Текст книги "Ненавижу колдунов!"

Автор книги: Андрей Денисенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

17

Я повернул голову и уткнулся носом в холодную мерзкую жижу. Впрочем, так все же было лучше. Уж больно пакостно воняла мохнатая мерзость, что лежала в соседней луже. Та лужа, в которой лежал я сам, давно уже пропитала и куртку, и шерстяную рубаху под кольчугой. С трудом опершись на непослушные руки, я приподнялся, сфокусировал взгляд. Так и есть. Смрад исходил от здоровенной дохлой крысы. Я сел, одной рукой ощупывая голову, а другой нащупывая рукоять меча.

Светало. С едва начавшего сереть, затянутого хмурыми облаками неба моросил редкий дождь. Я сидел на грязной земле среди куч мусора, в двух шагах от меня лежала Книга Ветров. Теперь фолиант казался самым обыкновенным, и магического в нем было не больше, чем в валявшейся рядом груде тряпья. Я усмехнулся. Так, это уже что-то. Если защитные заклинания Книги перестали действовать, значит, из Дворца я все-таки выбрался, причем даже живым и относительно здоровым. Вот только куда меня при этом занесло? На зловещий призрачный мир Нереальности не похоже – хорошо… Скорее какая-то свалка или пустошь. Колдун обещал, что я выйду из портала чуть ли не у крыльца его дома, но в это мне и раньше не очень верилось. Ладно, если я все еще в Калунте, доберусь как-нибудь.

Я собирался было встать, но вдруг замер, осознав, что меня все это время беспокоило. Звук. Странный звук, доносившийся из-за нагромождения гнилых досок и щебня. Очень уж он походил на громкое, перемежаемое хрустом и сопением чавканье.

Медленно, стараясь не шуметь, я вытащил из ножен меч и покосился на Книгу. Поколебавшись, укрыл ее курткой и присыпал гнилью. Пусть пока полежит здесь. Руки лучше иметь свободными, а вернуться никогда не поздно. На четвереньках я стал осторожно взбираться на кучу мусора.

В целом я угадал. Это действительно была свалка. Вернее, не просто свалка, а знаменитый Упыриный Пустырь, начинавшийся сразу за серыми громадами портовых складов и тянущийся до Птичьих Чесалок – самого нищего и убогого района Калунты. Более зловещего и недоброго места было еще поискать. Дурная слава его быстро доходила до ушей всякого, кто приезжал в Калунту. В любой городской таверне постоянно гуляли слухи о жутких делах, творящихся на Упырином Пустыре. Кто-то говорил о шайках бродяг-людоедов, поклоняющихся Тьме, кто-то с ужасом рассказывал о кровожадных тварях, народившихся в кучах отходов и нечистот, а кто-то и вовсе утверждал, что на Упырином Пустыре обитают души утопленников, жаждущих отмщения. Все сходились на том, что Упыриный Пустырь – место опасное, да к тому же у самых городских кварталов, и давно надо бы навести там порядок, вот только желающих все не находилось. Огромное пространство, заваленное горами мусора, тухлой рыбой и гниющими водорослями, кое-где перемежалось извилистыми каналами, по которым в море стекали городские нечистоты. В сумраке мрачного дождливого рассвета пустырь выглядел даже хуже, чем рассказывали в байках.

Подтянувшись на руках, я выглянул из-за гребня. У противоположного склона кучи, скрючившись над распростертым в грязи телом, сидел демон. Камень под моей рукой закачался и с шумом покатился вниз. Взрыкнув, тварь подняла узкую, утыканную костяными шипами голову и уставилась прямо на меня.

Мне никогда не приходилось видеть настоящих демонов. Слышать, конечно, слышал всякого, знал даже, что демоны бывают разные и убивать их по-разному надо. Но времени на раздумья не было. Главное, что я помнил точно, – демоны смертны и холодной стали боятся не меньше, чем люди. Я перевалился через гребень и покрепче перехватил меч двумя руками.

Тварь снова зарычала и прямо с места прыгнула вверх, одним прыжком преодолев разделяющее нас расстояние. В предрассветном небе мелькнули перепончатые крылья с острыми когтями на концах. Такого я не ожидал. Уворачиваясь от неожиданного удара лап, я потерял равновесие и кувырком покатился вниз. Видимо, это меня и спасло. Было еще слишком темно, и тварь на мгновение потеряла меня из виду. Разъяренно завыв, демон захлопал крыльями и снова взлетел. Я бросился в узкий проход между шаткими нагромождениями каменных глыб. Послышался хлопот крыльев и свист воздуха – демон стремительно приближался. Я отступил еще глубже. Демон, лишившись возможности атаковать сверху, мерзко зашипел и попытался просунуть между камней уродливую голову. Красные, налитые злобой глаза и оскаленная пасть оказались так близко, что меня обдало тяжелым смрадным дыханием. Я попытался ударить мечом и тут же разочарованно скривился: в узкой каменной норе места для хорошего замаха не было, удар получился слабеньким. Клинок, жалобно звякнув, скользнул по костяной броне твари, оставив только несколько безобидных царапин. Истошно воя, демон заскреб когтями, пытаясь расширить проход. Камни неустойчиво закачались. Действуя скорее по наитию, чем осознанно, я торопливо толкнул плечом ближайшую плиту и едва не угодил демону в пасть. Но риск того стоил. Массивная каменная глыба, нависшая над тварью, заскрежетала и, потеряв опору, рухнула вниз. Земля содрогнулась. Из-под камня брызнули осколки костей и липкой зеленой слизи, пронзительный вой демона оборвался.

Перебросив меч в левую руку, я брезгливо вытер лицо. Вот так. Если суешь голову в дырку – убедись, что это не задница. Твердолобый любил эту поговорку. Грубовато, конечно, зато верно по жизни. Даже для демонов.

Несколько раз поскользнувшись, я все же выбрался наружу. Стало светлее, но дождь усилился. Тяжелые капли бухали по распластанным перепончатым крыльям мертвого демона. Длинный чешуйчатый хвост чуть заметно подергивался. Еще раз приглядевшись к размерам твари, я внутренне содрогнулся. Не дракон, конечно, но уже близко. Если на Упырином Пустыре обосновался весь выводок, убирать меч не следует. А болтуны в трактирах тоже хороши. Говорили бы уж сразу, мол, серьезных тварей на Упырином Пустыре тоже хватает. А то мелкие демоны, мелкие демоны! На всякий случай внимательно поглядывая по сторонам, я двинулся туда, где тварь завтракала.

Человек, вернее, то, что от него осталось, лежал лицом вниз. Присмотревшись, я в удивлении подошел ближе. Жертвой оказался вовсе не бродяга, обитавший в здешних трущобах, а женщина, к тому же не из бедных. Платье из синего бархата, сейчас изодранное и окровавленное, стоило никак не меньше десяти монет, на ногах женщины были добротные, украшенные бисером башмачки. Стараясь не смотреть на рваные раны, я аккуратно снял с ее запястья шнурок кошелька. Полдюжины золотых монет. Что ж, ей они уже не пригодятся. Не слишком-то это красиво, но мне выбирать не приходится.

Исподволь посматривая на мертвого демона, я решал, как быть дальше. Забрать Книгу и двинуться в сторону порта? Еще один демон, и я даже меч достать не успею. Книга уж точно пусть пока подождет. Место приметное, найду. Главное, самому живым выбраться. А дальше пусть колдун думает, как ее отсюда забрать. И идти надо через Птичьи Чесалки. А то вид у меня тот еще – грязный, оборванный тип с мечом и блуждающим взглядом. Аккурат до первого патруля городской стражи и дойду. Еще неизвестно, чем там во Дворце дело закончилось. Небось Книгу эту свою ищут, с ног сбились. Наверняка всех подозрительных на улицах высматривают.

Поразмыслив таким образом, я смачно плюнул и решительно повернул в сторону нищей окраины. А к противному холодному дождю Калунты я уже начал привыкать.

18

Очень скоро я понял, что погорячился. До порта было все-таки раза в два ближе, да и идти полегче. Можно было попробовать пробраться к заброшенным складам и отсидеться там до темноты, укрывшись от непогоды и случайных глаз. Теперь же мне приходилось пробираться между куч мусора и нагромождений неизвестно чего, постоянно петлять, пытаясь найти лазейку в непроходимых завалах всевозможных отходов и при этом еще стараться быть совершенно незаметным. Очень скоро я промок до нитки, дрожал от холода и к тому же ужасно устал. В довершение ко всему из головы не выходила загрызенная демоном женщина. Была в этом какая-то нехорошая загадка. Прежде мне не доводилось слыхать историй о том, что чудовища с городской свалки выбираются в богатые кварталы и воруют людей. Короткие вылазки к пакгаузам порта или в близлежащие подворотни Птичьих Чесалок – да, рассказывали такое. И то, помнится, речь шла только про самые темные и ненастные ночи. Хотя… одинокая женщина с кошельком, полным золота, и без всяких демонов не прошла бы по трущобам Чесалок и двух шагов. Впрочем, и по прилегающим к свалке глухим районам порта тоже.

Выставив меч, я замер. Справа из-за кучи отбросов высунулась жутковатая зеленая рожа с щегольским сафьяновым сапогом в зубах. В сапоге еще оставался кусок ноги, заканчивающийся острым белым обломком кости. Тварь задумчиво посмотрела на меня выпученными мутными глазищами и исчезла. Преследовать ее желания у меня как-то не возникало.

Второй сапог и все остальное я нашел чуть дальше. Там же лежали трупы еще двух мужчин. На одном из мертвецов был дорогой, расшитый золотом камзол, на другом – разодранный плащ рядового Алой Гвардии. Какая-то тревожная мысль шевельнулась во мне. Я попытался ее поймать, но отвлекся, вслушиваясь в тоскливый протяжный вой невдалеке. Вздрогнув, я прибавил шаг.

Мысль вернулась, когда я увидел стол. Вернее сказать, это была уже не случайная мыслишка, а страшноватая догадка, до нехорошего похожая на правду.

Стол стоял ровно, как и положено любому столу, опираясь литыми бронзовыми ножками на мусорные кучи. По массивной узорчатой столешнице из дорогого полированного дерева равнодушно барабанил дождь. Здесь присутствовало также резное кресло, явно из того же набора. В отличие от стола кресло валялось на боку и было порядком выпачкано гнилыми водорослями, но в остальном выглядело совершенно неповрежденным. Но добил меня серебряный кубок, на который я чуть не наступил. На гладком блестящем боку разборчиво просматривался герб Царицы Ветров.

Я мотнул головой, пытаясь убедить себя, что все это не галлюцинация. Если про каждую вещь в отдельности я еще мог предположить, что она оказалась на Упырином Пустыре случайно, то про все сразу – никогда. И кажется, я начинал догадываться, откуда взялись на зловонной свалке и серебряные кубки, и трупы в дорогих одеждах, – примерно из того же места, откуда на этой чертовой помойке оказался я сам. Я попытался припомнить, что говорил о магическом портале колдун. Значит, так. Требовалось сломать стеклянную палочку, чтобы заклинание сработало. С этим я справился нормально, раз портал все-таки открылся. Другой вопрос: почему я оказался не там, где хотел? Хотя могло быть хуже, вывались я, скажем, где-нибудь в море. Ладно, оставим пока. В любом случае, по словам Маглоса, переход через пространство должен был исчезнуть сразу после того, как я им воспользуюсь. Что случилось? Что-то не сработало или колдун перемудрил с заклинаниями? Странно. Уж чего-чего, а впечатления недоучки Маглос Лысый не производил. Предположим, магический портал остался открытым. Когда я прыгал в портал, во Дворце царил хаос. Люди могли бежать следом за мной, ища спасения, но вряд ли прихватили бы с собой этот стол, например. Или же… сила рушащихся измерений могла зашвырнуть в переход все сразу: и живых людей, и трупы, и предметы… Уже ближе.

Оставался открытым вопрос по поводу демонов. Я искренне надеялся, что жуткие существа Нереальности остались где-то во Дворце, а мне попадаются обыкновенные, добропорядочные обитатели Упыриного Пустыря.

Через несколько минут я уже не был так в этом уверен. Дрожание воздуха, зыбкое прозрачное марево впереди сквозь пелену дождя я заметил не сразу. Моя проблема была куда нагляднее: чешуйчатая многоголовая зверюга, мелькавшая то тут, то там среди нагромождений всякой дряни. Тварь неприязненно шипела и посматривала с видимым неодобрением, но нападать пока не решалась, все больше меня раздражая. Покончить с ее застенчивостью и атаковать первому, продираясь по узким щелям завалов, мне тоже не улыбалось. Подобрав подходящий булыжник, я запустил им в неудачно высунувшееся чудище. И попал. Правда, не в свое любимое, многоголовое. Пролетев в двух шагах от чешуйчатой зверюги, камень повис в воздухе и отскочил, словно от невидимой стены. Марево стало сильнее. По едва заметной мутной пленке пробежала рябь, и вдруг прямо в воздухе, совсем близко от меня появилась огромная зубастая пасть! Пока я ошалело набирал воздуха, чтобы заорать от ужаса, пасть недобро улыбнулась и одним движением схавала многоголовую зверюгу, к которой я уже успел привыкнуть!

Раздумывать я не стал. Очень уж это кошмарное существо напоминало монстров Нереальности, которых я видел во Дворце. Рефлексы сработали быстрее головы: сначала я бросился наутек, а уж потом с облегчением сообразил, что в нужном направлении. Вслед мне донеслось сытое рыгание.

Я бежал не оглядываясь. Чего зря башкой крутить? Если погонится, так все равно догонит, а если посчитает недостаточно сочным, и вовсе нечего шею выворачивать. Меня больше интересовало, как бы с разбегу не натолкнуться на кого-нибудь еще. В стороне, за хилым кустарником, вроде бы мелькнули распростертые тела, где-то мерзко захрюкало, но я только прибавил ходу. В груди противно хрипело, в висках стучала кровь. Некоторое время я пробирался вдоль грязного ручья, в котором дождевая вода смешивалась с вонючими нечистотами, потом ручей повернул в глубь свалки. С сожалением оставив относительно удобный, проложенный руслом путь, я двинулся через мусорные кучи. Тут же под ногами что-то зашевелилось, длинные белые щупальца попытались уцепить за сапоги. Я не глядя ткнул в мусор мечом и торопливо сбежал по склону.

Это было уже слишком. Создавалось впечатление, что на Упырином Пустыре демонам теснее, чем торговцам на городской ярмарке. На глаза снова попались человеческие останки – на этот раз давние, истлевшие до костей. Я упорно продолжал карабкаться через кучи отбросов. Вверх по склону, вниз… обойти, проскользнуть в щель, снова наверх и вниз…

Очертания домов показались неожиданно, словно вынырнули из-за нудной дождливой пелены. Мрачные, покосившиеся хибары, смотрящие на мир пустыми глазницами выбитых окон. Здесь давно уже никто не жил, строения были ветхими и жутковатыми в своей заброшенности, но у меня запело сердце. Я выбрался. Здесь, у этих развалюх, Упыриный Пустырь заканчивался и плавно переходил в самую глухую часть самого нищего района Калунты – Птичьих Чесалок. Здесь скрывались черные маги, объявленные вне закона, беглые преступники и маньяки, здесь держали до отправки на пиратские корабли похищенных женщин и прятали трупы. По слухам, в эти места даже гвардейцы Царицы Ветров не решались ходить иначе как по трое, но у меня на душе стало легко и радостно. Я готов был сражаться хоть с дюжиной маньяков и колдунов, лишь бы больше не видеть кошмарные рожи обитателей пустыря.

Через несколько кварталов появились первые жилые дома. Внешне они оставались все такие же, как и те, у границы Пустыря, но из темных провалов тянуло кислятиной и нечистотами. Запахи эти были так сильны, что пробивались даже через общий фон вони, густой и плотной, хоть кусками режь. Иногда за хилыми стенами слышалась возня и приглушенный кашель, чье-то несвязное бормотание. Появилось и больше не пропадало ощущение пристальных взглядов, чужих глаз, изучающих меня из укромных щелей.

Я миновал несколько перекрестков. С каждым кварталом застройка уплотнялась, становилась запутаннее, но я старался держаться одного направления – подальше от пустыря. Пока все было спокойно, если не считать неопределенной тревоги, щекотавшей грудь. Пару раз в подворотнях мелькали какие-то тени. Я на всякий случай приветливо махал мечом, и незнакомцы, помявшись в нерешительности, исчезали.

По-настоящему поджидали меня дальше, в узком переулке, наполовину заставленном дырявыми бочками. Их было около дюжины или больше, всех я не разглядел. Может быть, те самые, что мелькали в подворотнях, может быть, другие. Они не особо и прятались, знали, что бежать мне некуда. Здоровенный детина с обезображенным оспой лицом ухмыльнулся. Он молчал, да я и так все понял. Им было даже не слишком интересно, есть ли у меня монеты. Удастся поживиться – хорошо, нет – можно просто развеять скуку, прикончив чужака. Лучше, если не сразу, веселее будет. Еще раз пожалев, что не пошел через порт, я поднял меч.

Из мрачной подворотни неподалеку послышался шорох. На мгновение показалась чья-то лохматая голова и тут же исчезла. Обитатели Птичьих Чесалок вовсе не собирались пропускать неожиданное развлечение. Из окон покосившейся халупы, возле которой я стоял, тоже явно подсматривали. Я ощерился и показал зрителям неприличный жест. Уверенности в том, что удастся выкрутиться и на этот раз, не было никакой.

Устрашающе заревев, предводитель приблизился. Он и вправду был силен. Палица в здоровенных, похожих на лопаты лапах больше напоминала вырванное с корнем дерево, и помахивал детина этой штуковиной до безобразия легко. Остальная орава двигалась следом, и по радостным рожам было понятно, что и мои монеты, и мою одежду они уже поделили.

Детина невежливо рыгнул, выпустив пропитанное чесноком и перегаром облачко, и бросился на меня. Я безмятежно улыбнулся в ответ и, молниеносно перебросив меч в левую руку, ударил его рукоятью в лицо. Громко хрустнуло, в стороны брызнули тяжелые капли крови. Детина утробно завыл, но тут же заткнулся, получив второй удар в кадык.

Любой на его месте уже упал бы замертво. По крайней мере, я бы уж точно умер, не дождавшись второго удара. Но детина, заливая все вокруг кровью, стремительно обрушил на меня дубину!

Только светлым богам известно, как мне удалось увернуться. Может быть, помогли годы тренировок, а может быть, детина сам малость промазал. Я не стал разбираться. Удар пришелся в плечо, но чуть раньше, уже не глядя, я рубанул с разворота, изо всех сил, с придыханием.

Мой противник был обыкновенным человеком. Может быть, вором и убийцей, но уж никак не воином. Защититься он даже и не пытался, только удивленно выдохнул, когда клинок со скрежетом рассек его кольчугу и разворотил грудь. Пинком отправив оседающее тело навстречу замешкавшимся от неожиданности головорезам, я прыгнул следом.

Я еще успел, пользуясь коротким замешательством, воткнуть клинок во что-то мягкое и почувствовать, как руку окатило чужой кровью. А потом началось.

Они навалились на меня все сразу, разъяренные, не слишком умелые в драке, зато полные желания побыстрее меня прикончить. И их было слишком много. Я понял это сразу, с каким-то странным спокойствием. Я смогу продержаться некоторое время, при большом везении – даже довольно долго. Может быть, прикончу пару-тройку злодеев. А потом, когда я устану или совершу какую-нибудь глупость, они прикончат меня самого. Все очень просто и уже предопределено.

Я зарычал и крутанул меч с удвоенной энергией. Сдаваться я не собирался. Какой-то беззубый уродец попытался обойти меня со спины, я качнулся в сторону и одним движением снес ему голову. Быстрый разворот, выпрямиться, прикрываясь мечом… чувствительный тычок кинжалом в бок. Кожаная куртка лопнула, но тонкие пластины подреберной брони все же выдержали. Кинжал горбуна застрял между пластин, без замаха, коротким движением я рубанул по обнаженной кисти. Вопль горбуна, нити сухожилий, снова кровь… Приняв на меч удар тяжелого мясницкого топора, я отшатнулся и невольно сделал несколько шагов назад. Перед глазами мелькнуло ржавое зазубренное лезвие с прилипшими человеческими волосами. Еще шаг назад. Обыватели в подворотне радостно заулюлюкали, готовясь воткнуть мне в спину нож. Нельзя отступать. Внаглую напасть не решатся, а вот прикончить в тесноте подворотни – всегда пожалуйста.

Закрываясь от ударов, я попытался вильнуть к стене, но двое оборванцев, отшвырнув воющего горбуна, проскользнули мимо меня. Все. Я был окружен. Не к месту вспомнилась последняя битва с баронами. Под ногами скользила раскисшая, смешавшаяся с кровью грязь, сверху холодные струи дождя. Мордоворот с топором наседал, я с трудом отбивался от свистящего лезвия. Топор – штука серьезная. Оружие не слишком ловкое, но если силы полно и машешь со всей дури, никакого умения не требуется. Хоть пешего завалишь, хоть конного. Мордоворот яростно зарычал и широко замахнулся, намереваясь покончить со мной одним ударом, но не рассчитал. Такие фокусы проходят с боевыми секирами, а не с мясницкими топорами. Я подставил меч, словно пытаясь закрыться, и только в самый последний момент чуть повернул клинок. Закаленная сталь без усилий рассекла деревянное топорище. Топор с обрубком отлетел вбок, вонзившись кому-то в голову, а сам бывший обладатель топора не удержался и по инерции завалился вперед. Увлекшись, я с удовольствием двинул его в лицо коленом… и тут же пропустил несколько ударов подряд. Пластины брони жалобно затрещали, тело взорвалось болью. Уцелевшие головорезы приободрились. Краем глаза я заметил, что к ним присоединились еще несколько приятелей. Под драным плащом одного мелькнул арбалет.

На атаки уже не осталось сил. Только глухая защита и яростное стремление захватить с собой на тот свет еще несколько ублюдков. Или… все-таки попробовать прорваться в подворотню?

Пока я раздумывал, в подворотне истошно заорали. Вопль оборвался на высокой ноте, булькнуло, захрипело. Бандиты замерли. Я тоже не слишком понимал, что произошло, но теперь знал четко: в подворотню не полезу ни за что в жизни. Пусть лучше тут убивают.

Второй вопль, заглушаемый плотоядным рычанием, заставил нападавших забыть про меня и попятиться. Не переставая орать, из подворотни выполз тощий оборванец. В правой руке он все еще продолжал сжимать нож, которым готовился меня прирезать. Левой руки, как, впрочем, и обеих ног до колена, у него не было. Жалобно завывая, несчастный пытался приподняться, но снова падал, оставляя в грязи широкий алый след. Увидев приятелей, он попытался что-то выкрикнуть, но не успел. Из подворотни высунулась длинная когтистая лапа, сомкнулась на теле несчастного и, ломая кости, поволокла его обратно. Отчетливо чавкнуло, крик оборвался. Не дожидаясь, что будет дальше, мои противники бросились бежать, а я, опустив ставший вдруг неимоверно тяжелым меч, сел прямо в грязь. Меня пробил истерический смех. Я хохотал, не обращая внимания ни на высунувшуюся из подворотни тварь, ни на дождь, ни на вопли ужаса, наплевав на опасность и скорую смерть. Отличная шутка. Боги смеялись вовсю. Наверное, они очень веселились, наблюдая с теплых и уютных небес, как человеческая букашка тщится бежать из Дворца от буйства демонов Нереальности, пробирается через жуткий, наполненный нечистью Упыриный Пустырь, тратит последние силы на драку с шайкой головорезов – и все это только для того, чтобы в результате быть съеденной случайным демоном.

Наверное, мой смех меня и спас. Тварь пристально посмотрела на меня круглыми как блюдца глазами, подумала и бросилась вдогонку за убегающими грабителями. Ей совсем не хотелось упускать целую толпу ради сомнительного удовольствия полакомиться одним чокнутым наемником. Я ошалело смотрел, как чудовище, высоко взмахивая голенастыми ногами, исчезло за углом, потом поднялся. Идти следом за тварью не хотелось, зато путь через подворотню теперь наверняка был свободен. Я обтер меч об один из трупов и двинулся к подворотне.

Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Конечно, жуткая тварь появилась очень вовремя, и очень мило с ее стороны, что она пренебрегла невкусным мной. Вот только совершенно непонятно: как этот монстр оказался на городской улице, да еще днем? В задумчивости я окинул взглядом мертвые тела, лежащие в подворотне. Пять изуродованных трупов. Нищие голодранцы, типичные обитатели бедных кварталов любого города. Все, кроме одного. Я подошел к телу у стены поближе, не спеша снял с залитого кровью камзола бриллиантовую брошь. Пригодится. Колеблясь, покосился на перстень с крупным изумрудом, махнул рукой. На сегодня с меня хватит. Методично отрезать ради перстня скрюченный предсмертной судорогой палец не было никакого желания. Почему-то я даже и не особо сомневался, что парень прибыл следом за мной из Дворца. Как и пучеглазая зверюга, доедающая сейчас моих невезучих грабителей. Я подкинул на ладони брошь, повертел и спрятал за пояс. Чем быстрее я доберусь до колдуна, тем лучше. Пусть сам разбирается и с Книгой, и с магическими порталами, и с распоясавшейся нечистью. А я на Упыриный Пустырь возвращаться не собираюсь. Ни за какие коврижки.