Текст книги "Златовласка зеленоглазая"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Я сделал паузу, давая информации впитаться в мозг слушателей и смотря на их реакцию. Глава молчал, не торопя меня. В зале на несколько секунд стало тихо.

– И что же это были за обстоятельства, заставившие вас преступить закон? – нарушил тишину один из магов совета, видимо расценив ее как позволение задавать мне вопросы.

– Отряд вражеской конницы. Очень быстрый отряд с очень острыми пиками. Когда я увидел, что он несется на нас, а у меня в руках нет даже подушки, чтобы в них кинуть, я швырнул в них первое, что пришло в голову. И это оказался совсем не свод законов поведения мага…

Над столом возникло оживление, сопровождаемое чуть слышными смешками и улыбками.

– Очень жить хотелось, – максимально честно сказал я, улыбнувшись, как я надеялся, искренней улыбкой. – И мне, и шести девушкам-дворянкам за моей спиной. Раздумывать было некогда. Ну и вот… что вышло, то вышло…

Я сокрушенно развел руками. По залу пробежал одобрительный шепоток.

– Вы сейчас говорите о другом, – раздался голос с другой стороны стола. – Против конницы вы использовали одно из темных заклинаний, а не некромантию. Мы хотим услышать, что именно вас сподвигло на поднятие мертвецов. Тогда, судя по показаниям свидетелей, конница на вас не нападала!

– Ах, вы об этом случае… – Я скорбно наморщил нос. – Прошу простить меня, высокоуважаемый совет, но вот как раз об интересующих вас событиях я сам узнал, как говорится, из третьих рук. После атаки конницы я потерял сознание и, говорят, упал с крыши фургона на землю. Вроде бы я несколько раз потом приходил в себя… Однако что именно делал я в эти моменты… и почему… рассказать я вам не могу. Просто не помню! Единственное, что всплывает в памяти, что кто-то сильно шумел… А так… Больше ничего…

Я опять развел руками и для комплекта пожал плечами.

– Откуда вам известны примененные вами заклинания?

– Меня научил им мой отец… (Все на него спишу!)

– У вас разрешена некромантия?

– Вы знаете, у нас вообще очень мало магов. Кроме членов нашей семьи, я больше никого не знаю. Только сейчас, попав к вам и увидев разом столько людей, владеющих магией, я понял, что гильдии магов у нас нет. Наверное, потому, что магов просто мало. И никто не следит, кто из них что делает…

Над столом совета возник гул голосов. Совет обсуждал услышанное.

– М-да… ну хорошо…

Конечно, хорошо!

– Однако вы вполне могли использовать другое заклинание…

– Если бы я знал какое-нибудь другое массовое заклинание, то да! – честными глазами глядя на спросившего, ответил я. – Если бы меня научили чему-нибудь перед тем, как отправить на войну, то конечно же – да! Вы можете поинтересоваться у присутствующего здесь господина Мотэдиуса о том, из чего состоит арсенал заклинаний первокурсника. Он вам подтвердит, что боевых заклинаний в нем нет!

Мотэдиус под взглядами совета кивнул, подтверждая мои слова.

– Вполне возможно, что наше присутствие при подавлении мятежа было продиктовано весьма вескими причинами, о которых я не знаю, но то, что мы не пошли на смазку для мечей, это просто какое-то чудо… – непонимающе развел я руками и продолжил, озвучивая совету встречную претензию: – Вообще посылать на войну тех, кто только стал магами, очень странная практика. Конечно, я недавно в вашей стране и, вполне возможно, чего-то не понимаю или не знаю, но все равно мне кажется это очень и очень странным.

В зале вновь установилась тишина.

– Да! А собственно, почему их послали? – с удивлением спросил ветхий старичок-воздушник, нагибаясь к столу и выглядывая из-за своих соседей на главу совета. – Действительно странная идея. Зачем это было нужно – отправить первый курс на войну?

Все завозились, заскрипели стульями и стали поворачиваться к своему главнокомандующему, не спешившему отвечать. Похоже, всем это было непонятно и всех действительно интересовал вопрос: кто придумал эту дурь?

Однако архимаг отвечать на вопрос не спешил. Нахмурившись, он сидел за столом, сцепив пальцы. Пауза.

– На этот вопрос я отвечу позже, – наконец открыл он рот и тут же недовольно поджал губы.

В совете недовольно и недоуменно загудели. Что значит позже?

– Так! – перебивая их, громко произнес глава совета. – Закончим с этим. Скажите, Эриадор, как вы сами думаете, заслуживаете вы наказания или нет?

– Конечно же нет! За что меня наказывать? Послали на войну – поехал, как верный присяге дворянин. Приехал, стойко нес тяготы войны – мерз, голодал, сидел в грязи под стрелами, выполняя долг. Пришлось вступить в бой – сражался в меру сил и способностей. Ну напуделял… Так это от недостатка опыта, и ранен в голову был! Но с поля боя не бежал. Сражался до последнего, сколько мог. Говорят, даже очень неплохо сражался. Да и потом, как меня наказать? Самое страшное для мага – потерю способностей – я получил, сражаясь за императора. Теперь вот инвалид. Чем меня еще можно наказать? Только голову отрубить или за решетку посадить. Ну не знаю… кому и чем это поможет…

В зале установилась продолжительная тишина. Архимаг сидел, скривившись, члены совета хмурились, обдумывая услышанное.

«Если бы ректор сейчас вскочил и закричал, вытянув руку вперед: „Свободу Эриадору Аальсту!“, его бы поддержали», – усмехнулся я про себя, представив эту картину.

– Хорошо, – наконец сказал глава совета. – Я думаю, что у совета вопросов к вам больше нет. Вы можете идти. Есть ли у вас какие-нибудь просьбы, жалобы?

– Жалоб нет, есть просьба.

– Я вас слушаю.

– Очень хочется узнать, кому я обязан столь крутым поворотом в своей судьбе, лишившим меня способностей. Скажите, кто отправил меня на войну?

Гробовая тишина в зале. Влатий пристально смотрит мне в глаза.

– Что ж, вы имеете на это полное право, – наконец произнес он. – Приказ о направлении первого курса целителей вместе с экспедиционным корпусом подписан императором…

Некоторое время спустя в том же зале.

– Я считаю, что император, принимая решение за Верховный совет магов империи, нарушил договоренности… Это ломает сложившийся порядок вещей, что при попустительстве в дальнейшем может привести к большим проблемам. Одно только то, что ректор университета без раздумий выполняет указания императора, не получив на это одобрение совета, является иллюстрацией этих возможных проблем…

– Я еще раз повторяю, что на документе была подпись вашего секретаря! – зло сказал Мотэдиус, стукнув костяшками пальцев, сжатых в кулак, по столу.

– А я вас еще раз спрашиваю: что, секретарь тут всем руководит? – не менее зло ответил ему Влатий, сощурив глаза. – Или, может, все же избранный глава совета? Вы допустили преступную глупость, выпустив такие таланты из рук и отправив их на какую-то мелкую войну. Это ваша вина! Да! Ваша вина! И вина всех окружающих, кто не пожелал хоть на минуту задуматься, чем это может закончиться!

– Я выясняю происхождение этой подписи и как это прошло мимо меня, – после небольшой, но напряженной паузы произнес Влатий, уводя разговор в сторону. – И пока получается, что, похоже, кто-то на себя слишком много берет либо считает себя чересчур умным!

Настороженная тишина в зале.

– Хорошо, давайте заканчивать, – выдохнув, сказал глава совета. – Лично мое предложение в отношении Аальста – делать вид, что ничего не произошло, что, впрочем, так и есть. Парень действительно оказался в ненужное время в ненужном месте. Однако повел себя достойно, и я не вижу ничего, что можно было бы поставить ему в вину…

– А некромантия? Белый орден будет возмущен, если Аальста оправдают… – произнес кто-то сбоку.

– Меня меньше всего волнует мнение ордена по данному вопросу! – резко обернувшись к говорящему, яростно прошипел Влатий. – Пусть они хоть все на дерьмо изойдут, но мы будем принимать решения, нужные нам, а не им! Всем ясно?

Совет одобрительно закивал головами, поддерживая своего предводителя: да, да! Так, мол, их!

– И вообще, мне последнее время кажется, что наша гильдия пребывает в каком-то излишне благодушном настроении. Хотя особых поводов к этому я не вижу! Одно только то, что отправленные с маршалом Шайву запросили помощи, не сумев ничего сделать против магов мятежников, заставляет задуматься: а так ли все хорошо у нас, чтобы предаваться благостным настроениям. А? Я вас спрашиваю, уважаемый совет?!

Ответом послужило молчание.

– Значит так, – тяжело сказал Влатий, – никакой вины Аальста нет. Тут больше нашей вины. Не сумели организовать, не сумели защитить… защитить, по сути, детей! Хоть они и считаются взрослыми, но пока они еще в душе сущие дети… Вот вам результат! Аальст потерял способности! А ведь это первый радужный за Хель знает сколько лет! И мы его так бездарно «сожгли» в банальном мятеже, участвуя в чьих-то интригах… И что, мы сильнее в результате стали? Или, может, мудрее? А? Что мы приобрели с того, что послали нашу молодежь на бойню?

Совет угрюмо молчал.

– Постановляю: все, кто там был, достойны награды! И награждены они будут вне зависимости от того, кто и что думает по этому поводу! Что касается Аальста… награды он достоин не меньше, а даже больше остальных… Но! Наша гильдия является опорой и основой империи. И на нас лежит гораздо большая, чем на ком-либо другом, ответственность за ее покой, да, впрочем, и за само ее существование… Появление магов, владеющих заклинанием порталов, наводит меня на мысль, что в ближайшее время у нас будут проблемы. Да, мы можем пойти наперекор всем и объявить Эриадора героем. И это будет справедливо! Однако, судя по всему, сейчас совсем не тот момент, когда стоит начинать выяснение отношений. Способность перебросить через порталы войска в любое место выглядит совсем не шуткой, а удар, под который попал корпус Шайву, выглядит как проба сил. Считаю, что перед лицом возможной войны империи требуется единство. Нам нужно сосредоточиться на проблеме порталов, а не на конфронтации с орденом и императором… Но и прогибаться нам тоже не стоит. Поэтому: делаем вид, что ничего не произошло. Аальста не награждаем, но и не наказываем. Он по-прежнему член гильдии, и по ее законам ему, как инвалиду, назначается пенсия. На все вопросы о произошедшем отвечаем молчанием или фразой, что это наше внутреннее дело. Если, к сожалению, я окажусь прав, то в ближайшее время всем станет не до Аальста… А с императором я поговорю…

Интриган.

– Эх! Сорвался! А ведь еще бы чуть-чуть – и его бы выперли из гильдии! – Марсус разочарованно махнул перед собой здоровенной рукой, заканчивающейся не менее здоровенным кулаком.

– Что тебя так взволновало?

Прехорошенькая стройная девочка лет четырнадцати, с ослепительным водопадом ярко-золотых волос за спиной, перевела взгляд на бога войны.

– Да, я тут такую комбинацию рассчитал! Узнал, что он будет на войне, организовал переброску подмоги осажденным. Порталы открыл. Мира! Он у меня чуть не сдох! Честное слово, вот чуть-чуть! Сначала его два раза чуть не убили, потом он едва не умер в дороге. Смотрю – вот оно! Все! Помер наш демон! Нету больше его! Но нет… Опять встает! Все выкручивается, выверчивается, все выскальзывает, словно обмылок… Тьфу! Ну, хоть из гильдии выгонят, думаю, варги тогда его враз подберут и к себе утащат – до смерти затрахают. Нет! И тут сорвалось! Что ж это такое творится?

Бог войны недоуменно-обиженно расставил в стороны лопаты ладоней.

– Марсус! Выбирай выражения! Мне, как богине любви, режет слух твое солдафонское определение великого таинства…

– Ха! Таинство! Ты не видела, как врываются в осажденные города? Там такое тогда таинство на улицах начинается!

– Все. Я обиделась. Девочке моего возраста не подобает слышать подобное!

– Гы-гы! Девочка!

– А по поводу избранного… – Уходящая богиня оглянулась на Марсуса через плечо. – Мой тебе совет – не связывайся! И доживешь до конца света! Ты разве не понял? Его же пророчество защищает! Ты можешь делать что угодно, но, пока это не мешает его осуществлению, ничего тебе не будет. А вот если подойдешь поближе, чем разрешено… Тогда я твоего пошлого юмора больше никогда не услышу… Понятно?

– Да ладно! Я его почти дожал!

– Вполне возможно, что то, что ты сделал, нужно было для того, чтобы неизбежное свершилось… Ты фантазер, – хмыкнула, исчезая, Мирана.

Письма по городу мчатся…

Император Альвеар Хайме стоял у большого окна и, глядя в него, с удовольствием постукивал по левой ладони вскрытым конвертом. Письмо было долгожданным. Уже тридцать с лишним лет имперская канцелярия с упорством идиота, пробивающего собственной головой стену, ежемесячно отправляла письма в Вечный лес. Писала, предлагая эльфам дружбу, деньги, товары, войска – короче, любовь до гроба, или, как говорят на Земле, взаимовыгодное сотрудничество. От эльфов империя в лице императора желала получить только одно – знания. Или эльфийских целителей, владеющих светлой магией жизни (так называлось это умение в фолиантах, оставшихся после древних). Не то чтобы Хайме так уж боялся смерти, но с каждым прожитым годом умереть хотелось все меньше и меньше.

«Привычка к жизни, – иронично усмехнулся краем рта император, – эта странная привычка к жизни… Мне уже скоро сто лет… Сто лет! Вроде только вчера было двадцать пять, и вот – сто лет! Просто ум за разум заходит…»

Естественно, как у императора у Хайме были самые лучшие целители в империи. И проблем пригласить целителей из других стран, понятное дело, тоже не было. Проблемы были в возрасте. Да, можно было омолодить тело, вернув десять-пятнадцать лет. Да, можно было сделать это раз, и два, и три, и четыре… Но ничто не может повторяться вечно. Если тебе уже почти сто лет, то вернуться можно только в восемьдесят. А если сто двадцать?

«Ах, ваше императорское величество, вы прекрасно выглядите для своих ста лет!» – тоненьким голоском передразнил молоденькую красавицу, одну из многих, постоянно появляющихся на балах.

Да, так и будет, сто лет… это… сто лет!

Проблема была еще в том, что ничто не проходит бесследно, как говорила Аканта. Расплатой за магическое вмешательство было то, что в какой-то момент тело переставало на него реагировать и начинало стремительно стареть, за два-три года проходя путь тех двух-трех десятилетий, которые отведены обычному человеку на старость. Причем этот момент был сугубо индивидуален и зависел от конкретного человека. Никто из целителей не мог сказать, когда это произойдет. А начинался процесс старения после очередной попытки омоложения. Так что со временем сеансы омоложения уподоблялись броску игральных костей, а что на них выпадет – знали только боги.

«Сатия знает… – продолжая задумчиво постукивать конвертом по ладони, подумал император. – …Знает только богиня судьбы…»

Ну не умели имперские целители заставить тело забыть свой реальный возраст, который оно помнило, как его не омолаживай! А вот эльфийские могли! И предсказать результат омоложения они тоже могли. Не нужно было каждый раз рисковать, опасаясь скоропостижной смерти. Поэтому так и настаивал император, требуя от своих министров и советников скорейшего установления дипломатических отношений. Эльфы же дальше небольшой торговли на границах своего леса не шли. Ни сами в империю не ездили, ни к себе не пускали. Причем никого не пускали. Ни караваны купцов, ни одиноких путников. Никого. Доподлинно было неизвестно, кто их обидел или на что они обиделись, но такое положение вещей тянулось (если судить по летописям) чуть ли не с Великой войны. Но император был настойчив, имея в качестве подражания поток горной реки, точащей скалы.

И вот, после тридцатилетнего игнорирования просьб и предложений, наконец это письмо. На хорошей глянцевой бумаге с красивыми завитушками, делавшими слова похожими на руны, сообщалось, что столицу империи намерена посетить делегация Вечного леса. С «рассмотрением возможности создания посольства Вечного леса в столице империи». Рассмотрением… Выходило, если читать между строк, – если им понравится.

«Что ж, примем со всем радушием. Постараемся, чтобы им понравилось. Очень постараемся. Жизнь – она того стоит! – подумал император, глядя в окно. – Сначала понравится, потом откроют посольство, а там и до целителей договоримся… Главное, чтобы это не затянулось, как у наших магов. Свяжешься – так быстрее умрешь, чем добьешься от них чего-нибудь. Конечно, куда им спешить! По четыреста лет живут! Маразматики старые».

Император скривился. Не далее как три дня назад он имел беседу с главой Верховного совета магов. Неприятную беседу. Влатий был хмур, официален, говорил сухим языком и всем своим видом демонстрировал обиду и недовольство. Что ж, он вполне имел на это право. Если подходить формально, император грубо нарушил границы сфер влияния, вторгнувшись туда, где, по устоявшимся традициям, распоряжаться он был не вправе. Да еще все так нехорошо вышло! Но кто ж знал, что так получится? По данным разведки, корпус Шайву почти в три раза превосходил численностью количество мятежников в замке. Предполагалась, что будет банальная, скучная осада, растянувшаяся на пару месяцев. Корпус «садился» на те дороги, по которым хоть как-то можно было проехать и соответственно послать подкрепление. Так что осажденные на помощь могли не рассчитывать. Насчет Терской и Аальста командованию был дан приказ, исключающий всякое двусмысленное толкование – беречь и охранять. Поэтому поездка для этих двоих должна была вылиться в скучное сидение в походном лагере с соответствующими бытовыми условиями. Никто и не собирался их гнать на стены. Тем более прекрасно помня важность и значимость темных магов для государства, Хайме самолично озаботился отправкой варг им в охрану, благо первый советник, Робэрто Штольц, высказал удачную идею это сделать. Кстати, Робэрто и организовал движение документов в магической канцелярии так, чтобы они прошли «рутинными бумагами». Не случись этой внезапной атаки на Шайву, Аальст с Терской вернулись бы после осады живые и невредимые и никто бы не стал поднимать по этому поводу шум. Но не судьба! Вышло как раз наоборот. Вместо тишины – крик на всю столицу. Влатий задумку с документами понял. В разговоре как бы между делом сказал, что сменил своих секретарей, мол, больше не рассчитывайте, черный ход заколочен! По кислому лицу присутствовавшего при этом Робэрто император понял, что тот уже представляет себе, как он выстраивает новую цепочку с самого начала… Хель бы побрала этих мятежников! Как они смогли научиться пользоваться порталами? Мало того что теперь следовало опасаться появления войск в любой точке империи, так они этой атакой еще грозили нанести урон репутации императорской семьи. По столице пока циркулировали слухи только о молодом маге, то ли некроманте, то ли маге огня, который то ли вызвал, то ли заплатил душой за вызов то ли мертвых, то ли демонов для того, чтобы спасти то ли боевых товарищей, то ли возлюбленную, сражавшуюся рядом… Слухи дробились, сливались, свивались, запутывались… Император не обольщался. Опыт десятков лет нахождения на вершине власти подсказывал, что рано или поздно, но правда все равно всплывет. Однако думать о том, что по империи пойдет гулять сплетня об отправленных на смерть неугодных фаворитов детей, императору совершенно не хотелось. Дело было даже не в дворянстве и в духовенстве. Нет. Те переживут. Намотают на ус, что может случиться с неугодными, да и заткнутся. Им даже на пользу пойдет. Скромнее будут, имея подобный пример перед глазами. Тем более что Терская с Аальстом в общем-то никто, к знатным родам касательства не имеют, и горло за них рвать не будут. Поболтают да заткнутся. Силу все уважают. Но вот как объяснить случившееся Сюзанне и Динию, Хайме не представлял. Если говорить всю правду, то, значит, нужно будет им рассказать о роли их матери в этой истории. Понятно, что они на нее обидятся. И на меня тоже. Она же сочтет виновником меня… И будет скандал за скандалом… Промолчать и взять все на себя? Тоже не хочется быть козлом отпущения.

«Конечно, в конце концов все успокоятся, но нервов это будет стоить, – покачал головой император, представляя, что ему предстоит вынести. – Да и моя репутация справедливого правителя подмокнет. Угораздило же этого Аальста потерять способности! Вернись он цел и невредим, проблем бы не было! И маги с орденом не орали бы. Одни жаждут сатисфакции, другие требуют выдать им некроманта. Боги, как они мне все надоели! Каждый раз одно и то же! Может, бросить все да отдать трон старшему? Пусть правит… надо же когда-то начинать!»

Император наклонил голову и ткнулся лбом в стекло, невидяще смотря наружу.

«Нет, не выйдет, – вдохнул секундой спустя он, – не тот момент. Сначала мне нужно с мятежниками и их порталами разобраться. Потом с эльфами. А пока… пока будем дружить с магами. Как ни крути, а без них не обойтись. Без ордена можно, без них – нет. Да может, дети ничего и не узнают. Можно в качестве предупредительной меры пригласить Терскую с Аальстом во дворец. Чтобы пресечь возникновение сплетен. Наверное, так и следует сделать… Тем более что если Аальст потерял способности, то угрозы от него нет. И главное – эльфы! К началу сентября прибудет посольство. Нужно готовиться. Никто, кроме меня, этого сделать не сможет. Какой тут – на покой!»

Император глубоко вздохнул.

«What is it?» – спросил я себя, с недоумением разглядывая письмо – приглашение, в котором «…князь Эриадор Аальст имеет честь быть приглашенным во дворец на вечерний музыкальный чай». Странно…

Официальный бланк. Ничего рукой Сюзанны не приписано… «музыкальный» – это ее идея. Ее бренд. Посиделки с музицированием и распитием чая под пирожные. И она ничего мне не написала? Очень странно… И подпись какая-то незнакомая… Закорючка… Первый раз вижу… Хм… Что это может значить? То полное молчание, ни одного письма с того момента, как нас со Стефи перестали приглашать во дворец, а теперь вдруг – приглашение. Мм… Думай, Бассо, думай!

«А что тут думать? – раздался под черепом вальяжный внутренний голос. – Пошли ее – и все дела! Отличный шанс отвязаться от этой принцесски!»

«Думаешь?»

«Конечно! Лови момент! Только не буквально пошли, как дуру деревенскую, а изящно. Красиво. Как принцесс посылают».

«Это как?»

«Напиши что-нибудь про долг, самопожертвование, добавь скупую мужскую слезу, не забудь про чувства… можно даже признаться в любви… Письмо прощальное, так что не кривись. Да. Что еще туда можно кинуть? Сам как думаешь?»

«Мм… У ее папы должок есть…»

«Вот видишь! А письмецо-то вполне может удасться!»

«Это в том случае, если нас действительно услали как нежелательных потенциальных супругов…»

«А тебе не все равно? Зашвырни „дымовуху“ в дом. Пока ее будут перекидывать из комнаты в комнату, пытаясь избавиться, – жильцам будет не до тебя. Ты же слышал – император подписал тебя на войну! Напрямую отомстить ты ему сейчас не можешь, а вот устроить ему разборки с дочерью – вполне! Пусть занимаются…»

«Сработает, но только если с тех пор Сюзанна ко мне не охладела».

«Что-то ты какой-то вялый стал. Помнишь, что говорят игроки на бирже? „Ничего доподлинно неизвестно до тех пор, пока не откроешь позицию“. Открой. Посмотри. А поедешь чай пить – завязнешь. Так что есть шанс красиво свалить. Все равно тут делать больше нечего».

«Хм… Что-то есть в тебе… разумное…»

«Ну, спасибо. Только письмо правильно написать нужно… Можно еще картинку втиснуть… что-нибудь слезливое…»

«Хм…»

В задумчивости я дошагал до своей комнаты и, сев за стол, положил на него лист бумаги.

Итак, черновик!

«Дорогая Уважаемая Ваше Высочество!

Несказанно рад счастлив получить Ваше от Вас приглашение…»

«Что ты за хрень такую пишешь, господи прости?» (Внутренний голос.)

«М-да… неудачненько началось…»

«Больше экспрессии, больше чувства!»

«М-да?»

«Пишу тебе потому, что не могу больше молчать…»

«О! Уже неплохо».

«Из тысячи людей только твой образ запечатлен в моей памяти, только твои глаза и твоя улыбка делают мой мир ярче и светлее…»

«Добавь к слову „образ“ слово „светлый“…»

«Я помню каждую минуту, которые мы провели с тобой вместе, помню, как увидел тебя в первый раз. Тогда мое сердце замерло, сраженное твоей красотой…»

«Помнится, тогда ты еще принял на грудь два бокала винца…»

«Я чуть не умер от счастья, когда ты милостиво согласилась танцевать со мной…»

«Милостиво убери. Нефиг».

«Я был счастлив, когда ты была рядом, когда я слышал твой голос, твой смех, твой запах…»

«Не, не, не! Запах тут не к месту! Замени на прекрасные глаза!»

«С той минуты, как я тебя увидел, ты всегда со мной в моих мечтах. В них мы никогда не расстаемся, мы всегда вместе… Мы проводим самые сказочные и незабываемые минуты рядом друг с другом. Принцесса, я хочу дарить тебе всю нерастраченную любовь, накопившуюся в моем сердце! Я твой. С головой. И ты со мной…»

«Стоп! Твой, с головой, со мной… – выкидывай! Перебор! Откуда ты это передираешь?»

«Из Интернета. Открыл в памяти пару сайтов».

«Ха! Хард ходячий… Закругляйся. Переходи к грустному. Хватит розового».

«Однако жестокая судьба поставила между мной и тобой непреодолимую преграду. В страшном бою, сражаясь под флагами империи, я был ранен…»

«Может быть, заменить на „смертельно ранен и умирал с твоим именем на устах?“»

«…и потерял свои способности к магии. Моя жизнь разом изменилась».

«Суховато…»

«Если до этого у меня были какие-то планы на будущее и я мог претендовать на место рядом с тобой, то сейчас все иначе. Принцесса! Мне нечего предложить тебе. Я стал никем. Эриадор, которого ты знала, умер. Теперь это другой человек, калека, на руинах своей прежней жизни ищущий новый смысл бытия. У меня ничего не осталось из прошлого, и я не вижу своего будущего. Я не имею права находиться рядом с тобой, о светлая звезда!»

«Скупая мужская слеза. Неплохо. А теперь про злого папу!»

«Не знаю, так ли было необходимо твоему отцу посылать меня на это сражение, но можешь передать ему, что долг я свой выполнил, как и подобает дворянину. Надеюсь, что цена, которую я заплатил за эту победу, была не напрасной. Совсем не хочу думать, что причиной произошедшего было просто его желание разлучить нас с тобой…»

«Топорненько, но можно будет еще подшлифовать…»

«Прошу простить меня, но приглашение твое я не приму и не приеду. Мне невообразимо больно видеть ту, помыслы о которой занимают весь мой разум. Видеть и знать, что… никогда… Это выше моих сил! Прости меня, моя принцесса. Прости и прощай! В ближайшее время я покину столицу. Пойду в наемники зарабатывать на жизнь».

«А теперь клятва!»

«Я никогда не забуду тебя, Сюзанна. Твой прекрасный образ навсегда будет в моем сердце. Прощай!

Эриадор Аальст».

«Ну ничего так написал… подправить – и пойдет».

«Эри-и! Эрр-и-и-и!»

«Ну?»

«Он письмо мне прислал! Приглашение! Диний приглашает меня во дворец!»

«И?»

«Что мне делать, Эри?»

– Катастрофа за катастрофой, – пробурчал я себе под нос:

«Ладно, приходи!»

– Ты пригласил их во дворец? Аальста и Терскую?

Императрица, сведя брови к переносице, недовольно смотрела на мужа.

– Да.

– Могу узнать причину твоего решения?

– Дорогая, не злись. Причин несколько. Первое – хочу предупредить развитие сплетен о том, что императорская семья изощренным способом убивает неугодных фаворитов своих детей. Нам же не нужна такая слава, не так ли? В общем, конечно, переживем и такое, но мне бы не хотелось, чтобы подобное обсуждалось у меня в империи, а уж тем более за границей. Во-вторых, хочу, чтобы дети на меня не обиделись, если вдруг всплывет истинная причина отправки этих двоих на войну. Аальсту этот поход дорого обошелся. Он потерял способности. Вполне могу представить реакцию Сюзанны, если кто нашепчет ей на ушко, что это из-за меня…

В-третьих, мы с тобой договорились, что посмотрим, как оно будет, если их разлучить. Мне кажется, время пришло. Скоро полгода, как они перестали видеться. Пора посмотреть, что вышло из этой затеи. И в-четвертых…

– Ты хочешь, чтобы они опять встречались? – резко перебила его жена.

– Мы договорились, – император, не мигая, смотрел на жену, – дать им время. Срок вышел. Договоренности нужно соблюдать.

– А в-четвертых? – скривилась королева.

– Мне вдруг пришла в голову одна забавная мысль… Эта Терская… Судя по докладам – очень сильна. Первый курс только закончила, а уже такие результаты! А что будет, когда она выучится? Не зря же Хель ей цветок презентовала! Такой силы маг в семье… не так уж плохо… опять же, дар может детям передаться… да и связи с магами станут крепче… Войдет в их совет… Помогу… Вот тебе и ответ на твой вопрос: «А случись что, кто Динию на помощь придет?»

Император, закончив рассуждать, глядя в угол кабинета, повернулся к жене.

– Что-о? Ты хочешь, чтобы темная вошла в нашу семью?! – Императрица наконец смогла набрать воздух и выдохнуть, поборов охватившее ее возмущение. Эта… Которая жила вместе с Аальстом в одном фургоне? Эту проститутку?! Ты разве не читал отчеты?

– М-да… – побарабанил пальцами по столу император. – Это она как-то зря сделала… хотя, вспоминая, как она смотрела на сына, мне кажется, что вряд ли она что-то Аальсту позволяла… Ну если только из желания отомстить. Тогда она просто дура и, значит, тем более нам нужна определенность в ситуации. Пусть встретятся и поговорят…

– Тогда я им все расскажу! Я все им расскажу! – вскочила сидевшая в кресле императрица.

– Ничего не имею против, – ответил Хайме. – Чем скорее все переругаются, тем лучше… – спустя несколько секунд пробормотал он себе под нос, оставшись один. – Быстрее все закончится. Хватит тянуть! Скандал так скандал. Переживу… Мне нужно делами империи заниматься, а не семейные дрязги разбирать…

«Может, на охоту уехать? – еще несколькими мгновениями позже пришла ему в голову заманчивая мысль. – Все одно не поработаешь… В лесу тихо… А ведь эльфы должны любить охоту! Или нет? Нужно подумать об этом… Но уж на лес-то они точно с удовольствием посмотрят! Отдохну, да и заодно посмотрю, что там у егерей? Есть что гостям показать или нет? Да! Нужно будет еще магистра Белого ордена пригласить на беседу. Как бы чего они не выкинули. Эльфы ведь не люди… Сплошные заботы!»

– Все же едешь? – спросил я Стефи, стоя рядом с ней у кареты, заложив руки за спину.

Она хмуро кивнула. Стефания собиралась во дворец. Решила расставить точки над «i». Ну решила, так решила. Заодно будет, кому ответ Сюзанне отвезти.

– Смотри, – предупредил я тогда, когда она пыталась узнать мое мнение, как ей быть, – это может быть больно. Лучше напиши, что не можешь. Занята. Голову мыть будешь!

– Голову? – свела брови к переносице Стефи, пытаясь понять услышанное. – Что за ерунда?

– Вот именно ерунда! Зато прекрасно даст ему понять, насколько ты ценишь его приглашение. И что для тебя в жизни важнее.

– Так нельзя! Он же принц… Это неуважение к императорской семье.