Текст книги "Новый старый 1978-й. Книга восьмая (СИ)"

Автор книги: Андрей Храмцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Да, англичане надолго запомнят этот четырёхчасовой музыкальный марафон. И это всё непрерывно снимало телевидение. Я так понял, что это была прямая трансляция. Я представляю, как четыре часа миллионы телезрителей смотрели на своих экранах это музыкальное шоу. И очень удачно получилось, что все его считали концертом в честь победы над мятежниками. И главным героем и вчерашних, и сегодняшних событий был я.

С последними аккордами из танцующих просто, как бы, вышел весь воздух и многие из них даже сели на пол. Вот что значит танцевать до упаду. Но мои девчонки держались молодцом, благодаря моей подпитке. Но прореветь возглас благодарности от полученного удовольствия многотысячная толпа смогла. Всё, праздник закончился, о чем я возвестил публику. Мы поклонились друг другу, при этом несколько перебравших танцоров даже упали. Затем мы все вчетвером помахали в, направленные в этот момент на нас, телевизионные камеры, как бы прощаясь и с телезрителями, и ушли в раздевалку, где сразу повалились на диваны. Говорить что-либо не было никаких сил, они все были потрачены на выступление. А потом к нам ворвалась Ди и, не стесняясь никого, сходу впилась своими губами в мои.

– Это было умопомрачительно, – воскликнула она и поцеловала затем Солнышко и Машу, и даже Серёгу, но это был дружеский поцелуй в щеку.

За ней влетела Женька и процедура целования повторилась, только в обратном порядке. Но Женька, начав с Сереги, закончила мной, поцеловав не в щеку, а в губы. Чувствовалось, что она давно об этом мечтала, но этого никто из присутствующих не заметил. Значит, эта зараза попрётся в Штаты, всё-таки, из-за меня, а не из-за Сереги. Ну и на кой черт мне это надо? Мне сейчас хотелось только одного: отдыха и джакузи, и желательно всё вместе и побыстрее.

Всё, гастроли в Англии закончены и в этом плане можно расслабиться. Осталось только завтра продержаться, а послезавтра в начале шестого по Москве мы будем уже дома. Хоть мы сегодня уже были дома и завтра туда собираемся опять попасть, но это совсем не то. Хотелось, по-настоящему, прилететь на самолёте домой, чтобы через десять дней опять улететь. Кочевая жизнь артистов засасывает и становится нормой их жизни. Без перелетов и переездов она превращается в серую и будничную череду дней. Один раз услышав счастливый рёв пятидесятитысячной толпы при твоём появлении на сцене, ты будешь стремиться испытать это чувство ещё раз и ещё.

Глава 8

«Почему библейские персонажи жили до 800 лет, а современный человек едва одолевает десятую часть этого срока? Потому что у них был открыт третий глаз, утверждает палеоантрополог Александр БЕЛОВ…. Легенды разных народов утверждают, что когда-то очень давно земляне запросто общались с небожителями, и помогал им в этом третий глаз: словно радар, он улавливал нисходящую «космическую энергию».

Еженедельник «Аргументы и Факты» № 19. 11/05/2005

Странно, меня под утро разбудил какой-то звук. Как будто кто-то уронил что-то тяжелое. Например, большую сумку или чемодан. Я открыл глаза и понял, что чего-то не хватает, или, скорее, кого-то. Рядом сопела Солнышко, прижавшись ко мне с правой стороны, а Ди лежала ко мне спиной, уперев мне в бедро свою упругую попу. А вот Маши нигде видно не было. И куда могла подеваться эта непоседливая и беспокойная девчонка? Неужели свалилась с такой огромной кровати. Я присмотрелся внимательнее и увидел кусок одеяла, лежащий на самом краю, а вот самого одеяла видно не было.

Ну точно. Свалилась на пол вместе со своим одеялом и продолжает спать, как ни в чём не бывало. На полу лежал толстый и мягкий ковёр, поэтому она даже не почувствовала удара, когда упала. Вот ведь неугомонная подруга, даже во сне воюет. Вчера на дискотеке все напрыгались досыта, ну кроме Сереги, конечно. Ему, сидя за синтезатором, это делать было не очень удобно. Хотя он и вставал, а также делал какие-то движения, но они не шли ни в какое сравнения с многочисленными и почти непрерывными танцами Солнышка и Маши.

Вот они-то устали просто жутко. Когда мы приехали в отель, девчонки еле добрались до джакузи. Ведь эти две мои солистки ещё перед дискотекой с чемоданами и сумками два часа возились. Но зато сегодня этим им не нужно будет заниматься. Только Ди чувствовала себя хорошо и ухаживала за всеми нами. Но ни сегодня, ни завтра никаких выступлений у нас не будет, чему все были очень рады. Я попробую вообще до пятнадцатого июня никаких концертов не давать. Нам всем надо отдохнуть. Если сегодня получится переместиться в Ниццу, то там и будем отдыхать. Ну, хотя бы, на часа четыре там зависнем, это точно. Потом дня на три туда завалимся все вчетвером и расслабимся, как следует.

А вот чья-то голова из-за кровати показалась, а потом и заспанное лицо Маши.

– А почему я на полу очутилась? – спросила меня тихо, почти одними губами, чтобы не разбудить остальных девчонок, Маша.

– Ты очень беспокойно спала ночью, вот и додрыгалась ногами во сне, – ответил я, улыбаясь этой Маше-растеряше.

Та, книжная Маша, правда, чулки уронила под кровать, а эта – всю себя с кровати уронила.

– Тогда я ползу к тебе, – сказала настоящая, а значит моя, Маша, – а то я слегка замёрзла на полу лежать.

Она аккуратно влезла между мной и Ди, после чего прижалась ко мне. Действительно, холодная. Ну пусть пока погреется. У меня сегодня от спорта законный выходной, поэтому я пока полежу и попытаюсь распланировать день. Только мысли в голову совсем не те лезли. Разве можно нормально думать о делах, когда к тебе прижимаются с двух сторон такие манящие девичьи тела.

Но я постарался отключиться от всего греховного и сосредоточиться на делах наших скорбных. На девять у меня запланирована встреча со Стивом. Он мне должен будет привезти назад мой миллион двести тысяч долларов, которые я ему отдавал для оплаты моей виллы в Ницце. Но так как мы туда сами собирались, то поэтому я уже созвонился с агентом по недвижимости, чтобы он сегодня оформил покупку и мы уже на законных основаниях проведём там несколько часов, отдыхая. На фото я видел, что на территории виллы есть бассейн. Вот мы там все вчетвером и поплаваем.

Можно, конечно, и на море сходить и там искупаться, но это пусть девчонки уже решают. Одна из этих особо озабоченных девчонок нащупала своей рукой моего «друг» и он зашевелился.

– Спи давай, ещё рано, – сказал я Маше и убрал её шаловливую ладошку. – В Ницце этим после обеда займёмся.

Она чмокнула меня в щеку, положила свою голову мне на грудь и засопела. Вот что за привычка у этих девчонок? Сама спать хочет, а «друга» беспокоит. Ладно, опять отвлёкся. Надо постараться всё заранее распланировать, а то скоро и Солнышко с Ди проснутся, тогда думать некогда будет. Ну вот, накаркал. На этот раз зашевелилась Солнышко и тихо спросила:

– Который час?

– Половина восьмого, – ответил я. – Через полчаса вставать, так что можешь ещё поспать.

– А что за грохот тут под утро был? Я сквозь сон слышала.

– Маша упала с кровати.

Солнышко прыснула от смеха в ладошку и окончательно проснулась.

– А ты чего не спишь? – спросила она меня, проводя пальцем сначала по моему лбу, потом по носу и губам.

– Маша, по привычке, хватала своей шаловливой ручкой моего «друга», а сама задрыхла.

– Поматросила и бросила, получается. Вот Ди проснётся и надаёт ей по ручонкам. А какие у нас планы на сегодня?

– Грандиозные.

– Я всё слышу, – прошептала тихо Маша.

– И я, – добавила Ди.

А потом эти три подруги начали возиться, как дети, и я от них сбежал в душ. Когда они припёрлись ко мне в ванную комнату и стали набирать воду в джакузи, я уже вылез из душевой кабинки и ушёл, вытираясь полотенцем, заказывать завтрак на всех. Девчонки успели мне крикнуть вслед, что они хотят съесть на завтрак, поэтому я всё это спокойно заказал и сел читать воскресные газеты.

В них нашу дискотеку активно хвалили. Действительно, вчера шла её прямая трансляция, правда только по одному английскому телевизионному каналу ВВС2, но и этого было вполне достаточно. Писали ещё, что сегодня состоится отпевание и государственные похороны на Хайгейтском кладбище четырнадцати солдат и гвардейцев, погибших во время пятничной попытки дворцового переворота. Выдвигались версии, основываясь на моём интервью, по поводу того, кто из высших дворян мог в нём участвовать.

В общем, я опять был главным ньюсмейкером в Англии, ну после Королевы, конечно. Писалось об арестах видных деятелей Ирландской республиканской армии, что повсеместно приветствовалось английским народом. Значит, документы, которые выдали Её Величеству её двоюродные братья, очень пригодились Службе безопасности. Если бы не погибшие с нашей стороны, то это была бы полная победа над террористами.

Теперь знамя успешной борьбы с ними подхватила Англия и полностью искоренила эту заразу на своей территории. Молодец, Ваше Величество. Теперь взрывы и убийства мирных граждан прекратятся надолго, но не навсегда. Но тут привезли завтрак и мои красавицы подтянулись к столу на запах кофе.

– Сейчас приедет Стив, а потом мы с Солнышком едем на похороны, – обратился я к Маше и Ди. – А вы начинайте складывать те вещи, которые мы телепортируем в Москву. Мы когда вернёмся из Ниццы, то надо будет начинать упаковывать другие, которые мы возьмём с собой в самолёт. Но если хотите, на втором этапе можете позвать для этого горничных.

– Конечно, хотим, – сказала Ди. – Они вечером всё аккуратно сложат, а потом всё упакуют в пустые чемоданы, которые вы уже вернёте из Москвы.

– Хорошо. Но не затягивайте с этим делом. Если всё быстро сможете закончить, то мы в Ницце успеем заскочить в бутик YSL.

Вот это им очень понравилось. Поэтому я был уверен, что они всё смогут сделать в срок. Я пошёл переодеться, чтобы встретить Стива не в халате, а то это как-то было неудобно. Через десять минут в дверь постучали и я пошёл открывать. Стив был, как всегда, пунктуален. В руках у него были две сумки, одна из которых была с моими долларами.

– Привет, лорд Эндрю, – решил приколоться Стив. – Привет герцогини и будущая принцесса.

– Привет, – прокричали из гостиной девчонки, доедая завтрак.

– Привет, главный по европейским музыкальным талантам, – решил я тоже сострить и пригласил его в кабинет. – По твоей довольной физиономии можно сразу догадаться, что дела идут не просто хорошо, а очень хорошо.

– Так точно, мессир. Вчера был настоящий аншлаг. Твоя доля составила шестьсот пятьдесят тысяч наличными.

– Это замечательно. Но у меня к тебе два вопроса. Первый: откуда взялось телевидение?

– В последний момент они, всё-таки, согласились с нашей ценой, поэтому произошла небольшая накладка. Но всё же прошло нормально, не так ли?

– В этом плане я ещё вчера догадался об этом. Кто из твоих смотрел нашу дискотеку по телевизору и что они говорят об этом?

– Если коротко, то все в восторге. Получилось очень красиво. И к тому же мы денег на этом заработали плюс сделали рекламу твоих двух предыдущих пластинок и будущего диска. Так что выгода получилась тройная.

– Тогда второй вопрос: как прошли на поле прямо к сцене три идиота с «Коктейлями Молотова»?

– Откуда ты о них знаешь?

– Я не только знаю, но и смог их вовремя остановить.

– Да, ну у тебя и способности. А прошли они потому, что охранник у них под курткой ничего не заметил. И металлодетекторы не сработали, так как бутылки были стеклянные. Их пока в полицейском участке держат, но скоро выпустят.

– У одного из них брат погиб в пятницу при штурме дворца. Он был боевиком ИРА и этот придурок пришёл мстить мне за него. А другие два являются сочувствующие террористам, но это к делу не пришьёшь. Хотя на заметку их взять следует.

– Да, дела. А в полиции ничего у этого парня узнать не смогли. Он молчит. Я потом в участок позвоню и сообщу об этом. У них списки всех погибших террористов есть, пусть более тщательно проверят. Хорошо, вот твои деньги и официальный чек на четыреста тысяч фунтов.

– А у меня получалось триста.

– Мы права на трансляцию вашей дискотеки дорого продали, вот отсюда и дополнительная прибыль.

– Это хорошо. Плюс – не минус, прибавка всегда лучше. Тогда у нас полный расчёт с тобой получился. И вечером у нас ещё заседание Объединённой Великой Ложи состоится. Все оповещены?

– Да. Я дал задание Джону Блейку, Великому Меченосцу, он теперь у меня в помощниках ходит. Да, хочу твою Maria порадовать. Её первый сингл хорошо раскупается, так что я привёз ей «Золотой диск». Она получит его авансом, но показатели продаж хорошие, так что к четвергу должен получиться миллион проданных дисков. Но это благодаря вашей совместной второй песне, которая на обороте записана.

– Тогда пошли её поздравлять.

Девчонки уже переоделись и сидели на террасе, подставив лица под солнечные лучи.

– Мaria, – крикнул я своей второй жене, бывшей школьнице-любовнице, – Стив пришёл тебя награждать.

– Меня? – удивилась она. – Так это тот «Золотой диск», о котором ты говорил? Ура! Я теперь знаменитая певица!!

Маша от радости прыгала и хлопала в ладоши. Солнышко такой же два месяца назад была, а теперь старается казаться степенной леди. Хотя, как была девчонкой, так ею и осталась.

– Мы можем поехать на фирму и сфотографироваться все вместе, – сказал Стив и торжественно вручил Маше «Золотой диск», который она, в порыве радости, даже поцеловала.

– В следующий раз, Стив. Сегодня очень много дел у нас образовалось. Мы теперь часто сможем прилетать к вам. Да, Maria?

– Конечно. Главное, что я уже держу в руках свою награду, а фотографии потом сделаем.

– Завтра на пресс-конференцию приедешь?

– Обязательно.

– Я там хочу объявить о третьем нашем диске. Как мы с тобой прошлый раз договорились, он будет называться Eurodance. Что пообещать журналистам относительно даты его выхода в свет?

– Числа четырнадцатого, не раньше. Сейчас наши производственные мощности будут полностью заняты довыпуском вашего второго диска и миньонами.

– Понял, не дурак. Дурак бы не понял.

– Смотри-ка, хорошая поговорка. Надо запомнить.

– Эндрю ещё много таких знает, – добавила Солнышко, а Ди кивнула в знак согласия.

– Тогда я не прощаюсь, так как вечером увидимся.

Я проводил Стива, вернулся к своим красавицам и сказал:

– Мы получили от Стива все деньги сполна за наши выступления и песни. Всем полагается премия. Серёге, Вольфсону и Женьке денежная, а вам – бриллиантовая.

Я был опять зацелован и затискан, после чего девчонки стали обсуждать, что они хотят купить.

– Я предлагаю посмотреть бриллианты в Ницце в бутике YSL. Если ничего там себе не подберёте, то купим тогда здесь, в отеле.

Судя по их сосредоточенным взглядам, я понял, что мне придётся покупать бриллианты и там, и тут.

– Маш, – обратился я к обладательнице «Золотого диска», с которым она так и не расставалась. – Позвони всем нашим. Скажи им, чтоб спустились в фойе через пятнадцать минут, я каждому выдам премию. А мы с Солнышком начинаем одеваться. У нас похороны, поэтому мы должны быть сегодня в чёрном.

Удивительно, но через пятнадцать минут мы были готовы. Вольфсону и Женке я решил выплатить по три тысячи, а Серёге – тридцать. Думаю, будет доволен. И я оказался прав. Все очень обрадовались новости о том, что будет премия, поэтому ждали нас с нетерпением внизу. Женька и Вольфсон были счастливы таким «аттракционом неслыханной щедрости», а Серега просто впал в ступор. Я ему уже выдал шестьдесят пять тысяч, а теперь ещё тридцать. Правда, двадцать пять из них он потратил на музыкальную аппаратуру, которую должны будут привезти завтра утром. Но и оставшаяся сумма была внушительной.

– А за гастроли в США получишь двести тысяч долларов, – шепнул я ему на ухо, чтобы остальные не слышали.

– Обалдеть, – только и мог ответить Серега.

– А ты хотел такие деньги на какую-то Ирку поменять. Помнишь?

– Дураком тогда был. Спасибо, что вразумил.

Ну вот, все были счастливы. После этого я их всех отпустил гулять до вечера. А нам предстояло несколько часов участвовать в траурной церемонии. В прошлую поездку мы с Солнышком и Серёгой были на Хайгейтском кладбище, когда посещали могилу Карла Маркса. Там нам рассказали, что намогильный памятник основоположнику марксизма пытались взорвать в 1970 году и даже показывали сохранившиеся следы от взрыва. Поэтому мы более-менее знали, что это кладбище из себя представляет.

Народу перед центральным входом было огромное количество. Были ещё, к тому же, усилены меры безопасности. Всё снимали телевизионщики, которые были и за каменным забором, и снаружи. Внутрь самого кладбища пускали не всех. Я надеялся, что нас не пустят. Но мы оказались внесёнными в списки, поэтому нас пропустили. Мы прошли на территорию и хотели отстояться тихонько в сторонке, но нас заметила Королева и пригласила в свою свиту. Поэтому нам пришлось здороваться сначала с принцем Филиппом, а потом со всеми членами их семьи. Среди свиты Её Величества был и полковник Кинли, грудь которого украшала новая очередная медаль. Мы с ним перекинулись парой слов, а потом пришлось идти в церковь и началась служба.

Отпевание прошло быстро. Потом четырнадцать гробов торжественно пронесли по кладбищу и поставили перед большой общей могилой, над которой, в ближайшее время, будет установлен памятник с именами погибших. Присутствовали только близкие и родственники погибших и Королева со свитой. Но всё равно, получилось человек сто двадцать, если не больше. Говорили торжественные речи. Королева объявила, что второе июня теперь будет двойным национальным днём. Помимо её коронации, этот день будет отмечаться как День Победы над терроризмом и день памяти погибших от него. После чего все дружно хлопали. Мы же с Солнышком никаких речей не произносили, а как и договорились по дороге сюда, просто спели в два голоса припев нашей всем уже известной песни «Короли и королевы». Дуэтом эту песню мы с Солнышком не пели, но получилось очень величественно и в тему. Судя по лицам присутствующих, всем понравилось. Затем прогремел троекратный воинский салют, от которого в испуге вздрагивали женщины и начинали плакать дети.

Когда всё закончилось, Королева отозвала меня в сторону и сказала:

– Лорд Эндрю, по английским законам иностранный гражданин не может быть ни лордом, ни герцогом. Мы исправили эту юридическую неточность и вы трое получаете гражданство Великобритании. Так как вы часто гастролируете по миру, то я решила вам сразу вручить британские заграничные паспорта. Даже если они у пас пропадут, то в любой стране в посольстве Великобритании вам без проблем выдадут дубликаты.

Чиновник из Форин-офис передал большой конверт Её Величеству и она мне его торжественно вручила.

– Спасибо, Ваше Величество, – сказал я, кланяясь. – Это очень почетно для нас троих стать вашими подданными.

– Я надеюсь, – продолжила Елизавета II, – что ваши способности и таланты послужат делу процветания уже не чужой, а родной, для вас страны, гражданином которой вы являетесь с сегодняшнего дня.

– Вы всегда можете расчитывать на мою помощь, Ваше Величество. Если у вас возникнут трудности, то в течение двух часов я смогу быть рядом с вами.

– На этот ответ я и рассчитывала. В связи с произошедшими вчера событиями, я решила написать руководителю Советского Союза ещё одно письмо. Так что теперь вы повезёте два письма. Возьмите его и передайте мистеру Брежневу лично в руки.

– Благодарю за доверие.

Я получил ещё одно письмо-послание и с поклоном отошёл от королевы. Да, демон на Её Величество произвёл неизгладимое впечатление. Сделав нас гражданами Великобритании, она, тем самым, привязала меня и демона к себе. Ход, конечно, понятный, но и нам пользы от этого много. По прилёту мы опять сдадим в МИД наши дипломатические паспорта и выезд из страны для нас будет автоматически закрыт. Благодаря порталу, мы сможем перенестись, я надеюсь, в любую точку мира. А там, для легализации и ведения финансовых операций, нам потребуются паспорта. Вот тут-то они нам и пригодятся.

Мы вышли с территории кладбища и сквозь толпу добрались до своего Роллс-Ройса. Солнышко меня спросила в машине:

– Что от тебя хотела Королева?

– Дружбы и, если вдруг подобное пятничным событиям во дворце когда-нибудь повторится, помощи. А взамен она сделала нас троих гражданами Великобритании. Вот посмотри, у нас у каждого теперь есть английский загранпаспорт.

Я достал из конверта три чёрных, с золотым тиснением, паспорта. Они были необычные. Сверху и снизу в их обложке были сделаны своеобразные продолговатые окошки, через которые были видны написанные от руки фамилия и имя его обладателя, а также регистрационный номер. Очень удобно, кстати. В следующем году эти отверстия, в целях удешевления производства каждого паспорта, перестанут делать и заменят их на обычные бумажные наклейки, на которых будут писать ту же самую информацию о владельце.

Солнышко с неким трепетом стала перелистывать страницы паспортов. В них также было написано, что я лорд и герцог, а у Солнышка и Маши было написано, что они герцогини. Но в Москве я эти паспорта никому показывать не буду. И даже не выдам их девчонкам на руки. Во избежание возможных проблем. Маша не удержиться и обязательно покажет свой паспорт родителям, а там информация и до Андропова дойдёт. Они же теперь знают, что мы стали английскими дворянами, но то, что ещё и гражданами Великобритании, им лучше не знать.

– Эти паспорта будут храниться у меня, – сказал я, когда Солнышко мне их вернула. – Маше тоже только покажу и всё.

– Думаешь, что она может его кому-либо показать в Москве? – спросила она, понимая, к каким последствиям это может привести.

– Не исключено. Когда он ей понадобится, тогда и выдам.

В номере я сразу крикнул Маше:

– Танцуй!

– Опять мне награда какая-то прилетела? – с радостным волнением спросила она, подбежав ко мне.

– Почти. Держи английский загранпаспорт. Ты отныне являешься гражданкой Великобритании.

– Ух ты, красивый какой. Смотри-ка и то, что я герцогиня, тоже написано.

– Да, настоящий, – подтвердила подошедшая Ди, разгадывая машин паспорт, которая та дала ей посмотреть. – Поздравляю, мы теперь все четверо являемся гражданами Великобритании.

– Но только трое из нас являются гражданами СССР, – сказал я, задумавшись над словами Ди. – Значит, надо будет это упущение поскорее исправить.

– Официально это можно будет исправить только через три года, – ответила Ди, намекая на то, что развод можно будет оформить только по истечению этого срока.

– Я сделаю это тайно. Пусть и у тебя будет двойное гражданство. Нашим малышам в будущем это может пригодиться.

Волшебные слова «наши малыши» сразу вызвали три счастливые улыбки на лицах моих подруг.

– А когда они начнут шевелиться? – спросила любознательная Маша.

– Через восемь-девять недель, – ответил я. – Так что уже в августе вы это почувствуете.

– А когда будет виден живот? – спросила меня Солнышко, потому, что они все давно решили, что я знаю больше, чем написано в книгах, да и бегать и листать каждый раз книги им было неохота.

– На десятой неделе становится немного заметен живот у беременных женщин. На одиннадцатой он еще выглядит аккуратным. Так что в начале сентября все уже точно будут знать, что вы беременны. А вот с пятнадцатой недели начнётся стремительный рост малышей.

Это их заставило призадуматься и что-то усиленно подсчитывать в уме. Я предполагал, что они размышляют о том, что в конце августа они уже не смогут влезть в свои облегающие латексные костюмы, в которых они так соблазнительно смотрятся на сцене. А я, тем временем, вспомнил, что на пятнадцатой неделе уже можно будет подтвердить на УЗИ пол малышей. Правда, в Советском Союзе подобного оборудования ещё нет. Если только в «Кремлёвке», но это я, ближе к делу, узнаю поточнее.

– Так, будущие мамочки, – обратился я к своим жёнам, – мы в замок Лидс едем или нет?

– Конечно, едем, – ответили задумчивые подруги.

– Тогда переодеваемся и вперёд.

Это их отвлекло от дум о своём будущем и мы начали собираться. Когда все были готовы, я вызвал белл-боя, который погрузил наши семь чемоданов и шесть сумок к себе на тележку. После чего мы отправились вниз и вышли к ожидавшему нас минивэну. Да, а в нем оказалось намного просторней, чем в Роллс-Ройсе, и наш багаж в нем, без проблем, уместился. Когда мы тронулись, я спросил у Ди:

– Нам понадобятся две разъездный машины, тебе и мне. Где и как нам их лучше купить?

– Возможно, не понадобится ничего покупать, – ответила она. – Когда мы вчера осматривали замок, я заметила в гараже три машины. Одна была грузовая и две легковых.

– Это, вообще, отлично. Тогда надо будет всё у Тома узнать.

До замка мы опять доехали быстро. Там нас встречали уже трое: Том, его жена и взрослый сын. Том, поздоровавшись с нами, представил их:

– Это моя жена Эбигейл и сын Алекс.

Ну что ж, они нам сейчас и помогут перетащить все вещи. Только потом мне придётся уже самому спускать их вниз. Да, это не очень удобно, но пока я ничего с этим сделать не могу. Когда помощники ушли, я перетащил две сумки с вещами Ди в комнату на втором этаже, которая будет служить ей спальней. Да, комната была очень большая. Метров шестьдесят, если не больше. Главное, что у стены стояла большая кровать и было множество шкафов. Именно то, что необходимо любой женщине в первую очередь. Но первым делом Ди и девчонки проверили кровать, посидев на ней. Значит, для них главным является постель, на которой они будут не только спать. И в этом я был с ними полностью согласен.

– Так, спускайтесь все пока вниз, – сказал я им, – а я буду чуть позже. Мне надо кое-что проверить.

Девчонки ничему не удивились, зная, что я просто так ничего не делаю. А я решил проверить свою идею, связанную с перстнем. Я решил не просто перемещаться в известные мне места, но и дополнительно «якорить» их своим кольцом. На эту идею меня натолкнули вчерашние испытания и тщательный анализ полученных результатом. Я недавно смог научиться сдвигать в сторону бриллиант, при этом внутренний механизм выдвигал вверх печать Соломона. Ещё я обратил внимание, когда именно начинает светиться перстень и как это свечение можно вызвать.

Я мысленно воспроизвёл вчерашние опыты и перстень засветился. То, что я и хотел. После чего я приложил его к каменной стене спальни и потом отдернул руку. На камне остался еле видимый вдавленный след. Вот он, настоящий «якорь». Он должен быть не только визуальным, но и материальным, тогда это должно стать своеобразным местом нового телепорта. Если я правильно всё рассчитал, то строить такие телепорты, какой был в подземелье замка, больше не требовалось. Там стоял главный телепорт, который Иаков назвал бы «Лестницей в Небо». Именно так, потому, что основной его функцией было перемещать объекты не по горизонтали, как мы это вчера делали и сегодня собирались повторить, а по вертикали, именно в «Небо». Куда в небо, я не знал и голос правильно мне сказал, что я ещё не готов это узнать.

Теперь всё это я должен подтвердить на деле. Сегодня самый решающий лень. От охвативших меня перспектив захватывало дух и волнительно стучало сердце в предвкушении нового прорыва в способах и скорости перемещения. Я спустился к ожидавших меня подругам, взял в руки два чемодана и стал спускаться вниз. Мои три жены хотели мне помочь и потащить за мной по одному чемодану каждая, но я успел это безобразие пресечь на корню.

– Вы что это удумали? – возмутился я. – Так ведь и выкидыш у вас может случиться. Чемоданы тяжелые, а вам сейчас напрягаться категорически нельзя.

Они сразу поняли, что чуть было не натворили. Да, за ними глаз да глаз нужен.

– Возьмите фонарики, – сказал я им, – и следуйте аккуратно за мной.

– Я ещё вчера хотела тебя спросить, – обратилась ко мне Ди. – Ты что, в темноте можешь видеть?

– Могу. Ты же сама видела, что я многое могу.

– Да, вот какой у нас муж необыкновенный, – восторженно воскликнула Маша.

– Точно, – подтвердила Солнышко. – И мы не зря его выбрали.

– Мы уже с тобой обсуждали вопрос, кто кого выбрал и мы решили, что каждый выбрал того, кого полюбил. Вы вот полюбили меня, сидя со мною рядом на уроках в одном классе, а Ди меня только по телевизору видела и песни мои слышала.

Девчонки призадумались, что не мешало нам спускаться вниз. Вот и неожиданная воскресная зарядка у меня получилась. Когда я открыл дверь и мы вошли в подземный зал, то я оставил чемоданы возле круга, а сам с Ди вернулся наверх.

– Ты иди и занимайся своими вещами, – сказал я, обращаясь к ней. – Как всё сделаешь, то ложись на кровать и жди нас.

– А зачем на кровать ложиться? – спросила Ди.

– Мне надо будет кое-что проверить.

Я ещё несколько раз спускался и поднимался за вещами. В одной из сумок лежали почти все мои наличные деньги. Я решил использовать портальный зал в качестве сейфовой комнаты. Если за столько веков никто туда не смог попасть, то и в ближайшие сто лет тоже не сможет. Паспорта девчонок я также буду хранить здесь, только свой мне может сегодня пригодиться для оформления покупки виллы в Ницце.

В эту поездку я взял с собой Polaroid, фотоаппарат мгновенной печати, чтобы сделать фотографии со стен, которые были испещрены письменами древних строителей этой подземной комнаты. Мне пришлось потратить пятнадцать минут и три одноразовых кассеты с пленкой, чтобы всё сфотографировать. Убрав тут же проявившиеся фотографии в наплечную сумку, я обернулся к девчонкам, тихо ожидавших меня.

– Так, готовы? – спросил я и вошел в знак царя Соломона, который ярко мерцал на полу зала. – Значит, действуем следующим образом. Я сначала беру Машу и два чемодана. Солнышко остаётся здесь. Потом я возвращаюсь и забираю мою первую жену, а потом уже все остальные вещи. Маша, цепляйся.

Я стоял в светящемся круге с прижавшейся ко мне Машей и двумя чемоданами в руках. Поехали. И вот она, перед нами, наша московская гостиная. Маша открыла глаза и улыбнулась.

– Опять мы дома, – сказала эта лягушка-путешественница. – Я уже начинаю привыкать к таким переносам.

Я перетащил чемоданы в одну из пустующих комнат и оставил их там. Чтобы не мешались под ногами и чтобы Маша начала вынимать из них вещи.

– Я ушёл за Солнышком, – сказал я и из гостиной телепортровался в замок.

Солнышко стояла спокойная, видимо, тоже уже стала привыкать к трансконтинентальным перемещениям. Затем я повторил перенос вместе с ней и чемоданами, а потом в третий раз только с вещами. Да, натаскался я сегодня с этим барахлом. Я имею в виду чемоданы и сумки, а не моих любимых подруг.

Девчонки уже приступили к распаковыванию сумок и чемоданов. Я тоже решил им помочь, чтобы ускорить процесс. Но сначала я вернулся в гостиную и там, как и замке Лидс, поставил на стену печать Соломона. Солнышко и Маша уже не носились радостные по квартире, а методично работали, заполняя шкафы вещами. Когда мы полностью всё освободили и развесили, я им сказал: