Текст книги "Новый старый 1978-й. Книга девятая (СИ)"

Автор книги: Андрей Храмцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Глава 1

«Бога Гермеса, ещё до Иисуса, называли воплощением Логоса его небесного отца Зевса, logos spermatikos, создающего слова… Его отождествляли с египетским Тотом, ещё одним олицетворением создающего слова. Тот был супругом Маат, «чьё слово есть истина», другой способ выразить то, что всё сказанное ею становится реальностью… Египетские иероглифы говорят: «Слово создаёт всё. Ничего не было до того, как оно было произнесено».

Barbara G. Walker «The Women’s Dictionary of Symbols and Sacred objects»

Я, на мгновение, выпал из окружающей меня реальности, но тут же моё сознание опять резко включилось и заработало в полную силу. Я почувствовал толчок в спину и чуть не упал. Со стороны могло показаться, что я оступился и потерял равновесие. Но я устоял на ногах и продолжил подниматься по ступенькам лестницы. Я никого за собой не почувствовал, поэтому в первый момент не понял, кто меня толкнул. И тут я вспомнил – пуля. Она летела в меня со скоростью 800 метров в секунду, а потом время неожиданно замедлилось, хотя я точно знал, что течение времени всюду и везде в мире одинаково и не может изменяться. С этим я разберусь позже. Но тогда куда делась сама пуля? Неужели тот толчок, который чуть не сбил меня с ног, это и есть удар пули?

Ничего не понимаю. Я уже был готов умереть за своих двух любимых подруг и ещё неродившихся четверых детей, которых я тоже уже любил, а она просто ударила в меня. И это всё? Что-то здесь было не так. У меня в спине должно быть входное отверстие от пули, а я ничего не чувствую. Могло быть только одно объяснение – в последнее мгновение я подумал о телепортации и что-то произошло. Я не телепортировался, но мой мозг послал какой-то сигнал, после которого вокруг меня возникло некое энергетическое поле, которое не только остановило пулю, но и погасило её кинетическую энергию.

Я представляю состояние снайпера, который следил за мной в оптический прицел и ждал, что я упаду, весь в крови. А я всего лишь споткнулся и даже не потерял равновесие. Он не мог ничего понять и, видимо, решил уйти незамеченным, не завершив акцию. Я бы тоже ушёл, так как такие непонятки очень нервируют и сбивают с толку. Я думаю, что в связи с этим он второй раз не стал стрелять и решил не испытывать судьбу дважды.

Я оглянулся назад и стал искать глазами винтовочную пулю, но на ступеньках ничего похожего на неё не обнаружил. Они были чисто вымыты и найти посторонний предмет я бы смог довольно легко.

– Ты что-то потерял? – спросила, оглянувшаяся назад, Маша.

– Показалось, что выпала запонка, – ответил я, показывая правый манжет рубашки. – А она просто отцепилась от него и болтается. Так что всё в порядке.

Я открыл перед герцогинями входную дверь нашего Центра и пропустил леди вперёд и внутрь. А там нас встречали Димка, Серега, Вольфсон, Игорь, Лена и Наташа. Мы поздоровались только с Игорем, с нашей с Александром Самуиловичем секретаршей Леной и Наташей, которая счастливо улыбалась и глядела на меня влюблёнными глазами. Ох, спалит она меня перед всеми и мои две жены могут меня приревновать, догадавшись, что такая красавица, наверняка, не просто так улыбается своему шефу. Но Димка, сам ни о чём таком не догадываясь, спас ситуацию, вышел вперёд и сообщил:

– Народу в зале собралось очень много. Через десять минут начало, а вас всё нет и нет. Мы стали волноваться.

– Ты же видел, что меня Брежнев к себе вызвал, – ответил я. – Там такие дела завертелись, что мама не горюй. Вот тебе наши новые диски для фанатов, двадцать штук. Это подарки. Если не хватит, тогда скажешь, сколько ещё надо.

– Спасибо. Они будут очень рады

– Александр Самуилович, – обратился я к уже моему другому заместителю, но только по нашему молодежному Центру, – вам сегодня придётся вести пресс-конференцию. Утром в Лондоне её вёл Стив, а теперь ваша очередь как администратора уже двух групп.

– Понял, – ответил Вольфсон, прониклись свалившейся на него ответственностью, и весь подобрался.

– Игорь, – обратился я к заместителю Александра Самуиловича, который руководил здесь всем в наше отсутсвие, – звукозаписывающие студии полностью готовы?

– Да, – ответил он. – Можно хоть сегодня посмотреть.

– Вот после пресс-конференции и посмотрим. Наташа, возьми пакет с подарками для себя и для всех наших сотрудников. Меня завтра утром могут опять вызвать в Кремль, а потом на Старую площадь в ЦК КПСС придётся ехать. Поэтому, скорее всего, появлюсь только после обеда.

Начальница нашего международного отдела кивнула и взяв пакет, заглянула внутрь.

– Ух ты, какие красивые, – сказала она, вынимая небольшой косметический набор и коробку с французскими духами. – Спасибо большое. А мужчинам, я так поняла, электробритвы?

– Попробуй поменять подарки местами, но народ, я думаю, не поймёт, – сказал я и все заулыбались, видимо представив, как нашему главбуху, Зинаиде Павловне, достанется электробритва Braun, а нашему кадровику, отставному чекисту Николаю Николаевичу, презентуют женский косметический набор.

Солнышко и Маша прошли вперёд, а я воспользовался моментом и шепнул Наташе на ушко, чтобы она ждала меня ближе к двенадцати. Как же она обрадовалась. Если бы не окружавшие меня люди, она бы бросилась мне на шею и зацеловала меня. Да, как же она хороша. Я представляю, сколько парней по ней сохнут, а она выбрала меня. Так как мы шли последними, она несколько раз касалась меня рукой и по мне пробегали искорки желания, от которых всё моё естество трепетало и пело. Жаль, что времени у нас с ней сегодня будет мало.

Да, народу в зале, действительно, собралось много. Но за счёт того, что зал расширили и добавили несколько дополнительных рядов кресел, это не так бросалось в глаза. Девушки из «Серебра» сидели в первом ряду с краю и ждали нас. Я им махнул рукой, чтобы следовали за нами, и мы прошли все ввосьмером на сцену. При нашем появлении сразу включились телекамеры, значит, можно начинать. Рассевшись по местам и выставив награды на стол, я кивнул Вольфсону, чтобы приступал к своим обязанностям.

И началось повторение утренней лондонской пресс-конференции. Вопросов досталось всем: и группе «Демо», и «Серебру». Начали с поздравлений по поводу полученных нами четырех граммофонов в Лос-Анджелесе. Первый вопрос был о Её Величестве Елизавете II и о событиях прошедшей пятницы. Пришлось сообщить, в общих словах, что я делал и чем занимался, когда начался штурм Букингемского дворца.

– Почему у группы «Серебро» пока только одна песня? – спросили опять же меня.

– Вы правильно сказали, что «пока», – ответил я и посмотрел на задавшего вопрос. – У меня уже готова для них ещё одна песня и она, я уверен, тоже станет хитом.

– А у группы «Демо» в ближайшее время что-то появится новое? – был следующей вопрос из зала.

– Пока мы летели в Москву, я написал две песни и есть задумка на третью. Так что количество песен в нашем репертуаре, как вы видите, постоянно растёт.

– У меня вопрос с Марии, – раздался очередной голос из зала. – Что вы решили со своей сольной карьерой?

– Пока мне интересней выступать в группе «Демо», – уверенно ответила Маша. – У нас со Светланой неплохо получается петь вдвоём. Поэтому на ближайшее время вопрос о сольной карьере я отложила.

Молодец, подруга. Грамотно всё сказала. Но вот опять пошли вопросы по Англии и пришлось полностью пересказать, с небольшими добавлениями, то, что уже было напечатано в утренних английских газетах. Хотелось побыстрее проанализировать, что же произошло перед входом в здание нашего Центра. Ведь я должен был погибнуть, но остался жив и, при этом, без единой царапины на теле.

Но думать мне не давали и засыпали вопросами. Когда вопросы адресовали Солнышку, Маше или трём солисткам из группы «Серебро», только тогда я мог вернуться к теме покушения на меня и подумать о том, кто мог в меня стрелять и кому это надо. По моим прикидкам выходило, что это могли быть только комитетчики. Не «свои», а «чужие». Они могли догадаться или узнать, что именно я предоставил Андропову исчерпывающую информацию о них. Я сразу подумал о доверенном человеке Андропова, который стенографировал мои сообщения о «чужих» во время нашего концерта в клубе КГБ. Надо будет при встрече спросить Юрия Владимировича об этом товарище. Хотя я его проверил тогда и он был полностью «наш».

В МВД обо мне ничего не знали и, вряд ли, вообще догадывались о моей роли. Хотя, возможно, «чужие» могли сложить дважды два и понять, что там, где появлялся я, там у заговорщиков ничего не получалось. Парад на Красной площади, Завидово, покушения на Андропова и последние события в Англии. Да, наследил я знатно. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы вычислить меня. Мелькнула мысль, что этот привет мог прилететь мне из Англии, но там Служба безопасности всё очень основательно подчистила. Да и представить себе, что боевики из ИРА прилетели в Москву вслед за нами, быстро нашли снайперскую винтовку и просчитали наш маршрут, я не мог.

Получается, что «чужие» ещё остались в КГБ и они попытаются отомстить, прежде всего, мне, а потом уже, если со мной не получится, моим жёнам. Наверняка Андропову доложили, что я живу с двумя подругами. Но, так как, я не женат, то ко мне в этом вопросе не придерёшься. Я могу заниматься сексом с кем угодно и когда угодно. Только теперь мои жёны – это моё уязвимое место. Я не могу быть с моими подругами всегда и везде рядом. Значит, надо сделать так, чтобы их в моё отсутсвие кто-то или что-то оберегало. Демонов трогать пока не буду, так как этот вопрос я не изучил до конца. Тогда получается, что оберег какой-либо придумать надо.

И тут опять задали вопрос мне, что отвлекло меня от решения намного более важных проблем.

– Вы и ваши солистки получили дворянские титулы в Англии, – такой вопрос задала очень серьёзная дама в очках, явно отвечающая в своей газете за идеологию. – Не считаете ли вы это противоречащим нормам советского человека?

– Во-первых, это была некая форма благодарности от Её Величества Елизаветы II мне, как одному из двух основных участников подавления мятежа. Майор, а теперь уже полковник, Кинли получил внеочередное звание за свой подвиг. Королева хотела наградить меня одним из высших орденов Великобритании, но я отказался. Поэтому я не оставил ей выбора и она, как глава государства и благодарная женщина, решила поступить по-своему и отметить мои заслуги именно так. Ну а во-вторых, Владимир Ильич Ленин был тоже дворянином. А так же ещё Бокий Глеб Иванович, председатель ПетроЧК, происходил из известного дворянского рода. Если брать членов Политбюро, то товарищ Куйбышев был потомственным дворянином, а также товарищ Орджоникидзе и товарищ Жданов. Ну, а товарищей Дзержинского и Маленкова, которые были кандидатами в члены Политбюро, вы тоже хорошо знаете. И в-третьих, этот дворянский титул ни к чему меня не обязывает и не имеет никакого практического значения. К тому же, он действует только на территории Великобритании.

– Андрей Юрьевич, вы являетесь кандидатом в члены Политбюро, – спросил меня один хитрый товарищ. – Какой вы видите советскую эстраду?

– Многообразной и разноплановой, но главное – творческой, – был мой ответ. – Моя первостепенная задача, поставленная лично товарищами Брежневым и Сусловым, – это искать и открывать новые таланты, а потом помогать им пробиться на советскую и зарубежную эстраду. А вот вторая – бороться с бездарностями и бюрократами от музыкальной культуры. Задача непростая, но раз партия и правительство поручили это дело мне, то я обязан с ним справиться. Вы уже, наверняка, заметили, что результаты есть. По телевидению стали больше показывать интересных музыкальных передач, готовится приезд большого количества звёзд зарубежной поп-музыки в нашу страну. Я всего три недели в этой должности, но считаю, что советская эстрада может дать сто очков вперёд западной. Знаменитая фраза Ленина «Вы должны твёрдо помнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино» в современных условиях должна, я считаю, звучать с добавлением «и эстрада».

На такой мажорной ноте мы и закончили нашу пресс-конференцию. Девчонки из группы «Серебро» были несказанно счастливы, что их покажут по телевизору и напечатают их имена в газетах. Завтра они проснутся не просто знаменитыми, но и узнаваемыми в лицо всей страной. А это уже будет настоящая слава и популярность. Жанна была занята Серёгой, а вот Оля с Ирой сразу, как только мы вышли из зала, спросили меня:

– А когда мы будем репетировать новую песню?

– Завтра, – ответил я и добавил. – Ближе к вечеру, часам к пяти, подъезжайте сюда и вместе поработаем над нашими новыми песнями. Мы запишем свои две песни, а вы свою.

– Спасибо огромное за всё, – сказала Ирина и протянула мне руку в знак благодарности, так как рядом стояли Солнышко с Машей и могли не понять наших поцелуйчиков.

Наташа и Вольфсон уже ушли, а мы ввосьмером, так как Жанна тоже напросилась с нами, пошли смотреть, какие нам студии звукозаписи сделали англичане. Игорь достал связку ключей и открыл первую дверь. Да, всё до боли знакомо. Даже показалось, что мы опять в Лондоне, в штаб-квартире EMI. В одной из студий мы обнаружили неожиданный сюрприз. Там стоял серёгин синтезатор с ритм-боксом, микшерский пульт и мой Gibson Flying V, на котором был даже рычаг тремоло. Это был подарок нам от Стива. Теперь для него финансовый вопрос вообще не имел никакого значения, так как Объединённая Великая ложа Англии обладала огромными финансовыми возможностями, которые с недавних пор были сосредоточены в наших с ним руках. Даже девчонки обалдели от такого подарка. Мне сразу захотелось сыграть что-нибудь из нашего репертуара, но времени у меня было немного.

– Серега, теперь ты здесь командуешь, – обратился я к своему клавишнику. – Я перед отъездом дал задание кадровикам подобрать нам звукоинженеров. Так что завтра с утра возьми данные на людей, отобранных нашими бывшими комитетчиками и приглашай в Центр. Я завтра позвоню Алле, Льву и Иосифу и сообщу им, что мы готовы их принять.

– Понял, – ответил Серега, которого держала за руку Жанна. – Играть пока будем мы?

– Посмотрим. Завтра утром созвонюсь с ребятами из найденного мной ВИА «Ритм» и приглашу на наши репетиции. Если подойдут, оформим их на полную ставку. У тебя, кстати, экзамены в музыкалке, если я правильно помню, в четверг?

– Да, но я там, как и ты, договорился. Всё будет нормально.

– Солнышко, как тебе студии? – спросил я свою первую жену.

– Всё знакомо, – ответила она. – Я смотрю, англичане не стали заморачиваться с новым оформлением и сделали копии своих же студий.

– Это я так попросил. Для того, чтобы у нас в Центре была своя частичка Лондона. Маш, а тебе как?

– Классно, – ответила она. – Места много и никто нас не услышит. А то я всегда волновалась, когда мы записывались у Сереги в комнате, что соседи скандал устроят.

– Игорь, что с типографией?

– Александр Самуилович отдал мне ваши английские пленки, так что завтра с утра приступаем к подготовке к запуску. Штат я набрал, кадры дали добро. Я уже договорился с реализацией всего того, что мы будем выпускать. Готовы брать оптом. Ваши портреты на пакетах и календарях будут уходить влёт.

– Это хорошо. Нам надо большой кредит отдавать. Вот с доходов от типографии и расплатимся постепенно с государством. Жанна, – спросил я солистку «Серебра», – вы сделали свои фотографии, как я просил?

– Конечно, – ответила, счастливо улыбающаяся, Жанна, – всё у нас готово. Мы их ещё на прошлой неделе сделали и отдали Игорю.

– Тогда завтра запускаем и календари с «Серебром». Их теперь вся страна в лицо знает. А теперь все по домам. Серега, задержись на секунду.

Когда все вышли, я его спросил:

– Завтра прилетает Женька из Лондона. Что делать будешь?

– Пока не знаю, – ответил тот, почесав затылок. – Я их обеих люблю.

– Смотри, чтоб они не разбежались от тебя, узнав о существовании друг друга. В общем так, бери утром нашу рабочую «Волгу» с водителем и езжай в Шереметьево встречать свою француженку.

Игорь отдал мне и Серёге по ключу, после чего мы двинулись к выходу. На улице уже стемнело, но было ещё всё видно. Девчонки нас ждали около «Волги».

– Дим, – спросил я идущего рядом друга, – как занятия каратэ?

– Занимаются все, – ответил он. – Кимоно дополнительно заказали и ещё обещали нам сшить макивары.

– Вот это хорошо. Я привёз два шлема, они пойдут в качестве образца. И три книги по каратэ Шотокан. Правда, на английском, но разберётесь. Там, в основном, картинки.

– Спасибо. И за пластинки спасибо. Часть я уже раздал, а остальное завтра выдам.

Мы с ним попрощались до завтра и поехали домой. По дороге я сканировал пространство вокруг нас, но всё было спокойно.

– Так, подруги, – обратился я к Солнышку и Маше, которые сидели на заднем сидении и обсуждали, как они выступали на пресс-конференции. – У кого есть металлические юбилейные рубли?

– У меня есть два, – сказала Маша и достала их. – Я сегодня с десяткой ходила в кулинарию и мне дали ими сдачу.

– Отлично, давай их сюда.

Когда мы подъехали к подъезду, я сказал Солнышку и Маше выходить, а я потом их догоню. Я хотел сделать с помощью перстня Соломона амулеты для них. Но я не успел переместить бриллиант в нижнее положение, как зазвучал вызов телефона. Я знал, кто это мог мне звонить и поднял трубку.

– Ещё раз здравствуйте, Юрий Владимирович, – сказал я первый, не дав собеседнику заговорить.

– Ты продолжаешь меня удивлять, – раздался голос Андропова. – Ты что сегодня устроил в кабинете у Брежнева?

– Показательное выступление того, что я теперь могу.

– У Суслова чуть сердечный приступ не случился.

– Это не я.

– Ого, даже так. И это всё из Англии?

– Оттуда, Юрий Владимирович. Но это только малая часть того, на что я стал способен.

– Ты можешь ко мне подъехать?

– Сейчас провожу моих подруг и через две минуты буду у вас?.

– Не понял. Ты сейчас где?

– У своего дома на Новых Черёмушках. Но не пытайтесь понять, как это всё произойдёт. Это ещё одна новая грань моих возможностей.

– Тогда жду.

Ну вот, значит придётся ещё кое-что показать Андропову. Про покушение я говорить пока не стал, так как доказательств у меня никаких не было. А мои впечатления и предположения к делу не пришьёшь. Пока я так рассуждал, руки автоматически делали свою работу и я получил, в результате, два оберега, на лицевой стороне каждого, вместо головы Ленина, был символ царя Соломона. Да, теперь такие рубли к оплате точно не примут. Но это и хорошо. Девчонки могут забыть и попытаться случайно ими расплатиться в магазине.

– Так, – сказал я подругам, – вот два металлических рубля. Они теперь являются талисманами или оберегами. Древние греки называли их филактерионами, а мы называем амулетами. Носите их с собой всегда, даже в туалет.

– А что ты с ними сделал? – спросила удивлённая Солнышко. – Ими же теперь мы не сможем нигде расплатиться?

– Вот и замечательно. Я сейчас умоюсь и отправлюсь к Андропову. Заодно заскочу и заберу Ди. Она должна уже быть в замке.

– Ты что, – поразилась Маша, – собираешься и к Андропову телепортироваться?

– Попробую. Чего время зря на дорогу терять? Да и поговорить нам надо с ним о серьёзных вещах с глазу на глаз.

– Поэтому ты и сделал нам свои обереги, – в утвердительном тоне высказала свой вопрос-догадку Солнышко.

– Я забочусь о вас. Теперь я смогу всегда и везде вас найти и спасти.

Девчонки были рады, что я забочусь об их безопасности, но тревожились, понимая своим шестым чувством, что я не просто так решил показать Председателю КГБ одну из своих удивительных возможностей.

Когда мы вошли в квартиру, первое, на что наткнулся мой взгляд, это на пулю, которая лежала на полу в гостиной. И не простую, а винтовочную. Вот она! Значит, мне ничего не померещилось. Получается, в меня действительно стреляли. И, благодаря перстню, который в момент опасности самопроизвольно создал вокруг меня поле для телепортации, принял пулю за объект перемещения и забросил её в ближайшую точку-якорь. Конечно, это не было самопроизвольное срабатывание. Я подумал в тот момент о возможной телепортации как о выходе из смертельной ситуации и перстень приготовился. Но я не успел отменить команду и влетевшая в его поле пуля была отброшена вон, как чужеродный предмет.

Так, пока девчонки болтают о своём, о женском, я незаметно поднял пулю и положил её в карман. Она не была деформирована от удара, на ней были видны и ощущались пальцами первичные и вторичные следы от полей нарезов канала ствола. Ну вот, будет что теперь предьявить Андропову при встрече. Умыв лицо и приведя себя в порядок, я поцеловал Солнышко и Машу и телепортировался в замок Лидс, в подземную комнату-зал. Но вот что странно, в этот раз, глядя на стены, испещрённые неизвестными письменами, они мне показались знакомы, особенно одна строчка, в которой говорилось об «Изумрудной скрижали» Гермеса (Тота). Но я особо не обратил на это внимания, так как у меня предстояла серьёзная встреча с главным комитетчиком страны.

Так как я никогда не был в рабочем кабинете Андропова, но хорошо его запомнил, когда его заместитель генерал-лейтенант Сергей Николаевич Антонов попытался, в зомбированном состоянии, совершить покушение на Юрия Владимировича. Вот тогда моя память всё точно и в мельчайших деталях зафиксировала. Если ничего не получится, значит придётся добираться до Лубянки на машине. Но я верил, что всё должно у меня получиться.

Теперь я уже могу сказать, что получилось. Когда я возник в кабинете Андропова, тот разговаривал с кем-то по телефону. Да, а выдержка у шефа КГБ железная. Другой бы схватился за сердце, увидев неожиданное появление перед ним человека из воздуха, а этот только вздрогнул, но разговор не прервал. Мне пришло на ум стихотворение Николая Тихонова «Баллада о гвоздях». Там есть такие строки:

«Гвозди б делать из этих людей:

Крепче б не было в мире гвоздей».

Андропов положил трубку на рычаг, но я заметил, что рука его слегка подрагивала.

– Явился, значит, – сказал генерал армии.

– Юрий Владимирович, являются только черти и демоны, – ответил я, ухмыляясь, и вспомнил, как и Белиал появляется из ниоткуда по моему зову. – А я прибыл по вашему приказанию.

– И что это сейчас было?

– На явление Христа народу это не тянет, но появление моё было, согласитесь, очень эффектным.

– Значит, ты теперь именно таким способом предпочитаешь перемещаться?

– Могу и так. Только товарищ Суслов опять скажет, что телепортации не существует.

– Что ты привязался к Суслову? Он старый человек и в современных реалиях не особо разбирается. А вот слово телепортация даже я только пару раз слышал и то в связи с ненаучной фантастикой.

– Как видите, это не фантастика, а научно доказанный факт. Атланты двадцать тысяч лет назад так и перемещались по планете. Поэтому существование Атлантиды можно считать доказанным полностью. Но я к вам зашёл не только по этому вопросу. Что это такое?

Я задал вопрос Юрию Владимировичу и, достав винтовочную пулю, положил на стол перед ним. Он сначала посмотрел на то, что я положил, а потом на меня.

– Винтовочная пуля, – ответил он, покрутив рулю перед глазами. – Калибр 7,62. А в чем вопрос?

– Дело в том, что около двух часов назад меня пытались убить. Именно этой пулей. Стрелял снайпер с очень большого расстояния. И произошло это через сорок минут после того, как я уехал от Леонида Ильича.

– Ты уверен, что это было именно так?

– В вас тоже стреляли и вы видели ещё тогда, на что я способен.

– Но это точно не Суслов. У него нет специальной команды ликвидаторов или снайперов-одиночек.

– Если бы это был он, то я бы уже решил этот вопрос самостоятельно. Я догадываюсь, кто это сделал. У меня к вам по этому поводу вопрос. Где ваш доверенный человек, которому я сообщал во время нашего концерта у вас в клубе данные по заговорщикам?

– Он два дня не появляется на службе и мы не можем его найти. Ты думаешь, это он?

– Не он сам. Это заговорщики его вычислили и он им меня сдал. Но это уже мои проблемы.

– Думаешь, справишься?

– А кто из ваших может остановить летящую пулю, выпущенную из снайперской винтовки? Вот и я о том же. Я теперь сам могу полностью позаботиться о себе. С сегодняшнего дня мою охрану-слежку можете снимать. Мне она уже не нужна.

– И этому ты тоже научился в Англии?

– В Англии я расширил свои возможности. Но они, пока, не безграничны.

– Ну, вот видишь. Значит, понимаешь, что против роты солдат у тебя шансов нет.

– Это у них против меня никаких шансов нет. Вы же читали английские газеты?

– Там нет конкретных цифр, да и о тебе там очень обще написано. Получается, что они специально приуменьшили твоё геройство? Да, отпустили мы тебя в Англию на свою голову.

– Благодаря этой поездке я вам Горбачёва вычислил и сдал. Без Англии этого никак не получилось бы сделать.

– За это тебе отдельное спасибо. Я как раз собирался докладывать Брежневу об этом, когда ты появился. Но потом, когда ты ушёл, то при Суслове всё это выложил, подчеркнув твою роль в этом деле. Леонид Ильич был в гневе на Горбачёва. Решение по нему пока не принято, Брежнев взял два дня на раздумье, а вот Суслов сразу предложил решить с ним вопрос кардинально.

– Как и со мной.

– Про Суслова не переживай. Выяснилось, что ему опять на тебя неправильную информацию передали. Так что твой вопрос мы закрыли. Теперь уже у меня к тебе два вопроса. Первый – продолжение моего лечения.

– Я могу приступить к нему хоть сейчас. Дневник своего состояния ведёте?

– Да. Все результаты записываю каждый день. Уже заметно улучшение. Даже врачи на это обратили внимание.

– Очень хорошо. Тогда давайте начнём.

Процедуру лечения я провёл, как и прошлый раз, довольно быстро. Изменения в лучшую сторону были уже заметны. Ткань почек начала активно восстанавливаться, а вот области, где было больше соединительной ткани, немного уменьшились. При моих возросших способностях я мог вылечить Андропова уже на следующей нашей встрече, но я не собирался этого делать. Слишком резкое выздоровление пациента будет очень подозрительным, да и мне хотелось, чтобы Андропов был подольше зависим от меня.

– Всё, – сказал я. – Ситуация улучшилась значительно. Поэтому продолжим в том же ритме. Думаю, что не через семь, а через пять месяцев у вас всё будет отлично.

– Это радует. Ты, я так понял, и в лечении преуспел?

– Есть такое дело. У шведской королевы Сильвии тоже начались проблемы с почками, но там был только песок. Поэтому справился быстро. Её муж интересные вещи предлагал в области взаимовыгодной торговли между нашими странами. Я ему обещал с Леонидом Ильичом на эту тему переговорить.

– Когда ты всё успел? Ну, это риторический вопрос. А вот к тебе ещё есть вопрос по поводу твоего сплава, который ты называешь орихалком. Леонид Ильич очень заинтересовался этой проблемой. Но хотелось бы более конкретных доказательств. Нужен слиток для проведения химического анализа и опытов. Сам понимаешь, кинжал стоимостью в двадцать миллионов долларов на это дело не годится. Да и Брежневу он очень понравился.

– Вы вообще-то представляете себе, сколько этот слиток может стоить?

– Понятно, что баснословно дорого. Но он очень нужен. Мы готовы заплатить сколько ты скажешь.

– Да не надо мне денег. Мне квартира рядом с моей нужна, в этом же доме.

– Это дело решаемое. Я так понял, что ты их хочешь обьединить? Значит, сведения о том, что ты живешь сразу с двумя девушками, верны?

– Эти девушки являются самой большой ценностью для Советского Союза. В ваших же интересах сделать так, чтобы с них даже волосок не упал.

– Очень интересно. Но ты, я так понял, пока не готов ничего об этом рассказать?

– Не хочу все тайны за один день открывать. Но, в своё время, вы всё об этом узнаете.

– Тогда приноси свой орихалк и вопрос с квартирой будет решён положительно. Уйдёшь тем же путём, каким появился, или, как все нормальные люди, через дверь?

– Вашего адъютанта пугать? Лучше пусть считает, что у вас никаких посетителей не было.

При этих словах я исчез и через секунду оказался в своём английском замке, в спальне Ди. Как же она обрадовалась, увидев меня. Она повисла у меня на шее и я её немного покружил по комнате, нежно целуя. Вот что значит с утра не виделись.

– Как мама? – спросил я Ди, усадив её рядом с собой на кровать.

– Как все мамы, когда узнают, что их дочь выходит замуж, тем более за принца, – ответила она, как будто речь шла не о её свадьбе, а о чьей-то другой. – Плакала, охала и ахала.

– Судя по её реакции, ты ей всё рассказала?

– Да. Сначала она ничего не поняла, а когда вникла, то не хотела меня отпускать к вам.

– Так ты что, сказала, что ты моя третья жена?

– Я не стала ей врать и выложила всё, как есть.

– И про наших детей?

– Она была потрясена. Но дети её обрадовали. Я ведь знала, как она хотела, чтобы у неё была внучка. А тут сразу и внучка, и внук.

– И она поверила?

– Она знает, что я врать не умею. Поэтому поверила.

– Я надеюсь, что про телепортацию ты ей ничего не рассказала?

– Конечно, нет. А потом приехала моя старшая сестра Сара, которая была на меня обижена из-за Чарльза. Поэтому мне пришлось ей тоже всё рассказать и она меня поняла и простила. Ой, я забыла тебя встретить русской фразой, которой меня научили Sweet и Maria. Но, всё равно, слушай.

И Ди сказала по-русски: «Здравствуй, любимый». Ну, буква «р» у неё звучала на английский манер и в слове «любимый» слышался мягкий знак после «л», но это было здорово и я поцеловал её за это.

– Тогда вперёд, – предложил я и поднял её на руках.

– Вперёд! – скомандовала Ди.

После чего мы оказались в гостиной нашей московской четырёхкомнатной квартиры. Ну вот, опять визг, писк и обнимашки. Солнышко и Маша уже нас заждались, хотя с Андроповым я особо и не задержался.

– У меня ещё дела, – сказал я своему женсовету, которому я сейчас был не особо и нужен, так как мои русские жёны горели желанием послушать, как их английская подруга встретилась с мамой и как она готовится к свадьбе.

Ну и хорошо. Поэтому я спокойно перенёсся опять в подземелье замка, а потом в трёшку на Юго-Западной. А там меня ждала Наташа, которая от неожиданности уронила тарелку, которую мыла в раковине на кухне. Конечно, она не Андропов, у неё нервы не железные. Я её подхватил на руки и прижал к себе, поцеловав в губы, с которых был уже готов сорваться вопрос. Но я не дал ей его задать и отнёс её в спальню.

А там нам было не до вопросов. После первого своего оргазма, а её второго, я понял, что с Наташей я занимался сексом без презерватива. Да, что-то я расслабился. Со своими жёнами я уже прекратил предохраняться, поэтому не было никакой надобности их с собой таскать. К тому же, если бы Солнышко или Маша нашли у меня этот контрацептив, то сразу бы догадались, что я завёл себе ещё кого-то на стороне. А вот Наташа сразу поняла, что я забыл надеть резинку и сейчас лежала счастливая от того, что её самое сокровенное желание исполнилось.