Текст книги "От Франсуа Вийона до Марселя Пруста. Страницы истории французской литературы Нового времени (XVI-XIX века). Том I"

Автор книги: Андрей Михайлов

Интересно проследить, как из элегических сонетов, полных тоски и сожалений, вырастает сатира, сатирическое обобщение римской жизни. Сначала поэт с юмором описывает собственные жизненные неудачи, скуку и неудобства службы в Вечном городе. Но постепенно сатирический, разоблачительный тон сонетов все возрастает.

Композиционно поворот в характере изображения римской жизни наступает в сонете 52. Поэт решает прервать свои элегии по поводу утрачен ной молодости, собственных неудач, тоски по родине и обратиться к иным вопросам. Слезы теперь уже не могут умерить его тоску. Каждый новый день, проведенный поэтом в самой гуще римской жизни, давал ему богатый материал для обобщения. Дю Белле, живший в то время около Терм Диоклетиана, близко соприкасался с жизнью города.

Под пером Дю Белле сонет, эта сравнительно новая для французской литературы поэтическая форма, употреблявшаяся преимущественно в любовной лирике, обогатился сатирой. В Италии сатирические сонеты писались еще во времена Данте. В XVI в. лучшим мастером сатирического сонета был «гроза королей» Пьетро Аретино. У него было немало соратников и подражателей в этом жанре. Французская же литература, обладавшая богатой сатирической традицией, сатирического сонета еще не знала. Дю Белле может считаться его создателем.

Особое негодование вызывает у поэта папский двор. Дю Белле разоблачает его невежество, корыстолюбие, продажность, разврат. Не случайно посвящает он несколько сонетов бастардам, этому непременному атрибуту римской жизни. Поэт был свидетелем бесконечных интриг, раздиравших папское окружение. Кардиналы и епископы продавали и продавались тому, кто больше платил. Все они были участниками политических махинаций, проводимых за спиной народа, с которым совершенно не считались и который редко говорил свое слово. Сторонники Императора, Испании, Франции интриговали друг против друга. И в центре всех интриг находился папа Павел IV Караффа, рьяный противник Испании, избранный на престол Св. Петра в 1555 г.

В сонете 127 поэт разоблачает пороки, царившие в Риме при дворе наместника бога на земле. Этот сонет обобщает, сводит воедино критические заметки автора, разбросанные по всей книге. Дю Белле указывает на предательство, на убийства из-за угла и отравления, на сладострастие и ростовщичество как на характерные приметы римской жизни.

Не только страстные слова обличения, а и едкую иронию находим мы в сонетах Дю Белле, посвященных изображению папского Рима. В сонете 104 поэт иронически восхваляет заслуги недавно умершего папы Юлия III, известного своей жизнью, полной разврата и неумеренных наслаждений. В сонете 118 Дю Белле создает насыщенную глубоким сарказмом и презрением картинку римской жизни, рисуя пресмыкающихся перед папой кардиналов и других священнослужителей.

Делая сатирические зарисовки римской жизни, изображая «Рим кардиналов», Дю Белле не мог пройти мимо «Рима куртизанок». Этой теме посвящено 14 сонетов (87 – 100). Она была очень важна для поэта как одна из сторон общей темы продажности. Продажность папской курии и продажность куртизанок – явления, по мнению Дю Белле, одного порядка. Куртизанки – это свидетельство разложения и упадка римского общества, папства, культуры итальянского Ренессанса. Изображение куртизанок помогает поэту разоблачить лицемерие, разврат в среде священников и монахов. Появление этой темы на страницах сборника может быть объяснено еще и биографическим моментом: мимолетная связь с куртизанкой Фаустиной дала поэту возможность на собственном опыте узнать и эту сторону жизни Вечного города.

Тот факт, что основное острие сатиры «Сожалений» направлено против белого и черного духовенства, против папской курии, вполне объясним – церковь была главной силой в Риме.

В сатирических сонетах сборника нашел отражение и такой «больной» вопрос тех лет, как протестантизм. Проезжая через Женеву по дороге домой, поэт познакомился с нравами и обычаями кальвинистов. Сатирой в духе Рабле является сонет 135, высмеивающий размеренную жизнь женевских буржуа. Весь образный строй сонета проникнут духом раблезианского, немного грубоватого, но метко бьющего в цель гротеска:

 
La terre y est fertile, amples les edifi ces,
Les poelles bigarrez, et les chambres de bois,
La police immuable, immuables les loix,
Et le peuple ennemy de forfaicts et de vices.

Ils boivent nuict et jour en Bretons et Suysses,
Ils sont gras et refaits, et mangent plus que trois:
Voila les compagnons et correcteurs des Rois,
Que le bon Rabelais a surnommez Saulcisses.

Ils n’ont jamais changé leurs habitz et façons,
Ils hurlent comme chiens leurs barbares chansons,
Ils comptent à leur mode, et de tout se font croire:

Ils ont force beaux lacs, et force sources d’eau,
Force prez, force bois: j’ay du reste, Belleau,
Perdu le souvenir, tant ilz me fi rent boire.
 

Характерно, что у Дю Белле не возникает вопроса о превосходстве католицизма. Оставаясь на его позициях, поэт, тем не менее, не хочет вмешиваться в разгорающуюся религиозную распрю. Дю Белле никогда не был правоверным католиком; он был верующим человеком, как и большинство людей его времени, но относился к догматам католичества без излишней экзальтации. Он не пришел в лагерь гугенотов, так как видел в них таких же, как католики, сектантов. Он не поднялся выше обеих партий, внешне остался верен католицизму, но в католической партии Дю Белле видел более реальную силу, он предполагал, что именно она одержит верх в предстоящей схватке. Дю Белле понимал, что именно под знаменем католицизма прошло объединение страны, а руководящие круги протестантской оппозиции выражают устремления феодальной анархии, прикрывавшейся лозунгами религиозной войны. Но гуманист Дю Белле никогда не был сторонником религиозных гонений. Гуманистический лозунг веротерпимости был великим лозунгом для XVI в. Лучшие умы Франции провозглашали его. Он звучал в произведениях Рабле, Деперье, Ронсара, Агриппы д’Обинье, Монтеня. Под этим лозунгом Генрих IV сумел на некоторое время умиротворить страну.

«Сожаления» являются лучшим произведением Дю Белле, вершиной его творчества. Исключительное значение этого сборника для развития французской поэзии эпохи Возрождения определяется не только глубоким гуманистическим содержанием его, широтой охвата явлений действительности, значительностью поставленных в сборнике проблем, но и высоким поэтическим мастерством поэта.

Прежде всего следует остановиться на поэтике «Сожалений».

Дю Белле неоднократно подчеркивает, что идет своим путем, никому не хочет подражать, что ни греческая, ни латинская поэзия, ни опыт Петрарки или Ронсара его не привлекают (сонет 4). В этом был отход от основных теоретических положений, провозглашенных несколько лет назад самим Дю Белле в «Защите и прославлении французского языка», и прежде всего отход от подражания, как мощного средства обогащения литературы. Ограничивающие рамки поэтики «Плеяды» стали тесными для поэта.

Но не только свободу от литературных влияний провозглашает Дю Белле. Он воспевает свободу творчества. Очевидно, первоначально «Сожаления» были задуманы именно как произведение, на котором бы не лежала печать придворных вкусов. «Сожаления», точнее та их часть, которая была написана в Риме, представляются нам памятником оппозиционной литературы, предназначенной ходить в списках среди единомышленников поэта, а не быть напечатанной. Недаром большинство стихотворений книги имеет конкретных адресатов; это близкие друзья поэта, и сонеты как бы предназначены только им.

Говоря о поэзии, как о плоде большого, напряженного труда, Дю Белле ратует за лирику, наполненную большими мыслями и чувствами. Так возникает на страницах сборника скрытая полемика с рядом поэтов, в том числе с Ронсаром. Намеков на это в сборнике очень много. В сонете 5, в первом же стихе его, Дю Белле говорит о тех, кто воспевает любовные наслаждения. Вспомним, что в 1552 г. Ронсар выпустил свой сборник любовных сонетов, посвященный Кассандре; в последующие годы выходят аналогичные книги Баифа, Пелетье, Маньи, Ронсара. В «Сожалениях» Дю Белле выступает против бездумной, жизнерадостной, но поверхностной поэзии подражателей Анакреона и Петрарки. Дю Белле окончательно порывает с петраркизмом, бывшим знаменем «Плеяды» в начале ее пути. Правда, петраркизм затронул творчество Дю Белле значительно слабее, чем творчество других поэтов содружества. В «Сожалениях» поэт продолжает линию разоблачения и осмеяния творческих установок и поэтических приемов петраркистов, наметившуюся уже в его известной сатире (1553 г.). Например, в сонете 91, навеянном аналогичным сонетом Берни, описание женской красоты явно противопоставлено описаниям петраркистов, напоминает пародию.

Полемика с Ронсаром и другими поэтами «Плеяды» шла по двум направлениям. Дю Белле указывал на расхождение тематики и стиля своих стихов со стилем и содержанием поэзии главы «Плеяды». Кроме того, он сатирически говорит об успехах Ронсара при дворе. Так возникает, с одной стороны, оригинальная концепция поэтического стиля, с другой – сатира на придворного поэта.

Возвышенному, артистическому стилю Ронсара Дю Белле противопоставляет свой стиль – простой, доступный, безыскусственный. Он не горит столь высоким поэтическим пламенем, как Ронсар, он не стремится проникнуть в глубь философских проблем, он удовлетворяется тем, что пишет просто, пишет то, что подсказывает ему сердце (сонет 4).

Расхождение Дю Белле с основным направлением «Плеяды» чувствуется также в вопросе о месте поэта при дворе и в связи с этим вообще в вопросе о задачах поэзии. В сонетах, сатирически изображающих успехи придворного поэта, нельзя не видеть намекав на карьеру Ронсара, занявшего после смерти Сен-Желе место первого поэта двора. Правда, исследователи отмечают, что Дю Белле слишком высоко оценивал придворное положение Ронсара. Скрытые упреки, которые чувствуются в сонетах, обращенных к Ронсару, были несправедливы. Объясняется это тем, что Дю Белле, к тому времени уже около трех лет живший в Риме, был слишком оторван от французской действительности.

Противопоставление собственного положения и положения Ронсара, как поэта, пользующегося доверием двора, перерастает в сатиру на придворного поэта. Дю Белле рисует образ поэта-прихлебателя, пресмыкающегося перед сильными, издевающегося над слабыми. Сатирические сонеты «Сожалений» развивают в данном случае основные мотивы знаменитой сатиры Дю Белле «Поэт-куртизан».

«Сожаления» лишены стройной, строгой композиции. Сонеты сборника – это почти дневниковые записи на полях расходной книги, послания друзьям на обороте письма. По-видимому, лишь позднее, собирая написанные в разное время и по разному поводу сонеты и составляя из них книгу, Дю Белле решил придать ей некоторую последовательность и единство. Так родился основной композиционный замысел сборника – составить своеобразный поэтический дневник о жизни поэта в Италии, о его горестях и потерях, об одинокой жизни на чужбине, о радостном возвращении домой. Последние сонеты сборника, написанные уже во Франции, выпадают из этого плана. Многие из них, особенно сонеты 159 – 191, были написаны уже при подготовке книги к изданию. Они были призваны смягчить ее общий разоблачительный тон. Это, собственно, уже не «Сожаления», это во многом типичная галантная придворная лирика. Только в некоторых сонетах мелькают те же мысли, что и в стихотворениях, написанных в Италии[265]265
  Заметим, между прочим, что эти сонеты, написанные в духе придворной поэзии, не принесли желаемых результатов. Появление в печати сборника (правда, первоначально без ведома автора) вызвало шум и окончательно поссорило поэта с его покровителем – кардиналом Жаном Дю Белле.


[Закрыть].

В жанрово-тематическом отношении сборник очень разнообразен, В книге можно выделить несколько групп сонетов. Большую группу составляют сонеты-элегии; следующая группа – философско-моралистические сонеты. Они тесно примыкают к сонетам следующей группы – сатирическим. Важную группу составляют политические сонеты. В отдельную группу можно также выделить сонеты дескриптивные, описательные. Отмеченные жанры не существуют изолированно, они переплетаются между собой. Сонет, полный политических выпадов, вместе с тем несет в себе глубокое философское обобщение, а сонет, полный элегических философских раздумий, неожиданно поражает нас резкой сатирической концовкой. И так на протяжении всей книги. Такое своеобразное жанрово-тематическое и композиционное построение как всего сборника, так и отдельных сонетов, отражало замысел автора, желавшего сделать из книги поэтический дневник, плод «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет».

В «Сожалениях» Дю Белле идет от изображения внутренних переживаний к все более глубокой обрисовке и анализу окружающей его действительности. От рассказа о собственных страданиях на чужбине поэт переходит к описанию римской жизни; углубляется и становится все более критическим взгляд поэта на изображаемое. Из бытописательства вырастает сатира на нравы, а из нее – сатира политическая. Затем сатирические моменты отходят на задний план и уступают место политической, гражданской лирике. Конец описания путешествия во Францию – сонет 138 – открывает новую главу книги. Этим сонетом заканчивается неофициальная часть «Сожалений», начинается своеобразный эпилог, рассчитанный на вкусы двора, долженствующий смягчить разоблачительный характер сборника. Формы дневника тут уже нет.

Еще одна характерная особенность книги – эпистолярный стиль многих входящих в нее сонетов. Действительно, из 191 сонета основного текста 137 имеют адресатов. Иногда это были действительно стихотворные письма, некоторые сонеты Дю Белле адресовал кому-нибудь лишь мысленно. В ряде случаев это было традиционное для эпохи посвящение какому-либо высокопоставленному лицу. Среди адресатов и кардинал Дю Белле, патрон поэта, и король Генрих II, и сестра короля Маргарита Французская, и наряду с ними – римский брадобрей Пьер, и самые близкие друзья Морель и Маньи, и учителя по «Плеяде» Дора и Пелетье, и, прежде всего, все члены поэтического содружества во главе с Ронсаром.

Характер адресата часто имеет первостепенное значение. Так, например, очень интересна группа сонетов (пожалуй, самая многочисленная), адресованных друзьям и знакомым Дю Белле. Чем ближе друг, тем искреннее поэт, тем свободнее он в выражении своих чувств. Характерно, что в этот своеобразный кружок гуманистов, оппозиционно настроенных к жизни двора, не входили другие члены «Плеяды». Все это говорит об ухудшении отношений между Дю Белле и членами содружества. Пути Дю Белле и его былых друзей по «Плеяде» все более расходились.

Интересны особенности композиционного построения отдельных сонетов. Остановимся на наиболее характерных примерах. Есть два основных типа композиционного построения сонетов книги. Первый тип отражает выработку поэтом классического сонетного канона. Каждая строфа сонета этого типа представляет собой замкнутое целое (см., например, сонет 6). Катренам противостоят терцеты, между которыми больше единства; у них уже нет разобщенности катренов.

Совсем иной характер носят сонеты второго типа. В них нет четкого смыслового деления на катрены и терцеты. Весь сонет развертывается поступательно, и лишь в последнем стихе наступает развязка (см. сонет 5).

Этот сонет служит примером характерного для Дю Белле анафорического построения. Анафора в целом сонете или в части его нередко встречается в «Сожалениях», особенно в сонетах второго типа, то есть в тех, где нет противопоставления катренов терцетам. В сонетах этого типа часты перечисления (сонеты 5, 68, 78, 79, 94, 129, 133, 181), причем в терцетах поэт как бы подводит итог того, о чем он говорил в катренах. Для большей выразительности Дю Белле помещал иногда в последние строки сонета какое-нибудь образное выражение, максиму, пословицу, поговорку. Большое количество сонетов оканчивается высказываниями эпиграмматического характера. На эту особенность сонетов Дю Белле указывает М. Пфленцель в своей работе, посвященной мастерству Дю Белле-сонетиста[266]266
  Pflänzel M. Über die Sonette des Joachim Du Bellay. Saalfeld, 1898. S. 73.


[Закрыть].

Одним из излюбленных поэтических приемов Дю Белле является антитеза. Не только отдельные сонеты построены с ее помощью, а и целые группы их связываются между собой выраженным в них противопоставлением. Поэтому В.-Л. Сонье[267]267
  Saulnier V.-L. Du Bellay, l’homme et l’oeuvre. Paris, 1951. P. 90.


[Закрыть] имел основание рассматривать «Древности Рима» и «Сожаления» как произведения, как циклы, составляющие своеобразный поэтический дистих. Антитеза позволяла показать глубокий разлад, царящий в душе поэта. Однако было бы ошибкой возводить антитезу у Дю Белле к опыту петраркистов, действительно любивших этот поэтический прием.

Сонеты «Сожалений» отличаются большим интонационным разнообразием. Характер записок, интимных посланий, беглых заметок обусловил обилие в сборнике разговорных интонаций, широкое введение прямой речи, вводных фраз. Поэт беседует со своими адресатами, задает им вопросы, сам на них отвечает. Это повлекло за собой крайнюю неустойчивость цезуры, обилие переносов, объединяющих порой между собой не только отдельные стихи, но и катрены или терцеты.

«Сожаления» написаны александрийским стихом, который в следующем веке стал неизменным размером классицистических трагедий и торжественных посланий. Применение в этом сборнике двенадцатисложника позволило поэту придать сонетам небычайное интонационное разнообразие.

Дю Белле не ставил перед собой задачи детально точного, скрупулезного изображения увиденного им. Картины, зарисовки входят в сонеты «Сожалений» либо как материал для сравнений – вообще характерная особенность творчества Дю Белле, – либо как непосредственные беглые заметки, наброски с натуры. Но если рассматривать книгу в целом, со страниц ее встает широкая картина итальянской жизни, жизни итальянского города, итальянской улицы. Тут и степенные прелаты, и монахи, и красные мантии кардиналов, и представители всевозможных национальностей, солдаты, купцы, мелкие торговцы, ростовщики и банкиры, и непременный атрибут римской жизни – куртизанки, разъезжающие по городу в мужском платье. Между прочим, эти зарисовки напоминают карандашные наброски, а не живописные картины. Цвет, как один из компонентов характеристики изображаемого, крайне скупо входит в сонеты сборника. Зрительный образ строится пластически, то есть даются очертания предметов, а не их цветовая характеристика. Таким образом, изобразительное искусство Дю Белле в «Сожалениях» – это мастерство графика, а не живописца. Быть может, эта особенность творческой манеры поэта явилась отражением характерной для той эпохи тенденции к графичности изображения. Очевидно, поэтому так расцветает во Франции в тот период мастерство граверов школы Фонтенбло – Жана Миньона, Леонара Лимузена, Рене Буавена, Этьена Делона. Быть может, этой тенденцией можно объяснить расцвет французского карандашного портрета XVI в. Очевидно, не случайно в сонете 21 «Сожалений» Дю Белле упоминает лучшего мастера французского карандашного портрета – Франсуа Клуэ. Из своих великих современников-художников Дю Белле называет именно Микеланджело, мастера, в чьих фресках обращает на себя внимание прежде всего искусство рисовальщика, а не живописца. Лирика Микеланджело отмечена той же особенностью, что и лирика Дю Белле: автор «Страшного суда» в своих сонетах и мадригалах создает пластический, зрительный образ предмета.

Тенденция к графичности, пластичности нарушается лишь тогда, когда поэт обращается к изображению природы родного Лире, широкой долины Луары; лишь тогда Дю Белле употребляет, правда очень скупо, цветовые прилагательные, которые, однако, не всегда достаточно выразительны, они скорее традиционны. Когда поэт пишет о зеленых лугах и лесах Франции, о голубом небе Анжу, то он почти не передает цветовые отношения, оттенки. Можно предположить, что в XVI в. шло оформление цветового восприятия, оформление во французском языке выражения цветовых отношений (как это было, например, в русском языке).

Поэт в «Сожалениях» редко использовал метафоры. Описание внешних событий обычно не сопровождается сложной системой образных средств. Это, очевидно, объясняется тем, что Дю Белле стремился как можно нагляднее описывать действие, предмет, событие. Пластический образ не требовал сложной тропичности. Стиль «Сожалений» не отличается гиперболичностью – гипербола не отвечала основной задаче сборника. Дю Белле хотел писать просто, без преувеличений. Гипербола появляется чаще всего в сатирических сонетах. Однако и в сатире Дю Белле стремился к правдивости и предельной жизненности изображения, поэтому он всегда неохотно прибегал к гиперболе, создавая сатирические портреты представителей церкви, французских придворных и т. д. Ирония, как нам кажется, является наиболее продуктивным средством создания сатирического образа. Сатирические гротески у Дю Белле довольно редки (например, сонет 150).

Язык книги, богатый и разнообразный, заслуживает специального исследования. В области языковых средств Дю Белле не выходит за рамки поэтической продукции «Плеяды»; более того, книга является отступлением от теоретических положений «Защиты»: в ней нет ни смелых языковых новаций, ни умелого и тонкого использования архаизмов или иностранной лексики. Язык книги отличается необычайной сдержанностью и простотой; богатство его – не в обилии и многообразии лексических пластов, не в широте и обилии синонимических рядов, а в гибком разнообразии семантики, в умении найти новые смысловые оттенки и отношения. Дю Белле стремится к ясности, точности и выразительности, он с большим чувством меры пользуется различными лексическими слоями французского языка той эпохи;

лишь там, где это необходимо, вводит слова, принадлежащие к научной или художественной терминологии, области быта, к профессиональной лексике. По сравнению с произведениями поэтов предшествующего периода «Сожаления» с точки зрения их языка значительно более стройны и строги. В этом смысле Дю Белле, как и другие поэты «Плеяды», подготавливал классицизм и книга его отражает выработку норм французского литературного языка.