Текст книги "ВЦ - 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Шопперт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Три дня со своей пятёркой Вовка отрабатывал эту атаку. Против ЦДКА с Бобровым и Тарасовым одна звезда или позиционная атака может и не сработать. Умные, найдут противоядие, тем более казачка с блокнотиком на матч со «Спартаком» засылали.

Что там Тарасов спросил? Вовка отвлёкся. А, про то, что боится ли он попадания шайбы в голову.

– Конечно, боюсь. Я ведь молодой, мне ещё жениться надо, девочку красивую закадрить, а без зубов и с порванными губами может и не согласится красавица целоваться.

– Девушки трусов не любят, – серьёзно так Бобров, тоже пока холостой и молодой. Всего двадцать пять.

– А кого любят? – вылез вперёд Мкртычан.

Вовка решил схохмить.

– Кавказцев. Случай расскажу. Заходит в магазин молодая и красивая девушка и спрашивает у продавца армянина:

– Сколько стоит эта ткань?

– Нэдорого. Для такой красавыцы – одын мэтр – одын поцелуй.

– Да, действительно дёшево. Я возьму 10 метров. Вот мой адрес, бабушка заплатит.

Народ кхекнул. Народ прыснул. Народ шлёпнул грозного воротчика по плечу. Грозный воротчик упал. Лёд скользкий. Народ хлопнул по плечу Вовку и отбил руку.

– Ого, там железо у тебя? – стал общупывать Вовку Бобров, прекратив смеяться.

– Вот и я про это. Есть перманентное желание остаться здоровым.

– Покажешь? – Хором Тарасов и Бобров.

Что сказать великим? Конечно, нужно всем им такую защиту и чем быстрее, тем лучше, почти все ведь хоккеисты молодыми умирают. Ну, ладно, не старыми. И все, надо думать, уже в следующем сезоне будут играть в такой, как у него защитной экипировке. Высшая лига. И чехи украдут, а у них канадцы и шведы с финнами. Нет. Надо насесть на Аполлонова, чтобы не пожалели денег и запатентовали всё это в Америке, иначе украдут и не поморщатся.

– Покажу. После матча. Размяться, надо, а то мышцы не согреются и потянуть можно.

– Опять боишься. Трусливый ты парень, Фомин, – уехали.

Как оплёванный стоял. И ведь именно они не правы.

– Вовка, ты чего не разминаешься? – Подъехал к нему Третьяков. – Слушай, а о чём вы с Бобровым и Тарасовым разговаривали, смеялись. Анекдоты им опять рассказывал?

– Анекдоты. Ты, как настроился?

– Боязно, – честно признался Третьяков.

– И мне боязно. Не думай, что против Боброва будешь играть. Думай, что против Севы. Они нас больше гораздо боятся. «Динамо» чемпион страны и в последнем матче мы просто разгромили «Спартак», который выиграл у них. Коленки у них трясутся только от одного нашего с тобой вида. Потому и подъехали. Не трусь.

Глава 16

Глава шестнадцатая

Звенит в ушах лихая музыка атаки.

Точней отдай на клюшку пас, сильней ударь.

И всё в порядке, если только на площадке

Великолепная пятёрка и вратарь.

Суровый бой ведёт ледовая дружина.

Мы верим мужеству отчаянных парней.

В хоккей играют настоящие мужчины,

Трус не играет в хоккей!

Чернышёва не переделать. Авторитарный руководитель и лидер. А ещё он, как и все хроноаборигены, ребёнок. Не в смысле мозгов, а в смысле восприятия мира. Ему надо вечно с чем-то или кем-то бороться, доказывать, что лучше, сильнее, умнее. Нужно мериться …

Стартовый состав, потому, был понятен, сам вышел и лучших с собой в бой повёл. И противная сторона не подкачала. Вышло звено нападения Боброва во главе со старшим тренером ЦДКА Анатолием Тарасовым. И началась рубка. Скорости просто огромные, НХЛовцы двадцать первого века позавидуют. Нервно курили бы в сторонке, но точно не курят, там платят огромные деньги, и за эти деньги требуют работать и беречь свой организм. Это у нас все любители. Играть любят, курить любят, да и водочку любят, да много чего любят, что тот самый организм гробит. С обеих сторон просто сыпались десятки бросков из любого положения. Есть у тебя шайба, сделал пару финтов, переложив корпус пару раз, и обойдя замешкавшихся от твоего напора защитников, лупи по воротам.

Вовка смотрел за этой феерией со скамейки за бортом и радовался, что поднимать шайбу ещё не умеют. Она с такой силой врезалась в доски бортов, что эти доски трещали. А если бы умели поднимать? Ведь нет пластиковых экранов. И команды, сидевшие по флангам площадки, и зрителей бы покалечили. Он вот учил Чернышёва щёлкать. Да, хрена с два этот приём применишь в той круговерти, что завязалась на ставшей сразу маленькой площадке. А ведь это не канадская площадка. Это у них 60 метров на 26. Сейчас же заруба происходила на площадке размером 61 метр на 30. Ещё есть различие, которое уменьшает канадскую площадку. Это углы. У нас они, конечно, не прямые, есть скругление, но на канадской это скругление гораздо сильнее, и ещё десяток квадратных метров у льда отрезано.

Вовка смотрел и улыбался мысленно, восхищаясь азартом и напором обоих команд. Бобров с Тарасовым действительно хороши, чуть может «Сева» статичен. Стоит перед воротами и ждёт шайбу, ну, если уж дождался, то вратарю кирдык. (Слово турецкое, обозначает – поломать, уничтожить). Обведёт, обманет, переиграет. Всех.

Нет сейчас в хоккее «канадском» вратарей. Они все перекочевали из «русского» и у них другой менталитет. Шайба летает по льду и нужно эти низовые шайбы уметь останавливать. Ногами. А у них совсем не та экипировка. Обычные круглые, если так можно сказать, щитки вратарские, доставшиеся по наследству от «русского собрата». У Третьякова, они жёстче и прямоугольные, и плюсом нагрудник, и шлем с сеткой, да ловушка. Он не боится шайб. И он умеет правильно двигаться на коленях.

Бобровское звено переиграло звено Чернышёва, раза в два больше по воротам жахнули. Только впустую. Третьяков все шайбы выловил. Плохо, что почти все вбрасывания у его ворот, кстати, круги ещё на льду не рисуют, только красной краской точку вбрасывания. Вот центральный синий круг есть и синие линии у центра поля. Чернышёв зато удивил армейцев, он раз за разом, показанным ему Вовкой способом, используя обратный хват, выцарапывал шайбу. И не просто выцарапывал, а почти всегда доставлял её своему защитнику. Как это Боброва бесило, аж на скамейке был слышен его зубовный скрежет. Так минут пять продолжалось, пока он тоже не перехватил клюшку. Умный и обучаемый! И сразу игра у динамовцев разладилась. Это против Фомина Бобров не гигант, даже ниже на пять сантиметров, и против Чернышёва, в котором тоже 180 не пляшет, но вот когда на вбрасывание выходил Василий Трофимов, в котором всего 160 сантиметров и вес в два раза меньше, чем у Севы, то шайба всегда выцарапывалась армейцем. Приём не отработан ещё, и далеко не каждый раз она оказывалась у хоккеистов ЦДКА, но ведь один чёрт всё это происходило в непосредственной близости от ворот «Динамо».

Вовка сидел как на иголках, когда, наконец, эти взрослые дядьки устанут, не могут же они весь период на льду находиться, да ещё при таких скоростях. Минуте на десятой он уже начал сомневаться, что там, на площадке, вообще люди. Это, наверное, вообще виртуальная реальность и он не в прошлое попал, а в компьютерную игру.

Скорости стали всё же снижаться и люди устали до невозможности, видно было, что только на закушенных губах уже катаются. Принципиальное соперничество и никто не хочет уступать, а ещё ревёт стадион, посчитать невозможно, но далеко ведь за десяток тысяч. Гвозди бы делать из этой десятки на льду и забивать по шляпку. Это соперничество личное вредит игре. И Вовка решился, пусть потом получит нагоняя.

– Смена! – заорал он, когда Третьяков в двадцатый уже раз прижал шайбу ко льду.

Разъярённый Чернышёв обернулся и испепелил Фомина взглядом, точно испепелил, аж волосы на макушке задымили. Или это только пар.

– Смена! – ещё громче, чем в первый раз, закричал Вовка.

Его ткнул в плечо Сергей Соловьёв:

– Ты чего делаешь?! Совсем охренел?!

Следом и Вася Комаров подключился, пытаясь ему рот закрыть. Не вышло, там маска сетчатая.

– Смена!

Поехали динамовцы вслед за Аркадием Иванычем к своему борту.

– Ну, Артист, получишь ты у меня! – а сам перешагнуть небольшой бортик не может, до того устал.

– Всё после матча, Аркадий Иванович.

Фомин выехал на лёд и за ним остальные игроки второй пятёрки. Вовка глянул на противоположный борт, где сидели армейцы. Оба-на!!! А Бобров с Тарасовым и Евгений Бабич остались на льду, только двое защитников поменялась. Стратеги. Думают, что своим сильным звеном смогут в блин раскатать слабую пятёрку динамовцев.

– «Систему» играем, – крикнул начавшим разъезжаться партнёрам Вовка и поехал на вбрасывание.

Что и следовало ожидать, напротив, взяв клюшку обратным хватом, тяжело дыша и широко улыбаясь, устаканился Бобров. Пар от легенды так и валил, он сейчас килограммами вес сжигает. Молодость против усталости и энтузиазма. Вовка шайбу у легенды отобрал и точно послал между ног Комарову, тот мгновенно переправил Леонову, но смотреть на это времени у Фомина не было, он уже летел к воротам армейцев. Летел по правому краю, по левому, лишь на пару метров отставая, бежал, как на стометровку Николай Климович. Добежали, никого, а вот и шайба, её, как и тренировались, вдоль правого борта, как только пересёк синюю линию, отправил Леонов. Нападающий динамовцев Медведев и Комаров летели вторым эшелоном.

Вовка принял шайбу, легко её обработал, никто не мешает, «мешальщики» ближайшие отстали на пять метров. Осмотреться даже время есть. Бросок, чуть приподняв шайбу, на Климовича, тот имитирует удар и легонько отпасовывает набегающему Медведеву. Вратарь среагировал на обманное движение и ворота наполовину, правую, оставил совершенно не прикрытыми. Шёлк. Бам. Звяк. Шайба от штанги залетела в ворота. 1:0.

Выехали на вбрасывание. Опять Тарасов или Бобров, кто уж у них рулит, не увели звено меняться. Ход мыслей понятен. Азарт. Отыграться хотят, отлично понимают, что их второй эшелон даже не классом ниже, а двумя классами. Эти студенты, те восьмиклассники.

– Играем звезду, – крикнул своим Вовка, и подождал, пока Соловьёв не укатится подальше к воротам соперника.

Злость у Боброва, накопившаяся за последнюю минуту, на нём самом и отыгралась, он с такой силой шарахнул клюшкой по льду, что она переломилась. Перо отчекрыжил. Вовка вместе с шайбой отправил Леонову и перо бобровское. Это помешало Револьду нормально обработать шайбу, и по идее, должно было сорвать намеченную атаку, но получилось ещё лучше, чем планировали. Сначала Леонов отшвырнул перо, а взмыленный Тарасов среагировал на него и бросился на «перехват». Перед воротами остался один защитник, так как защитник Андрей Старовойтов поддержал рывок тренера. Револьд спокойно отправил шайбу Соловьёву, тот на ход Вовке. И щелчок. Самый верх правой штанги, и шайба залетает за спину Мкртычана, ударяется в неё, и, упав за бедной спиной, вкатывается в ворота. 2:0. Следом на лёд падает Григорий Мкртычан. Удар хоть и рикошетом, очень сильный и прямо сзади по рёбрам. Дух выбил.

Все шестеро армейцев едут на скамейку. Первым появляется второй вратарь «ЦДКА» Борис Афанасьев, потом за ним появляются защитники Меньщиков и Никаноров, и как бы на Голгофу выползают нападающие Веневцев, Давыдов и Орехов. Не мальчики для битья, но и не первое звено армейцев. Вовка на это действо посмотрел, подумал и поехал меняться. Нужно восстанавливать реноме тренера играющего. Ему сейчас обязательно со своим звеном нужно забить.

На перерыв ушли при счёте 4:0 и просто ужасным криком трибун. Болельщики «Динамо» кричали «Ура». Болельщики «ЦДКА» свистели.

Вовка последним заходил. Притормозил у дверки с площадки и стал натягивать на лезвия коньков чехлы, что ему сшили. Мысль сделать была давно, но не было ни материалов, ни даже идеи из чего их шить. А тут возвращались они с тренировки с Третьяковым в общагу и решили через овощной магазин пройти. Праздник всё же. Вовке – тёзке дали аванс и подъёмные, он теперь самый настоящий милиционер. Только формы пока не выдали, на его двухметровую фигуру не нашлось у старшины. Пошёл к начальнику тыла, тот посмеялся над нескладной фигурой Третьякова, но потом посерьёзнел и сказал, что для вратаря «Динамо», разобьётся в лепёшку, но и повседневную, и парадную форму Вовке добудет, причём из самого лучшего материала – кашемира.

Денег дали прилично. Двести рублей подъёмных и триста аванса, так что ребята решили закупиться, явно соседи на хвост упадут, узнав о празднике. Вышли затаренные всякой всячиной овощной и по пути, буквально десяток шагов сделав, наткнулись на мастерскую по ремонту обуви. Чем, чёрт не шутит, решил Фомин, и потащил вратаря в полуподвал. Попросил старшего позвать у веснушчатой рыже-кудрявой приёмщицы. Та хромая ушла, и вернулась со своей копией, только на двадцать лет старше, но рыжие кучеряшки те же, и самое прикольное, прямо ярко-рыжие брови и ресницы у обеих. Нет ещё моды на нарисованные брови и чёрные нарощенные ресницы.

Вовка достал коньки из сумки и показал, что хотел бы от самого передового в Москве и окрестностях обувного комбината получить. А потом изобразил иностранного шпиона и, воровато оглядевшись, шёпотом добавил, что если всё получится, как надо, у «директора комбината», то заказами не самых бедных людей в стране он её обеспечит.

Вот первый день тестирует совершенно бесплатную рекламную продукцию, а ещё говорят, что в СССР секса не было. Тьфу, предпринимательской жилки у людей нет.

В раздевалке народ весело переговаривался и шутил, развалившись на лавке. Хоть в Москве и потеплело, но это ни как не отменило того факта, что отопления в раздевалки не было. От всех игроков прямо клубы пара поднимались, словно не в раздевалке хоккейно-канадской команды находишься, а в русской бане.

– О, герой! – заметил Вовку Чернышёв. Встал, подошёл, покачиваясь, и обнял неожиданно, – Молодец! Правильно всё сделал! – и шёпотом добавил, – но больше так не самовольничай. Выгоню нахрен из команды.

– В ВВС зовут, – также тихо прошептал Вовка. Нельзя сейчас уступать Чернышёву. Он не прав, и он должен понять, что он не прав, запомнить это и сделать правильные выводы.

– Эй, хватит обниматься, – прервал их перешёптывания Всеволод Блинков, – Вован, покажи, чего это ты себе на коньки надел.

Вовремя прервал. Неизвестно, чем бы закончилось. А так все потянулись к снятым Фоминым с коньков чехлам и стали их натягивать себе на лезвия, пробуя ходить.

– А что нормально. Где взял, последним попробовал обновку играющий тренер.

Вовка объяснил, как найти мастерскую. Народ почесал репу и Чернышёв оглядев команду сказал:

– Все в разных концах Москвы живут. Ты, Атрист, закажи, сколько нас, тринадцать пар чехлов, а как готовы будут, мы тебе деньги дадим и выкупишь. Только Михаилу Иосифовичу пока не говори, а то и он влезет, тогда всё это на месяц затянется.

– Так-так, – «Хитрый Михей» появился у него за спиной. – Чего это моё имя всуе тут изволят трепать?

– Сюрприз будет, Михаил Иосифович, – спрятал за спину чехлы Фомин.

Второй тайм начался вяло. Первое звено армейцев наелось? Или это тактика такая была – усыпление бдительности? Тем не менее, катались медленнее горячие финские парни обеих команд и в основном проверяли вратарей дальними бросками. И тут Чернышёв отличился. Он классно щёлкнул, буквально, как на тренировке, шайба взвилась и почти прикрытая своими защитниками незаметно юркнула в девятку слева от вратаря. Судья вот увидел и свистнул. Тарасов покатил к воротам разбираться, а потом к Чернышёву, чего-то на него покрикивая. С чего бы это? Что не так? Ага, вона чё, должно быть положение вне игры, шайба пересекла синюю линию.

Драться начали. Нервы у играющих тренеров. В кучу малу ринулись и остальные игроки находившиеся на площадке. Чего делать, лезть разнимать? Вовка, конечно, один из самых габаритных игроков высшей лиги, но лезть в эту махаловку с нередсказуемым финалом очень и очень не хотелось. К счастью, пока раздумывал, судьи растащили драчунов и удалили обоих тренеров. Остались на поле по четыре человека.

Вовка подошёл к клетке.

– Аркадий Иванович, давайте я смену произведу и своих на площадку выведу, мы отрабатывали игру четыре на четыре.

– А, выводи! – махнул рукой Чернышёв. Тридцать три года дядьке, сидит весь в крови, нос разбили и руками эту кровь размазывает по лицу. Прямо Виннету – сын Инчу-Чуна.

Игру уже начали и Бобров первый добрался до шайбы, бросил, она пошла низом, попала в конёк защитника «Динамо» Бориса Бочарникова и залетела в малюсенькую щелку между правым щитком и штангой. 4:1.

– Смена, – крикнул Вовка, когда команды покатили на вбрасывание.

В отсутствии сидевшего в клетке Тарасова, Бобров командовал. Он людей своих не увёл. Решил ещё раз проверить молодого.

Вовка не пошёл на вбрасывание. На тренировке несколько раз попытался применить мельницу против обладающего теми же габаритами почти, как и Бобров, Всеволода Блинкова, одного из команды лейтенантов, а сейчас, как и Бобров, даже старшего лейтенанта. Не сразу, но приноровился. Чернышёв, смотря на это феерическое зрелище, только крякал. Сам попробовал, но в результате оба чуть не покалечились.

– А что судьи умышленной грубостью не посчитают? – спросил, массируя выбитое плечо.

– Атака хоккеиста, не владеющего шайбой – это нарушение правил, а этот же приём против хоккеиста, который катит к твоим воротам с шайбой, это в пределах правил, – Вовка врезался коленом и шипел это сквозь приступы боли, волнами накатывающие на ногу.

– Ну, будем выигрывать с крупным счётом – примени. Посмотрим, что скажут судьи, и что скажут газеты.

Вот. Время и пришло, пусть счёт и не крупный, но запас в три шайбы есть.

Бобров летел вперёд с шайбой. Прямо к воротам по кратчайшей траектории. Вовка чуть присел, готовясь к приёму. И когда до легенды оставалось пара метров, развернулся и спиной вперёд, присев, как мог, наехал на Севу, тот уже ничего сделать не мог. Вовка резко выпрямился и Бобров полетел, выронив клюшку и переворачиваясь в воздухе. Приземлился на спину, ничего себе не сломав, но встреча со льдом на такой скорости и так неожиданно выбила дух из богатыря. Лежал, осмысливал перспективы полётов без летательных аппаратов и медленно продолжал скользить к воротам «Динамо».

Вовка ждать не стал. Нет свистка, он подхватил шайбу и погнал на ворота армейцев очередную «систему», ну почти стоппера-то нет, но он в такой ситуации и не нужен. Пока Бобров оклемается и вступит в игру, дело уже будет сделано. Пас Револьду, ответный на ход и щелчок. 5:1.

Матч получился долгий и грубый, армейцы начали не просто грубить, ну, там подножки клюшками делать, локтями пихаться, атаковать как раз игроков, не владеющих шайбой, они вообще озверели и ещё два раза устраивали битву команда на команду. Что там Озеров скажет: «Такой хоккей нам не нужен». Вот именно тот случай. Почти весь остаток игры команды неполными составами играли. Армейцы ещё две в большинстве забили, но и сами одну пропустили. В итоге 6:3. Дружба не победила. Болельщики "Динамо" были довольны, а вот будущие красно-синие уходили побитые со стадиона. Не физически, как их кумиры, а морально. Не ждали такой игры от легенд. Кулаки показывали динамовским болельщикам, типа, ничего будет ответная игра, мы подготовимся, с велосипедными цепями придём.

После матча, едва хоккеисты туда вошли, сразу в раздевалке появился чуть подшофе Аполлонов. Оттащил Вовку, обнял и строго так по-отечески спросил:

– Володя, что это за выверт с Ленинской библиотекой? Твоя работа?

– Нет, я, как мог, отнекивался, – и честными голубыми глазами не отводя взгляда от чуть затуманенных генеральских.

– Я дал команду, там Наташе подберут не секретные материалы. Ты, это, выбери пару часов, помоги дочке, не убудет. Торт с меня. А да, всё, утвердили тебе стипендию. Двести восемьдесят семь рублей и тренером молодёжной секции утвердили, там триста семьдесят рублей. Шестьсот пятьдесят рублей будешь получать. Для шестнадцати-то лет неплохо.

– Спасибо, Аркадий Николаевич.

– Нормально всё. Как ты сегодня Севу! А красота! Давай, переодевайся, к нам поедем. Жена праздничный ужин готовит. У Лены день рождения.

– Так я не знал, без подарка, – развёл руками Вовка.

– Херня. Ты сам как подарок.

Глава 17

Глава семнадцатая

Если мечтаешь найти чудеса,

В сказку попасть ненароком,

Вовсе не надо бродить по лесам

И колесить по дорогам.

Есть по соседству библиотека!

В ней лекарства, словно в аптеке,

От коварства, глупости, лени

Лечат книги без промедлений.

Библиотека была шикарной. Древние, времён Рюрика столы, настольные лампы на них, по верху балкончик с перильными балясинами, и там тоже небольшие столики. Внизу столы на два человека и видно сразу, когда эти двое пришли вместе, а когда сошлись за одним столом волею случая. В первом варианте – сидели близко друг к другу, во втором – разъехавшись, как поругавшиеся супруги. Где-то Челенков выражение слышал: «Знакомиться надо не на дискотеке, а в библиотеке».

Вон сидит милая девушка со смешными косичками, был бы Вовка один, подошёл, отодвинул прыщавого недомерка, угнездившегося рядом, и чуть кашлянув, и подвинувшись верхней частью туловища к косичкам, шёпотом произнёс?

– Девушка вы так серьёзно и сосредоточенно выглядите, наверное, в туалет хотите и не знаете где он, пойдёмте я вас провожу.

Не, не. Это не пойдёт. Лучше вот так.

– Девушка, вы так интересно пахнете. Вот не пойму, вы доярка или свинарка.

Нет. Для первого свидания перебор.

Может вот так. Серьёзная ведь:

– Девушка, вы так мило шевелите губками, проговаривая творения Овидия. Не Овидий? Гомер? Сеченов!? А это тот самый, что научил Павлова собак резать.

Обидится. Видно же, что вся отдана Биологии.

Что же сказать хозяйке косичек?

– Милая девушка, я хотел бы быть косым, чтобы видеть вас дважды.

Это ведь тоже Биология. Или так.

– Девушка, вы что-то уронили. Ох, блин, да это же моя челюсть.

Анатомия разве не часть Биологии.

А если она, ну, с косичками и милой застиранной кофточке с вытертыми почти до прозрачности локтями, не Биолог. Физик.

– Девушка, а что это у вас за учебник? Физика. Теперь всё понятно. Вы физик и случайно проглотили магнит, вот почему меня так тянет к вам.

Но сейчас не один, да и не ловелас. Скорее, застенчивый однолюб. Страшно вот так подойти к незнакомой девушке и заговорить. Пошлёт и будет на одну фобию больше.

Сейчас с Натальей и им тут рандеву назначено. Важное.

Вовка подошёл к сидевшей чуть сбоку от остальных смертных почти богине. Женщине средних лет с красивой причёской и в чёрном свитере-водолазке. Смотрительница зала № 3.

– Извините. Нам бы повидаться с Татьяной Семёновной.

– По какому вопросу? – богини они всегда смотрят свысока. Или это муза? Эвтерпа, вон у неё томик Есенина на столе

– Нам назначено! – и палец к губам … Не так, как Аршавин показывает. А как Дуглас какой в ствол револьвера огромного калибра дует.

Эвтерпа потянулась к телефону, подозрительно оглядывая двух непонятных молодых людей.

– Татьяна Семёновна, тут вас молодые и странные люди спрашивают. Говорят, что вы им встречу назначили, – ввернула шпильку, победно поверх очков посмотрев.

Положила трубку на чёрный телефон, по которому ещё Бухарин говорил, когда тут Конституцию писал.

– Сейчас заведующая спустится.

Спустилась.

Много есть ценителей женской красоты. Все по-разному и разное ценят. Про цвет волос не будем. Тут ведь как. У кого жена блондинка, ну или подруга, того вечно тянет на брюнеток, а счастливые обладатели под боком брюнеток обязательно сворачивают шеи на блондинок. Остановимся на фигуре. А, нет. Тут не то же самое? Тут всё, как бы, то же самое, а на самом деле совсем не то же самое. Вот есть ценители женской красоты, которые уверяют, что женская грудь должна влезать в ладонь. Наслушались их всякие разные Донателлы Версаче, Дольче с Габбаном, Пьеры с Карденом, Пако Рабаны, Карлуша Лагерфельд и как давай шить одежду для вешалок. Сошьют, повесят на манекенов-манекенщиц и распространят слухи, чтобы это продать, что женщина должна быть с плоской грудью. Понятно. На нормальный бюст шить не умеют, там вытачки всякие нужны, а тут балахон по краям прихватил и стриги капусту.

Фёдору Ивановичу Челенкову одноладошницы не нравились. Лучше, если можно двумя ладонями прикрыть. А ещё лучше – тремя. Вот есть ведь Анна Семёнович. Всё у неё на месте. И лицо, и глаза, и то место, куда глаза сами опускаются. И талия, тоже, как ни странно, на месте. Вот навстречу она и шла. Вовка сразу понял, что строгая, в смысле в строгом чёрном костюме, женщина молодая с фигурой Анны Семёнович и есть искомая заведующая третьим залом Татьяна Семёновна.

Ужель та самая Татьяна? Так и хотелось продекламировать. Женщине было лет под тридцать, Вовка сразу глянул на … Нет, на палец. Кольца не было. А нет, есть, но на другой руке. Предположить, что Татьяна Семёновна католичка, можно было, что-то шведское в её золотой головке было, но, скорее всего, всё же вдова. И муж сгинул на этой страшной войне. Ц… Сразу и игривое настроение у Вовки исчезло.

– Ты Наташа Аполлонова? – проигнорировала восходящую звезду канадского хоккея красавица.

– Да, – школьница серьёзно кивнула. Нет. Почти нет ещё золотой молодёжи. По крайней мере, эта точно не из них. Вон, стесняется, что папа за неё тут похлопотал.

– А вы с Наташей? – всё же удостоили взгляда. Эдакие пыльные серые глаза. Шарм ушёл окончательно.

– Мы с Наташей, – Вовка кивнул головой, здороваясь. – Я – Владимир.

– Пройдёмте, молодые люди. – Заведующая третьим залом уверенно стала подниматься по лестнице, По правилам этикета именно в этом случае женщин пропускать вперёд не следует, но зав решительно шагнула на лестницу, поднимающуюся на балкон, и Вовка вынужден был подниматься за ней.

Лёгкий аромат духов заставлял поднимать голову, а поднятая голова упиралась взглядом в округлые формы. Шарм снова появился. Да, ещё какой. Не отдыхала природа на заведующей. Осиная талия, и Гурченко позавидует, и вполне себе сформированные формы. И прямо ведь перед носом. Крутая лестница. Поднялся Фомин на балкон в «приподнятом» … настроении.

За рядами книжных полок наметился проход и они, ведомые строгой белокурой заведующей, протиснулись в него. Потом поворот опять между полок, потом ещё один. Назад самому и не выйти. Всё это источало свойственный только старым библиотекам запах. Его даже описать невозможно. Пыль. История. Сопричастность. Пахнут ли великие мысли, превращённые в чёрные буквы на белой бумаге? Пахло временем.

Дверь была под стать полкам. Старинная, резная из чего-то типа морёного дуба, почти чёрная и толстенная. И стол за дверью был из этого же набора очень тёмно-коричневый и огромный. Родственник Резолюту, только орла не было. На краю этого монстра стояла стопочка папок и даже сверху две книжки.

– Вот вам подобрали материал. Можно поинтересоваться, на сколько минут вы, девушка, планируете доклад? – ткнула строгая дама в стопку материалов на столе.

Наташа поплыла. Не готова была к такой встрече и к такой горе материала. Заморгала испуганно.

– Минут на пятнадцать, – пришлось Вовке вмешаться.

– Хватит тогда. Вопросы есть или приступите к работе? – и глазами, вдруг переставшими быть пыльными, и, ставшими насмешливыми, юных историков оглядела.

– Про золото Колчака спрашивать не будем и про вывезенное царскими родственниками тоже. Интересны скорее отдельные там графья да князья, купцы миллионщики, – Вовка взял верхнюю книгу из стопки в руки.

– Знаете, ребята, я перед самой войной выбирала материалы по тем ценностям, что вывез Врангель, так и знала, что спросите. Вот листочек подготовила. Врангель вывез огромное количество ценностей, в основном церковных. И в наших архивах сохранилась история, как в 1922 году группа американских миллионеров осмотрела вывезенное. Купить хотели. Опасаясь огласки, они заявили, что камни из окладов икон необходимо вынуть, а все золотые вещи превратить в лом. За дело взялись офицеры Русского общевоинского союза (РОВС). Это недобитые белогвардейцы. Так сорок человек занималась этим два месяца, по итогам которых были затарены 700 ящиков по 15 пудов каждый, всего – больше 10 тысяч пудов. Если на килограммы перевести, то получится чуть не сто семьдесят тонн золота. Американцы купили всё это за 50 миллионов франков, переданных лично Врангелю. А вот что стало с драгоценными камнями неизвестно. Подумайте, сколько можно было бы приобрести нашей стране заводов или продовольствия во время неурожая тридцатых годов. Я представляю себе, как выглядят оклады икон и другая церковная утварь, там огромное количество камней, и думаю, что сумму за золото можно смело удвоить, если камни забрали эти же миллионеры из САСШ. – Зав залом обвела Вовку с Наташей серьёзным взглядом и, обозначив лёгкую улыбку, продолжила. – Полезное дело ты, Наташа, хочешь сделать, если твой доклад мне понравится, то может, мы его даже в слегка отредактированном виде опубликуем в … скажем в «Комсомольской правде». Всё. У меня сейчас совещание. Оставляю вас на час.

– Подождите секундочку, Татьяна Семёновна, а сколько вообще эмигрировало человек из царской России, – остановил женщину Фомин. Любопытство просто. Никогда не знал размеров той трагедии.

– Американский Красный Крест называет цифру в один миллион девятьсот шестьдесят шесть тысяч человек. Безусловно, кто-то из них смог вывезти некие ценности. А кто уехал между февральской и октябрьской революцией, тот мог и очень приличные деньги, и ценности вывезти. Всё ребятки, бежать надо, – и ведь убежала. Роскошно переставляя чёрные туфельки. И учить, как вешалок, походке по подиуму не надо. И так всё как надо двигалось. Знойная, блин, женщина, мечта поэта.

Вовка усадил Наталью за начальственный Резолют и открыл перед ней тетрадку.

– Запиши пока, что Татьяна Семёновна сказала про Врангеля.

– А ты?

– А я пока материалы посмотрю.

Вообще, во всей этой истории Вовку только одно интересовало. Ему нужен был документ, написанный в 1917 году, и чтобы там стояла дата. Оптимальным был бы лист со второй чистой половиной. Что задумал? Да, просто всё, на таком листе нарисовать сажей, разведённой в спирте место клада в доме Нарышкиных и написать под листом левой рукой и специально коверкая почерк: «There's silver» (там серебро).

Наташа писала, старательно макая в чернильницу, принесённую с собой, перо и от усердия даже высунула язычок. Вовка открыл первую же папку и присвистнул. Нда. Такого в учебниках не писали. И это не бомба конечно, но явная пятёрка Аполлоновой уже.

– Пиши, Наташ. Принадлежавшие им уникальные драгоценности, полученные при ограблении собственного трудового народа, пытались сохранить члены семьи отрёкшегося императора Николая Второго, которые оказались под строгим домашним арестом.

Бывшая Государыня Александра Фёдоровна и четверо царских дочерей, украдкой от охраны, на протяжении длительного времени зашивали бриллианты, изумруды и рубины в свои корсеты, и швы пышных юбок. Эти, с позволения сказать, белошвейки, действовали столь ловко, что эти тайники были обнаружены лишь во время расстрела императорской семьи. Комиссара Юровского очень удивило, что выпущенные им из нагана пули отскакивали от одежды женщин. Только обыскав тела убитых, нашли эти многочисленные тайники в одежде.