Текст книги "Колхозное строительство 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Шопперт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Интермеццо 12

Ввели четвертую программу телевидения. В первый же день гражданин сел к телевизору, включил первую программу и увидел, что по ней выступает Брежнев. Переключил на вторую – снова Брежнев. На третью – опять Брежнев. Переключил на четвертую. Там сидит полковник КГБ и грозит пальцем: «Ты сейчас у меня, тварь, допереключаешься!»

В кабинете сидели двое. Брежнев вызвал Пельше. Обсуждали с Арвидом Яновичем нездоровые шевеления в Армении. Начались последовательные попытки эмиссаров партии «Дашнакцутюн» пересечь государственную границу СССР с последующей легализацией в Армении. В руководстве партии стали распространяться мнения о неэффективности дипломатических средств борьбы и необходимости силовых акций, которые могли бы привлечь внимание мирового общественного мнения к армянскому вопросу. Вот только армянских террористов в СССР и не хватало.

В это время тренькнул звонок внутреннего телефона.

– Леонид Ильич, здесь председатель КГБ Семичастный Владимир Ефимович. Говорит, вопрос сверхсрочный.

– Пусть заходит.

Брежнев закрыл папку с данными по дашнакам. Семичастный был в мыле. Красный, мокрый, всё время вытирал пот со лба.

– Что у тебя, Владимир Ефимович?

– Час назад узнал об отравлении Андропова. Как узнал, сразу к вам, – и опять пот стёр. Бежал что ли?

Семичастный взглянул на Пельше и как-то тихонько кивнул на него Брежневу.

– Говори. Арвид Янович в курсе дел по американцам.

– Моррис Чайлдс и его брат Джек Чайлдс позавчера были арестованы и дали признательные показания. Они привели косвенные свидетельства вербовки спецслужбами США заведующего Отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран Юрия Владимировича Андропова. Ни каких документов при них нет, но, по их словам, Андропов был завербован людьми адмирала Канариса ещё во время работы первым секретарём ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР. От немцев данные о вербовке попали к американцам. Сотрудники комитета на следующее утро в пять часов прибыли на квартиру Андропова. Дверь открыла жена. Сказала, что муж в кабинете. Дверь была заперта. На стук никто не отзывался, пришлось ломать. Андропов найден мёртвым, по характерным чертам сделано предварительное заключение – отравился цианидами. Время смерти около полуночи. На столе найден интересный документ. Отталкиваясь от него, на данный момент удалось установить, что судьба старшего сына Андропова, Владимира Юрьевича, сложилась крайне неудачно – он дважды сидел в тюрьме за кражи. Освободившись, последний раз, уехал в Тирасполь. Там начал пить, спивался, не работал. Андропов скрывал, что его сын сидел в тюрьме. Могли шантажировать и этим.

– Подожди Владимир Ефимович. Раз после ареста братьев Чайлдс он покончил с собой не сразу, то выходит, знал результаты допроса? – снял очки и положил их перед собой Брежнев.

– Так точно, товарищ Генеральный секретарь, мы сделали такие же выводы. Получается, в КГБ крот и он на очень высокой должности. О признании братьев Чайлдс знали не больше двух десятков человек. Даже полутора десятков.

Брежнев переглянулся с Пельше. Вот буквально несколько минут назад они разговаривали о неудовлетворительной работе комитета Госбезопасности в последнее время. А тут очередной предатель в руководстве. Мало было Полякова.

– Плохо работаете, Владимир Ефимович, – зыркнул на генерала Пельше, прокол за проколом. Если бы не этот «Яков», так бы и не выявили у себя таких матёрых предателей. А всё потому, что ерундой занимаетесь вместо работы. Что с убийством Суслова? Что с Яковом этим? Всё диссидентов караулите. Обхаживаете их. Жёстче с ними надо. И не обращать внимание на визги за бугром.

– На самом деле, Владимир Ефимович, долго мы с эти Солженицыным цацкаться будем. Устройте ему автомобильную катастрофу, – поддержал латыша Брежнев.

– Подожди Леонид Ильич, тут можно тоньше сработать. Он ведь сейчас учителем работает. Сфабрикуйте на него дело по изнасилованию школьницы, семиклассницы там. И чтобы он признательные показания дал и свидетели нашлись. И на суде, чтобы признался. А потом на зону, и пусть его там встретят урки, как полагается встречать насильников. Пусть от стыда повесится через пару недель. А остальных из верхушки этого кубла выслать за Урал в маленькие деревни учителями. Вон Фурцева рассказывала, что троих в Краснотурьинск к Тишкову спровадила. Работают, песни переводят, детей языкам учат и сидят тихо, как мыши под веником.

– На самом деле, товарищ Семичастный встряхнитесь. Что с американцами. Допросы закончили?

– Никак нет, думаю, ещё пару дней с ними придётся повозиться.

– Хорошо, я соберу на пятое октября Политбюро. Доложишь. И даю тебе десять дней, чтобы нашёл предателя. Иди, работай.

– Думаешь, Леонид Ильич, заменить его? – когда ушёл Семичастный, спросил Пельше.

– Конечно, но не сейчас. Вон чего разворачивается. Коней на переправе не меняют.

Глава 44

Звонок.

– У меня есть какие-то монеты. Сколько они стоят?

– А какие монеты?

– Да я не могу объяснить какие…

– Тогда я вам не могу сказать, сколько они стоят.

– Жаль. А я-то думал, что Вы разбираетесь в монетах!

Цвигун явно был не в духе. Выслушал пожелание встретиться и поговорить о важном государственном деле и пробурчал:

– Думаешь, без тебя важных государственных дел не хватает. Позже. Сейчас каждая секунда на счету. Хотя… – трубка помолчала, – Можешь к восьми вечера завтра ко мне домой заехать?

– Конечно, могу, – Пётр и сам был по ноздри, но это дело и на самом деле государственное.

– Ну, и договорились, – загудела бежевая трубка.

Даже не надо гадать, чего это в конторе за аврал. Фурцева утром прибегала, поговорить о поездке «Крыльев Родины» и Высоцкого в Испанию. Поговорили. Нет, не так. Посчитали. Погадали.

– И сколько с них денег слупим? Сколько концертов? Как их деньги к доллару? И что у них за деньги? Реалы? Пиастры?

– Песеты. В этом году, вслед за британским фунтом стерлингом, испанская валюта сильно обесценилась, новый курс составляет 70 песет за 1 доллар, – эту информацию Пётр ещё вчера выудил у Гарбузова (сам не знал) и теперь вот мог щегольнуть знанием.

– Песеты? Ну, песеты, так песеты, а пиастры у кого тогда?

Вот это Пётр знал. Не как профессионал, но хоть немного, как начинающий нумизмат.

– Раньше Пиастр был у Испании. Это 25 грамм серебра. Серьёзная монета. А теперь в Египте, Сирии и ещё нескольких странах поблизости это мелкая разменная монетка, типа нашей копейки.

– Угум. Если один к семидесяти, то едут не за деньгами, а за копейками. Мешками повезут.

– Екатерина Алексеевна, тут ведь не только деньги, но и налаживание отношений с франкисткой Испанией. Ну, и не варвары же они. Есть и бумажные деньги.

– Уговорил, чёрт красноречивый. Секрет знаешь? – и палец к губам подносит.

– Нет, наверное, некогда, сценарий пишу.

– Андропов вчера отравился. Зав отделом ЦК, – и опять палец к губам.

Ого. Неожиданно. Сработало письмо. Да не просто сработало, а на все 200 процентов. Может, теперь Горбачёва и не трогать? Сам до Политбюро точно не доберётся, без помощи несостоявшегося председателя комитета Госбезопасности.

– Ты смотри, языком не мели. Пока гадают, как в газетах объявить.

Чего тут гадать. Он на почки всю жизнь жаловался. Вот острая почечная недостаточность и будет указана. Только просто так шишки не травятся. Ясно, почему сейчас в конторе глубокого бурения и без всяких гипербол – аврал. Ну, у него ведь не срочный вопрос. Вернее, вопрос срочный, но подготовка займёт кучу времени. Главное, одобрямс получить. А ещё лучше, советчика. Вот за этим и нужен Цвигун на десяток минут.

Встретились. Цвигун сел на диван, Петру на кресло указал, потянулся за сигаретой, но вспомнил летающие пепельницы в кабинете у Громыко и передумал.

– Излагай. Да спать пойду, двое суток на ногах.

И не надо тянуть, Пётр с ходу врезал правду-матку.

– Тут с испанцами и французами дорожки пересеклись. Режиссёр ко мне в гости забрёл известный. Витторио Де Сика. Не слышал?

– А должен?

– Без сомнения, женат на сестре Меркадера и кроме того у него за фильмы четыре «Оскара».

– Да, шучу, приглядываем за тобой и этого товарища сразу срисовали.

– Приглядываете? Хотя, это хорошо. Целее буду. Так вот. Он мне рассказал, что во Франции появилась информация, что фашистский преступник Клаус Барбье, который «Лионский мясник» сейчас скрывается в Боливии.

– Ну, мало ли. Нам какое дело?

– Мы с ним договорились снять на наши деньги в Боливии фильм о поимке этого Барбье.

– Хрень какая-то, его же не поймали, – фыркнул генерал.

– Подожди, Семён Кузьмич. Сюжет расскажу. В Боливию под видом съёмок фильма о поимке Барбье, приплывает интернациональная группа спецов и пытается этого самого Лионского мясника и на самом деле поймать. Наживкой выступает Че Гевара, которого и на самом деле пытаются с помощью Барбье поймать агенты ЦРУ.

– Постой, а ты, Пётр Миронович, случайно не писатель? Сейчас такую сложную конструкцию завернул, что я и не понял даже, где там кино, а где правда, – отошёл к форточке и всё же закурил, – А то засну.

– Ладно, травись. Это ещё не всё. Есть ведь и третий слой.

– Да ну, ещё и третий. Марсияне прилетят.

– Ты, кури и слушай. Надо в киногруппу заслать на самом деле супер спецов из нашей и кубинской разведки. Девушек снайперов парочку не помешает. Есть Судоплатов. Есть Меркадер. А сам Де Сика это стопроцентное прикрытие. И вот этой группой именно на живца из Че, или его двойника, поймать Барбье.

– Пи…дец! Во нагородил! Подожди, сейчас в твоих сюжетах разберусь.

Покурил, выпуская кольца в форточку. – И зачем всё это нам?

– Представляешь резонанс во Франции. И как будет Де Голь относиться к Америке, когда весь мир узнает, что ЦРУ скрывает нацистских преступников? – забил гвоздь Штелле.

– Да. Представляю. Та ещё многоходовочка, а ведь может сработать. Где сценарий? – проснулся.

Пётр постучал себя по голове.

– Дописываю. Мне бы консультанта по Боливии.

– Завтра утром у тебя будет. К кабинету приставлю двух человек охраны, не дай бог, какая тварь любопытная нос в твои бумаги засунет. Уходишь, сдаёшь сотруднику. Приходишь под роспись получаешь. Есть вопросы? – стал натягивать китель.

– Да, нет. Спасибо.

– Спасибо не отделаешься. Всё выметайся, теперь вместо сна твоей мурой заниматься. Не выгорит, сам расстреляю.

Вот и делай добрые дела.

Глава 45

Никогда не пользуйтесь туалетом во сне… Это ловушка!

Приснился сон: будто на дворе лето 2021 года, в мире бушует пандемия нового кишечного вируса, и мы все в памперсах обсуждаем, что в 2020 году в масках было лучше…

– Пётр Миронович! До тебя не дозвониться. Зазнался.

Штелле спал в кабинете. В туалете на кресле. Попросил Филипповну разбудить только в случае чего очень важного, ну, или если из Краснотурьинска позвонят. Вот оттуда и позвонили. Марк Янович отметился. Чего вдруг приспичило спать на работе? Сам дурак.

Ввязался в шпионские игры. Дилетант, ешкин кот, а там всё так по-взрослому.

Написал заготовку к сценарию, как-то это у киношников называется? Позор, а ещё министр культуры! И всё равно написал. Товарищ со знанием Боливии поржал и сказал, что лажа полная. Чуть приоткрыл завесу, что там сейчас происходит. Переписал. Вован (советчик от комитета) хмыкнул, сказал, что ничего дебильнее в жизни не читал. Ещё послушал спеца. Опять переписал. Подполковник Вован тяжело вздохнул. Изрёк: «Понабирают по объявлению». Не этими словами, но суть верная. Опять чуть подправили. Махнул рукой чекист, забрал вирши и ушёл к начальству. Это перечислять-то долго, а в жизни растянулось на трое суток мозгового штурма, не выходя из кабинета. Чем-то Филипповна подкармливала. Один раз жена принесла кастрюльку супа и новость, что он идиот. Вот, откуда она узнала?

И вот теперь прикорнул на облучке.

– Добрый день, Марк Янович. Что-то случилось? – В это время указал Маргарите Филипповне на пустую кружку из-под кофе. А что, сам придумал. Написал на кружке готическим шрифтом «КОФЕ», а на другой «ЧАЙ» и заказал сделать в Краснотурьинске. Сделали, прислали. Теперь не перепутаешь.

– Пётр Миронович, закончили мы ковёр с Брежневым. Положили вчера в поезд «Серов – Москва», так что завтра утром встречайте. Он у проводницы в девятом вагоне.

В девятом вагоне? Задорнов! Стоять, бояться. Нужно сегодня же позвать Леонида Гайдая. Пусть короткометражку снимет.

– Да, не может этого быть, ковры вяжут по три-четыре месяца и это лучшие спецы! Маленький что ли?

– Нормальный ковёр два на три метра. Просто, сам же девчонок прислал, а не помещений, ни станков. Вот и работали в три смены, а по этому твоему, подарочному, я лично распорядился, чтобы без всяких пересменок и обедов. По двадцать четыре часа в сутки. Конечно, не успели бы, но тут жена рацпредложение выдала. Почему один человек должен вязать? Посадили рядом двух девушек. Три недели и ковёр готов. Сейчас уже всем ковровым производством на такой способ перешли. Вот потому и звоню.

– Почему? Чтобы ковёр встретил?

– Ты там спал на работе что ли? Проснись, товарищ министр. Говорю производительность бешеная. Нитки нужны. Сунулись по известным адресам, а там почти послали, в конце квартала, может быть. Не слыхал, сейчас квартал только начался. Нам что три месяца не работать? – вот ведь времена, а ещё ругают рынок.

– Нитки скоро будут. Я ведь ещё в прошлом месяце с Биком договорился. Он купил и отгрузил. Вагон шёлковых и вагон шерстяных. Я, понятно, не отслеживал, где сейчас вагоны, но попрошу помощника, пусть разыщет. Если нужно попытаюсь ускорить.

– Ты, Пётр Миронович, не ощущаешь остроты проблемы. Девки молодые горячие, не будет ниток, они с себя будут кофты распускать на эти нитки.

– Ладно, Марк Янович, теперь проникся, пошукаю сам и импорт и по стране узнаю обстановку. Как там, в целом, пополнение поживает. Как узбеки с местными ладят. Нет драк? – вот во «Двориках» несмотря на все меры, один чёрт подрались. Правда, победили узбеки, но радости это Петру не принесло. Наорал на милиционеров. Петра тёзку попросил съездить и пару зубов с собой притараканить. Не менты ведь сейчас. Сейчас охранники правопорядка. Но лодыри, что те, что эти. Или это одни и те же люди? «Те», после взбучки, там такой шухер в деревне навели, что даже Дни Рождения аборигены отмечают морковным соком. Что за люди, почему не раньше? Петух не клюнул? Ведь объяснял, просил, обещал блага. ХРЕН. Только палка, а ещё лучше дубина. И ведь не 101 километр. Обычные люди. Наркомовские сто грамм виноваты? Уже следующее поколение выросло. Но теперь уже ХРЕН вам, сдохну, но в этой селушке коммунизм построю.

– Нет у нас всё спокойно. Все ведь семейные, уже не до танцулек. Работают как черти. Если будем расширяться, то присылай девчат с этого же детдома.

– Ещё плохие новости есть? – нет, не помогает кофе, глаза сами слипаются.

– Нам бы денежек на строительство линии по мойке картофеля и моркови.

– Сколько? – а что, со дня на день прорвётся через все препоны оплата за концерты в Америке.

– Тысяч сто.

– Ого. Все детали из серебра? – Это сейчас дом столько стоит трёхэтажный.

– Почти. Из нержавейки.

– Твоя правда. Понял. Хорошо выделю. Сегодня ещё барону позвоню, с ним посоветуюсь. Может, тебе не деньги пришлю, а саму линию. Французскую.

– Не откажусь, но с этой уже договорился. Уралвагонзавод обещал к новому году выдать.

– Услышал, а хорошие новости есть? – помотал головой, сон отгоняя.

– У… т… пя…

– Пётр Миронович, проснитесь, тут опять с испанского посольства звонят, – Непейводу за плечо трясёт. Трубка бибкает.

Ну, дайте поспать!

Глава 46

На границе поймали американского шпиона. На допросе шпион раскололся и сказал, что он получил задание узнать, как в России проходят допросы.

Каждый день вижу людей, спокойно идущих по правой стороне тротуара.

Эти британские шпионы совсем обнаглели.

Все трое были в форме. Генералы. Не в парадной. В обычной. Вместо орденов и медалей маленькие прямоугольнички цветные. Все груди в прямоугольничках. Двусмысленно звучит. А как надо? Сам Штелле за неполных десять месяцев пребывание в прошлом, тоже несколько прямоугольничков получил. Но не енерал.

Собрались у Семичастного обсудить бред, что написал известный сценарист Пётр Миронович Тишков, по совместительству – министр Культуры СССР.

Блин, блинский. Ну, напишите лучше. Так и сказал.

– Знаете, что, товарищи генералы, а не пошли бы вы… Сами пишите. Я академиев генштаба не заканчивал. У меня вообще только первый курс политехнического института идёт. Вот только начался, месяц как. Да и тот заушный. Прощевайте, – на публику играл. Генералы не дураки, поняли и поржали.

– Не бузи, Пётр. Теперь в одной банде, – протянул ему исчёрканный сценарий Цвигун.

Смотри-ка, уже успели, и напечатать, и исчеркать, и снова напечатать, и снова исчеркать. Работали. А он спал.

– Тут приказ на днях видел. Гречко тебе генерал-майора запаса присвоил. Сегодня-завтра и до тебя дойдёт. Вот, а ты говоришь, не ценят, – Семичастный подмигнул.

Вот это да, а ведь обещал полковника. Вот сидел сиднем и дурнем среди генералов, и вдруг бац и сидят одни генералы. Без дураков.

– Дело не простое, а операция может выйти настолько громкая, что просто не допустим провал. Поэтому, сценария нужно два. Один настоящий, а один для киношников. Этот, Де Сика, ведь попрётся по всем сценаристам, и скоро, и Испания, и Франция, и Италия будут знать, что русские собираются ловить Барбье. Так что ли? – Генерал-полковник КГБ СССР Николай Степанович Захаров посмотрел на министра, как на пятилетнего ребёнка с младшей грудной сестрой подравшегося.

– По основному будут работать наши с кубинцами. Сейчас вопрос прорабатываем. Че Гевара сегодня вылетел в Москву. Это всё наши проблемы, а твоя, Пётр, теперь задурить мозги Оскароносцу. Ни каких Барбье. Даже ни каких намёков на «Лионского мясника». Зато нужен шум в прессе, что знаменитый режиссёр едет в Боливию снимать фильм про партизан. И нужно, чтобы власти Боливии это одобрили. У власти ведь не дурачки там. Значит, партизан нужно выставить зверьём, и с ними сражаются, не щадя жизни, хорошие парни – истинные герои революции. Ученики самого Симона Боливара. И не слова про ЦРУ.

Вот болван. В смысле не Захаров, а Штелле. Точно ведь. Кто там, в Боливии, президент? Он что – идиот, съёмки такого фильма допустить? А как же Де Сика. Он антипартизанский фильм снимать не поедет. Засада. Сказал это чекистам.

– Тяжело с вами дебилами общаться, ну разве нельзя намекнуть, что этот сценарий для главнокомандующего вооружёнными силами генерала Овандо Кандиа и Рене Баррьентоса сопрезидента военной правительственной хунты, – помягче чуть, вместо «дебилами», было произнесено «писателями». Но сути это не меняет. Дебилы – они и есть дебилы.

– Там пару месяцев назад было громкое событие. «Резня в ночь Святого Хуана» 24 июня этого года, это когда солдаты открыли огонь по шахтёрам и убили около 30 женщин и мужчин в День Святого Иоанна, называемого по-испански «Día de San Juan» (Диа де Сан-Хуан). Услышал, а ты туда с таким сценарием, – продолжал генерал-полковник тыкать носом Петрушку в какушку.

– Ну, всё-всё, проникся. Пошёл писать третий сценарий, – поднял руки Штелле.

– Вот правильно. Держи, это заготовки наших аналитиков. Пригодятся.

Блин, хорошо, что Де Сика ещё не уехал. Пётр уговорил его продлить знакомство с СССР, посетить Ленинград и Крым. Должен же он побывать в тех местах, где воевал граф Толстой. Вчера как раз из Ленинграда и улетел в Симферополь со всем семейством. Вернётся, придётся его уговаривать. Но дядька шебутной, за любой кипеш кроме головки. Уговорится.

– Слушайте, товарищи чекисты, – вдруг дошло до Петра, – а какого лешего я тогда три дня не спал и писал тот глупый сценарий.

– Чего уж – глупый. Мы по нему разработали операцию. Так, что прими благодарность, пока только устную. Ну, и опять ты тугодум. Только хотел тебя похвалить, – пожал руку и тут же этой рукой на Петрушку махнул.

– Теперь вообще ничего не понимаю, – замотал головой Пётр.

– Нда. Поясняю для тех, кто в танке. Де Сика с помощью найденного им режиссёра пишет сценарий антипартизанский. И начинает по нему съёмки. Мы в это время проводим операцию. По её завершению вся ваша гоп-компания, вместе с нашей, переправляется на Кубу и уже там снимает фильм по первоначальному сценарию. Получаем две бомбы, одна за одной. Сначала всему миру показываем захваченного фашистского преступника, которого укрывали власти Боливии с помощью ЦРУ, а потом выходит фильм о поимке международным отрядом Лионского мясника. И затем ещё и суд в Париже, где Барбье рассказывает, как власти США помогают нацистским преступникам укрываться от возмездия. Есть у нас парочка сволочей-палачей на примете, которые на евреях отрывались. Вот про них и расскажет подсудимый Барбье. Израиль и их лобби в Сенате и Конгрессе США будут иметь отличный повод покусать ЦРУ. Смотришь, тем на какое-то время будет и не до нас. Только ты, Пётр Миронович, всё, что сейчас услышал, забудь. Во-первых, это только планы, а во-вторых, и ЦРУ, и ФБР, и прочие их спецслужбы – не дураки, и не дремлют. Меньше говоришь, дольше живёшь.

Вот, а мнил себя крутым контрразведчиком.

Шпиён недоделанный.

– Пётр Миронович! – уже уходил, окликнул Семичастный.

– Да.

– Мы к тебе пока парочку человек приставим. Не дёргайся, если заметишь. Это для охраны. И дорогу на красный не переходи.

Комики.