Текст книги "Я – Товарищ Сталин 8 (СИ)"

Автор книги: Андрей Цуцаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6

Убийство генерала Эмилио Де Боно всколыхнуло Асмэру. Новость о засаде на дороге в Массауа разлетелась по колонии быстрее ветра. Официально говорили о нападении абиссинских повстанцев, но в офицерских кругах шептались о предательстве, о деньгах, что текли в чьи-то карманы, о заговорах, что плелись за закрытыми дверями. Полковник Витторио Руджеро ди Сангаллетто, чья роль в этой истории оставалась скрытой, продолжал свою игру. Он ходил по штабу, подписывал отчёты, отдавал приказы, но мысли его были далеко: тайник под половицей, где лежали пачки долларов, завёрнутые в промасленную ткань, и человек по имени Деста Алемайеху, чьё влияние ощущалось всё сильнее.

Утром следующего дня в Асмэру прибыл новый генерал, назначенный заместителем командующего итальянской армии в Эритрее и Абиссинии под началом генерала Родольфо Грациани. Это был корпусной генерал Лоренцо Адриано ди Монтальто, князь из старинного сицилийского рода, чьи предки владели виноградниками и дворцами близ Палермо и славились умением лавировать в политических интригах. Лоренцо был высок, худощав, с резкими чертами лица: острый подбородок, высокий лоб, тёмные глаза, которые, казалось, видели больше, чем он говорил. Его тёмные волосы, слегка тронутые сединой у висков, были зачёсаны назад, а мундир сидел так, будто его шили прямо на нём. В Асмэру он приехал с репутацией человека, который умеет находить выгоду там, где другие видят лишь неразбериху.

Витторио впервые увидел генерала на утреннем совещании в штабе. Лоренцо вошёл с лёгкой, почти театральной уверенностью, будто привык быть в центре внимания. Он кивнул офицерам, но его взгляд задержался на Витторио чуть дольше, чем на остальных. Полковник, привыкший подмечать такие детали, почувствовал лёгкий укол интереса. Совещание было коротким: Лоренцо изложил свои планы – усилить дисциплину, укрепить гарнизоны, разобраться с повстанцами – и говорил с такой уверенностью, что даже скептики в зале притихли. После совещания он подошёл к Витторио, стоявшему у окна с видом на пыльный двор.

– Полковник ди Сангаллетто, верно? – голос Лоренцо был глубоким, с мягким сицилийским акцентом, который придавал словам тёплую, почти доверительную интонацию. – Слышал о вас. Говорят, вы из тех, кто умеет держать нос по ветру.

Витторио слегка улыбнулся, но его глаза остались настороженными. Комплименты в таких кругах часто скрывали проверки или намёки.

– Генерал ди Монтальто, – ответил он, слегка наклонив голову. – Ваша репутация вас опережает. Сицилийские князья редко выбирают жару Эритреи вместо виноградников Палермо.

Лоренцо рассмеялся, и его смех был неожиданно искренним, почти мальчишеским, что контрастировало с его аристократической выправкой.

– Виноградники хороши на пенсии, полковник, но настоящая игра идёт здесь. Суровая обстановка, интриги, возможности – это и есть жизнь, разве нет?

Витторио кивнул, ощущая, как между ними возникает невидимая связь. Лоренцо не был похож на Де Боно, чья прямолинейность граничила с наивностью, или на Грациани, чья жестокость была холодной и расчётливой. В генерале ди Монтальто чувствовалась смесь утончённости и хищной хитрости, что делало его одновременно опасным и притягательным.

– Позвольте пригласить вас на ужин, полковник, – сказал Лоренцо, поправляя перчатку на левой руке с лёгкой, почти небрежной грацией. – Сегодня вечером, в офицерской столовой. Хочу лучше узнать человека, чьё имя упоминают с таким… интересом.

Витторио слегка прищурился, оценивая предложение. Он привык быть осторожным, но отказ мог показаться подозрительным.

– С удовольствием, генерал, – ответил он, сохраняя лёгкую улыбку.

Вечером офицерская столовая, обычно наполненная гулом разговоров и смеха, была притихшей. Присутствие нового генерала заставляло всех держаться сдержаннее, хотя бутылки вина на столах опустошались с привычной скоростью. Витторио явился в парадном мундире – тёмно-синем кителе с серебряными пуговицами, скромном, но безупречном. Лоренцо, напротив, выглядел так, будто собирался на приём в высшем свете: его мундир был украшен тонкими золотыми галунами, на груди поблёскивал орден, которого Витторио не узнавал, а манжеты белоснежной рубашки сверкали в свете ламп.

Они сели за отдельный столик у окна. Молодой эритреец из гражданского персонала поставил перед ними бутылку кьянти и тарелки с жареной бараниной, приправленной розмарином и чесноком. Лоренцо поднял бокал, разглядывая вино на свет, словно знаток.

– За Эритрею, – сказал он с лёгкой иронией, которая не ускользнула от Витторио. – И за тех, кто умеет в ней выживать.

Витторио поднял свой бокал, слегка улыбнувшись.

– За выживание, генерал. Здесь этому учатся быстро, иначе не протянешь.

Они выпили, и терпкое вино, тёплое и насыщенное, слегка расслабило напряжение. Лоренцо откинулся на спинку стула, его взгляд стал менее официальным, но всё ещё цепким, словно он изучал собеседника.

– Расскажите мне о себе, полковник, – сказал он, вертя бокал в длинных пальцах. – Не о послужном списке, это я могу прочесть в бумагах. О вас. Что привело тосканского дворянина в эту пыльную дыру?

Витторио помедлил, размышляя, как далеко можно зайти. Такие вопросы редко задавались из праздного любопытства, особенно человеком с репутацией Лоренцо.

– Тоскана красива, но тесна, – начал он, глядя на бокал, где вино отражало свет лампы. – Слишком много старых связей, обязательств, глаз, которые следят за каждым шагом. Здесь больше пространства для манёвра. А вы, генерал? Сицилия ведь тоже не обделена интригами. Что заставило князя ди Монтальто променять дворцы на песок?

Лоренцо усмехнулся.

– Вы прямолинейны, полковник, это мне нравится. Сицилия – как старая книга, где все сюжеты давно известны. Все знают друг друга, всё расписано на годы вперёд. Скучно. А здесь… здесь всё живое, непредсказуемое. И, – он понизил голос, наклоняясь чуть ближе, – здесь можно сделать состояние, если знать, где искать.

Витторио почувствовал, как сердце слегка ускорило ритм. Лоренцо говорил так, будто знал больше, чем показывал. Полковник решил подыграть, сохраняя осторожность.

– Состояние? – переспросил он, приподняв бровь. – В Эритрее? Здесь скорее заработаешь пулю, чем золото.

– О, не скромничайте, – Лоренцо наклонился ещё ближе. – Я слышал, вы мастер находить выгоду. Говорят, даже смерть Де Боно… скажем так, не всем принесла убытки.

Витторио замер, но лицо его осталось бесстрастным. Он медленно отпил вина, выигрывая секунду, чтобы собраться. Лоренцо явно что-то знал или подозревал, но его тон не был обвиняющим. Скорее, он звучал как у человека, который хочет вступить в игру, а не разоблачить его.

– Слухи, генерал, – ответил Витторио, глядя ему прямо в глаза. – В Асмэре они плодятся быстрее мух. Но я не жалуюсь. Иногда слухи открывают людям двери, которые иначе пришлось бы выбивать.

Лоренцо рассмеялся, и его смех разнёсся по столовой, заставив нескольких офицеров обернуться.

– Отлично сказано! Вы мне нравитесь, полковник. У вас есть стиль. И, подозреваю, есть голова на плечах. Такие люди мне нужны.

– Нужны? – Витторио слегка наклонил голову. – Для чего именно, генерал?

Лоренцо сделал паузу, словно взвешивая, как далеко можно зайти. Затем он улыбнулся, но на этот раз улыбка была менее открытой, более хищной.

– Чтобы Эритрея работала на нас, а не против нас. Грациани – человек действия, но он видит только поле боя. А я вижу возможности. И мне нужен человек, который умеет их находить. Как вы, например.

Витторио почувствовал, как внутри него что-то щёлкнуло. Лоренцо не просто искал союзника – он предлагал партнёрство. Но в таких играх всегда была цена, и полковник знал, что её нужно выяснить.

– Возможности – это хорошо, – сказал он осторожно, крутя бокал в руке. – Но они всегда идут рука об руку с рисками. Что вы предлагаете, генерал?

Лоренцо поднял бокал, словно салютуя.

– Пока – дружбу, полковник. А там посмотрим. Но скажу одно: с вами я хочу быть на одной стороне.

Они чокнулись, и вино в бокалах отразило свет лампы, бросив красноватые блики на белую скатерть. Остаток ужина прошёл в более лёгкой атмосфере. Лоренцо рассказывал о Сицилии, о балах в Палермо, о своём дяде, который однажды проиграл половину поместья в карты за одну ночь. Витторио, в свою очередь, делился историями о Тоскане – о винодельнях, о жарких летних днях, – но держался осторожно, не раскрывая ничего, что могло бы связать его с Дестой или тайником под половицей. Лоренцо слушал внимательно, иногда вставляя остроумные замечания, и его глаза то и дело возвращались к Витторио, словно он пытался разгадать его, как головоломку.

– Знаете, полковник, – сказал Лоренцо, когда эритреец принёс вторую бутылку вина, – вы мне напоминаете одного моего друга из Палермо. Он тоже умел держать лицо спокойным и невозмутимым, но за этой маской всегда была игра. Вы ведь тоже играете, правда?

Витторио слегка улыбнулся.

– Все мы здесь играем, генерал. Вопрос только, на какой стороне доски.

Лоренцо рассмеялся, хлопнув ладонью по столу.

– Чёрт возьми, вы мне нравитесь! Но скажите честно, Витторио, – он понизил голос, – вы ведь не из тех, кто просто следует приказам? Я слышал, вы умеете находить… нестандартные решения.

Витторио почувствовал, как напряжение снова нарастает. Лоренцо явно намекал на его связь с событиями вокруг Де Боно, но делал это так, чтобы оставить пространство для манёвра.

– Я солдат, – ответил он, глядя в глаза генералу. – Но солдат, который знает, что приказы не всегда ведут к цели. Иногда нужно искать другие пути.

Лоренцо кивнул, его улыбка стала шире.

– Именно поэтому вы мне нужны, полковник. Грациани думает, что всё решается пушками. Но я знаю, что пушки – это лишь часть игры. Настоящая победа – в информации, в связях, в правильных людях.

Витторио не ответил, но его мысли закружились. Лоренцо был опасен – не своей властью, а умением видеть то, что другие упускали. Ужин закончился поздно, и, когда они вышли из столовой, ночь уже окутала Асмэру. Лоренцо предложил прогуляться, но Витторио отказался, сославшись на ранний подъём. На самом деле он хотел вернуться в свою комнату, проверить тайник и обдумать слова генерала. Лоренцо был слишком проницательным, и это настораживало.

На следующий день Лоренцо зашёл в кабинет Витторио в полдень, неся под мышкой бутылку рома и коробку сигар. Его мундир был слегка расстёгнут, что придавало ему менее официальный вид, но глаза оставались такими же внимательными.

– Полковник, хватит возиться с бумагами, – сказал он, ставя бутылку на стол. – Пора узнать Асмэру не из окон штаба. Пойдём прогуляемся. Ночь здесь интереснее, чем день.

Витторио поднял взгляд от отчёта, который подписывал, и слегка улыбнулся. Отказаться было бы странно, а любопытство взяло верх.

– Хорошо, генерал, – сказал он, откладывая перо. – Но ром оставьте. Он пригодится позже.

Лоренцо рассмеялся, хлопнув его по плечу.

– Договорились. Но сигары берите. Они из Гаваны, не пожалеете.

Они вышли из штаба, когда солнце уже село, и Асмэра ожила в тёплой ночи. Улицы были полны движения: торговцы сворачивали лотки с манго и фигами, женщины в цветастых платках спешили домой, из таверн доносились звуки музыки и смеха. Лоренцо, одетый в лёгкий гражданский костюм тёмно-серого цвета, выглядел почти как местный аристократ, если бы не его европейская осанка и манера держаться. Витторио, в тёмном плаще, шёл рядом, ощущая привычный вес револьвера под поясом.

Они остановились у небольшого фонтана на площади, где местные дети плескались, несмотря на поздний час. Вода отражала свет фонарей, и воздух был наполнен запахами свежего хлеба и жареного кофе от ближайших лавок. Лоренцо зажёг сигару, выпустив облако дыма, и заговорил первым.

– Знаете, Витторио, – сказал он, глядя на фонтан, – я всегда считал, что жизнь – это игра в карты. В Эритрее никогда не знаешь, что вытянешь.

– И всё же вы играете, – заметил Витторио, разглядывая отражение звёзд в воде.

– Конечно, играю, – Лоренцо улыбнулся, повернувшись к нему. – Потому что знаю, как подтасовать колоду. А вы, полковник? Вы ведь тоже не из тех, кто полагается на удачу?

Витторио рассмеялся, но внутри почувствовал холодок. Лоренцо говорил слишком уверенно, и его слова были не просто болтовнёй. Полковник решил подыграть, сохраняя осторожность.

– Я предпочитаю держать карты подальше от чужих глаз, генерал, – сказал он, прищурившись. – Но скажите, как вы тасуете свою колоду? Что привело вас сюда, кроме приказа из Рима?

Лоренцо сделал паузу, затянувшись сигарой. Его глаза блестели, и в них читалась смесь веселья и расчёта.

– Информация, Витторио, – сказал он наконец. – Она дороже золота. И я слышал, вы в этом мастер. Скажите, что вы знаете о Десте Алемайеху?

Имя, произнесённое так небрежно, ударило его под дых. Витторио сохранил спокойствие, но его пальцы невольно сжались в кулак. Он ждал многого, но не того, что Лоренцо так прямо упомянет Десту.

– Слышал, – ответил он, пожав плечами, чтобы скрыть напряжение. – Абиссинец, возможно, повстанец. Возможно, просто делец, который знает, как нажиться на войне. А вы что о нём знаете?

Лоренцо улыбнулся, но на этот раз в его улыбке было что-то хищное.

– Достаточно, чтобы понять, что он не просто фигура на доске. И что он платит хорошо. Очень хорошо.

Витторио молчал, чувствуя, как напряжение между ними растёт. Лоренцо явно знал больше, чем говорил, но пока не раскрывал своих карт. Полковник решил сменить тему, чтобы не дать разговору зайти слишком далеко.

– Пойдёмте, генерал, – сказал он, указывая на таверну через дорогу. – Там подают ром, который лучше местного вина. И, может, там вы расскажете, чего хотите на самом деле.

Лоренцо рассмеялся, хлопнув его по плечу.

– Вы читаете мои мысли, полковник. Идёмте.

Они вошли в таверну, где воздух был наполнен ароматами жареного мяса, табака и кофе, а гул голосов и звон бокалов создавали живую, почти хаотичную атмосферу. Они сели за столик в углу, подальше от любопытных глаз. Официант принёс ром и две сигары, и Лоренцо тут же закурил, выпустив облако дыма, которое медленно растворилось в воздухе.

– Знаете, Витторио, – сказал он, откинувшись на стуле и глядя на полковника с лёгкой улыбкой. – Я приехал сюда не просто командовать гарнизонами. Я хочу оставить след. Не в истории, нет – в банке. И мне нужен человек, который мыслит так же. Не просто солдат, а игрок. Вы ведь игрок, правда?

Витторио отпил ром, чувствуя, как жгучая жидкость обжигает горло. Он смотрел на Лоренцо, пытаясь понять, где заканчивается дружелюбие и начинается расчёт.

– Я солдат, генерал, – ответил он, его голос был ровным, но с лёгкой насмешкой. – Но солдат, который видит чуть дальше приказа. А вы? Что за след вы хотите оставить?

Лоренцо наклонился ближе, его глаза сверкнули.

– Такой, чтобы мой счёт в банке состоял из больших цифр. Эритрея – это не просто колония, Витторио. Это рынок. Оружие, информация, связи – здесь всё продаётся. И я хочу быть тем, кто контролирует сделки.

Витторио почувствовал, как адреналин пульсирует в венах. Лоренцо был не просто амбициозен – он был опасен. Но в его словах была правда, которая резонировала с собственными мыслями полковника. Он тоже видел Эритрею как возможность, но знал, что каждая сделка здесь – это шаг по тонкому льду.

– Контролировать сделки? – переспросил Витторио, приподняв бровь. – Это большая игра, генерал. И опасная. Вы уверены, что хотите в неё играть?

Лоренцо рассмеялся.

– Я родился для этого, полковник. И я вижу, что вы тоже. Вопрос только в том, будем ли мы играть вместе или по разные стороны.

Витторио сделал паузу, глядя на ром в своём бокале. Лоренцо был слишком проницательным, слишком быстрым, чтобы быть просто союзником. Но отказ означал бы конфликт, а этого полковник пока не хотел.

– Вместе звучит лучше, – сказал он наконец, поднимая бокал. – Но я предпочитаю знать правила игры.

Лоренцо улыбнулся, чокнувшись с ним.

– Правила просты, Витторио. Бери, пока дают. И не доверяй никому, даже мне.

Они рассмеялись, и ром потёк рекой. Ночь наполнилась разговорами – о Сицилии, о Тоскане, о войне, о женщинах, о деньгах. Лоренцо рассказывал о своём детстве в Палермо, о том, как его отец учил его разбираться в людях, читая их жесты и недомолвки. Витторио, в свою очередь, вспоминал, как однажды в тосканской деревне он выиграл в карты у местного барона. Они смеялись, спорили, заказывали ещё рома, и к полуночи таверна стала казаться почти родной.

Но в глубине души Витторио знал: Лоренцо – не просто новый друг. Он был новой фигурой в игре, и его появление делало всё сложнее. Полковник чувствовал, что Лоренцо знает о Десте больше, чем говорит, и это настораживало. Вернувшись в свою комнату той ночью, он проверил тайник под половицей, пересчитал доллары, ощущая их тяжесть в руках. Игра становилась опаснее, но Витторио был готов. Он лёг в постель, глядя в потолок, и мысленно прокручивал каждый шаг, каждое слово Лоренцо. Завтра будет новый день, и он должен быть готов ко всему.

Глава 7

Аддис-Абеба к ночи затихала. Улицы освещались редкими факелами, их свет дрожал на неровных стенах домов. В особняке фитаурари Тадессе, стоявшем на холме, свет лился из высоких окон, отражаясь на мраморных полах. Зал для приёмов, устланный персидскими коврами, был готов принять гостя, и аромат тэджа, поданного в серебряных кубках, наполнял воздух.

Тадессе стоял у окна, глядя на город. Его высокая фигура в тёмно-синей шамме, расшитой серебряными нитями, излучала уверенность. Разговор с Зэудиту Вольде-Мариамом, вождём тиграи, всё ещё занимал его мысли. Предложение Зэудиту о союзе было заманчивым, но его амбиции угрожали планам Тадессе. Смерть раса Кассы и слухи о бегстве императора Хайле Селассие в Лондон создавали хаос, который Тадессе намеревался использовать в свою пользу. Он знал, что каждый шаг в этой игре должен быть просчитан заранее, иначе Абиссиния развалится.

Дверь отворилась, и слуга в белой тунике с золотой каймой вошёл, низко склонив голову.

– Господин, прибыл Микаэль, сын Кэбэдэ, вождь оромо, – тихо сказал он.

Тадессе кивнул, не оборачиваясь.

– Проводи его. Принеси ещё тэджа из высокогорного мёда. Нас не беспокоить, пока гость не уйдёт.

Слуга исчез, и вскоре в зал вошёл Микаэль. Его широкоплечая фигура в белой шамме, украшенной тонкой вышивкой, внушала уважение. Кривой кинжал на поясе с рукоятью, инкрустированной бирюзой, подчёркивал его статус. Лицо Микаэля с глубокими морщинами и тёмными глазами выражало решимость. Он остановился в центре зала, слегка кивнув, но его осанка говорила, что он здесь не для подчинения.

– Фитаурари Тадессе, – произнёс Микаэль, – я пришёл с предложением, которое ты должен услышать.

Тадессе повернулся, его взгляд встретился с глазами Микаэля. Он указал на кресло у стола, сел сам и наполнил два кубка тэджем.

– Говори, Микаэль, – сказал он. – Что за предложение?

Микаэль сел, его пальцы коснулись кубка, но он не стал пить. Его взгляд был прикован к Тадессе.

– У меня есть контакт с немцами, – начал он. – Они готовы говорить. Я могу свести тебя с их человеком, майором Вёлькнером. Немцы знают, что итальянцы наступают, и хотят их ослабить. Они предлагают оружие, деньги, советников. Это может дать нам преимущество перед врагами.

Тадессе слегка прищурился, медленно вращая кубок в пальцах. Упоминание о немцах было неожиданным, но не удивительным. Абвер вёл свою игру в Абиссинии, но их цели были неясны. Тадессе знал, что их поддержка всегда имеет цену.

– Немцы? – переспросил он с лёгкой насмешкой. – Ты веришь, что они помогут, Микаэль? Немцы ничем не помогут. Итальянцы не отдадут Абиссинию никому – ни нам, ни Берлину. Это их трофей, за который они заплатили кровью. Немецкое вмешательство только всё осложнит. Ты понимаешь это не хуже меня.

Микаэль наклонился вперёд, его глаза сузились, но он не отвёл взгляда.

– Я не сказал, что доверяю немцам, – ответил он. – Я сказал, что у меня есть контакт. Они хотят говорить, и я могу устроить встречу. Но я здесь не для того, чтобы уговаривать тебя связываться с Абвером. Я хочу знать, готов ли ты к борьбе. Оромо устали от обещаний императора. Хайле Селассие говорит о единстве, но это ничем не подкреплённые слова. Если он сбежит в Лондон, кто встанет у власти? Ты, Тадессе? Если да, готов ли ты нас поддержать?

Тадессе откинулся на спинку кресла, его взгляд стал холоднее. Микаэль проверял его, как недавно Зэудиту. Оромо были силой – их численность и воины делали их ценными союзниками, но их требования могли стать проблемой.

– Ты хочешь знать, готов ли я? – спросил Тадессе. – А я хочу знать, готовы ли оромо поддержать меня, Микаэль. Не немцев, не итальянцев, не британцев. Меня. Абиссиния на краю, и если император уедет, кто-то должен взять власть. Я не дам стране развалиться, но мне нужны союзники. Оромо сильны, но сила без единства бесполезна. Чего вы хотите за поддержку?

Микаэль слегка улыбнулся, но в его улыбке не было тепла. Он сделал глоток тэджа, обдумывая ответ.

– Ты прямолинеен, фитаурари, – сказал он. – Это мне нравится. Оромо готовы поддержать тебя, но не просто так. Мы хотим посты. Мои люди должны занять места в новом правительстве: губернаторы в наших землях, командующие в армии, министры. Мы проливали кровь за Абиссинию и заслужили право голоса. Если ты дашь нам это, оромо будут за тобой. Иначе мы найдём тех, кто оценит нашу силу.

Тадессе молчал, его пальцы вращали кубок. Требования Микаэля были ожидаемыми, но раздражали. Оромо, как и тиграи, хотели власти, и это грозило расколом. Амхара, оромо, тиграи, сомали – все тянули одеяло на себя. Уступить оромо означало открыть путь требованиям других регионов, и страна могла развалиться. Но отказать было нельзя – без оромо его планы могли рухнуть.

– Ты просишь многого, – сказал Тадессе. – Если я дам оромо посты, другие регионы взбунтуются. Тиграи уже требуют своего, сомали не останутся в стороне. Абиссиния не выстоит, если мы начнём делить власть. Я хочу единства, а не раскола. Могу ли я рассчитывать на оромо, если предложу защиту ваших земель и место в совете, который я создам?

Микаэль нахмурился, его пальцы сжали кубок. Он ожидал большего.

– Защита земель – это слова, – сказал он. – Мы слышали их от императора, от итальянцев. Слова ничего не стоят без силы. Нам нужны гарантии. Посты – это гарантия, что нас услышат. Если ты не дашь этого, зачем нам поддерживать тебя? Британцы уже обещают помощь. Или немцы, если ты откажешься от их предложения.

Тадессе сдержал гнев, сохраняя спокойствие. Микаэль играл жёстко, как Зэудиту, и это не удивляло. Оромо всегда были независимыми, их вожди видели себя равными любому правителю. Но Тадессе не собирался уступать легко. Он должен был дать достаточно, чтобы удержать оромо, но не столько, чтобы они диктовали условия.

– Британцы? – Тадессе слегка улыбнулся с насмешкой. – Они используют вас, а потом выбросят. Немцы хотят ослабить итальянцев, но Абиссиния для них – лишь расходный материал. Я же предлагаю будущее, где оромо будут услышаны. Но я не могу дать всё, что вы хотите, пока враг у ворот. Если мы начнём делить власть, итальянцы войдут в Аддис-Абебу без боя.

Микаэль сделал ещё один глоток тэджа, обдумывая слова.

– Ты говоришь красиво, – сказал он. – Но оромо не верят словам. Нам нужны действия. Назови хотя бы один пост для моего народа. Это будет началом. Если ты сделаешь это, я поговорю со своими людьми. Иначе я не гарантирую их лояльность.

Тадессе кивнул, его мысли работали быстро. Он знал, что должен дать что-то конкретное, но не хотел связывать себя обязательствами. Назвать пост означало рисковать требованиями других регионов, но без оромо его планы были под угрозой.

– Хорошо, – сказал он. – Я назначу одного из твоих людей губернатором Харара. Это важная земля, и оромо там сильны. Но взамен твои воины должны присоединиться к моей армии – не как наёмники, а как часть единой силы. Мы должны показать итальянцам, что Абиссиния едина, даже если император уедет. Согласен?

Микаэль посмотрел на него, его глаза сузились. Предложение было заманчивым – Харар давал оромо власть. Но он знал, что это лишь первый шаг.

– Харар – это начало, – сказал он. – Но этого мало. Я приму твоё предложение, но мои люди будут ждать большего. Мы присоединимся к твоей армии, если ты дашь слово, что оромо получат ещё один пост – в совете или армии.

Тадессе кивнул, скрывая внутреннее напряжение. Микаэль был удовлетворён, его лицо смягчилось, но глаза остались насторожёнными. Он встал.

– Мои люди ждут конкретных шагов. Но оромо не любят ждать долго. Если ты не дашь нам то, что мы хотим, мы найдём других.

Он поклонился и вышел. Тадессе смотрел ему вслед, его пальцы сжали кубок. Микаэль был не тем, кого можно игнорировать. Оромо могли изменить баланс, но их амбиции были проблемой. Тадессе знал, что должен действовать быстро.

Он подошёл к столу, где лежала карта Аддис-Абебы, испещрённая заметками. Его пальцы пробежались по линиям, обозначавшим позиции итальянских войск. Итальянцы были главной угрозой, но внутренние раздоры могли стать фатальными. Тадессе понимал, что должен удержать оромо и тиграи, не давая им слишком много. Он начал обдумывать план, как использовать их силы, сохранив контроль.

Тадессе вызвал своего доверенного человека, Асфаву, молодого офицера с острым умом и проверенной верностью.

– Асфава, – сказал Тадессе, – мне нужно, чтобы ты следил за доверенными людьми вождей оромо и тиграи. Я хочу знать, что они планируют.

Асфава кивнул.

– Будет сделано, господин. Но что, если оромо или тиграи начнут переговоры с иностранцами?

Тадессе слегка улыбнулся.

– Тогда мы используем это против них. Если они свяжутся с британцами или немцами, мы выставим их предателями. Пока держи их под наблюдением. Я не хочу сюрпризов.

Асфава поклонился и вышел. Тадессе вернулся к карте, его мысли кружились вокруг новой стратегии. Нужно было убедить оромо, не уступая им слишком много, и одновременно удержать тиграи. Он решил отправить послание Зэудиту, предложив встречу до заката, чтобы обсудить их союз. Это даст ему время оценить, насколько далеко готовы зайти тиграи.

Вскоре после ухода Асфавы Тадессе вызвал ещё одного своего человека, старого разведчика Гебрейеса.

– Гебрейес, – сказал Тадессе, – мне нужно, чтобы ты следил за немецким консульством. Микаэль говорит, что у него есть контакт с Вёлькнером. Узнай, с кем они встречаются и о чём говорят. Если оромо играют на два фронта, я хочу знать об этом первым.

Гебрейес кивнул, его глаза блеснули пониманием.

– Я начну немедленно, господин.

– Будь осторожен, – добавил Тадессе. – Немцы не глупы, и их люди в городе за многими следят. Не выдай себя.

Гебрейес поклонился и исчез. Тадессе вернулся к карте, его пальцы снова пробежались по линиям. Итальянцы приближались, их силы концентрировались на границе, и Тадессе понимал, что времени мало. Он должен был использовать слухи о бегстве императора, чтобы сплотить людей вокруг себя, но без оромо и тиграи это было невозможно.

К вечеру Зэудиту прибыл в особняк.

– Фитаурари, – сказал Зэудиту, садясь, – ты звал меня. Что ты решил?

Тадессе наполнил кубки тэджем и сел напротив.

– Я хочу, чтобы тиграи были со мной, – сказал он. – Но я должен знать, насколько ты готов пойти навстречу. Оромо уже требуют посты, и я не могу дать всем всё, что они хотят. Если ты поддержишь меня, я дам твоим людям место в совете. Но мне нужна твоя армия, Зэудиту.

Зэудиту слегка улыбнулся.

– Ты хочешь мою армию, но не хочешь делить власть, – сказал он. – Тиграи не будут сражаться за слова. Назови посты, которые ты нам дашь, Тадессе. Министр обороны или губернатор Аксума. Это минимум.

Тадессе кивнул, обдумывая. Требования Зэудиту были такими же жёсткими, как у Микаэля. Он знал, что должен найти баланс.

– Я дам твоим людям пост губернатора Аксума, – сказал он. – Но взамен твои воины должны быть готовы выступить по моему приказу. Итальянцы близко, Зэудиту. Мы не можем позволить себе раздоры.

Зэудиту кивнул, его глаза сузились.

– Хорошо, – сказал он. – Но это только начало. Мои люди будут ждать большего. И следи за оромо, Тадессе. Они говорят с немцами. Если они предадут нас, я не буду молчать.

Тадессе кивнул, скрывая напряжение. Он знал, что Зэудиту прав: оромо могли стать проблемой. Но он также понимал, что тиграи не менее амбициозны. Он решил проверить их лояльность.

– Я слышал о твоих людях в Аксуме, – сказал Тадессе. – Они сильны, но говорят, что некоторые из них встречались с британцами. Это правда?

Зэудиту нахмурился, его пальцы сжали кубок.

– Слухи, – резко сказал он. – Мои люди верны мне. Если кто-то и встречался с британцами, это без моего ведома. Но я разберусь. А ты, Тадессе, следи за своими людьми. Оромо не единственные, кто может играть на два фронта.

Тадессе кивнул. Он знал, что Зэудиту не лжёт, но и не говорит всей правды. Тиграи были сильны, но их лояльность была под вопросом. Он решил усилить наблюдение за ними, как и за оромо.

– Я верю тебе, Зэудиту, – сказал он. – Но мы должны быть едины. Если тиграи и оромо начнут свои игры, итальянцы выиграют без боя. Давай договоримся: твои воины присоединяются к моим, и мы вместе держим Аддис-Абебу. Взамен я дам тебе Аксума и место в совете. Но я хочу, чтобы ты лично следил за своими людьми. Никаких встреч с иностранцами без моего ведома.

Зэудиту посмотрел на него и кивнул.

– Согласен, – сказал он. – Но я тоже хочу гарантий. Если оромо получат больше, чем мы, тиграи не будут молчать. Помни это, Тадессе.

Тадессе согласился. Он знал, что баланс между оромо и тиграи будет сложным, но необходимым. Он должен был удержать их обоих, не давая никому перевеса.

После ухода Зэудиту Тадессе вернулся к карте. Он знал, что должен действовать быстро. Итальянцы приближались, и слухи о бегстве императора подтачивали моральный дух. Он решил отправить ещё одного человека, своего старого друга и советника Бекеле, в провинции, чтобы оценить настроения местных вождей. Бекеле был человеком, который умел говорить с людьми, не вызывая подозрений, и его доклады могли дать Тадессе ясную картину.

– Бекеле, – сказал Тадессе, когда тот вошёл, – отправляйся в Харар и Аксума. Узнай, что думают местные вожди. Говорят ли они о немцах, британцах или итальянцах? И будь осторожен – я не хочу, чтобы тебя заметили.

Бекеле кивнул.

– Я сделаю всё, господин. Но если оромо или тиграи уже ведут переговоры с иностранцами, что мне делать?

– Узнай имена, – сказал Тадессе. – И вернись ко мне. Если кто-то играет против нас, я хочу знать, кто они.

Бекеле поклонился и вышел. Тадессе знал, что игра становится всё сложнее, но он был готов. Абиссиния должна была выстоять – под его властью.