Текст книги "Тени из преисподней"

Автор книги: Андрей Геращенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Пролович не любил "стучать" и не любил милицию, но все же сейчас он чувствовал, что о Клименчуке надо сообщить. Надо, уже хотя бы потому, что Лида напугана его странным поведением. "Он даже за руку ее схватил!" – с отвращением вспомнил Пролович.

Перед сном Сергей немного почитал "Бесов" Достоевского, но усталость быстро дала о себе знать. "Жаль все же, что сегодня не удалось поработать с Лидой. Хватит быть мямлей – в воскресенье надо пригласить ее в кино, в "Спартак" или "Беларусь". Лучше в "Спартак" – он дальше от ее дома...", Сергей пока еще не задумывался о своих чувствах, и, если бы кто-нибудь сейчас спросил его о том, любит ли он Санееву, Пролович бы лишь недоуменно пожал плечами в ответ. Но вот в кино ему пойти хотелось и, уже засыпая, Сергей представил, как они под руку с Лидой входят в зрительный зал...

5

Сергей шел по странному, серому коридору. Мертвенно-желтый свет, льющийся из узких щелей над дверями, лишь подчеркивал сумрак, царящий в здании. На душе было тревожно – казалось, что длинный ряд угрюмых, почти черных дверей таит в себе что-то необъяснимое и потустороннее. Внезапно позади раздался тревожный шорох, напоминающий нечто среднее между человеческим шепотом и шелестом старой, пожухлой листвы, опавшей на сухую осеннюю траву. Сергей понимал, что сейчас в этом доме должно произойти что-то страшное и напряженно ждал этого момента. В конце коридора была большая дверь. Дверь с пронзительным скрипом начала медленно открываться и Пролович в нерешительности отступил на шаг назад. Он знал, что не будет легкой добычей для того, кто или что скрывалось за дверью. Более того, у него были неплохие шансы на победу. Но в самый последний момент Сергей не выдержал этого проникающего в самые глубины души страха и рванул на себя одну из боковых дверей. Он уже почти летел, потому что чувствовал, что это что-то бросилось за ним в погоню. За дверью оказалась небольшая комната, выходящая окном в заброшенный парк. Сергей зажмурился, выставил руки вперед и бросился на окно. Стекло с жутким скрежетом упало на пол, а остатки рамы вывалились на улицу. Но Пролович остановился лишь тогда, когда отлетел от дома метров на двадцать и сел на облезлую ель с обрезанной верхушкой, по-обезьяньи обхватив ее руками и ногами. Отдышавшись, Сергей оглянулся на разбитое окно, но не заметил там никаких признаков движения.

Снаружи пятиэтажное здание было еще менее привлекательным, чем изнутри. Его толстые стены буквально дышали враждебностью. Парк тоже не внушал особого доверия: все деревья были со спиленными на одном уровне макушками, словно какой-то гигантский нож срезал их по одному ему известному стандарту. Сергей, видимо, находился в городе, но вокруг не было ни одного человека.

Пролович вновь взглянул на здание. Там было тихо и Сергей решил, что ему все померещилось, просто ветер открыл одну из дверей. Резко взмахнув руками, Сергей подлетел поближе и решил обогнуть здание вокруг. С обратной стороны были такие же угрюмые стены и окна, но ничего опасного заметно не было. Проловичу стало досадно, что его испугал в общем-то совершенно заурядный дом, и он уже хотел, было, с лихим свистом влететь внутрь, но все же в самый последний момент его что-то удержало и Пролович ограничился двумя дерзкими, вызывающими криками.

Вдали раздались приглушенные человеческие голоса. Сергей вернулся к своей ели и вновь обхватил ее руками, поставив ноги на нижние сучья. "Я ворона, я – ворона!" – несколько раз повторил про себя Пролович и лихорадочно взглянул на дорогу, ведшую к дому – ему не хотелось выдавать себя раньше времени.

Во двор вошли два человека, закутанные в черные монашеские балахоны. Сергей без труда узнал Лиду и Варьянова.

– И все же, Иван Иванович, я не пойму, зачем нам эти черные ризы? недоуменно спросила Лидочка.

– Я ведь тебя уже предупреждал – в городе появилась новая разновидность чумы, передающаяся через пломбирование зубов. А врачи, которые борются с чумой, просто обязаны носить черные одежды, как траур по погибшим пациентам, – с улыбкой пояснил Варьянов.

– А почему с нами не поехал Сергей Васильевич?

– Потому, что он занят, паяет цинковые гробы, – пробормотал Варьянов и, подняв голову вверх, взглянул на Сергея.

С одной стороны, это не понравилось Проловичу, с другой же – теперь можно было проверить, стал ли он и в самом деле вороной или же сохранил человеческое лицо.

– Кар-р! – громко крикнул Сергей и в свою очередь взглянул на Варьянова.

– Только птиц здесь певчих нет – одно воронье! – недовольно поморщился Варьянов.

"Значит, я все же кажусь им вороной!" – обрадовался Сергей, но тут же удивленно взглянул на свои руки и ноги: они выглядели явно по-человечески. "Очевидно, я лишь кажусь им вороной, а на самом деле остался человеком", подумал Сергей и решил проследить, куда пойдут Варьянов и Лида. Варьянов неожиданно обнял Лиду и Проловичу захотелось набрать высоту и спикировать пятками прямо в отвратительно блестящую лысину своего напарника. Но в этот момент Сергей взглянул назад и отчетливо увидел в одном из окон второго этажа человека с синим лицом и ярко-желтыми глазами. Человек со злобным торжеством смотрел на подходящих к дому и Сергей понял, что тот готовит для них какую-то ловушку. Пролович где-то видел этого человека, но никак не мог вспомнить, где именно.

Медленно, словно через мутную дымовую завесу, начали проявляться воспоминания об утреннем приеме. "Да ведь это Клименчук, которого я видел сегодня утром! Но что ему нужно от Варьянова и Лиды? Он же преследовал ее, этот маньяк! И Варьянов его даже один раз прогнал... Может, Клименчук хочет им отомстить?! Сергей попытался привлечь к себе внимание, но у него получалось только неприятное, скрипучее карканье.

– Иван Иванович, а может не пойдем в этот дом? – спросила Лида и беспокойно оглянулась в сторону Проловича-вороны.

Пользуясь моментом, Сергей оттолкнулся от елки и принялся летать прямо над головами Варьянова и Лиды, стараясь своим громким карканьем помешать им войти в дом.

– Я боюсь это ворону: она похожа на человека! Я даже вижу у нее человеческие ноги! – испуганно вскрикнула Санеева и беспомощно закрыла лицо руками.

– Скорее в дом! – Варьянов потащил Лиду к двери и на прощание запустил в Сергея здоровенным булыжником.

Пролович едва успел увернуться и на всякий случай отлетел подальше. Синего человека с желтыми глазами уже не было видно: он, видимо, ушел внутрь здания.

Преодолевая непонятный страх, Пролович решил отыскать выбитое окно и через него попасть в здание, а там действовать по обстановке.

Все это время раздавался непонятный приглушенный грохот, словно где-то вдалеке забивали в землю сваи. Но с каждым мгновением звук становился все громче и отчетливее, и Сергей уже различал на самом горизонте маленькую черную точку, которая постепенно начала увеличиваться в размерах.

Пролович поднялся в высоту метров на двадцать и полетел по направлению к точке, желая узнать, что скрывается за этими странными звуками.

Вскоре он увидел четырех человек, бегущих по направлению к дому. Время от времени они падали, но тут же вскакивали на ноги и неслись дальше. Сергей громко крикнул, чтобы привлечь к себе внимание. Один из бегущих задрал голову вверх, показал рукой назад и заорал срывающимся от нечеловеческого ужаса голосом:

– Идет Колосс, идет Колосс!

Сергей посмотрел туда, куда указывал человек и увидел огромного бронзового исполина, шагающего вслед за беглецами. Исполин сиял отполированной до блеска бронзой, и даже на расстоянии чувствовались его колоссальные размеры. Неприятные звуки оказались грохотом его металлических ног, которыми он подминал под себя все, что встречал на своем пути. Сергей почувствовал, что его сердце забилось с такой силой, словно хотело выскочить из груди и бежать прочь от этого ужасного чудовища. Пролович из последних сил махал руками, пока не поднялся до той высоты, с которой Колосс выглядел не больше обычного человека, но люди при этом выглядели просто мелкими грызунами. Они вконец обессилили и один за другим попадали на траву, будучи больше не в силах бороться за свои жизни. Колосс в несколько шагов настиг беглецов и с животным наслаждением раздавил того человека, с которым только что разговаривал Сергей. Остальные попытались вновь подняться, но Колосс со злобным громовым рычанием догнал их и принялся топтать своими ногами-колоннами с такой яростью, словно хотел стереть их в порошок.

Пролович почувствовал, что ужас сковал все его тело и он начал медленно терять высоту, словно кролик, потерявший способность двигаться под гипнотическим взглядом удава. В этот момент Колосс вновь издал вопль, от которого у Сергея зашевелились на голове волосы, и двинулся прямо к дому. Но этот сослужило Проловичу хорошую службу: он избавился от наваждения и вновь обрел способность действовать осмысленно.

Поднявшись вверх, Сергей тоже закричал, стараясь сделать это как можно внушительнее и грознее. Колосс остановился, поднял голову вверх и приложил к глазам ладонь, словно хотел рассмотреть того дерзкого комара, который вздумал бросить ему вызов. "Ну уж нет, бронзовая образина, меня ты так просто не возьмешь, как этих несчастных: я умею летать!" – злорадно подумал Пролович и набрав скорость и выставив вперед ноги, принялся пикировать прямо на гиганта, стараясь попасть ему в глаза. Сергея не пугали размеры противника: он не раз расправлялся со своими врагами, на полном ходу пикируя в их самые уязвимые места. Если Колосса удалось бы ослепить, это была бы почти победа.

Но Колосс оказался гораздо проворнее, чем это представлялось Сергею вначале, и резко взмахнул рукой. Проловичу показалось, что огромный двухпудовый молот обрушился на его тело, грозя раздробить все кости. В ушах стремительно засвистел ветер, и через мгновение Пролович уже лежал на землю, словно какая-нибудь жалкая муха, сбитая ловким щелчком. Колосс уже занес над Сергеем свою литую подошву, но Пролович успел прийти в себя и вновь рванулся вверх. Руки и ноги после падения стали ватными, и Сергей смог подняться вверх только на десять метров. Колосс почти бежал за ним, стараясь достать Сергея рукой. Почувствовав, что можно оказаться в лапах у чудовища, Пролович из последних сил бросился в сторону серого дома – единственного места, где можно было укрыться от бронзового Колосса.

Вот и дом. Сергей оглянулся назад и с облегчением заметил, что ему удалось немного оторваться от преследователя. В это время дверь дома распахнулась и оттуда с пронзительным криком выбежала Лида. Следом за ней выскочил синий человек и бросился в погоню. Они бежали прямо навстречу Колоссу, не замечая исполина. Синий человек в несколько прыжков настиг Лиду, повалил девушку на землю и вцепился ей в горло. Возмущенно вскрикнув, Сергей камнем упал вниз и в свою очередь бросился на синего человека. Тот вначале растерялся и оказался внизу, но затем пришел в себя и они принялись кататься возле дома, стараясь вцепиться зубами друг другу в горло.

В это время вновь раздался испуганный крик Лиды, а затем леденящий душу рев Колосса. Не сговариваясь, синий человек и Пролович отпустили друг друга и оглянулись назад. Колосс держал в одной своей руке Лиду и уже замахнулся ею, чтобы швырнуть девушку на землю. Синий человек вначале испугался, но затем в его желтых глазах появилось злобное торжество.

Нет! – заорал Сергей и ринулся на помощь.

Колосс захохотал и швырнул Лиду себе под ноги. Она пронзительно закричала и...

6

Пролович проснулся. Некоторое время он еще был во власти кошмара, но сознание постепенно начало возвращаться к действительности.

Уже рассвело и Сергей первым делом взглянул на часы – было уже около семи, и Пролович стал собираться на работу. Впервые за последние годы ему не удалось преодолеть свой ночной страх – Колосс оказался сильнее.

В детстве Сергея часто мучили кошмары и мать возила его к одному известному психотерапевту, который внушил мальчику, что тот отныне будет уничтожать во сне зло и всегда его побеждать. Так оно и было до сегодняшней ночи. "Наверное, кончилась "кодировка"", – насмешливо подумал Сергей, никогда не доверявший всякого рода целителям.

Пролович решил, что он просто переволновался вчера из-за встречи с Клименчуком и тот приснился ему в фантастическом обличьи синего человека с горящими глазами. "Да и Колоссу я не проиграл, а просто не успел помочь Лиде. Надо все же сообщить в милицию о том, что Клименчук вчера был у меня на приеме", – Сергей пил на кухне чай и смотрел вниз через окно на большой мусорный контейнер, в котором коты шумно спорили за свой завтрак.

Полистав справочник, Пролович отыскал телефон дежурного и набрал номер. После двух длинных гудков на том конце подняли трубку и Игорь услышал такой треск и шум, словно звонил на какой-нибудь механический завод.

– Ежуны ушат, – наконец ответил мужской голос, видимо, недовольный затянувшимся молчанием.

– Я по поводу вчерашней передачи, где показывали убитого в парке Мазурино! – заорал Пролович, стараясь перекричать непрекращающийся треск.

– Аберите ва есять ноль ва, – донеслось в ответ, словно Сергей разговаривал с кем-нибудь, находящимся на Луне, а не на той же улице.

Пролович набрал два десять ноль два и тут же услышал в ответ отчетливый, строгий голос:

– Дежурный слушает.

– Я по поводу вчерашней передачи об убитом.

– Вы можете что-нибудь сообщить?

– Да. Вчера утром ко мне на прием приходил человек в точно такой же одежде, какая была на убитом.

– Вы в этом уверены?

– Да. К тому же у него свитер был с дыркой в области живота. Дырка была измазана чем-то бурым, может быть, засохшей кровью.

– А вы кто? Назовите свой адрес.

Пролович представился, назвал свой домашний адрес и место работы.

– А почему вы запомнили этого пациента? – спросил дежурный.

– Он вел себя как-то подозрительно – несколько дней подглядывал к нам в окно, хватал за руку медсестру и вообще выглядел странно: так часто ведут себя лица с сексуальными отклонениями.

– Хорошо, большое спасибо – я передам все это следователю, ведущему дело. Он, наверное, вызовет вас повесткой.

– Хорошо, – согласился Пролович.

После звонка он почувствовал себя гораздо лучше, во всяком случае, ощутил облегчение от того, что сделал не слишком приятное, но все же достаточно нужно дело.

Утро выдалось удивительно холодным. Дул пронизывающий ветер, рассеивающий вокруг маленькие снежные крупинки. Зима злобствовала и не хотела уступать свою власть. Многие, видимо, не ожидали такого резкого похолодания, а посмотреть на улицу из-за вечной спешки и занятости так и не догадывались и теперь ежились от холода и, словно черепахи, пытались втянуть головы под защиту маленьких воротников.

В поликлинике Проловича ожидал приятный сюрприз: вместо Инны Михайловны пришла Лида, решившая отработать пропущенный выходной день.

– Ну как, приехала тетя из Владивостока? – весело спросил Пролович, довольный тем, что сегодня уж, наверняка, будет работать.

– Приехала, только..., – Лида не договорила и отвернулась к стене.

– Что случилось, Лида? – обеспокоенно спросил Пролович.

Он редко называл Санееву Лидой – гораздо чаще звучало немного снисходительное "Лидочка". Санеева тоже обратила на это внимание, вздохнула и поспешно смахнула рукой появившуюся в углу глаза слезу:

– Ничего страшного. Все хорошо.

– Я вижу, как "хорошо"! – проворчал Сергей и по припухшим и наскоро подкрашенным глазам медсестры понял, что она плакала перед тем, как пойти на работу.

С одной стороны, ему хотелось расспросить обо всем Лиду и хоть как-то утешить, но, вместе с тем, Пролович не чувствовал за собой права лезть в чужую жизнь и требовать открыть ему душу. "О кинотеатре теперь говорить как-то неловко... Может, после смены, когда она успокоится?!" – с досадой подумал Пролович и начал прием.

В половине первого смена закончилась и осталось убрать столик, чтобы передать его Варьянову, который должен был прийти на работу во вторую.

– Сергей Васильевич, вы идите, – я ведь все равно на вторую смену сейчас остаюсь, – напомнила Санеева.

Не зная, как начать разговор о кинотеатре, Сергей несколько раз без всякой на то надобности переставил с места на место склянки с лекарствами и, наконец, почему-то решил рассказать про свой сон:

– А, знаешь, Лидочка, мне сегодня такой интересный сон приснился! Вернее, не столько интересный, сколько страшный, наверное, я что-нибудь съел накануне.

– Да? И что же такое вам приснилось? – спросила Лида и Сергей уловил в ее вопросе едва заметные нотки беспокойства.

– Да вот приснился тот Клименчук, который вчера приходил к нам на прием, да еще всякая чертовщина, – деланно засмеялся Пролович.

– Клименчук? Этот псих, что подглядывал в окна?! – вскрикнула Лида.

По ее широко раскрытым глазам можно было подумать, что Пролович объявил ей о начале ядерной войны и о том, что на Витебск вот-вот обрушится водородная бомба.

– Ну да... А почему ты так испугалась? Или ты тоже смотрела вчера телевизор? – Сергей был уже не рад, что затронул эту тему: "Конечно, Лида смотрела вчера телевизор и тоже могла вспомнить, что Клименчук приходил на прием в точно такой же одежде, какая была на убитом. Да и преследования этого типа подействовали на нее так, что Клименчук стал ей сниться. Он и мне уже снится, а она еще совсем девчонка, так что здесь нет ничего удивительного. И надо было мне, дураку, об этом вспомнить?!"

– Я не смотрела. А о чем там рассказывали? – спросила Лида, наконец-то совладав с охватившим ее волнением, довольно загадочным для врача.

Пролович нехотя рассказал ей о том, что видел по телевизору.

– И вы позвонили?

– Да. Сегодня утром. Перед тем, как поехать на работу.

– И что вам сказали?

– Пока ничего, наверное, пришлют повестку.

– Сергей Васильевич, расскажите, что вам снилось? – робко попросила Лида.

– Так, всякая ерунда! Это будет тебе не интересно, – пробормотал Пролович.

– Ошибаетесь, мне будет очень интересно. Так вам приснился этот самый Клименчук?

– Ну да. Приснился какой-то серый дом. Вы вошли в него вместе с Варьяновым...

Санеева вздрогнула и внимательно посмотрела на Сергея пристальным и очень странным взглядом. Пролович почему-то почувствовал себя неловко и замолчал.

– Дальше! Что было дальше? – Лида схватила Сергея за руку.

"Ладно – будь, что будет: расскажу ей весь сон и посмотрю, что из всего этого получится. Во всяком случае, в последнее время Лида как бы не в себе", – подумал Пролович и пересказал весь свой сон до самого пробуждения.

Когда Сергей закончил свой рассказ, Лида, опустившись на табуретку, закрыла лицо руками и тихо застонала.

– Тебе плохо? – Пролович испуганно подскочил к медсестре и взял ее за руку.

– Я не знаю, что со мной, мне постоянно снится этот псих...

– Клименчук?

– Да. Клименчук. Я его очень боюсь во сне. Порой мне даже кажется, что он зачем-то хочет меня убить и именно для этого снится.

– Ты просто переволновалась за эту неделю. Да и этот Клименчук на тебя подействовал. Нужно успокоиться и не обращать на это внимания – обыкновенное нервное перенапряжение, – Пролович говорил то, что полагается говорить в таких случаях, но все эти слова казались ему самому деревянными и насквозь лживыми.

Сергей чувствовал, что все странные совпадения последних дней каким-то непонятным ему образом переплетаются между собой. Проловича все время не покидало чувство неведомой, затаившейся опасности.

– Хотите, я расскажу вам то, что случилось в доме? – неожиданно спросила Лида.

– В каком доме? – притворно удивился Сергей, хотя прекрасно понял, что речь идет именно о сером доме, сером доме из сегодняшнего сна.

Первый совпавший сон можно было считать простым совпадением. Но второе такое совпадение уже свидетельствовало бы о какой-то закономерности. "Но тогда уже что-то иррациональное! Совпадающие сны... Телепатическая связь? Обоюдный гипноз?", – Пролович перебирал в уме многочисленные варианты, но тут же отметал их напрочь. Его материалистическое мировоззрение не допускало ни первого, ни второго, ни третьего. Осталось еще одно объяснение. Но Пролович гнал его прочь – он не мог, не имел права так думать о любимом человеке. А в том, что он полюбил Лиду, Сергей уже не сомневался.

– Мне сегодня тоже приснился серый дом. Мы подошли к нему с Варьяновым, и он тоже, как и у вас, объяснил мне, что в этом доме теперь будет наша поликлиника. Внутри в здании было еще более мрачно, чем снаружи: сплошные черные двери, из-под которых пробивались полоски желтого света. В общем, все, как у вас. Неожиданно одна из дверей открылась и оттуда выскочил синий человек, бросился на Варьянова и тут же перегрыз ему горло. Я испугалась и побежала к выходу. Синий человек – за мной. А дальше все было именно так, как вы и сказали: он догнал меня, но тут вы неизвестно откуда пришли мне на помощь. А потом появился бронзовый Колосс и схватил меня рукой. В детстве я боялась спать в темной комнате и мама как-то сказала, что мне будет сниться добрый великан и отгонять злые силы. Однажды я увидела настенный календарь с изображением литой бронзовой статуи какого-то мифического существа и купила его. Потом почему-то назвала его Колоссом – мне казалось, что эта статуя не меньше десяти метров в высоту. Этот самый Колосс несколько раз снился мне и в самом деле отгонял и уничтожал каких-то ведьм и колдунов. На этот раз я почему-то тоже его увидела, но Колосс, вместо того, чтобы защитить от синего человека, едва не разбил меня о землю. В момент падения я очень испугалась и проснулась.

Пока Лида рассказывала свой сон, Сергей, наконец, решился признаться себе в том, о чём так долго не мог даже подумать? "Лида явно не в себе и просто устала. Конечно, первый сон был совпадением, да и детали могли быть разными. Просто я обратил внимание на общее сходство, а мелочи упустил из виду. Ну, а во втором случае еще проще: я сам рассказал Лиде сон. Она под влиянием моего рассказа возбудилась, и, очевидно, ее мозг дорисовал недостающие эпизоды. Все, что в ее рассказе совпало с моим сном, она узнала от меня же несколько минут назад. Ей просто кажется, что ее сон совпал с моим – на самом же деле из-за общего ненормального состояния она просто стала считать мой сон своим. Очевидно, Лида немного не в себе, и ее нужно показать психиатру".

Лида что-то рассказывала, но Сергей ее уже не слушал, он внимательно рассматривал Санееву: "Вот они, все признаки: возбужденные, блестящие глаза, дрожащие руки, навязчивая мания преследования, фантазирование, заменяющее истинные события. Чего стоит только один Колосс! Что-то паранойяльное? Нет! Нет! Она просто устала!"

– Вы считаете, что я сумасшедшая? – наконец спросила Лида, заметив, что Сергей ее не слушает.

Пролович вздрогнул, ему показалось, что Лида прочла его мысли.

– Ведь считаете? Признайтесь! – с горечью воскликнула Санеева.

– Я вовсе не считаю тебя сумасшедшей. Я просто думаю, что ты немного переволновалась, – смущенно промямлил Пролович.

– Нет, здесь совсем другое. Последнее время меня не покидает ощущение чего-то страшного, неотвратимого, и этот Клименчук... Это какой-то божий знак беды. Меня о чем-то предупреждают. Но о чем? – Санеева с такой надеждой посмотрела на Сергея, словно и в самом деле ожидала, что Пролович ответит ей на этот вопрос.

– Глупости. Тебе просто нужно отдохнуть, принять успокоительное, Пролович, словно нашкодивший школьник, отвел глаза в сторону, потому что не смог выдержать этот пристальный взгляд.

Поведение Лиды, и в самом деле, было странным, но взгляд... Взгляд принадлежал совершенно нормальному человеку.

– Но как вы объясните то обстоятельство, что наши сны совпали дважды?

– Видишь ли, Лида, во второй раз тебе, очевидно, просто показалось, что сны совпали – это иногда случается, когда уставшие или...

– Психически больные?

– Глупости! Когда уставшие люди могут воспринять чужой рассказ в виде гипноза, что ли, и считать, что все события произошли с ними самими, Сергей почувствовал себя неловко и подошел к окну, чтобы скрыть едва заметное подрагивание правого века, что обычно случалось с ним в минуты сильного волнения.

"Она просто устала... И с чего я взял, что она заболела?! Просто обычная усталость. Надо выписать ей что-нибудь успокоительное и отвлечь от всех этих снов и всяких клименчуков", – Сергей резко развернулся, немного помолчал, а затем нерешительно попросил Лиду:

– Ты не могла бы пойти со мной в кино? В "Спартаке" в воскресенье... В "Спартаке" сегодня в семь вечера будут показывать продолжение "Гардемаринов" и я бы хотел пойти с кем-нибудь, чтобы не было скучно...

Сергей почувствовал, что сказал что-то не то, смутился и густо покраснел.

– С кем-нибудь? – Лида с любопытством взглянула на Проловича.

– Нет, не с кем-нибудь, а именно с вами... Именно с тобой! – от всех эти "ты" и "вы" (Пролович впервые сказал Лиде "вы") Сергей еще больше сконфузился и замолчал.

– Так вы хотите, чтобы я пошла с вами в кино? – просто спросила Лида, словно Пролович звал ее зайти с ним в соседний кабинет.

"Она уже успокоилась и, наверное, забыла о своих снах и Клименчуке", подумал Сергей и поспешно объяснил:

– Я очень этого хочу. Но если у... вас нет времени...

– Я согласна, – тихо сказала Лида.

Проловичу захотелось завопить от радости и станцевать какой-нибудь народный танец, но все же он сдержался и лишь расплылся в довольной улыбке:

– Тогда я заеду за тобой где-нибудь в начале шестого, хорошо?

– Хорошо, я буду ждать. И еще, вы по-прежнему не верите, что мой сон совпал с вашим? – неожиданно спросила Лида.

Пролович хмыкнул в ответ что-то неопределенное.

– Тогда давайте в следующий раз я первой расскажу вам свой сон, а вы уже потом скажите, совпал он с вашим или нет?

– Согласен, – Сергей даже обрадовался, что все закончилось так легко и просто: теперь-то уж ему наверняка удастся убедить Лиду в том, что первый сон был простым совпадением.

7

Сергей с трудом влез в переполненную "семерку" и при этом получил локтем в лицо от какой-то толстой женщины, пробирающейся к выходу. В другой раз Пролович так просто этого бы не оставил, но сейчас лишь беззлобно чертыхнулся: ни тетка, ни, тем более, переполненный трамвай, не могли испортить ему настроения – ощущая мелкие тычки и давление спрессованной человеческой массы, Сергей уже предвкушал поход в кинотеатр и последующую прогулку по городу. Проловичу казалось, что все сегодня особенное, не похожие на другие дни: и веселое солнце, впервые после долгой зимы по-настоящему греющее освобождающуюся от снега землю, и светофоры, радостно подмигивающие пассажирам, и тротуары, сверкающие зеркалами свежих луж и ручьев. Глядя на эту картину, трудно было поверить, что всего несколько часов назад небо было затянуто тучами и по городу гуляла самая настоящая метель. Казалось, что природа чувствует настроение Проловича, претерпевшее за первую половину дня не менее грандиозные метаморфозы, чем погода. Теперь лучше чувствовали себя те, кто не одел теплые вещи – все остальные изнывали от жары, возникшей от невообразимой давки.

С трудом вырвавшись из цепких тисков человеческих тел, Пролович вылез из трамвая и с наслаждением свел и развел лопатки.

Уже поднимаясь по лестнице к себе на этаж, Сергей услышал, что в его квартире звонит телефон. Лихорадочно достав из кармана ключ, Сергей открыл дверь, подбежал к телефону и снял трубку, но на том конце провода раздавались лишь длинные, унылые гудки. "Черт – совсем немного не успел! А теперь не скоро перезвонят, потому что решат, что меня нет дома", недовольно подумал Сергей и стал прикидывать, кто мог ему позвонить в это время. Но Пролович ошибся, всего через несколько минут телефон зазвонил еще раз.

– Здравствуйте, это квартира Проловича? – сразу же спросил незнакомый мужской голос, как только Сергей снял трубку.

– Да. Что вы хотите? – немного суховато ответил Пролович, не любивший, когда его собеседники не называли себя при разговоре.

– Моя фамилия – Сидоренко. Я – следователь, веду дело об убийстве в парке Мазурино. Сегодня утром дежурный сообщил мне о вашем звонке. В интересах дела нам нужно встретиться и сделать это как можно быстрее.

– Но...

– В чем дело? Вас что-нибудь не устраивает?

– Дело в том, что мне нужно освободиться хотя бы к половине шестого. В связи... В связи с семейными обстоятельствами.

– Сейчас без пятнадцати три. Если вы поъедете хотя бы к половине четвертого, я вас отпущу к половине шестого наверняка. Идет?

– Пожалуй. А как я вас найду?

– Я буду ждать вас в своем кабинете на втором этаже – двести десятая комната.

– А разве у вас свободный вход?

– Захватите с собой паспорт, и вас пропустят.

– Хорошо, я постараюсь быть у вас в половине четвертого. Больше никакие документы не нужны?

– Нет. Буду ждать, – следователь повесил трубку.

"Быстро, однако же, они сработали, я только утром позвонил, а уже в обед они меня вызвали! Наверное и впрямь дело очень серьезное", – Сергей подошел к окну и выглянул во двор. В старой, полуразвалившейся песочнице возился трехлетний соседский карапуз Вовка. Вовка с наслаждением копал песок большой пластмассовой лопатой и время от времени, словно настоящий взрослый землекоп, вытирал рукавом курточки пот. Но вскоре это ему наскучило и уставший Вовка уселся прямо на мокрый песок. Почти тут же появилась его вечно нервная и издерганная мать, что-то закричала, подняла сына с песка и потащила домой. Вовка вначале заплакал, а затем и вовсе заорал во все горло, норовя ударить мать лопаткой. Но после двух увесистых шлепков как-то сразу успокоился, и они исчезли в подъезде.

Наскоро разогрев вчерашний суп, Сергей пообедал и принялся собираться в милицию.

В половине четвертого Пролович вышел из троллейбуса на перекрестке с улицей Лазо, перешел на другую сторону проспекта Фрунзе и там остановился, вынужденный пропустить строй десантников в камуфляжном хэбэ, которые возвращались в свою часть. "Вновь перешли в подчинение армии после путча", подумал Пролович, взглянув на голубые береты.

Открыв дверь, Сергей сразу же увидел сидящего за столом молодого сержанта с красной повязкой дежурного на рукаве. Пролович представился и хотел было достать паспорт, но сержант остановил его жестом и поспешно сказал:

– Проходите. Двести десятая – на втором этаже слева от лестницы.

Сергей быстро отыскал нужный ему кабинет и уже хотел было постучать, но тут из соседней двери выскочила полная женщина и, поминутно оглядываясь на вышедшего следом за ней лейтенанта, завопила на весь коридор:

– И главное, что нажом, гад, пыряеть и ящо смяецца! Глазы б выцарапала!

– Не надо кричать! Мы с этим разберемся. А пока поезжайте домой. Если вы нам еще понадобитесь, мы вызовем вас повесткой.