Текст книги "Капитан поневоле (СИ)"

Автор книги: Андрей Грог

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 3

Дорога за вчерашний день подсохла, но встречались ещё отдельные участки с грязью. Впереди шагом ехали два солдата с командиром, за каждой солдатской лошадью шла заводная на верёвке, тащившая по два рюкзака, за ними брели они сами, а замыкали процессию пять солдат, у двух из которых тоже были заводные лошади, очевидно, с нехитрой поклажей. Быстро вышли из селения, перейдя реку, текущую с гор, по высокому деревянному мосту, перекинутому с одного склона террасы на другой, и перекрывавшему пойму. Дальше дорога шла мимо огородов и полей, и выходила на террасу вдоль основной реки, которую ребята для себя по-прежнему именовали Еловкой. Это был явно ухоженный путь, неплохо выровненный и утрамбованный, с поперечными уклонами и сточными канавами по бокам. А вдоль него шли деревянные столбы с какими-то знаками. Принимая темп своего движения за пять километров в час, ребята засекли время, и установили, что расстояние между столбами примерно соответствует тысяче восьмистам метрам. Часа через полтора вдалеке показалось другое селение, тоже расположенное, судя по всему, на слиянии рек. Как выяснилось в последствии, эта местность была довольно густо населена и освоена. Крупные селения стояли на каждом слиянии рек, стекавших с гор, с основной, а их было много. Зачастую, только выйдя из одного селения, они уже видели вдалеке другое. И всюду поля, огороды, пастбища, с небольшими перелесками. Везде им попадались склады длинных и ровных брёвен, которые местные сплавляли с гор, а на «Еловке» вязали в плоты, и потом спускались на них куда-то дальше. В нескольких местах они видели процесс вязки, а однажды обогнали такой небольшой караван. «Еловка», по мере вбирания в себя новых рек с гор, становилась всё шире, течение замедлялось, долина раздавалась в стороны, заснеженный конус горы становился всё ближе. В стороны от основной дороги уходили другие. Может к дальним полям, может к другим селениям, находящимся не у большой реки. На огородах постоянно встречались работающие люди, всё в тех же длинных рубашках и с голыми ногами, мужчины и женщины вперемешку. До обеда сделали два небольших привала, во время которых ребята рассмотрели местных вояк по лучше. Старший, кроме властного и волевого лица, отличался ещё и более крупной металлической бляхой на шляпе, изображавшей солнце с лучами, окаймлённое какими-то ветками с листьями, а также нашивками на плечах рубашки, которые, судя по всему, были погонами. Это была довольно жёсткая накладка, возможно, даже с металлической вставкой, которая могла защитить от удара оружием по плечу, обшитая плотной материей. Там на голубом фоне была тонкая продольная полоса красного цвета, и небольшая жёлтая эмблема в виде стилизованного изображения солнца. На краю, у шеи, были какие-то красные же знаки, возможно, буквы, что-то означавшие. Остальные военные носили погоны без эмблем, но с такими же знаками. Но у двоих, пожилого мужика и немолодой рослой женщины, были поперечные жёлтые полосы. Фантазировать об их значении и проводить аналогии можно было сколько угодно, но без понятных разъяснений всё это для ребят были лишь догадки, которые они пока держали при себе.

За всё время пребывания здесь, никто так и не осмотрел их вещи, и, судя по всему, не рылся в их отсутствие, поэтому разобранное охотничье ружьё в чехле по-прежнему было приторочено сбоку на Сашином рюкзаке, а патроны лежали в боковом кармане. Разумеется, демонстрировать местным он его не собирался. Но это наводило на мысли, что к ним относятся с явным уважением, намереваясь максимально вежливо доставить туда, где всё должно разъясниться и для них, и для кого-то ещё.

На обед остановились в придорожном трактире на краю очередного селения. Но, исходя из местной традиции, которую уже приметили ребята, объедаться никто не стал. Так, перекусили слегка, всё тем же свежайшим домашним сыром, на этот раз с какими-то пряными травками в нём, несколькими яйцами и лепёшками, запивая всё это холодной водой. Немногочисленные посетители косились на ребят и военных, но никто не приставал. Хорошо отдохнув и напоив лошадей, тронулись в путь, который с небольшими остановками продолжался до самого вечера, когда уже начинало смеркаться. Поскольку ребята считали столбы, выходило, что за день они отмахали километров сорок. Хоть и налегке, но ноги после такого перехода гудели. На ночь остановились в похожем на предыдущий придорожном трактире. Здесь народу было полно, как проезжего, так и местных, отдыхавших после тяжкого трудового дня. В зале играла музыка. Молодая женщина выводила что-то пронзительное на подобии флейты, надувая загорелые щёки, то ли потный, то ли натёртый маслом накаченный парень в одних трусах задавал ритм на барабане, потрясая мощными грудными мышцами, а совсем юная девушка, в рубашке, отплясывала что-то задорное в углу зала, взмахивая тонкими руками, и высоко подбрасывая коленки. Чем-то подбитые сандалии при этом звонко топали по деревянному полу. Вокруг неё была группа зрителей, одобрительно хлопавших в ладоши и постукивавшим деревянными кружками по столам. Когда же публика, разогретая выпитым и зрелищем, достигла определённого градуса, то и сама пустилась в пляс, заняв под это часть зала. Мужчины и женщины выписывали загадочные фигуры руками в воздухе, высоко подпрыгивали и задирали коленки. Оставалось только удивляться, как они не пинают друг друга в тесноте. В целом, и музыка, и стиль танца, чем-то смахивал на кельтские, если бы не простецкая одежда, отдававшая античностью. В общем, какая-то мешанина.

Поели наваристого супа, запили всё это кружкой неплохого пива, ещё немного посмотрели на танцы и послушали музыку. Спать улеглись на первом этаже, пройдя по длинному коридору, и оказавшись в большой комнате без кроватей. Когда все четырнадцать человек с вещами зашли в неё, то показалось даже тесновато. Но разобравшись по сплошным соломенным матрасам вдоль стен на полу, все почувствовали облегчение и желание спать. Дверь заперли на засов изнутри и уснули. Кроме Саши. Ему не спалось. Рядом, нисколько не стесняясь, улеглась женщина с нашивками на погонах, предварительно сняв с себя рубашку, под которой, естественно, ничего не было. Лишь слегка обвисшие груди, и плоский поджарый живот с большим пупком, волновали. Все свои рубашки, которые они сняли, военные аккуратно развесили на плечевые вешалки, их было всего несколько штук, друг на друга, тщательно расправив. Стянули сапоги с портянками, и в одних штанах улеглись спать, не накрываясь одеялами – в комнате было душно, а окон не открывали, чтобы не напустить комаров. Саша лежал и думал – специально эта амазонка улеглась рядом с ним, или случайно. И стоит ли ему быть готовым к чему-то этой ночью. Но как? Полная комната людей. А может, они тут не только наготы не стесняются, но и сексом занимаются, когда и с кем захотят? Может она рассчитывает, что он должен предпринять какие-то действия первым? Но с другой стороны, это всё же военные при исполнении задания. Хоть и женщина. Вот ведь странно, и это не укладывается в голове – судя по всему здесь не очень развитое технически общество, и нравы довольно простые, тем не менее женщины в армии. И не на каких-то хозяйственных должностях, а при самом натуральном деле. Интересно, а она воевала?

Эти и другие мысли роились в его голове, прогнав сон далеко. Он ворочался, думал, и временами тяжко вздыхал. Когда же рука соседки коснулась его кисти, он замер, перестав дышать. Рука была горячей, но не двигалась, судя по всему просто случайно коснувшись его во сне, о чём свидетельствовало ровное и глубокое дыхание спящей. Уснул он только в середине ночи, за своими путанными мыслями уже и забыв, кто спит с ним рядом в темноте.

Утром он проснулся от лёгкого шума и разговоров. Открыв глаза, увидел, что солдаты уже встают, как и «его» амазонка, доставая из своих вьюков какие-то свёртки. Обернувшись, она недоумевающе посмотрела на него, и Саша понял, что слишком долго на неё пялится, и быстро отвёл глаза. Все вставшие вышли в коридор, в комнате остались только два солдата. Остальные вернулись минут через двадцать, судя по посвежевшим лицам, умывшиеся и побритые, что касается мужчин. Тогда встали двое оставшихся, и сделав знак ребятам, следовать за ними, вышли.

Умывались во дворе, в специально отведённом для этого месте. Знакомая конструкция летнего умывальника, куда воду подливали вёдрами из колодца поблизости. Их было штук десять вдоль специальной перекладины на заднем дворе. Но всё равно была небольшая очередь из проснувшихся постояльцев. Брились солдаты, набрав воды в один небольшой тазик, и отойдя в сторону. Делали они это опасной бритвой, которая была у них в свёртке, а поскольку зеркал не было, то брили друг дружку. Ребятам было проще. Удобные жилетовские станки позволяли бриться и без зеркала, хоть и была вероятность сделать это нечисто. Процесс вызвал немалое удивление, как у солдат, так и у видевших это других постояльцев. Зубы, к слову сказать, здесь тоже многие чистили, но не щётками, а специальными размочаленными на конце палочками, которые смачивали и посыпали белым порошком из коробочки. Потом был плотный завтрак, и скорые сборы в дорогу. Судя по тому, что сёдла и сбрую солдаты на ночь занесли в комнату, нравы здесь были не столь невинными, как казалось вначале. Во всяком случае на постоялых дворах.

И снова дорога, уже окончательно подсохшая на стоявшей жаре. Мерные столбы вдоль неё, поля и огороды, селения, мосты через реки. Теперь снежная гора была сбоку, на другом берегу «Еловки», а впереди, открылся вид другой заснеженной вершины, которая в оставленном друзьями мире называлась Ключевская Сопка. Где-то там и река Камчатка, и бывший город Ключи, рядом с которым наверняка нет никакого аэродрома, и называется он наверняка по-другому, если там вообще существует какое-то поселение. Справа виднелись отроги Срединного хребта, а дорога всё не кончалась.

На следующую ночь остановились, дойдя до большой реки, куда впадала разлившаяся «Еловка». В другом мире это была Камчатка, и на этом месте не было никакого поселения. А здесь стоял город на слиянии. Большие предместья, с мастерскими и амбарами. И, конечно, постоялыми дворами. Сам город был отгорожен невысокой и старой крепостной стеной. Наверно, там были и ворота с часовыми, но соваться туда отряд не стал, а остановились в большом постоялом дворе на окраине. Там снова играла музыка, на этот раз представленная мужчиной, что-то исполнявшем на подобии скрипки. Снова были танцы, и какие-то песни. И даже не обошлось без драки, которую устроили явно более буйные, чем деревенские, жители городских окраин. К удивлению друзей, в потасовке приняло участие и несколько девушек, вполне профессионально размахивавших кулаками, и получавших без всякого снисхождения по довольно порочным лицам. Впрочем, дерущиеся явно остерегались приближаться к столикам, занятым военными с ребятами. Сначала их попытались утихомирить местные вышибалы, но дерущихся было слишком много. К счастью трактирщика, им на выручку скоро подоспел городской патруль. В большой зал ворвалось пятеро солдат в шляпах, красных рубашках и штанах, и короткими увесистыми дубинками в руках. Щедро и умело раздавая удары всем подряд, они начали было теснить смутьянов в угол, но, очевидно, пропустили нескольких, прикинувшихся мирными овечками, которые набросились на них со спины. Дело запахло жареным, если бы не решился вмешаться командир их отряда. Бросив короткую фразу, он резко вскочил, подхватив своё ружьё. За ним последовали пять других солдат, в том числе и «капральша», как мысленно окрестил рослую амазонку Саша. Раздавая тычки дулом под рёбра и удары прикладом, они буквально уложили дерущихся на пол, остальных зажали в угол стражники и вышибалы. Потом подняли на ноги упавших, и пинками отправили их в тот же угол, а солдаты, сопровождавшие ребят, направили на них ружья, и командир что-то с явной угрозой им прорычал. Буяны притихли, быстро трезвея, и начиная осознавать, что у них теперь будут большие неприятности. Старший из стражников принялся горячо благодарить командира солдат, а потом начал опрос свидетелей и выяснение обстоятельств, не отходя от кассы, так сказать. При этом отправив одного стражника за помощью скорее всего. Которая и не замедлила явиться спустя примерно полчаса, в виде ещё десятка стражников во главе с пышно разодетым, несомненно, важным чином. С интересом наблюдая за местным правосудием, ребята, пили уже по третьей кружке пива, вслушиваясь в интонации людей, ловя знакомые слова, догадываясь о значениях других. Трактирщик громко завывал, постоянно указывая на поломанную мебель и разбитую посуду. Смысл его воплей наверняка сводился к «всё, что нажито непосильным трудом».

Дело шло к финалу. Солдаты вернулись за стол, приняв в знак благодарности от трактирщика ещё пива, следует заметить, более вкусного, чем в деревне. К слову сказать, здесь, на городской окраине, многие люди были в штанах, имелось большее разнообразие фасонов одежды. Вскоре, зачинщиков драки увели, ужин закончился, и отряд отправился спать в такую же большую комнату, прихватив с собой все вещи и конское снаряжение. Да, уж – цивилизация…

На этот раз рядом с Сашей лёг солдат мужчина, а «капральша» с другой женщиной устроилась у стенки в углу, отгородившись от ребят телами своих товарищей. Саша украдкой глянул на её статную фигуру в последних сполохах гаснущей свечи, и грустно вздохнул, закрывая глаза. В этот раз он заснул быстро, и спал, как убитый. А проснулся рано, мучимый сильными позывами справить малую нужду после вчерашнего пива. Немного поворочавшись, он всё же вышел в коридор, благо, что ещё вчера посетил местное заведение, представлявшее из себя всё тот же вариант деревенского туалета. Когда вернулся, то застал солдат уже встающими, и вместе с ними пошёл умываться.

Переправившись через мост с каменными опорами и деревянными пролётами, отряд двинулся правым берегом «Камчатки», миновав развилку широких дорог, на которой стояли указатели. Теперь прямо перед ними и чуть слева, из зелени лесов поднимался величественный конус «Ключевской Сопки». Но вспоминая картинку из прошлой жизни, ребята единодушно отметили, что линия снега здесь находится значительно выше, что и не удивительно при такой жаре. Ребята втянулись в ритм, и если первые два дня им было тяжело, особенно вчера, то теперь шагалось легко. Даже начавшая подниматься пыль из-под копыт лошадей, не мешала наслаждаться окрестными видами.

Совершая за день переходы примерно по сорок километров, они в конце четвёртого дня своего марша, остановились в трактире на окраине селения. Теперь огромная гора нависала прямо над ними. А на следующий день, отряд свернул влево на дорогу, направляясь в сторону горы. Следует заметить, что это только с севера Ключевская Сопка смотрится красивым конусом. На самом деле, за ней находится ещё несколько гор или вулканов поменьше, но тоже высоких. И сейчас дорога шла вдоль ручья, стекавшему между упомянутым выше вулканом и тем, что в нашем мире называется Толбачинская Сопка. И это была именно дорога, а не тропа, по которой могла проехать и телега. Впрочем, довольно долго дорога была практически ровной, и вела по долине. И только во второй половине дня начался сначала небольшой, а затем и более ощутимый подъём. Иногда дорога петляла, взбираясь на крутые участки склона, иногда спускалась к ручью, а иногда поднималась на скалистые уступы. Там явно было какое-то поселение, в которое их и вели. Правда, вызывало недоумение, почему люди столь безбоязненно селились прямо у жерла вулканов, ведь ребята прекрасно помнили, что во всяком случае Ключевская Сопка очень даже активный вулкан, извергавшийся даже при их жизни. Но здесь всё могло быть по-другому. Во всяком случае не было видно над исполинскими конусами никаких следов дыма и столбов пепла.

Подъём давался тяжело, солдаты вели лошадей в поводу, мерных столбов здесь не было, поэтому о пройденном расстоянии можно было только догадываться. По мере набора высоты, сзади открывался всё более впечатляющий вид на огромную долину и Срединный хребет, возвышавшийся за ней, с отдельными снежными шапками на наиболее высоких вершинах. По долине петляла большая река, со старицами и заболоченными плавнями. По руслу медленно двигались небольшие гребные суда, вокруг простирались ещё зелёные поля, из садов торчали крыши многочисленных селений. И над всем нависали огромные вершины, к седловине между которыми поднимался их небольшой отряд. Иногда, когда за скальными выступами просматривались дальние изгибы дороги, становилось заметно, что они не одни двигаются в ту сторону. Туда брели и отдельные путники с плоскими плетёными корзинами за плечами, и группы. Были спешившиеся всадники, а однажды они обогнали небольшой обоз из гружёных телег.

Всю первую половину дня было невообразимо жарко. То, что температура на самом деле начинает немного понижаться, ребята поняли, когда отдохнули в тенёчке, и, немного остыв, почувствовали наконец прохладный ветерок, тянувший с заснеженных вершин. Но всё равно было ещё тепло, а когда снова тронулись в путь, то быстро вспотели. На ночь остановились в небольшом селении из нескольких дворов, с трактиром у ручья, процветавшем благодаря удачному расположению на пути между долиной и конечным пунктом дороги. Публика здесь была на редкость спокойная и тихая, седой дед в углу наигрывал что-то негромкое и лирическое на флейте, песен никто не пел и не танцевал.

Утром стало ощутимо прохладно, что бодрило. Быстро собрались, и двинулись в дальнейший путь. Вид на долину теперь попросту захватывал дух. Особенно с утра, пока дальние горизонты и горы не затянуло дымкой от испарений. Вскоре все, даже солдаты, ощутили лёгкую нехватку воздуха – это значило, что забрались они уже достаточно высоко, и на интенсивном подъёме организму не хватает кислорода. Если бы ребята тащили рюкзаки на себе, то им бы стало совсем кисло. Как тем людям с корзинами за плечами, которые вынуждены были останавливаться каждые пятнадцать минут, чтобы восстановить дыхание. Днём снова стало жарко. Если с утра солнце было закрыто склонами гор, то теперь оно светило с юга и с боку, становясь даже злее. Пообедали из своих запасов. Ребята угостили солдат из вскрытой банки сгущёнки, которая им очень понравилось. А ещё их очень заинтересовал сам принцип консервной банки, и этикетка, которую командир и «капральша» долго и внимательно изучали. А когда снова тронулись в путь, то вскоре и показалась, кажется, конечная цель их путешествия.

Склоны гор впереди раздавались в стороны, а когда отряд поднялся выше, то выяснилось, что здесь находится большая и ровная естественная площадка, окружённая почти со всех сторон уходящими дальше вверх склонами, на которой сливаются вместе несколько совсем небольших ручейков. А на самой площадке раскинулось загадочное селение, в котором было много зданий явно культового предназначения, потому что они имели уже знакомые ребятам фронтоны с изображениями солнца, и колоннады.

Быстро проследовав мимо нескольких храмов, жилых домов и хозяйственных построек, отряд поднялся по местной улочке ещё немного вверх, и приблизился к большому дому с мансардой, притулившемуся у скалы, и также изображением солнца под коньком крыши из красной черепицы с крутыми скатами. Солдаты остановились у порога, а командир, передав поводья «капральше», сделал знак ребятам следовать за ним. Поднялись на высокое крыльцо, пересекли большую веранду, встретив в дверях дома сухонькую немолодую женщину в рубахе ниже колен, и в штанах. Командир что-то явно доложил ей, они перебросились ещё несколькими фразами, и женщина сделала знак следовать за ней в дом. Внутри они оказались в большой гостиной с камином. Женщина что-то сказала, сопроводив слова жестом, который можно было истолковать, как ожидание, и прошла в другую комнату. Ребята озирались, изучая обстановку. Дом был сложен из камней снаружи, но внутри обит морёнными досками. Чем-то он неуловимо напоминал охотничий домик, благодаря шкурам на лавках и стенах, но без голов трофеев и чучел. Ждали минут пять, когда снова появилась женщина, и снова что-то сказав, сделала жест рукой, чтобы они входили в следующую комнату, а сама осталась в гостиной, плотно закрыв за ними дверь.

Эта комната явно была рабочим кабинетом, судя по столу, заваленному книгами и бумагами, полкам, опять же с книгами, и большим креслом у окна. Но здесь никого не было. Постояв немного в тишине, Саша кашлянул. Тишина.

– Нет никого. – Констатировал очевидное Коля.

– Сейчас придут, не спеши. – Ответил Саша. – Не для того нас пять дней тащили в такую даль, чтобы запустить в пустую комнату.

И действительно, вскоре из-за ширмы, на которую ребята поначалу не обратили внимания, раздалось слабое покашливание, и оттуда вышел пожилой жилистый мужчина, лет за пятьдесят, с коротко стрижеными седыми волосами, и внимательными карими глазами на тронутыми морщинами лице. Какое-то время он молча изучал их, а потом… на чистом русском языке сказал:

– Здравствуйте, молодые люди.

Сказать, что ребята остолбенели, это не сказать ничего. Они, конечно, подозревали уже, что их соотечественники отметились в этом мире, но всё же были очень удивлены, услышав русскую речь от какого-то жреца высоко в горах, и так далеко от злополучного водопада.

– Вы… русский? – Первым пришёл в себя Саша.

– В общем, да. – Ответил после небольшой паузы мужчина. – Хотя в паспорте у меня была прописана другая национальность, но в данном случае это не имеет никакого значения.

– В паспорте не пишут на… – Начал было Саша и осёкся. Потому что вспомнил, что этого не пишут в российских паспортах, а вот в советских как раз писали. Хотя он такого паспорта и не имел по молодости лет. – И давно вы здесь? – Спросил он, справившись с волнением.

– Двадцать шесть лет. – Ответил мужчина, продолжая их изучать. – Давайте познакомимся, что ли. – Предложил он, и представился. – Меня зовут Андрей Леонидович. А здесь называют Парменон. Сами понимаете, пришлось выбрать себе местное имя, чтобы как-то ассимилироваться.

Ребята по очереди назвали себя.

– Нашли вас, насколько я понимаю, в окрестностях водопада? – Спросил Андрей Леонидович.

– Угу. – Буркнул Саша. – Будь он не ладен. Сначала он казался обычным порогом, который мы собирались пройти.

– В каком смысле пройти? – Удивился собеседник.

– Ну… Мы сплавлялись по реке на катамаране.

– А-а-а. – Понимающе протянул Андрей Леонидович. – Туристы?

– Да. Сплавлялись по реке.

– Туда стало возможно так запросто добраться? Вам же тащить на себе много надо, чтобы забраться в верховья.

– Вообще-то не просто. Геологи помогли. Они работали в соседней долине. По пути нас забросили на вертолёте.

– Тогда понятно. – Улыбнулся чему-то своему Андрей Леонидович. – Расскажете, как всё было?

– А чего там рассказывать. – Грустно вздохнул Саша. – Классика жанра – упал, очнулся, гипс. – При этих словах Андрей Леонидович снова улыбнулся, как чему-то доброму и знакомому. А Саша всё же поведал вкратце о том, как они воткнулись в непонятное облако, как их перевернуло и сбросило уже с высоты. Ну, и как их обнаружили местные, любезно проводив потом в своё селение и сбагрив прибывшим солдатам.

Андрей Леонидович снова улыбнулся, и пояснил:

– Староста ближайшей деревни, мой хороший знакомый и старый друг. Я с ним познакомился, когда сам только попал сюда. Он мне здорово помог. А потом, подозревая, что я не первый такой горемыка и не последний, попросил его в случае обнаружения в окрестностях ещё таких же людей не от мира сего, помогать им, как он помог в своё время мне, и посылать мне весточку. Естественно, я обещал ему также и свою благодарность за эти услуги.

– А почему вы не попросили об этом местного религиозного служителя? Ведь вы тоже, судя по всему имеете отношение к религии? – Спросил Саша.

– Это труднее. – Снова улыбнулся Андрей Леонидович. – Во-первых, он ничего не знает, и ему пришлось бы долго объяснять, что это за люди могут быть. А во-вторых, он принадлежит несколько к другому течению в местной религии, и мог не только проигнорировать мою просьбу, но сделать всё с точностью до наоборот.

– Как здесь всё сложно. – Отметил Саша.

– Как и везде. – Подмигнул Андрей Леонидович. – Так, сейчас я распоряжусь, чтобы ваши вещи занесли в дом, потом вы помоетесь с дороги, и попьём местного чая. Тогда и поговорим обо всём подробно. А вечером, – и хозяин дома улыбнулся, – я устрою вам баню.

Вскоре солдаты заносили их рюкзаки уже в дом. В их числе была и «капральша». Саша со вздохом в последний раз окинул её взглядом, а она, поставив рюкзак к стене и резко обернувшись, неожиданно подмигнула ему, и грациозно покачивая сильными бёдрами в облегающих штанах, вышла в дверь.

Потом они помылись чуть тёплой водой в душе, расположенном внутри дома. Впрочем, их явно не ждали сегодня, потому что воды еле хватило, чтобы смыть мыло. Но и это неплохо. Новых штанов ни у кого из ребят не было, поэтому одели старые, а вот трусы и футболки сменили, как и носки. Поэтому все сразу почувствовали себя обновлёнными. И только потом они вышли на веранду, где за столиком уже хлопотала женщина, расставляя глиняные чашки с росписью, тарелочки с печеньем, и горшочки с мёдом. Был здесь так же и сыр, и масло. Рассевшись, выпили чаю, чем-то напоминавший привычный, но всё же отличавшийся. Андрей Леонидович представил женщину за столом, которая являлась его женой. При этом пояснил, что она очень близкий ему человек во всех отношениях, знает про него всё, и тайн от неё у него нету. Но по-русски она почти ничего не понимает, кроме нескольких слов, потому что надобности в этом здесь нет.

– Как всё же хорошо, снова поговорить по-русски. – Вздохнул Андрей Леонидович, откидываясь на спинку стула. – Что там вообще творится-то, расскажите.

– Ну, – замялся Саша, – про путч вы знаете?

– Знаю. – Ответил он. – Вы здесь не первые. Начинайте с девяноста девятого.

Ребята переглянулись, и начали рассказ. Про смену президента, про то, что новый правитель первым делом навёл порядок на Кавказе. Как начала потихоньку восстанавливаться экономика, и расти цены на нефть. Про короткую войну с Грузией и последовавший вскоре раздрай с Украиной. Как экономика страны начала барахлить из-за санкций и падения цен на нефть, и мировой кризис. Как снова начали грызться с американцами, и влезли в Сирию. Понятно, что всего так сразу и не расскажешь, но их собеседник тем не менее то улыбался, то хмурился, переживая за страну, в которой он родился и так давно её оставил. А потом ребята попросили рассказать его, как он сюда попал.

– Естественно, через водопад, которого нет у нас, но есть здесь. – Ответил он. – Я был учителем истории в Петропавловске. Попал туда по распределению после окончания института в Новосибирске. Знаете же, была такая практика в Советском Союзе. – Ребята закивали. – Не то, чтобы мне денег не хватало, но тогда было в порядке вещей на лето подряжаться в геологические партии рабочими. Надо было только подмазать директора школы, чтобы он отпустил на всё лето, что не сложно. Публика в тех партиях, собиралась очень интересная, так что было весело. Вот и я пристроился к одной такой партии, которая, как вы, наверно, догадываетесь, работала как раз в окрестностях той самой речушки. Они ничего конкретного не искали, это была съёмочная партия, уточнявшая геологию района и составлявшая более подробные карты. Это был мой второй выезд в поля, как говорят геологи, я даже прикупил себе ружьё по этому поводу, оформил охотничий билет. И вот, в начале лета девяноста первого года, мы отправились в горы, ставить базовый лагерь. Потом начались плановые работы. Всё шло замечательно, пока одна маршрутная пара не столкнулась нос к носу с медведем. Вообще, там положено ходить с оружием, но это лишний вес, да, и ружьё постоянно цепляется за ветки. В общем, некоторые ленились его с собой таскать, надеясь на авось, и сигнальную ракетницу в кармане. Эти были из таких. Шли по руслу ручья, заросшего кущерями, и столкнулись с медведем вплотную. Тот воспринял их, как угрозу, и бросился на них. Геолога сразу завалил, порвав когтями. Тот даже ракетницу достать не успел. Рабочий кинулся бежать. Да, куда там. Медведь его, конечно, догнал. Но не просто порвал, а решил попробовать. Их растерзанные тела мы нашли на следующий день, когда отправились на поиски по известному маршруту. Медведь крутился рядом, возможно, мы прервали его трапезу. Сгоряча начали стрелять по нему, но серьёзного вреда не причинили, только ранив. А это, знаете ли, уже страшно. Мало того, что зверь попробовал человечины, так ещё и подранок. В общем, бросились догонять. Тот перевалил через отрог хребта, и спустился в другую долину, начал уходить по ней вверх. Мы постоянно видели капли крови на камнях, всё надеялись, что он ослабеет. Как на зло, уже в конце спуска со склона, один геолог сильно подвернул ногу, и идти не мог. Оставили его у реки, а меня вместе с ним, на всякий случай. Остальные погнались за медведем вверх по долине. Каково же было моё изумление, когда спустя немного времени я увидел на другом берегу реки зверя, спускавшегося в низ по течению. Потом, спустя время, я подумал, что это был скорее всего другой медведь. Но тогда, я выстрелил в него. Даже не знаю, попал или нет. Но медведь развернулся, и начал убегать. Что мне было делать? Сидеть и ждать? Да, ещё и геолог завопил, что уйдёт зверюга. Река в том месте была не очень широкая, метров двадцать от силы, и текла по каменистой шевере, а значит неглубокая. Я перезарядил ружьё, и бросился на другой берег. Набрал воды в болотные сапоги, а потом ещё и оступился. Течение потащило меня в низ. Если бы не ружьё, то я бы скорее всего смог выбраться, или зацепился бы на худой конец за какой-нибудь камень. Но мне его было жалко, а с одной рукой мне никак не удавалось за что-то ухватиться. Так меня протащило мимо вопящего на берегу геолога, а когда я увидел, что меня тащит в порог, и я наконец бросил ружьё, то было уже поздно. Река сузилась, стала глубже, и течение усилилось ещё больше. В общем, так я туда и слился. Потом, находясь в каком-то мутном мареве, ухватился за что-то твёрдое, примерно на уровне воды. Только благодаря этому я не утонул в бурлящем котле. Начал взбираться на эту невидимую опору, но рука скользнула, и я полетел головой вперёд. Снова упал в пену, еле вынырнул, наглотавшись воды. Потом с трудом выбрался на совершенно другой берег. Естественно, никакого геолога выше по течению не было. Там вообще никого не было. А было жарко, и росли совершенно другие, не знакомые мне деревья…