Текст книги "С ведьмой в постели (СИ)"

Автор книги: Андрей Федин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 2

1.

– Алиса сегодня зайдет. Здесь, где-то неподалеку, живет ее родственница по отцовской линии – двоюродная или троюродная сестра, точно не понял – та, с которой она была здесь в прошлый раз. Алиса к ней собирается. Ну, и к нам заглянет.

– Во сколько? – спросила Марго. – Ты же помнишь, что сегодня суббота. Вход в большой зал после десяти платный. Стриптиз же будет. Поварята только об этом и судачат. Маис сказал, что опять приедут те здоровые кобылицы, с которыми ты в прошлом месяце не поделил гардероб.

– Опять их туда пустят?

– А где еще, по-твоему, им переодеваться? – сказала Марго. – А я думала, твоя школьница не в городе. Уезжала же куда-то?

– Вернулась. Уже несколько дней как дома. Я усажу ее за один из твоих столиков, ладно? Денег с нее не бери. Пусть заказывает, что хочет, я рассчитаюсь.

– С чего ты такой щедрый? Что-то изменилось в твоем мировоззрении?

– Ничего не изменилось, – сказал Максим. – От меня не убудет. Девчонка только после школы. Еще нигде не работает. Родители не богатые. Не по карману ей наше заведение.

– Ох, Максик, горе ты мое. Сам ведь норовишь усадить себе кого-нибудь на шею. Мало из тебя Людка крови попила? Когда хоть явится эта счастливица? Вечером может и столов свободных не оказаться.

– А Бог его знает! Не уточнил. Ну, если что, и у стойки посидит. А может, так даже и лучше будет. Вряд ли мне удастся к ней за столик присесть. Работы будет невпроворот. Совсем забыл про эти голые пляски.

2.

Уличный свет больше не мешал светильникам создавать в баре уютную интимную обстановку. День уступил место ночи, превратив окна в большие зеркала. Голоса заполнивших бар посетителей походили на жужжание пчел, смешивались с ритмами музыки.

Деловитыми призраками выплывали из служебного коридора официанты, чтобы тут же исчезнуть, унося в соседний большой зал выполненные Максимом заказы.

Позвякивали стаканы и бутылки, с тихими хлопками то и дело закрывалась дверь холодильника, потрескивал в стаканах лед. Бесшумно проплывала мимо стойки фигура Марго, то доставляя блюда из кухни на столики в баре, то унося пустую посуду.

– Привет.

Максим поднял голову, краем глаза заметив настороженно замершую у стойки фигуру. Руки Максима продолжали резать лимон на тонкие ломтики.

Среднего роста рыжеволосая девушка. Завитые локоны, припорошенный веснушками носик, хитроватый прищур зеленых глаз.

– Привет, Алиса! – сказал Максим. – Замечательно выглядишь. Давно тебя жду. Уже подумал, что сегодня не появишься. Собирался звонить, узнавать, не случилось ли чего. Присаживайся. Или хочешь за столик?

– Лучше здесь, – ответила девушка.

Она неловко взобралась на высокий барный стул, смущенно улыбнулась.

– Боялась, ты меня не узнаешь. Мы же встречались только однажды. Да и то, в марте. С тех пор перед тобой тут сотни девиц промелькнули. А я тогда была еще и зареванная.

Максим убрал в пластиковый контейнер дольки лимона, вытер о полотенце руки.

– Что пить будешь? – спросил он.

– Ну, – нерешительно проговорила девушка, – а сколько маленькое пиво стоит?

– Ты о деньгах не думай, – сказал Максим. – Ты ко мне в гости пришла. Так что я угощаю. Можешь заказывать что угодно. Ты не голодна?

– Нет, спасибо. Тетя Люба нас так накормила, что до сих пор дышать трудно. Наташка с подругами в клуб пошла. До утра. Мне пока такие походы не по карману. Так что я, как и обещала, к тебе, а потом уже домой.

– Так что налить?

– Не знаю. Я в баре, кроме пива и «Мартини», ничего и не пробовала. Что посоветуешь?

Максим улыбнулся.

– Будем узнавать твои предпочтения опытным путем, – сказал он. – У нас весь вечер впереди. Давай налью пока что-нибудь простенькое.

– Макс, три «секс на пляже» или жизнь!

Света подошла к стойке и помахала Алисе подносом.

– Привет, красотка! – сказала она.

– Вон, забирай! – кивнул Максим. – Чьи это «Маргариты» уже час греются?! Если гости пожалуются на них – кому-то очень не поздоровится!

– Бэпэ, Максимка. Без понятия. Спрошу у своих куриц, – сказала Света.

Она не отводила взгляда от Алисы.

– Мои тут еще вот эти три кружки, – сказала Света. – Заберу следующим рейсом. Умчалась!

И, уже срываясь с места, Алисе:

– Не прощаюсь!

– Совсем запара там, у девчонок, – сообщила Марго. – Привет.

Алиса нерешительно кивнула в ответ.

Марго остановилась у стойки, боком к залу, по привычке краем глаза контролируя обстановку на столах. Что-то чиркнула в блокноте.

– С тебя, Максим, еще четыре стакана яблочного, два томатных и персиковый. Сама налью. Ноль пять «Столичной» и «Путинка». Пока все. А! еще вон тому кренделю обновить пиво.

Максим поставил перед Алисой бокал.

– Пробуй, – сказал он.

– Что это? Как называется?

– «Легкая поступь японского крестьянина, идущего по склону горы Фудзи».

Алиса посмотрела на темную жидкость в бокале с сомнением, взболтала ее трубочкой.

– Такое сложное название? Правда?

– Нет, конечно. У этого нет названия. Просто вермут с колой и немного кокосового ликера.

– Пробуй, не бойся, – сказала Марго. – Это вкусный коктейль. Мне он нравится. Максим, у тебя опять стаканов нет?! Я же их только недавно приносила! Да что же это такое сегодня!

– Я за пивом! – возвестила впорхнувшая в зал Света. – Это Анжелины коктейли. Эта кукла там тупит по-страшному. А у нее всего-то три столика! Сейчас явится. О, легка на помине!

Щеки у Анжелы покраснели, прическа растрепалась. Она тяжело дышала, точно после кросса.

– Все, Анжела, – выпалила ей в лицо Света. – Прошляпила ты свое счастье! Нечего было ляськи-масяськи разводить! Пока ты строишь из себя недотрогу, Максима-то уже уводят! Вот, смотри какая к нему красотка пришла! Все, впролете ты! Что встала?! Хватай коктейли и пулей в зал!

Анжела обожгла Алису неожиданно злым взглядом и, не сказав ни слова, поспешила за Светой.

– Так, Максим!

На пороге зала появился наряженный в строгий серый костюм носатый мужчина. Посторонился, пропуская Марго с подносом стаканов.

– Здравствуйте! – сказал мужчина Алисе, сверкнув улыбкой.

– Маис, – сказал Максим, – наш директор.

– Скоро артистки приедут, – сказал директор. – Давай, ты мне пообещаешь, что в этот раз мы обойдемся без скандалов!? Стриптизерш не трогать! Ты понял меня? Не заговаривай с ними! Не подходи к ним! Они, кстати, помнят о тебе. И твое присутствие нам даже пришлось отдельно обговаривать!

– Услышал, проникся, понял, – сказал Максим. – Обещаю.

– Смотри мне!

Маис увидел официанта, приходившего к стойке Максима за графином с водкой, и переключил внимание на нее.

– Так, Кристина!.. – сказал он, устремляясь следом за девушкой.

– Вот такой у нас тут по выходным дурдом, – сказал Максим.

Он посторонился, позволяя Марго взять из холодильника пакет с соком.

– А что значит не трогать стриптизерш? – спросила Алиса.

Из недр служебного прохода вынырнула Света.

– О, Макс тут с ними такое творил! – сказала она Алисе. – Тебе бы понравилось! Где моя текила, Макс?

– Вон стоит, – сказал Максим, указал на три наполненных шота.

– А почему белая? – спросила Света. – Что за ерунда? Мне желтая нужна!

– Был заказ на серебро. На золотую не было.

– Правда?

У Светы на мгновение зависла операционная система.

– Твою дивизию! – выдала Света, вновь ожив. – Наливай желтую. Сейчас выбью тебе заказ. Только без извращений! Не нужно этих ободков из соли. А эту не убирай, втюхаю кому-нибудь. Давай, Максимка, давай! Хватит ляськи-масяськи разводить!

Когда Света убежала, Алиса вновь поинтересовалась:

– Так что там была за история со стриптизершами?

– Да ничего там криминального не было, – сказала Марго, – не слушай Светку. Поцапался Макс с одной дурой, только и всего. Тоже мне, звезда с голым задом.

– А все-таки?

В глазах Алисы блестели искорки любопытства.

– Ты же видишь, что у нас сейчас происходит, – сказал Максим. – А теперь представь, что будет в самый пик – часа через два. Суеты станет в разы больше, не присесть. Мы тут набегаемся, как лошади на скачках. А потом начнется стриптиз. Все мужики в том зале будут пускать слюни, разглядывая голых девчонок. Не станут ни на что отвлекаться. Поток заказов в бар приостановится. Я смогу перевести дух. Помнишь, месяц назад ты поругалась с мамой? Тебя еще отчим собирался,… помнишь?

– Ремнем отлупить?

– Да. Ты позвонила мне тогда, но я бегал здесь взмыленный, не мог болтать. А когда начался стриптиз, пошел в гардероб сел в свое любимое кресло и набрал тебя.

Максим поднял к свету пузатый бокал для бренди, проверяя его чистоту; еще раз провел по нему кончиком белого вафельного полотенца.

У стойки появилась очередная девушка официант.

– Стоять! – скомандовал Максим. – Кристина, чей заказ на два эспрессо мне только что пришел? Не твой? Узнай, будь добра, сейчас мне этот кофе наливать или после отмашки. Спасибо.

– Так вот, – сказал Максим, вновь повернувшись к Алисе. – Развалился я тогда в кресле, расслабился, слушая твой голос. Тебя распирало от эмоций, тебе обязательно нужно было их выплеснуть. Помнишь? И тут нарисовалась эта здоровенная деваха. Не меньше чем метр девяносто ростом, одетая в одни татуировки, с такой циничной ухмылкой. Молодой человек, говорит, покиньте нашу костюмерную, мне нужно переодеться. А что там переодевать? Чего стесняться-то? Там прятать от меня уже нечего было!

– И что ты? – спросила Алиса.

Максим прижал руку к груди, намекая на абсолютную искренность.

– Вот, правда! в любое другое время сразу бы ушел! Еще и извинился! Но тогда я не смог этого сделать. Мы же с тобой еще не договорили! В баре начинали вновь скапливаться заказы, в следующий раз я тебя набрать смог бы не скоро. Ну и показал ей… неприличный жест. А потом и ее подругам. Стало шумно. Пришлось прикрыть рукой микрофон. Хотя я молчал: слушал тебя. Только жест продолжал им показывать. Ты немного успокоилась. И я пошел работать. Вот и все, собственно.

– А они визжали так, словно ты их всех снасильничал, да не по разу, – сказала Марго.

Она выставляла на поднос очередной набор напитков.

– Как бы сегодня они не подложили тебе какую-нибудь свинью. Бабы – народ злопамятный.

Максим отмахнулся.

– Я сегодня в свое кресло уже не пойду, – сказал он. – Алиса здесь, значит, болтать по телефону не буду. Гардероб в их полном распоряжении.

– Получается, ты поругался с артистками из-за меня? – сказала Алиса.

– Нет, – сказал Максим. – Просто они столкнулись со мной не в том месте и не в то время.

– Прости, если тебе влетело по моей вине от начальства.

– Твоей вины никакой нет. Всего лишь неудачное стечение обстоятельств. Как тебе коктейль?

– Вкусный, – сказала Алиса. – А у вас в ресторане сегодня будет стриптиз? Во сколько?

– В полночь. В том зале. Там сцена, и даже пилон установили.

Максим указал на стену, за которой находился ресторан.

– Только там уже битком, – сообщила Марго. – Слетелись, как мухи на… одну субстанцию. Как будто собственных баб у них нет!

– Но ведь это же танцы! – сказала Алиса.

– И что? – не поняла Марго.

– Это, должно быть, очень красиво! Музыка, приглушенный свет, женское тело; амплитудные движения, приседания, подъемы! Настоящее искусство! Разве может такое зрелище хоть кого-то оставить равнодушным?!

Рука Максима дрогнула, едва не расплескав напиток мимо бокала.

Алиса жалобно сморщила носик.

– И что, никак-никак не посмотреть? – спросила она.

3.

– А ты уверен, что она москвичка?

– Кто, Алиса? – спросил Максим. – Да. Она в московской школе училась. И родители тоже здесь живут, где-то внизу оранжевой ветки. Разведены, правда. А из-за чего у тебя сомнения?

– Одета она уж больно провинциально, – сказала Света. – Колхоз-колхозный.

– Ой, не все же могут, как ты, столько денег на шмотки спускать, – сказала Марго. – Это ты все заработанное только на себя тратишь, да еще и ползарплаты мужа.

– Да я не наезжаю на нее, правда, Максик, – сказала Света. – Вот только видно же, что девка к походу сюда готовилась. И ноготки сделала, волосы, похоже, сама завила. Не одну минуту личико-то себе у зеркала подрисовывала. Но это ее платье – тихий ужас! И где она откопала такую безвкусицу? А ведь, наверняка, надела самое лучшее из того, что имелось, может даже и не свое! Вот гарантию тебе даю, что там и бельишко давно в утиль просится. Какие-нибудь детские труселя с уточками. Готова поспорить!

– По мне так, нормальное платье, – сказал Максим. – Не понимаю, что ты в нем такое страшное углядела.

– И не слушай ее, Макс, – поддержала его Марго. – Вполне приличное платьишко. Ну, нет возможности у девчонки одеваться по последнему слову моды! Что с того? Приоденешь ее, и будет все нормально.

– А почему я? – спросил Максим. – С чего это я должен ее наряжать?

– А кто? – в один голос сказали женщины.

– Ты хочешь, чтобы она в таком виде рядом с тобой появлялась? Совсем сбрендил?! – возмутилась Света.

Максим посмотрел на одну женщину, потом на другую, пытаясь понять по выражение их лиц, в чем подвох.

– Стайте, стойте! Вы что там себе навыдумывали? Где это я должен с ней появляться?

– За дур нас держит?

– Похоже, – согласилась с подругой Марго. – Ты все еще считаешь ее ребенком?

– Это он так сказал?

– Да у него вообще в голове какая-то каша!

– Ты что, не собираешься с ней сегодня переспать? – сообразила Света.

– Нет, – сказал Максим. – С чего вы взяли?

Света схватилась за голову.

– Вот, дура-а-ак! Ну, дурра-а-ак! А зачем же ты ее спаиваешь?

– Я не спаиваю.

– Марго сказала, ты в нее уже стаканов десять всякой бурды залил!

– Не меньше, – сказала Марго.

– И ты ее после этого домой отправишь?

– А куда? – спросил Максим. – Она, по-моему, еще вполне нормальная. Как она там, кстати?

– Смотрит, – сказала Света. – Эти свои… приседания. Не переживай, Маис ее нормально пристроил, с комфортом.

– А ты почему не там?

Света убрала со лба челку.

– Да что я, голых баб не видела? Если кому понадоблюсь, Анжелка позовет. Она, кстати, на твою школьницу волком смотрит. То нос воротила, когда мы тебя ей сватали, а теперь, глядишь ты, злится. Небось, уже планы на тебя имела.

– Мы все, бабы, такие, – сказала Марго. – Сперва в недотрог играем, а потом плачем, что мужик к другой ушел.

– Вот-вот. А ты у нас, Максик, оказывается, парень привлекательный. Анжела на тебя слюни распустила, школьница тебе в глазки заглядывает и хвостом вертит. Глядишь, при таких делах и Людка о тебе вспомнит. Ну, настоящий Казанова! Хоть и дурной совсем.

Глава 3

1.

Гости ресторана сегодня щедро сорили деньгами, выступление танцовщиц затянулось.

На метро Алиса опоздала. Максим чувствовал себя виноватым в том, что не уследил за временем и в том, что количество выпитого Алисой спиртного явно превысило норму.

Нет, вела себя она вполне прилично. И уж тем более не выделялась на фоне задержавшихся до самого закрытия ресторана посетителей. Но трезвой ее назвать у Максима язык бы не повернулся.

Максим с досадой вспомнил обвинения официантов в том, что спаивает девушку намеренно. Но все же с облегчением выслушал отказ Алисы ехать домой на такси. Отпускать девушку с незнакомым человеком он опасался. А сам, пусть и полпути в ее компании, колесить по ночному городу не желал совершенно. Максим решил уговорить Алису провести остаток ночи в его квартире, которая находилась неподалеку от ресторана. Алиса на его предложение согласилась.

Максим окинул свое жилье взглядом.

Эту квартиру Максим арендовал, когда был студентом. Она вполне соответствовала его потребностям: сравнительно недорого, рядом с работой. Одна комната, маленькая кухня и раздельный санузел. Ремонт в квартире не делали со времен Советского Союза, и обставлена она была соответствующей псевдо антикварной мебелью. Раньше Максиму часто чудился здесь запах нафталина. Но со временем эта ассоциация из головы исчезла.

– Уютненько тут у тебя, – сказала Алиса. – Почти как у меня дома. Ковров лишь не хватает. Это твои рисунки?

Она по-хозяйски вставила ноги в яркие тапочки, оставленные здесь в свое время Людой, и замерла около завешенной листами с карандашными набросками стены. Максим остановился рядом, и сам удивился тому, сколько рисунков скопилось на стенах комнаты.

Внимание Алисы привлекла серия рисунков в стиле ню.

– Твоя бывшая?

Слово «бывшая» чувствительно царапнуло слух.

– Да, это Люда.

– А ничего так, интересная. Только плоская совсем, как мальчишка. Ой! – вдруг спохватилась Алиса, – не обижайся! Просто, я всегда стараюсь правду говорить. И из-за этого меня часто не туда заносит.

– И еще, блин, болтаю лишнее, когда пьяна, – добавила она после паузы. – Не нальешь мне чего-нибудь попить? Кажется, я буду сейчас икать.

– Может ты еще и проголодалась? – спохватился Максим.

Он вдруг сообразил, что кроме макарон, тушенки и соленых крекеров, может предложить девушке разве что спрессованный в таблетки молочный протеин.

– Нет. А у тебя хорошо получается, – сказала девушка, указав на стену. – Только карандашом рисуешь или еще и красками?

Максим протянул ей кружку с пузырящейся колой.

– Красками не умею, – сказал он. – Не учился этому. Взял в свое время лишь пару уроков карандаша. Но я к тому времени и сам кое-что умел. Вон, на столе, еще папка с рисунками. Просмотри, если есть желание. А я пока в душ схожу.

– Постой. А… можно я у тебя что-нибудь из одежды позаимствую? На время. Устала уже от этого платья. Да и неудобное оно. Задирается постоянно до ушей; надоело, блин, одергивать.

– Конечно. В шкафу посмотри. Женской одежды там, конечно, нет. Но, может, что-то подойдет. Поройся, не стесняйся. Все. Я мыться.

2.

Вода смыла усталость. Духота уже не была столь невыносимой. Максиму почудилось, что вместе со звуками ночного города через распахнутые окна в квартиру стала проникать прохлада. Сонливость развеялась, и Максим вспомнил о важных вещах.

Во-первых, он вручил чистое полотенце Алисе, когда та сообщила о желании помыться. Максим удивился, застав девушку бодрствующей, а не прикорнувшей на диване. Та бродила по комнате, с искренним интересом разглядывая многочисленные изображения Люды. Алиса прижала полотенце к щеке, что-то проверяя, и направилась в душ. Она неплотно прикрыла за собой дверь, оставив приличную щель, но Максим исправил это недоразумение, приглушив звуки льющихся струй.

Во-вторых, он вспомнил о постельном белье. Выбрал комплект с симпатичными розами, застелил им диван, на котором предстояло спать Алисе. А потом, устало вздохнув, сменил белье и на своей кровати, пусть он и не разбирал ее больше месяца, предпочитая спать прямо поверх покрывала.

Будильник Максим заводил снова позевывая. Погасил верхний свет, оставив включенным лишь старомодный напольный торшер; придвинул тот к кровати, чтобы суметь потом выключить, протянув руку. И позволил себе растянуться на кровати. Стыдливо прикрылся простынкой, натянув ее до резинки трусов с кричащей надписью на английском «Calvin Klein».

Алиса появилась в комнате беззвучно, подобно приведению. Сходство дополняла светлая рубашка Максима, достававшая ей почти до колен, – та самая, которую когда-то любила так же носить Люда. У Максима на миг возникло дежавю и, в то же время, ощущение неправильности происходящего. Он непроизвольно моргнул, прогоняя наваждение.

Нет, конечно же, это была не Люда. Девушки различались очень сильно. И ростом, и фигурой. Даже волосы не походили ни длиной, ни цветом. И Люда, признал Максим, в сравнении внешних данных Алисе существенно проигрывала.

– Ты уже лег?

– Да. Тебе тоже постелил.

– Я еще не хочу спать, – сказала Алиса. – После душа так легко стало. Я даже протрезвела… почти. Все же, зря я так налегала на твои коктейли. Можно я присяду рядом с тобой?

– Конечно.

Максим подвинулся к стене, освобождая половину пространства на кровати. Девушка скромно уселась на самый край, продемонстрировав не только царапину на коленке. И никаких уточек, отметил Максим, припомнив слова Светы. Пристыдил себя за нелепые мысли; но все же, согласился с тем, что новым бельем Алису родители давно не баловали.

– Все никак не привыкну, что разговариваю с тобой вживую, а не по телефону, – сказала Алиса. – Когда мы перезванивались, ты представлялся мне немного другим.

– Лучше, или хуже?

Девушка пожала плечами.

– У тебя приятный голос в телефоне. Такой, что иногда мурашки по коже бегут. Хочется, чтобы он говорил долго-долго. И самой болтать без остановки. Я настолько привыкла слушать его, что даже сейчас хочу набрать твой номер.

Алиса скользнула по телу Максима взглядом.

– Рельефные кубики. Руки, плечи – заметно, что занимаешься спортом. Тренажерный зал?

– Когда работа позволяет, – сказал Максим. – Стараюсь не запускать себя. А то не успеешь оглянуться, как пивной животик вырастет.

– А я танцами занималась. Ну, ты знаешь, я уже говорила. Когда училась. Только в последний год забросила. Мне нравилось. У меня хорошо получалось.

– Почему же бросила?

Девушка ладошкой расправила только ей заметную складку на простыне, вздохнула.

– Так получилось. Решила уйти. Не хочу об этом вспоминать. А твоя бывшая сразу согласилась тебе позировать для тех рисунков, или уговаривал? – сменила Алиса тему разговора. – Тех, где она голая.

– Уговаривал, – признался Максим. – Пришлось даже задабривать подарком.

– Что подарил?

– Колечко какое-то. Она сама выбирала.

– Ну, еще бы! Я бы, блин, на ее месте тоже постеснялась выставлять напоказ такое тело. А долго ей пришлось позировать?

– Не очень. Я обычно рисую по памяти. Я хорошо запоминаю все, что видел. А Люду я видел много раз. С натуры я только пару набросков сделал. Да и то, лишь затем, чтобы понаблюдать за ее смущением. На стене не всё. Там, в папке, есть еще пара десятков вариантов.

Девушка потянулась к столу, оказавшись перед ярким торшером. Худощавая девичья фигура. Четко очерченные на фоне света женственные линии.

Алиса раскрыла на кровати папку, стала перебирать рисунки.

Максим ощутил исходящий от девушки мускусный аромат, который выделялся на фоне спиртного запаха. Он был точно таким, каким Максим его запомнил. Максим подавил неуместное сейчас желание достать из шкафа альбом со старыми фотографиями.

Видавшие виды шторки едва покачивались, подсказывая, что какое-никакое движение воздуха в комнате все же есть. С тихим шуршанием Алиса перекладывала листы бумаги.

– Здесь почти везде эта твоя мадам, – сказала она. – Сидя, лежа, голая, одетая. Сразу видно, что ты рисуешь то, о чем больше думаешь. Ты считаешь ее красивой?

– Все люди по-своему прекрасны. А некрасивых женщин так и вовсе не бывает.

Алиса поморщилась.

– Это ты кого-то цитируешь? – спросила она. – Ты бы еще мою соседку алкоголичку красавицей назвал, особенно, когда она спит на коврике у своей двери.

– Так и в ней можно что-нибудь интересное рассмотреть, – ответил Максим. – Четкую симметрию мешков под глазами, или, к примеру, причудливое созвездие родинок на щеке.

– Ага. Или странной формы мокрое пятно на юбке.

– И это неплохой вариант, если рассуждать, как настоящий художник.

– А мне вот этот рисунок больше всех нравится.

Алиса выудила из пачки портретов Люды изображение немецкой овчарки. Максим нарисовал его по просьбе Люды. Отдать забыл.

– Это, и правда, прекрасно, – сказала она. – Всегда мечтала о собаке. Даже когда была маленькой. Никогда их не боялась, лезла обнимать и гладить. Смотри.

Алиса придвинулась к Максиму ближе, пальцем показала на крохотный шрам, белевший на верхней губе. Мускусный аромат стал более отчетливым.

– Поцеловала болонку, когда мне было три. И она меня. Большинство детей после такого начинают бояться собак. Но только, блин, не я. Представляешь, мама говорит, что я и ту скандалистку так и не научилась остерегаться. Истинная собачница. И сейчас, что странно. Теперь, казалось бы, мне должны нравиться кошки. Ну, так положено, наверное. А у меня к ним совершенно не лежит душа!

– Я тоже не очень люблю кошек, – сказал Максим.

Он зевнул, не сумев сдержаться. Прищурился, силясь рассмотреть положение стрелок на настенных часах. С улицы, выделившись из обычного ночного шума, донесся чей-то смех.

– Скажи, а я красивая? – спросила Алиса.

Она чуть откинулась назад, предлагая Максиму себя рассмотреть. Выгнула спину, словно акцентируя внимание на своей груди. Приподняла подбородок, демонстрируя шею. Смахнула с оголившегося плеча волосы.

Предательская улыбка не позволила Максиму поддержать серьезность момента.

– Очень. Очень красивая.

Алиса хитро прищурилась.

– На самом деле? Или с точки зрения настоящего художника?

– Да какой из меня художник? – сказал Максим и кивнул на стопку рисунков. – Ты же видишь, никакого вкуса. Лучше бы рисовал собак.

– Да уж. Что есть, то есть.

Девушка пальцем сдвинула несколько листов бумаги с похожими изображениями.

– Блин, как ей вообще удалось тебя подцепить? – спросила она. – Ты уж прости, но внешние данные у нее, мягко говоря, не очень. Нет, мила, не стара. И только-то. У нас в классе большая часть девчонок посимпатичнее были. Не обижайся, ладно?

– Не обижаюсь, – сказал Максим.

– Или тебе нравятся такие… похожие на мальчиков? Что тебя в ней больше всего привлекало?

– Я не знаю. У нас был банальный производственный роман. Она работала в моем зале официантом. Была сменщицей Марго. Мы много времени проводили вместе на работе. Сдружились. А потом… как-то так получилось.

– А потом однажды оказались в одной койке.

Максим кивнул.

– И ты начал ее рисовать. Вот, блин! Представляешь, – сказала Алиса, – мне начинает казаться, что нас сейчас трое!

Она обвела взглядом подсвеченную тусклым желтым светом комнату. Нахмурилась.

– Можно, я ее хотя бы из кровати уберу?

Девушка собрала рисунки в папку и с показной небрежностью швырнула на стол. Торшер задрожал, создав ощущение корабельной качки.

– Знаешь, – сказал Максим, – давай-ка ложиться спать. Завтра снова на работу. Нужно встать чуть пораньше: придумать тебе что-нибудь на завтрак. Придется сбегать в магазин.

Зевнул, прикрыв рот рукой.

– Ладно. Только у меня еще один вопрос.

Пальцы девушки легко справились с пуговицами. Алиса повела плечами, выскальзывая из рубашки; бросила ее на пол. Приподняла брови.

– А меня бы ты тоже нарисовал?

Вихрь эмоций – от удивления, до негодования. Максим попытался что-то ответить, но не смог произнести ни слова.

Снова чей-то смех за окном.

И частый перестук скоростного поезда-сердца в груди.

Максим застыл без движения, с глуповатым выражением на лице рассматривал Алису. Он вдруг осознал, что у него давно, очень давно не было близости с женщиной. Где-то на краю сознания мелькнула протестующая, стыдливая мыслишка. Но нахлынувшее возбуждение проигнорировало ее.

Его возбуждение заметила и Алиса.

Девушка улыбнулась. И резко подалась вперед. Ее губы были теплыми, с привкусом мятной зубной пасты. Маленькая ладошка уперлась Максиму в грудь, и тут же уверенно заскользила в сторону надписи «Calvin Klein».

3.

Грохот водных струй и пульсирующая в висках кровь. Максим уперся рукой в холодные кафельные плитки стены и прикрыл глаза. Ноги чуть дрожали, угрожали вот-вот подогнуться колени. Привычные к физическим нагрузкам мышцы постанывали, как у новичка после первой тренировки. В лишенной ночного сна голове хаотично метались обрывки мыслей.

– Максим, ты закрыл дверь? Я думала, мы вместе примем душ.

Взгляд метнулся к погнутому шпингалету на двери. Вздох облегчения. Задвинут. Пусть автоматически, не думая, но он все же задвинул его.

– Я по привычке! Сейчас уже выхожу!

С удивлением понял, что возможность находиться под душем в компании Алисы, пугает его. Мысли об обнаженном женском теле, что может вдруг оказаться сейчас рядом с ним, едва не посеяли панику; и снова пробудили желание.

Ночной марафон закончился всего несколько минут назад, уже после сигнала будильника. Почти пять часов безумия. И каждый раз Максим думал, что все, это последний, больше не сможет. Но не допускал даже пауз. И силы находились, и желание не ослабевало. Да и сейчас, будь Алиса радом, все бы продолжилось. Снова и снова, до остановки сердца.

По-старчески кряхтя, попробовал перебросить через бортик ванны налитую свинцом ногу. С первого раза не получилось, пришлось помочь рукой. Нелепость происходящего заставила Максима усмехнуться; а мысль о предстоящем бесконечном рабочем дне – застонать.

4.

Он проводил Алису до метро. Всю дорогу говорил о какой-то ерунде, шутил. Старался выглядеть естественным и ненапряженным. Девушка охотно поддерживала разговор; не проявляла никаких признаков ни обиды, ни сожаления, которые пытался уловить Максим. Не заметил он в ней и усталости. Напротив, Алиса казалась энергичной и свежей.

Они остановились у логотипа метрополитена.

Поцеловать?

Алиса чмокнула его в щеку и молодой козочкой поскакала по ступенькам под землю.

Максим до сих пор четко помнил веселые хитринки в ее глазах, когда она в последний раз обернулась и помахала ему рукой.

– Максим! Макс! Ты что, уснул?

– Если бы. Чего орешь?

– Ты замер с этим дурацким стаканом в руке и ни на что не реагируешь! Светка велела наливать кофе. И сказала, что как только избавится от своего столика, явится к тебе за подробностями.

– Какими подробностями?

– За такими! – сказала Марго. – Из-за которых ты тупишь сегодня. Мне не хочешь рассказывать, но с ней подобный номер не пройдет. Макс!

– Что?

– Кофе! Сейчас!

Максим поморщился и пробормотал:

– Что ж вы сегодня все так кричите? Вот так, живешь, живешь. И вдруг становится ясно, что молодость уже позади. А ведь когда-то мог две ночи не спать и после этого еще умудрялся на пятерки сдавать экзамены. Эх, где моя юность? Как плохо быть старым!

Ответом на его тираду был смех Марго.

– Совсем Алиса тебя заездила.

– Причем здесь она? Что вы там навыдумывали? У вас со Светкой мысли только вокруг одной темы и крутятся. Да, помню про кофе, помню! Твою налево!

Подул на ошпаренный кипятком палец.

– Ага. Вы всю ночь играли в шашки. И те царапины на твоей шее оставила кошка?! – сказала Марго.

– Именно так все и было.

– Как было? Что я пропустила? – спросила возникшая на пороге зала Света.

– Все пропустила. Держи. Эсрессо, как просила. Вон, блюдце и ложку возьми. Меня не кантовать. Ушел к шефу просить еды.

– Переспали, – сказала Марго, когда Максим скрылся в служебном коридоре. Провела рукой по лбу, точно утирая выступивший после тяжелой работы пот.

– Уверена?

Марго кивнула. На ее щеках появились ямочки.

– Он уже два часа на работе. Два часа! – сказала она. – И за все это время ни разу не вспомнил о Людке.