещении, увидел склонившегося надо мною человека и тут же снова закрыл глаза, пытаясь хоть немного ограничить объем информации, вливающейся в мою голову.

Секунда-две-три… всё, личности соединились. Я открыл глаза. Главврач геостанционарного центра «Средиземье» Петр Николаевич Зябликов смотрел на меня с ужасом.

Сглотнув, он спросил:

– Д-д-дима, всё в порядке? Личность восстановилась нормально?

– Да вроде всё как обычно, – пожал я плечами, – а что были сомнения?

Зябликов облегчённо вздохнул.

– Да, на этот раз всё пошло не как обычно. Мы уже неделю пытаемся вернуть тебя назад в твоё тело.

– Неделю!!!???

-19.-

После смерти Жени всё пошло наперекосяк.

Жора, который и до этого-то был не особо общителен, вообще замкнулся, закрылся в свою скорлупу и практически не вылезал из своей лаборатории, в которую он превратил весь остров.

Мне с Танюхой и с родителями даже пришлось переехать оттуда в новую резиденцию, настолько неуютно стало жить на нашем островке. Что ни месяц, в этой импровизированной лаборатории что-нибудь да взрывалось. Не сильно, конечно, но я-то твёрдо помнил, что Жорины изобретения вполне способны вмиг разнести нашу планетку в пух и прах и, поэтому чувствовал себя на острове не очень уютно.

Временную резиденцию императора вселенной, как сейчас скромно именовали Жору, мы разместили в московском Кремле. Он, конечно, совершенно не подходил для управленческих функций, но создавал необходимый в таких вещах исторический антураж.

Я даже не стал ничего там менять. Всё равно фактическое управление империей осуществлялось командой менеджеров из небольшого посёлочка на берегу Чёрного моря, где мы возвели неприступную крепость, чтобы этих самых менеджеров охранять от посягательств.

Впрочем, и административный комплекс возле моря и Кремль внешне выглядели довольно невинно – казалось, что сюда может проникнуть не только террорист, но даже любой ребёнок. Однако в данном случае внешность была очень обманчива. Здесь мы даже не полагались только на вездесущие защитные поля, статус объектов предполагал и оружие активной защиты и свою небольшую армию, которая будет этот объект защищать в случае агрессии.

Оборудование защитных систем влетело нам в такую копеечку, что было бы гораздо дешевле открыть императорскую резиденцию где-нибудь на Марсе. Но, как говорится, статус не позволял.

Некоторые проблемки при переезде возникли с Пудведевым и Лужковым – те никак не хотели соглашаться с тем, что раз уж в Москве будет столица империи, то столице России нужно обязательно перебираться в другой город. Впрочем, после нескольких убедительно-силовых доводов, они согласились и тут же чуть не перегрызлись между собой по вопросу где сделать столицу России.

Сначала они вроде оба сходились на Питере, но когда Матвиенко зубами вцепилась в своё кресло, категорически отказавшись пускать в него Лужкова, тот сразу пошёл на попятный, втолковывая Пудведеву, что для России будет гораздо лучше, если её столица будет где-нибудь в середине страны, а не на окраине – и людям удобнее летать, чтобы решать вопросы, и логичнее так, да и к стратегическим партнёрам – Пекину и Астане поближе.

Вот ещё я совсем не понимал почему люди мыслили всё теми же догматами, которые вбили себе в голову ещё до того, как мы захватили мир. Стратегическое партнёрство уже давно кануло в лету, сейчас межстрановые разборки напоминали скорее конфликты губернаторов в старой России – типа раз ты ко мне на симпозиум не приехал, тогда я к тебе на конференцию не поеду. Все попытки военных действий жестко пресекались мировым правительством – чуть что «щёлк» и оба главы государств, не способных держать в узде межнациональную рознь сменялись на других, более спокойных. И, надо сказать, особых волнений среди «демократически-настроенных масс» это никогда не вызывало.

Тем не менее, Пудведев нас опасался и за старых – добрых стратегических партнёров на всякий случай держался как за спасительную соломинку и внял уговорам Лужкова. После этого они ещё с месяц спорили о том быть столице в Екатеринбурге или в Новосибирске и когда пришли ко мне советоваться, я сказал, чтобы они не грузили меня всяким дебилизмом, а подкинули монетку – будто сами не знают как принимать грамотные и продуманные политические решения. Ребята совету вняли и столица России была успешно перенесена в Новосибирск.

Можно было конечно оставить Лужкова и в Москве, но для столицы мира нужна совсем другая градостроительная политика, нежели для столицы захудалого государства. Новым мэром Москвы после долгих раздумий я назначил архитектора Карло Берзотти, дав тому полную свободу действий в вопросах что из зданий сносить, а что оставить для того, чтобы Москва соответствовала своему статусу.

Нужно сказать, что итальянец задачу понял и сразу взялся за её выполнение с невиданным доселе размахом. Зачистка стройплощадок под сочинскую олимпиаду нервно курила в сторонке по сравнению с его действиями. Первым делом, он пустил под трактор почти все лужковские новострои, затем взялся за хрущёвки и частично даже за сталинки.

Я как-то полетал над Москвой и ужаснувшись размаху пытался было притормозить его, но Карло лишь поулыбался в ответ и сказал, что я же заказывал самый красивый и удобный город в мире, я его и получу, а в процесс мне лучше не вмешиваться.

Короче, я устыдился и больше в это дело не лез, хотя и серьёзно пожалел, что не начал строительство мировой столицы где-нибудь на пустом месте.

Впрочем, уже через несколько месяцев, когда большая часть Москвы стала напоминать лунный ландшафт, Марко взялся за строительство и уже вскоре Москва начала напоминать ту самую, знакомую мне ещё по чёрно-белым открыткам столицу середины двадцатого века.

Увидев, какая красота получается в результате, попритихли и СМИ, купленные вынужденными переселенцами из Москвы, старательно поливавшие нас грязью за чинимые разрушения.

В общем, мне всё нравилось. Нравились завезённые вековые деревья, огромные тенистые аллеи, кристально-чистая Москва-река, пешеходные и беговые дорожки, опоясывающие столицу и названные в насмешку «первым и вторым велосипедными кольцами» и архитектура! Не какая-нибудь уплотнительная, а шедевральная! потрясающая! Когда каждое здание стоило целого города, когда новые технологии позволяли делать такие дома, о которых лет 10 тому назад никто даже и мечтать не мог, когда расстояние между домами было такое, что между ними приходилось лететь или ехать на велосипеде и ничто не портило вид из окна. Для меня это был город мечты.

Кремль пришлось законсервировать. Жоре он вообще был нафиг не нужен, а мне с Танюхой вполне хватило пары комнат. Да ещё была комната охраны и комната прислуги. Всё остальное просто стояло и пылилось, так как туристов мы в свою резиденцию пускать перестали.

Дом союзов Марко тоже пустил под снос (и тут я был с ним совершенно согласен) и теперь из моего кабинета, под который я отвёл себе Грановитую палату открывалась прекрасная панорама Москвы и вид на заново отстраивающуюся гостиницу «Россия».

-20.-

Как-то так постепенно получилось, что ни я, ни Жора уже практически не вмешивались в государственные дела. Вроде как империя сама по себе, а мы сами по себе. Та самая команда менеджеров во главе с Советом империи, в который входили двенадцать человек, взяла на себя практически всю управленческую работу.

Первое время я ходил на заседания этих советов и даже с умным видом пытался проводить свою политику, но как-то так незаметно получилось, что меня от дел оттеснили. Хотя, честно говоря, я и сам начал понимать, что моих знаний совершенно не хватает для того, чтобы управлять целым миром… впрочем, сейчас я уже подумываю, что некоторые члены совета уже тогда специально создавали у меня подобное впечатление собственной неполноценности.

Сперва мои поручения выполнялись кое как, потом вообще игнорировались, а под конец надо мной уже почти откровенно насмехались. На каждое моё предложение приводился десяток грамотных доводов почему именно этого делать нельзя.

Короче, я обиделся и тоже забил на них. Нахрен мне нужны эти вечные проблемы с экономикой и социалкой? Вон пусть их эта набранная команда и решает, у них голов много.

Тогда я ещё не понимал, что такого понятия, как «чуть-чуть поделиться властью» не бывает. Во власти стоит только чуток дать слабину, как тебя сгрызут. Так что, можно сказать я ещё легко отделался тем, что и меня и Жору просто стали игнорировать даже в самых важных вопросах.

Фактически, управление мира перешло к Косте Зябликову, который возглавил совет и стал императором де-факто. Плюс вокруг него крутилось ещё целая гопка «серых кардиналов», с которыми он советовался по всем вопросам. Меня с Жорой довольно вежливо подвинули, оставив де-юро императором и его помощником, но с чрезвычайно урезанными полномочиями и уж очень слабым голосом в Совете. Мы стали жалким подобием английской королевы – вроде мы есть, вот они мы… да только что с того толку.

Нет, я не расстраивался. Мне было всего 18, вся жизнь была впереди, а политика за пару лет правления миром мне настолько надоела, что я даже был отчасти рад такому повороту событий. Освободив меня от принятия решений, Зябликов освободил меня и от ответственности за их результаты… так мне казалось тогда. И я довольно спокойно смотрел на происходящее в мире.

А происходили не самые приятные вещи. Конфуций как-то сказал «Не дай вам бог жить в эпоху перемен»… сказал он это, обращаясь к жителям одной небольшой по тем временам страны, но теперь-то перемены происходили по всему миру. Перемены такие, какие и в страшных снах не снились человечеству.

Это только толпой мы можем идти по тернистому пути прогресса, но ведь каждый отдельный человек и каждая семья по своей сути прогресса не желает, их круг интересов зачастую ограничивается созданием собственного максимально-комфортного мирка, в котором ничего не будет меняться, в котором до старости будет всё тот же мягкий, обтрёпанный диван из детства, книжки, которые бабушка читала перед сном, дерево во дворе дома, которое посадили на рождение сына. Всё остальное отдельный человек воспринимает лишь как раздражающие факторы – новый телевизор с непривычной дистанционкой, летающий автомобиль вместо привычного с колёсами, биологические импланты, всё это не создаёт комфортность бытия, а скорее его разрушает.

-21.-

Первое время я почитывал газетные статьи, в которых описывалось к чему привели Жорины инновации, но они создавали у меня довольно тягостное впечатления и я забросил периодику.

Жизнь стала довольно скучна. Даже деньги, которые лились на нас рекой не могли разнообразить её. В космосе работали эксперты, планетой управляли специалисты (которые, к тому же, создали у меня стойкую уверенность в том, что во всех нынешних проблемах виноват я сам), нашими многочисленными корпорациями тоже управляли профессионалы. А я оказался не у дел.

Мы с Танюхой пытались было развлекаться, но быстро решили, что это не для нас – Диснейленды и пляжи быстро приелись, а к клубно-гламурной жизни я никогда не питал особого пристрастия.

Какое-то время подумывал над тем, чтобы снова пойти учиться… в Гарвард, например… сарай, конечно, но в мозгу сидели юношеские остаточные впечатления, что Гарвард – это круто. Впрочем, надолго моего желания не хватило – я инкогнито прослушал подготовительный курс и решил, что это тоже слишком скучно. Корпеть над трудами древних теоретиков при моих возможностях было бы пустой тратой времени.

Мне было настолько скучно и ленностно, что я забросил и этот дневник. Даже сейчас, когда я его перечитываю и дописываю, я не хочу подробно касаться этого периода своей жизни. Мало того, что он был сумбурен, мне ещё и сильно стыдно за него. Стыдно за упущенные возможности, стыдно за то, что я именно тогда мог сделать хоть что-то для того, чтобы наш мир не превратился в то, чем он стал. Но я бездействовал.

Позже в одном из многочисленных моих жизнеописаний я прочитал, что по своей сути я кризисный управляющий – когда всё вокруг плохо, я подхватываю руль и проявляю несвойственные мне качества гениального управленца, но чуть дело пойдёт на лад, как я тут же теряю свою хватку. Наверное это действительно так. Хотя, может быть и нет – тот писатель, историк-исследователь, был довольно по-доброму ко мне расположен, в отличие от многих других, которые пытались найти зерно глупости в каждом моём действии.

-22.-

Спасло меня от вселенской скуки очередное Жорино изобретение. Тот самый генератор вещества, который Жора создал для клонатора, когда пытался спасти Женю от рака.

Он не успел совсем немного. Группа учёных, уже даже не подгоняемых Жорой, создала первый образец клонатора буквально через несколько недель после того, как Женя умерла.

Клонатор представлял собой две небольшие герметичные кабины. Я не могу точно объяснить принцип их работы – тут работало несколько тысяч специалистов и нюансов было не меньше, чем в андронном коллайдере, так что я даже не пытался в них разобраться. Первая кабина представляла собой нечто вроде рентгена – попадающий в неё объект просвечивался и превращался в поток информации о составляющих его молекулах. Объём этого файла был просто охрененный – триллионы терабайт. Вся эта информация передавалась во вторую кабинку, в которой стояло что-то вроде кольцевого принтера, который почти одномоментно генерировал точную копию объекта, находящегося в первой кабинке.

Говорят, что основная сложность в этой работе была в том, что пришлось сразу делать клонатор, предназначенный для человека, без каких-либо промежуточных приборов для создания копий неживых объектов или хотя бы животных. Тем не менее, случилось чудо и аппарат действительно работал. Когда во время его запуска из второй кабины вышла точная копия руководителя проекта и с удивлением уставилась на свой оригинал, радости исследовательской группы не было предела. Жаль, что Жора всей этой радости не увидел – уж очень сильно он тогда переживал свою потерю.

Впрочем, как сразу же выяснилось, радость оказалась преждевременной. Вышедшее из второй кабины существо (иначе его и назвать нельзя), оказалось совершенно неадекватным – никак не реагирующим на попытки его приветствовать и испуганно шарахающееся от вспышек лабораторных фотокамер.

Дальнейшие тесты показали, что существо полностью идентично оригиналу – физические и умственные характеристики, вплоть до знаний, находящихся в мозгу были абсолютно такими же, как у руководителя проекта, но чего-то ему не хватало.

Чтобы понять чего именно аппараты начали разбирать до винтика и собирать вновь, пытаясь найти загвоздку, но безуспешно. Аппарат идеально работал с неодушевлёнными предметами, но чуть только с его помощью пытались скопировать кого-то из высших животных, копия получалось полностью лишённой разума. Это касалось не только людей, но и кошек, собак и даже крыс. Странным образом только насекомые получались после копирования вполне адекватными.

Так родилась теория о суперэго. Теория о душе, если хотите. Теория о том, что далеко не всё в живом мире можно воссоздать с помощью атомарного строения организма. Первые тома этой теории только печатались на компах учёных, работавших в проекте, когда она нашла своё внезапное подтверждение. Нелепая случайность унесла жизнь руководителя проекта по созданию клонатора – он свернул себе шею, поскользнувшись на крыше собственного дома.

Только безутешные коллеги собрались его похоронить, как к ним с выпученными глазами прибежал лаборант, отвечающий за содержание в клетке безумной копии профессора. Как оказалось, существо буквально шокировало его с утра, поинтересовавшись зачем его похитили и заперли в клетке. Причём буквально через несколько секунд после заданного вопроса, клон профессора благополучно откинул копыта, или ноги, или что у него там.

Собравшиеся на консилиум учёные постановили, что суперэго профессора после его смерти нашло себе максимально схожее по сравнению с предыдущим местом обитания пристанище – то бишь, клонированное тело профессора, но по каким-то причинам не смогло удержаться в нём надолго.

Академики спорили, смеялись друг над другом, приглашали консультантов от всех мировых конфессий, но дело двигалось и буквально через месяц клонатор заработал. Учёным удалось определить, что если через несколько минут уничтожить оригинал, суперэго животного без каких-либо проблем переносится в клон и остаётся в нём. Более того, оказалось, вполне возможным сохранить молекулярную матрицу человека, а потом, если в течение нескольких минут после гибели организма будет напечатан клон, суперэго запросто перемещалось в него.

Устройство я сразу засекретил, так как означало оно ни много ни мало бессмертие для того, кто им владеет.

Проблема была лишь одна – клон обладал той памятью, которая была у объекта на момент снятия у него молекулярной информации. Суперэго, или, если хотите, душа, памятью не обладала, просто «вселяясь» в оболочку, которой она максимально соответствовала.

Именно так родилась «божья оговорка», как её назвали впоследствии: две копии одного человека одновременно в мире существовать не могут.

Я, когда об этом узнал, лишь облегчённо вздохнул – до этого мне в страшных снах снились армии одинаковых клонированных воинов, марширующих по планете.

-23.-

Принимая во внимание вытеснение меня из политической жизни нашей империи, я сразу и напрочь засекретил проект «бессмертие». Для его сотрудников было отведено отдельно стоящее здание на задворках нового научного комплекса на Марсе, сообщение между которым и землёй было ограничено только моими редкими визитами.

Какое-то время я даже подумывал о том, чтобы через некоторое время уничтожить всех учёных, задействованных в проекте, но разум восторжествовал и они остались в живых. По крайней мере, большая часть из них.

Впрочем, причиной этой моей мягкости была не столько моя «чистоплотность» – за годы своего правления мне приходилось убивать и поболее людей за раз, сколько внезапная перспективность этого направления.

Способствовало этому открытие нашим институтом связи нового способа передачи данных – беспроводного и практически мгновенного. А также то, что суперэго вселялось в тело вне зависимости от расстояния, на котором находился клон.

В результате – вуаля, уже через год мы анонсировали принципиально новый вид транспорта – телепорты, как они назывались с подачи старых – добрых писателей фантастов.

Только вот в отличие от фантастических телепортов, между нашими ничего не перемещалось кроме информации. Первый телепорт снимал структуру тела или груза, передавал эти данные во второй, и как только получал подтверждение об их принятии, разрушал образец, превращая его в безвредное облако кислорода.

Для транспортировки грузов телепорты практически не использовались. Просто не было смысла что-то куда-то везти, если практически всё что угодно можно проще и удобнее скопировать прямо на месте. Подобные копиры перестали быть редкостью и каждый уважающий себя офис вскоре имел отдельную комнатку с подобным устройством.

Оно, конечно, в очередной раз перевернуло мир, поставив всё с ног на голову, но мир-то к этому уже попривык и просто вновь пытался судорожно приспособиться к новым условиям.

Отмерли драгоценности, бумажные деньги, сельское хозяйство и производство всех стандартных бытовых предметов потребления.

Всё, что осталось в мире всего через год после начала коммерческих продаж этих самых клонаторов – экономика услуг и экономика высоких технологий.

Впрочем, мир не так сильно колбасило и не было такого массового недовольства, как во время внедрения нашей самой первой транспортной программы, хотя клонаторы уничтожили на несколько порядков больше рабочих мест, чем антигравы. Наверное эффект смягчился от того, что людей отныне перестали заботить вопросы пропитания. Первым делом мы выдали каждому региону – члену империи по клонатору для обеспечения продовольственной безопасности со встроенной информацией для копирования зерна и мяса.

Некоторые из них так набросились на дармовщинку, что сразу включили приборы на полную мощность и забили под завязку свои склады рисом, пшеницей, говядиной и свининой, успокоившись лишь после того, как это всё сгнило и протухло.

Деньги остались только виртуальные, да и то использовались они в основном для межкорпоративных расчётов. 90% населения империи формально считалось безработным, хотя многие из них фактически подались в сферу услуг или стали заниматься творчеством.

Огромное количество высвободившихся рабочих рук требовало трудоустройства. Нужна была какая-то национальная идея… что-нибудь огромное, перспективное и светлое… что-нибудь в духе братьев Стругацкий. Какая-нибудь идея, которая заполонила бы умы и повела всех за собой.

-24.-

Эту Идею начали обсуждать лучшие умы человечества, но так ничего и не смогли предложить.

На первое время, вопросы трудоустройства населения Совет империи отдал на откуп странам-членам. Большинство из них, не мудрствуя лукаво, просто раздули госаппарат до неимоверных размеров, благо денег на это было теперь предостаточно.

Россия, например, так и не дождавшись национальной имперской Идеи, наняла в аппарат госуправления почти три четверти всего трудоспособного населения. Были страны, в которых государству служили почти все.

Наша корпорация «Тувалу» несмотря на то, что производила почти весь мировой валовый продукт, смогла трудоустроить лишь около одного процента населения. Причём, надо заметить без лишней скромности, что это были лишь лучшие умы человечества – учёные и инженеры. Разнорабочие нам были почти не нужны.

Но меня это всё уже не волновало. К этому времени депресняк, связанный с тем, что меня отодвинули от власти поутих, и я вплотную занялся своим новым увлечением – терраформированием планет.

Теперь, благодаря Жориному устройству по генерации на молекулярном уровне конфеток из говна, мы могли делать практически всё. Это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило пару лет назад, когда мы посылали людей в созвездие Альфы-Центавра и создавали колонии на Луне и Марсе – там и сейчас стояли лишь страшненькие сферы с модульными помещениями внутри. Это можно было считать колонизаторскими поселениями, но настоящим терраформированием тут и не пахло.

На этот раз мы начали с Марса. Правда, к сожалению, расчёты показали, что для терраформирования пригодна лишь небольшая его часть, которая достаточно хорошо будет прогреваться солнцем, когда мы сделаем атмосферу. Но мы не унывали, в наскоро сбитой мною команде кипел Маяковский и город-сад мы создали в рекордные сроки.

Первый блин, конечно, вышел комом. Атмосфера улетучивалась с ужасающей скоростью, почвенный состав земного типа совершенно был непригоден для выращивания растений при низкой гравитации, а насекомые дохли быстрее, чем мы их завозили.

Тем не менее, первый опыт позволил нам не только усовершенствовать оборудование, но и набраться вдоволь нужного в этом деле опыта. В результате, через каких-нибудь пару лет у моей команды вместо маленьких молекуляторов, которыми мы ковыряли усталый грунт Марса, появился первый комплекс планетарной модификации – КПМ-1.

Всё что написано об этом комплексе в Википедии Галакнета – полнейшая чушь, написанная дебилами. Не верьте ни единому слову. Он совершенно не был «громозким» и «обволакивающим планету», как написано там. Это такая же чушь, как и то, что он превращал планету в жидкий студень и уже на эту основу накладывал земную атмосферу. Все эти глупости сродни тем, что ещё долгое время писали о планетах-терраформантах – мол, там сохраняются специфические излучения и её нельзя посещать несколько столетий после постройки, что, мол там нестабильные геологические процессы, что они скоро все повзрываются.

На самом деле терраформированные системы гораздо стабильнее, чем сама праматерь Земля. Вот уж где действительно нестабильные тектонические процессы до сих пор происходят. А ведь происходят они лишь потому, что мне не дают в них вмешаться толком, я бы их вмиг успокоил.

Виною всему опасение человечества перед всем новым. Когда я начинал жизнь свою в 20 веке, моя мама, например, панически боялась меня к микроволновке подпускать близко… там, мол тоже излучения разные опасные. Ну и что? Весь наш мир настолько пронизан известными нам и ещё неоткрытыми видами энергии, что даже такой гений, как Жора никогда не мог ответить какие из них для нас полезны, а какие вредны.

Ну да ладно, я снова отвлёкся. Просто Галакнет меня жутко раздражает в последнее время. Чуть сунешься туда, реклама буквально проходу не даёт. Причём после принятия декрета о её ограничении стало только хуже. Теперь вокруг головы не вьются рекламные слоганы, нет. Теперь Галакнет наводнён кучей виртуалов, которые вроде там просто находятся, так же как и ты… инфу ищут, или там, удовольствий разных, ан нет – они, сука, рекламщики. Я поначалу, честно говоря, не врубался почему как только входишь в Галакнет, вокруг тебя сразу столько народу пьёт кофе из кружек «Нескафе», а те, кто этого не делает, подходят с вопросами, мол «не знаю ли я, как пройти в клуб Паутина, в котором сегодня такая интересная программа»… я прочухал, что это реклама только после того, как третий человек за полчаса задал мне один и тот же вопрос. Нееет, лучше бы по-старинке, рекламные слоганы вокруг головы крутились.