Текст книги "Выдумщик (Сочинитель-2)"

Автор книги: Андрей Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

В принципе, можно было бы передать материалы о растаможенных «по-левому» автомобилях в соответствующие инстанции, и ушли бы эти иномарочки в конфискат – это, как минимум. А по максимуму могла для родственничков и уголовная ответственность наступить… Но даже если бы машины просто отобрали у их новых владельцев – и в этом случае лично у Геннадия Петровича возникли бы очень большие проблемы, потому что клиенты начали бы ему «предъявлять», отставной полковник ведь обещал, что «растаможка» будет «чистой» и окончательной, с гарантией от «попадалова»… Грех было в такой ситуации не пригласить Ващанова на «доверительный» разговор – что майор Назаров и сделал еще в середине марта 1994 года… Во время этого разговора Геннадий Петрович пытался было сначала держаться по отношению к Аркадию Сергеевичу покровительственно, потом даже поорать чуть-чуть себе позволил, но в конце концов, оценив ситуацию адекватно, сник – ведь майор-«комитетчик» имел на руках конкретику, причем достаточно «убойную»…

Назаров реализовывать свою информацию не стал – лишь урезонил Геннадия Петровича да объяснил, что рассчитывает на «сотрудничество» и помощь, если таковая понадобится в будущем… Вот она и понадобилась… Правда, тогда, в марте, Аркадий Сергеевич понимал под «сотрудничеством и помощью» совсем не то, с чем собирался обратиться к Ващанову в конце апреля. Но как известно, мы меняемся вместе со временами которые тоже меняются, к сожалению или к счастью – это уж как посмотреть…

Так вот, собираясь подключить Геннадия Петровича к операции по хищению контейнеров с «Абсолютом», Назаров, конечно, понимал, что рискует. Но, с другой стороны – никакого иного выхода в сложившейся ситуации он не видел. Потому что, если коллеги из собственной безопасности и впрямь решили «пропасти» груз – тогда вдребезги разобьются все мечты о спокойной и достойной старости.

И потом, если все по-умному сделать, тщательно и аккуратно – риск не такой уж и большой. Тем более, что делать-то все будет Гена. Будет, никуда не денется – у него альтернативы невеселые совсем… А если пообещать Ващанову еще и деньжат потом подбросить («ТКК» ведь наверняка «премию» за обнаружение пропавших контейнеров установит), то отставной полковник вообще начнет землю копытом рыть…

Прикинув все возможные расклады и нюансы, Аркадий Сергеевич не стал откладывать дело в долгий ящик, а договорился о конфиденциальной встрече с Геннадием Петровичем уже на следующий же день после того, как контейнеры с «Абсолютом» прибыли в порт… За эти сутки Назаров посерел лицом и осунулся – ночью он не спал ни минуточки, сидел на кухне и расписывал на листках бумаги графическими фигурками все мельчайшие детали операции «Абсолют» – так он, с горькой иронией, окрестил предстоящую кражу.

Плохо было на душе у Аркадия Сергеевича – очень плохо. Видать, права пословица: «Коготок увяз – всей птичке пропасть»… Еще несколько месяцев назад он, майор Назаров, был честным офицером, который мог спокойно смотреть в глаза кому угодно. А теперь он разрабатывает план хищения партии водки… Господи, стыдно-то как, стыдно и противно… Но ведь еще более стыдно и противно будет, если коллеги «отдокументируются» и «реализуются»… Тогда – все… Такой позор не пережить… И никому дела не будет до того, что столько лет он, майор Назаров, отслужил верой и правдой.

Аркадий Сергеевич стискивал зубы от душевной боли и продолжал разрабатывать план, который по иронии судьбы очень напоминал схему придуманного Моисеем Лазаревичем Гутманом – только в некоторых деталях расходились два красивых оригинальных замысла по хищению одной партии «Абсолюта»… Неслучайно, видимо, говорят, что гениальные идеи витают в воздухе…

Двадцать восьмого апреля около восьми часов вечера Назаров ждал Ващанова в уютном номере бани на улице Ольги Форш. Геннадий Петрович прибыл на встречу вовремя – на новенькой «бээмвушке» цвета морской волны, в добротном синем костюме. Бывший полковник производил бы совсем респектабельное впечатление, если бы впереди него не шел стойкий перегарный «выхлоп». Геннадий Петрович всегда любил выпить, а в последний год начал «керосинить» просто не просыхая – напивался до полной отключки, правда, не так уж и часто, в основном ходил, что называется, «вдетым».

Аркадий Сергеевич, приветствуя Ващанова, невольно повел носом и хмыкнул:

– Ого! Ну, ты даешь, Петрович… Как только «гаишников» не боишься?

– Да что мне эти щеглы, – махнул рукой бывший первый заместитель начальника РУОПа. – Ксива-то при мне осталась. Так что они только каблуками щелкают… Ну что, выпьем, за встречу?

Назаров капнул себе полрюмки коньяку, Ващанов же набулькал сразу полстакана:

– Ну, будем здоровы! Как говорится – за нас с вами, и за хуй с ними!

Аркадий Сергеевич даже свою маленькую дозу до конца не допил, поставил рюмку на стол, как Ващанов, заглотив коньяк, сморщился, застонал экстазно, замотал своим чубиком:

– Ой, ой, бля… Хорошо пошло, ой… У-уф…

Геннадий Петрович деликатно рыгнул в ладошку и вопросительно посмотрел на Назарова:

– Какие проблемы, Сергеич? Чем могу помочь? Я так понимаю – что-то срочное стряслось?

Майор неопределенно пожал плечами:

– Да, не то, чтобы совсем уж срочное, но кое-какая твоя помощь, Петрович, понадобится… Скажи-ка… У тебя есть куда поставить груз… Большой груз… Контейнеров двадцать пять «сороковок»? Желательно бы ведомственный склад под это дело – чтобы люди понимающими были, без излишнего любопытства…

Ващанов осторожно кивнул:

– Ну, в принципе… А что в контейнерах-то… Ты меня только пойми правильно, Сергеич…

– В контейнерах? – переспросил Назаров. – Да ничего такого страшного, ты не переживай… Водка там. Хорошая шведская водка…

– А-а, – облегченно протянул Геннадий Петрович. – Ну, так это вообще без проблем. Надолго поставить-то надо?

– Недели на три.

– На три – нормально! – загоготал Ващанов. – За три недели всю водяру выхлебать не успеют… Шучу, шучу… Есть у меня парень один – хороший знакомый, прапорщик армейский, складом заведует в Сертолово… К нему – хоть бронепоезда загоняй… Отчаянный матрос. Мы его в свое время чуть было не посадили – он бандюшатам гранаты толкал… Но потом решили ограничиться профилактикой – чего так уж сразу мужику жизнь-то ломать? Короче, кадр надежный, проверенный… Дай-ка я ему прямо сейчас брякну по «трубе»… А когда надо будет завоз организовать?

– В течение недели, – спокойно ответил Назаров, глядя на Геннадия Петровича с очень странным выражением лица. Впрочем, Ващанов ничего не замечал, суетливо тыкал дрожащими пальцами в кнопки радиотелефона:

– Алло… Алло, Саня?… Приветствую тебя, дорогой… Как сам-то, а? Ясно, ясно… Я – нормально, а что мне сделается? Кручусь помаленьку… Скумекай, я чего звоню-то – дельце у меня к тебе есть небольшое. Надо бы партию товара на твой склад определить… Ха-ха-ха… Да нет, не бомбы, на хер они мне сдались… Песенку знаешь – лучше водку пить, чем воевать… Вот… Ага, угадал, водяра… Да «сороковок» двадцать-двадцать пять… Осилишь?… Ха-ха-ха-ха, все не выпьешь, говоришь? Ну и ладушки… Я тебе потом перезвоню, скажу поконкретнее… А?… Ладно, встретимся, посидим… Ну, бывай…

Геннадий Петрович выключил «трубку» и довольно погладил свой животик:

– Без проблем! Я же говорил – кадр проверенный. Говорит: «Надежнее меня матроса не найдете!» Так, а когда и где, Сергеич, твою водку забирать?

Назаров медленно покачал головой:

– Это не моя водка.

– В смысле? – не понял Ващанов. Аркадий Сергеевич глубоко вздохнул и закурил сигарету:

– В смысле – я тебе сейчас все объясню, Геннадий Петрович. Тут ситуация не такая простая… Но и не такая, чтобы совсем сложная… Короче говоря – пришла к нам в порт партия шведской водки «Абсолют», поставили ее на склад «ТКК»…

– Знаю такую организацию, – солидно кивнул Ващанов. – Серьезные люди, бывшие сотрудники в основном…

– Так вот, – Назаров совсем понизил голос, заговорил очень тихо. – Имеется у меня оперативный интерес, чтобы водка эта на некоторое время со склада их исчезла.

– Как исчезла? – помотал головой бывший полковник. – Куда исчезла?

– Да на склад к твоему Сане… И чтобы недельки три она там постояла… А потом ее можно будет вернуть владельцам… Они еще и спасибо за это скажут… А как ее по-тихому, аккуратно и легально со склада забрать – я тебе сейчас объясню…

Улыбка с румянцем вместе медленно сползла с лица Ващанова – он тупо уставился на майора, открыл рот, хотел что-то сказать, но в горле запершило.

Только откашлявшись, Геннадий Петрович смог спросить:

– Сергеич, так ведь… Ты в какой блудняк меня вписываешь? Двадцать пять «сороковок» водки – это же деньги-то какие огромные! За такие деньги ведь и грохнуть могут запросто…

– Могут, – согласился Аркадий Сергеевич. – Если по-глупому все сделать, неаккуратно… А если по-умному четко и грамотно, то риск совсем небольшой… Кстати, насчет «грохнуть могут» – не хотел тебе лишний раз напоминать, но… Если у твоих клиентов, которым ты автомобили гонял и «растаможку» делал – если у них «тачки» в конфискат забрать, вот тут гораздо больше нюансов, что кто-нибудь из них совсем обидеться может… До смерти обидеться… Смекаешь, Гена? Решать, конечно, тебе…

Ващанов задышал шумно, как корова перед дойкой… Прав, прав чекист проклятый, дурканул он с шурином с машинами этими, перебор получился… Но уж больно легко все складывалось, деньги сами в руки прыгали… А теперь – если, не дай Бог, клиентов «душить» начнут? Тогда – все, тогда и его, Ващанова, и мудака-шурина мигом на «ответку» поставят… А есть такие нервные, что и впрямь завалят – наймут пэтэушников каких-нибудь баксов за пятьсот… Вот ведь, сука комитетовская, прижал как! Самым паскудным было то, что и Антибиотику в этой ситуации Геннадий Петрович пожаловаться не мог, потому что «впарил» свои иномарки трем людям из близкого окружения старика… Да и вообще, Виктор Палыч теперь совсем не столько внимания ему, Ващанову, уделяет, как раньше… Надобность, видать, отпала…

Назаров, усмехаясь про себя, наблюдал за борьбой чувств и мыслей на потном лице Геннадия Петровича. В конечном результате майор почти не сомневался. Наконец, Ващанов махнул рукой, но – вместо того, чтобы сказать что-нибудь – молча напузырил себе больше полстакана коньяку и выпил его жадно, дергая кадыком шумно, будто не выпил, а съел золотистую жидкость… Обтерев мокрые губы тыльной стороной левой ладони, Геннадий Петрович подался к Назарову:

– А как ты мыслишь забрать водку? Там же охрана, таможня – хуй чего, и сбоку бантик…

Аркадий Сергеевич успокаивающе покачал головой:

– Я же сказал – все надо по-умному сделать, ни у кого никаких вопросов не будет… У тебя есть, куда записать?

Геннадий Петрович кивнул и вытащил из пиджака пухлый ежедневник в дорогой кожаной обложке.

– Не пойдет, – сказал Назаров. – Запиши на отдельном листке, потом, когда запомнишь – сожжешь… На, держи… А в ежедневнике незачем такую информацию оставлять. Мало ли, что… Значит так, слушай внимательно – вот тебе образец факса от отправителя… Верхнюю часть ксеришь, а в середину – свой текст загонишь… Задача – сделать переадресовку груза… Тут тебе поможет мой человек – морской агент, он в Совмортрансе работает… Ты к нему с «левым», то есть уже со своим факсом придешь – что груз не узбекам предназначен, а брянской торговой фирме «Эко-плюс». Фирма эта реально существует – вот образцы ее печати, – тебе, чтобы документы подтверждающие от «Эко-плюс» сделать, всего ничего надо, печати по образцу сварганить – это сейчас копейки стоит, вон, у «Гостинки» мужик каждый день стоит, какой хочешь штамп тебе вырежет… К морскому агенту придешь, скажешь, что от Василя Палыча. Не от Василия, а от Василя… Записывай координаты парня… Аркадий Сергеевич диктовал размеренно, убежденно, спокойно, словно все, что предстояло провернуть Ващанову с его людьми из могучей фирмы «ОРБ-сервис», было сущей пустяковиной, словно план Назарова уже неоднократно опробовался на практике:

– Так… Теперь – значит, по документам груз якобы пойдет в Брянск… Почему именно Брянск? Потому что у нас на Пулковской таможне парень сидит – он легко достанет гарантийное обязательство от Брянской таможни насчет того, что все – тип-топ с «Эко-плюс»… К этому пареньку тоже тебе подъехать придется… Да, за гарантийное обязательство его надо будет отблагодарить – долларов двести ему сунешь, я думаю, для тебя это все равно не деньги, а потом мы сочтемся… Паньку скажешь, что Константин Захарыч посоветовал к нему обратиться. Записывай координаты…

Геннадий Петрович царапал ручкой лист бумаги с усилием сдерживая трясущиеся руки. В конце концов он не выдержал и «засадил» еще одну конечную дозу. Назаров обеспокоено глянул на Ващанова, но отставной полковник успокаивающе махнул рукой, мол, все в порядке, просто волнуюсь – понимать же надо…

– Теперь давай с машинами прикинем и с человеком который конкретно на склад пойдет груз получать… Есть у тебя хлопец надежный? По глазам вижу, что есть… Значит, у него должны быть на руках следующие документы…

Чем подробнее рассказывал свой план майор Назаров, тем страшнее становилось Геннадию Петровичу – внутри у него все дрожало, словно какая-то падла засунула в желудок маленький вибратор… Складно-то, вроде, складно эта сволочь комитетовская все придумала, да только – известное дело – складно на бумаге, а в жизни сплошь овраги, по которым ходить… Да еще и расходы предстоят немалые – на те же грузовики, на водил… Надо же, так влететь… А если где-то прокол случится, если нестыковка какая? Тогда – вилы, либо ребята из «ТКК» начнут глаза на жопу натягивать, либо, если «официалом» все пойдет – статья уголовная, Нижний Тагил… (В Нижнем Тагиле расположена так называемая «ментовская зона») А голос Назарова все гудел и гудел… Сволочь, все нервы уже с жилами вместе вытянул!

– Так, – вздохнул Аркадий Сергеевич. – Вроде, все оговорили? Видишь, не так уж и стремно…

И Назаров улыбнулся – от улыбочки этой Ващанова нервная икота прошибла:

– Да уж… ик… Ой, Господи… Если бы все… ик… ой… так просто было… так… ик… почему же до сих пор… ик… с порта колоннами… ик… никто не вывозил? А, Сергеич?

Аркадий Сергеевич хмыкнул:

– Кто же сказал, что не вывозили? То, что заяв не было – это еще не значит, что грузовиками не тырили, поверь мне, Петрович, я в порту давно, такого навидался… Есть у нас, например, один таможенный брокер – так он, вообще, гений. Такие дела проворачивал – и не прихватить гаденыша… Я один раз с ним потолковать сел – он мне в лицо лыбится и говорит: «Я, Аркадий Сергеевич, в любой кабинет дверь ногой открываю… И все мне верят. А знаете, почему? Потому что я – лучший!»

Чтобы не пугать еще больше Ващанова, майор не стал добавлять, что «гений», правда, вот уже больше месяца числится пропавшим без вести… Вместо этого Назаров продолжал «скармливать» Геннадию Петровичу успокаивающую информацию:

– Или того же Плейшнера взять с Гутманом – тоже пряники еще те… Была информация, как они контейнеры внагляк вывозили, а пацаны на воротах стояли, только пальцы крутили… Так что – не переживай, полковник. Все у тебя получится. Тем более, что и интерес у тебя прямой есть постараться… Сделаешь дело – и я твои автомобильные «темы» навсегда забуду, слово офицера… Да плюс – когда время пройдет и груз к «ТКК» вернется, я гарантирую, премия будет немалая, еще и в плюсе останешься…

– А как груз-то возвращать? – чуть не всхлипнул Геннадий Петрович. – Ежели прямо со склада, так они ведь на Саню моего даванут, он и потечет, на меня укажет…

– Не о том ты сейчас думаешь, Петрович, – сморщился Назаров. – Как груз красиво вернуть – придумаем… Саня твой, в конце концов, может и веником прикинуться, мол, знать ничего не знаю, какие-то пацаны приезжали, просили за три коробки водки контейнеры подержать – я их и видел-то один раз в жизни всего… Или перед возвраткой можно «сороковки» вообще в другое место перекинуть. Там уж видно будет…

Ващанов тоскливо посмотрел на «комитетчика»:

– Сергеич… А зачем тебе это все? Забирать груз, отдавать его потом, а?

Лицо Назарова затвердело:

– Надо, Геннадий Петрович, надо… Серьезный оперативный интерес в этом всем имеется… Рассказать, сам понимаешь, всего не могу, но… Ты не только себе поможешь, но и для Державы большое дело сделаешь… комбинация долгая, не один год готовилась… Здесь серьезные государственные интересы… Поэтому не стремайся – все получится. Тебя еще и наши люди подстрахуют для надежности…

Насчет «государственных интересов» Аркадии Сергеевич врал не случайно – знал он, как убедительно такие слова действуют. Правда, и у самого майора силы уже были на исходе, трудно ему было разыгрывать спокойствие и уверенность перед ссученным ментом… Да еще слово ему давать свое офицерское… Хотя – какое уж теперь слово… Чем он, Назаров, лучше Ващанова? Тем, что Ващанов ссучился пораньше? Противно-то как, Господи Боже…

– Все, Петрович, – подвел итог беседе майор и встал из-за стола. – Вроде, все оговорили, все расписали… Времени у тебя на все про все дней пять-шесть, не больше… Ну, и на всякий случай хочу предупредить – если по собственной дури на чем-нибудь сгоришь, тут уж не обессудь, как говорится… Вспоминать этот разговор я тебе искренне не советую… Но – ничего такого быть не должно, это я так, на всякий случай говорю… Ладно – удачи тебе. Как «коробочки» у Сани твоего окажутся, звони мне, приглашай на чаек. Все. Надеюсь на тебя!

Назаров быстро пожал вялую и влажную ладонь Геннадия Петровича и быстро вскочил из банного «кабинета», оставив Ващанова наедине с недопитой бутылкой коньяка… Зря ее майор оставил, зря… Хотя – и не в бутылке конкретной дело было… Не эта, так другая… Назаров хорошо провел беседу с Ващановым, но поскольку самому майору было стыдно и муторно – он допустил одну существенную ошибку. Аркадий Сергеевич не обратил внимания на нервное состояние Ващанова, а если и обратил, то необходимых выводов не сделал… Геннадию Петровичу с самого начала нельзя было давать пить, а потом, когда совсем серьезный разговор пошел – тем более… Дело в том, что Ващанов уже явился на встречу в «предзапойном» настроении, а сильное нервное потрясение, испытанное отставным полковником в ходе общения с «комитетчиком», сделало этот грядущий запой неизбежным… Назаров-то, когда давил на Геннадия Петровича, исходил из нормальной человеческой логики, а у алкоголиков она – своя, незапойным непонятная.

В общем, когда Ващанов остался один – он вдруг испытал такой ужас, такую жалость к самому себе, такой «синдром тревоги», что чуть «кондратий» его не хватил… Геннадий Петрович жадно сцапал бутылку с остатками коньяка и остервенело высосал ее до капли – но стресс был слишком сильным, а коньяка в бутылке оставалось совсем мало… Тут еще сердце с места соскочило, показалось, что вот-вот – вообще остановится, замрет и никогда больше не запустится…

Геннадий Петрович продышался со всхлипами, кое-как собрался – вылез бочком из кабинетика, поминутно озираясь… Ему захотелось стать маленьким совсем, чтобы можно было забиться, спрятаться в какую-нибудь нору от этой подлой, страшной и чудовищно несправедливой жизни.

Плюхнувшись на сиденье своей «бээмвушки», Ващанов запустил мотор и погнал к ближайшему «ночнику», где затарился разной выпивкой под завязку. Отъехав от магазина, Геннадий Петрович быстро выхлебал залпом две бутылки датского пива, торопясь успеть, пока сердце не отказало окончательно…

Ощутив временное облегчение и легкую пьяную эйфорию, Ващанов мгновенно перешел от состояния паники и ужаса к надежде на то, что все еще как-нибудь устроится – и не из таких, мол, передряг вылезали… Одновременно с надеждой явилось и сексуальное возбуждение – конкретно так явилось, осязаемо вполне. Геннадий Петрович быстро принял «волевое решение» – заехать к давней любовнице Светочке, танцовщице из варьете в ресторане «Тройка».

Упредив Светика, по счастью оказавшуюся дома, телефонным звонком, Ващанов погнал к ней… По дороге он дважды останавливался для того, чтобы облегчиться – один раз по-маленькому, а второй раз уже по-большому. Ну что поделать, если страдал Ващанов «медвежьей болезнью»? Бывший полковник не дотянул до дома Светочки всего три перекрестка – остановил машину, присел за кустами… К этому моменту его уже развезло окончательно, мысли в голове путались, память отключалась – в работу вступал «автопилот»… Геннадий Петрович даже не осознал, что, испражнившись, он подтерся тем самым листком, вытащенным из кармана пиджака, на котором помечал конспективно детали назаровского плана – порядок действий, координаты людей… Не до того уже было Ващанову, чтобы разбираться – какой листок под руку подвернулся. Подвернулся – и хорошо, и спасибо…

Ввалившись в квартиру к Светочке, Геннадий Петрович сначала принялся командовать, даже потребовал показать ему стриптиз, но потом сник, как-то расстроился, начал жаловаться на жизнь, затем вообще заплакал и забухал уже вовсе по-черному, отдаваясь во власть Его Величества Запоя…

* * *

Между тем, пока Ващанов, «сев на кочергу», все больше и больше утрачивал с каждым днем ощущение времени и пространства – в Морском порту, а если точнее, в третьем (самом «криминальном», кстати, по мнению многих экспертов) районе порта, где как раз располагались склады временного хранения фирмы «ТКК», начали разворачиваться достаточно интересные события – во второй половине дня 30 апреля двадцать контейнеров с «Абсолютом» были погружены на автомашины одного из «таможенных перевозчиков». После всех положенных формальностей, колонну выпустили за пределы порта и она ушла к границе с Прибалтикой…

Стоит ли объяснять, что таким образом произошло блестящее практическое воплощение в жизнь красивого плана, разработанного «бухгалтером» Плейшнера – Моисеем Лазаревичем Гутманом? На самом деле, вся операция прошла еще более легко, чем ожидалась – накануне майских праздников все торопились побыстрее закончить дела, и поэтому процедуры получения груза и последующего контроля на таможне заняли даже меньше времени, чем обычно… Самым «узким» местом во всей схеме, было, разумеется, непосредственное получение контейнеров со склада «ТКК», но и там накладок не произошло – кладовщик, разумеется, не входивший в руководство «ТКК», ничего о поставке партии «Абсолюта» от Кости Олафсона не знал, а «бдить особо внимательно» именно за шведскими контейнерами его никто не уполномочивал. Руководству «ТКК» просто в голову не могло прийти, что вот так вот просто – внагляк – прямо со склада, находящегося в зоне таможенного контроля, у них кто-то может «помылить» груз… Ну, а кладовщику-то что, больше всех надо? По бумагам все было чисто, имелся даже один листок с подписью и самого Бурцева – кто же знал, что она потом окажется поддельной?

В общем, все произошло по нормальному российскому правилу: если хочешь схитить что-то суперкрупное – хитить надо «втупую», и именно в этой ситуации никто ничего не заподозрит…

(Надо сказать, что в Петербурге похожие ситуации имели место не только в порту с его вечной неразберихой и бардаком, но и в гораздо более почтенных и, с виду, абсолютно неприступных организациях. Например, как-то раз из одного из самых известных в стране и в мире музеев была вообще без каких бы то ни было документов вынесена «стопочка» старинных икон. Никто даже не обернулся поинтересоваться, куда их, собственно, несут? Только одна бабушка-вахтерша проявила бдительность и спросила незнакомых ей людей – на реставрацию, что ли? В ответ ей без улыбки было сказано, что вовсе, мол, и не на реставрацию, а к себе домой – что им тут пылиться, иконам этим, все равно никому до них дела нет… Старушка оценила юмор и вызывать милицию не стала. Слава Богу, что иконы на самом деле забирали для реставрационных работ… Самое смешное началось потом, когда отреставрированные иконы понесли обратно. Их сперва не желали пропускать в музей, потом несколько часов проводилось дознание – отдавали ли, вообще, из музея что-либо на реставрацию… В результате художники-реставраторы, которые непосредственно участвовали во всей этой невероятной истории, живут по сию пору с непоколебимой уверенностью в душе: в день выноса икон из музея судьба им шанс подарила украсть быстро и много: а они, дураки, этим шансом не воспользовались… Правда, настоящий художник – он, ведь, и должен быть бескорыстным… И потом – пусть богатыми реставраторы так и не стали, но зато они получили столько положительных эмоций от всего этого приключения. Смешно ведь, правда? Почти до слез смешно…)

Дальше были майские праздники, давшие Плейшнеру и Гутману хорошую временную фору… Короче говоря, когда в «ТКК», наконец, обнаружили исчезновение двадцати пяти «сорокафутовок» с «Абсолютом» – эти контейнеры уже спокойно стояли себе на совсем другом складе, принадлежавшем некому коммерсанту, вплотную «работавшему» с Антибиотиком… Сам коммерсант, кстати, о трудной судьбе этих «сороковок» ничего не знал – он получил прямое указание от Виктора Палыча принять контейнеры – ну и принял, без вопросов… Бизнесмен давно уже научился не задавать лишних вопросов – тем более самому Говорову… Меньше знаешь – крепче спишь.

Кстати говоря, утром 3 мая факт хищения партии «Абсолюта» вскрылся достаточно случайно – просто удивительно, что это произошло так быстро. А получилось так: заместитель генерального директора «ТКК» Дмитрий Николаевич Гришин (в прошлом майор «комитета») курировал еще одну поставку груза другого, совсем не связанного со «шведской темой») – ломал голову, куда бы поставить контейнеры, которые должны были прийти через пару дней? По представлениям Гришина, места на складе временного хранения могло не хватить – вот и пошел Дмитрий Николаевич, привыкший все делать добросовестно, непосредственно на «объект», где кладовщик простодушно «обрадовал» его – зря, мол, волнуетесь, Дмитрий Николаевич, места-то полно, после тех двадцати пяти «сорокафутовок», вон, сколько освободилось…

Поскольку Гришин являлся одним из руководителей «ТКК» (хоть и не первым заместителем, но все-таки), то он был в курсе того, когда намечалась вывозка контейнеров с «Абсолютом». В общем, кладовщик долго не мог понять, почему Дмитрию Николаевичу стало как-то нехорошо… Потом, правда – и очень скоро, надо отметить – нехорошо стало и самому кладовщику, да что толку-то… «Шухер» в фирме «ТКК», конечно, поднялся ужасный – бывшие офицеры вспомнили прежние свои навыки (а их, заметим, утратить до конца невозможно, настолько они входят в кровь) и в течение суток сделали то, на что официальным правоохранительным органам потребовалось бы несколько дней: они нашли и опросили всех, кого только можно было найти и опросить.

В частности, неимоверно быстро из пяти крановщиков, работавших 30 апреля, был установлен один, осуществлявший непосредственно погрузку контейнеров на грузовики «таможенного перевозчика» – ничего вразумительного из крановщика, которого некий «чувак» нанял на хорошо проплаченную «сверхурочную», вытрясти не удалось, потому что работяга действительно ничего не знал и не понимал, что от него хотят… Шоферы «таможенного перевозчика», нанятого неким представителем латвийской фирмы «Дана», тоже только плечами пожимали: «А то что? Нам сказали – мы поехали… А бумаги все у того парня-латыша были, этот урод и банковал… Мы предупреждали, что у нас латвийских виз нет… Так он в Пыталово уже, в зоне контроля, в таможню сбегал, документы с отметками принес – и все… Коробочки на грузовики с латышскими номерами перекидали краном – мы и поехали назад…»

Само собой, вывернули наизнанку и кладовщика – с тем же, примерно, результатом… Неофициальный опрос таможенной смены также ничего не прояснил. Груз исчез бесследно – остались только фальшивые бумажки… Нет, представитель латвийской фирмы «Дана», конечно, был отфиксирован – у него же все-таки и паспорт смотрели, и все такое… Беда в том, что, как оказалось, паспорт этот на самом деле принадлежал гражданину, мирно скончавшемуся еще полгода назад… А что касается фирмы «Дана», о которой бывшие чекисты, используя старые связи, сумели навести справки довольно быстро – выяснилось, что такая фирма действительно была зарегистрирована в Риге в июне 1992 года, но довольно быстро обанкротилась и прекратила свое существование еще в 1993 году…

Тем не менее, бывшие «комитетчики» не сдавались и продолжали поиски, к которым сразу же подключилась и Служба безопасности порта – по личному указанию ее начальника, Анатолия Валентиновича Бессонова, офицера «действующего резерва» ФСК.

Правда, официального заявления в милицию руководство ТКК после короткого совещания решило пока не делать – по вполне понятным причинам… Ведь в этом случае пришлось бы называть конечного получателя – многострадальный узбекский торговый дом «Абдулаев и К», который был такой же липой, как и злодейская латышская фирма «Дана»… Но через неофициальные контакты местную милицию к оперативно-розыскному процессу все-таки привлекли, сотрудникам (надежным и проверенным) даже для «стимуляции» тысячу долларов на руки раздали, и они ретивость проявили – но не сыскался проклятый «Абсолют» и все, хоть ты тресни!

Но еще до того, как поиски пропавшей (а точнее, похищенной) партии водки были развернуты «в полном объеме», вечером 3 мая генеральный директор «ТКК» Дмитрий Максимович Бурцев позвонил майору Назарову и попросил о срочной встрече. До Аркадия Сергеевича слух о пропаже двадцати пяти контейнеров еще не докатился, поэтому майор, не имевший никаких известий от Ващанова, удивился и встревожился – в речи Бурцева явно присутствовали нервозные интонации, нехарактерные для этого обычно спокойного и выдержанного человека.

Назаров, разумеется, на встречу согласился, но перед тем, как отправиться на нее, начал названивать бывшему первому заместителю начальника РУОПа. Отыскать Геннадия Петровича не удалось – в офисе «ОРБ-сервиса» отвечали, что руководитель заболел, дома у Ващанова трубку сняла, видимо, жена, сказавшая нервно, что супруг в отъезде, а «Дельта» отставного полковника откликалась равнодушным женским голосом, сообщавшим, что «телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоны обслуживания». Безуспешные поиски Ващанова вкупе с явной обеспокоенностью в голосе Бурцева, естественно, оптимизма Назарову не прибавили – и на встречу с генеральным директором «ТКК» майор отправился, снедаемый самыми дурными предчувствиями.

И они, надо сказать, Аркадия Сергеевича не обманули. Правда, в самом начале встречи, проходившей все в той же «Шайбе», Назаров испытал некоторое чувство облегчения – когда Бурцев без особых предисловий сообщил, что они в дерьме по уши и что какие-то пидоры похитили весь объем поставки «Абсолюта». Аркадию Сергеевичу стоило большого труда сдержать свои эмоции – ведь он, как уже объяснялось, опасался прежде всего «контроля» за этой партией водки со стороны своих же коллег… А теперь, когда водки в порту больше нет, когда его план удался – теперь совсем другое дело… Непонятно, правда, почему Ващанов не отзвонился до сих пор, если он организовал вывоз уже 30 апреля… Минуточку… Как это тридцатого?! Никак Ващанов не мог этого сделать – ведь он, Назаров, его только двадцать седьмого «зарядил»… И каким бы шустрилой Гена не был – но за двое суток просто невозможно подготовить и осуществить такую операцию… Или все-таки возможно? Но почему же он тогда не позвонил?