Текст книги "Невероятная Индия: религии, касты, обычаи"
Автор книги: Андрей Снесарев
Жанры:
Культурология
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Современный индуизм в противоположность ведизму и брахманизму лишен внешнего единства и представляет собою совокупность новобрахманских религий или, скорее, новобрахманских сект; как нечто общее он может быть объединен лишь условно по нескольким правилам или принципам, которые ему присущи на всем пространстве Индии; этими принципами будут: святость вед как первоисточника понятий и правил, признание гуру (наставника), паломничество к святым местам, санскрит как священный язык и, наконец, святость коровы. Эти пять правил, или догматов, пользуются общим признанием, хотя в переломе многомиллионного сознания они получают порою резкие варианты и уклоны.
Это пестрое сектантство, это различие форм богопочитания, эти скачки от святости коровы к святости вед намекают на то, что перед нами не создание узкой объединенной группы людей (жрецов, брахманов) и не книжный продукт руководящего класса, а общенародное творение, в русло которого вложен труд разных рас в разные времена. Отсюда вытекает, что «Махабхарата», некоторые пураны могут быть признаны наряду с ведами богословским основанием индуизма [24]24
«Махабхарата» говорит: «Некогда, собравшись, божественные мудрецы положили на весы с одной стороны четыре веды, а с другой – „Махабхарату“. И тогда [последняя] по величине и весу оказалась превзошедшей [веды]» [I, I, 208–209. См.: Махабхарата. Адипарва. Книга первая). Отсюда название «Махабхараты» – «пятая веда».
[Закрыть] . Это показывает, что индуизм не имеет типичного и однородного религиозного источника, его книжный материал не выдержан ни своим содержанием, ни колоритом и в некоторых случаях спускается к примитивному народному творчеству.
Конечно, и в области индуизма преобладающая роль остается за брахманами. Но они, что может быть самое важное, не повели в этом случае народ за собой, а скорее плыли по течению реки народных исканий и чаяний. Почему они уступили – можно думать разно. Они могли чувствовать изношенность прежних доктрин и охотно шли навстречу новым нормам, не пугаясь их часто нескладной внешности; они могли в этих новых течениях находить источник для борьбы с буддизмом, врагом для них опасным; наконец, они боялись потерять вековое влияние на массы, которые могли найти себе и новых вождей. Так или иначе, но мы видим, что брахманы оказались усердными богословами в новых токах религиозного переворота, его толкователями и законоположниками; поэтому в основе литература, поспевавшая вслед за бурлящей религиозной революцией, была чаще всего творением брахманских рук. Брахманы, отвечая упадку или, скажем, вульгаризации религиозных устремлений, сами спустились с прежних высот философско-моральной платформы и стали даже служителями [25]25
Брахманам запрещалось священнослужение; брахманы, исполняющие жреческие функции, считаются принадлежащими к низшим классам, и брахманы из классов более высоких относятся к ним с презрением, хотя бы они были одного религиозного толка.
[Закрыть] новых культов: они начали служить в храмах, больших и малых, и приняли всестороннее участие в паломничествах в качестве жрецов, агентов, проводников и т. д.
Но народный колорит все же ярко чувствуется в современном индуизме и наглядно отличает его от брахманизма. Повторим для отчетливости. Это сказывается в том, что священство и неизбежность санскрита часто оказывались нарушенными; «Махабхарата» и некоторые из пуран, например, довольно свободно переводились на местные наречия, не теряя при этом своего религиозного ореола. Наиболее видные творцы этой своеобразной полусветской, полурелигиозной литературы часто выходили из глубоких низов народной жизни. Так, автор «Курала» был парией; Вальмики, автора «Рамаяны», легенды считали кули; даже великое имя Вьясы, мифического автора «Махабхараты» и пуран, было опорочено рассказами о его брахманской второсортности [26]26
Он якобы был сыном брахмана и девушки из касты рыбаков.
[Закрыть] . Третьим признаком народного колорита является то обстоятельство, что обрядовая сторона культа в значительной степени сбросила с себя старое иго брахманов; например, жреческие должности, особенно на юге, оказались по преимуществу в распоряжении выходцев из народа, даже среди гуру, духовных наставников, попадаются выходцы из скромных каст; в этой роли выступали и женщины.
Важной особенностью индуизма является его деление на две ясно обособленные секты – на поклонников Шивы и поклонников Вишну. Старый сложный сонм ведийских богов, как будто равноправных, но всегда первенствовавших в моменты жертвоприношений, заменился двумя их представителями, сохранившими народное почитание в течение трех-четырех тысячелетий.
Шива
Шива, несомненно, представляет наиболее яркий и своеобразный образ, он – типично народный бог, бог бедных по преимуществу. Его биографию можно проследить без особого труда, начиная с далеких дней первой веды. Прообразом его в «Ригведе» является Рудра, бог бурь и гроз, сильнейший из сильных, с молнией в руках сидящий на высоком престоле; он очень сурово карает злых и преступников, но рад прийти на помощь обиженным, ищущим его защиты; как гроза, он очищает воздух, давая лучшую пищу людям и животным; он лучший из врачей (Ригведа II, 33, 2, 4, 7). В «Атхарваведе» роль Рудры возрастает; его призывают как владыку жизни и смерти, но предпочтительно восхваляют его грозные и убийственные стороны, а не его благодетельный характер, значительно оттеняемый в «Ригведе». Здесь Рудру часто отождествляют с Агни (чего нет в «Ригведе»), с огнем как символом разрушения. Теперь Рудра обрамлен другими богами, которые позже будут элементами, или «формами», Шивы. В «Яджурведе» отождествление Рудры с Агни стало обычным; он получает имена Ишаны или Ишвари (господа), Махадевы (великого бога); вокруг него появляются легенды, повествующие о его рождении, победах над асурами, уничтожении Трипуры (тройного города). Все эти легенды, родство с Агни (откуда трезубец, символ молнии, третий глаз посреди лба с исходящим пламенем как следы родства с солнцем – постоянные атрибуты современного Шивы) и многие эпитеты (элементы) Шива унаследовал и донес до наших дней.
Но, как ни ярок и красочен Рудра в последующих ведах, он все же не успевает достичь верховной власти – он даже не поднимается выше среднего уровня богов. Когда же Рудра совершит свой последний шаг, переменит имя и сделается наконец верховным божеством? Об этом говорит один из гимнов (гимн ста Рудрам, шатарудрия), встречающийся во всех исправленных изданиях «Яджурведы». В этом гимне Рудра является со всеми чертами чисто народного божества, участвующего во всех сторонах сложной и многострадальной жизни Индии. У него и его спутников вымаливают покровительство домам, полям, стадам и дорогам. На этой ступени своей эволюции Рудра – покровитель ремесленников, тележников, столяров, кузнецов, горшечников, охотников, лодочников; сам он – хитрый купец. Вместе с этим он предводитель войск, бог храбрых, преимущественно пехотинцев, и тех, которые сражаются на колесницах, кто добывает себе пропитание копьем, луком и мечом. Но Рудра больше чем солдат – он бандит; поэтому он – патрон воров, грабителей, разбойников, всех ходящих по ночам шайками и живущих хищением. Он также бог нищих и факиров, тех, кто носят длинные и заплетенные волосы, и тех, кто бреют головы. Он вездесущ и сам по себе, и через посредство бесчисленных духов, ему подвластных, – он в домах и полях, в реках и источниках, в ветре и тучах, в растущей траве, в зеленеющем дереве, в падающем листе; главным же образом он пребывает в лесах и уединенных местах и царит на горах.
Этот живой, грубо реальный образ, от которого веет духом народного понимания и на котором лежит неумирающая печать анимизма, есть уже настоящий Шива, бог добрый, но более страшный, бог капризно разнообразный, пригодный для всех углов многогранной Индии, тот упрощенный бог, которому будут молиться люди попросту, не прибегая к помощи брахманов, которого враждебные сектанты презрительно обзовут «богом шудр и негодяев».
Он и теперь еще не верховное существо, но он уже близок к этой стадии; вот почему этот образ, как еще нескладный, но многообещающий материал, и был избран брахманами для окончательной обработки; им осталось вложить в это детище живой народной фантазии нужную долю богословия и метафизики, украсить слишком серые и разнородные легенды, и прежний Рудра предстал современным Шивой, настоящим Махадевой, то есть великим богом.
Когда совершился этот факт, сказать трудно, по-видимому, за много лет до нашей эры. В «Махабхарате», имеющей в теперешней редакции вишнуитский колорит, самым распространенным культом, несомненно, является культ Шивы. Мегасфен [27]27
Мегасфен – древнегреческий путешественник, вначале III века до н. э. по поручению Селевка, основателя государства Селевкидов на Ближнем Востоке, посетил с дипломатическим заданием двор объединителя Индии Чандрагупты. ( Прим. ред.).
[Закрыть](306–298 до н. э.) отождествляет его с Дионисом и говорит о нем как о боге, которому поклоняются в горах. В конце первого столетия нашей эры, как это упоминается в «Перипле», культ Дурги – страшной жены Шивы – достиг крайней оконечности Индии и дал наименование мысу Коморину. Китайские паломники свидетельствуют, что пять столетий спустя Шива пользовался почетом в Северной Индии. Но по-видимому, лишь в пуранах, вероятно позднее X века, мы находим наконец полное развитие облика Шивы. Установление культа Шивы в Бенгалии или, точнее, формулировка этого богопочитания приписывается Паламате Каланала (из Варанаси) [28]28
Шива чтится как Вишвешвара, то есть господь вселенной; под этим титулом Шива является и теперь главным предметом поклонения в современном городе Шивы – Варанаси.
[Закрыть] .
Ученые склонны в природе Шивы видеть два созидательных влияния – арийское и дравидское, то есть, говоря иначе, считать Шиву продуктом общенародного творчества. В этом смысле сложное и неоднородное отображение бога они толковали состоящим из двух слагаемых: арийского (или брахманского), по которому Шива в образе красивого мужчины изображается сидящим в глубокой задумчивости с символом оплодотворяющего Ганга над головой и быком (эмблема как плодородия, так и арийской пахоты) около руки, и дравидского, в котором Шива представлен с ожерельем из человеческих черепов, с воротником из извивающихся змей, покрытый тигровой шкурой и вооруженный дубиной с наконечником из человеческой головы. Пять лиц Шивы и четыре руки, по-видимому, имеют источником своего происхождения также два начала – арийское и неарийское. Совершенно аналогично супруга Шивы, в ее чисто арийской форме, фигурирует как Ума («свет»), грациозная дочь Химавата, полная высокорожденной прелести; в ее же составной форме Дурга («недоступная»), золотоцветная, красивая, но грозная, едущая верхом на тигре; наконец, она же, в ее страшном неарийском аспекте, выступает как Кали («черная»), черная фурия с отвратительным лицом, забрызганная кровью, увенчанная змеями и увешанная черепами.
Двойное происхождение Шивы можно усмотреть и в списке его бесчисленных наименований: как арийское божество он – Пашупати, то есть господь животных (стад) и покровитель коров; Самбху – благоприятный; Мритиунджайна – победитель смерти; Вишванатха – властитель всего; в своих неарийских атрибутах он – Агора – страшный; Вирупакша – уродливые глаза; Угра – гордый; Капаламалин – увешанный черепами. Точно так же Деви, его женская форма, в качестве арийской богини будет Ума – грациозная; Арья – чтимая; Гаури – блестящая или золотоцветная; Джагатгаури – красавица мира; Бхавани – источник жизни и Джагатмата – мать вселенной. Ее неарийские атрибуты выявляются в таких именах, как Кали или Шьяма – черная; Чанди – гордая; Бхайрави – страшная; Рактаданти – краснозубая и т. д.
В результате длительного и многогранного народного творчества получилась широчайшая концепция бога вне границ и конкретизации, отвечающая всем ступеням и всяческому разнообразию религиозных устремлений. Шива – вечен, он Махакала, то есть безграничное время, которое все порождает и все пожирает. Как производитель он имеет символами быка и фаллос, а также луну, которая служит иногда ему диадемой; как разрушитель он облекается в разные, но всегда ужасные формы; он вооружен трезубцем и, как упомянули, носит ожерелье из черепов. Но от этой, еще относительно возвышенной, концепции Шива спускается вниз, он глава бхутов – злых духов, ведьм и вампиров, которые носятся на местах казни, сжигания трупов, и с этим сонмом он бродит по ночам. В его природе, кроме того, есть элемент оргиастический; он – Бхайрава, бог бешеного безумия; облеченный в кровавую кожу слона, он – Тандава – предводительствует дикой пляской. Но еще чаще он бог аскетизма и самоумерщвления; он глава йогов, подобно им, он ходит нагой, измазанный пеплом, с длинными волосами, сплетенными и поднятыми на темени. Легенды полны рассказов о его ужасных самоумерщвлениях, о том, например, как одним взглядом своего циклопского глаза он превратил в пепел Каму («любовь»), которая дерзнула взволновать его душу.
Но эти разнообразные изображения иногда упрощаются до самой первобытной символизации; среди таковой надо подчеркнуть наиболее встречающийся по всей Индии символ Шивы – линга (фаллос), который является настоящим идолом бога. Начало культа теряется в тумане большой древности; он встречается в значительном распространении в Передней Азии, даже в Греции, его предполагали у дравидских племен [29]29
Арии, вторгшиеся в Индию, в туземцах (дасью) нашли людей, резко от них отличных, особенно по религии. По-видимому, дасью или некоторые из них были поклонниками фаллоса (шишнадева). В «Ригведе» имеются два места, в которых дасью осуждаются за почитание фаллоса, а в дни «Махабхараты» (последний период развития ее) мы находим фаллос уже на пути к культу индуизма. Почти несомненно, что культ фаллоса относится в Индии к далеким, доисторическим, временам.
[Закрыть] . Вполне возможно, что народное сознание Индии могло самостоятельно напасть на религиозную символизацию фаллоса. На пространствах Индии и этот символ находит свою пару в виде йони (женского органа), олицетворяющего собою Деви. По наружному виду, как можно наблюдать ныне, линга и йони потеряли свой конкретный облик, вылившись в чистые символы. Линга представляет собой простой каменный столб или конус, выделанный из глины, а йони – треугольную призму с углублением наверху или горизонтальный плоский камень с проходящим через него лингой; оба символа бесконечно разнообразны по своему материалу, украшениям, ценности, убранству, почему доступны всяким состояниям и усердию [30]30
Помимо широкого географического распространения по городам, селам, лесам (один Варанаси насчитывает тысячи линг) этот символ является самым частым домашним идолом, особенно чтимым. Мы находим его сделанным из золота, серебра, бронзы, железа, меди, цинка, у бедняков – из камня и глины; сплав ртути и олова – наиболее частый материал. Бедняки и в деле созидания бога предоставлены собственной изобретательности: грубо отшлифованный камень или глина помогают им утолить свой религиозный голод.
[Закрыть] . Эта простота и дешевизна богосоздания, может быть, скорее всего, снискали популярность упомянутым символам, которым простой народ, несомненно, молится как идолам, забывая непристойность их первоначального смысла; народ называет их просто Шива или Махадева.
Ко времени мусульманского вторжения в Индию в ней было двенадцать особо чтимых мест, где процветал культ линги. Здесь были линги колоссальных размеров – они назывались Шива-линга. Некоторые из этих мест сохранили свое значение до наших дней – особенно храм Вайдьянатха (Бенгалия) и храм Маликарджуны (Декан). В праздник Шиваратри («ночь Шивы»), отмечаемый в конце февраля или в начале марта, в эти храмы стекаются десятки тысяч богомольцев.
В настоящее время из всех богов Индии Шива имеет наибольшее число святилищ. Эти святилища необычайно разнообразны: начиная от храмов и часовен, кончая простыми нишами и насыпями; в последних двух линга будет единственным идолом. Вообще нужно подчеркнуть, что святилища Шивы отличаются сравнительной простотой и бедностью.
Что касается культа Шивы, то он также повторяет двойной источник происхождения бога. Более высокие представители шиваизма чтут бога в молчаливом созерцании, не прибегая к помощи какого-либо внешнего ритуала. Более скромные брахманы увешивают лингу венками из цветов или складывают у его подножия цветы и рис, поливая его маслом. Простой и бедный люд несет свою лепту в форме полевых цветов или увлажняет своего бога вместо масла простой водой… В старые времена культ Шивы омрачался человеческими жертвами, но кровь их, по-видимому, проливалась не перед изображением самого бога, а на жертвенниках его мрачных жен, пред ужасающими идолами Дурги, Кали, Чандики и Чамунды.
Секты шиваизма
В Индии насчитывается до тринадцати главных сект шиваизма – разного объема и разной степени культуры. Более культурные из них ведут свое идейное начало от Шанкары [31]31
Судьба Шанкарачарьи, величайшего философа и мыслителя Индии, по полету мысли и по постановке моральных проблем не уступавшего Будде, полна драматизма. По Шанкаре, «брахманы придумали идолов и засорили все великое беспочвенной и вычурной схоластикой». Умер на 24-м году жизни, но успевший создать труды, предвосхищавшие мысли Канта, Шанкара по воле истории оказался основателем шиваитских сект, давно забывших или никогда не понимавших смысл учения философа и представляющих собою очень часто тип идолопоклоннических религий, полных грязи, формализма и ужасов.
[Закрыть] . Шанкара оставил после себя ряд учеников; некоторые из них, в свою очередь, поднялись до ранга основателей религиозных школ. Наверху сложной лестницы шиваитов стоит самая древняя секта – тридандины (санскр. «носители трех палок») [32]32
Символ того, что члены секты обладают тройным могуществом – над своими словами, мыслями и действиями; нищие этой секты носят палку с тремя сучками.
[Закрыть] и большинство смартов (от смрити – «правоверное предание»). Первые ведут аскетическую жизнь и имеют центром Варанаси. Вторые, довольно многочисленные, особенно в Декане, живут частью в миру, частью в монастырях. Обе секты принимают в свою среду только брахманов. Данди (аскеты) делят свое время между нищенством и религиозной практикой; некоторые из них чтут Шиву (но без ритуала) как члена триады, а другие практикуют, по-видимому, неарийский обряд посвящения, пуская кровь из внутренней части колена посвящаемого; данди хоронят своих мертвых или отдают труп какой-нибудь священной реке.
Лингаяты являются более народной сектой; члены ее носят небольшую лингу на шнуре на шее; некоторые носят ее в золотом или серебряном ящике, другие подвязывают под платьем; во время частой молитвы они держат лингу на ладони левой руки. Своим основателем они считают брахмана Бхасаву (родом из Западного Декана), жившего в XII веке. Лингаяты делятся на несколько кланов, члены которых не заключают браков между собой. Секта особенно распространена в Майсуре. Секты арадхья («почтенные») и ситтары («совершенные») являются наиболее возвышенными, но они находятся в упадке.
Йоги, которых мы уже касались, заключают в себе всякого рода подвижников, от наложившего на себя обет молчания мистика, который длительной работой над дыханием теряет сознание, оставаясь «в неземном союзе с Шивой», и гипнотизера, левитирующего перед многочисленной толпой, до нищего факира, собирающего гроши с помощью дрессированной козы или прирученной кобры.
Низшие секты шиваизма более пропитаны неарийскими традициями, чем арийскими, например, их члены употребляют мясо, склонны к непристойным ритуалам и т. д. Из них нужно выделить секту шактра, или шакта, поклонников Шакти [33]33
Воплощение и олицетворение творческой или разрушительной способности того или иного божества в виде парного ему божества женского пола, богини-супруги: рядом с Вишну – Лакшми, с Брахмой – Сарасвати, у Шивы – целый сонм. «Шакти» – санскритское слово, означающее «сила», «энергия». Применительно к жене бога понятие говорит о его энергии в проявлении божественных функций.
[Закрыть] , и их ритуал. Секта делится на два культа: открытый, признанный культ дакшина-чара («идущий направо») и более или менее тайный – вама-чара («идущий налево»). Первый, за исключением животной жертвы в честь Дурги, Кали и других страшных форм Махадеви, соблюдает большей частью обыкновенные обряды индуизма и молится богиням Дурге, Бхавани, Парвати, Лакшми и т. п.; второй, поклоняющийся главным образом тантрическим воплощениям Махадеви (Деви, Кали, Шьяма) или просто голой женщине, прибегает к чарам, проклятиям и обыкновенному колдовству с целью приобрести сверхъестественные силы (сиддхи). Многие из этих церемоний восходят к ведам, даже к «Ригведе» (X, 136). На почве шиваизма и культа Шакти весь этот древний оккультизм привился очень прочно. Жестокая сторона секты Шакти – человеческие и животные жертвы – теперь или исчезла, или сохранилась в тайниках народных переживаний в пору голода, засухи, чумы, циклона и т. д.; что касается чувственной и неприличной стороны культа Шакти, подробно излагаемой в тантрах, то она продолжает держаться.
Действительный культ состоит в признании панча-таттва, то есть пяти элементов или предметов, на санскрите начинающихся с буквы «т»; это – вино, мясо, рыба, высушенное зерно и половое сношение. Необходимой принадлежностью ее являются излишество в употреблении спиртных напитков и животной пищи, настоящие оргии-пиршества, сопровождающие поклонение Шакти в виде обнаженной женщины и заканчивающиеся свальным грехом всех посвященных. В этих обрядах не все – одна голая чувственность. По правилам посвященный должен принимать участие в таинствах с благочестивыми чувствами и мыслями, направленными к одной молитве; прибегать к ним для удовлетворения чувственности значило бы профанировать их. Но действительность оказывается более грязной и эгоистичной. На самом деле шакты, «идущие налево», почти всегда являются лицемерными и суеверными развратниками; уважающий себя индус избегает открытых сношений с вама-чарами. Сколько их – судить трудно, но народная молва считает число этих религиозных распутников значительным. «Идущие налево» образуют небольшие, довольно замкнутые общины, допускающие в свои ряды людей всяких классов, но членами оказываются, по крайней мере в Бенгалии, преимущественно брахманы и богатые люди. «Идущих направо» можно встретить по всей Индии в большом числе. В главном празднике этого культа (Дурга-пуджа, или Шакти-пуджа) обычно принимает участие значительная часть населения и богомольцев, причем картины массового разврата достигают крайних пределов цинизма и распущенности.
В последние годы секта не обнаружила каких-либо тенденций модернизироваться, но национально-религиозный подъем сказался в желании обелить и оправдать те непристойности, к которым общественное мнение Индии, включая даже низы, всегда относилось с предубеждением. Это оправдание толкует излишества как ступени к подъему настроения и даже к «духовной дисциплине».
В какой стадии своей распространенности или жизненности находится сейчас шиваизм? Вопрос очень интересный для определения эволюции религиозного настроения народа Индии. Статистически установить число представителей шиваизма или вишнуизма не представляется никакой возможности. В Северной Индии, кроме Кашмира, Непала, где «индусский» элемент населения исключительно шиваитский, и Варанаси, города Шивы по преимуществу, Шива потерял почву и уступил ее Вишну. Здесь, правда, каждый не забудет поклониться и Шиве, как поклоняются всякому другому богу, но истинные и полные его почитатели находятся лишь в рядах профессиональных духовных. Зато на Декане шиваиты занимают явно преимущественную позицию, особенно на юге, где они местами составляют сплошное население. Можно высказать догадку: Шива – грозный разрушитель и бурный восстановитель жизни – есть настоящий и реальный бог народа Индии, живущего в пышной раме богато творящей и богато представленной природы, но отравленной злыми придатками – это засухи, циклоны, дикие звери, кобры и т. д., с одной стороны, и длинная череда иноземных завоевателей, захватывавших Индию и ее терзавших, – с другой [34]34
Говоря о Шиве, Реклю замечает: «Однако чувство, преобладающее в культе несчастного, вечно угнетенного народа, есть чувство ужаса» (Е. Reclus. Nouvelle Géographie Universelle. La terre et les hommes. Tome VIII. P., 1883, p. 679).
[Закрыть] . И пока природа Индии не устранит своих злых начал, а народ ее не сбросит со своих плеч бремя внешней власти, будет неизменно царствовать над народом и страной трехглазый и пятиликий Шива, имеющий 1008 имен, бог с синим горлом от выпитого яда, с ожерельем из черепов на шее (мунда-мала), со змеями в качестве воротника (нагакундала) и с трезубцем (пинака) в руке… И своего престола он не уступит веселому, доброму и красивому Вишну.
Вишну
Вишну – второе божество, успешно борющееся за первенство в пантеоне богов современной Индии. Первоначально в «Ригведе» Вишну – бог солнца, олицетворение солнца как животворной силы природы, является первостепенным богом. Здесь Вишну рисуется богом светлым и добрым. Но, обращаясь к солнцу с молитвой, часто призывают его и под другими именами, как-то: Савитар, Рохита («красный» в «Атхарваведе»), позже под именем Сурьи и Адитьи. В эпоху гимнов и в ближайшую к ней эпоху брахманов особенно воспевается один подвиг Вишну: в три шага он проходит все воздушное пространство, что, очевидно, представляет собою лишь мифическую переработку солнца, совершающего свой дневной путь, – шаги Вишну воспроизводят собою восход, зенит и заход солнца. В брахманах, где так много всяческих легенд, миф о хождении Вишну по воздуху передается с большими подробностями, но здесь мы не найдем стремления изменить старый облик бога или поднять его над другими в иерархической лестнице богов.
Ученые предполагают, что с продвижением ариев по Северной Индии они наталкивались на племена, у которых имелись свои местные боги солнца, с которыми Вишну постепенно сливался в народном сознании. Имена этих божеств стали потом прозвищами Вишну (Хари, Джанардхана, Васудева или Пурушоттама). В древнейших буддийских памятниках имя Вишну еще не встречается, но вместо него находим имя Нараяны. Таким образом, последующий Вишну является результатом слияния в одном образе ведийского Вишну, разных местных божеств и брахманского Нараяны Будды. Очень возможно, что этот процесс произошел не без участия брахманов, которые поспешили использовать народную концепцию, чтобы противопоставить ее молодому и быстро растущему буддизму. Эта сборная фигура бога являлась крупным шагом к грядущему верховенству Вишну. Таковое мы находим уже ярко отраженным в «Махабхарате». Но одновременно же в этом эпосе является герой, богочеловек Кришна, которого признают за воплощение божественной сущности Вишну. Перед нами наглядный образчик впитывания в себя ведийским божеством местных религиозных концепций и расширения через это своего влияния на большую народную массу, что равносильно было поднятию на большую высоту божественной роли (новые формы, наименования, атрибуты, усложнение легенды и т. д.). Таким образом, культ Вишну, считающийся более поздним по сравнению с таковым Шивы, прошел, как и этот последний, через те же фазы развития, главными моментами которых являются слияние ведийского бога с местными, народными, и богословская обработка его концепции брахманами.
Но культу Вишну принадлежит особенность, чуждая шиваизму и делающая вишнуизм особенно привлекательным для народа, так много испытавшего в своем прошлом; эта особенность – идея воплощений, или аватар (avatara – «сошествие»). Когда с образом Вишну связалась идея воплощений, наука сказать не решается. Несомненно, в обеих поэмах – «Махабхарате» и «Рамаяне» – как в целом, так и в дополнениях мы находим теорию аватар в полном развитии. Не лишено вероятности предположение, что догмат об аватарах был принят брахманами в процессе религиозных споров с буддистами как равносильное оружие против их учения о том, что Будда раньше был богом и сошел на землю в лоно Майи, чтобы вновь родиться и достигнуть еще более высоких ступеней. Сущность теории аватар красиво изложена в «Бхагавадгите» [35]35
«Бхагавадгита» («петые божеством откровения») – заглавие религиозно-философской поэмы, составляющей часть VI книги «Махабхараты». Кем она создана и когда, не известно, но, по-видимому, она является более поздней вставкой в эпос и сложилась в первых веках н. э.
[Закрыть] : «Ибо всякий раз, как происходит ослабление дхармы, о Бхарата, и процветание беззакония, тогда я себя создаю. Для спасения благочестивых, для уничтожения злодеев, ради установления закона я возрождаюсь из века в век» (IV, 7–8).
Эта интересная теория не только отмечает новый, своеобразный фазис в религиозном развитии Индии, она сообщает вишнуизму гибкость, применимость во всех возможных тонах религиозных переживаний, сообщает ему таинственность, отвечает мессианским наклонностям народа, много видевшего горя в истории, наконец, совмещает умозрительные предметы с ясно конкретными до антропоморфизма или даже зооморфизма, соединенного с самым грубым идолопоклонством. Многие из аватар имеют своим источником ведийское прошлое, некоторые отмечают интересные моменты истории [36]36
Например, шестое воплощение Вишну в богатыря Парашураму («Рама с топором»), который истребил зазнавшихся кшатриев – «трижды семь раз очистил землю от воинского отродья и наполнил пять озер их кровью» – и отдал землю брахманам, очевидно, является отголоском борьбы брахманов с кшатриями, закончившейся победой первых.
[Закрыть] , а другие закрепляют совершившееся слияние Вишну с местными богами. Число аватар указывается разно: 10, 12, 22, 24, 28 и т. д., доходя до бесчисленности. Представляет ли собою аватара мимолетное появление божества, или соединение последнего с человеком или животным, или, наконец, рождение какого-либо существа, заполненного божеством, – это тайны, которые понимаются людьми разно по степени их культуры, темперамента, даже настроения; важнее то, что теория аватар представляет большой простор для религиозных переживаний, затрагивает широкую массу и своим ореолом надежд хорошо отвечает обездоленному лику Индии.
Если Шива имеет множество святилищ, то Вишну является в настоящее время наиболее популярным божеством Индии. Вишну в той или другой стадии (форме) чтит ныне средняя часть населения, так как его верхи и низы отобрал себе преимущественно Шива. С момента возведения в высшее достоинство Вишну все более и более удалялся от своего солнечного характера, воспоминание о котором сохранилось лишь в некоторых из его атрибутов: например, диск (чакра), его военное орудие или птица Гаруда, которая служит ему конем и осталась предметом особого культа. Вишну теперь восседает на престоле в своем раю вместе со своей супругой – Шри или Лакшми – богиней красоты, наслаждения и победы. Скрываясь мало-помалу в таинственном отдалении, он присваивает себе функции Брахмы: отождествляется с Хираньягарбха и особенно с Нараяной (первенец из существ), который, носимый на сгибах Шеши или Ананты (бесконечная змея), проявился в начале всего и носился над первобытными водами. Сообразно с этим, пробуждается ли Вишну или вновь погружается в мистический сон, он дает начало творению или поглощает его в себя, и из его пупа возвышается золотой лотос, из которого исходят Брахма и боги-демиурги. Итак, Вишну потерял свой первичный характер бога деятельного, теперь он часто пребывает в покое, но он по-старому добр и неизменно красив. Его образ далеко не так сложен и разнообразен, как образ Шивы.
Иногда он изображается с четырьмя руками, с палицей и диском, верхом на птице Гаруде. Но чаще он возлежит на ложе, погруженный в сон: у его ног находятся его жены – богини, лотос растет из его пупа (или над ними), наверху реют фигуры его богов-соперников. Лишь представленный в своем шестом воплощении, в виде вепря или, чаще, в человеческом образе с головой вепря, Вишну теряет в изяществе, но приобретает в силе и космической непосредственности.
И у Вишну, как у Шивы и Деви – линга и йони, есть свой символ; таковым является окаменелый аммонит шалаграма и растение тулси. И тут по форме мы имеем дело лишь с символами, а в действительности они – настоящие фетиши. Например, шалаграма не только знак Вишну, но является местопребыванием бога, который присущ ему, как Шива линге. Шалаграма и тулси отличаются от линги только тем, что гораздо реже встречаются в общественном культе (в храмах) и скорее относятся к области частного благочестия.
Общественный культ Вишну доходит иногда до очень сложных и длительно протекающих форм, и в этом отношении он резко отличается от простого, дешевого, иногда далее строгого культа линги; культ Вишну очень часто опускается до половых излишеств. Но, как правило, он никогда не был кровавым – в том смысле, что не требовал ни человеческих, ни животных жертвоприношений.
В религиозном обиходе Вишну как основного бога хорошо дополняют его воплощения или образы в лице Кришны и Рамы. Кришна («черный»), рассматриваемый в своем натуралистическом происхождении, есть сложный образ, в котором перемешались мифы огня, молнии, грозы, неба и солнца. Как эпическая личность – в том именно виде, как он принят вишнуизмом, – Кришна является воинственным князем, героем, одинаково непобедимым как на войне, так и в любви, очень храбрым и хитрым, обладающим очень сомнительной нравственностью. Биография Кришны представляет собою очень сложную картину жизни и действий бога и говорит о необыкновенном богатстве мифов, которые содействовали его образованию. В народном культе Кришна по преимуществу является божеством эротического характера, а так как, кроме того, церемониал Кришны отличается особой роскошью, то в конечном результате этот бог пользуется особым почетом у денежного среднего класса.
Главным районом поклонения Кришны является город Маттра и его окрестности, но он также пользуется почетом в Бенгалии и Ориссе.
У Кришны очень много жен, из которых наиболее почтенной является Рукмини. В свое время интерес к индийским легендам о Кришне был возбужден в европейской науке сходством некоторых из них со свидетельством Евангелия о детстве Иисуса Христа, а это приводило к мысли о заимствовании кришнаизма от христианства, или наоборот.
