Текст книги "Точите ножи! (СИ)"

Автор книги: Андрей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Десять, – спокойно сказал я. – Девять…

Юнцы снова переглянулись, отшатнулись сильнее; глянули на бармена в поисках поддержки, но тот оставался беспристрастен.

Тот, кому было напророчено умереть через несколько секунд, вздрогнул и почти приподнял лапы в боевой стойке; он отчаянно боролся с желанием броситься на меня, и жутким первобытным страхом, который этому мешал.

Приготовившись к атаке, я незаметно расставил ноги, сунул руку в карман и украсил пальцы кастетом, одновременно продолжая считать.

– Восемь, семь…

Парочка с шипением рванула в обход бара к служебному выходу, уже поглотившему их третьего собутыльника. Забыв про недопитый эль, они щелкали пальцами, чертили на мордах охранные знаки и целовали бабушкины амулеты, что тайно от собратьев по банде носили под грязными мешковатыми куртками.

Бармен хмыкнул, вынул лапы из-под стойки и оскалился, всем видом давая понять, что оценивает мой блеф на самый высший балл. Я посмотрел ему в заплывшие глазки и демонстративно сжал губы в узкую полоску. Оскал виночерпия мгновенно потух, когда тот вдруг сообразил, что бледношкурый наглец и в самом деле мог говорить правду…

Положив на стойку две рупии, я ткнул пальцем в кран с темным элем и уверенно двинулся в дальний угол «Бойцовской стойки». Именно там (я заметил их точно перед запугиванием сопливой шпаны) расположились двое чу-ха, чьей маскировке бы позавидовал профессиональный агент «Голубого лотоса». Между полупустыми кружками лежали блестящие садовые ножницы для обрезки веток.

Один мой новый знакомый оказался безносым, носящим на лице вживленную маску-протез-респиратор, наверняка приобретенный после неудачной хирургической операции при вступлении в тетроны. Безносый выглядел жилистым, крепким и малоподвижным, и сойтись в рукопашной схватке с ним я бы не пожелал.

Его напарник тоже был мускулист и обладал цепким взглядом профессионального мясника. Под вычурно-яркими татуировками на висках проглядывались старые символы подразделения кубба; левая нижняя лапа отсутствовала ниже колена и вместо нее под укороченной штаниной виднелся массивный боевой протез.

Придвинув стул и не дожидаясь приглашения, я сел напротив и расстегнул пальто. За спиной шипел льющийся в кружку эль, пить который я не стал бы даже задарма, но был обязан заказать для поддержания компанейского духа.

– Мда… – хрипло протянул Безносый, изучая мое лицо под капюшоном. – А улица-то не врет…

– Любопытно, – я передвинулся так, чтобы видеть чуть больше кабацкого зала и одновременно удерживать парочку в поле зрения. – И что же она говорит?

– Что ты страшнее, чем самый неудачный эксперимент манджафоко, – запросто ответил Безносый, не отводя неприятного клейкого взгляда, – в лоскуты обдолбавшегося опианином и запившего литром паймы…

– О, господа, – мне удалось поклониться с иронией, но без особой насмешки, – я действительно польщен слышать это от таких красавцев, как вы!

Оба головореза тут же окаменели.

Нет, ни один не поменял позы, а на мордах не дрогнул ни единый мускул, но вокруг них будто затвердел спертый воздух «Стойки», и мои новые друзья стали похожи на башеры, которые вдруг сняли с предохранителей.

Мысленно прокляв свой расчудесный план, я не переставал улыбаться и размышлял, носят ли эти двое под плащами броню… А затем они рассмеялись. Негромко, но надолго и искренне, разом избавившись от образов взведенного оружия.

– Да уж, – еще посмеиваясь, Безносый отпил эля и утер пасть рукавом плаща, – мы слышали, что ты еще тот юморист…

– Верно, – все еще чуть более скованно, чем хотел бы, ответил я. – Улица вообще редко врет… Ты ведь Прикус, так?

Тот кивнул и издал утробный звук, который в разных обстоятельствах можно было бы трактовать, как хмык согласия или рык угрозы.

– А это Ханжа, – безносый Прикус коротко кивнул на напарника, до сих пор держащего верхние лапы на коленях.

И не успел добавить еще хоть что-то, как тот немного наклонился вперед и безмятежно поделился очень важной новостью.

– Предупрежу тебя сразу, бледный, – негромким и даже приятным голосом произнес Ханжа, – под столом сейчас башер. И он нацелен на твои яйца, если они у тебя вообще расположены там, где у всех нормальных чу-ха. Если только заподозрю, что ты вздумал применить свои штучки, стреляю.

Я хмыкнул, показал раскрытые ладони и чуть отодвинулся, с театральным ужасом заглядывая под стол. Затем легко махнул рукой и столь же вкрадчиво ответил:

– Пунчи, ты хоть в штаны мне его запихай. Я так дела не веду, и вы должны были об этом слышать.

– Слышали, – подтвердил Прикус, глядя в пустоту за моим плечом. И вдруг снова впился в глаза цепким взглядом: – А это правда? Про штучки?

Я вздохнул. Выдержал непростой взгляд и медленно покачал головой.

– Господа… мне казалось, мы собрались здесь обсудить кое-что другое…

Прикус кивнул, но было заметно, что он на самом деле терзаем неподдельным интересом. Ханжа же сразу спросил:

– Ну и чего ты задумал, бледный?

– Другой разговор, – моя самая лучшая деловая улыбка расшиблась о непроницаемость его морды. – Хочу навалить на клык одной солидной организации. Плотно так навалить, со вкусом. Дело, как я уже упоминал, рисковое, но и денег плачу достаточно. В стае не меньше семи бойцов, снаряга ваша, доставка и мицелиумное прикрытие с меня.

В образовавшуюся паузу нерешительно вклинился бармен, с легкой боязливостью поставивший передо мной кружку эля. Легко встряхнул сдачей в кулаке, но я жестом отказался, и тот мгновенно испарился обратно за стойку.

Я ощущал, что работник (а, быть может, и хозяин) «Бойцовской стойки» не очень-то одобряет моего присутствия в заведении, даже несмотря на чаевые. Но эти двое мрачных напротив меня, похоже, являлись завсегдатаями, так что интерес к угловому столику был окончательно потерян.

– Да, пунчи, мы читали твое объявление, – дождавшись, пока бармен исчезнет, подтвердил Прикус. – Щедрое, все верно. Не боишься переплатить?

Я пригубил мутный эль, вдруг оказавшийся куда вкуснее, чем выглядел или пах. Спохватился чуть запоздало, но тут же с приятным удивлением осознал, что пить почти не больно, а волшебные препараты основательно подлатали мою челюсть за последние сутки. В отличие от ребер, которые все еще ныли…

– Когда узнаете, о ком идет речь, поймете, что оплата вполне оправдана.

Боевики напротив меня обменялись короткими, как выстрел, взглядами.

– Степень риска? – негромко спросил безносый.

– Высокая, – не стал лукавить я. – Но все продумано. Зайдем, ударим и уйдем. Потери будут минимальными, клянусь.

Ханжа среагировал моментально:

– Зайдем?

– Да, верно, – я сделал еще один крохотный глоток. – Чуть не забыл сказать, что я пойду с вами.

– Ты псих, сисадда? – прищурился бывший кубба, чья правая верхняя лапа все еще скрывалась под столом и целила мне между ног стволом башера.

– А что об этом говорит улица?

Я улыбался, иначе было нельзя. И ничем не демонстрировал круговорот мыслей, опасений и воспоминаний, бурлящий в моей голове. Хотя, признаю честно, с улыбкой подобные дела на самом деле ведутся легче…

– Улица говорит, – снова взял слово Прикус, хрипло сопя через матовую железную полумаску, – что ты «Дитя заполночи». А потому я задам еще один важный вопрос: Нискирич замазан в этом деле?

– А ты видишь на мне жилет? – почти без вопросительной интонации парировал я, осторожно приоткрывая хламиду и пальто на груди. Бойцы снова напряглись, но буквально на мгновение. – Нет, пунчи, это сугубо личное. Меня ударили по щеке, и в ответ я хочу вмазать по яйцам. Иначе нельзя и не спрашивайте, почему.

Конечно же, они бы и не спросили. Но с пониманием покосились на повторно заживающий на скуле шрам в ореоле сине-желтушной кожи.

– И ты все хорошенько взвесил? – легко царапая когтем край столешницы, осведомился Прикус.

– Более чем. Мне просто нужны добротные стволы и чу-ха, умеющие ими пользоваться. Для этого мы здесь! – И, словно сказал настоящий тост, я приподнял кружку эля в сторону грозной парочки «Добродетельных Садовников».

Прикус и Ханжа не оценили, продолжая оставаться сосредоточенными и серьезными. Да что там? Я видел бетонные блоки, выглядящие куда более легкомысленными, чем эти двое…

– Мы должны знать, с кем предстоит иметь дело, – после короткого молчания сказал второй, не меняя неудобной позы.

– Скажу, обязательно скажу, – честно признал я, отпивая эля. – Но только когда буду точно уверен, что вы не допустите протечки.

– Резонно, – прокомментировал Прикус, – даю тебе слово «Садовника». Но ты расскажешь здесь и сейчас.

Осторожно, чтобы не спровоцировать чу-ха, держащего меня на прицеле, я задрал хламиду, провел пальцем по запястной «болтушке» и пересыпал обоим простенькую визитку фер Сакаги, полученную от того в уютном доме Заботливой Лоло.

Они взглянули. Поочередно выругались, длинно и витиевато, а брови безносого удивленно приподнялись.

– Вийо⁈ – хрипло процедил он. – Ты снова шутишь, должно быть?

– А похоже? – вздохнул я, не позволяя себе и намека на улыбку.

– Ты больной, – вынес свой вердикт Ханжа.

– Не вижу ничего сумасшедшего. – Я пожал плечами, маскируя откровенную, гнусную и очень неприятную ложь – конечно же, я видел… – Не на смирпов же налет вам предлагают.

«Садовники» переглянулись. Было заметно, они в сомнениях. И еще боятся. Не как смирпов, пожалуй (потому что вот их-то теневой организации на самом деле стоило опасаться), но почти.

– Сумма должна быть увеличена, – наконец решился Прикус, сворачивая визитку и удаляя с гаппи малейшее напоминание о ней. – Слишком большой риск.

– Господа, больше денег не будет, – я отодвинул кружку, подался вперед и положил ладони на стол перед собой. – Я четко обозначил уровень риска в своем мицелиумном сообщении и сразу сделал все ставки реальными, не предполагая торга. Если вы отказываетесь, я уже к утру найду ваших коллег, чуть более нуждающихся в качественной репутации и обозначенной сумме.

Под столом широкая лапа наемника поудобнее перехватила рукоять башера. Ханжа медленно покачал головой и прищурился:

– Ты чего это, бледный, на слабенького нас прощупать пытаешься?

– Ты мне скажи, пунчи, – не меняя позы и при этом глядя на Прикуса (он явно был старшим в паре), ответил я. – Девиз про цветок и корчевание сорняков выдуман не мной… А вообще, друзья, советую отнестись к предложению чуть проще. Вам действительно есть разница, в кого целиться? Я предоставляю информацию о предполагаемом сопротивлении и уровне встречного огня. Как уже упоминал, доставка и мицелиумная поддержка – тоже с меня. «Садовники» просто взвешивают шансы, набирают команду и вперед. Что улица говорит о моем умении держать слово?

Чу-ха не ответили, но по выражению морд я видел, что они знают ответ.

– Так вот, – продолжил я с нажимом, – если после стрижки сада меня вдруг зацепит последствиями, о вас никто не узнает. Никогда.

За столом снова наступило молчание.

«Садовники» думали, взвешивали и, вероятно, обменивались невидимыми постороннему взгляду невербальными сигналами. Страх бросить вызов «Уроборос-гуми» боролся с преимуществами заказа. С деньгами, причем немалыми, которые я опрометчиво предлагал. Деньгами Нискирича, отданными мне Аммой. Как именно я стану оправдываться перед отчимом за их кражу, я собирался придумать многим позже. Если, конечно, вообще уцелею…

– Ты вроде непростой крысюк, – наконец заговорил Ханжа, а по характерному щелчку я догадался, что он поставил башер на предохранитель и положил на колено. – Не смог придумать, как отомстить лично?

Я позволил себе едва заметную улыбку. Да, по сути наемник был прав, но…

– Я мастер поговорить, – откровенно признался я обоим собеседникам, – но иногда простых разговоров мало. Ну, так что скажут уважаемые «Садовники»?

Ханжа и Прикус снова обменялись взглядами. Затем первый притянул ополовиненную кружку и глотнул, а второй откинулся на спинку скрипучего стула и шумно втянул вонючий воздух через фильтры зловещего имплантата.

– Ладно, терюнаши, – негромко сказал он, вынимая из кармана портативную консоль и готовясь делать пометки, – давай корчевать сорняки. Выкладывай свой план.

Глава 6
ВСЕ ОЧЕНЬ ПРОСТО

Я ощущал себя… странно. Во многих проявлениях этого слова.

Во-первых, в Мицелиуме так и не находилось ничего толкового о таинственной организации «Репутация», и даже подключенный (за обещание отдельной платы) Зикро не сумел раздобыть для меня ничего интересного.

Во-вторых, идея доковырять дело Перстней становилась для меня все более азартной. Даже здесь и сейчас – на крыше полупустого комплеблока, в окружении вооруженных до зубов убийц по найму.

Наверное, одержимость расследованием по-своему отвлекала меня от мыслей, что я затеял самое дорогостоящее самоубийство во всей истории Юдайна-Сити? Да еще и потянул за собой этих обаятельных ребят… Подчас с нервным смешком я думал, что было бы куда дешевле отправиться на мост Тобу и сделать один решительный шаг за перила…

Фиррикру Приш все больше напоминал призрака.

Неуловимого, и оттого очень опасного. А я (намеренно игнорируя тот факт, что через считанные часы жизнь Ланса фер Скичиры могла закончиться дисквалификацией) продолжал искать его следы и связь с Мокки. И это при том, что шансы вообще не довести расследование Перстней до логического финала сейчас были высоки, как никогда.

Выяснить удалось совсем ничего.

Да, я узнал, что слибу Мокки уже вел дела с «Репутацией», об этом глаберу удалось вытянуть пару почти затертых хвостов, но без подробностей. Сам же фер Приш публичность уважал даже меньше Нискирича или любого другого казоку-хетто.

Счета компаний Фиррикру постоянно меняли профили и станции мицелиумного базирования. Налоги с них отчислялись, но нерегулярно, а лишь когда службы-мздоимцы смирпов подступали до опасного близко.

Ни благотворительностью, ни открытыми инвестициями или научными разработками Приш тоже не занимался; на званных вечерах и прочих гламурных мероприятиях замечен не был.

Если в Юдайна-Сити и существовал далекий от криминала делец, более прочих заинтересованный в конфиденциальности своей работы, то Скрот его точно нашел…

Время от времени я задумывался, могло ли быть так, чтобы Приш вообще жил за пределами Юдайна-Сити? Теоретически это было возможным, но и Ченчу-Гар, и Аркидополис существовали крепко-обособленными анклавами, контакты между жителями которых не очень-то поощрялись Смиренными Прислужниками, так что эту версию я отмел, как наименее вероятную. К тому же, Скрот Мокки лично признал, что Фиррикру еще здесь. Правда, сообщил об этом несколько странно, но тогда в «Перпекто» наперекосяк пошла вообще вся беседа…

– Бледный, ты вообще чем занят⁈

Несмотря на протез и армированный ботинок, Ханжа умудрился подкрасться совершенно бесшумно и застыл надо мной, закрывая солнечный свет.

Его вопрос вывел меня из задумчивости, вернул в Опасную Безжалостную Реальность и даже заставил вздрогнуть. А действительно, чем я занят? Меня окружал отряд вооруженных наемников, готовых выполнять мои приказы, а я уединился в сторонке и пытаюсь распутать грошовое дело «Желтого котелка» средней лапы…

Свернув документы и выключив гаппи, я поднялся на ноги и сладко потянулся, разминая затекшую спину. Ханжа продолжал буравить подозрительным взглядом, который я встретил наиболее дружелюбной из своих улыбок. Разминая руки и плечи, я отошел к стене воздуховодной шахты, украшенной граффити очень смешного чу-ха, толстенького и ушастого, со свисающей из ноздри соплей.

Рисунок, кстати, был едва ли не единственным доказательством чьего-то пребывания на выбранной крыше – по углам и вдоль парапетов не валялось ни пустых коробок от лапши, ни упаковок из-под наркотиков. И это, с моей точки зрения, лишний раз доказывало, что доступ на вершину расселяемого комплеблока и правда имели очень немногие.

Полуденное солнце решило не на шутку разыграться, поливая нас из-за редких облачков. В воздухе вьюжила вездесущая городская пыль. Подвигавшись, я ощутил, что начинаю потеть. Особенно под безрукавной бронекурткой – подвижные пластины из вспененной стали и алюминия слишком хорошо сохраняли тепло.

– Терпение, пунчи, – ответил я наемнику, все еще маячившему поблизости. – Мы просто ждем, все по плану.

– Я тебе не пунчи, сисадда⁈ – сдвинув ассолтер на бедро, Ханжа по-змеиному облизал губы и отошел.

Я хотел было ляпнуть ему вслед, что не стоит так придираться к словам, особенно к устоявшимся вербальным конструктам, но не стал. Мне встречались камнедробилки, куда более мягкосердечные и склонные к юмору, чем этот бывший кубба.

Заметив нашу беседу, от парапета отлепился Прикус и тоже направился ко мне.

Как и напарник, безносый «Садовник» был закован в удобную тактическую броню и носил ассолтер на хитроумной четырехточечной системе ремней; хвост его был спрятан под пластичную гелиевую чешую, на плечах и поясе крепились отвлекающие лазерные метки, сбивающие с толку любую наблюдательную электронику. Голову покрывал легкий шлем с особым забралом, модернизированным под искусственные нос и челюсть.

– Цена на подходе, – отчитался он, переводя взгляд с меня на напарника и обратно, и пытаясь угадать настроение разговора, – будет через пару минут.

– Превосходно! – я легко хлопнул в ладоши и с азартом потер пальцы. – Почти все в сборе, скоро приступим!

Во взгляде Прикуса появился нескрываемый скепсис.

Пожалуй, с этим можно было даже согласиться – в своем показном оптимизме я выглядел немалым дурачком. Но «Садовник» не мог знать, что если насильно не поддерживать этот бравурный кураж, то кое-кто мог спечься и прямо сейчас все отменить. Даже за считанные минуты до начала операции. А на это у меня не было никакого права. И то, что за прошедшие после заброшенного склада сутки меня еще не нашли, вовсе ничего не означало…

Вокруг высились глыбы комплеблоков – к западу схожие с нашим и чуть ниже ростом, к востоку и центру Юдайна-Сити постепенно возрастающие, с каждой новой линией застройки все более утонченные, пафосные и изящные. И так до самого «Слюдяного небесного моста», чье основание отжирало по доброму ломтю Уробороса и Пиркивелля, а макушка терялась в облаках.

Среди комплеблоков и прочих высоток чинно покачивались ветростаты, похожие на тучных пасущихся коров. Казалось, до них подать рукой, а на ближайший якорный щуп можно без труда допрыгнуть с края крыши.

Солнце грело все активнее, хотя музыка гнезда в моей голове требовала от момента куда более депрессивной и мрачной погоды, вроде затяжного моросящего дождя или назойливой пылевой бури.

А еще я жалел, что мы наступаем не поздней дождливой ночью, потому что тогда смог бы напоследок насладиться сверкающей геометрией гнезда, когда улицы становятся пульсирующими ущельями раскаленной лавы, вверх бьют столбы ослепительного света, бесформенные кварталы наполняются мириадами светлячков-окон, а ни один сверкающий рекламой или миц-трансляцией ветростат не похож на соседний.

Тогда бы наслаждение видами рассеченного на безупречно-хаотичные ломти торта из когтей, хвостов, матового стекла, пенобетона и строительной стали было куда ярче, а сам узор бы безудержно пульсировал сотнями оттенков.

Но ночная вылазка была отметена сразу: очень многие в гнезде знали, где он работает и принимает просителей, и никто до сих пор не вызнал, где обитает. Во всяком случае, в живых таких не осталось… Потому достался унылый солнечный полдень, приторный и светлый, как семейное застолье на Ночь Переосмысления.

Убедившись, что Прикус занялся инспектированием экипировки, я стер улыбку с лица и внимательно осмотрел боевую стаю. В которую, кроме парочки известных мне с прошлого вечера «Добродетельных Садовников», теперь влились еще четверо толковых наемников.

Первого звали Миката. Он был суровым малым, прятавшим глаза за узким ободом электронных тактических очков. Миката оказался молчаливым, предпочитал общаться жестами и отметками на иллюзиумных картах внутри шлемов, ну а в крайнем случае – короткими фразами. Он напоминал мне честного работягу, какого можно найти на фабрике или в порту, и которому неважно, за какую работу браться, лишь бы сделать ее быстро, качественно и получить за это достойное вознаграждение.

Вторым «Садовником», пожаловавшим в точку встречи после Прикуса, Ханжи и Микаты, было Као-Ду. Худое и подвижное, оно старательно скрывало свой пол, которого не знали даже командиры группы. Прикус упоминал, что раньше Као-Ду выступало в экстремальном цирке, но в какой-то момент решило сменить род деятельности. Судя по всему, наш бесполый приятель (или подруга?) от рождения оказался манксом, но с отсутствием хвоста мириться не пожелал (или не пожелала?) и вживил себе весьма недешевый био-протез, которым управлял, как родной пятой лапой.

Следующего наемника звали Панго. В прошлом – профессиональный боец из «Клыкастой ямы», он вроде бы даже завоевывал какие-то звучные титулы, но сейчас тоже «выкорчевывал сорняки». Судя по фигуре, с раннего детства Панго держали на препаратах, потому что когда широкоплечий и здоровенный, как бронефаэтон чу-ха полностью распрямлял нижние лапы, то становился на целую башку (а то и больше) выше меня. В отличие от коллег, Панго был вооружен двухдисковым супрессором, в каждой из барабанных кассет которого хранилось не меньше трех сотен фанга.

Четвертый отзывался на позывной Ребро или Ребрышко и, вероятно, принадлежал к числу бывших ракшак. Разумеется, к той их части, что сумели сохранить рассудок, память и конечности после участия в таинственных загородных операциях смирпов. Что еще более вероятно, Ребро был дезертиром, каковых в армии Юдайна-Сити вообще насчитывалось немало. Непримечательный, я бы даже сказал – «обычный» чу-ха выглядел так, что когда ты встречал его на улице, не мог даже предположить, что тот принадлежит к братству опасных наемников…

Ну а через минуту на крыше появился и седьмой, последний боец стаи, набранной Прикусом.

Перешагнув простенькую ловушку-растяжку, он аккуратно прикрыл за собой дверь энергонакопительной установки с приякоренным к ней ветростатом. Подошел, опустил на бетон тяжелую сумку и поочередно приблизился к остальным «Садовникам» – ему протягивали ладонь лодочкой, а тот с характерным перестуком легко проводил когтями о когти в особом приветствии.

Все что я знал о нем, тоже уместилось бы на клочке бумаги: позывной – Цена; по слухам – в прошлом бандит. Причем из крупной (под стать «Диктату» или «Уроборос-гуми») казоку «Ледяной ветер», ведущей дела в северных районах гнезда.

Как и большинство «Садовников», в какой-то момент Цена решил обмануть судьбу и выбрал новый путь. Или, что казалось более правдоподобным, был изгнан из семьи. На что, кстати, намекала постоянная боевая насадка на кончике его хвоста: под полым трехгранником вполне могло не хватать десятка сантиметров плоти после ритуального частичного купирования – поднося господину самолично оттяпанный кончик (при мелких провинностях властители кланов довольствовались обрезками усов), казоку-йодда всего Юдайна-Сити обычно вымаливали себе прощение. Или, как минимум, жизнь…

Когда Цена проходил мимо, я тоже протянул руку. Чу-ха покосился с презрительным недоверием. Но Прикус издал короткий горловой звук, и тот легонько тренькнул когтями по моим ногтевым пластинам, словно проверял струны новенькой лютни.

Я улыбнулся, надеясь, что гримаса не выглядит уж слишком безумной. Восемь сумасшедших наконец-то были в сборе, и это доброе число сулило удачу, которая нам сегодня очень-очень понадобится.

Девятый член отряда находился далеко и седлал канал связи, защищенный на самом пределе познаний Акс-Иушиппи – нашего незримого покровителя и защитника от мицелиумных бед.

Цена опустился на корточки, открыл объемную сумку и принялся раскладывать амуницию. Его нос недовольно подрагивал, уши чутко трепыхались.

– Здесь точно безопасно? – негромко спросил он у Прикуса, но тот не успел ответил наемнику:

– Как у Когане Но в тронном зале, – я уверенно повторил слова, услышанные от Зикро пару часов назад, когда тот блокировал крышу комплеблока от случайных любопытных взглядов и систем дистанционного слежения.

Цена недоверчиво покосился на командира, затем на выскочку-бледношкурого, снова на командира, но тот лишь хмыкнул, и бывший казоку-йодда криво ухмыльнулся. Начал переодеваться, умело подгоняя к телу элементы сложносоставного бронекостюма. Пристегнул к поясу необходимые устройства и подсумки, набросил ассолтерную перевязь, по примеру большинства членов группы бережно подвязал хвост и спрятал в забедренном отсеке брони.

– Все по графику? – Прикус нарисовался за моим плечом, словно тень.

– Конечно, – подтвердил я, стараясь не щуриться от яркого солнца. – По графику.

Конечно, «Садовникам», привыкшим к мраку ночных переулков, тоже было не совсем комфортно вести дела в столь беззаботный денек; но я мог гарантировать им, что именно так мы останемся наиболее незаметны. И совершенно точно застанем на месте того, к кому у меня назрело несколько важных вопросов…

Перевесив ассолтер на живот, я надел увесистый рюкзак, в котором кроме моего привычного снаряжения теперь покоились выкупленные у наемников четыре «Беспощадных ростка». Задрал голову, высматривая изменения в ленивом танце прикованных к крышам ветростатов.

Один из них сейчас выползал из-за соседнего комплеблока, на десяток этажей превосходящего наш – медленно, чинно, осторожно проталкивая полую тушу с ветрогенераторами внутри между пузатыми сородичами и стенами высоток. На борту, как меня и предупреждали, красовалась реклама «СОНО-ЧИ – ЛУЧШАЯ СУХАЯ ЗАКУСКА К ЭЛЮ».

– Мои часы идут точно, – негромко проскрипел из-под намордника Прикус, который, как оказалось, и не подумал отойти. – И они показывают почти условленное время…

– Ключевое слово: почти, – я подмигнул наемнику, на этот раз в самом деле ощущая уверенность.

– Может, все же расскажешь, что это будет за транспорт? – не унимался тот, впрочем, по счастью, больше никого в беседу не втягивая. – Пойми, терюнаши, если это вдруг окажется грузовой фаэтон, то мы сможем уйти лишь в один колодец для спуска в полетные коридоры. И ведет он, на секундочку, на Роки-Фор-магистраль, а это, поверь мне, не лучшая дорога для прорыва в Пир…

– Давай не станем торопить события, – мягко, но решительно оборвал его я, продолжая пялиться в небеса.

Ветростат с рекламой «Соно-Чи» начал снижение.

Поплыл в сторону нашей крыши, принялся разворачивать якорный щуп, до этого момента поджатый под брюхо летательной машины, словно трусливый хвост – массивный сегментированный кабельный кожух двух метров в диаметре с энергетической буксой на конце напоминал скорпионье жало. Им управляли десятки крошечных парковочных двигателей, расположенных по всей длине гибкой тридцатиметровой конструкции.

– Ребята начинают нервничать, – вздохнув, поделился Прикус. – И я, признаюсь честно, тоже. Сисадда? Мы далеко не всегда отдаем планирование в руки заказчика, и именно поэтому…

– Не понимаю причин вашего беспокойства, пунчи, – чуть более резко сказал я, и едва удержался, чтобы запанибратски похлопать чу-ха по бронированному плечу.

Я и правда не понимал. Подумаешь, сегодня им выпало поработать на уродца-терюнаши, но ведь половина денег уже и так осела в карманах приглашенных «Садовников»?

Прикус издал звук, который можно было расшифровать, как выражение недовольства или хмурого согласия. Подступил поближе, заглянул в глаза и еще сильнее понизил голос.

– Хао, Ланс, – едва слышно признал он. – Я уже доверился тебе и не собираюсь менять мнения, это не в наших правилах. Но обязан задать последний вопрос: ты точно не передумаешь отступить? Убийство такого крупного… такой весомой фигуры не останется незамеченным. Мы-то уйдем в тень еще до наступления темноты, а вот ты…

– Не передумаю, – сказал я, чуть не перейдя на «низкий писк».

Я не передумаю. Несмотря на мощный эмоциональный сумбур и настоящую пылевую бурю в мыслях.

Что ты задумал, Ланс фер Скичира? Зачем тебе это? Не собрался же ты на самом деле собственноручно убивать главу одной из крупнейших казоку гнезда?

Мне было сложно ответить на эти вопросы даже самому себе.

Если угодно, я просто не умел планировать так далеко… Но ждать, когда мрази, подобные Глушилке и его приятелю, придут за мной повторно? Нет, благодарю. И если даже проиграю, то исключительно на своих условиях, алмазной ящерицей вцепившись в глотку врага. Впрочем, моим обреченным наемникам знать этого, разумеется, не полагалось…

Скрывая эмоции, я отвернулся и продолжил наблюдать за обманчиво-неспешными маневрами разъякоренного ветростата. Тот приблизился, навис, скрывая солнце и вызвав среди наемников легкую панику, и завис чуть южнее комплеблока. Изогнутый под днищем хвост нацелился на нас.

– Это еще что за дрянь⁈ – передвигая ассолтер на грудь, прошипел Прикус, а уже через секунду до него дошло. – Ты чего, Ланс, совсем рехнулся⁈

– Вовсе нет, пунчи, – твердо ответил я и дал многократную отмашку вверх. – Дай-ка мне еще минутку уладить последнюю формальность…

Оставив взбудораженных «Садовников» за спиной, я подступил к краю крыши и взобрался на парапет. Отсюда было заметно, что на пластичном кожухе якорного щупа виднеется масса поручней, ступеней и страховочных петель, позволяющих самым отважным операторам и ремонтникам прямо в полете передвигаться по всей длине «хвоста». И вот сейчас как раз там прилипла, стараясь лишний раз не смотреть на бездну под лапами, фигурка одного такого отважного.

А еще я отметил, что ветростатом управляет действительно умелый дистант-пилот. Несмотря на наведенные Зикро помехи, он ловко остановил машину на нужном расстоянии от края, переключился на управление малыми моторами и подвел щуп точнехонько к парапету у моих ног.

Грузный немолодой чу-ха, оседлавший гибкую конструкцию, спешно перебрал лапами, спустился до самого «жала», я ухватил его протянутую кисть и рывком перетянул на надежную твердь комплеблока.

– Куо-куо, Подверни, – с почтительным кивком поздоровался я, скрещивая пальцы свободной руки.

– Пусть судьба будет доброй к вам, господин фер Скичира, – ответил механик, чей хвост еще оставался боязливо поджат после небесного путешествия.

К своей непрошенной печали я заметил, что за прошедшие пару недель Подверни Штанину постарел на добрую пару лет, а на морде добавилось немало седых пятен. Что сказать, деньки и правда выдались непростыми…

Мне очень хотелось спросить его, как жизнь, семья, и смог ли механик раздобыть тело погибшего сына, да или хотя бы его прах? Но я молчал.

Ему наверняка тоже многое хотелось узнать. Например, не нашлась ли спятившая кукуга, располосовавшая его сынишку на мясные ленты? Но и он не спешил начинать опасного разговора. На наемников за моей спиной Подверни Штанину демонстративно не смотрел, опасаясь их ничуть не меньше высоты и предпочитая запомнить как можно меньше деталей.